Текст книги "Беспощадный дикарь (СИ)"
Автор книги: Вероника Идэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
7
ФОКС
Наблюдая за тем, как Мэйзи на следующей неделе трижды роется в своей сумке в поисках задания, мне хочется смеяться. Это большое задание, исследовательская работа, которая стоит процент от оценки. Она делает вид, что спокойна, но я вижу, как в ее голове крутятся шестеренки, переходящие от растерянности к бешенству.
Ищи сколько хочешь, его там нет.
Я уничтожил это дерьмо, а потом спрятал его в блестящей белой Audi Q7, на которой она сегодня ездила в школу. Ее ждет неприятный сюрприз, когда она обнаружит подарок, который я ей оставил. Было детской забавой стащить научную работу из-под носа сегодня утром, когда она притворялась, что обращает внимание на то, как ее прилизанный бойфренд рассказывает, что он планирует выбрать для своей футбольной лиги.
Учительница, пожилая женщина с худощавым лицом, которая всегда выглядит так, будто только что унюхала запах собачьего дерьма, ходит взад-вперед вдоль первого ряда парт. Мэйзи опускает голову, роясь в своей сумке в четвертый раз, а я растягиваюсь на своем месте рядом с ней, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть свое веселье.
– Я знаю, что положила это сюда, – бормочет она.
Злобная полоса удовлетворения пронзает меня. Я все еще злюсь, что она появилась у дерева на прошлой неделе. Обнаружив машину Холдена, припаркованную там, когда сворачивал с дороги, я был в ярости, но когда я увидел ее длинные медово-каштановые волосы, развевающиеся на ветру, я увидел красный цвет. Она заслужила это и даже больше.
Наша учительница останавливается перед партой Мэйзи и поднимает брови. – Вы готовы к уроку, мисс Лэндри?
– Да.
– Тогда сдайте свою исследовательскую работу. Все остальные готовы. Вы задерживаете нас, и у меня нет целого дня, чтобы ждать, какую отговорку вы придумаете в следующий раз.
По комнате проносится тихий смех и плечи Мэйзи сгорбились под тяжестью их взглядов. Она не привыкла находиться под негативным вниманием учителя, и это проявляется в дискомфорте, исходящем от нее.
Она проводит зубами по губам. – Верно. Я просто… кажется, потеряла его. Может быть, он в моем шкафчике.
Учительница закатывает глаза. – Как будто я не слышала эту фразу тысячу раз за сорок лет, – бормочет она, скрещивая руки и окидывая Мэйзи неодобрительным взглядом. – Такого поведения я от точно не ожидаю. То, что вас уже приняли в колледжи, не означает, что вы должны халтурить. Ваш итоговый рейтинг и средний балл отразятся в дипломах.
Среди других учеников в классе раздаются шепотки, и Мэйзи ерзает на стуле, явно чувствуя себя неловко. Все это унизительное внимание достает ее, показывая, кто она за занавесом – не та девочка из высшего класса, которая кажется идеальной во всех отношениях. Уголки моего рта подрагивают в бездушной усмешке.
– Знаю. – Она снова роется в своих вещах, нахмурив брови. – Это действительно было здесь, клянусь.
Пока Мэйзи волнуется из-за своей таинственно пропавшей научной работы, она ловит мою ухмылку, пока играю с ручкой. На ее лице появляется понимание, и изгиб моего рта заостряется.
– Я распечатаю новую копию и сдам ее завтра, – говорит она с тихим поражением.
Ты можешь попробовать.
Я вожусь со своим телефоном, когда он вибрирует от сообщения, которого я так ждал.
Кольт: Жесткий диск поджарен, красивый и хрустящий [GIF зефир, жарящийся на огне].
Из меня вырывается тихий вздох торжествующего юмора. Это привлекает внимание Мэйзи, и она бросает на меня еще один обвиняющий взгляд, ее ореховые глаза горят. Она ничего не может сделать, кроме как принять то, что я ей преподношу. Даже если попытается отомстить мне за это, факультет меня не тронет. У нее нет возможности бороться с тем, что ее ждет.
Это почти заставляет меня чувствовать себя плохо. Почти, но не совсем. Потому что все, что я вижу, когда смотрю на нее, это лучшая подруга моего детства в восемь лет, с ее яркими глазами и раскрасневшимися щеками, как она, черт возьми, обещала…
Мой кулак сжимается под столом. Нет, не надо жалеть эту плаксу, она сделала свой выбор и теперь заплатит за него.
– Это будет отмечено поздно, – говорит учительница, прежде чем двинуться дальше и остановиться передо мной. Она поднимает скептическую бровь. – Полагаю, вы тоже считаете себя выше последних школьных недель, мистер Уайлдер?
– Вовсе нет, мисс.
Она удивленно моргнула, услышав мой ответ. Учителя здесь привыкли, что я все время молчаливый член, но я здесь не для них. Я здесь только ради нее.
Переведя взгляд на Мэйзи, передаю ей свое задание – которое на самом деле является ее работой, немного переработанной. Если ей удастся вспомнить хоть что-то из того, что она написала, и сдать свой проект, ее отметят за плагиат и провалят. Это будет еще один сильный удар по ее рейтингу в классе и черная метка в академической карте, на которую колледж будет смотреть с неодобрением.
– Хорошо. – Учительница пролистала первую страницу и кивнула. – По крайней мере, ты наконец-то приложил немного усилий к своей школьной работе. Лучше поздно, чем никогда.
Верно, мисс. Мэйзи Лэндри хорошо работает.
Не то чтобы мне было наплевать на оценку – просто отнятие ее у нее приносит мне больное удовлетворение, о котором я забочусь. Так же, как забираю все остальное.
Пока наша учительница несет стопку бумаг к своему столу, Мэйзи смотрит на меня, и я буравляю ее взглядом. Она хмыкает и поворачивается лицом к парте, вероятно, гадая, что, черт возьми, случилось с заданием.
Это все мелкое дерьмо в великой схеме вещей. По сравнению с тем, что я делал, когда жил в Торн-Пойнте с Колтоном и командой Рэна, это ничто. Но это все в соответствии с моим новым планом. Мэйзи – это ржавая цепь, готовая вот-вот сорваться. Сначала я разобрался с Холденом, но ее приятнее сломать, медленно отламывая кусочек за кусочком, пока фальшивая хорошая девочка не рассыплется передо мной.
И она будет знать без сомнений, что это я разбил ее в пух и прах.
8
МЭЙЗИ
Это место погружается в безумие, клянусь. Глаза впились в меня на всех утренних занятиях, предвкушая шоу, когда я буду искать в сумке задания, чтобы обнаружить, что их там нет. Никогда в жизни я не была не готова к уроку и не сдавала работу с опозданием, даже в детском саду. Пропустить одну работу – это одно, но все домашние задания, которые должны быть сделаны сегодня, лежат не там, где должны быть, и мне уже начинает надоедать приглушенный смех за моей спиной.
В обед я ускользаю на парковку, избегая язвительных шепотков, которые следуют за мной по пятам, надеюсь, моя научная работа там. Она могла выскользнуть из моей сумки в Audi Холдена, а я не заметила. Пожалуйста, пусть так и будет.
Сдача работы с опозданием уже скажется на моем среднем балле. Я все равно буду в пяти процентах лучших, но маму волнует только то, чтобы я была на первом месте. Если я стану говорить речь, когда закончу школу, это будет выглядеть хорошо, а если я потеряю это место? Прощай поездка, которую я так старалась убедить ее и папу позволить мне совершить.
Когда дохожу до машины, я открываю дверь и тут же отступаю назад от запаха, который на меня обрушивается. – Фу! Что за черт?
Это ужасно, весь салон провонял гниющими фруктами и тошнотворно сладкой газировкой, которую несколько часов запекали в машине под жарким летним солнцем. Должно быть, так было уже давно, после того, как я пришла в школу. Сэм встретил меня у машины этим утром и заговорил, прежде чем мы повернулись, чтобы зайти внутрь. Вероятно, это произошло сразу после этого.
Водительское сиденье завалено мусором и гнилыми обломками. Банановые корки, настолько спелые, что они черные, свалены в подстаканники центральной консоли, а яблочные сердцевины сыплются с сиденья на пол.
Зажав нос от ужасной вони от мусора и перегретой сауны, я поднимаю одну из банановых кожурок и с отвращением бросаю ее на пол. Она липкая. Я вытираю руку о свою клетчатую форменную юбку и в ужасе корчу лицо.
При ближайшем рассмотрении, когда я протираю черные сиденья салона, они пропитаны содовой, которую вылили на весь этот беспорядок. От сидений до руля и приборной панели – все покрыто таким количеством газировки, что тот, кто разыграл меня, наверняка приготовил несколько бутылок. И все это перемешано с кучей измельченной бумаги. Один угол торчит наружу, и сквозь размазанный шрифт я могу разобрать название своей научной работы.
Теперь я знаю, куда она делась.
Ворча себе под нос, я роюсь на заднем сиденье в поисках сумки, затем достаю из бардачка запасные салфетки – мы с Холденом вчера ели гамбургеры в нашем любимом месте. Я морщу нос, собирая мусор в пакет и убирая газировку как можно лучше, но чтобы действительно позаботиться о ней, нужно будет пройти полный цикл очистки. Холден убьет меня. Мне повезет, если он когда-нибудь позволит мне снова воспользоваться его машиной. Это оставит меня в полном затруднении и на милость тех, кто может меня подвезти.
Слезы наворачиваются на глаза, когда я выбрасываю мусор в контейнер на краю парковки, рядом с автоматами, где преступник, скорее всего, купил газировку. Что я сделала, чтобы заслужить это? Ничто не заслуживает этого.
Здесь есть только один человек, который ненавидит меня настолько, чтобы вот так наброситься. Злобно сверкнув глазами, я сжимаю кожаный плетеный браслет, ногти скребут по камням, вплетенным в него. Камни, которые я люблю, потому что они особенные для меня.
Проклятый Фокс Уайлдер. Он не собирается меня бить, он хочет, чтобы я сломалась и плакала по нему, но я не побегу только потому, что он повесил мишень на мою спину.
Поднимаясь обратно по ступенькам, мимо школьной вывески и статуи талисмана SLHS койота, я направляюсь на обед, и как только вхожу в дверь, я замираю. Все взгляды в зале устремлены на меня, а разговоры затихают. Странно и неловко осознавать, что целая комната, полная людей, возможно, говорила о тебе за твоей спиной, пока ты случайно не вошла.
В дальнем углу комнаты Фокс сидит в одиночестве, хмуро уставившись в свой телефон.
Моя улыбка шатается, но я натягиваю ее, как броню, когда прохожу вглубь комнаты. Разговоры постепенно начинают возобновляться.
У Сэма нет обеденного перерыва, поэтому обычно перехожу от стола к столу. Я всегда была доброй и вежливой, но никогда не заводила много друзей в своем классе. Люди, с которыми я общаюсь, больше похожи на знакомых и сегодня это разделение кажется мне еще более изолирующим, чем раньше.
Только сейчас, когда слухи становятся все хуже, до меня доходит, насколько сильно я отгородилась от своих одноклассников. У меня нет близких друзей, которым я могу доверять, потому что все мои настоящие друзья выпустились в прошлом году. Я скучаю по обедам во дворе с Теей, Коннором, Блэр и Девлином.
– Эй, Мэйзи, да? Иди сюда на минутку.
Я останавливаюсь возле стола шумных парней. Некоторые из них входят в футбольную и футбольную команды, некоторые просто качки по ассоциации. Тот, кто остановил меня, – парень, которого я узнала на вечеринке Дженны.
– Да, это я, – говорю я, пряча свою настороженность за маской миловидности.
Его друзья толкают его локтями, и они шикают друг на друга, хихикая про себя. Мне хочется сделать шаг назад, но я стою на своем.
– Итак, – говорит парень с вечеринки. Я уверена, что он тусуется с Сэмом. – Ты свободна в пятницу вечером? Слышал, вы с Сэмом Блейком расстались.
– В пятницу мне нужно быть волонтером в библиотеке, а потом веду занятия по йоге до позднего вечера. – Я пожимаю плечами и наклоняю голову. – Так что я не свободна, извини.
– Это круто, позже для меня лучше. – Он кокетливо оглядывает меня. – Я заеду за тобой, и мы сможем поехать на Пик-Пойнт.
Мои плечи напрягаются, когда его приятели издают непристойные звуки. Пик-Пойнт – это печально известное место Риджвью, смотровая площадка в горах, где все паркуются в тени, чтобы пообжиматься в своих машинах.
– Что? – Мой тон ледяной, но они не замечают, слишком занятые поздравлениями друг друга, пока их друг делает мне предложение.
– Не стесняйся, детка. – Он открыто смотрит на мою грудь. Вот свинья. – Мне нужна дикая кошка, какой ты была на вечеринке у Дженны. Легкая, не ханжа.
Я ничего не могу сделать, чтобы остановить то, как мое тело дергается в ответ. Эти слухи вышли из-под контроля.
– Ты выбрал не ту девушку, – говорю я, скрещивая руки, не желая больше играть в милую игру. – Мой ответ по-прежнему нет.
– Не дразни, эти губы так и просятся пососать мой член.
К черту.
Если бы я не делала все, чтобы родители отпустили меня в поездку, я бы накрыла этого парня. К черту мир и любовь, он точно заслуживает кулака в лицо, чтобы стереть с него этот самодовольный вид, который он считает таким сексуальным. С натянутой улыбкой я отворачиваюсь.
– Эй! Я не закончил с тобой разговаривать! – зовет он меня. – Не игнорируй меня, сучка!
Оглядывая комнату, я поражаюсь количеству внимания ко мне со стороны окружающих столиков. Кроме того, Фокс наблюдает за всем происходящим из угла комнаты, не отрываясь от своего телефона. Выражение его лица становится жестким, когда мой взгляд окидывает его.
Как много он слышал?
Друзья парня за его шумным столом присоединяются, осыпая меня именами. Шлюха. Легкомысленная. Грубиянка. Сука. Скандирование подхватывается, пока вся комната не начинает кричать.
Ну что, ребята?
Глаза щиплет, и я снова смотрю на Фокса.
Посмотри внимательно. Ты превратил меня в плаксу. Теперь ты счастлив?
Я снова сжимаю запястье, закрывая кожаный плетеный браслет с камнями, которые он мне подарил, но ни один из моих браслетов не дает мне сейчас ощущения силы. Тот, с камнями, которые Фокс нашел на пляже во время нашего отпуска, заставлял меня верить во что угодно. Когда его не стало, я чувствовала, что это моя последняя связь с ним, шептала свои мечты по ночам, как будто разговаривала с ним. Это помогало мне чувствовать себя рядом с ним.
По моей щеке скатилась слеза, потом еще одна. Злой смех раздается вокруг меня, но я продолжаю смотреть на Фокса. Он прислонился спиной к стене в своем углу, постукивая одной обутой ногой по сиденью скамейки. Его ухмылка дикая.
Впервые в жизни я думаю о том, чтобы сорвать браслет, который носила с детства, и бросить его к его ногам.
9
ФОКС
К концу дня это еще не устаканилось. У нас всего несколько совместных занятий, когда я удосуживаюсь прийти, но эта идея приносит гораздо больше удовольствия, чем я думал сначала.
Я удивлен, что она все еще стоит на ногах после того, как на нее ополчились в обеденном зале. Это значит, что она может выдержать больше, и это вызывает во мне чувство удовлетворения.
Когда Мэйзи сидит на уроке всемирной истории, беспомощно глядя в свою сумку, как будто там есть ответы, я подавляю тихий смех, который сотрясает мои плечи. Мелкая ерунда на детской площадке или нет, но это весело. Так весело, как не было уже много лет. Чем больше она волнуется, тем больше я наслаждаюсь шоу.
– Собака съела твою домашнюю работу? – дразню я, убедившись, что она смотрит, как я кладу очередную бумажку с моим именем и ее стараниями в корзину на столе учителя.
Мэйзи застывает, отводя взгляд в сторону. После того как все остальные ученики сдают свои задания, а она остается сидеть, красная как помидор, я пробираюсь обратно на свое место, на этот раз прямо за ней. У меня такое хорошее настроение, что не могу удержаться и дергаю ее за концы волос, она оборачивается и смотрит на меня.
– В чем твоя проблема? – огрызается она.
Уголок моего рта приподнимается. Это еще одна трещина в ее спокойном, добром фасаде, если она проявляет немного духа, чтобы огрызнуться. Она ждет, но мне больше нечего ей сказать. Скрестив руки на груди до скрипа кожаной куртки, я откидываюсь назад и смотрю на нее холодным взглядом.
Прищурившись, она наклоняется ко мне через стол, шипя сквозь стиснутые зубы. – Ты стоишь за этим, здесь все твоих рук и меня уже тошнит от этих розыгрышей.
– За чем?
Ее рот сжался, а костяшки пальцев побелели, когда она схватилась за спинку стула. – Ты украл мою домашнюю работу. Все. Я думала, ты не хочешь иметь со мной ничего общего?
Девушка в соседнем ряду делает двойное движение, когда понимает, что разгорается драма и между кем она разгорелась. Мы привлекаем к себе еще больше взглядов, пока учительница пишет на доске мелом расписание предстоящих выпускных экзаменов.
– А может… – Двигаясь слишком быстро, чтобы она успела заметить, прежде чем я окажусь перед ее лицом, хватаю за шею и сильно сжимаю, чтобы она не могла двигаться. Резкий вдох, который она втягивает, – музыка для моих ушей. – Ты просто оправдываешься, потому что тебе надоело постоянно быть таким чертовым паинькой.
Вокруг нас раздаются тихие голоса, а дыхание Мэйзи становится резким и напряженным и я наклоняю голову, изучая. Ее глаза расширились, и кажется, что она на грани срыва. Еще один толчок…
– Ну же, ты не можешь продолжать обманывать нас, – говорю я. – Все так думают. Они все знают, что ты лгунья. Это то, что написано в твоем шкафчике на этой неделе, верно?
– Нет!
Мэйзи сильно отталкивается, разрывая мою хватку. Ее стол опрокидывается в сторону. Комната уменьшается, мой мир сужается до девочки, которая разбила мне сердце и разорвала мою жизнь на части.
Я вскакиваю на ноги и хватаю ее за плечи, впиваясь пальцами в ее пиджак. – Что случилось? Правда причиняет боль?
На всю эту суматоху учительница с криком оборачивается. – Какого черта здесь происходит? Мы на уроке!
Шок пробегает по лицу Мэйзи. Она оглядывается по сторонам, понимая, сколько телефонов направлено на нас, возможно, записывающих. Вздрогнув, она поворачивается к краснолицему учителю. Он идет по проходу между партами, чтобы добраться до нас.
– Убери от нее руки, Уайлдер. Что на вас нашло, мисс Лэндри?
Учитель бросает на меня недовольный взгляд, а затем выплескивает все свое разочарование на маленькую лгунью в моих руках. Я держусь еще один удар, просто чтобы доказать, что контролирую ситуацию. Он больше не спрашивает меня, я отпускаю ее, и она отступает на шаг, пока стою на своем.
– Мне жаль, мистер Брюэр. – Мэйзи возвращается к своей гребаной маске, бросая взгляд на пол. Это бесит меня больше, чем обычно. – Я не хотела устраивать сцену.
– Такое поведение неприемлемо. Срыв урока, драка. – Он качает головой, глядя между нами. – Согласно школьной политике, драка на территории школы может быть отстранена от занятий. Но… – Его взгляд смягчается, когда он покидает меня и падает на Мэйзи. – Поскольку вы впервые ввязались в такую неприятность, я отпущу вас под арест. Это касается вас обоих, каждый день в течение следующей недели.
Едва удержавшись от того, чтобы не закатить глаза, я выбегаю из комнаты. Учительница зовет меня, но я уже закончил. Я успеваю пройти половину коридора, прежде чем звук шагов достигает моих ушей, поворачиваю голову назад и вижу, что Мэйзи идет за мной. Мои брови поднимаются.
Уйти с урока? Это впервые.
– Ты даже не собираешься ничего сказать, придурок?
Она хватает за руку, как только подходит достаточно близко, и сильно дергает, чтобы развернуть меня и это срабатывает только потому, что я этого не ожидал. Как только ставлю ноги, я превращаюсь в неподвижную стену.
Щеки розовеют и она делает шаг в мое пространство. – Как ты это сделал? – Когда я не предлагаю ответа, она с шипением выпускает воздух между зубами. – Мой исследовательский проект, на который у меня ушло два месяца, больше не находится на моем облачном диске. В обед я нашла его… – Она прерывается с отвратительным звуком и смотрит на меня. – Как, черт возьми, ты это сделал, Фокс? Зачем?
Я игнорирую ее, глядя поверх ее головы. Расстраиваясь с каждой минутой все больше, она толкает меня в грудь и издает взволнованное ворчание, когда я не двигаюсь.
– Что это? – требует Мэйзи. – Я просто хочу знать, чтобы перестать получать удары хлыстом. Холодное плечо и снова игнорирование меня, или все твое чертово внимание ко мне, чтобы играть со мной в эти безумные игры разума?
Это привлекает мое внимание. Ухмыляясь, я прижимаю ее к шкафчикам, наслаждаясь изумленным, но вызывающим выражением ее лица.
– Ты снова хочешь моего внимания, Дейзи? – Это прозвучало как глубокий, угрожающий хрип. – Это то, чего ты действительно хочешь?
Ее рот сжался в твердую линию. – Не называй меня ромашкой.
Крепко хватаю за талию, просовывая колено между ее коленями, чтобы удержать на месте. Ее ноги сжимаются вокруг моего бедра, и она впивается зубами в губы, держась так далеко от меня, как только может и темная усмешка прокатывается по мне. Я провожу языком по нижней губе, изучая ее лицо в поисках любой реакции.
– Ты уверена? Потому что то, как ты извиваешься на моей ноге, говорит об обратном. Тебе нравится, когда я уделяю тебе внимание, даже если это причиняет боль. – Ее лицо краснеет, и я подхожу ближе, прижимаясь к ней всем телом. Из нее вырывается слабый звук, но она упрямо поднимает подбородок. Ощущение ее мягкой груди знакомо и вызывает во мне рык. – Люди говорят, что я плохой мальчик. Разве это не должно заставить тебя захотеть убежать, а не тереться своей киской в надежде, что я снова тебя развращу?
Так близко, ее пьянящий цветочно-кокосовый аромат искушает меня повторить то, что произошло на вечеринке несколько недель назад. Сделать на ней свежие следы, чтобы они еще долго напоминали ей обо мне. Черт, как только впускаю в себя воспоминания, я снова тону в ней.
– Фокс, – хрипло шепчет Мэйзи.
Внимательно наблюдая за лицом, я сжимаю ее талию и двигаю ногой так, что она оказывается на вершине ее бедер. У нее перехватывает дыхание, и она вздрагивает, впивается пальцами в рубашку и пытается оттолкнуться от меня, покачивая бедрами и выкручиваясь из моей хватки. Единственная причина, по которой Мэйзи вырывается, заключается в том, что я на мгновение впечатлен тем, насколько она хорошо справилась с собой, когда прижал к шкафчикам.
Дверь в туалет в нескольких футах от меня захлопывается, когда она пролетает через нее, и я разражаюсь лающим смехом над тем, как легко это предсказать. Но ей не удается убежать, я еще не закончил.
Не после того, как она посмотрела на меня со всей этой запретной жаждой в своих лесных глазах.
Идя по коридору, как оживший кошмар, я следую за ней в ванную. Она прямо из шикарного отеля, а не из средней школы, с деревянными панелями и гранитными столешницами. Ничего похожего на мрачные государственные школы, через которые меня протащили в системе до появления Дюпонов.
– Ты наконец-то поняла, что нужно бежать, когда я рядом. Жаль, что я не закончил, – говорю я, когда за мной зловеще закрывается дверь.
Мэйзи удивленно вскакивает у ряда раковин. – Эй, это комната девочек, ты не можешь…
– Ну, разве это не знакомая сцена для нас.
Пока она догоняет, я двигаюсь, подгоняя и это пресекает ее протест. Она отступает дважды на каждый мой длинный шаг и край моего рта кривится, когда догоняю ее, зажатую в дальней кабинке.
– Я иду туда, куда хочу.
Горло Мэйзи с трудом сглатывает. Она настороженно смотрит на меня, пока продвигаюсь, пока ее спина не упирается в стену, а моя грудь не касается ее груди. Я чувствую, как она поднимается и опускается с каждым вдохом. Она все еще не отступает. Интересно.
– Тебе лучше уйти отсюда. Сейчас почти конец урока. Кто-нибудь тебя увидит.
– Да? – Я хватаю ее за горло, наслаждаясь вспышкой в ее глазах. Что-то темное и развратное глубоко внутри нее любит, когда я контролирую, доминирую и требую. – Сейчас ты должна изо всех сил стараться убежать от меня.
Она рывком прижимается ко мне, мотает головой в стороны и обращается к стене. – Ты такой испорченный.
– Только потому, что ты сделала меня таким, – бормочу я, прижимаясь носом к ее виску, вдыхая сладкий цветочный аромат.
Я не должен хотеть тебя… но часть меня все еще жаждет.
Мое сердце колотится, и перекрываю рваный вздох, который вырывается, прижимаясь к ней, беря запястья и заводя их ей за голову. Я держу их в одной руке и прижимаюсь губами к раковине уха, пока она борется и извивается.
– Этот бой настоящий или фальшивый, детка? – Я покусываю ее мочку уха и кладу руку рядом с ее бедром, прослеживая край клетчатой юбки. – Забавно, что ты не кричишь, чтобы я остановился. Значит, либо ты хочешь, чтобы я брал у тебя все, что захочу, либо…
Я прервался, и выражение ее лица говорит обо всем, когда смотрю на нее сверху вниз. Оно вызывающее, но под ним в ее красивых глазах горит голод. Он взывает к той же ненасытной похоти, которая бурлит во мне, заставляя мой член напрягаться.
Не должен. Эта девушка однажды уничтожила меня.
Впустил той ночью на вечеринке и использовал ее тело, потому что это было хорошее прикрытие. Позволил себе минутную слабость, потому что ненавидеть ее лично, а не издалека, – это отдельная форма агонии.
И все же член напрягся, и меня охватило желание попробовать ее рот на вкус, проглотить те звуки, которые она издает, когда близка к тому, чтобы кончить. Это единственная грань, которую я еще не переступил.
– Если бы ты действительно собирался причинить мне больно, ты бы уже сделал это. – Она уверена лишь наполовину, но смотрит на меня. – Я не боюсь, так что делай все, что в твоих силах.
Она права.
На этот раз я не могу винить себя в том, что мне нужно дополнительное прикрытие. Я просто хочу взять у нее.
Пока я смотрю на эти полные губы, которые дюйм за дюймом тянутся, чтобы закрыть небольшой промежуток между нами, дверь с грохотом открывается и замираю, вспоминая, где мы находимся. Мэйзи застывает, глаза расширены, как будто кто-то включает воду в раковинах. Я отпускаю ее запястья и хватаю за заднюю часть бедер, приподнимая, ей удается заглушить писк, болтаясь, пока не понимает, чего я от нее хочу.
Ухмылка искажает рот, когда она вынуждена обхватить ногами мою талию, а не висеть, потеряв равновесие. Приспособившись так, чтобы мне было легче поддерживать, я прикладываю палец к губам, чтобы сказать, что ей лучше вести себя тихо. Она отвечает мне крошечным кивком, и нечестивое чувство, пронизывающее меня, не должно было бы возбуждать меня так сильно, как оно возбуждает.
Грязная, грязная девчонка.
Никто в этой школе не увидит эту версию – дикого ребенка. Когда я провожу рукой по боку и возвращаюсь ртом к ее шее, я почти смеюсь, выдавая нас. Она хорошо скрывает мстительность маленькой нарушительницы обещаний, так же, как она спрятала засос, который я поставил. Мне просто придется пометить ее заново и с нетерпением жду, когда смогу уловить намеки на мои тайные притязания на нее.
Я кусаю ее за шею и крепко прижимаю к себе, чтобы поглотить силу ответа, ее спина выгибается, а бедра плотнее сжимаются вокруг моей талии. Черт, ей нравится грубость. Мой член пульсирует в джинсах, и я возношу безмолвную молитву благодарности за то, что у нас есть форменные юбки наряду с облегающими штанами для йоги, которые она предпочитает вне школы.
Облизывая дорожку по ее шее, я останавливаюсь у уха и говорю дымчатым шепотом. – Если они поймают тебя прямо сейчас, они поймут, что ты не такая хорошая девочка, какой притворяешься. Я разрушу эту красивую репутацию и покажу им, кто ты на самом деле.
Она прижимается лбом к моему плечу и хнычет, положив руки мне на грудь. Отбросив ее волосы в сторону, чтобы получить доступ, я покусываю точку пульса. Ее ногти сильно впиваются в меня, и я хрюкаю, потянувшись вниз, чтобы в отместку сжать ее задницу через юбку. Я нахожу новое место в горле для пыток, которое заставляет ее извиваться и вжиматься лицом в мускулистый стык между моим плечом и шеей. Губы касаются моей кожи внутри воротника кожаной куртки, и я замираю от желания пососать ее кожу от того, как это приятно.
Черт, я втягиваюсь в это, как и в прошлый раз. Грань все больше размывается, и мне нужно вернуть все под свой контроль.
Отдаленно я осознаю, что вода перестала течь, и шаги выходят из ванной. Слава богу.
Как только человек уходит, на моем лице появляется злая ухмылка. – Тебе удалось остаться достаточно тихой. – Я прижимаю ее спиной к стене и скольжу пальцами по ее ноге, забираясь под юбку, в то время как моя эрекция упирается в задницу. – Ты, должно быть, действительно ненавидишь себя так же сильно, как и я, раз позволяешь мне делать с тобой все, что, блядь, захочу. Тебя возбуждает мысль о том, что тебя вот так застукают?
– Если ты так меня ненавидишь, то почему ты твердый? – Мэйзи обвиняет, плюясь, как разъяренная гадюка. – Это делает тебя еще и лжецом. Ты сказал, что это больше не повторится.
Моя ухмылка становится смертоносной, и я прижимаюсь к ее груди, чтобы почувствовать, как она дрожит. – Думаешь, я не могу ненавидеть тебя, пока трахаю? Посмотри на меня.
Пока она дрожит, закусив губу, мое прикосновение проходит по ее гладкому бедру и я моргаю, рисуя кончиками пальцев круги по коже. Ее голой коже. На ней нет нижнего белья.
Хрупкий смех вырывается, и я смолкаю, перемещая руку между ее ног, чтобы погладить. Она мокрая, как ад. Держу пари, если бы я посмотрел, она бы блестела. Мой рот наполняется водой без моего разрешения, и я сжимаю зубы.
– Какая ты у меня красивая, ромашка, – пробормотал я.
В ее выражении лица проскальзывает издевка. Она не может отрицать, что, через что бы я ни заставил ее пройти, и все равно будет умолять о большем, если это будет означать, что я прикоснусь. Отчаянная маленькая штучка. Это только заставляет меня удвоить мои усилия против нее.
Я сжимаю клитор между пальцами, удерживая ее на тонкой грани между удовольствием и болью. Она задыхается.
– Фокс, пожалуйста…
Прерываю ее придушенный крик жестким тоном. – Это было для него?
Она моргает. – Кому?
– Твоему парню. Этому смазливому идиоту, с которым ты всегда.
– Сэм? Нет. – Она сглатывает и играет с воротником моей куртки, часть тумана возбуждения исчезает. Через мгновение она качает головой. – Просто… я предпочитаю быть такой. – Ее вызывающий взгляд встречается с моим. – Это не для кого-то, кроме меня, люблю свободу.
Моя грудь напряглась, и я с силой выдохнул. Не ожидал этого, как и честности в ее мягком голосе. Это не должно быть каким-то сладким моментом между романтической парой, но мы совсем не такие. Мы – полная противоположность, жестокая душевная боль и дикое разрушение. Разрушительные и обреченные на трагедию.
Мы никогда не вернем то, что у нас когда-то было. Не могу доверять ей, и она должна бежать от меня, потому что я не перестану пытаться положить конец ее идеальному счастью, даже сейчас, когда мой член тверд между ее тонкими бедрами, а ее голая киска капает на мою чертову руку.
Я качаю головой и потираю клитор, намереваясь заставить ее кричать обо мне. – Что он скажет о том, что ты позволяешь другому мужчине вот так ласкать тебя?
Глаза Мэйзи вспыхивают. – Он не мой парень, и никогда им не был. – Мои пальцы движутся по кругу, опускаясь все ниже. Она с трудом выговаривает слова. – Мы просто общались. Я порвала с ним после… после того дня у нашего дерева.
