Текст книги "Осторожный подход к любви (СИ)"
Автор книги: Veronika Verona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
Парень на мгновение замер, и Леонова уж подумала, что Гоша оттолкнёт от себя эту настырную девушку, но его руки обвили её талию, пусть и не сразу, а немного поколебавшись, но всё же обвили ведь. Брюнетка же смаковала свою маленькую победу и в виду какого-то порыва, зарылась в волосы Гоши, параллельно стаскивая с его головы бандану.
Так же Леонова видела, как наконец-то оторвавшись от своей блондинки, Родион обернулся на целующуюся парочку в нескольких шагах от них, и, ухмыльнувшись своим мыслям, вновь приобняв вконец разомлевшую девушку, неспешно повёл её дальше, по тёмной улице.
Вторая парочка всё целовалась и целовалась, в то время как первая должна была вот-вот исчезнуть у Зои из виду. Гоша и его спутника вдруг оторвались от губ друг друга, что-то друг другу сказали и затем Гоша сам вновь притянул брюнетку к себе, впиваясь поцелуем в податливые губы.
Почувствовала ли в этот момент что-то Зоя? Скорее нет, чем да. Она, видите ли, ещё с того самого рокового майского вечера перестала что либо чувствовать, кроме сковавшего всё её нутро равнодушия. Сейчас же внутри ничего не дрогнуло и не сжалось, ей лишь нестерпимо вдруг захотелось отвести глаза, куда угодно, лишь бы больше не видеть этого сумасбродного поцелуя.
Наверное, их окликнула первая парочка, потому что они явно нехотя отстранились друг от друга и тут-то Зою и заметили. Отстраняясь от девушки Гоша, будто что-то неладное почувствовав, мельком бросил свой взгляд в сторону кинотеатра, отвернулся, замер, и вновь посмотрел, и как показалось Зое, прямо на неё, едва ли не в глаза.
Он продолжал стоять и смотреть в её сторону, немного прищурив глаза, уж не было сомнений, что Леонову он узнал. Зоя же понимая, что её заметили, лишь вежливо кивнула головой, как бы в знак приветствия.
Парень стоял на месте и не сводил с неё глаз. Девушка, с которой они ещё совсем недавно очень даже 'весело' проводили время, что-то говоря, тянула его за рукав рубашки в сторону Родиона и его спутницы, но Гоша неожиданно вырвал свою руку из цепких пальчиков и что-то сказав, оставил брюнетку одну.
Повернувшись к первой парочке, терпеливо ждущей Гошу, девушка только пожала плечами, наглядно показывая, что ничего не знает и не понимает, какая муха его вдруг укусила, раз уж он так быстро сорвался с места, даже не удосужившись попрощаться или хотя бы махнуть рукой и спокойно отчалить.
Гоша шёл прямо по направлению к ступенькам кинотеатра, на которых в данный момент продолжала восседать Зоя. Она с замиранием сердца следила за его стремительным приближением. Теперь ей удалось разглядеть и нахмуренные брови, и поджатую линию губ.
Кто знает, чтобы тогда он ей сказал, но их встреча не состоялась. Как раз рядом, у самого подножия ступенек, с коротким визгом шин затормозил Вадим. Зоя тут же, как какая-то героиня из фильма, резво поднявшись, быстро спустилась со ступеней и оказалась в машине ещё до того, как Гоша успел дойти до ступеней...
Пока Олеся возилась и с Жанной Егоровной, делая и той причёску и макияж, Зоя сидела в своей комнате и писала ответное сообщение Наташе, которая жаловалась на свою женскую долю, и совсем немного на водителя Игоря вновь успевшего с утра пораньше вывести её из себя. Вдруг её уединение и одиночество так бесцеремонно и немного бессовестно нарушили.
Какое-то едва уловимое движение у двери привлекло Зоин взгляд. Из коридора на неё смотрели два васильково-синих глаза и белесая макушка, высунутая на половину из-за двери.
– Не стой там, – покачала головой Зоя, жестом призывая к себе девочку. – Проходи.
Немного помявшись, Илона всё же вошла в комнату, замерев на пороге. И лишь когда Зоя в повторный раз указала девочке на кресло напротив себя, то та прошла и присела на самый краешек кресла, продолжая не спускать своего взгляда с Леоновой.
Конечно, сама девушка уже успела заметить эти разглядывания, но они её не смущали и уж тем более не раздражали, поэтому она молча ждала, когда же её наконец-то рассмотрят вдоль и поперёк. Время от времени она пыталась сдержать улыбку, в которой вот-вот должны были растянуться её губы. Зоя замечала, как Илона смотрит на неё: склонив голову к плечу и немного приоткрыв рот.
– Ты похожа на принцессу, – улыбаясь, застенчиво проговорила Илона, краснея, когда Зоя ловила её взгляд.
О, Леонова была почтена такой высокой оценкой её внешнего вида настолько, что даже отложила мобильный телефон, на который продолжали приходить сообщения от Анисимовой.
– Знаешь, чего тебе не хватает, чтобы стать настоящей принцессой? – вдруг спросила Илона, заметив, что всё внимание Зои вновь принадлежит ей.
Уж кто-кто, а Зоя знала, что до почётного звания принцессы ей всего лишь на всего не хватает парочки королей и королев в родословной, но она решила промолчать, и не портить момент, когда девочка так дружелюбно настроена к ней.
– Чего же? Диадемы или принца? – с какой-то покровительственной улыбкой, Зоя смотрела на всё ещё смущающеюся девочки.
Постепенно щёчки Илоны начали розоветь, чтобы вновь покраснеть, когда она вдруг сказала:
– Чудовища.
Первым порывом Леоновой было рассмеяться, но оптом, она поняла, что тем самым может обидеть девочку, которая воде бы шутить и не собиралась, а говорила вполне серьёзно.
Кое-как справившись с эмоциями, девушка лишь сдержанно кивнула, при этом обронив:
– Милая сказочка выйдет.
По прибытию в родную школу, Зоя даже не сразу её узнала – уж больно много всяких шаров и плакатов, теперь украшали её стены. Некоторые шары были длинными и переплетены между собой в различные фигуры, но в большинстве своём это были фигуры цветов.
Все собирались в их классе. Зайдя туда, первым кого увидела Леонова, была Малышева. Настя, впрочем, как и всегда выглядела на все сто. У неё было потрясающее такое же длинное в пол платье – чёрное, украшенное различными мелкими камушками. В любой другой ситуации Зоя бы до крови из носу доказывала, что чёрные платья ну никак нельзя одевать на выпускной, те, куда лучше подойдут для более печальных церемоний, но не в этот раз. Это платье было слишком уж хорошо для выпускного вечера, и без зазрения совести Леонова сказала бы, что такой наряд очень бы подошёл для какого-нибудь куда более значимого мероприятия.
Оглядевшись по сторонам, она не заметила нигде по близости Полежаева, видно того ещё не было или он находился на улице, где все остальные начали фотографироваться для памятного выпускного альбома.
Весь потолок их некогда учебного класса был застелен разноцветными шариками, наполненными гелием. Когда она вошла, то Настя как раз-таки и стояла, подняв голову и выбирая себе шар. Порой она дёргала какой-то шарик за ленту, висящую едва ли не у её носа, а затем критично его рассмотрев, отпускала обратно соприкасаться с белоснежным потолком.
Услышав стук каблуков о деревянный пол, Настя обернулась, заметив Леонову, тоже вошедшую в класс. Вопреки всем переживаниям девушки, Малышева ей приветливо улыбнулась. А окинув её взглядом, лишь сказала:
– Прекрасно выглядишь.
– Спасибо, – ответно улыбнулась девушка, понимая, что подруге вероятнее всего ничего не известно о той глупости Леоновой. А даже если и известно, то та умело скрывает свои истинные эмоции. Но зачем же ей играть? Зоя не видела в этом никакого смысла. – Ты тоже.
Наконец сделав выбор, Малышева потянула к себе шар непонятного то ли серого то ли серебристого цвета, и тут же поспешила к выходу, на ходу сказав, чтобы Зоя скорее спускалась вниз фотографироваться с классом.
Проводив её взглядом, Зоя некоторое время стояла неподвижно, постепенно улыбка с её лица сходила, уступая место уже привычному ей равнодушию, с которым она за последние дни уже успела как-то породниться.
Глядя на потолок, теперь уже Зоя выбирала себе шар. В принципе ей было абсолютно всё равно, какой именно шар достанется ей, она была бы так же равнодушна, узнав, что ей придётся идти с шаром в руке 'красноречивого' коричневого цвета. Но, таких цветов в наличие не было. К счастью.
Её выбор пал на шарик синего цвета, который был с белой надписью 'Выпускник!'.
Спустившись вниз Зоя, уже успела сфотографироваться с некоторыми одноклассниками и теперь терпеливо ждала появления Анисимовой, у которой уже входило в привычку везде и всюду опаздывать. И вроде бы та всегда старалась быть пунктуальной, но нет-нет да опоздает, хоть на пять минут, но всё же.
Находясь в томительном ожидании подруги, она даже не сразу заметила, когда же на школьном крыльце появился Полежаев. Просто как-то обернулась – и тут раз! – и заметила его собственной персоной, стоящим рядом с Настей. Как Зоя и пророчила, он был очень красив в этот день. Цвет костюма был точь-в-точь таким же чёрным, что и платье Малышевой, словно они всё подбирали в тон. Может, так и было, и они действительно захотели стать самой красивой и запоминающейся парой школы в этом выпуске.
Некоторое время Зоя с грустной улыбкой смотрела на человека, который всё ещё был ей не безразличен, пусть даже он и отверг её. Время вылечит, и когда-нибудь она посмотрит на этого парня без былых чувств. Останется лишь вежливое дружелюбие.
Подъезжающая машина отвлекла её от самобичевания. Это была машина Анисимовых.
Так же Зое удалось разглядеть, что за рулём был Игорь, а рядом с ним на переднем сидении сидела Наташа. Почему-то именно это и насторожило Леонову. Обычно ей подруга предпочитала ездить на заднем сидении, как она это аргументировала, чтобы быть хоть чуточку подальше от этого зазнайки. А тут на те, против принципов пошла.
Что-то сказав водителю напоследок, девушка тут же вышла из машины и, заметив Леонову, оглядела её с ног до головы и выставила перед собой кулак с оттопыренным большим пальцем, тем самым очень даже высоко оценив Зоин вид.
Леонова же лишь рассмеялась, увидев эти кривлянию, но, тем не менее, проделала тоже самое, но теперь указав на саму Анисимову, уже приближающуюся к ней.
– У тебя помада смазалась, – ухмыльнувшись, вместо приветствия сказала Леонова, внимательно следя за последующей реакцией Наташи.
Девушка же начиная судорожно копошиться в своей сумочке в поисках зеркальца, лишь чуть слышно приговаривала:
– Чёрт... Говорила же ему – не лезь... А он... – вдруг она замолчала, наконец-таки увидев своё отражение в зеркале. – Эй! Всё в порядке с моей помадой.
Зоя лишь захохотала, только завидев возмущение в глазах подруги, постепенно меняющееся на всё ту же беззаботную весёлость.
– Проверяла меня, да? – прищурилась Наташа, не скрывая улыбки.
– Это была просто шутка. Ты сама выдала себя с потрохами, – пожала плечами Зоя, весьма тактично избегая называть все вещи своими именами, и произнести вслух слово 'поцелуй'. А ведь она изначально была уверена, что не всё так просто у Наташи с этим Игорем. Как говориться от ненависти до любви...
Все уже ровно как двадцать неимоверно долгих минут стояли за кулисами сцены местного дома культуры, где вот-вот уже должны были начать вручать аттестаты. Ну, конечно, Зоя немного погорячилась – аттестаты им выдадут ещё не очень-то и скоро. Выпускникам предстояло ещё, и выслушать речь местной верхушки власти, которые обращались и к родителям, уже сидящим в зале и к самим выпускникам, стоящими в темноте, за их спинами.
Большинство ребят их просто-напросто не слушали, а разговаривали между собой. Некоторые, правда, немного выглядывали из-за светонепроницаемых бордовых штор, тем самым пытаясь хоть одним глазком заметить, где же сидят их родители и остальные родственники.
Анисимова, рядом с которой стояла и Леонова, что-то рассказывала, но Зоя особо её не слушала, потому что все её мысли крутились лишь вокруг одного – как бы поскорее избавиться от этих проклятущих каблуков. Ноги ужасно гудели, словно она в этих туфлях с самого утра по городу щеголяла. Бедняжку радовало лишь одно – она ещё не успела стереть ноги до крови.
Иногда Леонова оборачивалась назад, где в нескольких шагах от них стояли Илья и Настя. Они выглядели под стать друг другу. И вместо того, чтобы отвести взгляд Зоя с каким-то ненормальным постоянством старалась сделать самой себе побольнее, чтобы наконец-то поверить, что тот роковой вечер ей не приснился и теперь-то всё действительно на все сто процентов кончено и не следует ни на что надеяться. А ей хотелось верить и дальше в невозможное. Глупая Зоя...
Послышалась громкая музыка и зал зашёлся шквалом аплодисментов. Как оказалось, сейчас уже начнут вручать аттестаты ученикам первой школы, которая по совместительству являлась ещё и гимназией, кстати, единственной в их городе.
Словно по волшебству, как только прошло несколько секунд с включения музыки, рядом с ними появилась и их классная руководительница, или же просто Кухарка, которая умудрялась всё время то исчезать из всеобщего виду, то наоборот вновь неожиданно появляться. Стоило отметить, что сегодня она выглядела очень даже неплохо. Зоя даже без сомнений сказала бы, что та выглядит гораздо моложе своих истинных лет. А голубое платье-футляр делало её фигуру визуально стройнее.
Наверное, скорее почувствовав взгляд Зои, Кухарка обернулась, встретившись с ней глазами. Поначалу классная руководительница улыбнулась, смотря то на Зою, то на Наташу. Затем вдруг нахмурилась и пошла прямо по направлению к подругам. Остановившись в шаге от Анисимовой, подёргала ту за серебристую цепь-ремень маленькой сумочки:
– Сходи, сдай в гардероб сумочку, пока не поздно.
– Разве нельзя с сумочкой? – спросила Наташа, при этом обхватывая рукой цепь-ремень, словно сумочку вот-вот кто-то должен был попытаться вырвать у неё силой.
– Нельзя. Все без них выходят. – И после этих слов Кухарку кто-кто позвал по имени и отчеству, судя по всему, какая-то учительница из другой школы – Зоя видела ту впервые в своей жизни, и их классная была вынуждена уйти, при этом напоследок снова напомнив сдать сумку в гардероб, дабы избежать никому абсолютно не нужных проблем.
Тут же к подругам подошла Демидова, и начала делиться своими впечатлениями о начале выпускного. Так же она уже успела сделать Наташе несколько комплиментов, по поводу её кокетливого короткого красного платья. Анисимова, тоже старалась быть вежливой и дружелюбной, за что тут же в ответ начала расхваливать платье и Ксюши.
– Давай я занесу её в гардероб, – предложила Зоя, не принимавшая в их разговоре никакого участия. А затем добавила, поясняя: – Нужно пройтись, а то ноги совсем отваляться.
– Спасибо, Зой. Ты меня очень выручишь. – Поблагодарили Леонову, вручив ей сразу две сумочки. Одна принадлежала Анисимовой, вторая – Демидовой, которая только сейчас узнала, что сумочки следовало сдать в гардероб изначально, как только они вошли в здание дома культуры.
Гардероб находился в небольшом помещении на втором этаже. Пока Зоя поднималась с первого на нужный ей этаж, то с удивлением отметила, что здание опустело и сейчас она едва ли не одна-одинёшенька ходит тут, когда все остальные находятся в концертном зале.
Пользуясь моментом, девушка остановилась, замерев на ступеньке, и тут же принялась снимать туфли, при этом постанывая от удовольствия, когда её ступни коснулись холодной мраморной плоской поверхности. Именно так она и последовала дальше – держа туфли за каблуки в своей ладони и шагая по ступеням абсолютно босая, ни капли, не заботясь о том, что она в любой момент может пустить не желанную 'стрелку', или как её ещё называют 'дорожку' по своим колготкам.
Наконец-то добравшись до нужного места, Зоя еле-еле справилась с дверью, открыть которую ей было неимоверно тяжело. Повесив сумочки сразу на один крючок, она уж было засобиралась обратно к одноклассницам, ждущим её за кулисами, как вдруг обернувшись к двери, замерла, поняв, что находиться в помещении не одна.
Справа от двери, привалившись к подоконнику, стоял Рокотов, следящий за её передвижениями, и всё это время почему-то хранивший молчание, тем самым ни словом ни жестом, не выдавая своего присутствия. Да и к тому же, мужчина явно забыл о правилах приличия, да и простой технике безопасности, потому, что приоткрыв окно, нагло курил в помещении. Зоя, уже за год привыкшая к немного не типичному для истинного учителя поведению со стороны Станислава Евгеньевича, даже и не удивилась.
Она не была удивлена, увидев его здесь, потому как все их учителя были приглашены на торжественный концерт, и Рокотов был в их числе.
– Добрый день, – пробубнила она, направляясь обратно к двери. Ответного приветствия она так и не услышала, но и особо внимания на этом и не заостряла. Подумаешь, не поздоровался – да ей вообще всё равно!
– Подожди, – вдруг услышала она, как только взялась за ручку двери. Обернувшись, заметила как Рокотов, не затушив сигарету, выбросил ту в открытую форточку. – Мне нужно тебе кое-что сказать, – загадочно сказал, слаживая руки на груди и не делая никаких попыток подойти к ней поближе, оставаясь на своём месте. – Кое-что важное.
Замершая у двери Зоя, продолжала удивлённо моргать. Она не понимала, что же такого ей сейчас предстоит услышать и потому немало занервничала.
– И что же вы хотели сказать? – переспросила Зоя, когда пауза затянулась, а сам Рокотов задумчиво смотрел в пол, словно начал передумывать говорить те важные слова, которые уже изначально задумал.
На Зою тут же был поднят взгляд и он значительно отличался от того, каким Станислав Евгеньевич на неё смотрел, как только она его заметила. Этот взгляд был каким-то угрюмым и мрачным, можно даже сказать, что то был взгляд исподлобья.
– Я долго анализировал ситуацию, – начал было он, отведя глаза, но затем вновь посмотрел на Зою, – и пришёл к неутешительному выводу... девочка с тортом, я, кажется, люблю тебя.
Он отчётливо видел, какой эффект возымели эти его слова. Более того, он даже не планировал их говорить ей, уж не в этой жизни так точно. Но эта девчонка сумела-таки сама того не зная изменить его распланированную по всем пунктам жизнь, привнося в неё новые яркие краски, сама того не подозревая. Почему-то среди всех своих учеников он всегда выделял её, и не потому, что Зоя проявляла интерес к его предмету, и даже не потому, что та позволила себе обозвать его 'козлом, не умеющим парковаться' в прошлом августе, чем немало его позабавила – нет, не поэтому. Просто она была другой: весёлой, жизнерадостной, а на таких людей хочешь-не хочешь, а обращаешь своё внимание.
А сегодня он не заметил того самого огонька в её глазах. Они словно потухли, померкли в самый долгожданный день всех выпускников, да и чего уж-таки таить и кривить душой, и учителей тоже.
Ему захотелось хоть как-то её, как говориться 'растормошить', оживить. Пусть думает об этом, о его признании, о нём. Пусть снова обзовёт его козлом, или каким-нибудь словечком похуже – неважно, главное, чтобы она хоть на какое-то время выкарабкалась из своего панциря равнодушия ко всему и вся.
– Прости, – тише добавил он, спустя короткую паузу, с улыбкой теплой и (наверное, ей показалось) чуть застенчивой. – Прости, что взвалил на тебя весь этот груз, сейчас.
Вдруг Зоя отмерла, немного отойдя от первой волны шока. Рокотов, сложив руки на груди, смотрел в пол, словно провинившийся ребёнок, которого отчитывает кто-то очень-очень строгий. Её на мгновение посетило чувство, что они с этим мужчиной поменялись ролями. Словно это он её ученик, а она его учительница.
– И давно? – немного робко, немного неловко и, кажется, немного игриво спросила она. Станислав Андреевич резко поднял голову, теперь их взгляды пересеклись. – Любите, давно? – порядком осмелев, вновь повторила свой вопрос она, видя, что мужчина явно не спешит отвечать.
Создавалось впечатление, что именно этот вопрос и разрядил обстановку. Рокотов неуверенно улыбнулся:
– С первой встречи.
– Может ещё и с первого взгляда? – пытаясь скрыть всё своё разом проснувшееся ехидство и сарказм, спросила она, пристально следя за его реакцией.
Тут-то он рассмеялся, смотря куда-то в сторону.
– Нет, не с первого, – он запустил пальцы в волосы, – и не со второго. Я не сразу осознал эти чувства.
Это действительно было именно так. Он далеко не сразу понял, что испытывает к ней что-то, скажем так 'большее'. Поначалу, ещё у того чёртового супермаркета, он явно забавлялся, препираясь с раскрасневшейся от негодования девушкой. И почему-то вспоминал её потом весь день...
А затем судьба предоставила им ещё одну встречу. В школе. Только увидев её, нахохлившуюся, старательно опустившую взгляд, он едва не рассмеялся от такого воистину судьбоносного совпадения...
Наверное, прошло несколько месяцев прежде, чем он осознал, что мужчина выделяет её из толпы. Наверное, это произошло именно тогда, когда он встретил ей посреди ночи на улице, когда вышел за телефоном забытым в машине. Он тогда даже растерялся, гадая – действительно ли впереди него идёт Леонова или же у него просто-напросто поехала крыша и эта девчонка уже ему в каждой встречной чудиться.
Оказалось, что не почудилось, и это действительно была она. Он тогда сам того не ожидая вдруг вызвался подбросить её до дома, и, как только узнал адрес, понял, что сделал это совсем не зря.
Пожалуй, именно после той их совместной поездки по ночному городу он и решил, что девчонка не так уж и проста. Да и с той поры начал приглядываться к ней повнимательнее, где-то в глубине своего сознания отчётливо понимая, что ловил себя на неутешительной мысли о том, что смотрит на неё чаще, чем на остальных.
Выводы не заставили себя долго ждать.
– На сцену приглашаются выпускники 20** года школы номер двенадцать! – послышался голос ведущей, ворвавшейся в помещение, находящееся прямо над концертным залом.
Голос ведущей, прозвучавший в пронзительной тишине, заставил Зою вздрогнуть от неожиданности. Затем, ещё крепче сжав в своей ладони каблуки туфель, она ничего, не говоря ему в ответ, уже без особых усилий открыв дверь, легко поддавшуюся, едва ли не выбежала, оставляя Рокотова там, в гордом одиночестве.
– Что с тобой? – спросила Наташа, только заметив Зою, которая немного задыхаясь от бега склонилась, надевая туфли на ноги. Было трудно не заметить горящие румянцем щёки и такие же горящие глаза...
Аттестаты уже были вручены, все стояли на сцене немного неровным полукругом и слушали напутственную речь директора школы, стоящего отчего-то спиной к выпускникам, которых сегодня и 'выпускали' во взрослую жизнь.
Тем же временем из зала раздавались щелчки затворов и сцену ослепляли вспышки фотокамер, вынуждая ребят жмурится от излишнего света.
Все выпускники, стоящие на сцене искали взглядом своих горячо любимых родственников, наверное, кроме одной-единственной выпускницы. Имя её – Зоя Леонова.
Зоя высматривала в зале совершенно другого человека. Вернее, изначально она скользнула взглядом по маме (которая, к слову, украдкой утирала уголки глаз платочком) и Мартыненко, обнимавшего её за плечи и что-то шептавшего ей на ухо. По сидящим рядом с ними молодожёнам. Особенно она задержала свой взгляд на ладони новоиспечённого мужа – Влада, бережно лежащей поверх уже немного округлившегося животика его жены – Олеси.
Сразу же за спиной Мартыненко, сидел Вадим, придерживая за талию Илону, активно тыкающую своим указательным пальцем в сторону сцены и что-то говорящая ему. Зоя, к сожалению, ещё не видела девочку сегодня после той их утренней встречи, но и сейчас издали заметила, что та тоже была принаряжена – легкое голубое платьице было трудно разглядеть в темноте, но девушке это всё же удалось каким-то неведомым образом.
Неожиданно в сидящем в самом последнем ряду парне, она узнала Гошу. И пусть острота её зрения продолжает желать лучшего, но этого парня с ума сходящего по року она заприметила бы из тысячи. Он, как и многие, аплодировал стоя, сверкая в свете софитов всеми своими браслетами и кольцами, после того как директор закончил своё так называемое 'прощальное слово'.
И тут случился долгожданный момент – она наткнулась взглядом на человека, которого искала, казалось уж было целую вечность.
Рокотов стоял у самого входа в зал и смотрел на сияющую светом сцену. Он не аплодировал, продолжая стоять всё в той же позе, что Зоя видела совсем недавно – со скрещенными руками на груди. Создавалось впечатление, словно он просто шёл мимо и забрёл сюда, почему-то остался, наверное, решив, что и здесь его неплохо развлекут.
Но всё было совершенно не так, и Зоя знала это как никто другой. Она не сомневалась, что смотрел-то он, лишь на неё одну и уже только эта мысль почему-то окрыляла её.
Вдруг она, сама того от себя не ожидая, помахала ему. Так делали все и, поэтому она особо и не отличилась от остальных выпускников. Конечно, если исключать тот факт, что все махали родителям, а она – ему...
А потом эту же ладонь приложила к своему сердцу. Получился какой-то киношный жест, но они друг друга поняли без лишних в данный момент слов. Он прикрыв на несколько секунд глаза, улыбнулся, а затем, так же как и все захлопал в ладоши, тем самым поздравляя выпускников.
И ведь и вправду Рокотову это удалось!
От былой грусти не осталось и следа.
Она счастливо улыбалась.
Эпилог.
Шесть лет спустя.
В местном парке, щекотя ноздри всех ныне там находящихся, плыл сложный сладко-пряный запах свежеприготовленного шашлыка. У многих этот аромат ассоциировался с уже наступившим прекрасным месяцем маем, и его праздниками.
На старой скамейке в парке, закинув ногу на ногу, и облокотившись на кованную из тёмного железа спинку скамьи, сидела девушка. Куда был устремлён её взгляд, понять было невозможно – их скрывали тёмные модные солнцезащитные очки. В ушах – неизменные наушники, которые никоим образом не подходили под её весь такой элегантный образ – нежное бежевое платье-футляр и лаковые туфли на довольно-таки высоком, но толстом, что было маленьким преимуществом и делало их весьма удобными для ходьбы, каблуке.
Судя по всему, она отчаянно кого-то ждала, и её огромное нечеловеческое терпение уже стремительно приближалось к нулю. Одна нога начала нетерпеливо притопывать, вторая же – рассекать воздух туда-сюда. По подсчётам самой девушки кое-кто безбожно опаздывал на целых сорок минут. Ладно бы она ждала девушку – тогда бы это было простительно, но ждала-то она мужчину!
Бросив взгляд ещё раз на часы на своём правом запястье, она со вздохом достала мобильный телефон из чёрной лакированной сумочки и позвонила тому самому человеку, которого ждала уж целую вечность, как ей казалось.
Усмехнулась. Как всегда в такие важные моменты абонент оказался вне зоны действия сети.
Решив, что мужчина не смог прийти на эту их незапланированную встречу, она уж было собралась встать и уйти из парка, пообещав себе потом устроить ему 'разбор полётов', но вдруг на неё накатила какая-то непонятно откуда взявшаяся и абсолютно не поддающаяся никакому объяснению волна ностальгии.
Это произошло, конечно же, не беспричинно – её взгляд случайно скользнул по колышущейся глади озера, изрядно обмельчавшего за прошедшие годы, и выделил четыре огромных шара, в каждом из которых кувыркались, и одним словом резвились-бесились, дети, явно дошкольного возраста.
Слишком много воспоминаний у неё было связанно с этими шарами, и катамаранами, покачивающихся на воде, да и с этим парком в целом. Казалось бы, всё это было совсем недавно, словно пару месяцев назад, но память услужливо напоминала – сколько же лет прошло на самом деле.
Медленно, прижимая сумку к груди, она опустилась обратно на скамейку, смотря на озеро и уже порядком постаревшие аттракционы так, будто не замечала их и вовсе всё то время, что находилась в парке.
Не бывав в этом городе долгих шесть лет, Зоя, а это была именно она, вдруг грустно улыбнулась. Конечно, она приезжала, но только не в сам город, а только домой – к Мартыненко, и не бывала нигде вне стен их дома.
Кстати, Зоя тогда всё-таки поступила в университет на бюджетное место, хоть в этом уже и не было былой необходимости – Николай Николаевич в случае чего готов был сам оплатить её обучение, даже в любом заграничном вузе. У них с Зоей даже состоялся тайный тет-а-тет, в ходе, которого Мартыненко прямо сказал, что если Зое захочется иметь так называемый свободный диплом, ей стоит только сказать и всё будет устроено в тот же момент. Но этого не понадобилось. А ещё подала документы она не на преподавателя химии, как планировала изначально, а на химика-фармацевта.
В тот же университет поступила и Наташа Анисимова, её выбор пал на факультет международных отношений, куда она с лёгкостью поступила. И, пожалуй, её поступлению больше радовались её родители, а особенно отец, который просто спал и видел, что его дочь будет там учиться, нежели она сама.
В тоже лето, когда Леонова закончила школу, примерно в августе, она встретила и Демидову. Это встреча произошла буквально мельком и не продлилась больше чем пять минут, наверное.
Ксюша тогда была какой-то поникшей, и на заданный из вежливости вопрос Зои, ответила едва ли не плача, что не поступила в университет, а платно родители отказались её учить.
Забегая немного вперёд, немного проясним дальнейшую судьбу бывшей старосты одиннадцатого класса – она в то же лето поступила в медицинский колледж, в котором выучилась на медицинскую сестру, и при последней их встрече, произошедшей год назад, со счастливыми глазами повторяла только одно – как же ей повезло, что тогда она не поступила в университет, потому что теперь медицина для неё стала всем.
В первый же год её учёбы, во время практики, она познакомилась с молодым врачом-хирургом, за которого впоследствии и вышла замуж. Их прошлогодняя встреча произошла в столице, куда молодая семья переехала, и Зое выпала огромная честь лицезреть сонное личико их уже немного-немало третьего ребёнка – Тимофея. Она оговорилась, что у Тимоши уже есть и две старшие сестры, а Зоя в этот момент с легкой улыбкой на лице решила, что муж Ксении отчаянно ждал появления сына, что собственно и произошло.
Демидова что-то ещё говорила и говорила, а Зоя смотрела на неё и не узнавала. Ей не верилось, что сейчас перед ней стоит та самая Ксюша, которую она знала. Перед Леоновой стояла уже не та бойкая девчонка, а уже молодая женщина. Да, пожалуй, её теперь только так и назовёшь, не смотря на её ещё совсем не 'женский' возраст. После всех родов Ксюша располнела, да и всем своим видом напоминала Зое этакую курицу-наседку, которая воспитывает детей, да готовит обеды мужу на радость.
