Текст книги "Территория сердца (СИ)"

Автор книги: Весела Костадинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Саша приподнял бровь, явно почувствовав, что за моей историей что-то скрывается.

– Косметикой? – переспросил он, недоверчиво.

Я лишь пожала плечами, стараясь выглядеть как можно более невинной.

– Никогда мне не расскажешь, да? – Саша наклонился ближе, усмехаясь. – Что-то подсказывает, что это было не просто «косметика».

– Скажем так, Саш, – я снова поцеловала его, – я тогда этого не очень понимала, но, похоже, уже влюблялась в тебя. Этого хватит?

Саша слегка приподнял бровь, но в его глазах зажглась тёплая усмешка.

– Влюблялась, да? – протянул он, слегка касаясь губами моих губ.

– А теперь ты скажи мне, – чуть закусив губу, спросила я, – когда ты перенес меня к себе на диван…. Было ли что-то еще, о чем мне стоит знать?

Он покраснел до корней волос.

– Не понимаю, о чем ты.

– А по-моему, прекрасно понимаешь! Саша… ответь мне!

Саша покраснел ещё больше, явно смутившись. Он отвёл взгляд, но всё же не мог удержать лёгкую улыбку на губах.

– Ты что-то…. помнишь?

– Нет. Это был сон… странный, но очень волнующий. А утром ты первый раз назвал меня по имени, так, как зовешь только ты. И мне показалось, не тогда, позже, что…

– Скажем так, мышка, – он вернул мне мои слова, – я уже тогда любил тебя, и устоять было сложно. Этого достаточно?

– Более чем, любимый, более чем.

Он притянул меня ближе, обняв крепче, и я почувствовала, как всё внутри заполнилось этим тихим моментом. Всё, что было до этого – игры, ревность, недопонимания – всё это стало казаться неважным. Было только это мгновение, и мы.

32

Лёгкий тёплый весенний ветерок растрепал мои волосы, засыпав их цветами сирени. Я подняла голову, чувствуя, как мягкие лепестки касаются щёк, словно природа сама нежно обнимала меня в этот момент. Аромат сирени окутывал всё вокруг, смешиваясь с запахом свежести весны, и этот сладкий, тёплый воздух кружил голову, наполняя сердце любовью и тревогой.

Саша подошёл ближе, его рука коснулась моей, и я почувствовала, как внутри разливается тепло, сродни самому весеннему солнцу. Всё казалось таким правильным, таким естественным в этот момент.

– Готова, Лучик? – тихо спросил он, когда мы подошли к небольшому дому в конце улицы на окраине Красновишерска.

– Не уверена, Саш… – честно призналась я, но понимала, что должна сделать то, ради чего мы прилетели сюда.

– Тогда идем, – он первый потянул меня к калитке.

Я с трудом открыла её, чувствуя, как воспоминания нахлынули, наполняя сердце тяжестью и смятением. Дом, который когда-то был для меня родным, теперь казался чужим, полным призраков прошлого. Но Саша был рядом, его спокойствие и решимость давали мне силы, чтобы идти дальше, несмотря на страх и боль.

Мария, соседка, ухаживающая за отцом, вышла на крыльцо и удивленно подняла на меня глаза – я не была дома почти 9 месяцев.

Я чувствовала, как её взгляд скользнул по мне, а затем задержался на Саше, стоящем рядом.

– Зара? – удивлённо спросила она, не веря своим глазам.

Я выдохнула, ощущая, как комок в горле сжимается, но всё-таки ответила:

– Привет, тётя Маша… – мой голос был слабым, но твёрдым. – Я приехала…

Мария кивнула, её лицо отразило смесь облегчения и беспокойства. Она шагнула вниз по ступенькам, приветствуя меня теплом, к которому я была не готова, но которого так жаждала.

– Ты вернулась, девочка моя, – тихо произнесла она, подойдя ближе и слегка коснувшись моей руки. – Твой отец… он тебя ждал.

Моё сердце забилось сильнее – она говорила так, чтоб утешить меня, но как бы я хотела, чтобы это было так.

– Где он, тетя Маша?

– В саду…. Я его там посадила. Иди к нему, моя хорошая.

Я шагнула по знакомой дорожке, ведущей в глубь сада. Здесь, среди яблонь и кустов смородины, я провела своё детство, бегая босиком и наслаждаясь каждой минутой. Ароматы ландышей окутывали меня, словно напоминая о тех днях, когда мир казался бесконечно тёплым и безопасным. Здесь каждый кустик, каждая травинка были частью меня, частью моих воспоминаний.

Отец сидел в кресле под старой яблоней, его спина слегка согнута, а серые глаза, когда-то такие выразительные и сильные, сейчас смотрели куда-то вдаль, словно видели нечто, что было недоступно мне. Он уже давно перестал быть тем человеком, которого я помнила. Тень прошлого, потерявшая связь с настоящим. Казалось, что его мысли блуждали где-то далеко, в мире, который я никогда не смогу понять.

– Папа… – мой голос прозвучал почти шёпотом, но он не услышал. Его взгляд остался неподвижным, сосредоточенным на чём-то невидимом.

Я приблизилась к нему, чувствуя, как внутри нарастает тревога и печаль, но вместе с тем и ощущение завершения, словно этот момент был тем, к чему я так долго шла.

– Папа… – повторила я, опускаясь на колени перед ним, в мягкую траву и взяв его за руку. Его холодная, сухая рука казалась чужой, далёкой, как и сам он. Я крепко сжала её, будто пытаясь вернуть его в этот момент, в реальность, где я стояла перед ним, его дочь, которую он так долго не видел.

Слёзы подступили к глазам, горло сжалось от боли, которую я пыталась сдержать.

– Папа… мне столько нужно тебе рассказать… – голос сорвался, но я продолжала, шёпотом, почти дрожащим, но твёрдым. – Я вернулась, папа… Я здесь… Я встретила человека, которого люблю. Ты научил меня, как выживать, как быть сильной… но я всё равно нуждаюсь в тебе. Ты всегда был со мной, даже когда тебя не было рядом.

Он не реагировал, его взгляд по-прежнему был устремлён куда-то далеко, где он, возможно, встречался с мамой в своих мыслях.

– Я простила тебя, – прошептала я, слёзы уже текли по щекам. – Простила за всё, что было, за всё, что случилось… Я понимаю теперь. Я знаю, как тебе было больно. Знаю…. Знаю, какую боль ты испытал. И я больше…. – мое дыхание перехватило на миг, слезы катились по щекам.

Я опустила голову на его неподвижные колени, и слова начали литься, словно они ждали этого момента всю мою жизнь. Я рассказывала ему всё – историю борьбы, непонимания, любви и безграничного терпения. Говорила о том, как шла через боль, как искала себя, училась, выживала, как спасала тех, кто мне дорог.

Я рассказывала о своём муже, который стал моей опорой, о тихой свадьбе на склоне гор, без посторонних глаз, о брате, с которым обрела новую, крепкую связь, о наставнице, которая научила меня не только быть сильной, но и по-настоящему принимать свою силу. Я говорила о друзьях и коллегах, о тех людях, с которыми меня связала жизнь, о том, как работа стала для меня не просто занятием, а настоящей страстью. Как каждое испытание привело меня к этому моменту, где я наконец обрела себя и нашла свой путь.

Сумерки медленно опускались на город, окутывая сад мягким вечерним светом. Я говорила долго, каждое слово было наполнено болью, любовью и тем облегчением, которое приходит с прощением. Я рассказывала, как побывала у мамы, как смогла проститься и отпустить её, как осознала, что сила и выносливость, которые они мне дали, спасли не только меня, но и тех, кто мне дорог.

– Папа… – мой голос стал тише, когда я снова подняла его руку к губам. – Ты спас всех нас. Ты спас того, кого я люблю больше жизни. Ты дал мне больше, чем когда-либо забрал. И никогда больше я не буду тебя судить. Я так люблю тебя, папа, – мои слова прозвучали как обещание, как клятва. – Я больше не оставлю тебя. Теперь я здесь, с тобой.

Он по-прежнему смотрел куда-то вдаль, но теперь в его неподвижности не было той прежней тяжести. Возможно, это было моё воображение, но мне показалось, что его лицо стало чуть мягче, а его рука, такая холодная и неподвижная, вдруг ощутилась чуть теплее.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как с каждым словом, каждым выдохом отпускаю годы накопленной обиды и боли. Всё, что осталось теперь – это любовь и понимание.

Когда сумерки окончательно окутали сад, я осторожно встала и обняла отца, чувствуя, как тяжесть прошлого наконец-то отпускает меня. Я нежно укутала его в тёплое одеяло, ощущая, как его хрупкое тело дрожит под ним. Легко помогла ему подняться с кресла, и он пошёл за мной, послушно, как маленький ребёнок, не сопротивляясь.

Саша стоял чуть поодаль, терпеливо разговаривая с Марией, но его глаза не выпускали меня из вида, готовые в любой момент оказать поддержку. Он понимал, что это мой момент, мой путь к прощению и завершению, и не вмешивался, давая мне пространство для этого.

Отец шёл рядом, тихий и спокойный, словно всё, что я сказала, наконец достигло его сердца, даже если он не мог ответить. Мы прошли через сад, минуя те самые деревья, которые мама и он посадили вместе. Этот путь казался завершением большого этапа моей жизни – и началом нового.

– Он счастлив, Зара, – тихо сказала Мария, помогая уложить его в кровать. – Он счастлив. Он с ней, с Богданой. Он снова молод, Зара, он снова любит и любим….

– Я знаю, – кивнула, сдерживая слезы. Поцеловала отца в лоб и встала.

Саша стоял рядом, наблюдая за мной, его присутствие было сильным и поддерживающим. Он крепко взял меня за руку, и в его глазах я видела, что он готов поддерживать любое моё решение.

– Лучик, мы можем забрать его с собой, – тихо сказал он.

Я посмотрела на отца, потом на Сашу. Мысли вихрем проносились в голове. Но сейчас я поняла, что наконец-то могу отпустить. Отец был там, где ему нужно быть, с теми, кого он любил. Его место было здесь, среди деревьев, которые они посадили с мамой.

– Нет, – ответила я мягко, чувствуя, как внутри всё становится на свои места. – Здесь его дом. Здесь он рядом с ней. И я теперь могу приезжать сюда без страха.

Саша кивнул, не настаивая, и его рука оставалась тёплой и надёжной в моей.

Мы тихо вышли из дома и пошли по темной улице. Я все так же чувствовала молчаливую силу Саши. Внезапно он остановился и обнял меня.

– Теперь ты свободна, Лучик. И теперь ты, наконец-то, моя.

Стоя с мужем в тиши шумящей весны я остро чувствовала, что страха во мне больше не осталось. Я не боялась смотреть вперёд, как не боялась оглянуться назад. Прошлое уже не тянуло вниз, оно стало частью меня, но не управляло моей жизнью. Теперь я не страшилась ни человеческой жестокости, ни безжалостной природы. Оба этих мира были понятны и приняты.

Куда бы ни забросила нас судьба – в холод крайнего севера, в зелёную тишь леса или в шум бездушного города – мы теперь всегда пойдем бок о бок, плечом к плечу, вместе. Это наш мир, наша территория, где не нет чужих правил и нет страхов. Только мы, и наши сердца, бьющиеся в одном ритме.