Текст книги "Пункт назначения 1991. Целитель (СИ)"

Автор книги: Виктор Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5. Ожидаемый результат

Два дня пролетели незаметно. Не было в них ничего тревожного, неожиданного. Больше никто не беспокоил ни звонками, ни лично. Прошлое Маринича отступило, оставило меня в покое. Содержимое блокнота по-прежнему было тайной.

Наступило утро пятницы. Вика позвонила мне спозаранку.

– Я дойду сама, – сказала она, – что тебе ездить без толку?

Я со смаком зевнул, возразил:

– Мне не трудно.

Но девчонка все уже решила:

– Я не маленькая, Олег, сама управлюсь. Поликлиника под боком, дойду.

Голос у нее был нервный. Тон – не терпящий возражений. Мне почудилось, что ей ужасно неловко оттого, что столько народу вынуждено ее опекать. Поэтому и согласился:

– Хорошо, иди сама, моя чудесная взрослая девочка.

Она явно смутилась, что ответить придумать не смогла, буркнула:

– Да ну тебя.

И плюхнула трубку. Я усмехнулся и набрал ее номер.

* * *

Встретиться договорились в полдень в сквере неподалеку от поликлиники. Вика сказала, что Веру и Влада известит сама.

Для апреля было удивительно тепло. На широкой лавочке под вербой хмурые пенсионеры играли в шахматы. Рядом мадам выгуливала таксу. Вокруг кустов носилась малышня. Неподалеку стучали спицами две старушки. Я пристроился в стороне, чтобы никому не мешать. Было так хорошо и спокойно, что почти удалось забыть, для чего меня сюда привела судьба.

Почти – это главное слово.

– Олег! – Вера стояла в конце аллеи и махала рукой. – Привет!

Я помахал в ответ и направился навстречу.

– А Влад где?

– Сейчас придет. Мороженое покупает.

Мы прошлись по дорожке к пруду. У воды дети кормили голубей. Меж упитанных сизарей сновали воробьи, воровали крошки.

– Вер, – я обернулся к ней, – как у тебя дела, вообще.

Я сделал жест, словно пытался охватить все сущее сразу.

– Нормально, – она усмехнулась, – благодаря тебе словно заново родилась. А спасибо так и не успела сказать.

– Это ерунда. Это мелочи.

– А кто тут меня заждался? – раздалось довольное из-за спины.

Я обернулся. Влад держал в руках четыре эскимо и улыбался во весь рот. Одно сразу вручил Вере, второе мне, еще одно положил на скамейку, последнее начал открывать.

– Четыре зачем? – Спросил я. – Растает, не дождется Вику.

– Не растает, – сказал Влад со знанием дела, кивнул на Веру, – знаешь, какая обжора, хоть и худая.

Девушка попыталась надуть губы, но быстро передумала и взялась за лакомство. Влад был прав. Мороженое растаять не успело. Вика появилась раньше.

* * *

По виду ее сразу стало ясно, что дело дрянь.

– Ты был прав, – сказала она, не дожидаясь вопросов.

Вера шумно вздохнула, сложила промокший фантик, закинула в урну.

– Что и у тебя нашли болезнь?

Вика кивнула, глядя только на меня.

– Олег, – в ее голосе было отчаяние. Но как же так? Разве так можно? А как же клятва Гиппократа?

Я не стал ей ничего говорить, просто сгреб в охапку и поцеловал в ее милый курносый носик, украшенный россыпью крохотных веснушек.

Вика сначала затихла, потом отстранилась, сказала серьезно:

– Ребята, с этим надо что-то делать. Они не просто мошенники, они убийцы.

Влад едва не подавился мороженным.

– Как убийцы?

Я усадил девчонку на скамью, вручил ей эскимо.

– Успокойся и давай – рассказывай по порядку, что узнала. Кого они убили?

Вика кивнула, порвала на мороженом обертку, откусила верхушку. Какое-то время она молчала, потом слова полись из нее рекой.

– Я в поликлинике встретила маму одноклассника, – сказала она, глядя на свои руки, на мороженое, на белую струйку, текущую по фантику.

Меня вдруг осенило. Не зря же видение показало кладбище. Я осторожно спросил:

– А твоего одноклассника, случайно, не Герман зовут?

Вика изумилась, распахнула глаза:

– Да, Герман. Гера Ранцев. А ты как узнал?

Влад присвистнул.

– Да мы тут пытались в прошлое Маринича заглянуть, а Олегу вместо этого похороны твоего знакомого показали.

Вика нахмурилась.

– Рассказывай, – вновь потребовал я, – что с ним случилось?

– Он у нас всегда спортом занимался, – выдала девчонка невпопад.

Я еще не успел сообразить, к чему это было сказано, как она продолжила:

– Биатлон. Мастер спорта.

– Причем здесь это? – Осторожно поинтересовалась Вера.

Вика отмахнулась:

– Погоди, сейчас все расскажу. Так вот, ему предложили поехать в спортивный лагерь вожатым. На море, на все лето

Я и тут я понял, в чем дело.

– Он пришел в поликлинику за справкой?

– Ну да, – пролепетала Вика и выкинула окончательно растаявшее мороженое в урну.

Руки ее были испачканы сладким молоком. Вера полезла в карман и протянула девчонке чистый платок.

– Спасибо, – сказала та.

В принципе, она могла дальше не рассказывать, итак все было ясно.

– Ваш врач нашел вирус и у него? – Спросил я.

Она кивнула. Я заметил, что на ее пушистых ресницах висят слезы. Вика хлюпнула носом, сжала губы. Пришлось продолжить за нее:

– А денег на лекарство у них в семье не было?

Вика помотала головой.

– Мама работает воспитателем в детском саду. А отца у Герки нет.

– Чудесно, – процедил сквозь зубы Влад, – просто чудесно. И что твой одноклассник сделал?

– Он пришел домой, написал записку, что жизнь закончилась, что нет смысла мучиться самому и мучать родных… – Вика всхлипнула.

– И про СПИД тоже написал? – Удивился я.

– Нет, ни слова о том, чем болен.

– А дальше?

– Он выбросился из окна. Двенадцатый этаж, понимаешь? – Она подняла полные слез глаза.

– Фаталити, – констатировал Влад, – без шансов.

Я мысленно вернулся в свое видение – парня хоронили в закрытом гробу. Тела «летунов» – весьма неаппетитное зрелище. Мда, жаль его мать. Слов нет, как жаль.

– В поликлинике его мама, что хотела?

– Узнать хотела, что с ним случилось, чем он таким заболел. А там…

Она махнула рукой.

– Ничего? – задала вопрос Вера.

Вика сначала кивнула, потом покачала головой.

– Ничего. Ни в карточке, ни в анализах. А врач сказал, что знать не знает ни про какие Геркины болезни и выставил ее из кабинета, сволочь.

– Сволочь, – повторил за ней Влад.

* * *

По радио пел Сергей Никитин:

 
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
 

И я был с ним абсолютно согласен. Время мне выпало совершенно пакостное. Но пройдет совсем немного, и мы все, кто сейчас его ругает, будем вспоминать эти дни с ностальгией. Хотя, насчет всех я, наверное, хватил.

 
Крепко тесное объятье.
Время – кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас – его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.
 

И это тоже верно. Я завел свою ласточку, плавно выехал на шоссе. За рулем мне всегда лучше думалось, особенно под аккомпанемент хорошей музыки.

 
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время – это испытанье.
Не завидуй никому…
 

– Делать-то что будем? – Нарушила общее молчание Вера?

А я буквально затылком почувствовал вопросительный Викин взгляд.

– Пока не знаю. Не бить же его?

– Но у тебя есть сила, есть магия. Что если применить?

Вера замолкла. Молчали остальные, словно давали мне возможность высказать веское слово. Только сказать им мне было нечего. Пока…

– Не знаю, – повторил я, – давайте приедем, я попробую выяснить у книги. Вы не забыли часом, что шаман я без году неделя?

Влад хмыкнул, отвернулся к окну. Пробурчал:

– Липовая отмазка.

Стало понятно, что мой ответ его не устроил. Я дополнил свою мысль:

– Давайте так, сейчас заедем к Вике, заберем книгу. Потом ко мне. А там уже все решим.

К Вике заскочили буквально на минуту. Я даже машину не стал глушить. Потом поехали к Мариничу. Девчонкам было жутко интересно глянуть, где я живу. С заднего сидения раздавался заговорщический шепот.

Влад порылся в бардачке, нашел кассету группы ноль. Оставшийся путь прошел под психоделические песни Чистякова. Девчонки принялись азартно подпевать настоящему индейцу. Выходило у них на редкость слажено. Я смотрел на дорогу и думал, что они, в отличие от меня, пока не в курсе, чем завершится буквально через год Федина музыкальная карьера.

К дому подкатили под вечное «Иду, курю». Я с чувством выполненного долга припарковал машину, вынул пачку трофейного Кэмела и закурил.

* * *

В дверь была всунута записка. Сердце сразу екнуло в ожидании очередной порции неприятностей. Я развернул листок, выхватил глазами одно единственное слово: «неделя».

– Что это значит? – спросила Вера.

– Ничего, – я излишне поспешно свернул листок и сунул в карман.

Влад хмыкнул, отнял у меня ключи принялся отпирать замок. Получилось это у него не в пример ловчее.

Вика прижала меня в коридоре.

– Покажи записку, – потребовала она.

Вера к ней присоединилась.

– И мне. Думаете, мы не видим, что у вас что-то происходит? Думаете мы слепые?

Я помотал головой. Никогда меня еще не допрашивали две сопливые девчонки. Самое забавное, я бы не сказал, что мне это не нравится. Их внимание и беспокойство были приятны.

– Молчат, как партизаны, – закончила свою мысль Вера. – Брысь на кухню! Оба! С живых вас не слезу!

Это прозвучало весьма двусмысленно. Влад хмыкнул и игриво повел бровями. За что и был награжден шутливым толчком под ребра.

– Олег! – В голосе его не было ни капли возмущения, один лишь смех, – вот скажи, чего она дерется?

В их семейные разборки я не полез. Вера ответила сама:

– Заслужил! Брысь оба мыть руки и на кухню. А мы пока посмотрим, чем вас накормить.

* * *

Кормили банальными пельменями. Вика обшарила все шкафчики, наморщила недовольно носик.

– Что-то твой Маринич совсем хозяйство запустил. Ничего толкового нет. Морозилка и та пустая.

Влад не подумав подкинул в топку дров:

– А у него она не для еды. Он там свои шифровки хранил.

– Какие еще шифровки?

– Те, которыми бабулина книга плюется.

– Так! – Вера плюхнула перед нами две тарелки, жмякнула в центр стола баночкой майонеза. Скомандовала: – Быстро всем есть. Болтать потом будем. Вы у меня со своими тайнами во где! – Она наглядно приставила два пальца к горлу, демонстрируя, как мы ее достали.

– А хлеба? – Осторожно попросил Влад.

– Вот.

Нам выдали нож и бренные останки черного. Вслед за хлебом одарили двумя чашками чаю. Вера воткнула руки в боки, грозно обозрела кухню и предупредила:

– Больше ничего не получите, можете даже и не заикаться.

Просить как-то разом расхотелось. Я взялся за вилку и принялся молча поглощать калории. Вика пристроилась рядышком. Вера еще посверкала глазами и тоже взялась за еду.

На пельмени у нас ушло ровным счетом пять минут. Влад, чтобы откосить от разговора, героически предложил себя в посудомойки. Его порыв не оценили.

– Позже помоете, – прорычала его благоверная, сгребая посуду в раковину. – А сейчас живо в комнату и объясните уже нам все наконец. А то держите за дур!

Влад бросил на меня умирающий взгляд и поплелся в указанном направлении. Вид у него был такой, словно его ведут на расстрел.

– Шут, – буркнула Вера, впрочем, без особой злости, скорее даже с пониманием.

В комнате нас уже ждала Вика. Она застелила софу, сгребла с журнального столика в сумку с картами все безобразие, раскиданное нами накануне. Оставила лишь коробочку с мятными леденцами. Достала книгу, уселась на кровать и теперь с удивлением озиралась.

Влад поскреб в затылке, подумал, притащил из коридора для Веры пуфик. Сам расположился на полу, скрестив ноги по-турецки. Я сел рядом с Викой. Сказал:

– Спрашивайте.

Ходить кругами они стали, выдали практически хором:

– Что за шифровки?

Я молча принес блокнот Маринича, положил на стол, отодвинув книгу бабы Дуси, от греха, в сторонку. Пусть смотрят, жалко что ли? Изучение записей долго не продлилось. Не прошло и минуты, как Вика изумленно спросила:

– Что это?

– Понятия не имею, – честно ответил я. – Единственное, что удалось узнать, это то, кем быд хозяин всего этого добра, – я обвел комнату руками. – А был он каталой.

– Кем?

Вопрос Веры прозвучал недобро.

– Карточным шулером, – поспешил успокоить взрыв негодования Влад.

В подтверждение своих слов, он дотянулся до сумки и метнул на стол новенькую колоду.

– Та-а-ак, – Вера побарабанила пальцами по столешнице, – а записка?

Я добавил к колоде мятую бумажку. Вика нервно сгребла из баночки леденец, отправила в рот.

– Это втрое предупреждение, – пояснил я. – Сначала они звонили по телефону. Сказали, что я должен все вернуть. Дали срок.

– Что вернуть и кому ты не знаешь?

Это скорее было утверждение, чем вопрос.

Я развел руками, а потом добавил:

– Хотели спросить у книги, но ей блокнот не понравился.

Вика взяла тетрадку, чуть поколебалась, приблизила к гримуару. Бабкино наследство угрожающе загудело, принялось плеваться во все стороны багровым.

– Понятно, – сказала девчонка и отложила блокнот подальше на кровать, – то есть, конечно, ничего не понятно, но ясно, почему вы молчали. Что будешь делать?

Я опять развел руками.

– Пока не знаю. Давайте лучше поговорим о враче.

На этих словах Вика встрепенулась, посмотрела на меня лукаво. Сказала вдруг:

– С меня долг.

– Какой?

– Помнишь, мы поспорили? Я тебе проиграла. Пришла пора выполнять обещание.

Она склонилась ко мне, коснулась своими губами. После леденцов ее поцелуй был сладким, мятным. Ужасно неумелым. У меня возникло дикое желание сгрести девчонку в охапку, поднять и утащить в соседнюю спальню прямо сейчас, наплевав на Веру и Влада. Если бы это была не Вика, а кто-то другой, я бы точно так и поступил. А с ней…

Мне показалось, что я могу невольно обидеть ее, оттолкнуть от себя. В конце концов мне почти сорок лет, как не восемнадцать. А в этом возрасте я научился контролировать свои желания и порывы. Поэтому просто обнял мое сокровище крепко-крепко и ответил на поцелуй. А остальное вполне могло подождать.

Глава 6.1 Слежка

Общаться со мной книга отказалась наотрез. Я пытался уговорить ее и так, и эдак. С третьей попытки получил разрядом в лоб и отложил зловредный гримуар в сторону.

– С меня хватит, – сказал я. – Наверное, придется обходиться без приданого твоей бабули.

Вика попыталась заступиться за свое наследство:

– Это она к тебе еще не привыкла! Вот пообвыкнется немного и опять заработает.

Я скептически поднял бровь.

– Когда это будет?

– Не знаю, – Вика ненадолго стушевалась, – ты бы у бабушки спросил.

– И правда, Олег, – обрадовался ее идее Влад.

– Я бы спросил, только как? Бабуля твоя за эти дни меня ни разу не навестила.

Тут я поймал себя на жгучем желании трижды сплюнуть через плечо. От соблазна удержался едва-едва.

– А давайте по старинке? – Неожиданно предложила Вера.

Влад ее не понял.

– Это как?

Девушка ткнула в меня пальцем.

– Давайте, пока книга к нему привыкает, просто проследим за врачом. Выясним, где живет, с кем встречается. Вдруг это потом пригодится?

Предложение воодушевило всех, кроме меня.

– Верунчик, тебе никто не говорил, что ты гений? – Сразу выпалил восхищенный Влад.

Вера непритворно зарделась, покачала головой. Вика усилила общий восторг:

– Прямо сейчас и начнем. У него смена до двух дня. Как раз успеем добраться.

– Зачем? – Спросил я, стараясь, чтобы голос оставался спокойным.

Вика удивилась:

– Как зачем? Чтобы успеть. Чтобы домой не ушел. Это так просто, Олег!

Я лишь повторил вопрос:

– Зачем нам за ним следить? Какой в этом смысл?

Тут у них вышла заминка. Горе-сыщики переглянулись. За всех высказался Влад:

– А вдруг их там целая банда? Мы тогда сможем всех на чистую воду вывести.

– Вдруг? – На моих губах появилась усмешка. – А вдруг не сможем?

Вика поймала мою ладонь.

– Олег, ты не прав. Сидя дома, мы ничего не узнаем. Лучше ошибиться, чем дать обманывать людей. Чем дать их убивать.

Я открыл рот, чтобы возразить, но слушать меня не стали.

– Хватит болтать, – отрезала Вера, – знаете, сколько раз с меня брали деньги, обещая исцеление? Сколько я таких врачей повидала?

– Сколько? – Мой вопрос привел ее в смущение.

Девушка опустила глаза и призналась:

– Вообще-то, двоих. Но это неважно. Я и к тебе шла с уверенностью, что меня опять обманут.

Она машинально провела ладонью по своей абсолютно чистой щеке.

– И я очень благодарна тебе за помощь. Но сейчас ты не прав. Когда врач становится мошенником, это не просто плохо. Это – огромный грех. Нельзя наживаться на чужом горе.

Слушая ее слова, все притихли. Викины глаза стали мокрыми от сопереживания. Влад сгреб свою вторую половину в охапку и чмокнул в означенную щеку. Вера едва заметно улыбнулась.

– Так что, я предлагаю голосовать. Дело это добровольное. Никого принуждать и осуждать не буду. Я за слежку!

И она первой подняла вверх руку. Влад не стал медлить. Над столом взметнулось уже две руки. Вика глянула на меня виновато, едва заметно пожала плечами и присоединилась к парочке. Трое против одного. Отчего-то я почувствовал себя полным ничтожеством.

Как я подписался на эту аферу? Не знаю. Мог бы сказать, что бес попутал, но это было бы ложью. Просто вдруг понял, что за всю свою спокойную респектабельную жизнь Олегом Ковалевым ни разу не участвовал ни в одной авантюре. Слишком правильным я был. Слишком честным. Слишком законопослушным. Да что там, если подумать, все во мне было слишком.

Поэтому я поднял руку и тоже сказал:

– Я, за!

* * *

Выехали сразу. Не стали тратить время на сборы, не вымыли посуду. В какой-то момент мне показалось, что вся честная компания попросту боится, что я изменю решение.

До поликлиники добрались в рекордные сроки. Викиному врачу до конца приема оставалось добрых полчаса. Я не стал расстраивать молодняк, говорить, что приличные доктора после приема заполняют еще ворох бумаг и выходят на волю гораздо позже назначенного срока.

Жизнь показала, что правильно сделал. Ровно в 14.00 дверь поликлиники открылась, из дверей появился молодой импозантный мужчина в замшевом пиджаке песочного цвета.

Я не смог даже примерно сообразить, сколько в девяносто первом мог стоить такой прикид. Наверняка знал лишь одно – дорого. Честному врачу уж точно не по карману.

– Пижон, – презрительно процедил Влад, – ишь как вырядился!

Потом вдруг смутился и уточнил у Вики:

– Это он?

Девчонка молча кивнула. Теперь на доктора мы смотрели в восемь глаз. Смотрели и ждали, что он будет делать дальше. Мужчина нас удивил. Казалось, он больше никуда не спешит – вальяжно спустился по ступеням, остановился у самого крыльца и закурил.

Курил недолго. Едва огонек на сигарете преодолел экватор, ко входу поликлиники подъехал серый Пассат. С того места, где мы стояли, водитель машины был виден довольно плохо. Но что-то в нем мне показалось знакомым.

Зато врач его сразу узнал. Узнал и обрадовался. Он бросил окурок себе под ноги, мимоходом затоптал его, обошел машину и открыл переднюю дверцу. Пока садился, пока о чем-то говорил, я все пытался разглядеть водилу. Знаком. Точно знаком. Вопрос откуда?

Ответа у меня не было.

– Черт, – повторил мои мысли Влад, – где-то я его уже видел.

– Врача? – Вика изумилась.

– Нет, шофера.

– Я тоже.

Под удивленные взгляды в спину, я вырулил с парковки отсчитал пяток секунд и потихонечку тронулся следом за Пассатом. По пути до шоссе мне удалось пропустить между собой и ним пару машин, но это меня успокоило не сильно.

На этот раз вел я нервно. То притормаживая, сбрасывая скорость, стараясь отстать. То чуть нагоняя. Слежкой мне за всю мою не слишком короткую жизнь заниматься не приходилось ни разу. Представление о ней я имел весьма условное – по фильмам и книгам. А потому страшно боялся запалиться.

Пассат между тем двигался ровно. Он пересек весь город и выехал на трассу. Я снова отстал. Сделал так, чтобы его было видно самым краешком зрения. Так мы проехали еще минут тридцать. Все молчали.

Наконец, Влад не выдержал, расстроенно прицокнул языком:

– Хреново, что у тебя машина такая приметная. Знал бы, что так все повернется, взял бы свою пятерку. Таких как она на дорогах пруд пруди.

– Пятерку? – Я реально удивился. – У тебя же копейка была.

– А я поменял, – сказал парень легкомысленно. – Нам с девчонками после твоей гибели Левушка столько капусты отбашлял! Закачаешься. До сих пор на эти деньги живем. Правда, я еще к Верунчику перебрался, а свою квартиру сдаю…

Пассат вдалеке вильнул багажником и свернул налево. Эти места были мне прекрасно знакомы. Славка дважды возил меня сюда в гости к одному знакомому барину. Дальше ехать не имело смысла. Лицо водителя само всплыло в моей памяти, заставило поежиться. Я вырулил на обочину и становился. Спросил у озадаченного Влада:

– Вы с Верой жениться-то собираетесь?

– Собираемся, – ответила девушка, – мы только тебя ждали.

Вот это новость. Ждали? Меня? Как это понимать? Я ничего не успел сказать, видимо мысли так явно промелькнули на моем лице, что Вера рассмеялась:

– Не удивляйся. Нам Вика сразу сказала, что ты скоро вернешься. Ей бабушка давным-давно это пообещала.

Я откровенно потерял дар речи. Все всё знали, один я не в курсе. Взгляд мой упал на часы – три часа по полудни. Надо ехать назад. Я развернул свою ласточку через сплошную. Спросил:

– Вика, а что еще тебе бабушка обещала?

Девчонка поспешно ответила. Голос у нее был виноватый.

– Ничего. Честно.

Честно… Мда… Черт бы их побрал и бабку, и внучку с их тайнами. Я неожиданно для себя разозлился. Только говорить ничего не стал. Сжал зубы и поехал молча.

– Погоди, – всполошилась Вера, – а вражескую машину мы догонять больше не будем?

– А что ее догонять? – иронично ответил Влад. – Я вам и так скажу, куда он едет. Там ваш обожаемый Лев Петрович живет. И парня я вспомнил, который за рулем. Это один из его подручных.

Парня я тоже вспомнил. Правда, не сразу. Он был из троицы, что учила меня кулаками по указке доброго барина.