Текст книги "Вторжение в Ойкумену (СИ)"

Автор книги: Виктор Козырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 30. Как победить силой мысли

– Тому несколько причин, – невозмутимо отозвался дух огня. – Главная, это ограничения, наложенные на нас Демиургами. Мы не лезем в вопросы религии, не даём людям знания по этим вопросам. Кроме прямых вопросов, от наших учеников. Иначе нас могут неправильно понять.

– Понятно, – Тоня грустно поворошила угли в камине. – Но вы мне говорили, что никакой разницы между сыновьями божьими, нашего мира и этого нет?

– Да. Это всё, что тебе надо знать для твоей веры, – равнодушно отозвался Канайя. – А вот эта красотка всё равно нам не поверит, так что всё в порядке.

Он кивнул на Элигию Целескую. Та моментально ощетинилась.

– А где доказательства? Хотелось чего-то более существенного, чем ваши слова.

– Их не будет, – отрезал Канайя. – Потому что в нашу задачу не входит обращение одной чернокнижницы в литротианство. Поэтому верь во всё что хочешь или не верь совсем.

Как ни странно, это удовлетворило всех. И атеисток Леру с Элей и верующих Олю и Тоню. Только у Роба возникли вопросы, но он не успел их задать.

– Мда… – в дверях появилась Лавита. – Вы так увлеклись религиозными вопросами, и даже не поинтересовались, как мы вас нашли, и что вы будете делать дальше.

Скоро в домик вошли и остальные духи стихий, а также их соученики. Лера, взвизгнув, повисла на Владе, и тот стиснул девушку в своих объятиях. А Тоня позволила себя обнять Александру. Зато на Светлану и Роба пришлось даже слегка шикнуть, так они увлеклись приветствием после недолгой разлуки.

– Я бы удивилась, если не нашли, – пожала плечами Лера. – А делать, ну… В рощу вернёте, продолжить учёбу.

– Ну помучиться с поисками пришлось, – признал Канайя. – Даже невзирая на нашу силу. Хорошее заклинание. Молодцы.

Он сделал лёгкий поклон в сторону Целеской и Ольги. Девушки, даже циничная Эля зарделись.

– Ты права, разумеется, мы вас вернём. Но не сразу. Как только вы выполните просьбу людей, приютивших вас и обогревших. В этом вам помогут ваши соученики, заодно и поучитесь работать в команде. Попарно и по трое у вас вроде неплохо получается, теперь посмотрим, как вы справитесь вшестером…

Канайя прервался, к чему-то прислушиваясь.

– А вот местным нам нас видеть не надо, – сказал он и духи стихий исчезли, как будто развоплотившись.

В дверь постучались. Как оказалось, это пришёл тот самый абориген, и принёс им еду. Он очень удивился, увидев, что число магов увеличилось, но пани Целеская быстро ему что-то объяснила, сказала, что дополнительной еды не надо, уточнила, когда потребуется отбиваться от «мертвяков», и вытолкала за дверь.

– Каких мертвяков? – заинтересовался Влад.

Ему быстро растолковали в чём здесь дело, а потом Элигия приказала готовиться уточнив:

– Нападение произойдёт через час.

Поняв, что ему не удастся в грядущем бою блеснуть своими чародейскими способностями, Владислав начал кривляться, как он делал обычно: мол, он аборигенам ничем не обязан, его никто не спасал и даже миску супа не предложили. Ученики шелта его даже не слушали, они привыкли к таким заездам со стороны своего чародея. Но вот Целеская не выдержала, оторвалась от перебора своих амулетов, повернулась, внимательно посмотрела ему в глаза и сказала:

– Знаешь, мне кажется, ваши шелта что-то напутали, когда раздавали вам магию. Тебе, с твоим раздутым эгоизмом надо быть чернокнижником, вроде моего предка. А вот этой милой лисоньке, – она кивнула на Тоню. – Подошло как раз бы чародейство, с её моральным стрежнем.

Владислав только и захлопнул челюсть под хихиканье остальных своих соучеников, улыбнулась даже Лера, и тоже полез в карманы, пытаясь припомнить, что он захватил с собой.

Как и обязались, через час они выдвинулись к месту, откуда должны пойти «мертвяки». Чародей, пока они шли, внимательно осматривал посёлок, особенно укрепления, а потом не выдержал и подошёл к старшему – здоровому и мрачному мужику лет пятидесяти, с сединой в бороде.

– Почему у вас нет магов? – прямо спросил он старосту.

– Дык кому мы нужны, – пожал плечами бородатый. – Когда совсем невмоготу становиться, посылаем мальчонку в гарнизон, но сегодня вы, слава богу, появились. Мы сначала обрадовались, думали ссыльные…

На этом месте Владислав хлопнул челюстью, но сдержался, не стал задавать дурацких вопросов. Потом ему объяснили, что такова практика Великой Империи Севера – совершимся не очень тяжёлые преступления магов, отправляли заглаживать вину перед обществом и народом. В Шибир, Рифеи, Терранову. Ставили специальную метку, и пять или десять маг жил в этих регионах, помогая местным, то отбиваться от тёмных рас, а то и просто налаживать быт, как получится. У самих осуждённых особо выбора не было. Или так, или сиди в орихалковых наручниках в два раз больший срок. Иногда они приживались и оставались на месте, уже после отбытия срока. Впрочем, в ту же Терранову многие чернокнижники ехали добровольно, ибо, как правило, умудрялись натворить такого, что даже длительным заключением в орихалковых кандалах, не отделались бы – сразу на плаху, а тело сжечь.

Но в тот момент их познавательную беседу прервала пани Целеская, которая окликнула учеников.

– Все ко мне. Я в этой местности не бывала, с «мертвяками» не схватывалась, но знавала одного коллегу, который здесь десять лет прожил. Так вот, он говорил: никакой некромантии, никакого чародейства и всего остального. Только стихии, и только огонь. Иначе их замороженные тела никак не уничтожить.

– Эта, – снова заговорил староста. – Чародей у нас появлялся, жил в гарнизоне. Так вот, он их огнём не жёг. Что-то своё с ними делал.

– Поговорить бы с ним, – заметил Влад, стараясь не замечать свирепого взгляда пани.

– Никак невозможно, – пробормотал староста.

– Погиб? Отбыл срок? – озадачил его вопросами чародей.

– Да не… просто эта. Приехал со Склавинии нарочный, сказал, что ему эта… амнисия вышла.

– Может быть, амнистия? – уточнила Лера.

– И она тоже, – согласился староста.

– Так! – голос Целеской стал холоднее ледяных «мертвяков». – Кому охота, лясы поточить, может валить на все четыре стороны. Лично я собираюсь перебить эту нелюдь, и вернуться побыстрее в цивилизацию. Если уж местные мужички с дрекольем отбивались от них, то я и подавно справлюсь.

– Не с дрекольем, – попытался возразить староста. – Огни зажигали…

Целеская прошипела несколько слов на родном языке, после этого заткнулись все и позволил старосте вести себя на позиции. Староста ещё походу перекрестился и перекрестил пани, однако она никуда не исчезла.

Позициями, где местные огнём и дрекольем встречали мертвяков, оказался небольшой, пологий холм. «Мертвяки» почему-то пёрли напролом через него. Иногда пытались обойти, но все эти попытки пресекались обороняющимися, так как местность была видна как на ладони. Собственно говоря, все местные встали внизу, чтобы не пускать небольшие группки, а основной удар предстояло принять на себя ученикам магов.

– Вот они, – махнул рукой староста, и сам шустро побежал в подножье холма.

Ученики шелта лишь глянув, куда указал абориген, с трудом подавили в себе желание сбежать. Им представшее зрелище напомнило иностранные фильмы про зомби. Примерно так же шла эта тёмная раса, которая зачем-то принимала вид людей. Целеской и Ольге было всё равно. За время проведённое в Тенербис Иллюминатус они не раз видели зомби, и между ними и этими не было ничего общего.

– Подпустим поближе? – спросил Александр, который уже сотворил небольшой фаербол и был готов его метнуть.

– Разумеется, – согласилась с ним Целеская. – А то разбегутся по окрестностям, вылавливай их по одному.

Они подождали пока «мертвяки» – будем их называть так за неимением лучшего названия, подойдут поближе, готовя огненные заклинания. И лишь Влад, которому не давали покоя слова старосты, сосредоточился, пытаясь нащупать мысли иной расы.

И к его огромному удивлению ему это удалось. Сначала он нащупал самые простые мысли: идти вперёд, пройти через больших, выйти к тёплому морю.

– «Зачем им тепло»? – озадачился он. – «Они же там растают. Ах да! Этот образ изо льда – лишь оболочка».

А дальше уже пошли размышления гораздо сложнее. Кто-то думал над тем, как бы так напугать людей или заставить их вступить в переговоры, но ни у кого из них не было агрессивных мыслей, типа захватить, поработить и уничтожить.

Идиллию размышлений прервали первые удары огненных шаров, которые Александр метал мастерски, не давая этим псевдозомби никакого шанса. Мысли сразу сменились, на испуганные, обиженные и сожалеющие.

– Стойте! – крикнул Владислав своим соратникам, выскакивая между ними и неизвестной расой.

– Пся крев! Уберите этого идиота! – завопила пани. – Иначе я его самого сожгу!

– Я тебе мозги выжгу раньше, – прошипел не хуже самой чернокнижницы чародей. – Прекратите метать огонь, отойдите и не мешайте мне.

Сказав это опешивших ученикам, Влад повернулся и пошёл к остановившийся армии «мертвяков». Он достиг своей моментальной концентрации, и даже Лера схватила за руку Тоню, показывая ей, что изумруды на висках чародея, которые раньше поблёскивали слегка тускловато, теперь сияли во всю мощь.

– Матка боска, – только и выдохнула Элигия.

Владислав шёл, не останавливаясь, пока не оказался среди иной расы. И только тогда он смог связаться с ними, чтобы заговорить.

– «Кто вы такие?» «Зачем вам надо к тёплому морю?» – спрашивал он.

В ответ ему показали картины. Это была не то что не людская раса, а даже не гуманоидная. Существа были чем-то похожи и на медуз, и осьминогов, вполне развитые, владели своей особой магией, так как прибыли из того же мира, что и Алурия. Там про них не знали, вернее, не обращали внимание, на безобидных существ, которые живут на большой глубине. Некогда их предки совершили глупость, решив исследовать соседний мир, но оказавшись в ледяной ловушке. В том месте, где они вышли, была непреодолимая преграда, мешавшая им пройти по дну, и пришлось как-то приспосабливаться для сухопутного перехода. Но вот незадача. Когда они, наконец, научились создавать нужное для перемещения по суши тело, здесь уже поселились люди, которые встречали их огнём, а как им дать знать, что они не опасны, существа просто не знали.

Несколько лет назад в этих местах появился чародей, который мог читать их мысли. Но маг не стал этого делать, предпочитая их пугать и уничтожать тела ментальным воздействием.

– «Вот ублюдок», – недовольно подумал Влад, но следующая мысль была такая: – «А что же теперь с ними делать?»

Действительно, а что он сможет сделать, чтобы обеспечить проход этим существам к тёплым морям? Зачаровать весь посёлок у него силёнок не хватит, да и он чувствовал, что нынешнее общение высасывает из него силы как пылесос.

В голове появились новые картины, которые показывали ему причины столь настойчивого стремления этих существ к переселению на новое место. Во-первых, ограниченность ареала обитания, кошмарный канцелярит, но лучше он сформулировать не мог. Во-вторых, сделанное ими тёплым небольшое море, привлекло одну из тёмных рас, которые никак не могли покинуть эти льды, и те стали выживать своих случайных соседей.

– «Вы сможете продержаться несколько лет»? – спросил он, решив, обязательно посовещаться с шелта, что и как можно сделать.

Он не сомневался, ответ будет найден, так или иначе. Но точно не сейчас. Даже шелта, ради тренировки не позволят ему сильно рисковать и перенапрягаться.

– «Оборота планеты вокруг солнца?» – уточнили у Влада, и он, согласно кивнул. – «Четыре оборота выдержим точно, почти без потерь, но максимум восемь».

– «Этого хватит», – облегчённо выдохнул чародей. – «Я покину эти места, но вернусь через четыре года. Очень постараюсь».

– «Ты обещал», – уверенно сказали ему. – «Мы не покажемся людям, но и пусть они не заходят к нам».

Сообщив ему это мертвяки повернулись и пошли обратно шаркающей походкой. Влад тоже развернулся и побрёл обратно к холму, перебирая ногами ничем не лучше этих созданий.

Голова его была пуста, а сам он беспредельно вымотан. Он даже снял с головы обруч и, едва добредя до своих, без сил рухнул на руки Роберта и Александра.

– Скажите аборигенам, что эти создания не потревожат их какое-то время. И да. Пусть они не ходят в том направлении несколько лет. Пока я снова не приеду.

Сказав это, Владислав потерял сознание.

– Он в своём уме? – нервно уточнила Тоня. – Куда он собирается приезжать?

Антонина посмотрела на Элигию в поисках поддержки от единомышленницы и коллеги, но та смотрела вслед удаляющимся «мертвякам» и покусывала губу.

– А он не так уж прост, – хмыкнула наконец она. – Делайте, как вам сказал чародей. Предупредите аборигенов. Да. Теперь я верю, что из вас выйдет толк.

Закутавшись в шубу, она начала спускаться с холма. Лера со Светой побежали к местным жителям, которым было интересно, что же произошло и главное – к чему это приведёт. Александр и Роберт несли Владислава, а Тоня путалась у них под ногами, что-то советуя.

– Ты что-то расслышала из его ментального общения с этими существами? – тихо спросила Ольга у Элигии.

– Только смутное, в основном его мысли, – поджала губы Целеская. – Но мне и этого хватило. Этот пацан смог понять, что раса существ не враждебна людям, а причина столкновений всего лишь недоразумение и отсутствие нормальной коммуникации.

Она щёлкнула пальцами, и как-то неопределённо поводила рукой.

– Это можно как-то использовать? – поинтересовалась колдунья.

– Забудь об этом, – решительно отрезала Целеская. – Я дам отчёт, нашим страшим, пусть они решают. А что касается существ, то для ордена они интереса не представляют. Разумный планктон, не более.

Успокаивать аборигенов пришлось недолго, хотя это и вызвало определённые проблемы. Но, в конце концов, они своими глазами видели, что произошло. Их чародей силой мысли заставил уйти «мертвяков» и обещал, что они вернутся нескоро, что может быть лучше?

Владислав пришёл в себя ближе к вечеру.

– Ну наконец-то! – обрадовалась Лера, которая не отходила от постели болезного.

– Вы сказали местным? – первым делом спросил Влад.

– Да, – подтвердила алхимик. – Они правда сначала возмущались, что им запретили ходить к Тёплому морю, но потом кто-то вспомнил: их туда и так не пускают белые орки, волчьи наездники. Что за чушь, да? Тёплое море в этих широтах.

– И тем не менее оно есть, – отрезал Влад, приподнимаясь на постели.

Перед ним моментально материализовался Канайя.

– Ты меня удивил, ученик, – сказал он, не слушая возмущённых криков: ты где был, мы тебя уже столько ждём!

– Сам в шоке, – пробормотал Влад, и снова бессильно откинулся на подушке.

– Да. Приходить тебе в себя дня три, а то и неделю, – задумчиво проговорил Канайя. – Ну не переживай. Теорию подтянешь за это время. Но всё-таки... всё-таки... Ты разом перепрыгнул через две ступени. Впрочем, повторять такое часто не советую, как учитель.

– А то что я нашёл неизвестную расу разумных существ, коих до сих пор полагали каким-то страхолюдами и ходячими покойниками, вас не удивило? – не выдержал Влад.

– Естественно, – пожал плечами Канайя. – Про них-то мы знали уже давно. Впрочем, об этих созданиях поговорим позже, когда ты придёшь в себя. Данные обещания следует выполнять, и мы тебе в этом поможем. Но немного.

Канайя обернулся по сторонам, оглядывая и своих учеников и двух адепток магического ордена.

– Пани проследует с нами? – уточнил он, глядя на Целескую. – Было бы желательно, так как мы хотели кое-что уточнить.

Целеская только склонила голову в поклоне. Да, сильно она изменила мнение об учениках шелта, буквально за сутки.

– А вот и вашу награду несут, – объявил Канайя, отступая слегка в тень, чтобы его не заметил староста, который принёс в дом благодарность в материальной форме – блестящую шкуру белого волка.

Глава 31. Покушение

Луи Кавелье отправлялся на правый берег Риволланда, к своему боевому товарищу Эжену Тома, в скверном расположении духа. Хотя со стороны и могло показаться, что у него нет причин злиться, ведь недавно коронованная императрица Алурия Первая, произвела его в маршалы Нейстрии, сделала, его, сына торговца мясом, дворянином, а уж про награды и говорить не приходится. Но не лежала душа у Кавелье ко всему этому. Ему казалось, что Алурия возвращает старинные порядки, которые были сметены нейстрийской революцией. Чтобы императрица не говорила, а он был уверен, близок тот час, когда по крестьянским полям заскачут новые дворяне, вытаптывая урожай, снова начнут судить феодалы по своему усмотрению, вместо закона, и предложат есть пирожные, коли нет хлеба. Разговоры с её приближёнными только убеждали его в этом всё больше и больше. Они действительно, как будто выскочили из прошлых столетий, времён Полувековой войны, когда их предки были сосланы на Терранову, и не видят, что мир меняется.

К сожалению, годы революции изрядно выкосили ряды её творцов. Сначала вражда Мармонтеля с Шарлеманем, закончившаяся поражением последнего и массовыми казнями его сторонников, потом Монфор свернул при помощи Алурии шею Мармонтелю и изрядно проредил число его сторонников. И сейчас, при подавлении мятежа Конвента, просто добили тех, кто оставался жив. Кроме него. И Эжена Тома.

Кавелье пристально посмотрел на немолодого колдуна, который переправлял его вместе со свитой к генералу Тома. Сколько ему было лет, когда разразилась революция? Тридцать, не меньше. И где он скрывался до прихода к власти Алурии? В Терранове, Западном Гевершахте или Кантабрии? Говорили, что некоторые оригиналы уезжали в Склавинскую империю, но таких было мало. А может быть, прятался, а потом отправился в Сентонж, когда барон д’Альстаф преподнёс его на кончиках шпаги и магического посоха своей повелительнице. Чёрт его теперь знает. Одно понятно, андижонисты смертельно ошиблись, добавив к списку врагов народа, помимо дворян, попов ещё и магов. Если бы… Кавелье тоскливо вздохнул. Но что уж теперь говорить, если они все умудрились повторить судьбу агинитов, воевавших за присоединение Нейстрии к Северному Патриархату: победив – проиграли.

Лагерь генерала Тома встретил Кавелье шумом и суетой. Было видно, что Эжен, получив приказ, не задумываясь, решил атаковать позиции врага как можно быстрее. Необходимость сидеть в обороне после бодрого старта, томила душу его старого друга.

– Луи! – как всегда, жизнерадостный Тома стиснул в объятиях своего командира, наплевав на приличия и субординацию. – В орденах! В маршальских эполетах! Каким ветром? Или… ты возглавишь армию?

Эжен Тома немного опасался, что его отстранят от командования, поручив более опытному Луи де Кавелье, остановить склавино-алеманские войска и захватить Риволланд.

– Отнюдь, старый друг, – улыбнулся Кавелье. – Меня направляют в Гевершахт, чтобы я отбивался от альбийцев, пока д’Арно гоняется по горам за Ингваровым. Пришёл кое-что уточнить, и просто посидеть со старым другом. Обсудить наши дела, а ещё Алурию, вернее, её военную кампанию.

– Императрицу Алурию Первую, – раздался голос из-за спины Эжена. – Вы, господин де Кавелье, должны проявлять больше почтения к нашей госпоже.

Мысленно Луи скривился, но не подал виду. Да, ему доносили, что Эжен Тома крутит роман с какой-то алурийкой, но он не придал этому значения. Таков уж был его друг: увидев красивую женщину, он распушал перья и, не успокаивался, пока не добивался своего. Но сейчас, увидев, как нежно смотрит Тома на хрупкую, пусть и симпатичную, но которую сложно было назвать красавицей, женщину, он подумал, что ошибался и, кажется, крупно. У них явно, всё серьёзно, и это плохо.

– Я не просил себе дворянского титула, – равнодушно сказал Луи. – Мне достаточно того, что я честно служу своей стране и народу.

Чернокожий здоровяк расхохотался во весь голос, напугав лошадей.

– Да ты же теперь господин де Кавелье! Хорошая шутка со стороны Алурии дать нашему несгибаемому республиканцу дворянский титул!

– Ну тебе-то и давать ничего не придётся, – скрипнул зубами разозлившийся Кавелье, здоровяк даже не подозревая наступил ему на больную мозоль. – Просто вернуть тебе настоящее имя.

– Нет, – Эжен вдруг резко посерьёзнел. – Я Эжен Тома, сын Канисы Тома, шамански с южных островов, а к моему папаше маркизу Жану-Мишелю де Труа, не имею и не желаю иметь никакого отношения.

– Ты мне не говорил о своём дворянском происхождении, – мягко упрекнула его Мари д’Асторг.

– Нечего говорить, – отрезал здоровяк. – Папаша мой пусть радуется, что ноги унёс на Альбийские острова вместе с семьёй. Задолбал он меня. Всё хотел из меня мага сделать. Ну не даровал мне бог магической силы, что поделать! Я хотел стать генералом, воевать, а он всё пытался меня выучить тому, к чему я не был способен. В конце концов, я бежал из его дома, и записался рядовым в армию.

– И там мы с тобой познакомились, – улыбнулся Кавелье, чей гнев угас, при воспоминании о старых временах.

– Да, хорошее время было. Но и сейчас неплохое.

Эжен Тома поглядел на другой берег Риволы, который был пуст. Объединённая армия алеманов ещё просто не подошла, да и не успеет подойти. Сегодня ночью генерал Тома форсирует реку, чтобы застать противника на марше.

– И вот что ещё, – начал Кавелье, решив пока отложить разговор о возможном свержении Алурии, раз рядом с Тома отирается эта Мари д’Асторг.

Луи так не увидел, что случилось дальше. Он только услышал свист, почувствовал, как его обжигает пламя, разрезая мундир и сжигая кожу. От неожиданности и от удара, он упал на землю. И почти сразу всё кончилось. Над ним склонились Асторга и Тома.

– Луи, ты как? – взревел здоровяк.

– Я не целительница, – услышал Луи голос Мари. – Но вижу, рана – не то что не смертельная, а вообще не опасная.

– Да-да, – пробормотал Луи поднимаясь. – Что это было?

– В лазарет всё-таки следует наведаться, – сказала Асторга. – А это… Вон он лежит. Подосланный убийца. Я не боевой маг, а заклинательница, силы редко удаётся соразмерить, а он тоже лупил огненными стрелами, так что мог поджечь весь лагерь. Пришлось молнией ударить, чтобы остановить.

К ним уже бежали адъютанты, солдаты и маги.

– Интересно, кем подослан? – озадачился Кавелье. – Алеманнами или склавинами?

– Склавины вряд ли, – пробасил Тома. – Они так не действуют, а вот алеманны могут. Имперская Тайная канцелярия опять же. Да и обидно им, что Алурия теперь претендует на императорский титул.

Луи де Кавелье подошёл к трупу, от которого Эжен Тома отгонял любопытных. Охрана, приставленная к ним обоим, пыталась как-то закрыть бравого генерала, но это у них получалось с трудом из-за габаритов Тома. Тело немного саднило – да, действительно придётся показаться лекарю, да и мундир надо будет отдать портному. Огненная стрела, надо же. На поле боя такое редко применяется. Луи хотел было перевернуть труп сам, но за него это сделал Тома. С лёгкостью, как пушинку он развернул тело.

– Тамериец или харреба, – хмыкнул Кавелье, глядя на смуглое лицо и одежды убийцы.

Молнией его подкоптило знатно, но не сожгло.

– Турсманы подослали? – удивился Тома. – Но им зачем это? Ты же даже не воевал в Тамерии, как и я. Кстати, спасибо тебе за то, что отговорил. Гиблое место судя по рассказам.

– Может, и турсманы, – отозвался Кавелье.

В присутствии Мари д’Асторг он не собирался озвучивать свои подозрения. Но был уверен, что это не алеманны, склавины или турсманы. Никому из них этого не требуется. А вот Алурия может. Императрица знает, что Кавелье против её монархических замашек, пользуется большой популярностью в армии, а значит, мотивы у неё есть.

Через два дня, ближе к вечеру, посыльный доставил старому графу Августу фон Фалькштейну, в его дом в Виндбоне, донесение из лагеря нейстрийской армии. Тот вскрыл пакет, прочитал сообщение, хмыкнул и велел позвать своего племянника.

Когда Леопольд Фалькштейн вошёл к дяде, тот сидел у камина, продолжая изучать послание.

– Что случилось, Дядя? – уважительно спросил Лео.

– Альбийская разведка вчера пыталась ликвидировать Луи де Кавелье, – сказал он, не отрываясь от бумаг.

– Зачем? – не понял Леопольд. – У неё хватает толковых маршалов и генералов.

– Здесь был простой расчёт. Свалить гибель Кавелье на Алурию. Генерал Тома, его ближайший друг, поднимает мятеж и уводит войска из Риволланда в Нейстрию, чтобы добиться справедливого наказания за смерть друга. Алурия вынуждена какие-то силы бросить на подавление мятежа. Войска Осташкова соединяются с армией Ингварова. Ах да! В Гевершахт Алурии придётся отправлять кого-то другого. Не из лучших командующих, что даёт шанс тем же альбийцам, чью армию усилили добровольцы Нордлигеланда.

– Роскошный план, – улыбнулся Леопольд.

– Он слишком хорош, чтобы удаться! – фыркнул старый Август в свои роскошные усы. – Альбийцы не понимают, что надо не рассчитывать на максимальный результат, а идти к цели аккуратно.

– Так что случилось, дядя? – осторожно спросил Леопольд.

– Ни-че-го, – с каким-то удовольствием, растягивая слова, сказал Август и передал Леопольду бумагу. – Эти болваны не учли, что при Эжене Тома отирается одна из сподвижниц Алурии – Мари д’Асторг. Она подумала, что убить пытаются её возлюбленного, Тома, и прикрыла обоих командиров защитой. Ну а после убила подосланного наёмника.

– Не повезло, – резюмировал Леопольд.

– Везение! Дорогой племянничек, везение здесь абсолютно ни при чём! Даже убей он этого свежеиспечённого де Кавелье, – Август фыркнул в усы, как морж, показывая, что думает о его дворянстве. – Ничего бы не получилось. Девица Мари, впрочем, не уверен в её девичестве, присела бы сразу своему возлюбленному на мозги, в два счёта доказывая, что императрица ни при чём. И он бы поверил! Блестящий генерал, но в интригах не силён. Впрочем, ты лучше меня знаешь, что более или менее умная женщина способна запудрить мозги любому, даже самому толковому мужчине. А ей бы и врать не пришлось.

– Мда, – почесал голову Леопольд.

– Учись, пока я жив, – наставительно поднял палец дядя. – Теперь про генерала Тома. Не повезло, конечно, бедолаге. Он так и так в тяжёлой ситуации. По сути дела, его задача максимально замедлить продвижение войск Осташкова, заставить их прийти на место рандеву не свежими, готовыми к новым боям, а измотанными засадами, постоянными атаками. Но Риволланд он в любом случае оставит, что ему рано или поздно припомнят ближайшие сподвижники Алурии.

– Это очевидно, – согласился с ним Леопольд. – Но нам-то от этого одна сплошная польза. Минус один толковый полководец, а если Тома прислушается к своему другу Луи, то это усилит республиканцев в Нейстрии.

Старый Август хотел ещё что-то сказать, но в это время вошёл слуга, и ровным, без интонаций голосом произнёс:

– Ваше сиятельство, к вам нарочный из штаба. Говорит, очень срочное донесение.

– Зови, – приказал Август и потянулся за трубкой.

Нарочный действительно торопился, так как его плащ был запылён, а сапоги забрызганы грязью. Он ворвался в кабинет, опередив слугу.

– От командующего штабом, генерала фон Шиффа, – выдохнул он. – Ответа не требуется.

Август приказал появившемуся слуге отвести посланника на кухню, накормить, а сам неторопливо взял послание, достал нож для бумаг, срезал печать, потом вскрыл пакет.

– Однако! – только и сказал граф, и его брови поползли вверх, а трубка чуть не выпала изо рта, едва он прочитал первые строчки.

Хотя фельдмаршал Осташков не шёл ни в какое сравнение, ни с Ингваровым, ни с Мансуровым, ни с ещё десятком выдающихся полководцев Склавинской империи, но большинство своих званий он заработал честно. Хотя для последнего назначения, в помощники к великому Ингварову, который будет громить безбожную Алурию, он прибегнул к помощи покровителей при императорском дворе. Но всё-таки это был склавинский полководец, чьё искусство оттачивалось не один век на полях сражения. Поэтому он тоже был уверен в том, что говорил Август фон Фалькштейн своему племяннику: Тома не будет вступать с превосходящими его в несколько раз силами склавинов и алеманов, а будет изматывать их небольшими сражениями и внезапными атаками. И к этому он был действительно готов. Не готов он оказался к другому.

Осташков ожидал, что поначалу Тома попытается закрепиться в недавно занятом Ламбертштадте, контролируя переправу, что даст ему преимущество, и ненадолго задержит продвижение армии, но Эжен Тома нарушил все мыслимые правила ведения войны, перейдя Риволу и промаршировав пару суток, первым атаковал армию Осташкова, которая только снималась с зимних квартир в Ахенбурге.

Тем не менее сражение выдалось не таким уж и лёгким для нейстрийцев, им всё-таки противостояла кратно большая армия, нежели их. Фельдмаршал попытался организовать оборону, но, как оказалось, Тома не терял времени и разместил артиллерию на нужных высотах, а маги добавили хаоса в общую неразбериху. Шокированный происходящим, он приказал трубить отступление и поспешно покинул поле битвы.

Впрочем, склавинской армии было не впервой воевать, когда командование сбежало. Несколько отрядов под командованием капитана Громова отступили, но не беспорядочно, а в недавно покинутый Ахенбург и запершись там попытались оказать сопротивление. Возможно, у них бы что-то получилось, но, к сожалению, маги отступили вместе с командованием, а четверо алурийцев просто начали жечь город. В таких условиях Громов предпочёл сдаться, чтобы не губить понапрасну ни себя, ни город.

Ещё был корпус генерала Антона Павловича Аркаса. Сам генерал погиб в первые часы битвы, но его помощник, молодой полковник Богдан Михайлович Колкхаун взяв командование в свои руки, решил не сдаваться, но и гибнуть он тоже не собирался. Поэтому найдя одного слабого мага, который не успел ретироваться со штабом, он заставил его прикрыть весь корпус щитом, что едва не убило самого мага и стал прорываться на восток, а не на север, куда сбежал весь штаб с командующим. По пути они опрокинули отряд нейстрийских магов, которые не ожидали нападения и были рассеяны кавалеристами Колкхауна.

Узнав о прорыве на восток целого кавалерийского корпуса, Эжен Тома вопреки ожиданиям адъютанта не стал беситься и швыряться тяжёлыми предметами в гонца, принёсшего дурную весть. Наоборот, он хлопнул себя ладонями по коленям и воскликнул:

– Какой молодец! Жано, обязательно узнай имя этого молодца! Думаю, рано или поздно сойдусь с ним в бою.

– Почему? – удивилась сопровождавшая его Мари д’Асторг.

Эжен Тома усмехнулся и указал на карту.

– На севере им делать нечего. Рано или поздно я туда приду по их души, а вот на востоке он может соединиться с эрцгерцогом Иоганном, влиться в его армию и попытаться всё-таки прорваться в Гельвецию. И я хочу помериться силами с таким молодцом, который единственный из всей склавино-алеманской армии не потерял голову и смог сберечь свой корпус!