Текст книги "Территория сердца (СИ)"

Автор книги: Весела Костадинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Он с улыбкой наблюдал за мной, но за этой улыбкой скрывалось нечто более сложное. Его глаза не переставали анализировать, подмечать детали, изучать меня с той невозмутимой, но настороженной внимательностью, к которой я уже начинала привыкать.

Внезапно он наклонился вперёд, сократив расстояние между нами, и, не отрывая от меня взгляда, протянул руку. Его пальцы едва коснулись моего лица, задели уголок губ, словно он пытался что-то убрать, может быть, след от сметаны или крошку. В этот момент всё замерло, и мне показалось, что в его жесте было нечто большее, чем просто желание помочь.

Мой взгляд метнулся к его глазам. Это прикосновение было таким неожиданным и одновременно таким… личным. Я чувствовала, как кровь приливает к лицу, горячая волна смущения поднимается от шеи до самых ушей. Сердце пропустило удар, а внутри что-то сжалось в тугой клубок.

– Прости, – он убрал руку. – Сметана.

– Могли бы просто сказать, – пробормотала я, машинально касаясь пальцами того места, где он только что задел.

– Мог, – согласился он, – но не хотел.

Темно-карие глаза не отрывали взгляда от меня, словно хотели что-то сказать. По спине у меня снова пробежал холодок. Я слишком расслабилась, успокоилась, почувствовав эйфорию от собственной смелости и того, что сделала в его душе. Забыла, что имею дело с опытным и очень опасным игроком, которому нравится манипулировать теми, кто рядом.

Очарование легкого завтрака было разрушено напрочь.

– Спасибо за завтрак, – сказала я, вставая из-за стола и собирая посуду. Мои движения были чёткими и выверенными, словно я снова надела на себя маску делового профессионализма, которая должна была защитить меня от него, от его взгляда и от всего того, что он мог вызвать внутри меня. – Я могу сегодня быть свободна?

На мгновение в его глазах мелькнуло что-то непонятное, похожее на сожаление и даже разочарование, словно он не ожидал такого поворота. Его спокойствие дало трещину, но всего на секунду. Он тут же вернул себе прежний невозмутимый вид.

– Конечно, – кивнул, опуская глаза на документы. И даже не поднял головы, когда я вышла прочь.

* Лучезара цитирует библию всех геологов – книгу Олега Куваева «Территория».

12

Всю оставшуюся часть субботы, не смотря ни на что, настроение у меня было хорошим. Моя маленькая мина замедленного действия была положена, взведена и, оставалось только ждать, когда она взорвется. Так и подмывало позвонить Алле и рассказать ей, но я чувствовала, что за такую шалость она меня по головке не погладит. Тем более, что я подставила под удар и ее драгоценного Александра Юрьевича. К тому же пришлось бы объяснять, как я умудрилась уснуть на работе, и кто уложил меня на диван. Даже сейчас при одной мысли об этом, у меня начинали гореть щеки.

Я отчётливо помнила, как проснулась на мягком диване в кабинете Александра, укрытая пледом, как он сидел напротив и насмешливо наблюдал за мной. Воспоминание о его руках, аккуратно убирающих сметану с моих губ, вспыхивало в голове, вызывая прилив жара. Это прикосновение было настолько неожиданным, что в тот момент я словно забыла, как дышать. Черт, а он сам-то где спал? От этого вопроса у меня шерсть на руках дыбом встала. Может, он вообще не спал? Или уезжал ненадолго? Но ведь его рубашка и брюки лежали в душевой, а это значит…

Мой мозг отказывался выстраивать логическую цепочку, упорно соскальзывая в сторону самых нелепых и диких предположений. Я не могла представить, чтобы такой человек, как Александр Болотов, спал на кресле в своём собственном кабинете, пока я дрыхла на его диване. Это было настолько абсурдно, что я сама себя мысленно одёрнула. Мне хотелось то смеяться, как ненормальной, то разбить что-нибудь.

А мысли сами подсовывали образы, как он находит меня уснувшей, как берет на руки и переносит в свой кабинет, как укрывает пледом, нежно убирает прядь волос с моего лица…Еще этот дурацкий сон, ощущение тепла и уюта и…. губ на шее и рук на талии… Там, после пробуждения, душа, в котором я оставила крохотную ловушку, завтрака, прошедшего и приятно и не очень, я совсем не вспомнила о сне, но дома, вытянувшись на кровати в тепле и уюте, внезапно воспоминания вернулись, заставив покраснеть не только лицо, но и всё тело.

Аромат леса, табака, виски и чего-то ещё, чуть терпкого, пряного, обволакивающего. Его тепло, эта невыразимая нежность, губы, скользнувшие по моей шее, легко коснувшиеся ключицы и скользнувшие ниже. Я прикусила губу, вспоминая это ощущение, эту странную смесь запретного удовольствия и страха. Он был слишком реален, этот сон, слишком ярок, чтобы его просто отбросить. Я чувствовала руки, сильные и уверенные, как они медленно и осторожно прижимали меня к себе.

Мне захотелось дать самой себе подзатыльник. Это было так странно: образ из сна был таким притягательным, таким желанным и возбуждающим, но сам Болотов вызывал у меня неприязнь, смешенную с отвращением. Он не был моим человеком, у него связь с другой женщиной, крайне неприятной женщиной.

Мне казалось, что я схожу с ума. Едва я закрывала глаза и вспоминала этот сон – моё тело мгновенно отзывалось на воспоминания. Жаркий трепет пробегал по коже, оставляя после себя слабость и дрожь. Но стоило только этому образу приобрести черты Александра – жёсткие, угловатые, требовательные – меня словно окатывало холодной водой. Внутри тут же вспыхивало острое, почти инстинктивное желание оттолкнуть его, защититься, убежать подальше. То, что и произошло, когда он коснулся моих губ в реалии.

Похоже, у меня действительно проблемы с гормонами. Или, может быть, это просто стресс. Или усталость. Или всё вместе.

Как же мне не хватало совета кого-то мудрого, взрослого, понимающего, кого-то, кто сказал бы мне, что я действительно устала и когда отдохну, все встанет на круги своя, кого-то, кто мог бы дать совет, и не осудить, а посмеяться вместе со мной над по-настоящему злой шуткой, которую я сыграла с Еленой. Мне так не хватало ее…. Мамы.

На глаза навернулись слезы, но я быстро вытерла их тыльной стороной ладони – их не будет. Я выплакала их тогда 4 года назад. Они остались на кладбище и около окаменевшего от горя отца. Отец умер вместе с ней. Да, его тело продолжало существовать, он продолжал ходить, что-то делать, но тот человек, которого я знала и любила, исчез. Словно его душа потухла вместе с мамой, оставив после себя лишь пустую оболочку.

Я закрыла глаза, позволяя себе немного отдохнуть. Хватит мыслей, хватит воспоминаний, хватит догадок и самое главное – хватит фантазий. Они никого еще до добра не доводили. Мой дом, мой диван и моя подушка – единственное, что должно меня радовать.

И маленькая подлость Елене.

Засыпала я с улыбкой на губах.

Разбудил меня телефонный звонок, гремевший прямо над ухом. На улице было уже светло, но судя по всему солнце взошло только-только. Я поднесла трубку к уху, даже не посмотрев, кто звонит, и ненавидя звонившего.

– Да… – голос звучал глухо после сна.

– Привет, – раздался в трубке знакомый голос Влада, чуть охрипший, будто он не спал всю ночь. – А ты чего не спишь?

– Бляяяяя…… Влад, – простонала я, протирая глаза и падая обратно на подушку, – как я вас ненавижу, Болотовы!

– Ну… про папу не знаю точно, а меня ты любишь, не ври, Зара.

– Что тебе нужно?

– Разве так с собственным директором разговаривают?

– Кто? Директор? Да пошел ты в жопу, директор, не до тебя щас…* – ответила я, похныкивая.

Влада порвало на другом конце трубки.

– Ох, Зара, ты сделала мой день! – хохотал он, и я представила, как он откинул голову назад и буквально задыхается от смеха. Я и сама тихо хихикала, понимая, что хрена лысого просто так от него отделаюсь.

– Болотов, ради всего святого, – я с трудом сдерживалась. – Чего ты хочешь от меня в воскресенье утром? Мне ж нужно как-то восстановиться после недели ваших корпоративных игр на выживание.

– Извини, что врываюсь в твой законный выходной, – его голос немного посерьёзнел, но в нём всё ещё слышались нотки веселья. – Но я тут подумал… Может, я могу заехать?

– Серьезно? – я села в постели, сразу же открыв глаза, – тебя достало твое шикарное жилище на Рублевке, и ты решил хлебнуть простонародного экстрима в комнате в коммуналке?

– Именно так! – весело отозвался Влад. – Знаешь, давно хотел пожить в условиях максимально приближенных к реальности.

– Тебе не понравится, золотой мальчик, – проворчала я.

– Вот и проверим мою выносливость и психическую выдержку.

– Влад, время восемь утра, воскресенье, я спать хочу и немного есть, у меня бардак почище, чем в конюшне, потому что за неделю я домой приходила только поспать и душ принять, – щеки покраснели от слова душ. – Знаешь, я вами сыта по горло на работе, чтоб тратить на тебя еще и выходной! Единственный, между прочим!

– Слушай, я умею пылесосить, мыть посуду, гладить, делать массаж, готов купить кофе, пиццу, сырники, пирожки, и вообще, что закажешь. Буду нем как рыбка, слеп как крот и полезен как мусорное ведро. М? Ну, пожалуйста, впусти заблудшую душу в своё уютное, захламленное царство!

Я чуток нахмурилась – что могло произойти у Влада, что он так настойчиво просится побыть у меня? Не у друзей, которых, я думаю, хватало в его-то положении, не дома, а именно у меня.

– Черт с тобой, золотая рыбка, – я назвала адрес, – приезжай. Завтрак с тебя! – щеки снова заалели, второй день подряд получать завтрак от этой семьи – Зара ты попала в дурдом. – И уборка тоже! И чашки за собой будешь мыть сам!

– Понял, еду, – я прямо воочию увидела, как он заулыбался.

Пока он ехал, я успела навести хотя бы видимость порядка: сложила разбросанную одежду в шкаф, убрала книги на место и немного прошлась влажной тряпкой по пыльным полкам. Потом огляделась и поняла, что получилась вполне приличная обстановка для воскресного утра.

Он приехал даже раньше, чем обещал – минут через 7. В руках несколько пакетов с едой – из дорогих, очень дорогих ресторанов и две чашки с кофе – еще горячим, невероятно ароматным.

– Заходи, – проворчала я, – еду на стол, кофе давай сюда!

Он осмотрелся, быстро оббежав глазами небольшую комнату – кухонный уголок в углу, около окна, диван, который я едва успела заправить и накрыть пледом, шкаф и стол, со стоящим на нем ноутбуком. Книги – те, которые я взяла с собой в Москву или купила уже здесь.

– Что, сравниваешь со своим жильем? – не удержалась я от ехидства. – Тебе тут тесновато не будет?

Он повернулся ко мне, снимая на ходу курточку, вешая на крючок и падая на мой диван.

– В самый раз, Зара! – когда он потянулся, я невольно залюбовалась его подтянутой, спортивной фигурой, сильными руками и прессом, который не скрывала тонкая футболка.

Я усмехнулась, наблюдая, как он уютно устраивается на моём диване, будто это не небольшая комнатка в коммуналке, а шикарные апартаменты. Его непринуждённость и странное любопытство к моему скромному жилью были одновременно и милыми, и несколько раздражающими.

– Ну-ну, пришелец, – я тоже упала на другой край. – Располагайся, раз уж явился. Но предупредить тебя должна: у меня здесь нет прислуги, никакой автоматики, и убирать за тобой никто не будет.

– У меня есть руки, ноги и кое-какой мозг, – хмыкнул он, разглядывая свою ладонь, будто оценивал её на предмет пригодности к хозяйственным делам. – Думаю, справлюсь. А ещё, я могу готовить, если что.

– Ты накупил столько еды, что я могу неделю про готовку забыть, – пожала я плечами. – Хоть за это спасибо.

Внезапно, он протянул руку, схватил меня за босую ногу и дернул на себя так, что я оказалась лежащей на диване.

– Эй, ты что творишь, придурок⁈ – гаркнула я на него.

– Лежи смирно, девушка, – он решительно взял мои ступни в свои руки и начал их разминать. Уверенно, сильно. – Делаю тебе обещанный массаж, – совершенно спокойно ответил он, не отрываясь от своего занятия. – Расслабься, я же предупреждал, что буду полезен как мусорное ведро.

– Так ведра вроде массировать не умеют, – пробормотала я, стараясь удержать серьёзное выражение лица. Но не получилось: первая волна удовольствия от его сильных рук захлестнула меня, и я невольно закрыла глаза.

– Это потому, что я мусорное ведро продвинутой модели, – усмехнулся Влад, продолжая сжимать и растирать мои ступни так, что я чуть не заурчала от удовольствия.

– Боже, как хорошо… – вырвалось у меня прежде, чем я успела осознать, что вообще говорю. Я прикусила губу, стараясь скрыть довольную улыбку. – Где ты научился так делать?

– Я полон неожиданностей, белочка.

– Как тебя еще не окольцевали с такими-то достоинствами? – я смотрела в потолок и едва удерживалась от довольного мурлыканья. – Красив, богат, умен…. И божественный массажист!

– Ну так выходи за меня, – ответил Влад и его рука скользнула чуть выше по ноге, по икре к колену.

Я замерла, сначала не поняв его слов. Мозг отчаянно пытался переварить услышанное, но мне казалось, что я просто ослышалась.

– Что-что? – переспросила я, повернув голову в его сторону. В его глазах светилось озорство, но что-то в его взгляде было совершенно серьёзным. – Болотов, ты головой ударился пока ко мне ехал? Или коксу нюхнул с утра? – мое сердце стучало быстро и громко.

Его рука нежно погладила меня по колену, но выше не поднималась. Он смотрел на меня внимательно, пристально, и в его взгляде было что-то такое, что заставило меня почувствовать себя неуютно. В этот момент он напоминал мне своего отца больше, чем когда-либо. Этот спокойный, оценивающий взгляд, эта скрытая сила и упрямство, скрытое за маской легкомысленного поведения.

И это привело меня в чувство – я расхохоталась, осознавая весь идиотизм ситуации.

– Влад, вы с отцом меня в могилу сведете! Оба! У меня такого адреналина в жизни ещё не было. Один психопат на работе, другой врывается ко мне в воскресенье утром и делает предложение в коммуналке! Это не жизнь, а какая-то чёртова херня!

Внезапно Влад присоединился к моему смеху и мне показалось, что он… доволен. Очень доволен. Его карие глаза светились удовольствием и радостью. Непонятной, странной, но очень теплой. Рука снова переместилась на ступню, и он продолжил свой массаж уже безо всяких намеков, просто улыбаясь своим мыслям.

– Завтракать будем? – спросила я, балдея от удовольствия.

– Позже, дорогая, позже. Я сегодня буду отрабатывать….

– Влад, знаешь, своим массажем ты уже отработал все грехи и еще на пару лет вперед, – призналась я.

– Отец научил, – усмехнулся Влад, перемещаясь с ног на плечи и шею.

Я вздрогнула, когда его пальцы начали мягко разминать мою шею, снимая напряжение, накопившееся за всю эту безумную неделю. От его прикосновений я чувствовала, как каждая мышца постепенно расслабляется, словно я была туго натянутой струной, которую он умело и осторожно ослаблял.

– Отец? – спросила я, чуть повернув голову, чтобы увидеть его лицо. – Александр Юрьевич? Серьезно?

– Ну да, – ухмыльнулся Влад. – Правда, в нашем случае это были, скажем так, не совсем уроки массажа. Скорее, уроки выживания. Когда после очередной тренировки или дня в поле мышцы буквально отказывались двигаться, он показывал, как правильно их разминать. У него, конечно, свои методы, жесткие, но действенные. Но он умеет быть…. Добрым.

Я хотела фыркнуть, но сильные руки так осторожно массировали шею, забираясь к затылку, растирая, разогревая, что сил на споры не было.

– Он обучал меня всему, что знал сам, – продолжал Влад, не на секунду не прекращая своего действа, словно гипнотизируя меня. – Порой это были уроки на самой грани сил и возможностей. Порой я думал, что он ненавидит меня. А потом, когда я преодолевал очередное задание – понимал, что он просто не мог иначе. Он делал меня сильнее, умнее, развивал мою интуицию и наблюдательность. Зара, я люблю отца… я сделаю все, чтобы он был счастливым, – голос его стал приглушенным, словно он хотел, чтобы я это поняла.

– Прекрасно, Влад, – сонно ответила я, чувствуя, что вообще не в силах соображать. – Я сейчас усну…. Снова…

– Спи… – он осторожно опустил меня на диван, продолжая массировать голову. – Спи….

Когда я проснулась, Влад играл в телефон, на столе был накрыт обед, а порядок в комнате был невероятным – я такой наводить не умела.

– Е-мое! – вырвалось у меня, – Влад, я вдруг резко решила подумать над твоим предложением!

Он рассмеялся, поднимая глаза, и выглядел как довольный кот.

– Давай поедим, белочка, я сейчас бы слона сожрал, честное слово.

– Голодный мужчина – большая опасность, – я села на диване и налила себе чая. – А теперь выкладывай, за каким чертом ты приехал ко мне?

Влад намазал хлеб сыром.

– Вчера отец днем с работы вернулся злой, что оса. Не знаю, что там произошло, но…. когда у него такое настроение, лучше к нему не подходить. Заперся в своем кабинете, один, с коньяком. Давно я его таким не видел, – Влад вздохнул, глаза его стали грустными и серьезными.

Мне стало не по себе от его слов.

– Знаешь, он всегда все в себе держит, редко когда эмоции проявляет. А тут… Понятия не имею, что вчера произошло, но… на нем лица не было. Заглянул к нему, а он…. А он даже не заметил, что я в комнате, – Влад покачал головой, и в его глазах промелькнула тень. – Просто сидел, смотрел в пустоту и что-то тихо говорил сам себе. Даже не выпил почти, хотя бутылка была открыта. Зара, я такого ещё никогда не видел. Он всегда был… ну, как сказать… как скала, как что-то непоколебимое, сильное. А тут…

Еда встала комом в горле.

– А вечером еще Ленка зачем-то приперлась. Она ему звонила, он трубку не брал, вот она сама и приехала. Я ей четко сказал, что лучше его не трогать. Но она же…. Сама все знает! Знаешь, когда у них начались отношения, я даже рад был – ему нужна была постоянная женщина. Зара, он после смерти мамы словно сам умер, понимаешь? Это страшно. Работал, со мной возился, а глаза у самого – мертвые.

Я вздрогнула и опустила голову. Влад словно не про своего отца говорил, а про моего.

– Но он стиснул зубы и жил дальше… я только потом понял, что ради меня. И немного ради дела, которое любит. Года через три стали появляться любовницы, но не часто…. Иногда. И дома их никогда не было.

Я не хотела этого слышать. Словно Влад насильно тянул меня туда, где мне места не было, где я не хотела быть. Это не мой мир и не моя жизнь. Но он говорил, а я слушала.

– Семь лет назад в компанию пришла молодая, перспективная девушка, точнее молодая женщина. Умная, интересная, довольно компетентная. На маму похожая, – тихо добавил он. – Она два года работала секретарем отца, пока… пока не случилось то, что случилось.

Заткнись, Влад! – хотелось гаркнуть мне. Этот разговор вызывал неприятные ассоциации и чувства. Я снова словно посмотрела в замочную скважину.

– Пойми, Зара, отец всегда честен в отношениях. Всегда. Условия были поставлены сразу и были приняты. И до какого-то времени ее все устраивало…. Знаешь, я видимо не очень-то понимаю женщин. Но заметил, что она…. Она стала злоупотреблять его доверием. Нет, Зара, не подумай, я не ревную. Блин, да мне 27 лет, я сам уже… – он прикусил язык. – Но…. она стала пользоваться его отношением. И своим…. Сходством…. – Влад сжал зубы.

– Знаешь, Влад, если бы меня динамили пять лет, я бы уже убила! Может… она просто… любит его? – мне вдруг стало жаль Лену. Наверное, это больно – видеть что ты всего лишь…. любовница, замена той, которую любили по-настоящему. И никогда не станешь чем-то большим.

– Любит, Зара, серьезно? Знаешь, если бы я не видел, как отца любит мать, я может и поверил бы… не думаю, что это любовь. Когда любишь – понимаешь человека, чувствуешь его. Когда любишь – разделяешь его интересы! Когда любишь – можешь сказать твердое «нет»!

– Любовь бывает разной, – тихо заметила я, грея руки о горячую чашку, куда Влад подлил чай.

– Зара, мама…. Она никогда бы…. Она не согласилась бы на такие условия. Никогда. Даже с учетом того, что любила отца до безумия. Но то, как она иногда с ним говорила…. Никто так не мог. Она всегда говорила ему правду в глаза, а не ластилась, как собачка, чтоб потом поиметь с него что-то. Она смотрела с ним в одном направлении в главном, но могла и врезать ему, в переносном смысле, конечно.

Я едва не заплакала – Влад не про свою мать говорил, про мою….Как она умела удерживать равновесие между безграничной любовью и собственной независимостью. Её сила, её воля, её любовь – всё это было так похоже на то, о чем говорил Влад.

– А ты сама, Зара? Я уверен, что ты никогда бы не пошла на такие отношения, даже если бы любила! У вас с мамой общее то, что вы обе – гордые! Так вот, вчера Ленка зачем-то приехала к нам и пошла к нему. Раньше она тоже приезжала – отец не возражал, я тоже…. Но не вчера. Они поссорились. Сильно. Она кричала о чем-то, он говорил тихо. Потом вроде помирились, она осталась у нас….

Тошнота снова подкатила к горлу от невыносимого отвращения.

– А я свалил. Не хотелось ни попадаться на глаза отцу, ни видеть их вместе. Они словно застряли в каком-то болоте, из которого никто не может выбраться. Он не может её отпустить, потому что привык, а она не может уйти, потому что не хочет потерять то, что имеет. Это как будто какой-то болезненный круг, понимаешь?

Я понимать не хотела. Себя, к слову, тоже – признание Влада словно ударило в живот.

– Ты что, провел ночь…. Где?

– В машине. Около твоего дома, – буркнул он.

– Что? Влад, ты нормальный?

Влад виновато пожал плечами и отвернулся, словно не хотел встречаться со мной взглядом. Я чувствовала, как злость и растерянность разрывают меня на части. Он сидел в машине всю ночь у моего дома, и я даже не знала об этом. Что за чёрт?

– Я просто не хотел возвращаться домой, – сказал он, всё ещё избегая моего взгляда. – И не знал, куда ещё поехать. Никто бы не понял… И я просто хотел быть рядом с кем-то, кто не станет задавать лишних вопросов.

– Да какие к черту, вопросы? Ты и так выдал мне всю биографию вашего семейства – можно в желтую прессу статью сдавать, – фыркнула я. – Втянул меня в ваши…. Разборки. Отец… он хоть знает, где ты?

– Нет, – помолчав, ответил Влад. – Он…. Звонил, а я…. Не хочу пока говорить с ним.

– Влад, ты дебил? А ты не думаешь, что он психует? Что зная, что…. – я закусила губу.

– Договаривай, Зара. Зная, что у меня эпилепсия, ты это хотела сказать?

Я опустила глаза.

– Да! – выдохнула. – Прости, Влад, но…. он ведь действительно может…. Психовать. И искать тебя…. Ему же больно, идиот!

– Защищаешь его? – по губам Влада скользнула улыбка.

– Нет…. – проворчала я, – просто, думаю, что вам нужно научиться говорить друг с другом.

– Не сегодня, дорогая, не сегодня. Сегодня я хочу быть с той, кто видит меня просто Владом, а не Владом Болотовым. Это возможно, Зара? Я заслужил это завтраком и массажем?

– О, и даже больше, Влад, – рассмеялась я, не желая додавливать. В конце концов – это не мое дело!

– Ты когда-нибудь стреляла в тире?

Я расхохоталась:

– Спорим, что я тебя уделаю в стрельбе?

Влад поднял бровь, явно заинтригованный.

– Правда? Да не может быть! – он явно не верил, но его заинтересованность только подогревала моё желание доказать ему обратное.

– Спорим?

– На что?

– На кофе, Влад. Тот кто проиграет, ведет второго пить кофе.

Карие глаза смотрели с такой благодарностью, что мне стало тепло. Воскресенье, грозившее быть испоганенным, удалось, похоже, на славу.

* – Лучезара цитирует знаменитую фразу Масяни из серии «День радио»

13

На ночь Влад остался у меня, не смотря на все возражения.

– Смотри, – он устроил себе кровать на полу у батареи, – я совсем как кот. Могу помурчать, если хочешь.

– Лучше помолчи! – выругалась я, натягивая на себя одеяло. – Завтра подниму тебя в пять!

– На хрена так рано-то?

– Влад, нам завтра на работу! Если уж ты решил поиграть в простого человека, предлагаю отправиться до офиса на метро!

– Зара, я до этого еще не дорос…. Правда. Мой Бентли под окном, если что.

– Слабак!

– Лучше так, чем…. Метро….

– Эй, я каждый день так езжу, и ничего. Прекрасный способ пробудиться и зарядиться на весь день. А тебе полезно иногда окунаться в жизнь обычных людей, мистер «у меня под окном Бентли». Ок, поедешь на машине, а я – на метро. Поэтому пробудка в пять.

Он усмехнулся в темноте.

– Зара, а сама попробовать мою жизнь не хочешь? В качестве эксперимента.

– У меня прав нет, Влад, – я зевнула, поворачиваясь на другой бок.

– Не понял… у меня есть.

– Это ты не понял. Я бы в этом случае поехала на «Бентли», а ты – на метро. Вот тогда было бы справедливо.

Он тихо засмеялся.

– А если с личным водителем? И я – в его роли?

– Это был бы номер, – я приподнялась на локтях. – Влад, если ты не заткнешься – я брошу в тебя подушкой! Давай спать уже.

– Да ладно, чего ты, – не унимался он. – Может, мне вообще роль тихого водителя – это только для начала? Представь, я могу быть твоим личным поваром, массажистом, психотерапевтом…

– Болотов, ещё одно слово – и я тебя точно выгоню в коридор, – прервала я, глядя на него сквозь ресницы. – Серьёзно, дай поспать!

Влад, наконец, замолчал, и в комнате установилась тихая, уютная тишина. Я улеглась поудобнее и закрыла глаза. Усталость всё же брала своё, и веки начинали тяжелеть. Но даже в этом полусонном состоянии я чувствовала тепло его присутствия, спокойствие, которое он привнёс в мой маленький мирок. С ним было легко, будто мы знали друг друга тысячу лет.

Но сон, как на зло не шел. Я все время крутила в голове сегодняшний и вчерашний дни, и никак не могла понять, что же меня тревожит. Влад тихо сопел на своей кошачьей лежанке, моментально провалившись в сон, а я ворочалась с бока на бок.

Я приподнялась на локтях и взглянула на Влада. Он действительно спал, свернувшись калачиком у батареи. Спал спокойно, как ребёнок, и от этого вида мне стало ещё тяжелее на душе. Ещё один Болотов в моей жизни. Ещё один человек, чьих проблем и боли я не хотела знать. Но теперь он был здесь, рядом, и словно невидимая нить тянулась между нами, связывая его историю с моей. Я не хотела этого. Не хотела, чтобы его мир пересекался с моим. Но, кажется, было уже поздно.

Тихо, чтобы не разбудить Влада, я поднялась с дивана и пошла на кухню. Налила себе стакан воды и сделала несколько глотков. Приятная прохлада на миг отвлекла меня от хаоса мыслей. Но тут же воспоминания нахлынули с новой силой: его мягкий, но настойчивый голос, рассказы о матери, о том, как тяжело было его отцу…

Отцу! Вот что не давало мне покоя.

Он звонил Владу не один раз, но тот отключил звук на телефоне, игнорируя заботу и беспокойство Александра.

Я поставила стакан на стол, опершись на него ладонями, и посмотрела в окно, за которым искрилась всеми огнями ночная Москва. Этот город был настолько огромным и равнодушным, что легко поглощал любые человеческие драмы, оставляя их без внимания. Но сейчас, в этой маленькой квартире, происходило нечто слишком личное и значимое.

Александр Юрьевич… Его тень, казалось, витала где-то рядом, и я знала, что он не тот человек, который оставит всё на самотёк. Он не тот, кто сидит сложа руки, когда дело касается его семьи. Я чувствовала, что сейчас он, скорее всего, мечется по дому или сидит с телефоном в руках, раз за разом набирая номер Влада. Это беспокойство, даже отчаяние, отражение которого я видела в глазах Влада, передавалось мне, делая этот круговорот ещё более замкнутым.

На несколько секунд я представила на месте Александра своего отца. Того, каким он был с мамой. Если бы я тогда потерялась и не отвечала на звонки…. Сердце оборвалось.

Проклиная себя, Болотовых, Москву и этот мир, я взяла свой телефон, накинула на плечи куртку Влада – она была длиннее моей, и вышла на балкон.

Прохладный вечерний воздух Москвы обжёг лицо и руки, словно пытаясь привести меня в чувство. Я стояла на маленьком, захламленном балкончике, окружённая звуками засыпающего города, и крепко сжимала телефон в руках. Сделала глубокий вдох, пытаясь привести мысли в порядок. Разум упрямо твердил, что я не должна в это вмешиваться, но сердце отчаянно кричало о другом.

Пальцы машинально пробежались по экрану телефона, и передо мной на экране замер номер Александра Юрьевича. Я смотрела на него, не решаясь нажать на зелёную кнопку. Почему-то мысль о том, чтобы позвонить ему, заставляла сердце колотиться в груди, словно я была поймана на месте преступления. Я знала, что должна это сделать, но страх перед его возможной реакцией держал меня в нерешительности.

«Делай, что должно, и будь, что будет», – вспомнилась старая фраза матери, которая всегда помогала мне в трудные моменты. Стиснув зубы, я наконец нажала на вызов.

Он ответил после первого же гудка.

– Он у тебя, мышонок? – голос звучал устало и… отчаянно.

– Да, – выдохнула я. – У меня. Он в полном порядке. Спит… на коврике, изображая кота, – почему-то мне было важно уточнить это.

– На коврике? – смешок Болотова прозвучал почти как всхлип.

– Ну…. У меня комната маленькая… – я чувствовала, как пылают щеки и отнюдь не от морозного воздуха.

– Мне приехать, мышонок?

Отцовские интонации вытеснили все остальные, но я все равно вздрогнула – еще одного мужчину из этой семьи мне уже не выдержать.

– Нет, не надо. Он спит. У нас был… хороший день. Завтра приедем на работу. Не вместе… – зачем-то снова уточнила я.

– Не понял. Почему не вместе? Ты его выгонишь? – я не поняла шутит он или говорит серьезно.

– Нет. Но это не правильно. Мы можем быть друзьями в жизни, но не на работе. Я не хочу…. – не хочу быть второй Еленой, едва не брякнула я, вовремя прикусив язык.

– Друзьями, мышонок? – его голос был таким тихим, что казалось, он произнёс это больше для себя, чем для меня. Я замерла, не зная, как на это ответить. Сердце пропустило удар, а потом забилось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди.

– Ну, да… – неуверенно начала я, чувствуя, что краснею ещё сильнее. И замолчала.

Он тоже молчал, но трубку не положил.

– Не молчи, мышка, – его голос был странно тёплым и немного напряжённым, словно он ждал этого разговора. – Расскажи… Как вы провели день?

Я сглотнула, чувствуя, как слова застревают в горле. Он просил рассказать о чем-то, что стало неожиданно личным и важным для меня, но мне было трудно понять, что именно он хочет услышать. Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Мы были в тире… – тихо сказала я, самое безобидное из того, что мы делали. – Стреляли на спор.

– И? Кто проиграл?

– Влад.

– Ты сейчас шутишь? Он прекрасный стрелок.

– Да, но я лучше!

– Не перестаешь удивлять, мышка. Откуда такие способности?

– В тайге без оружия не выжить, – честно ответила я, вздохнув. – Я не люблю стрелять, не люблю охоту, но карабин – мой спутник с детства.

Вдох в телефоне, словно мой собеседник не ожидал такого ответа.