Текст книги "Территория сердца (СИ)"
Автор книги: Весела Костадинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
1
«Лес не любит тех, кто приходит к нему с чужими правилами; он открывается только тем, кто уважает его молчаливую силу и вечную свободу.»
Москва поражала, Москва удивляла, Москва подавляла. Я вышла из подземки и, следуя указаниям навигатора, влилась в плотный поток людей, нервно поглядывая на часы. До начала последнего, решающего собеседования оставалось меньше пятнадцати минут, и я с холодком в груди думала о том, что если ошибусь, не смогу сориентироваться в этих каменных джунглях, то опоздаю на самую важную встречу в своей двадцатипятилетней жизни. В этом бешеном ритме мегаполиса мне казалось, что город нарочно проверяет меня на прочность, пытаясь захлестнуть волной суеты и суматохи.
Я старалась идти быстрее, обгоняя спешащих прохожих, боясь затеряться в этом бесконечном, текучем человеческом море. Моя цель была где-то впереди – большой, изящный и элегантный особняк, в котором располагался офис компании моей мечты. Именно ради этой работы я оставила всё, что было мне знакомо и привычно: тихий город, стабильную должность в крупной компании и почти уютную уверенность в завтрашнем дне. Я рискнула всем, чтобы доказать себе, что могу не только выживать, но и побеждать.
Каждая секунда была на счету. Поворот направо, мимо кафе с яркой витриной, ещё сто метров вперёд – и вот уже издалека показалось нужное здание. Сердце гулко стучало в ушах, будто вторило каждому шагу. Осталось всего немного. Собрав все свои силы, я сделала последний рывок к заветной двери. В этот момент я поняла: если я сумею найти своё место в этом городе, меня уже ничто не сможет остановить.
Войдя внутрь, я ощутила, как все тревоги и сомнения временно отступили, оставив только сосредоточенность и ледяное спокойствие. Холл здания был просторным и светлым, с высокими потолками и зеркальными стенами, отражающими суету офисных работников и деловые разговоры. Я подошла к ресепшену и назвала своё имя. Девушка за стойкой кивнула и, взглянув на монитор, слегка нахмурилась.
– Доброе утро, Лучезара. Пожалуйста, подождите минутку. Я уточню информацию по вашему визиту.
Её голос был ровным и вежливым, но что-то в выражении лица выдавало сомнение. Я чувствовала, как напряглась спина, и стиснула пальцы в кармане пальто. Минуты тянулись мучительно долго, пока девушка не вернулась к стойке с телефоном в руке.
– С вами сейчас встретится Павел Юрьевич, – сказала она – Он всё объяснит. Пройдите на второй этаж – кабинет 204.
Девушка быстро выписала мне пропуск и, улыбнувшись дежурной и пустой улыбкой, указала на двери лифта.
Я не стала мешкать и бодро прошла в указанном направлении, внимательно рассматривая офис изнутри. Не то чтобы я была сильно удивлена – три года работы в PR и GR отделе крупной горнодобывающей компании в своём регионе закалили меня в корпоративной атмосфере и строгом офисном интерьере. Однако здесь, в столичном офисе компании «Петроинжиниринг», ощущалось что-то особенное: стиль и вкус, которые отсутствовали в провинциальных офисах.
Светлые стены, украшенные современными картинами с абстрактными мотивами, просторные рабочие пространства с минималистичной, но уютной мебелью, в каждой детали чувствовалась продуманность. В переговорных комнатах – стеклянные перегородки, которые создавали ощущение открытости, а в зоне отдыха – яркие акценты в виде дизайнерских кресел и уютных диванов, словно приглашали сотрудников расслабиться и восстановить силы.
Даже запах здесь был особенный – тонкий аромат кофе и легкие нотки свежести, который мгновенно разливался по всему пространству. В этом офисе ощущалась не просто работа профессионалов, а стремление создать место, где каждый чувствует себя частью чего-то большого и значимого. Казалось, что сама атмосфера вдохновляет на идеи и новые свершения.
Компания «Петроинжиниринг» пока радовала. Я знала её по отзывам в профессиональных кругах как одну из лучших в сфере сейсморазведки и инжиниринговых услуг. И теперь, оказавшись внутри, я понимала, почему. Здесь всё выглядело идеально выверенным: от внутреннего убранства до делового дресс-кода сотрудников. Уверенность и энергичность, с которыми двигались люди, были осязаемы, и это придавало офису особую динамику. Не просто место работы – целая экосистема, живущая по своим строгим законам.
Поднявшись на нужный этаж, я на долю секунды замялась у дверей кабинета, выдохнула и решительно вошла внутрь. Первым неприятным сюрпризом стало то, что в приемной перед кабинетом начальника отдела кадров сидели как минимум десять девушек, выглядевших так, словно только что сошли с обложки журнала: длинноногие, изящные, одетые в дорогие и стильные деловые костюмы. Их идеальные прически и макияж были безупречны, как и осанка, с которой они держали себя в креслах, каждая из них – воплощение уверенности и спокойствия.
Я почувствовала, как неприятное чувство тревоги кольнуло где-то в глубине. Эти девушки не походили на обычных соискателей. В их взглядах не было ни малейшего намека на нервозность, которая обычно царит в такие моменты. Они не листали резюме в последний раз, не проверяли почту или соцсети, чтобы отвлечься. Они сидели, будто ждали, когда их пригласят на модный показ, а не на собеседование в крупную компанию.
Рядом с ними я выглядела дремучей провинциалкой: простой брючный костюм, белая рубашка, собранные и заколотые в скромную ракушку светло-пепельные волосы. Макияж я нанесла едва заметный, предполагая, что оценивать будут не мой внешний вид, а диплом, знания и профессионализм. Я готовилась к деловому общению и мысленно прокручивала возможные вопросы о своей квалификации, но, глядя на этих девушек, вдруг осознала, что они играют по другим правилам.
Каждая из них словно отточила свой образ до мельчайших деталей. Прически, макияж, аксессуары – всё говорило о том, что они точно знали, как произвести впечатление. Их костюмы выглядели как с обложки глянцевых журналов: идеальные силуэты, модные оттенки, дорогие ткани. Казалось, что они пришли сюда не ради работы, а ради победы в неком негласном конкурсе.
Возможно, именно так в Москве и нужно было себя презентовать, чтобы тебя заметили. Эта мысль неожиданно обожгла меня. Я приехала сюда из глухой провинции, веря, что важны мои знания и опыт. Но сейчас, оглядываясь на этих девушек, я поняла, что здесь, в этом жестоком и амбициозном городе, внешность и первое впечатление могут сыграть решающую роль.
– Лучезара Лисовская, – произнесла я, подходя к девушке-секретарю, которая сосредоточенно что-то печатала на компьютере, почти не поднимая головы.
Она оторвалась от монитора и посмотрела на меня с таким удивлением, будто я нарушила священный порядок её утреннего ритуала. В её глазах на мгновение мелькнуло искреннее замешательство, и я увидела, как её пальцы замерли над клавиатурой.
– О, Лучезара, – произнесла она наконец, снова взглянув на экран перед собой и явно сверяясь с какими-то записями. – Ээээ…
– У меня назначено последнее собеседование на должность SMM-менеджера, – холодно и спокойно напомнила я.
Девушка, такая же безупречная, как и те, что сидели в приёмной, на мгновение растерялась ещё сильнее. Казалось, она не может соединить в голове и пары мыслей. Её идеально накрашенные губы чуть приоткрылись, и она, похоже, пыталась вспомнить, что ей нужно сказать.
– Ээээ… – она снова запнулась, быстро пробегая глазами по экрану. Я видела, как её брови сдвинулись в легком недоумении, а затем она наконец что-то нашла. – Вот, вижу вас в списке, но… – она прикусила губу, явно подбирая слова. – Видите ли, произошли некоторые изменения…
– Что, простите? – мои слова упали как льдинки. Я не собиралась этим московским снобам поставить меня в тупик, чувствуя, как начинаю закипать внутри.
Ответить она не успела: двери кабинета распахнулись и нам на встречу вышел высокий, молодой мужчина лет 35 в дорогом сером костюме.
– Дамы, – обратился он к девушкам, скользнув по ним холодным, ничего не выражающим взглядом – его совершенно не тронула их безупречная внешность и уверенность. Однако на мне взгляд задержался чуть дольше. – Я рассмотрел ваши резюме, Анжелика Баринова, Лариса Игнатова и Марина Ивашкина, вы пройдете собеседование у генерального директора, остальные девушки можете быть свободными.
Что? – мои щеки вспыхнули от ярости. Я проехала пол страны, оставила дом и стабильную работу для чего? Чтобы напыщенный сноб, даже не взглянувший на меня, через три минуты после появления отправил меня обратно?
Девушки начали подниматься с кресел, и в воздухе повисла тишина. Те, кто не услышал свою фамилию, молча поднимались и, стараясь сохранить лицо, направлялись к выходу. Но я не могла просто уйти. Внутри всё горело от унижения и злости. Я не для того преодолела этот путь, чтобы вот так сдаться, даже не попытавшись отстоять своё место.
Я сделала шаг вперёд, чувствуя, как дрожь негодования проходит по телу.
– Простите, – голос прозвучал громче, чем я ожидала. Мужчина, уже собиравшийся уйти обратно в кабинет, остановился и повернулся ко мне. – Меня не было в списке. Я – Лучезара Лисовская, и у меня было назначено финальное собеседование на должность SMM-менеджера.
Мужчина внимательно посмотрел на меня и щека его дернулась.
– Да. Лучезара…. Тут такое дело…. – он слегка замялся, – на ваше место человека мы взяли….
– Что? – от негодования я готова была, забыв все правила приличия, съездить ему по лощеной физиономии.
– Простите, – голос его стал мягче и в нем даже проскользнули сочувствующие нотки, – тут действительно произошло недоразумение. Вы полностью устроили все наши службы, однако окончательное решение выносил генеральный директор. И это – его решение…. Мне действительно жаль.
– Вам жаль? – фыркнула я. – Серьезно? А что, сказать об этом неделю назад было невозможно? Немота поразила?
– Лучезара Игоревна, решение было принято вчера, – мужчина выдохнул, и в его голосе появилась усталость. Ему, вероятно, тоже было нелегко передо мной извиняться. – Мы сами были удивлены, когда узнали. Понимаю, вам это неприятно слышать, но я ничего не могу изменить. Хотя…. Постойте…. У вас, если я помню, высшее образование? Высшая школа экономики? Верно?
– Да, – уронила я, стараясь поменьше говорить, и не сказать того, о чем потом пожалею.
– Вы знакомы с основами документооборота?
– Да. Конечно. Пол года проработала в отделе кадров, прежде чем перейти в PR отдел.
– Официальная переписка? Деловая корреспонденция? Составление отчетов?
– Да, – не понимая к чему он клонит, кивнула я.
– Отлично! Смотрите, сейчас идет собеседование на должность секретаря генерального директора. Вы только что видели соискательниц. Я предлагаю вам присоединиться к ним и попробовать занять эту должность….
– Секретаря? – мои брови поползли вверх, я вообще не могла поверить, что этот человек сейчас говорит со мной. – Вы серьёзно? – я попыталась сдержать сарказм в голосе, но не была уверена, что это удалось. – Я приехала сюда ради должности SMM-менеджера, самой низшей позиции в отделе PR, чтобы иметь шанс на дальнейшее развитие. Вы предлагаете мне стать секретарём? Сортировать бумаги и варить кофе?
Сюрреализм ситуации зашкаливал. Может и прав был мой прошлый начальник, отговаривая меня от этого шага, убеждая, что Москва – мир, в котором я всегда буду вторым сортом людей.
– Ничего иного мы вам предложить не можем, – холодно отрезал мужчина, поглядывая на часы и всем своим видом показывая, что разговор закончен. – Или идите, или…. Простите, я меня встреча через три минуты.
Сволочь!
– Ладно, – стиснув зубы, ответила я, вариантов-то у меня было не то чтобы много. – Куда мне проходить?
Мужчина вздохнул, словно ему нужно было что-то объяснять ребёнку.
– На пятый этаж. Приемная генерального директора. Ваше резюме, я сейчас ему отправлю на почту. Желаю удачи, – было видно, что ему абсолютно все равно на мою удачу.
Ладно, Павел Юрьевич…. Кажется…
Я поджала губы, и развернувшись на каблуках, вышла из приемной. Поднимаясь на пятый этаж, старалась хоть немного успокоится и взять себя в руки. Но вопреки всему, губы дернулись в едва сдерживаемой улыбке.
Вы, Павел Юрьевич, успокоились, думая, что отделались от назойливой девчонки? Так я устрою вам и вашему генеральному сейчас! Не думаю, что меня возьмут на должность секретаря, но ведь это возможность увидеть генерального директора глаза в глаза, и высказать все, что о нем думаю! О нем, о его компании и о его решениях.
Лифт остановился, и я, сделав глубокий вдох, шагнула в просторный коридор пятого этажа. У меня было несколько минут, чтобы собраться с мыслями и выстроить план действий. Я знала, что не имею права на ошибку. Если мне дадут шанс высказаться, я не упущу его. Я не позволю им просто отмахнуться от меня, как от назойливой мухи.
2
В приемной, просторной, светлой, вполне приятной, меня встретила женщина, лет 30–35, однако выглядевшая так, что у меня дыхание перехватило: безупречный макияж, укладка, дорогой костюм, в глазах – острый ум и ледяное спокойствие. Увидев меня, она едва заметно приподняла брови.
– Лучезара Лисовская, – представилась я. – мое резюме уже отправили, – глаза скользнули по двум дверям, выходившим в приёмную. На одной из них было имя «Владислав Александрович Болотов», а на второй «Александр Юрьевич Болотов».
– Отправили Владиславу Александровичу, – быстро продолжила я.
Женщина молча кивнула и указала на свободный стул у стены. Её движения были чёткими и уверенными, и я поняла, что передо мной – не просто секретарь, а человек, который контролирует большую часть происходящего в этой приемной. Она явно знала, кто я и зачем пришла, но не спешила задавать вопросов.
– Присаживайтесь, – произнесла она жестким и уверенным тоном, показывая на стул у стены. В её взгляде не было ни капли эмоций, и это ещё больше настораживало. Она уже успела составить обо мне мнение – и я могла только догадываться, каким оно было.
Я огляделась. Мягкий белый диван в углу приёмной был занят остальными соискательницами, которые уже успели создать впечатление идеальной подборки моделей для рекламного каталога. Они с интересом следили за мной, словно я была здесь лишней. Сжав губы, я направилась к предложенному стулу, чувствуя, как каждая пара глаз оценивает мой внешний вид и пытается оценить, кем я могу быть для этой компании.
Время тянулось невыносимо медленно. В голове крутились тысячи мыслей: о том, что делать дальше, как действовать, если меня не примут, и о том, что я скажу, если вдруг всё-таки получу шанс увидеть генерального директора. Словно сценарии фильма, эти мысли сменяли друг друга, заставляя меня раз за разом прокручивать возможные варианты развития событий.
Вдруг дверь кабинета, ведущего в приёмную, тихо скрипнула, и в помещение вошёл мужчина. Я только и смогла, что украдкой перевести дыхание: высокий, подтянутый, спортивный. Молодой, слишком молодой для генерального директора – судя по информации с сайта, ему было всего двадцать семь лет. Красивый. Красивый по-настоящему, той холодной, аристократической красотой, которая заставляет женские сердца трепетать от восторга.
Но я не чувствовала восторга – только гнев. Этот мальчишка, баловень судьбы, рожденный с золотой ложкой во рту, понятия не имел о том, что такое добиваться всего самому, пробивать себе место под солнцем, защищать свои интересы. Ему с детства всё принесли на блюдце – должность, деньги, власть. Наверняка его карьерный путь был безупречно вымощен связями и влиянием семьи. Я невольно скрипнула зубами, глядя на него.
Его взгляд, который он бросил на девушек, ожидавших его в приёмной, был скользящим, безразличным и в то же время оценивающим – словно он выбирал, какая из них сегодня лучше впишется в его расписание. Это лишь подтвердило моё мнение. Каждая деталь его облика – от идеально подобранного костюма до безупречной причёски – кричала о том, что он привык к тому, что мир крутится вокруг него.
Я почувствовала, как внутри всё закипает от негодования. Этот человек, этот избалованный наследник, теперь решает мою судьбу. Он даже не удосужился встретиться со мной лично, когда принимал решение, от которого зависело моё будущее. Моя карьера, мои планы – всё это было поставлено на карту из-за его прихоти, из-за его надменного взгляда на жизнь.
Под его взглядом девушки слегка стушевались, хоть и старались выглядеть спокойно, но глаз не поднимали. Я же, напротив, смотрела нагло и вызывающе, чуть сжав губы.
На мне взгляд Владислава чуть задержался.
– Елена Вячеславовна, – произнёс он мягко, но в его голосе чувствовалась властная нотка. – Что у нас здесь?
– Кандидатки на должность секретаря, – ответила она, не отвлекаясь от работы, но её голос стал чуть теплее. – Их резюме у вас на почте.
– Хорошо, – улыбнулся он, снова разглядывая девушек, оценивающе поблескивая глазами. На меня он больше не смотрел, словно уже исключил из списка.
– Пусть заходят по очереди, – усмехнулся он. А после повернулся ко мне, еще раз окинул взглядом и… сделал жест женщине, показывая, что меня вызывать не стоит. Как будто я не стоила даже того, чтобы тратить на меня время. Я почувствовала, как пульс участился, и, кажется, даже перестала дышать на мгновение. Это было унизительно. Словно он уже всё решил, и я даже не имела права возразить.
Я не успела открыть рта, как он скрылся в своем кабинете.
Елена Вячеславовна жестом пригласила первую из девушек, а затем подозвала меня к столу.
– Вы свободны, милочка, – ледяным тоном заметила она.
– А вот черта с два, – в тон ей ответила я, ни на секунду не тушуясь перед ледяной стервой. – Я пришла на собеседование и уйду только после того, как мне это скажет в лицо ваш генеральный директор.
Она резко поднялась с места, её синие глаза метали молнии, и я на мгновение подумала, что она сейчас разорвёт меня на месте.
– Девушка, – в её голосе звучала затаённая ярость, – вы в своём уме? Вы понимаете, что и кому говорите?
– А вы, дамочка? – я прищурилась, выдерживая дуэль взглядов, стараясь не выдать дрожь в коленях. – Не много на себя берёте, Елена Вячеславовна?
Кровь бросилась женщине в лицо, её безупречная маска ледяного спокойствия дала трещину. Вряд ли кто-то когда-либо рискнул так разговаривать с ней. Её лицо исказилось от гнева, и я поняла, что действительно перешла черту. Она открыла рот, но, казалось, на мгновение потеряла дар речи от такого дерзкого вызова.
– Я сейчас вызову охрану, – змеей прошипела она, поднимаясь с места. Её движения были резкими, как у загнанного зверя, готового напасть в любой момент.
Две девушки, сидевшие в приёмной, замерли, не веря своим глазам и ушам. Они явно не ожидали, что кто-то посмеет пойти против этой безупречно организованной системы и, тем более, против Елены Вячеславовны. Но я чувствовала, что сейчас или никогда. Я больше не могла терпеть унижение и несправедливость.
– Валяйте, – я медленно достала из сумки телефон и включила камеру, направляя её на нас. – Один клик, мадам, и трансляция пойдёт прямым эфиром в YouTube. Мне-то вы не повредите, а вашей компании скандал нужен?
Елена Вячеславовна на мгновение замерла, словно не веря своим глазам и ушам. Её лицо побледнело, а глаза расширились от шока и негодования. Видимо, она не ожидала такой дерзости и, возможно, впервые столкнулась с кем-то, кто не боится её угроз. Секунда казалась вечностью, и я видела, как в её взгляде мелькают разные эмоции: ярость, страх, растерянность.
– Вы что, с ума сошли? – повторила она, её голос дрожал от ярости, но она не сделала ни шага вперёд. Очевидно, её остановило нечто большее, чем просто угроза скандала. Она понимала, что в современном мире одно необдуманное слово или действие могут привести к последствиям, которых не избежать.
– Вполне в своём уме, – я чуть наклонила голову, не убирая телефон. – Я приехала сюда ради работы и хочу, чтобы со мной обращались с уважением. Если вы считаете, что ваше высокомерие должно решать, кто достоин собеседования, а кто нет, это ваше дело. Но я не собираюсь уходить, пока не услышу отказ лично от генерального директора.
Женщина казалась в растерянности, её руки дрожали, когда она снова взялась за край стола, словно ищет опору. Остальные девушки, казалось, забыли дышать, следя за нашей словесной дуэлью. Ее красивое лицо из белого стало пунцово-красным.
Я понимала, что капитально перегнула палку, но отступать не собиралась. Я не уйду отсюда, пока не выскажу молодому ублюдку все, что о нем думают. И если мне придется перед этим снести эту ледяную суку – так тому и быть.
– Что тут происходит? – холодный, тяжелый мужской голос прервал нашу перепалку. От одного его звука у меня по спине пробежал холодок страха. Настоящего страха.
Я резко обернулась и увидела у двери высокого мужчину черными как смоль волосами, с седыми висками и пронизывающим взглядом, от которого внутри всё сжалось. Его лицо, словно высеченное из камня, не выражало ни малейшей эмоции. В отличие от сына, он не был красивым в привычном смысле этого слова: грубые черты лица, слегка крючковатый нос и жёсткая линия рта делали его облик пугающе непреклонным. В его фигуре и взгляде была такая сила, что казалось, он одним своим присутствием занял половину помещения.
Он стоял в дверях, не двигаясь, и молча изучал происходящее. Его тёмные глаза метали молнии, и я почувствовала, как внутри всё похолодело. Это был тот самый человек, с которым не стоит шутить. Он не нуждался в громких словах, чтобы заставить людей замереть на месте. Достаточно было одного его взгляда, чтобы понять: он привык командовать и добиваться своего. Взгляда, от которого невозможно скрыться, который видел всё и всех насквозь.
Я не могла не заметить, как Елена Вячеславовна, только что почти кипевшая от ярости, вдруг напряглась, её лицо стало бледнее, а взгляд – осторожнее. Она сделала шаг назад, опустив голову, как будто не решаясь встретиться с ним взглядом.
– Александр Юрьевич, – её голос прозвучал тише и слабее, чем раньше, как у ученицы, пойманной за шалостью. – У нас тут… небольшие трудности. Соискательница…
– Соискательница? – прервал её он, не отрывая от меня взгляда. В его голосе не было ни грамма сочувствия или понимания. Только ледяное безразличие и скрытая угроза. – Значит, трудности?
Елена Вячеславовна не смогла ответить. Я видела, как она судорожно вздохнула, но больше не произнесла ни слова. В этот момент я поняла, что она боится этого человека, возможно, даже больше, чем я.
– Увы, – выдохнула я, – иногда приходится перегибать палку, чтоб тебя услышали.
Его глаза сузились, и я почувствовала, как в воздухе повисло напряжение. Он молчал, и от этого молчания становилось ещё страшнее. Казалось, что каждое моё слово могло обернуться против меня, но я уже не могла остановиться. Я решила бороться до конца, даже если этот конец будет выглядеть как полное фиаско.
– Перегибать палку? – его голос прозвучал тихо, но в нём слышалась угроза, от которой по спине пробежал холодок. – Девочка, вы знаете, что бывает с теми, кто не знает меры?
– Объясните, Александр Юрьевич, мы с Еленой Вячеславовной внимательно послушаем. Обе, – последнее слово я подчеркнула, хотя мне казалось я слышу себя со стороны.
Его лицо на мгновение застыло, а затем в глазах промелькнуло нечто, что я не могла распознать – смесь удивления и, возможно, насмешки. В воздухе витала угроза, и я понимала, что сейчас он решает, что делать со мной дальше. Его взгляд скользнул по мне и остановился на Елене Вячеславовне, которая уже меня ненавидела.
– Оба хотите послушать? – переспросил он, и в его голосе прозвучала едва уловимая насмешка, словно он пытался понять, что я пытаюсь этим сказать. – Значит, вам нужны уроки?
– Я просто хочу, чтобы меня выслушали, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Если это означает, что мне нужно выслушать лекцию о границах и правилах, я готова.
Он слегка склонил голову набок, его взгляд был пристальным, почти изучающим, и я почувствовала себя словно под микроскопом. В этот момент я поняла, что для него я была всего лишь новой игрушкой, которая решилась на дерзость, и он решал, сломать её сразу или дать себе поиграть ещё немного.
– Хорошо, – произнёс он наконец, его голос стал мягче, но от этого только страшнее. – У вас есть минута, чтобы вы сказали все, что хотите.
Я сглотнула, чувствуя, как воздух становится тяжёлым и вязким, будто весь мир застыл в ожидании моего ответа. Времени было мало, и каждое слово имело значение. Александр Юрьевич ждал, его глаза, такие пронизывающие и холодные, изучали меня, словно я была лабораторным образцом керна. Елена Вячеславовна стояла рядом, бледная и напряжённая, явно не ожидая от меня чего-то стоящего.
– Мне хватит тридцати секунд, – обронила я, – я приехала работать, я прошла все собеседования и испытания, доказывая свою эффективность. И если мне указывают на дверь, то я, как минимум хотела бы услышать это из уст того, кто принял решение.
Его взгляд не изменился, но в воздухе повисло гнетущее молчание, будто он переваривал мои слова, оценивая, насколько я серьёзна. В комнате стало невыносимо тихо, и я услышала, как Елена Вячеславовна судорожно вздохнула, словно не веря своим ушам. Она, вероятно, считала, что я окончательно потеряла рассудок, решившись на такую дерзость в присутствии Александра Юрьевича.
– Хотите услышать отказ лично? – медленно произнёс он, его голос звучал так, будто я только что предложила что-то невероятное и смешное одновременно. – поясните.
– Пусть ваш сын, – отчеканила я, – имеет смелость и совесть отказать мне, глядя в глаза. Отказать человеку, проехавшему половину России. А я, в свою очередь, посмотрю ему в глаза и уже тогда решу, стоит ли расстраиваться из-за отказа!
На лице Александра Юрьевича не дрогнул ни один мускул, но я почувствовала, как его взгляд стал холоднее и пристальнее, словно он пытался проникнуть вглубь моей души и понять, насколько я серьёзна. Его молчание длилось всего несколько секунд, но эти секунды показались мне вечностью. Я стояла перед ним, вся напряжённая, готовая к любому ответу, и внутри всё сжалось от ожидания.
Он бросил беглый взгляд на других кандидаток, которые казалось бы, сделали все, чтобы слиться с обшивкой дивана. Быстрый взгляд, оценивающий, очень проницательный. Прислушался к звукам из кабинета сына.
Круто развернувшись, одним движением оказался около дверей. Время будто замедлилось, и я видела, как его рука тянется к дверной ручке, как сжимается сильнее, чем нужно, как его фигура замирает на мгновение, а затем он распахнул дверь с такой силой, что она врезалась в стену, громко ударившись. В приёмной все вздрогнули от неожиданности, и я не была исключением. Это был не просто жест раздражения – в этом было нечто большее, что давало понять: ситуация вышла из-под контроля, и теперь всё зависит от его воли.
– Владислав! – его голос был резким и властным, как удар грома, и я видела, как он стремительно вошёл в кабинет, захлопнув за собой дверь с такой же силой.
– Идиотка, – прошипела мне Елена Вячеславовна.
Из кабинета стремглав вылетела первая девушка, на ходу поправляя одежду. По ее паническим глазам было видно, что она мечтает оказаться где-нибудь подальше от этого места, желательно на крайнем севере.
Елена Вячеславовна скрестила руки на груди и посмотрела на девушку с таким выражением, будто та только что с треском провалила экзамен на жизнеспособность.
– Можете идти, – холодно сказала она, даже не глядя в её сторону. – Мы свяжемся с вами позже.
Я могла только восхититься ее выдержке.
За дверью кабинета разговор шёл на повышенных тонах. Сначала не очень громко, будто отец и сын пытались сдерживаться, но постепенно голоса становились всё громче и резче. Я не могла разобрать слов, но в голосе Болотова-старшего слышалась настоящая злость. Он будто обвинял сына в каком-то непростительном проступке, и от этого тона по спине пробежал холодок. Было ощущение, что сейчас в кабинете разразится буря.
Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и на пороге появился Владислав. Его лицо было напряжённым, а в глазах сверкал гнев. Он оглядел приёмную, его взгляд на мгновение задержался на мне, и я увидела в его глазах нечто, чего не ожидала – усталость и, возможно, даже тень разочарования. За его спиной стоял Александр Юрьевич, его лицо было красным от ярости, а глаза метали молнии.
– Входите, – коротко бросил Владислав, указывая на дверь кабинета, его голос был сухим и жёстким.
Стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, я прошла в кабинет, гордо подняв голову.
– Садитесь, – сказал он, его голос был всё таким же жёстким. – Теперь, когда мы привлекли столько внимания, я хотел бы услышать, что вы хотите сказать.
Садиться я не стала, понимая, что разговор надолго не затянется. Просто встала напротив его стола, стараясь не смотреть на старшего Болотова, который скрестив руки стоял у окна, навалившись на подоконник и пристально смотрел на меня.
– Что я хочу сказать? – уточнила я. – Да в принципе ничего. Посмотреть хотела вам в глаза. Поздравляю, Владислав Александрович, вы достойный москвич – умеете пройтись по тем, кого считаете ниже себя.
Его лицо на мгновение застыло, и я заметила, как его брови едва заметно дёрнулись, словно он не ожидал такой резкости. В его глазах на мгновение мелькнуло удивление, а затем губы скривились в холодной усмешке. За его спиной Александр Юрьевич тоже слегка выпрямился, и я почувствовала на себе его тяжёлый, изучающий взгляд.
– Ниже себя? – тихо переспросил Владислав, его голос прозвучал как опасный шёпот. – Вы так думаете? Потому что вам отказали в должности, на которую вы претендовали?
– Нет, потому что вы решили это задним числом, потому что не рискнули сказать лично, потому что…. – я прикусила язык, понимая, что и так уже наговорила достаточно. – Спасибо, что выделили 15 секунд драгоценного времени. По крайней мере теперь я рада, что меня не приняли к вам на работу.
Развернувшись, я направилась к выходу, чувствуя одновременно и злость, и обиду, и отчаяние, но в то же время странное удовлетворение. Чёрт с ней, с работой, но как же приятно было высказать всё в лицо! В лицо этим высокомерным, самоуверенным людям, которые привыкли считать, что их решения и приказы – это приговор, который никто не смеет оспаривать. Меня трясло, и я знала, что это не просто страх или адреналин. Это была смесь эмоций, которые рвались наружу, и я едва сдерживала себя, чтобы не разрыдаться или не рассмеяться на весь офис.
Елена Вячеславовна, стоявшая у своего стола, бросила на меня быстрый, испепеляющий взгляд, в котором смешались осуждение и презрение. Она явно считала, что я окончательно потеряла разум, решившись на такую дерзость, и теперь наслаждалась своим чувством морального превосходства. Но я не собиралась давать ей шанс увидеть моё поражение. Проходя мимо неё, я подняла голову и встретила её взгляд, стараясь выглядеть так, будто полностью контролирую ситуацию.
