Текст книги "Беспощадный дикарь (СИ)"
Автор книги: Вероника Идэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Я застонал, когда провел рукой по ее платью, чтобы задрать, чтобы оно не мешало, и понял, что был прав насчет ее шаловливого секрета. Никакие трусики не останавливают, когда ласкаю ее попку. Она стонет в поцелуе, насаживаясь на мой член и дергая меня за волосы. Я притягиваю ее ближе и покусываю ее губы, рыча, когда она возвращает меня, впиваясь ногтями в затылок. Моя девочка дикая и необузданная, и мой член так чертовски тверд для нее.
Наклонившись назад, она облизывает губы. – Есть кое-что, чего я хочу.
– Да? – Я провожу большим пальцем по ее губам и ругаюсь себе под нос, когда она берет кончик в рот.
Она кивает и говорит, касаясь подушечки моего большого пальца. – Хочу, чтобы ты трахнул мой рот, как ты обещал раньше. Хочу, чтобы ты овладел мной.
– Черт. – Это вырывается, и моя хватка на ее заднице ослабевает. Я не обещал, я угрожал. – Хочешь, чтобы я заполнил твой рот своим членом, детка?
Вместо ответа она берет мою руку и заглатывает два пальца, не сводя глаз с моих. Меня обдает жаром, и я одним движением встаю, увлекая ее за собой. Оглядев комнату, замечаю полотенце на полу у скамьи для жима лежа, должно подойти. Я хочу, чтобы Мэйзи стояла на коленях, но не хочу, чтобы бетон причинил боль, пока она будет брать меня в горло.
Относя ее в угол комнаты, отпускаю, и она скользит по моему телу самым греховным, чувственным скольжением. На брюках костюма остается влажное пятно от того, насколько мокрая ее киска, и я опускаю руку, чтобы потереть свою эрекцию, ухмыляясь с диким оскалом. Мэйзи крадет еще один поцелуй и хватает полотенце, складывает его в несколько раз и бросает на пол и идет следом, глядя на меня с пола.
Святой. Твою мать. Это прекрасное зрелище.
– Трахни мое лицо, Фокс.
Шиплю я, делая паузу в расстегивании ремня, чтобы взять себя в руки. Если не будет осторожна, она может отправить меня за грань, прежде чем мы куда-нибудь придем. Я никогда не подпускал к себе других девушек, потому что они были не Мэйзи, а теперь, когда я снова могу прикоснуться к ней, это меня чертовски возбуждает. Она тянется вверх, чтобы помочь.
Схватив за волосы, я наклоняю ее голову назад и скольжу членом по ее губам и она ухмыляется, глядя таким лукавым взглядом, что моя рука сгибается в волосах. Без предупреждения я проникаю в рот, и она поддается, широко открывая рот, чтобы принять. Моя голова откидывается назад, но я не свожу взгляда, проверяя ее пределы несколькими неглубокими толчками. Это чертовски приятно, идеальное количество тепла и всасывания.
Она обводит языком и покачивает головой в такт моим толчкам. Я позволяю ей вести себя в течение минуты, очарованный и возбужденный видом ее идеальных губ, обхвативших мой член. Мои фантазии не имеют ничего общего с реальностью.
Резкий щипок за бедро заставляет меня моргнуть. Она поднимает брови, как бы говоря: – Ты собираешься это сделать?
Ухмыляясь, я крепче сжимаю ее волосы. – Откройся пошире, ромашка.
Тепло заливает ее взгляд, когда делаю первый резкий толчок. Ей это нравится. Грубое обращение, то, как я беру контроль – это возбуждает ее.
– Держу пари, что эта киска, блядь, промокла для меня, не так ли? – Она кивает изо всех сил, пока контролирую темп и дикая потребность овладевает мной. – Покажи мне, детка. Погладь эту милую киску и покажи, какая ты мокрая для меня.
Зрачки Мэйзи расширяются, и ее рука пролетает между ног, ныряя под задравшееся платье, ресницы трепещут от первого прикосновения, и она слишком долго водит пальцами по себе. Я дергаю ее за волосы, чтобы привлечь внимание, и наказываю, проникая глубже, в заднюю часть горла. Она задыхается и втягивает воздух, когда может, привыкая к новой глубине.
– Покажи мне, – рычу я.
Слезы наворачиваются на ее ресницы, когда она поднимает пальцы, чтобы показать. Они блестят, ее рука покрыта. С грохотом, вибрирующим в груди, я беру ее запястье в свободную руку и наклоняюсь, чтобы втянуть ее вкус в свой рот. В следующий раз, когда мы сделаем это, Мэйзи будет сосать мой член, пока я заставлю сесть мне на лицо, и не перестану есть ее, пока она не станет для меня рыдающим беспорядком.
Я отпускаю ее запястье и ускоряю свои толчки до такой степени, что ей приходится сосредоточиться, чтобы втянуть воздух, прежде чем потеряет сознание. Ее рука возвращается к трению клитора, а бедра сотрясаются. Удовольствие пробегает по моему позвоночнику, и яйца напрягаются. Я уже близко.
Мэйзи стонет, слезы текут из уголков ее глаз, одной рукой она держится за мою ногу для равновесия, а другая зарыта между бедер, пока она получает свое удовольствие. Мои толчки усиливаются, и я задыхаюсь, вгоняя член в ее рот. Это слишком много. Черт, это слишком, и я издаю громкий стон, когда наступает оргазм.
Ногти впиваются в мое бедро, и она глотает мою сперму, горло работает, когда она встречает мой взгляд с мутным удовольствием, горящим в великолепных ореховых глазах. Румянец на ее щеках темнеет, и она бьет бедрами, вскрикивая вокруг моего члена, когда кончает.
Нам требуется минута, чтобы прийти в себя. Когда это происходит, поднимаю ее с пола и целую, прижимая к себе.
Я никогда не хочу отпускать ее. Даже если бы это означало, что никогда не добьюсь справедливости, я бы жил в этом моменте вечно, если бы мог.
Она отстраняется с ошеломленной улыбкой, пока я убираю свой член и натягиваю брюки от костюма. Пока она вытирает уголки рта и переводит дыхание, на столе звонит ее телефон. Мэйзи хватает его, и ее глаза расширяются. – Черт. Ты можешь подвезти меня обратно к машине Холдена? Он только что предупредил, что его отвлечение не сработало так хорошо.
Хочу сказать – нет. Мне нужно попробовать ее на вкус, раздеть догола и претендовать на каждый ее сантиметр, потратить часы на то, чтобы заново открыть для себя мою ромашку. Но я киваю.
Ухмыляясь, я снимаю брюки от костюма, которые она испачкала, и беру пару джинсов с кровати в другом конце комнаты. – Давай возьмем мотоцикл.
Ореховые глаза Мэйзи загораются, и это взывает к глубокой части сердца, чтобы вытащит из неё эту сторону.
23
МЭЙЗИ
Когда я вернулась домой, не было никакого чувства ужаса, как будто я уже вырвалась из своей метафорической клетки и позволила крыльям взлететь свободно. Может быть, дело в затянувшемся волнении от поездки на мотоцикле Фокса, а может быть, в том, как раскованно и правильно я чувствовала, беря его в рот. В любом случае, я не позволю вернуть меня в то жалкое место, в котором они держали меня годами. И когда дело доходит до них и помощи Фоксу? Я выбираю его.
Как только Холден написал сообщение, я поняла, что должна быстро уехать из однокомнатной квартиры Фокса, чтобы отец не смог отследить мой телефон и узнать, как его найти. Это было так же волнующе, как и в первый раз, когда ехала на мотоцикле, мои руки сомкнулись вокруг него, когда мчались по дорогам.
Прежде чем слезла с мотоцикла, Фокс взял мой телефон и ввел свой номер, поцеловав в щеку, прежде чем уехать.
Моих родителей и Холдена еще нет дома, когда я прохожу через систему безопасности. Я не теряю ни минуты, пользуясь возможностью получить все, что смогу, чтобы помочь Фоксу до их возвращения. Лучше всего мне удается разнюхать, что могут скрывать родители, в домашнем кабинете.
Мама пользуется им чаще, чем папа, но я знаю, что он и раньше приносил домой свою работу. У него больше власти, и не могу выбросить из головы его подписи на папках с делами Уайлдеров. Его секреты могли таиться в нашем доме годами. Это заставляет меня насторожиться, когда я сажусь в дорогое кожаное офисное кресло и включаю компьютер. Интересно, что еще могу найти по Нексус лаборатории, что мама могла держать на этом компьютере, будучи занятым генеральным директором.
Прижимаю телефон к плечу и уху, пока жду, пока компьютер загрузится, и звоню единственному человеку, которого знаю и который может быстро меня провести. Я никогда не была так благодарна своей лучшей подруге за то, что она вышла замуж за компьютерного гения, как сейчас.
– Как дела, малыш Лэндри? – Коннор отвечает, как наглый осел, которым он и является.
– У меня сейчас даже нет времени на тебя, – говорю я с ухмылкой. – Проведи меня через копирование жесткого диска. Желательно самым быстрым способом, который у тебя есть.
Это его заинтересовало. – Что ты задумала?
– Часы тикают.
– Ты делаешь что-то незаконное? – В его тоне слышится усмешка. – Я в деле.
– Лучше бы так и было. – Я бросаю взгляд на дверь, не представляя, сколько времени у меня есть до их возвращения домой. – Давай.
– Хорошо, расслабься, понял тебя. Это легко. – Звучит так, будто он потягивается. – У тебя есть флешка или внешний диск?
Обыскиваю ящики большого стола и нахожу один. – Да.
– Хорошо, тогда вот что нужно сделать.
Он проводит меня по шагам, и все идет быстрее, чем я ожидала. Когда индикатор прогресса достигает половины пути копирования диска на флешку, у меня возникает вопрос.
– Смогу ли я получить доступ ко всему?
Я знаю папин пароль, потому что он разрешил купить билеты на концерт, на который мы с Теей ходили, не хотела, чтобы мама знала. А вот ее пароль для меня загадка, и он мне понадобится, если я захочу залезть в файлы фармацевтической компании на диске.
– Все настройки будут скопированы, так что все, что не зашифровано или не защищено паролем, будет честной игрой.
Я прикусила губу. – Значит, мне нужны пароли.
Он смеется. – Возможно. Зависит от уровня защиты. Что ты задумала, цыпочка-хиппи?
– Не твое дело, Бишоп. Держи это при себе.
– Круто, круто. Твой маленький шпионский секрет в безопасности со мной.
На данный момент это осталось невысказанным, потому что Коннор любит собирать информацию и имеет склонность к шантажу. Не то чтобы он действительно использовал это против меня. Он собирает информацию, чтобы защитить людей, которые ему небезразличны.
Компьютер пикает, когда жесткий диск копируется. – Закончилось. Спасибо.
Смахнув флешку, иду в свою комнату и прячу ее в винтажную синюю замшевую сумочку с бахромой. Я вижу себя в зеркале и замираю. Мои губы все еще розовые и слегка припухшие, а платье выглядит как беспорядок. Я сдвигаюсь, потирая бедра друг о друга, и все еще чувствую покалывание отголосков того, как мне понравилось то, что мы с Фоксом сделали.
Входная дверь открывается и закрывается, негромкий ропот отца и Холдена разносится по фойе.
– Мэйзи Грейс Лэндри, – зловеще зовет мама. Ее голос повышается достаточно, чтобы донестись без откровенного крика. – Вниз по лестнице. Сейчас же.
Вздохнув, я отправляюсь на казнь.
Когда достигаю вершины, Холден бросает на меня извиняющийся взгляд и едва заметно киваю. Все в порядке, я знала, что будет трудно избежать этого, даже с его вмешательством. Когда уходила с церемонии вручения дипломов в средней школе, вероятно, когда называли мое имя, была волна смущения, когда я не вставала и не шла к сцене, чтобы принять диплом. Наверняка маме очень нравилось это смущение, представляю, как другие родители на трибунах перешептываются.
– Спускайся сюда, – огрызается папа.
О, хорошо, они оба расстроены. Маму я ожидал, но папа всегда действовал из властного чувства защиты. Я не успеваю спуститься по ступенькам, как они набрасываются на меня.
– Где ты была?
– О чем ты думала?
Они говорят оба сразу, и мой взгляд скачет между ними. Мама сужает глаза и бросает на отца такой взгляд, что он отступает назад. Вокруг его рта образуются морщины, он сурово хмурится и складывает руки.
– Что за нелепая идея пришла тебе в голову, что ты можешь избежать наказания за прогул выпускной церемонии? – шипит мама. – Они называли твое имя в течение пяти минут, прежде чем наконец перешли к делу. Зачем ты это сделала?
Подперев подбородок, я скрещиваю руки. – Нет такого правила, чтобы я должна была присутствовать. Они пришлют мой диплом по почте. Почему это так неправильно?
– Ты такой ребенок, – холодно говорит мама. – Иди в свою комнату.
– Идти в свою комнату? – Звук неверия вырывается у меня. – Мне не двенадцать. Ты должна перестать относиться ко мне как к ребенку.
– Когда ты перестанешь вести себя как ребенок, с тобой будут обращаться соответственно, – отбивается мама. – Твои сегодняшние действия отражаются на всех нас.
– Ну и что! – взорвалась я, спускаясь еще на одну ступеньку. – Кому какое дело до того, что на тебя смотрели косо целых пять минут? Есть более важные вещи, чем репутация!
– Репутация – это все, – утверждает она, жестикулируя между мной и Холденом. – Один ребенок не может поддержать прием в колледж и оказывается в общественном колледже, а другой – чертов дикий ребенок, которого я не могу контролировать, сколько бы правил ни установила, чтобы ты стала достойным примером.
– Вообще-то мне нравятся мои занятия, – пробормотал Холден, выражение его лица омрачилось. – Я… рад, что проиграл футбольный драфт в Огайо Стейт.
Я могу обнять своего брата прямо сейчас, он впервые противостоит их тираническому правлению над нами. Думаю, мы оба покончили с этим дерьмом. Гнев разрастается в груди, подбирается к горлу, но я не проглочу его обратно и не позволю этому уйти. Мне восемнадцать, и я сделала все, что они хотели – усердно училась, получала оценки, которые они требовали, и укладывала себя в те ячейки, которые они хотели.
– О, заткнись, Холден, – надменно говорит мама.
Мой смех едкий и горький. – Боже, мама, ты хоть сама себя слышишь? Да кого это, блядь, волнует!
– Мэйзи, – рявкает папа.
– Нет, папа! Серьезно, конец света наступит не потому, что я сегодня прогуляла. Это вы, ребята, ведете себя как сумасшедшие, раз так думаете.
– Мы не знали, где ты, черт возьми, была, и не забрал ли тебя кто-нибудь, – сердито говорит он. – Я все обыскал.
– Ты не пытался отследить мой телефон, как обычно, начальник? – кричу я. – Шок, обычно это твой выход.
Его выражение лица темнеет. – Это было для того, чтобы защитить тебя.
– От чего? – Торопливо делаю последние шаги и вскидываю руки. Если я достаточно его взвинчу, то, возможно, смогу заставить признать то, что он сделал. – Где угроза? Если вы можете честно объяснить мне, почему у нас такая жесткая охрана и почему вы считаете нормальным отслеживать мое местонахождение по телефону, я готова выслушать. Но я больше не могу делать это вслепую. Ты меня душишь. – Вдох у меня резкий и болезненный. – Я больше не могу быть куклой. У меня есть свои чувства и мысли.
Он открывает рот, конфликт затапливает взгляд и он собирается сказать мне что-то важное.
– Каждый выбор и каждая жертва, которые мы принесли ради тебя, были направлены на то, чтобы поставить тебя на лучший путь к хорошему будущему, – вклинивается мама, обмениваясь с папой нечитаемым взглядом.
Черт побери.
Смотрю ей в лицо и поражаюсь тому, как сильно я изогнулась, чтобы придать себе ту форму, которую она потребовала. – Если бы ты действительно любила меня, ты бы позволила мне самой выбирать, чего хочу. Все, что ты мне навязывала, я ненавидела. И ничего из этого никогда не было достаточно хорошим, чтобы удовлетворить тебя, только заставляет требовать от меня все больше и больше. Оценки, одежда, потом ты навязала мне Сэма, как еще один способ держать меня под своим контролем. Почему ты так одержима им?
– Он вполне подходящая пара для тебя и он из уважаемой семьи нашего уровня. Мы ведем переговоры с его родителями, и мы все согласны, вы будете встречаться, а после того, как вы оба окончите колледж, поговорим о брачных планах.
– Вы ожидаете, что я выйду за него замуж? Нет, черт возьми! У меня не будет какого-то брака по расчету. Папа, ты серьезно собираешься это допустить?
Папа не может смотреть мне в глаза.
– Мама, перестань. Это уже слишком, – настороженно говорит Холден. – Ты не можешь заставить ее сделать это.
– Мэйзи будет делать то, что я считаю нужным, – говорит мама.
– Я больше не могу. Ты не можешь контролировать каждый аспект моей жизни.
Ее рот сжался. – Ты всего лишь ребенок и не можешь знать, что для тебя хорошо.
– Именно это я и хочу сказать! Я должна сама принимать такие решения. – Я встаю прямее. – Начиная с этого – я не поеду в Северо-Западный, никогда не хотела туда поступать, не хочу иметь ничего общего с Сэмом Блейком, так что можешь выкинуть и это. Я собираюсь составить свой собственный план жизни вместо того, чтобы следовать тому, который ты мне навязала.
Приятно, что это наконец-то вырвалось у меня из груди.
Папа бросает обеспокоенный взгляд на маму, и она делает шаг в мое пространство, кладя руку на плечо и ее ногти слегка впиваются.
– Джеки…
Папа не успевает закончить.
– Хорошо, тогда собирай свои вещи. – Ее голос такой холодный. Трудно поверить, что она моя мать, так мало эмоций в голосе, когда она смотрит на меня. – Если у тебя нет никаких планов, чтобы согласиться с этим выбором, тогда дисциплинарное учреждение.
Я стиснула зубы и отпрянула от нее. – Нет.
– Да.
– Ты не можешь заставить меня. Холден может ходить в муниципальный колледж, а меня должны отправить в какую-то сомнительную школу, потому что у меня была оригинальная мысль, а не та, которую ты мне скормила? Нет, блядь, спасибо.
– Да, это несправедливо, – говорит Холден. – Почему она не может просто выбрать?
– Потому что я так сказала, – говорит мама.
– Давай не будем спешить, Джеки. Я не хочу навязывать ей это.
Папа пытается образумить, но я никогда не видела ее такой. Безжалостная, вот как она выглядит. Раньше она вела себя хорошо, а теперь сняла перчатки.
– Заткнись, Ричард. Это необходимо.
Я отступаю назад, направляясь к лестнице. – Ты сумасшедшая, если думаешь, что позволю тебе отправить меня туда, куда я не хочу идти.
– Ты будешь делать то, что я скажу, – говорит мама.
– Не буду! Я найму адвоката. Мне восемнадцать и ты не можешь так со мной поступить!
На ее виске выскочила жилка, а по шее пополз румянец. – Если ты не будешь подчиняться моим правилам, тогда будешь отрезана. – Теперь она в ярости и угрожающий голос дрожит. – Я и так даю тебе достаточно вольностей. Если это то, что нужно, чтобы заставить тебя вести себя хорошо, то так и будет.
– Давай, – бросаю вызов, ставя ногу на первую ступеньку. – Я ухожу. Ты не хочешь слушать, поэтому ухожу сама. – Повернувшись к папе, я добавляю: – Если ты отследишь телефон, я выброшу его и куплю новый, потому что родители не вторгаются так в личную жизнь своих детей.
– Мэйзи Грейс! – кричит за мной мама.
С меня хватит.
Со вздымающейся грудью и адреналином от борьбы, бурлящим в венах, я бегу в свою комнату и захлопываю дверь. Мне нужно сделать это быстро, иначе мама устроит что-нибудь более безумное, например, поставит замок безопасности на дверь или отменит решение отца отправить меня в дисциплинарную школу против воли.
Я хватаю первую попавшуюся сумку в шкафу и бросаю в нее одежду вместе с ноутбуком, затем беру сумочку с флешкой. Медицинские журналы от Девлина попадают туда же, а затем моя банка с камнями и любимые кристаллы, аккуратно уложенные между одеждой. Оглядываю комнату, и в горле пересыхает. Я не могу уместить все в своей сумке.
Одним движением я стягиваю с себя помятое дизайнерское платье и бросаю его на пол, стоя обнаженной посреди комнаты с доказательствами того, что делала с Фоксом два часа назад, засохшими на моих бедрах. Мне приятно стоять вот так, как будто я сбрасываю слишком тесную кожу и наконец-то вырываюсь на свободу через стягивающие швы.
На минуту я подумываю о том, чтобы остаться с Теей, но не хочу мешать ей и Коннору. Они все еще наслаждаются своим временем вместе как молодожены. Как бы я ни любила свою лучшую подругу, меня зовет куда-то еще.
Когда достаю свои любимые штаны для йоги с разрезами по бокам, которые застегиваются вокруг лодыжек, я звоню Фоксу, ища футболку с гордой грудью. Теперь меня ничто не удержит.
Он отвечает на первом же звонке. – Привет. Ты в порядке?
У меня нет ни гроша за душой. Ни сбережений, ни машины, ни телефона, если родители отключат меня за эту выходку.
И я никогда не чувствовала себя более живой.
– Ага. Значит, мне еще рано переезжать? – шучу я, хватаясь за приталенный топ. – Придешь за мной?
Наступает короткое молчание, прежде чем глубокий голос проникает в телефон. – Я приеду.
Ничто еще не заставляло меня улыбаться шире или заставляло мое сердце взлетать так высоко.
24
ФОКС
Две кофейные кружки звенят на столе, когда Мэйзи ставит их рядом с моим ноутбуком утром. – Расскажи о том, что ты знаешь на данный момент.
Во второй раз за вчерашний день ее руки обвились вокруг меня на мотоцикле после того, как я подобрал ее в конце квартала, когда она вышла из дома. Она сказала, что Холден помог ей после ссоры с родителями.
Ощущение ее объятий вызвало в моем сердце стойкий огонек тепла. Я долгое время боролся сам с собой, даже пытался полностью впустить Колтона, но с Мэйзи кажется, что мир открылся для меня, как будто закрыл глаза.
Когда мы вернулись на склад, я поцеловал ее, а затем спустился в гараж, она наблюдала за мной, сидя на ступеньках, пока не стало поздно. Мы заказали пиццу, за которой я поехал, и не спали до самого утра, разговаривая. Я рассказал ей о том, каково было расти в приемной семье, о своей любимой бухте в Торн-Пойнте и о том, как удалось разыскать отцовский Harley и выкупить его. У меня сжалось сердце, когда она рассказала о том, что было после того, как мне пришлось уехать из города, а затем рассказала историю о том, как она встретила свою рыжеволосую подругу и как много для нее значили ее планы дорожного путешествия.
В какой-то момент мы окончательно отключились посреди разговора, слишком сильно стараясь впитать друг друга и наверстать все упущенные годы.
Сегодня утром я проснулся от того, что Мэйзи прижалась к моему боку, ее лицо уткнулось в плечо, и я несколько минут смотрел, слегка расчесывая ее спутанные волосы. Когда встал, я услышал, как она шуршит простынями, и присоединилась ко мне в тренажерном зале, выполняя позы йоги и растягивая свое стройное тело, пока я занимался своими делами. Я думал, что мне будет неприятно присутствие кого-то еще в моем пространстве, но с ней это просто подходит, как будто мы всегда были вместе. Когда мы закончили, она приняла душ, а я устроился на диване со своим ноутбуком.
Вместо того чтобы взять кофе, я притянул ее к себе на колени на диване и на мгновение отвлекся, целуя боковую часть шеи, пока моя ладонь скользила по полоске ее живота, обнаженной облегающим топом. Я не могу решить, что мне больше нравится – эта версия или одна из ее свободных струящихся, но я никогда не устану от легкого доступа к ее сиськам. Она выгибается, когда я проникаю под ее майку, чтобы подразнить сосок.
– Мм, сосредоточься, иначе мы ничего не успеем сделать сегодня, – говорит она хриплым тоном.
– Ничего не могу с собой поделать, – прижимаюсь к ее шее. – Я так долго сопротивлялся всему, но это все равно, что поставить голодающего перед шведским столом.
Ее губы встречаются с моими в ленивом поцелуе, от которого мои руки обвиваются вокруг ее талии. – Давай. – Она говорит против моего рта. – Выкладывай все.
– Я хочу выложить тебя.
Ее плечи сотрясаются от смеха. – Позже.
– Хорошо.
Выпуская успокаивающий вдох, чтобы подтолкнуть мою эрекцию к снижению, и подстраиваю так, чтобы она не дразнила меня каждым крошечным движением, кладу руку ей на бедро. Она берет кофе и предлагает мне один, пока я жестом показываю на ноутбук.
– Всегда знал, что авария была подстроена, – начинаю я. – Я была с отцом, когда он проверял машину, это было всего за день или два до этого. Они не должны были выходить в тот вечер, но они о чем-то спорили. Пытался подслушать, родители они бросили это занятие, когда увидели, что пытаюсь пробраться вниз по ступенькам. Только когда я начал копаться во всем, чтобы соединить кусочки, все не сошлось, и начал подозревать обстоятельства их смерти.
– Как ты думаешь, почему они спрятали эти образцы у дома? Это то, о чем они спорили?
– Не знаю. Лучшее, что у меня есть, это то, что они пытались защитить свой патент. По моей рабочей теории, Жаклин должна была добраться туда первой, и компания вознаградила ее за это, назначив генеральным директором. Это неплохое повышение.
Она кивает с обеспокоенным видом. – Мы пошли на ужин, чтобы отпраздновать ее повышение в тот же вечер. Это не было объявлено публично, но она уже знала.
Для меня это новость и я медленно киваю, сглатывая. Она опускает чашку с кофе и переплетает наши пальцы.
– Когда я начал исследовать Нексус лабораторию, чтобы найти ответы, связанные с моими родителями, обнаружил нечто странное, что дало первый ключ к разгадке того, что что-то не так. Предыдущий генеральный директор просто исчез с лица земли. Официально он ушел на досрочную пенсию примерно на двадцать лет раньше срока – он был в очереди в Forbes 40 до 40 лет. Как будто кто-то избавился от него, чтобы Жаклин заняла эту должность, перепрыгнув прямо из отдела исследований и разработок на самый верх. То же самое было, когда я рассмотрел твоего отца с чудесным повышением. Я пытался проследить за деньгами, чтобы выяснить, что произошло и как из-за этого погибли мои родители.
Мэйзи внимательно слушает, задавая вопросы, чтобы прояснить ситуацию, пока я рассказываю о том, что мне удалось собрать. Я рассказал ей, что делал в ресторане тем вечером перед окончанием школы, подкупив официанта, чтобы он дал мне украденный бейдж сотрудника, что позволило найти удаленный пункт доставки, который использует Нексус лаборатория, когда я получил доступ к расписанию сотрудника. Я показываю ей фотографии, которые Колтон улучшил и которые незаметно сделал на складе, лишь слегка удивлен, когда она не уклоняется от фактов, которые я нашел и которые рисуют ее родителей в худшем свете.
– Кто-то другой должен был стать шефом, – объясняю. – Он как раз собирался занять эту должность, как вдруг твоего отца привели к присяге. Известно, что твой отец брал взятки и занимал коррумпированную должность шефа. Именно он появился на той встрече, которую мы подкараулили. Думаю, именно потому, что он уже знал, как играть грязно, кто-то поставил его на эту должность.
Она сидит. – Знаю, принесла вещи, которые могут помочь заполнить пробелы. Я скопировала компьютер в доме, прежде чем уйти. И полицейский отчет об аварии, хотя некоторые из них отредактированы.
Мои брови вскинулись. Кольт заверил, что он стер большинство важных вещей из системы, чтобы я мог копать, пока кто-то не замел следы еще больше, чем было. – Как ты это получила?
– Мой друг Коннор. Он знал о некоторых коррумпированных способах отца и использовал это знание, чтобы выжать из него информацию о тебе, иначе собирался разоблачить отца как подкупного копа.
Я начинаю понимать, почему Кольт так привязался к Коннору Бишопу. Эти двое практически вырезаны из одной ткани.
– Значит, Ричард действительно отказался от него?
– Наверное. Не думаю, что отец думал, что кто-то будет слишком внимательно изучать закрытый отчет о несчастном случае, или, может быть, думал, что будет более подозрительно утаить его, как будто он пытался что-то скрыть. Но подпись отца стоит на всех страницах, даже в ночь аварии, когда у него было алиби, потому что мы ужинали.
– В этом-то и проблема. Я не могу доказать их причастность без доказательств оплаты или чего-то более конкретного. Алиби делает их чистыми.
– Какими бы умными ни были алиби, все равно есть дыры. Непонятно, почему пропали страницы. Зачем что-то скрывать, если предполагается, что это был несчастный случай? Это то, что впервые заставило меня заподозрить его в причастности к сокрытию преступления, потому что оно было закрыто так быстро. – Ее бровь сгибается, и она смотрит на ноутбук. – Но это объясняет, почему мама всегда была такой напряженной и полной стервой по отношению ко мне и не хотела рисковать тем, что может вызвать сомнения, если это угрожает ее власти. Они оба изменились, но она так сильно отличается от того времени, когда я была маленькой.
Нахмурившись, притягиваю ее ближе, заправляя волосы за ухо и проводя пальцами по ее щеке. Раньше я обижался на нее за то, что она выросла с родителями и братом, но не могу представить, насколько жадность Жаклин и Ричарда отравила их отношения с Холденом и Мэйзи. Я не вижу в той бездушной женщине, которая была мила ко мне в детстве, ничего общего с той, кем она является сейчас.
– Как ты думаешь, мои родители действительно убили их, или это они все скрывали? —
Я задавал себе этот вопрос снова и снова. – Без понятия, я просто знаю, что они были как-то замешаны.
– Мне жаль, – шепчет она. – Ненавижу, что они могли причинить тебе боль.
– Это не твоя вина. – Теперь знаю и не хочу, чтобы это тяготило ее.
Открываясь, чтобы сказать ей об этом, чувствую себя как в сумеречной зоне. Дело не только в том, что позволил очень немногим людям узнать всю историю – только Колтон знает ее в полном объеме. Но, поделившись с ней, я чувствую, что у меня есть кто-то, на кого я могу опереться. Я утыкаюсь носом в ее ухо и крепко сжимаю ее в объятиях.
– Правда выйдет наружу, – пробормотал я. – Так или иначе.
Она издает тихий звук согласия и поворачивается, чтобы поцеловать меня.
– Я также принесла это, – говорит Мэйзи, вставая, чтобы пошуршать в своей сумке у изножья кровати. Она возвращается со стопкой журналов и садится ко мне на колени.
Это научный журнал, который искал в Интернете. Я поднимаю бровь.
– Мой друг, его родители управляют медицинской исследовательской клиникой в городе. Он достал их для меня.
– У тебя полезные друзья. Я должен была пойти за ними, а не за тобой.
Она шлепает меня по груди и кладет стопку журналов на стол. – Может, смогу узнать о компании, если сделаю вид, что зашла повидаться с мамой? У нее в календаре важная встреча, к которой она готовилась целый месяц. Может быть, я уговорю охранника разрешить подождать в ее кабинете, раз уж я ее дочь. Могу пошарить вокруг и посмотреть, смогу ли я достать нам еще что-нибудь.
– Давай узнаем. – Я пристраиваю ее у себя на коленях и тянусь к ноутбуку, чтобы переключить окна. Мои брови нахмурились при виде карты. – Это странно. Я отслеживаю телефон, но ее там нет.
Брови Мэйзи опускаются. – Она очень строго следит за своим рабочим временем и должна быть там.
– Подожди.
Набираю несколько клавиш, чтобы запустить отслеживание, к которому меня подключил Колтон. Сканеру требуется минута, чтобы определить ее сигнал, но как только это происходит, мы оба наклоняемся. Адрес, по которому она находится, находится совсем не там, где должен быть, – на противоположном конце города, в глуши. Это недалеко от склада, который я разглядывал, но дальше от остальной части судоходного района.
– Переключись на просмотр улиц на картах Google, – предлагает она. – Хочу посмотреть, где она.
