Текст книги "Ставка на бандитов"

Автор книги: Виктор Доренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 22

Перед высокими деревянными воротами дачи остановилась черная «волга» с торчащими усами антенны. Открылась дверца, и из машины вышел высокий дородный мужчина в светло-сером костюме, белой рубашке, с темным галстуком. Неторопливой походкой он направился к воротам.

Из приоткрытой калитки показалась невысокая фигура молодого человека в синих джинсах и плотно облегающей тренированный торс черной майке с замысловатым рисунком на груди.

Вопросительно уставившись на мужчину, охранник вежливо поинтересовался:

– Простите, вы к кому?

– Могу ли я увидеть Фомина Валерия Николаевича? – осведомился посетитель.

Парень придирчивым взглядом окинул высокую фигуру визитера и перевел взгляд на поджидавшую того черную «волгу», где за баранкой безмолвно застыл шофер. Распахнув пошире калитку, молодой человек слегка отстранился, приглашая гостя войти.

Переступая невысокий порог, человек осмотрелся: его цепкий взгляд наверняка не упускал ни единой мелочи. К огромному удивлению, он не увидел ничего, указывающего на состоятельность живущего здесь человека. Скромный, опрятный дворик; невысокое строение баньки; кусты и газоны, наверняка незнакомые с ножницами садовника; и дом – не такой уж маленький, но и не дворец, какие любят выстраивать для себя нынешние хозяева жизни. Мужчине даже показалось, что он напрасно сюда приехал.

Неожиданно голос, прозвучавший рядом, заставил его вздрогнуть.

– Добрый вечер. Вы меня спрашивали? – Монах, спустившись по ступенькам крыльца, приблизился к прибывшему.

Их взгляды встретились, Фомин узнал в посетителе недавнего знакомого и расплылся в широкой улыбке.

– Ба-а, гражданин полковник, – иронично протянул авторитет, – каким ветром вас сюда занесло? У вас ордер с собой, или вы приехали осведомиться о моем здоровье, после того как ваши псы мне чуть печенку не разорвали?

– Здравствуйте, Валерий Николаевич, – пропуская мимо ушей очевидную колкость, приветствовал Монаха Шароев, – может, пригласите войти? Я к вам с неофициальным дружественным визитом.

Авторитет, продолжая саркастически улыбаться, ответил в том же тоне:

– Что-то я не припомню, чтобы мы с вами были на дружеской ноге. Или у меня с мозгами беда, или вы на радостях чего-то перепутали?

– Бросьте паясничать, Фомин, – полковник серьезно посмотрел на пахана, – я достаточно хорошо изучил ваш характер и, поверьте мне, не собираюсь делать вам никаких сомнительных предложений. Хотя, как говаривали в Одессе ваши братья-уголовники, имею вам нечто предложить.

– Ну раз так, милости прошу, – Монах широким жестом указал на веранду, – гостям в этом доме рады, даже непрошеным.

Пропустив полковника вперед, авторитет последовал за ним.

Когда они уселись в старенькие плетеные кресла, Шароев во второй раз профессиональным взглядом окинул скудную обстановку дачи, будто опасаясь подвоха: подслушивающих устройств, камер скрытого наблюдения – мало ли чего можно ожидать от этого уркагана!.. Обстановка дома не поражала роскошью.

Как бы читая его мысли, Монах прокомментировал:

– Да, именно так живут воры в законе. Правда, не все. Некоторые, прожигая за «хозяином» жизнь, – несомненно, авторитет имел в виду начальников ИТУ, – обустраиваются менее комфортно, но это издержки нашей профессии. – Пахан бросил на собеседника вопросительный взгляд: – Надеюсь, вы не станете отрицать, что вор – тоже профессия?

– Я приехал не обсуждать с вами вопросы профессиональной ориентации, – резко возразил Шароев. Его начал немного раздражать ироничный тон хозяина, однако, сдержав эмоции, полковник спокойно продолжил: – У меня к вам деловое предложение. Попрошу выслушать серьезно. И обещайте мне, что независимо от результатов нашей беседы все останется между нами?

Монах окинул гостя презрительным взглядом и сухо ответил:

– Я никогда не шел ни на какие сделки с властями. По вашему мнению, что-то может заставить меня изменить принципам?

– В данный момент я не представитель власти, а частное лицо, – веско объяснил Шароев, ожидая реакции Фомина.

Однако авторитет молчал.

Поняв, что ему не удастся заручиться словом Монаха, полковник решил перейти к главному.

– Мне скоро пятьдесят, – издалека повел незваный гость, – почти тридцать лет я отдал службе в органах контрразведки. За все эти годы я не нажил ничего, кроме язвы и повышенного давления. От государства мне ждать нечего, если не считать почетной грамоты или юбилейной медали. Проводив меня на покой, мне выделят нищенскую пенсию. А я еще не слишком стар, и мне очень хочется пожить в свое удовольствие. Да и двум дочерям нужно приготовить какое-нибудь приданое.

– Что-то я не пойму вас, гражданин начальник, – удивленно произнес Фомин, – вы приехали поплакаться на свою жизнь? Тогда вам не ко мне. У меня просто кличка Монах, на самом деле я не священник. Хотите, подскажу хорошего попа, он вам и грехи отпустит, и душу облегчит?

– Не ерничайте, – слегка обиделся Шароев, – и не перебивайте, дослушайте до конца. Я, может, впервые в жизни позволил себе произнести вслух то, о чем раньше не смел и думать.

– Хорошо, – согласился авторитет, – я не стану вас перебивать, продолжайте.

Полковник извлек из кармана пачку «Явы» и зажигалку. Зажав в зубах желтый фильтр, он глубоко затянулся.

– Так вот. Сегодня в моих руках есть ценная информация, которая сможет вас заинтересовать. Я бы сам ею с радостью воспользовался, но это не в моих силах. – Сделав небольшую паузу, Шароев пристально посмотрел на собеседника, как бы подготавливая того к дальнейшему сообщению. – Вчера утром мы арестовали Зеленцова по обвинению в шпионаже и измене Родине, сейчас он сидит в Лефортове. Нам удалось отследить все его банковские счета, но получить по ним деньги мы не в состоянии. Для этого понадобится не один месяц, а то и год. Вам же с вашими возможностями не составит большого труда все это провернуть. Для этого понадобится только хороший финансист и некоторая сумма на взятки банковским чиновникам. За передачу этой информации я прошу сто тысяч долларов. Это составит меньше трех процентов от общей суммы. Согласитесь, не так много.

Услышав такое неожиданное предложение, Монах настолько поразился, что с трудом смог взять себя в руки. Он спросил:

– А какие у меня гарантии, что ваши счета не окажутся фуфловыми? К тому же я не миллионер, чтобы достать вам из кармана такую сумму.

Шароев не спеша затушил в массивной стеклянной пепельнице недокуренную сигарету и произнес:

– Я уже думал об этом и готов пойти на риск. Вы мне проавансируете, скажем, десять тысяч, а остальное отдадите после того, как получите всю сумму или большую часть. Идет?

Монах задумался.

Дюк все равно битая карта, пусть хоть его деньги послужат на благо воровской общине. Предложение действительно казалось заманчивым, очевидно, на него стоило согласиться. Однако просто так отдавать десять штук баксов Фомину не хотелось. И не потому, что он был прижимистым или жадным, просто одна мысль о том, что на его деньги будет жировать «кум», приводила Монаха в бешенство.

Поразмыслив еще какое-то время, авторитет серьезно произнес:

– Я готов вам выдать аванс и обещаю полностью с вами рассчитаться после получения всей суммы, только этого мало.

– Что же вам еще? – удивился Шароев.

– Я хочу, чтобы вы выпустили на свободу Зеленцова, – ответ прозвучал твердо и непреклонно.

Полковник пристально посмотрел на собеседника, пытаясь угадать ход его мыслей. Это ему не удалось, и он спросил, не скрывая любопытства:

– Зачем вам понадобился Дюк?

Монах улыбнулся, обнажив золотую фиксу, насмешливо произнес:

– Я же у вас не спрашиваю, зачем вам деньги. Считайте это основным условием нашей сделки.

– Ну что ж, – протянул Шароев, – значит, мы договорились. Зеленцова отпустят завтра утром – это я вам гарантирую.

– Хорошо, – удовлетворенно ухмыльнулся Фомин, – деньги получите немедленно.

Авторитет поднялся со своего места и прошел в дом.

Он вернулся через пару минут в сопровождении Брюса, который нес бумажный пакет с деньгами.

Телохранитель протянул посетителю конверт и сказал:

– Пересчитайте, здесь ровно десять тысяч «зелени».

– Я вам верю, – ответил полковник, пряча доллары во внутренний карман пиджака и направляясь к выходу.

Фомин последовал за ним:

– Запомните этого пацана, его зовут Дима. В следующую встречу, если она, конечно, состоится, оставшуюся сумму передаст вам он.

Полковник согласно кивнул головой и направился к калитке.

В эту секунду ворота распахнулись, и во двор въехал стального цвета «мерседес», из остановившегося неподалеку от собеседников роскошного автомобиля выпорхнули сестры и порывисто бросились к Монаху, но замерли на полдороге, будто натолкнувшись на невидимую преграду.

Удивленные взгляды девушек устремились на полковника, который, в свою очередь, растерянно смотрел на близнят.

Первой пришла в себя Маша. Сделав шаг в направлении Шароева, она ангельским голоском спросила:

– Папа, что ты здесь делаешь? Разве вы знакомы с Валерой?

Ошеломленный Монах напоминал театрального мима, так часто сменялись выражения его лица: сначала – шок, затем – полное непонимание происходящего, переходящее в гнев…

Но авторитет не был бы авторитетом, если бы не сумел взять себя в руки: он громко расхохотался, схватившись за живот, после чего выразительно посмотрел на очумевшего полковника и произнес:

– Папаша, да мы с вами родственнички. Вот это «рамс», вот это «косяк» на вашу седую голову.

Веселость авторитета передалась девушкам – они сперва неуверенно, а затем все сильнее и сильнее принялись звонко смеяться, потешаясь над неожиданным обстоятельством.

Один только полковник не разделял общего веселья. Он будто врос в землю, бешено вращая глазами. Наконец к нему вернулся дар речи:

– Как, неужели вы живете с ним? – Шароев указал на Фомина. – Почему я об этом не знал? Ах да… – он хлопнул себя ладонью по лбу, как бы что-то вспомнив. – Мне же докладывали, что Монах живет с какими-то сестрами-близнецами, но я и мысли не мог допустить, что это вы. Но как такое могло случиться?

– Вы имеете в виду, как такие правильные и хорошо воспитанные девушки, да притом – такие молоденькие, могли повестись на такого старого пердуна, как я, к тому же уголовника с красочным послужным списком? Не зря говорят, любовь зла, полюбишь и козла, а я, слава Богу, не козел.

Не найдя, что ответить, Шароев резко повернулся и направился в сторону поджидавшей его машины, бросив на ходу:

– Могли бы и дома иногда появляться, мать волнуется…

Окончания фразы Монах не расслышал. Провожая глазами удаляющуюся фигуру полковника, авторитет в который раз за последний месяц искренне удивился превратностям насмешницы-судьбы.

В голове пахана вновь возникло множество вопросов, но, как и прежде, он не находил ответа ни на один из них.

Обняв за талии сестер, Фомин двинулся в сторону дома, увлекая их за собой.

* * *

Зеленцов искренне удивился, что полковник сдержал свое слово. Он выходил за ворота следственного изолятора в Лефортове, щурясь на яркое весеннее солнце, которое, как казалось Дюку, радуется вместе с ним.

Окидывая взглядом небольшую площадку для стоянки автомобилей, Зеленцов не понимал, почему его никто не встречает.

«Ну, Паша, – пронеслось в его голове, – я тебе задам жару, небо с овчинку покажется. Небось опять проспал, идиот. Ладно, Бог с ним, главное, я на свободе, а остальное все блевотина. Сейчас в баньку, потом со Светкой залезу в бассейн и отдрючу ее по полной программе. Кстати, пора с ней подвязывать – как ни хороша биксота, а все одно и то же – та же херня, только другим боком».

Мысли Зеленцова были прерваны звуком резко затормозившего автомобиля. Обернувшись на шум, Дюк увидел в нескольких метрах позади себя мягкие обтекающие линии светло-серого «бимера» третьей серии.

В следующую секунду на солнце блеснул хромированный ствол пистолета, и прозвучал громкий выстрел, звучным эхом отразившийся от вековых стен тюрьмы.

Отброшенный мощным ударом пули, Дюк нелепо растянулся на проезжей части, широко раскинув руки и уставившись затуманенным взором в бездонную синеву столичного неба.

К месту свершившейся казни стекались любопытные прохожие; они не подозревали, что разыгравшаяся трагедия – закономерный конец беспредельного негодяя, приговоренного к смерти воровской сходкой…

* * *

Фомин, ощущая неловкость в непривычной обстановке банковского офиса, скромно примостился на краю мягкого кресла.

Напротив авторитета расположился Гладышев – привычно развалившись на комфортных подушках кожаного дивана, он доброжелательно смотрел в глаза школьному товарищу.

Наконец банкир не выдержал затянувшегося молчания и произнес:

– Значит, будем работать вместе?

Монах в ответ улыбнулся:

– Пусть трактор работает – он железный, а у нас с тобой – дешевое сотрудничество, хотя это слово мне тоже не нравится.

– Разве дело в названии, – поспешил на помощь приятелю Гладышев, – главное, что между нами нормальные отношения.

– Вот с них и начнем, – улыбнулся пахан. – Мне надо, чтобы ты помог снять с нескольких счетов кое-какое «лавэ». – Заметив недоуменное выражение собеседника, он пояснил: – Ну деньги, деньги…

Банкир наморщил лоб.

Видя, что просьба несколько насторожила товарища, Монах произнес:

– Что-то около четырех лимонов «зелени», которые раньше принадлежали одному голимому гандону, а теперь обогреют братву.

Гладышев понятливо кивнул и ответил:

– Мое дело – финансы, а все, что не входит в этот узкий круг, меня мало волнует. Как при коммунистах: партия сказала – комсомол ответил «есть». Я сделаю все, что в моих силах, оставь мне номера банковских счетов, остальное пусть тебя не заботит.

Пахан довольно улыбнулся и, приподнявшись с мягкого сиденья, крепко пожал школьному товарищу руку, собираясь уходить.

Банкир остановил Фомина.

– Валера, погоди, у меня для тебя кое-что есть.

Монах вопросительно посмотрел на собеседника, не в силах догадаться, что тот еще хочет ему сообщить.

А Гладышев неторопливо сказал:

– Как ты знаешь, раньше я работал под «крышей» Заики… – он помолчал. – Незадолго до своей смерти он обратился ко мне с просьбой перевести пять миллионов долларов в один из швейцарских банков. Я ему ничего не обещал, зная, что с этим могут возникнуть проблемы. Так вот, они действительно возникли, и сейчас все эти деньги болтаются на моем балансе. Я считаю, будет правильно, если эта сумма перейдет к тебе.

Сказать, что авторитет удивился, значило ничего не сказать. Он был просто обескуражен: добывая всю жизнь крохи, рискуя при этом не только свободой, но и жизнью, Фомин, наверное, даже и не подозревал, что в природе существуют такие фантастические суммы.

События последних дней стали для него как гром среди ясного неба: такие непомерно огромные деньги переходили в пользу воровского общака…

– Знаешь, с такими бабками впору заказывать у портного деревянный клифт… – только и сумел выдавить из себя вор.

Следующая фраза банкира заставила Монаха удивиться больше, чем все слышимое ранее:

– Не волнуйся, все будет нормально… С тобой ничего не случится…

Ветер нежно трепал податливые гибкие ветви высоких тополей, шелестя молодой листвой. Матовый лунный свет серебрился на верхушках деревьев, создавая полупризрачный светящийся ореол.

Высокий мужчина, одетый не по погоде в черный плащ и мягкую фетровую шляпу, прикрывая лицо высоким воротом, украдкой пробирался к подъезду дома на Флотской улице.

Остановившись у темного подъезда, он воровато оглянулся и шагнул внутрь.

Спустя несколько минут на лестничной площадке второго этажа раздался щелчок захлопнувшегося замка.

Сбросив с себя ненужную больше маскировку, мужчина вошел в комнату и уставился на сидящую к нему спиной фигуру хозяина квартиры.

– Доброй ночи, – вежливо приветствовал вошедшего человек у окна, – как добрались?

– Как всегда, – угрюмо пробурчал гость.

– Присаживайтесь, – прозвучало вежливое приглашение, затем последовал банальный вопрос: – Какие новости?

Обладатель фетровой шляпы уселся на скрипучий диван и ответил:

– Я достал интересующую вас информацию, она в этом пакете, – говорящий вытащил из кармана пиджака почтовый конверт и положил на журнальный столик. – Хочу вас предупредить, это наша последняя встреча – я подал в отставку.

– Ну что ж, – выразительно протянул хозяин квартиры, – вольному воля – спасенному рай. Тем более свою миссию вы выполнили до конца. По правде сказать, мне будет недоставать вечно ворчащего мистера Икса, но удерживать ради этого я вас не собираюсь.

Сидящий на диване мужчина скрипучим голосом произнес:

– И на том спасибо.

Собеседник искренне рассмеялся:

– Все-таки вы неисправимый ворчун, Олег Александрович. Жаль, я вас знал только два года и мы так быстро расстаемся, но ничего не поделаешь. Прощайте, – человек у окна дал понять, что разговор закончен.

Полковник Шароев – а это был именно он – не торопясь приподнялся и направился к выходу.

Уже на пороге прихожей бывший мистер Икс обернулся и неуверенно поинтересовался:

– Позвольте задать вам один вопрос?

– Пожалуйста, – радушно разрешил хозяин.

– Кто вы и на разведку какой страны я работал все это время?

Человек у окна улыбнулся, хотя этого, разумеется, полковник видеть не мог. Приподнявшись с кресла, неизвестный спокойно ответил, повернувшись к собеседнику:

– Я полковник Федерального департамента службы внешней разведки Панамы, больше вам знать необязательно. Но никто не запрещает вам строить собственные умозаключения, связанные с политикой и географией…

Шароев, раскрыв от удивления рот, смотрел на знакомое по фотографиям службы внешнего наблюдения лицо, не в силах произнести ни слова. Наконец взяв себя в руки, он произнес свистящим полушепотом:

– Вы?! Неужели это возможно?..

– Гладышев Игорь Иванович, собственной персоной, – улыбаясь, ответил тот.

Полковник еще немного постоял, недоуменно глядя на собеседника, затем, накинув на плечи черный плащ, вышел из квартиры и растворился в тени высоких тополей…