Текст книги "Пункт назначения 1991. Целитель (СИ)"

Автор книги: Виктор Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 26. Город

Список я оставил Вике. Не было там ничего экстраординарного. Все обычные вещи, которые на первый взгляд к магии привязать было невозможно. Вике предстояло сходить в церковь за свечами и ладаном, а также заняться приготовлениями к ночному ритуалу.

Я взял машину и отправился в город. Там мне предстояла встреча со старым знакомым. По крайней мере я очень на нее надеялся.

Дорога от Калачовки до пункта назначения оказалась совсем недолгой. Помнится, в прошлый раз на автобусе мы тащились часа полтора. Я ехал по полупустому шоссе, думал, каким стал за эти годы город? Чем встретит он меня? Новыми кварталами, бурлящей жизнью? Хаосом и запустением? Или?

Оказалось, или. Город почти не изменился. Был он сонным и ленивым, так же, как и тринадцать лет назад. Это меня даже обрадовало. Я миновал рынок, проехал знакомый киоск с мороженым, кинотеатр. Чуть сбавил скорость возле площади, где мы когда-то с Иркой смотрели гонки в шаре. Немного пропетлял по улицам и выехал к знакомому кварталу.

Там тоже все было по-прежнему. Во дворе старый стол, обитый жестью. В пристройке удобства. Тихий двор. Старушки на лавочках. Детвора. Только у девчонок вместо классиков резиночка. Да пацаны играют не в ножички, а терзают чей-то тетрис.

Я оставил машину во дворе, вошел знакомый в подъезд, отсчитал шесть ступеней на первый этаж, остановился перед обитой дерматином дверью, чуть поколебался, ожидая услышать лай. Не дождался и нажал на звонок.

Дверь не открыли. Мою скромную персону тщательно изучили в глазок, потом спросили:

– Вам кого?

Я вдруг испугался, что моих знакомцев этом доме уже нет, что живут здесь совершенно посторонние люди. Страх был мимолетным, но колким, едким. Пришло запоздалое понимание, что не знаю я ни отчества, ни фамилии соседа. Я сглотнул и ответил:

– Мне бы дядю Толю.

С той стороны помедлили, но дверь открылась. На пороге стояла девушка. Милая, пухленькая, огненно-рыжая. Я ее сразу узнал. И тут же стало легче.

– Здравствуй, Ира.

Она неуверенно улыбнулась. На щеках проявились очаровательные ямочки.

– Здравствуйте. Вы кто?

Это было неудивительно. Мое новое тело она видела впервые. Я улыбнулся навстречу.

– Мы здесь когда-то снимали квартиру. Там. – Взмах рукой на верх. – На втором этаже, над вами. Ты еще с моей сестрой дружила. Ее тоже Ира зовут. Помнишь? Две Ирки…

Растерянность в глазах стала еще сильнее.

– Олег? – тихо спросила она.

– Я. А что, непохож?

Ира растерялась.

– Нет. То есть, да. То есть, не знаю. – Девушка смутилась окончательно. Чтобы хоть как-то загладить неловкость произнесла: – Ты сильно изменился.

Я напустил на себя нарочито добродушный вид, пожал плечами.

– Что делать? Время. Не всем же оставаться такими красотками, как ты.

Моя похвала была ей приятна. Она зарделась. Ответила поспешно:

– А папы нет дома. Он с Цезарем гуляет.

У меня невольно вырвалось.

– Неужели еще жив?

Потом увидел изумленные глаза и пояснил:

– Я про пса. Столько лет прошло.

Ира кивнула.

– Жив, только старенький совсем.

– А найти их где?

Она совсем успокоилась. Уверилась, что я именно тот Олег.

– Все там же. Они всегда по одной тропе гуляют.

Получилось совсем хорошо. Этот маршрут я знал. А, значит, найду без труда. Между нами повисла неловкая пауза. Я не стал затягивать разговор и поспешил откланяться.

– Спасибо, Ир. Очень рад был увидеть.

И пошел вниз.

– А папа-то тебе зачем? – запоздало спросила девушка.

– Надо! – ответил я и скрылся за дверью подъезда.

Все. Этот раунд можно было считать завершенным. И я в нем выиграл.

* * *

Брать машину не стал. Да и не проехать там было на машине. Нужная тропа вела к морю. Я свернул за дом к гаражам. Первую дорожку пропустил. На пустырь, через овраг, к рынку мне было ненужно. Сразу нахлынули воспоминания. Вика, Пашка, Димон. Интересно, как они? Как сложилась их жизнь? Потом все вытеснила Лачи. Старой цыганке я был безмерно благодарен.

Безумно захотелось свернуть к ручью, глянуть с обрывистого берега вниз. Вдруг табор снова там? Желание это я поборол. Повернул в другую сторону и направился по змеящейся меж травяных кочек тропе к дикому пляжу.

Здесь было пустынно. Дядю Толю я увидел сразу. Стоял он спиной ко мне, смотрел на темную воду. Старый пес лежал у ног, дремал.

Я подошел совсем близко, окликнул:

– Дядя Толя!

Он обернулся, ничего сказал.

– Дядя Толя, здравствуйте, я Олег. Помните такого?

Я не стал дожидаться ответа, сам добавил:

– Семьдесят восьмой год. Олег, Ира, проклятая квартира. Помните?

– Олег, значит, – в словах его было откровенное сомнение. – Что-то ты сам на себя не похож.

Я пожал плечами.

– Так уж вышло. Это сложно объяснить.

Он хмыкнул, нагнулся к псу, сказал ласково:

– Цезарь, узнаешь? Говорит, что Олег.

Юлька завздыхал по-стариковски, поднялся, подошел, тяжело переставляя лапы, потянул воздух и неожиданно завилял хвостом, ткнулся лобастой головой в протянутую ладонь. Я присел на корточки и обнял пса.

– Юлька, старина, как же я рад тебя видеть.

– Зажился он на этом свете, – сказал дядя Толя. – Семнадцатый год. С тобой что ли хотел попрощаться?

Все его недоверие испарилось. Если меня признала Цезарь, ему тоже не было необходимости не верить.

– Как жизнь, Олег? Как Ирина?

Я сначала растерялся. Как ответить на такой вопрос, если я сам толком не знаю? Помню только первую версию своей жизни. Ту, которую так стремился исправить. Ту, в которой Ирка умерла. Ту, за которую получил новую жизнь в другом теле. Дядя Толя смотрел насмешливо. И я вдруг понял, что кому-кому, а ему можно не врать. Можно просто взять и рассказать все, как есть. Честно, до последнего слова.

– Не знаю, – ответил я, – но думаю, что хорошо.

– Интересное заявление. Впрочем, ты всегда отличался от других пацанов.

Мне подумалось: «Это потому, что я сам пацаном уже не был». Вслух же сказал:

– А давайте, я вам все расскажу, а вы сами решите.

– Давай, – согласился он и полез в карман за сигаретами. – Куришь?

Я кивнул и вытянул себе одну. Дядя толя был прав – за куревом разговор клеился куда лучше. Особенно на такие нетривиальные темы.

* * *

Дядя Толя раскурил еще одну сигарету. Бычков у нас под ногами белел уже добрый десяток. Слишком долгим вышел мой рассказ.

Сосед глубоко затянулся, выпустил дым из ноздрей, усмехнулся:

– Кому другому не поверил бы. Тебе верю.

Еще бы не верить, после того, что нам довелось пережить вместе. Но я все-таки ответил:

– Спасибо.

Он нахмурился, что-то подсчитал для себя, выдал удивленно:

– Получается, для тебя с той ночи чистого времени прошло меньше двух месяцев?

Я удивился сам. А действительно! Кивнул.

– Выходит так.

– Чудны дела твои, Господи.

Мы постояли какое-то время молча. Юлька лежал, прикрыв глаза, на теплом песке. Дышал тяжело. Мне стало его жаль. Я попытался призвать силу, чтобы хоть как-то помочь. Но вдруг понял, что магия бессильна перед старостью. Вздохнул с сожалением.

– А пришел-то зачем?

Голос соседа вывел меня из задумчивости.

– Ни за что не поверю, что решил просто повидаться.

Я усмехнулся. Конечно, не просто.

– По делу пришел. Вы же соседа, того, чью квартиру мы снимали, знали?

– Знал.

– Мне нужно его полное имя.

Он почти не удивился. Зато удивился я, когда услышал:

– На развалины пойдешь? Решил довести дело до конца?

– Откуда вы знаете?

Дядя Толя докурил очередную сигарету, полез было за новой, но передумал и убрал пачку.

– Чую я его. – Он приложил руку к груди. – Сердцем чую. И Юлька воет, не дает туда ходить.

Я согласился:

– Правильно не дает. Умный пес. Так что с именем?

Он полез в карман, вытащил бумажку, протянул. В глазах его застыла усмешка. Я откровенно обалдел, но бумажку взял. Развернул, прочел имя. Уставился на соседа с немым вопросом.

– Ждал я тебя, – сказал тот. – Знал, что ты сегодня придешь.

– Откуда?

– Сон мне приснился. Странный сон. Белое небо, черная луна, развалины эти.

Я судорожно сглотнул.

– Вы тоже со мной пойдете?

– Нет. – Он покачал головой. – Во сне сразу предупредили, что мне там не место. Не пойду.

Я спрятал бумажку. Дядя Толя протянул мне руку.

– Прощай, – сказал он. – Вряд ли еще увидимся. А гада этого отправь в ад. Нечего ему топтать нашу землю.

Глава 26.1

В Калачовку я вернулся к четырем. Принес собой записку и дюжину гвоздей.

Ребята уже пришли с моря. Веры видно не было. На веревке у сарая сушились полотенце и купальник. Вика сидела на ступенях крыльца. Влад, пристроившись рядом, строгал перочинным ножом рогатину из толстой ветки. Старательно острил все три конца.

Увидев меня, он ухмыльнулся, выдал:

– О, шаман наш вернулся. А я тут тебе орудие труда делаю. Вика попросила.

Я подошел ближе, выхватил у него ветку, взялся за рукоятку, повернул развилкой перед собой и сделал выпад, словно хотел поразить противника. Палка в руке сидела удобно. Я нанес удар еще пару раз и окончательно успокоился. Это было именно то, что нужно.

Влад на мои экзерсисы взирал с глумливой ухмылкой. Наконец, не выдержал, спросил:

– На вампиров что ли охотиться собрался?

Я вернул рогатину Вике, согласился:

– Почти.

Он криво улыбнулся.

– Ты там не подведи. Не зря же я полдеревни в поисках осины обегал. Видал, какую знатную ветку добыл!

Я посмотрел на его довольную морду и едва сдержал остроту. Ответил серьезно:

– Не подведу. Спасибо.

Глянул на Вику.

– Остальное найти удалось?

– Да, все в доме. Принести?

– Нет, не нужно. Пойдем, перекусим, а после начнем готовиться. Нам еще жуков-червяков искать.

Влад поднялся, стряхнул с джинсов стружки, закрыл нож. Задумчиво покачал головой.

– Какие у вас, сэр, нестандартные запросы, однако.

Я даже не стал спорить. Зачем спорить с чистой правдой?

* * *

Из живности добыть удалось жирную гусеницу. Толстую, яркую, покрытую густым пушком. Гусеница была откормленной, медлительной. При каждом касании сворачивалась колечком.

Ее мы отнесли в дом, переложили в банку, закрыли крышкой. Потом собранием из четырех человек решили, что для Макара такое подношение будет вполне достойным. Самого гуся, ясное дело, спрашивать не стали. А зачем? Гусь и гусеница слова схожие, значит, друг с другом должны прекрасно совмещаться.

Влад принес с кухни пустой коробок, прикрутил тонкой медной проволокой его за узкий конец к развилке рогатины. Снял-надел крышечку. Убедился, что все работает. После гусеницу положил внутрь, надежно закрыл. С этим пунктом из списка было покончено.

Вика принесла пустой пакет. Туда сложили церковные свечи, спички, ладан, истолченный в порошок. Я добавил в набор гвозди-соточку, два фонарика на батарейках. Сверху Вера присовокупила букет из обычной полыни и бутерброды.

На этом сборы можно было считать практически завершенными. Осталась сущая мелочь – я снял футболку и переодел ее наизнанку. Велел Вике:

– Теперь ты. Иди в комнату, переоденься.

Она сделала жалобное лицо, сложила ладошки возле груди.

– Можно я позже? Как приедем. На месте.

– Нет, – я был неумолим, – нельзя. Кто его знает, что там может случиться? Переодевайся сейчас.

Девчонка недовольно засопела, ушла в комнату, вернулась в блузке, надетой шиворот на выворот. Тут же оповестила обиженным голосом:

– Чувствую себя полной дурой.

– Это куда лучше, чем чувствовать себя трупом, – успокоил я.

Вика совсем скуксилась. Влад хохотнул:

– Умеешь ты девушек утешать.

Я только развел руками. Закрыл сумку, повесил ее на плечо. Вике вручил бабкину книгу. Бросил взгляд на окно, на едва различимый в сумерках сад. Сказал:

– Ну все, други мои, не поминайте лихом.

Вера спросила осторожно:

– Может, останетесь? Может, не пойдете?

За меня ответила Вика:

– Нельзя. Видела я этот сон. Нельзя ту тварь оставлять. Иначе она много горя натворит.

Я обнял свою разумную радость за плечи. Поцеловал в щеку.

– Умница. Все, пойдем.

Влад быстро предложил:

– Давайте, мы вас хоть до машины проводим?

Это была хорошая идея. И нам приятно, и им спокойнее.

* * *

Ночная дорога оставалась совершенно пустой. Щербатый асфальт шуршал под шинами Владовой пятерки. В сумке на кочках позвякивали гвозди. На заднем сидении мирно лежала рогатина. В коробке тихонько сидела гусеница. Странно, но именно ей суждено было сыграть в нашем ритуале главную роль.

Мысль эта меня насмешила.

– Ты чего? – Тут же встрепенулась Вика. – Что-то случилось?

– Нет. Просто представил – только он губы раскатает, а мы ему оп! И эту гадость подсунем.

– Сам ты гадость, – беззлобно парировала девчонка. – А она красивая.

Красивая гусеница не могла ни возразить, ни согласиться с подобным утверждением.

– Викуль, – спросил я на всякий случай. – Не передумала еще?

– И не мечтай.

Она отвернулась к окну, а я оставил попытки ее уговорить. В конце концов у так было ясно, что без нее мне не справиться. Не было у меня никаких шансов в одиночку.

За окном толстой буквой "С" сиял месяц. Откуда-то всплыло – для луны буква "С" значит смерть.

Вика подтвердила мои мысли.

– Убывающая луна, – сказала она, – это хорошо.

– Почему? Спросил я, не особо задумываясь.

– На убывающей луне у магических тварей силы тают. – Вика отлипла от окна, бросила на меня укоризненный взгляд. – Бабушка всегда так говорила. Ты разве не знал?

– Нет.

Она вновь уставилась в темноту.

– Еще бы дней пять подождать. Месяц тогда станет совсем тоненьким.

С сбросил скорость, встал на обочину, предложил:

– Хочешь, вернемся? Отложим все на неделю.

– Нет, – сказала она, – если бабушка показала нам этот сон сегодня, значит, нет у нас этой недели.

Я вновь вырулил на шоссе.

Вика молчала до самого города. Магнитола пела:

Я крашу губы гуталиномЯ обожаю черный цветИ мой герой, он соткан весьИз тонких запахов конфет

Вика недовольно нахмурилась, сказала:

– Мерзкая песня.

– Почему? – не понял я. – Это же Агата Кристи.

– Да хоть Алла Пугачева! Лучше она от этого не становится.

Подтверждая ее слова их динамиков донеслось:

Убей меня, убей себя -Ты не изменишь ничегоУ этой сказки нет конца -Ты не изменишь ничегоНакрась ресницы губной помадойА губы лаком для волосТы будешь мертвая принцессаА я твой верный пес

– Ну, – спросила Вика с вызовом, – и что тут хорошего?

Я вздохнул и выключил магнитолу. Девчонка еще какое-то время пыхтела обиженно, смотрела в окно. Потом вдруг положила руку поверх моей ладони. Попросила:

– Прости. Это я волнуюсь.

Я ей улыбнулся.

– Ничего. Было бы странно, если бы ты оставалась спокойной.

– Никогда со мной такого не случалось.

– Так и призрака ты никогда не ездила усмирять.

Вика убрала ладонь, провела пальцами по торчащим швам на кофте.

– Это точно. Бабушка меня к ворожбе почти не допускала. Только травам учила. И заговорам немножко.

– у тебя еще вся жизнь впереди.

Я увидел указатель города и привычно сбросил скорость.

Машину оставили у киоска с мороженным. Там было самое удобное место. Я взвалил сумку на плечо и протянул Вике руку. Она в ответ охотно доверила мне свою ладошку. Я поднял голову вверх – к ярким звездам, к темно-синим небесам. Подумал, что сегодня мне с моей Викой предстоит пройти тот же путь, что однажды тринадцать лет назад я уже проделал с Викой другой. Поразился, насколько разнятся мои ощущения.

– Ты чего застрял? – Девчонка нетерпеливо сжала пальцы. – До полуночи ждать будем?

– Нет, задумался немного.

Я шагнул вперед, потянул ее за собой. Мы пересекли дорогу, прошли между домами, попали в место, лишенное застройки.

– Там море, – махнул я рукой вперед. – Минут пятнадцать ходу.

Вика чуть притормозила, повертела головой. В свете ущербной луны над миром царствовали густые тени. Все казалось таинственным и мрачным. Совсем как давешней песне.

Девчонка неуверенно махнула рукой направо.

– А развалины где-то там?

– Да, – я кивнул, – совсем недалеко.

Она не колебалась.

– Идем.

Глава 27. Фантом

Вика вырвала ладошку, подхватила меня под локоть. Я не стал ничего менять. Только спросил:

– Ты все запомнила?

– Да, – ответила она.

– Тогда повтори.

– Зачем? – Девчонка даже остановилась, повернулась ко мне лицом.

– Затем. Просто повтори, мне так спокойнее.

Она оглядела меня серьезно, нахмурилась, сказала:

– Хорошо.

Принялась повторять:

– Я должна подойти к развалинам одна. Ты спрячешься за специальным заклятием. Призрак тебя видеть не должен. Иначе он испугается, и у нас ничего не выйдет. Кстати…

Она снова остановилась.

– А почему не выйдет? Какая ему разница, кто с ним заговорит?

Я усмехнулся.

– Не скажи. Разница большая. Такие фантомы довольно наивны и глупы, если, конечно, не видят перед собой подходящую жертву. А ни ты, ни я совершенно не в его вкусе.

– Это хорошо, – проговорила Вика, – это просто замечательно. Значит, мы его обманем.

– Не мы, ты обманешь. Глупы-то они глупы, но очень осторожны. Я его один раз уже победил.

– Ты думаешь, он об этом помнит?

– Я не думаю, – палец мой показательно постучал по лбу, – я знаю. Мне книга сказала.

– Ага, значит, тебя он к себе не подпустит.

– Именно так. Не подпустит и не согласится со мной уйти. Здесь самая большая проблема в том, что он должен захотеть уйти добровольно. Я не смогу его уговорить, а ты сможешь. Ты не выглядишь опасной.

Вика хихикнула:

– Вот спасибо. Вот комплимент, так комплимент.

И тут же стала серьезной.

– Хорошо, значит я к нему подошла, завязала разговор. Он согласился уйти. Потом я говорю, что должна подготовить ритуал.

Викин голос журчал, как ручеек. Под его звуки я незаметно уплыл в далекое прошлое. Там тоже была ночь. Были звезды, луна, море. Дядя Толя, Юлька, развалины, Ирка, прикованная магией к большой бетонной плите. Маленькая девочка, похожая на праздничное блюдо на обеденном столе безжалостной твари. Был ужас. Липкий, удушливый, безграничный. Такого ужаса мне никогда больше не доводилось испытывать.

Было ощущение безысходности и собственной никчемности. Была боль…

– Олег! – Вика совершенно искренне возмутилась. – Я тут распинаюсь, а ты даже не слушаешь!

Пришла моя очередь извиняться:

– Прости, воспоминания они такие…

– Тяжелые? – Тут же перестала шуметь она.

– Угу.

Я кивнул.

– Можно, я дальше не буду рассказывать? Я, честное слово, все помню.

– Можно. Тем более, мы почти пришли.

Я остановился и скинул сумку с плеча.

* * *

Первой оттуда достали полынь. Вика разодрала ее на кусочки, распихала по карманам себе и мне. Покрутила в руках оставшуюся лишней ветку. Спросила, не решаясь выкинуть:

– А эту куда?

Я молча открутил у полыни толстый стебель, верхушку засунул девчонке за пазуху, застегнул пуговки.

– Зачем? – Изумилась она.

– Пусть будет. Лишняя защиты не помешает. Сама же говорила…

– Говорила, – Вика жалобно вздохнула, поежилась, прижала ладонь к груди, – щекотно.

– Ничего, – отрезал я, – потерпишь.

Достал из сумки гвозди, осиновую рогатину с живым сюрпризом, остальное отдал девчонке.

– Давайте, леди. Ваш выход.

– А ты? – испуганно пискнула она.

– А я повешу на себя зеркальную защиту и пойду следом.

– Можно я посмотрю?

– На что?

– Как ты защиту будешь делать.

Я хмыкнул понимающе.

– Можно, только ты ничего не увидишь. Это же не от тебя защита.

– Все равно. – Она решила проявить упрямство.

– Смотри.

Я наклонился и положил на землю все свое добро. Потом набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание, выставил перед собой раскрытую правую ладонь. После на выдохе принялся говорить, представляя, что между мной и остальным миров вырастает зеркальная гладь, отражающей стороной наружу: «Правой рукою, живою лунною водою зеркало оживляю, защиту себе выставляю…»

Не знаю, что увидела в этот момент Вика, только она тихонечко охнула, прикрыла ладонью рот и вытащила круглые глазищи.

Я от этого едва не сбился, но смог договорить до конца: «Отныне и вовеки ты для меня защита от зла любого живого и неживого».

Когда заклинание закончилось, и я опустил руку, Вика затараторила:

– Олег, оно светилось, представляешь?

– Ты о чем? Что светилось?

– Зеркало твое. Когда тык начал читать, сначала забегали крохотные огоньки, а потом засияло целиком.

Я немного испугался. Не хватало мне еще обзавестись неистребимой иллюминацией. Это ж как потом посторонним объяснять? С чего вдруг нормальный мужик светится в темноте. Я пошарил вокруг глазами, пытаясь уловить свечение, но ничего не увидел, хоть призрачное зеркало ощущал прекрасно. Оно висело передо мной надежной преградой. Закрывало от ног до головы. От досады сплюнул.

– А сейчас светится?

– Нет, – успокоила Вика, – как только ты договорил, так и погасло.

Она вдруг встревожилась:

– А должно было остаться?

– Нет, – ответил я, потом уточнил, – не знаю. Но лучше не надо.

– А-а-а-а, – девчонка замялась, словно не решалась задать следующий вопрос.

– Да что еще? – я немного вспылил.

Она решилась:

– А ты уверен, что это поможет? Я тебя прекрасно вижу.

Я засмеялся, прижал ее к себе, поцеловал в макушку:

– Ты же не призрак. Эта защита от него, а не от тебя.

– Хорошо, – сказала она, выскальзывая из объятий, – тогда я пошла.

– Давай. И будь осторожнее.

Она немного испуганно улыбнулась, поправила под блузкой полынь, перехватила удобнее сумку и двинулась вперед, к чернеющим развалинам.

* * *

У разбитой плиты Вика остановилась. Почти вплотную к камню. Темная тень, застывшая над бетонным разломом, пришла в движение, подросла, вытянула вперед дымные руки. На месте ее глаз зажглись две алые искры. Зажглись и потухли. Жертва была не та. Жертва была неинтересна.

У меня в голове все равно взорвалась тревожная мысль: «Слишком близко! Слишком!»

Я потянул Вику за пояс юбки, заставляя отойти назад на два шага. Моя напарница беззвучно подчинилась.

– Начинай, – прошептал я ей.

Вика подставила к губам кулачок, нервно откашлялась, сказала громко, певуче:

– Я тебя вижу!

Я поразился ее отваге. Молодец, умница! Ни жестом, ни словом не выдала своего страха. Мне рядом с этой отчаянной девчонкой было бы стыдно сплоховать. Я присел на корточки, в левой руке зажал рогатину, в другой гвозди. Опираясь правым кулаком о землю, пополз на четвереньках вперед.

Сейчас мне надо было тихонько просочиться между плитой и девчонкой, остаться для фантома невидимым. И уже там, на месте, исполнить мою часть заклинания – создать для призрака непреодолимый барьер. Это на данный момент было самым важным.

Вика говорила не переставая, я ее не слушал. Мне и так были известны ее слова. Что говорилось в книге? Заболтать, обмануть, убедить в том, что девице очень жаль темного духа. Нетривиальная задача.

– Я знаю, как тяжко быть одному. Я вижу твои страдания.

Голос Вики журчал ручейком. Тень над плитой колебалась, убаюканная ласковыми словами. Я отложил в сторону рогатину – ее время пока не пришло. Потом медленно, стараясь не звякнуть ненароком, разложил на траве гвозди. Ну что ж, поехали. Первый гвоздь поставлен вертикально. Вместо молотка раскрытая ладонь. Какой только изувер додумался до такого ритуала?

«Гвоздь вобью, все лихое отгоню».

Черт, черт, черт! Почему здесь такая плотная почва? На пути гвоздя беспрестанно попадались мелкие камешки. Каждый удар отзывался в моей ладони дикой болью. А вбить надо до конца, по самую шляпку. Новый удар. Получилось. Первый вбит. А их еще одиннадцать.

«Гвоздь вобью, все лихое отгоню».

Кто придумал такое идиотское заклятие? Кажется, я уже задавал похожий вопрос. Руки у меня не железные! Пришлось поменять ладони. Благо, на этот счет не было никаких запретов. Новый удар. И еще. Повезло. Этот гвоздь пошел, как по маслу. Я чуть перевел дух и взялся за третий.

«Гвоздь вобью, все лихое отгоню».

Ноги затекли, я встал на колени, подумал, что не мешало бы заняться физкультурой. Крепкое на первый взгляд тело Маринича, оказалось совсем не готово к таким упражнениям. Это еще последняя пара гвоздей хорошо идет. А если попадется большой камень? Что тогда? Меня прошиб пот.

* * *

Я покопался в памяти, но не смог найти инструкций из книги на подобный случай. Можно вытащить гвоздь и забить его в другое место или нет? Я не знал. Зато знал точно, что гвозди должны быть погружены в грунт по самую маковку.

«Гвоздь вобью, все лихое отгоню».

Бл… Я едва не выругался в слух. На ладони лопнула кожа. Ранка была небольшой, но в ней неизбежно показалась кровь. Как не вовремя. Главное, чтобы фантом не почуял. Главное, чтобы не заметил. Я отключился от боли и опять сменил руку. Оставалось еще три гвоздя, и стена будет активирована.

«Гвоздь вобью, все лихое отгоню».

Все последний, двенадцатый. Я оперся обеими ладонями о землю, переместился вбок, к рогатине. Теперь можно было завершать ритуал. Я поднял руку и показал Вике знак победы.

Она почти улыбнулась, сдержалась в последний момент, но стало ясно, что поняла. Речь ее сразу приняла другое направление.

– Я могу тебе помочь, – сказала девчонка, обращаясь к твари. – Хочешь?

Тот подался вперед. Жадно, нетерпеливо. Завис недвижно. Не произнес ни звука. Тень ожидаемо была немой. Вика мило улыбнулась.

– Если согласен, кивни. Я не смогу ничего сделать без твоего согласия.

Я всем своим существом почувствовал, что он почти согласился. Понял, как безумно ему хочется отсюда уйти. Но призрак медлил. Подозрительность и осторожность взяли вверх. Он распрямился, подался ввысь, оглянулся по сторонам. Потом вдруг дернулся, уставился на меня в упор и потянул невидимыми ноздрями воздух.

Меня обдало холодом. Неужели почуял кровь? Хреново. Хуже некуда. Ладонь моя сжалась в кулак. Кровь для твари те же ворота – заходи не хочу. Хорошо, что я не стал отказываться от лишней защиты. И полынь, и футболка навыворот – все это должно запутать фантом, сбить его с толку.

Так и получилось.

– Я бессильна без твоего согласия, – повторила Вика с нажимом. – Если ты против, я просто уйду. Кто я, чтобы докучать высшему существу своим присутствием?

Призрак вдруг всполошился, потерял ко мне интерес. У него из-под рук уплывало заманчивое предложение свободы. Он уменьшился, вернул себе обычный размер и кивнул.

Вика не смогла сдержать радости. К счастью, это было воспринято благосклонно.

– Если ты согласен, – сказала девчонка, – мне нужно провести ритуал. А потом тебе придется на время вселиться в любое живое существо. Правда, тут никого, кроме меня, нет. Но я готова предоставить тебе свое тело. Ты согласен?

Фантом вновь кивнул, на этот раз торопливо, жадно. Внутри него бушевала жажда. Ему не терпелось заполучить тело Вики, выпить до дна ее душу. Ему не терпелось обрести полную неограниченную свободу. Такую, какая не снилась ни одной черной твари до этого.

Я буквально читал его мысли. Были они мерзкие. Были они безжалостные. Не было в них ни капли благодарности, к стоящей напротив девушке. Только голод и желание убивать. Но глупому человечку об этом знать было не положено.

– Я начинаю, – сказала Вика вслух.