Текст книги "Ордин-Нащокин. Опередивший время"

Автор книги: Виктор Лопатников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

«Во всем, и прежде всего, – продолжает В. О. Ключевский, – он имел в виду государственный интерес, общее благо, будь то заведение флота на Балтийском море, устройство заграничной почты, даже просто разведение красивых садов с выписанными из-за границы деревьями и цветами».

«Он сделал несколько военных опытов, заметил недостатки в военном устройстве и предложил проект его преобразования, высказывая мысль о регулярной армии, комплектуемой рекрутскими наборами из всех сословий».

«Его преобразовательная программа свелась к трем основным требованиям: к улучшению правительственных учреждений и служебной дисциплины, к выбору добросовестных и умелых управителей и к увеличению казенной прибыли, государственных доходов посредством подъема народного богатства путем развития промышленности и торговли»[66]66
  Ключевский В. О. Исторические портреты. С. 318.


[Закрыть].

Продолжая сопоставление, нельзя не видеть сходства в подходах, замыслах, деяниях двух политиков, чье служение определяли примерно те же задачи и сопутствующие им политические обстоятельства. Параллели подобного рода позволяют в достаточной мере судить о том, насколько политическая программа Ришелье перекликается с целями и способами действий русского политика и дипломата. И если одному из них обстоятельства благоприятствовали, то другому в этом было отказано. Ордину-Нащокину довелось осуществить лишь малую долю задуманного им, многое осталось лишь в наметках.

Людовик XIII, по словам Ф. Блюша, «робкий, сознававший свою умственную зависимость, слабый телом, далеко не речистый», нашел в себе силы противостоять влиятельной знати, возглавляемой его матерью, королевой Марией Медичи. Монарх чувствовал потребность «в человеке сильном, таком, кто один способен нести бремя правления, благодаря своему государственному уму и силе воли». Другого такого, кроме Ришелье, рядом не было. В 1630 году в стане оппозиции вызревала уверенность, дающая повод судить о неизбежной отставке Ришелье. Момент, когда неожиданно рухнули надежды свергнуть кардинала, известен во французской истории как «день одураченных». Король Франции, находясь под сильнейшим давлением вельмож, отбросив колебания, отказался идти у них на поводу. В итоге Ришелье остался у власти и находился во главе государства 18 лет.

Любопытно, но и в судьбе Нащокина случился эпизод, едва не ставший роковым – его сын Воин, выполняя дипломатические поручения, совершил государственное преступление, прихватив с собой документы и кассу посольства, бежал за границу. Надо ли говорить, насколько это событие потрясло Нащокина! Без колебаний он попросил царя об отставке, изъявив готовность принять любое наказание. Известно, какая кара ждала тогда тех, кто самовольно отправлялся за рубеж или отправлял туда своих детей. Враги Нащокина потирали руки, предвидя его неизбежное падение. Однако ничего подобного не произошло. Более того, царь предпринял немало усилий, чтобы утешить, поддержать, вселить уверенность в своего помощника. В письмах Нащокину Алексей Михайлович старается смягчить безутешное отеческое горе. Поддержав боярина в критический период его жизни, царь руководствовался главным – желанием сохранить дельного помощника, на котором слишком многое было замкнуто и от которого многое зависело. Выходка Воина произошла в самый ответственный момент переговоров со шведами, когда на кону стоял вопрос, быть или не быть миру, а Ордин-Нащокин был в это время ключевой фигурой, от которой зависел исход дела.

Однако далее судьба и служение Ордина-Нащокина складывались по-другому. Царь Алексей Михайлович, «не слишком образованный и не очень одаренный», по своим качествам мало чем отличался от Людовика XIII. Но при этом он, убежденный в своем божественном предназначении, стремился не просто царствовать, но и править. Многое из того, что предлагал и готов был осуществить Ордин-Нащокин, так и осталось на уровне замыслов, однако вряд ли можно винить его в этом, а тем более искать причины в свойствах его характера. Его качества патриота и государственника были под стать тем, какими был наделен Ришелье. И тот и другой не отличались гибкостью в придворном обхождении, не скрывали свое мнение в попытке угодить власть имущим. Но во Франции Ришелье мог опереться на достаточно серьезные силы, поддерживающие его в заботе об укреплении государства, – буржуазию, чиновничество, военных. На Руси все эти сословия были политически слабы и целиком зависели от титулованной знати в ее враждебном отношении к «выскочке» во главе Посольского приказа.

Ордин-Нащокин мог рассчитывать только на поддержку царя, однако Алексей Михайлович не стал для него твердой опорой и защитой. Самодержцу не хватало последовательности, его кругозор был весьма ограничен, а подверженность сторонним влияниям не позволяла стойко держать руль государственного корабля. Если Ришелье управлял Францией 18 лет, то относительно самостоятельная государственная деятельность Ордина-Нащокина длилась всего четыре года. Но и в этот период мелочная опека, «хотения» царя и его приближенных подрывали моральный дух первого министра. Ему так и не дали довершить намеченную им программу преобразований. Царь всячески пресекал малейшие покушения на свою власть, подозревая в них ущерб высоте своего положения. Болезненную реакцию у властителя вызывали «высокоумие» подчиненных, «возношение», «упорство басурманское». Царь пресекал подобные проявления довольно жестко, отбивая у приближенных охоту перечить, настаивать на своем. «Летось ходил дуростью, а ныне во всем желает указу», – отмечал он покорную реакцию князя Ф. Н. Одоевского на сделанное ему внушение.

Исследователи лишены возможности подробно проследить перипетии судьбы Ордина-Нащокина в той мере, как это доступно в отношении жизни кардинала Ришелье, во многом получившей известность. Однако обстоятельства, факты, оценки свидетельствуют, что и тот и другой при жизни удостаивались не столько великих похвал, сколько поношений и порицаний. «Перед всеми людьми за твое государево дело никто так не возненавижен, как я», – писал Нащокин царю. Он подвергался откровенной травле, в его адрес сыпались оскорбления и угрозы. Его не раз пытались обвинить в государственной измене, а проводимая им политика, ориентированная на союз с Польшей, в придворных кругах трактовалась едва ли не как предательство. Особенно болезненной для него была ненависть со стороны коллег, сотрудников Посольского приказа, ополчившихся на проводимые им в жизнь методы и принципы дипломатической работы. Но и Ришелье, всесильный первый министр короля, не был избавлен от клеветы и поношений.

Его сравнивали с древними тиранами Тиберием, Дионисием, Иродом, Гелиогабалом, не говоря уже о таких безобидных эпитетах, как «наместник Люцифера», «безрогий сатана», «князь ада» и т. д.

Если кардинал отличался особыми способностями в борьбе с интригами и заговорами, умел предугадывать маневры врагов и вовремя сводить с ними счеты, то Ордин-Нащокин этими качествами наделен не был и оказался беззащитен перед придворными интриганами. Если колеблющийся монарх Людовик XIII в критический момент принял сторону кардинала и далее оставался с ним до конца, то Алексей Михайлович поступал с точностью до наоборот. Мотивы, по которым русский царь отказался от поддержки преданного государевой службе боярина, делом доказавшего свою эффективность, не поддаются объяснению. Строптивость, обидчивость, капризность, недовольство отношением к себе – едва ли не единственные доводы, доступные исследователям, пытающимся понять причину опалы ближнего боярина. Было и это, но в какой-то мере причина заключалась в проблемах и возможностях, стоящих перед государством, едва только достигшим недолгой внутренней и внешней стабильности.

Отдавая себе отчет в необходимости последовательно решать проблемы, остававшиеся за чертой Андрусовского перемирия, такие, к примеру, как неопределенное положение Киева и судьба православного христианства к западу от Днепра, Ордин-Нащокин видел такие возможности в тактике политического маневрирования. Эта его позиция не встречала понимания при дворе, лишь вызывала раздражение и недовольство. С одной стороны, он подвергался давлению «сильных людей», убежденных в том, что «уломать» поляков можно, что посулы и деньги способны подвигнуть их на новые уступки. С другой – запуская клеветнические слухи, против него действовали казачьи гетманы и церковники Правобережной Украины, посчитавшие себя отверженными, брошенными Москвой на произвол католической Польши. Неожиданный дипломатический успех в Андрусове породил у царя иллюзию скорого преодоления всех прочих препятствий. Он стал подталкивать Нащокина к односторонним действиям, к диктату по отношению к партнерам по переговорам. Такой подход только отдалял решение первостепенных задач, которому в тот момент не благоприятствовали ни время, ни условия. Здравому смыслу места оставалось все меньше, возможности для рассудительной дипломатии сужались. Терпеть далее закулисную возню и унижения было выше сил, и Ордин-Нащокин ушел в отставку.

В скором времени вектор внешней политики, направляемой отныне Артамоном Матвеевым, окончательно сместился на юго-запад, в направлении Украины, раздираемой противоречиями, усобицами, конфликтами. Подтвердив приверженность Кардисскому миру со Швецией, Русь тем самым отказывалась от своих исторических прав на прибалтийские территории, от решения задачи выхода к Балтике, на кратчайшие торговые пути, ведущие в Европу. Возобладали идеи «православного реванша», не сулившего в ту пору ничего, кроме перманентного противостояния с Речью Посполитой. Вытеснение католичества с территории Древней Руси еще не означало возможностей реального экономического и культурного освоения этих земель. Постоянное вмешательство внешних сил в украинское пространство, «шатость» сменяющих друг друга гетманов не предвещали стабильности. Украинский «узел» поглощал все больше средств и ресурсов, не приближая Русь к достижению главных государственных целей.

Реальности Франции начала XVII века, как и Московии середины того же столетия, говорят о том, насколько схожими были обстоятельства, в которых оказались два переживающих кризис государства: состояние экономического упадка, обострение внутренних противоречий, внешние угрозы. Абсолютная монархия, воплощенная в Людовике XIII «Справедливом» и в Алексее Михайловиче «Тишайшем», нуждалась в укреплении. Личных достоинств того и другого монарха недоставало на то, чтобы управлять обстоятельствами, они не обладали способностями преодолевать возникшие проблемы. Исторический опыт абсолютных монархий Европы доказывает – монархическая власть, воплощенная в личности самодержца, лишь тогда в состоянии находиться на высоте, когда монарх от природы наделен способностями не только царствовать, но и править. Государство будет жизнеспособным, если найдет в себе силы и средства не только противостоять внешним вызовам, но и преодолевать проблемы, коренящиеся внутри сообществ.

И Ришелье, и Ордин-Нащокин были из тех немногих, в ком понимание природы общественных противоречий сочеталось с талантом и волей к их преодолению. Их судьбы подтверждают, насколько велика роль личности, приводящей в действие закономерности общественного развития, насколько их своевременное появление предопределяло неизбежность избавления государств и народов от архаичного наследия Средневековья, в какой мере благодаря им преобразования продвигались в устроение жизни, в систему государственного управления. Появление таких людей, как кардинал Ришелье и ему подобные – особое явление, воплощающее в себе требования времени. К их числу следует отнести и Ордина-Нащокина. Нет необходимости в том, чтобы и дальше искать и находить свидетельства влияния политических установок Ришелье на ведение государственных дел русским дипломатом. Имеется немало оснований утверждать, что осознанная необходимость направляла Ордина-Нащокина, питала его взгляды, укрепляла уверенность в правоте избранного пути.

Судьбы двух выдающихся деятелей обогащают историю Франции и России. Их служение – пример грядущим поколениям политиков, как с достоинством и честью следует выполнять свой гражданский долг. В том же, что касается личной судьбы Ордина-Нащокина, ученый резюмирует: «Если вы вдумаетесь в превратности, в мысли, в чувства, во все перипетии описанной государственной деятельности далеко не рядового ума и характера, в борьбу Ордина-Нащокина с окружающими условиями, то поймете, почему такие счастливые случайности были у нас редки». Если верить Ключевскому, то главным итогом более чем тридцатилетнего правления Алексея Михайловича стало наметившееся в русском обществе «преобразовательное настроение». Однако основной вопрос – «остаться ли верным родной старине или брать уроки у чужих?» – так и остался без ответа, «был по наследству передан его потомкам».

Между тем ответ на него уже тогда был обоснован «ближним боярином» Афанасием Лаврентьевичем Ординым-Нащокиным. Его наследие, отвергнутое верхами, продолжало жить в сознании его единомышленников и новых поколений государственных деятелей. Спустя два десятилетия его дело со всей решительностью продолжил молодой энергичный царь Петр Алексеевич. Недолго примериваясь к тому, как и какими средствами подступиться к решению стоявших перед страной исторических задач, государь поначалу предпринял ряд поспешных и, как оказалось, бесперспективных шагов. Далее он вынужден был обратиться к более реалистическим идеям и планам, какие некогда вынашивал Ордин-Нащокин. Этому способствовало окружение Петра, состоящее из учеников и последователей их выдающегося наставника. Именно они сумели убедить самодержца предпринять нужные шаги в правильном направлении.

«Великая Северная война», неизбежность которой в свое время безуспешно пытался предотвратить Ордин-Нащокин, стала реальностью. На разных ее этапах как Россией, так и Швецией создавались и разрушались коалиции. Их состав определялся в зависимости от преимуществ, какие складывались в пользу то одной, то другой воюющей стороны. Терпели крушение замыслы предводителей войск, обрекались на гибель массы людей. Героизм, смелость, военное искусство утрачивали смысл перед лицом коварства и предательства недавних союзников. Воля и решимость властителей государств в критические периоды выступали едва ли не единственным фактором, заставлявшим любой ценой сражаться до конца, до победы.

Ништадтский трактат 1721 года подтвердил решение основных стратегических задач, какие на протяжении предшествующего столетия стояли перед российской государственностью. Русь, сбросив оковы Средневековья, преодолела территориально-государственную изоляцию, на равных, в статусе империи, вошла в сообщество европейских государств. Выдвижение ее флота на просторы Балтики повлекло за собой глубокие изменения во внешнеторговом балансе, в структуре государственной экономики, в системе управления. Последовали необратимые перемены в мышлении, в обустройстве, стиле жизни россиян. Над всем этим возвысилась масштабная личность императора Петра I, триумф которого был предопределен замыслами предшественников.

Петровская эпоха подвела итог историческому этапу, в основе которого лежали выбор пути, определение базисных ценностей, по которым выстраивался курс Российского государства в грядущее. Тем временем наследие Ордина-Нащокина, выполнив свою историческую роль, уходило в прошлое, уступая место другому, ставящему российскую государственность перед новыми вызовами и угрозами. Однако всё последующее – крутые перевалы, сопровождаемые откатами, падениями, взлетами, – так или иначе высвечивало подлинный смысл исторических завоеваний, значение политического опыта, обретенного Россией на рубеже XVII–XVIII веков.

ПРИЛОЖЕНИЯ

1. Документы о подготовке Андрусовского перемирия

В Российском государственном архиве древних актов (ф. 79 «Сношения России с Польшей») хранится коллекция документов о подготовке и заключении Андрусовского перемирия 1667 года, отражающих роль А. Л. Ордина-Нащокина в русской дипломатии того времени. Особенно важными в этом свете представляются документы, опубликованные в 1959 году в журнале «Исторический архив». Первый из них представляет собой условия мира между Россией и Польшей, изложенные Ординым-Нащокиным во время переговоров во Львове литовскому канцлеру Кшиштофу Пацу. В статьях этого договора дипломат излагает аргументы в пользу «союза нерозорванного» между Русью и Польшей, в котором он видел гарантию мира и благополучия не только двух этих государств, но и всей Восточной Европы. Второй документ – доклад царю Алексею Михайловичу, поданный Ординым-Нащокиным после возвращения из Львова. Там он доказывает важность союза с Польшей уже русскому самодержцу и его советникам.

Оба документа доказывают, что Ордин-Нащокин, вопреки мнению ряда ученых, не был сторонником идеи избрания Алексея Михайловича на престол Речи Посполитой. Эта идея, поддержанная боярами во главе с Н. И. Одоевским, долгое время уводила русскую дипломатию на ложный путь, о чем прямо говорил Ордин-Нащокин. Он указывал, что предложение об избрании нужно польским магнатам, чтобы обмануть Россию, помешать ей воспользоваться достигнутыми в ходе войны преимуществами. В противовес этому он выдвигал идею равноправного союза двух государств, направленного против общих врагов – Швеции, Турции и Крыма. По его мнению, Россия могла, заключив союз с Польшей, «шведцкой разрушительной нынешней мир промыслом без войны направить и с остереганьем в вечную крепость привесть».

* * *

Текст документов приводится по публикации И. В. Галактионова, осуществленной в 1959 году[67]67
  К истории Андрусовского перемирия 1667 г. // Исторический архив. 1959. № 6. С. 82–90.


[Закрыть].

№ 1

Список статей, данных литовскому канцлеру Пацу в бытность в Польше российского посла Афонасья Нащокина, касающихся к ближайшему обоих государств примирению. 10 апреля 1663 г.

171 года, апреля в 10 день, великой и полномочной посол дулшой дворянин и наместник щацкой Афонасей Лаврентьевич Ордин-Нащокин ездил княжества литовского к канцлеру к Криштофу Пацу и, будучи у него, говорил о государевых делех с ним тайным обычаем на один и того тайного розговору дал канцлеру Пацу, написав польским письмом, статьи. А каковы написав статьи, канцлеру отдал и в тех статьях пишет:

Тайного розговору для союзу общие статьи объявлены суть: Смоленск со всеми Северскими городами по-прежнему вечным миром к Московскому государству утвердити, что в розоренье московское через войну к Польскому государству было прилучено. А мир был становлен меж теми обоими государствы, только успокоена война, а союзу вечного в помочи от одного другому от посторонних неприятель не учинено было. И за то многие ссоры да войны кровавые проводились и, не стерпев многих досадительств или обид, жалость всегдашния в Великой Росии была о поступленных городех, за что и крове многие проливались. А ныне бы, за помощию всесильного бога по его святой воле, бранный меч вечно отложить и ни за что б крови не всчинались и была (бы) та Северская земля с Смоленском по-прежнему к Великой Росии миром утверждена. И впредь, всякие разрушительные ссоры постерегая, учинить союз нерозорванного вечного миру; а будучи в союзе к прибылем тем обоим государствам в сем объявлении имеять показатися в правде, которые будут. А не учинив соединения от сторонних, прибытков овладеть друг без друга невозможно.

1. Во 167-м году в перемирной записи воелесарского договору[68]68
  Здесь и далее речь идет о договорах между Русью и Швецией – Валиесарском 1658 года, Оливском 1660 года и Кардисском 1661 года.


[Закрыть] в четвертой и в двадцать третьей статьях в свейском миру с Великою Росиею Полуденные Лифлянты Диноборк з городами поступлен к Великой Росии, а с польским ево королевским величеством свейскому ево королевскому величеству не советовать и не умышлять и не наводить на царского величества землю и города никакою недружбою.

И после того во 168-м году в мировой записи оливенского договору в пятой статье те же Полуденные Лифлянты Диноборок з городами поступлены вечно от свойского королевства х Коруне Польской, а те городы держат к Великой Росии, а того после во 169-м году в мировой кардийского договору в свейском миру написано: те же Полуденные Л ифлянты Диноборок з городами оне же свеяно по-прежнему воелесарскому договору вечно поступились к Великой Росии. И в таких ссорных и неправдивых шведцких статьях на них есть явная причина.

2. А как те обои государства Великая Росия и Коруна Польская будут в соединении, могут за такие преступления и непостоянство шведцкое каждо к своему государству за свои шкоды посольским правом и рассудком християнским свое без меча отыскать и взять и посторонне государи присудят без шкоды свое взяти. А шляхта ляфлянские к поступке шведу Лифлянт и не подписались, а и упорством швед не силен того за собою держать.

А тех двух государств [союз] будет страшен и скоро учинит росплату, кому что принадлежит, не побуждая иных своих соседей, с которыми у королевства свейского недружба: се есть с цесарем римским, с королем датцким, с королем английским, с курфирстом брандобурским; и всегда над шведом отмщения ради видеть.

Ате помянутые государи, которые шведцкому королевству в явных давных недружбах, ево царскому величеству в великом доброхотении и в дружбе вечного нерозорванного миру. И нынешнему, даст бог, союзу во всяких государственных делах надежное и крепкое всегда споможение ото всех стран будет.

3. Коруне ж Польской, будучи в союзе с Великою Росиею, будет споможение и прибыли великие в своих краех от волошан и от мунтян и от Семиградцкой земли. Услышит турок союз меж теми великими государствы, будет уступен тех краев в своем владенье. А Коруне Польской спокойно будет ко всяким пожиточным прибылем, а военные погрозы от турка минутца и будет в соседстве склонен и войну свою отложит.

4. Коруне ж Польской, будучи в союзе с Великою Росиею, от хана будет свободно, что з допущения божия тое войны помочь от хана была в Украйне и на курфистра брандыбурского войною наступал и за то хан великую казну, считают, взял на Коруне Польской. Услышит хан союз меж теми обоими государствы, отставит свои великие запросы, а рад будет без шкоды дружбу держать и отдален будет ко всяким страхом от тех обоих государств для их союзу.

5. Коруне ж Польской, будучи в союзе с Великою Росиею, надежно будет дружба почитать курфистра брандыбурского для того, его царскому величеству он, курфистр, верен будучи, нерозорванные вечные дружбы присягал во 165-м году[69]69
  Речь идет о договоре, заключенном послом курфюрста бранденбургского Йонасом фон Эйленбургом в сентябре 1656 года под Ригой. По его условиям курфюрст обязался соблюдать нейтралитет в войнах Руси с Польшей и Швецией. Энбленг – город Эльбинг (ныне Эль-блонг), который оспаривали Бранденбург и Польское королевство.


[Закрыть]. И что ныне от Коруны Польской курфистр домогаятца Энбленга и то может дружбою обойтися, не допустив до какова лиха и до противности.

6. Коруне ж Польской, будучи в союзе с Великою Росиею, надежно в своем государстве успокоить войска и всяких жилецких людей добрым и крепким вечным успокоением, и всегда от посторонних неприятелей будут бесстрашны и на союз вечного миру будут надежны. А ныне для успокоения царское величество до скарбу его королевского величества по достоинству на жалованье ратных людей казною ссудит и споможет как годно и к дружбе соединительно.

7. Коруне ж Польской для нынешнего союзу с Великою Росиею, а надеясь тем союзом доброй пожиток впредь имеять, разсуждением от Великой Росии казна дана быть имеять, чтоб за свое прямое от посторонних обид прибылью тем союзным обоим государствам возвратилось такою мерою за тое казну, хотя бы и малое от Коруны Польской и от Княжества Литовского, которым Северским городам и к Смоленску поступлено было к Великой Росии, что имянованы Полуденные Лифлянты Диноборок з городами, для того обоим тем союзным государствам на шведцком королевстве и прежние свои шкоды против их нездержания, как в мирных записех они причины на себя дали, сыскать будет правдою мошно. И будучи на Двине блиско Лифлянтшвецкого владенья обоих тех союзных государств люди страшны покажутца Свейскому королевству и оттого учинитца и росправа в своих шкодах скоро и всяк будет удовлен своими вовеки и миру вперед не к порушимому здержанию.

8. Коруне ж Польской, будучи в союзе с Великою Росиею, надежно споможение чинить ево цесарскому величеству в нынешней турской войне. И за то слава будет во всем свете, что споможение от того союзу учинитца его цесарскому величеству римскому. А вперед для опасения турские войны захочет цесарское величество ко обоим тем нашим великим государствам и в том же союзе быть и к ближней дружбе и иных государей подвигнет.

9. Коруне ж Польской сей союз вечного миру с Великою Росиею за помощию божиею ныне постановить и укрепить с охоты будет всего государства своего, за что хвалу воздавать обои те народы учнут всемогущему богу, прославляя тех великих монархов за их християнское случение ко всякой помочи друг другу. А тех поступных городов к Великой Росии служилые люди для союзу нерозорванного добрым разсуждением при маетностех своих вечно будут, и от тое прошедшие, дай боже, войны благополучное житье себе обдержат и отдален от своей отчизны нихто не будет, разве которые стороны ни есть злыми поступками хто возненавидит добра своими делы отлучитца.

10. А правдивее сего объявления к вечному миру как в союз вступит, крепче показать невозможно и окроме того инако домогатися непотребно, понеже всегда мир без союзу ищет причины за прежную обиду отмщения. И такие войны меж теми государствы страшно проходили. А не допущало до союзу, что наша сторона в обиде оставилась за невольным миром. А ныне в руках наших, чем были обижены, уже есть. А сверх того много войною от вашие стороны у нас же во одержании, а для союзу вечного миру уступаем по договору пристойному и на вечные часы те обои государства с помочным один другому союзом спокоиваем и утверждаем. Сему господь бог помощником будет.

№ 2

Доклад А. Л. Ордина-Нащокина царю Алексею Михайловичу о необходимости мира с Польшей. Конец 1663 г.

О миру Великой Росии с Польшей, чтобы разсудительство иметь к прибыли Московскому государству и впредь нерозорвано было.

1. Прежние миры были на урочные лета меж теми государствы, и с обоих сторон, ожидая срок перемирью, готовились к войне, а не к миру (таков бо есть в перемирьях обычай). А перед нынешнею войною учинен был вечной мир. И в таком ближнем соседстве невозможно быть в порубежных местах без ссор, что землею и водою и верою те государства во многой близости. И в тех ссорах, которое государство приспеет силою больши, а другое, видя в каких упадках и вспоминая прежние недружбы и досадительства, поищет себе больши овладения и для того мир розрушитца (так и сталось).

2. А по прежним и по нынешним войнам те обои великие государства дознаны, в разорения приходят и сторонние соседи на них же нападают. А иные ссоры многие составливают, приводя к войне, впредь боясь от тех государств на себя войны и овладенья. И для того больши тщатца к ссоре, а не к дружбе.

3. И ныне бы, по милости всемогущего бога и за превысоким счастием ево божия помазанника государя-царя, прежние с обеих сторон великие ратные досадительства крепким и постоянным миром искоренить. А обновить вечной мир соединением во всякой помочи друг другу против обчих неприятелей обоим тем государствам, чтоб прежние мировые обещания пред богом в прощении были, и перед всем светом преступлением и злом никаким не вспоминались и никогда бы друг друга мстительны не были.

4. И о том мирном союзе тем обоим государствам прилежно розсуждение иметь: помочь от посторонних краев всегда надобна. И такое затвержение вечное и нерозрушительное впредь от всчинающие войны прочнее, нежели как перед сем было.

5. А в союзных государствах благочествуетца всяка правда и друг от друга союзники приобретения, чтоб вредно было, себе не ищут, но о всем советуют к полности и ко умножению изобилия своим союзным государствам и с посторонними с теми дружатца, от которых себе пожитки велики иметь будут и розширяют свои государства в чужие край.

6. А в такой близости друг другу помощию те обои государства будучи, даст бог, в союзе и посторонние соседи и страшны будут войною наступать, но и сами склонятца за страх и покорно дружбы учнут искать. И многие неизечетные прибыли ко всякой помочи обоим тем государствам взыщутца, и полность в обоих народех в домовых в спокойных пожитках умножитца, и служивым в повольных пожитках умножитца, и служивым в повольных в окольных краех заслугах и купецким людем в безпомешных мирных торговлех скоро распространитца и ко утехе будет, и ко всякой доброй славе и к полности множись учнет.

Особно Великой же Росии для чево надобно с Польским государством союзом вспоможение вечного миру утвердить.

7. Великой Росии надобен союз с Польшей. В нынешнюю продолжительную войну в Великую Росию ис Польского государства многочисленным полоном намножено, а мир бес того не бывает, чтоб полону не отдать. А что были прежние миры и выговариваны крещеные полоняники Великой Росии остатца, а ныне по свейской отдаче того не будет. И к лутчему одержанию чем привесть без союзу?

8. Великой же Росии надобен союз с Польшей для того: полон польской и литовской поженились и замуж вышли и розводить против закону как изпомыслить. А повольное одержание чем учинить, только не союзом того миру и всякою помощию друг другу одержанием союзным, сколько мочно.

9. Великой же Росии надобен союз с Польшей. Служивые люди домовые Великой Росии от продолжительные войны к службе нерадетельны и прикучны, а в украинных местах без служивого доброго строю от хана крымского и от калмыков быть не мошно. Также иные места надобно в остереганье держать и ратьми исполнить. А ныне во всех краех Великие Росии и в Сибири полону в службе много. А учинитца мир по-прежнему как был, и тот многой народ поворотитца в свою землю и до тех мест розрушения миру не учинять, покамест не оживутца. И только не союзом то укрепит и мир в постоянстве держать чем будет крепко?

10. Великой же Росии надобен союз с Польшей. Искони ведомой неприятель – швед, в близости будучи к Великой Росии, всегда усматривает упадка Московскому государству и с сторон многие ссоры чинит: и во время свое наступает всяким разореньем. И как прежд было, так и в нынешнее время по съездам посольским ведомо, какие розрушителные свейские неправды. А все их всчинание для того, что с Польским государством продлилась война и внутренние ссоры повстали в Великой Росии. А не учинить ныне с Польским государством в миру союзу, и от шведа не предстанут великие розрушения никогда. Явной враг ссорам – камисар свейской; на то и живет на Москве и делаят, что хочет. И чем то здержать без союзу?

11. Великой же Росии надобен союз с Польшей и для того, что в нынешнюю войну церквей восточного православия и чесных монастырей разорилось много и немалые здания от великих московских государей были. А учинитца мир между теми великими государствы по-прежнему, а не спомогательным союзом друг другу, и не только розореные святые места поправить мошно и милостивым наданием оживить, но и оставшие церкви и манастыри, осердясь католицы за нынешнюю войну, предадут в унею и благочестие разорят. И того ради потребно быть союзу.