Текст книги "Коронованные Вороны Торн-Поинта (СИ)"
Автор книги: Вероника Иден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
18
Рен
Я не только собираюсь наказать Роуэн за ее дерзкое неповиновение, но ещё я хочу приручить ее раз и навсегда. Она больше не ослушается меня.
У меня было предчувствие, что она все таки пойдёт, поэтому я послал Джуд и Леви. Но мысль о том, что она в руках тех же людей, которые могли убить ее брата, – мысль о том, что она в опасности для меня неприемлема. Это заставляет мою грудь зудеть от острого ощущения.
– Ты бы не стал, – дерзит она. – Я думала, ты шутишь.
Ее тон подзадоривает меня, но в ее глазах вспыхивает жар. Непослушная маленькая негодяйка.
Я выгибаю бровь. – Разве я когда-нибудь шутил с тобой?
Роуэн облизывает губы, бросая взгляд на дверь. Она замечает отсутствие дверной ручки и бросает на меня растерянный взгляд.
– Ловкий трюк Кольта. Это очень удобно, когда мы не хотим, чтобы нас беспокоили. Я наклоняю голову, наблюдая за ней. – В дверь встроен скрытый сканер отпечатков пальцев. Если ваш не запрограммирован, вы не получите доступа.
Ее глаза округляются. – Ты не можешь держать меня здесь. У меня занятия, работа…
– Я же говорил, что если ты будешь плохо себя вести, я найду для тебя красивую клетку. – Я сажусь на кровать и повелительно похлопываю себя по бедру. – Иди сюда.
Ее ресницы трепещут, но она не двигается. Хорошо. Мне нравится ее борьба, это делает мой член твердым. Если бы она сдалась слишком легко, я бы не был так одержим ею.
– Такая упрямая. Это только продлит неизбежное, котенок. – Я вложил в свой голос сталь. – А теперь тащи сюда свою задницу.
На этот раз она сопротивляется лишь несколько мгновений, прежде чем пересекает комнату, красиво вздымая грудь. Если бы я снял с нее джинсы и погладил ее киску, я знаю, что нашел бы трусики мокрыми. Протянув руку, я обхватываю пальцами ее руку и притягиваю к себе между колен.
– Ты думаешь, если будешь вести себя как хулиганка и делать все, что заблагорассудится, последствий не будет? – В моем тоне есть опасная легкость.
– Учитывая, что ты не являешься моим боссом, да. – Она складывает руки, но это никак не скрывает ее затвердевшие соски напрягающиеся под тонким облегающим топом кожаной курткой сверху. – Звучит примерно так.
Я хищно ухмыляюсь ей в ответ. Она пробуждает во мне что-то, что дремало слишком долго.
– Неужели это так? – Без предупреждения я рывком кладу ее лицо себе на колени и быстро шлепаю по заднице. Она вскрикивает, скорее от удивления, чем от боли, извиваясь. – А как насчет этого? Ты готова вести себя прилично?
– Пошел ты, – рычит она.
– Неверный ответ.
Роуэн вскрикивает, когда моя рука снова опускается на ее задницу с чуть большей силой. Джинсы заглушают нужный мне эффект. Ловким движением я тянусь под ней, чтобы расстегнуть пуговицу, срывая их достаточно далеко, чтобы сжать ее ноги и обнажить упругую попку. Я просовываю пальцы под стринги и стягиваю их между ее полушариями, чтобы насладиться отпаднымм видом, проводя пальцами взад-вперед по материалу, прежде чем отпустить. Ткань защелкивается на ее складке с удовлетворительным треском.
– Господи! Я ненавижу тебя, – ругается она, сжимая простыни в кулак. – чертовски сильно!
– Продолжай говорить себе эту ложь, мой милый котенок, – напеваю я, поглаживая ее задницу. – Мы оба знаем, что твоя киска сейчас влажная для меня. Мне узнать это сейчас или после твоего наказания?
Одна из ее рук летит на меня, хватая за подбородок. Я хрюкаю, хватаю ее за запястье и легко заворачиваю за спину.
– Так не пойдет. Если ты не можешь спокойно сидеть и терпеть наказание, которое я обещал, как хорошая девочка, мне придется связать тебя.
– Черт Возьми, Рен! – Роуэн брыкается и выплескивает свое разочарование яростным воплем.
– Кричи, сколько хочешь, детка, – яростно ухмыляясь, я наклоняюсь к ее затылку. – Стены здесь звуконепроницаемые.
Ее возмущенные крики звучат музыкой для моих ушей, когда я сажаю ее на кровать и снимаю с нее жакет и камзол, открывая аппетитный вид ее сисек. Я держу ее запястья в одной руке и одним быстрым рывком снимаю ремень. Она пинается, и я ставлю колено ей на бедра, чтобы прижать ее к кровати. Я делаю петлю для одного запястья, пропуская конец ремня через пряжку, чтобы сделать второе ограничение и натянуть достаточно туго, чтобы ограничить ее.
– Какое великолепное зрелище ты для меня приготовила, детка, – бормочу я.
Она обнажает зубы. – Ну и мудак же ты.
Сжимая ее запястья, я кладу ладонь на одну из ее грудей.
– У тебя такие классные сиськи. – дразню сосок, щиплю его, когда ее губы приоткрываются на вздохе. – Я должен проколоть их, чтобы было за что дергать, когда ты будешь капризничать.
– Ты… гребаное дерьмо, – шипит Роуэн, в ее глазах смешиваются возбуждение и настороженность.
Интересно.
Угрожающий смех вырывается из меня, когда я сажусь обратно и притягиваю ее обратно к себе на колени, для добавки.
В следующий раз, когда моя ладонь сталкивается с ее задницей, я чувствую покалывающее тепло, и комната наполняется хрустящим звуком кожи, хлопающей по коже. Еще один хриплый крик покидает ее, оканчиваясь возбужденным стоном. Она выгибает спину и извивается, вероятно, пытаясь найти облегчение от моих мучений и найти место, чтобы потереться о мои колени для трения.
Мой член напрягается в штанах. Часть меня хочет прижать ее к кровати и трахнуть до потери сознания. Но чудовищная часть меня хочет замарать ее, пока она не превратится в прекрасный сломанный беспорядок.
– Видишь, котенок. – Я провожу рукой по розовому румянцу, расцветающему на ее щеке. – Я же говорил, что могу заставить тебя полюбить все, что угодно. Но плохим девочкам не положено кончать.
– Нет, – задыхаясь, отвечает Роуэн.
– Боюсь, что так. – я разочарованно прищелкиваю языком. – Очень жаль. Ты такая красивая, когда разваливаешься для меня.
Ее дыхание становится неровным, пока она борется, но я не даю ей передышки. Через пару минут она плюхается, изнемогая. Я похлопываю ее по заднице, наслаждаясь ее удивленным шипением.
– Я делаю это не только потому, что ты меня не послушала. – Мои пальцы проникают между ее складок, и я ухмыляюсь, когда нахожу ее скользкую от желания, даже более влажную, чем когда я пожирал ее киску. Она наслаждается некоторой болью своим удовольствием. – Ты подвергаешь себя опасности.
– У меня все было под контролем, – бормочет Роуэн, уткнувшись в простыни. – Взяла перцовый баллончик и что-нибудь, чем можно заколоть любого, кто попытается прикоснуться ко мне.
Я вздрагиваю от фырканья. – И как тебе это удалось?
Вместо ответа она отворачивается и начинает тереть мои пальцы. Я потакаю ей на мгновение, проскальзывая в бок ее трусиков, чтобы скользнуть через ее складки. Она резко втягивает воздух, когда я дразню ее. Когда я отстраняюсь, чтобы облизать пальцы, она ругается себе под нос. Я шлепаю ее по заднице и посмеиваюсь над ее тихим визгом.
– Я же сказал. Плохие девочки не кончают.
Я даю ей еще один шлепок. Меня охватывает еще одно желание, и я приветствую его, наклоняясь, чтобы укусить ее за ягодицу. Ее тело дрожит, бедра сжимаются.
– О боже! Роуэн надулась. – Просто позволь мне…
– Нет.
Я хочу увидеть, как она кончает, но не сейчас.
Она получает еще одну порку за свою наглость. Роуэн издаёт сдавленный стон, когда я успокаиваю ее покрасневшую кожу. Когда из нее наконец выходит кровь борьбы, я глажу ее по спине. Расслабившись, она растягивается у меня на коленях, наконец-то уступая. Я трачу время, чтобы исследовать ее тело, проводя своими пальцами по ее коже, получая от нее слабое гудение удовольствия.
Я теряюсь в этом моменте дольше, чем когда-либо с кем-то другим. Каждая дрожь и трепет моих ласк разжигает тлеющий уголек в моей груди. Мне нужно больше. Хочу ее всеми мыслимыми способами.
– Ты выглядишь так чертовски великолепно, – хриплю я, прослеживая вдоль позвоночника изгиб ее задницы.
Задница Роуэн мягкая на ощупь, когда я поднимаю ее и кладу на спину, снимаю с нее стринги и отбрасываю в сторону. Она закрывает глаза и на мгновение корчится от первого ощущения прохладных простыней на своей измученной плоти. Уголок моего рта приподнимается. Она оставила руки над головой там, куда я их положил. Когда я делаю шаг назад, она протестующе стонет.
Еще один низкий смешок прокатывается по мне. – Раздвинь ноги и дай мне посмотреть, какая ты, блядь, мокрая.
По моему требованию ее глаза распахиваются, зелень почти поглощается ее расширенными зрачками. Я провожу большим пальцем по губе и прижимаю ладонь к напряженному члену, пристально наблюдая за ней. Сделав несколько неглубоких вдохов, она сглатывает и делает, как я говорю, раздвигая ноги.
Блядь. Ее складки блестят. Великолепное тело, обнаженное и распростертое для меня.
Она само совершенство. Она моя.
С усилием я поднимаю свой дикий взгляд, чтобы встретиться с ее глазами. – Твоя киска умоляет, чтобы ее трахнули. Умоляет меня уничтожить тебя.
Ее взгляд не дрогнул, когда я снял рубашку. Она впитывает мое тело, высовывает язык, чтобы облизать губы, когда она смотрит на мои татуировки. Вместо страха или шарахания от поврежденного монстра перед ней, единственное, что горит в ее глазах-это желание.
Когда она так смотрит на меня, в моей груди пробуждается незнакомое и неуловимое томление. Шок от этого почти выбивает меня из колеи. Я никогда не чувствовал ничего подобного рядом с кем-то.
Эмоции ускользнули от меня после Шарлотты – я забочусь только о своих лучших друзьях. В остальном я-лишь гнев и пустота. То, что Роуэн вызывает больше, чем похоть, запутывает мою голову.
Отряхиваясь, я снимаю штаны, не заботясь, где они окажутся в кои-то веки, и бросаю презерватив на простыни.
– Говори, – приказываю я. – Скажи мне, как сильно тебе сейчас нужен мой член.
Тепло пульсирует в моем паху, когда она сжимает губы зубами и раздвигает ноги шире. Злая, соблазнительная маленькая дьяволица. Глубокий рокот покидает меня, когда я крадусь обратно к кровати.
– Ты должна использовать слова.
В ее глазах вспыхивает невысказанный вызов. Один я отвечу, пока она не закричит о своей потребности. Я обхватываю губами один из ее сосков и терзаю его языком. Удовлетворение пронзает меня при ее вздохе. Когда она хнычет мое имя, я подхожу к другой, щиплю первую.
– Скажи это, Роуэн, – рычу я ей в грудь. – Или я оставлю тебя здесь и позабочусь, чтобы ты не смог выбраться. Перерыв лишь для меня, детка.
Она молчит, а я продолжаю терзать ее соски. Мгновение спустя она разбивается вдребезги.
– Пожалуйста.
Это единственная, шаткая капитуляция.
И это звучит прекрасно.
Опираясь на нее одной рукой, я убираю волосы с ее лица. – Пожалуйста, что?
– Я…я хочу… – Она втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, отвлекаясь, когда я опускаю пальцы между ее бедер, чтобы потереть клитор. – Ннгх, мне нужно почувствовать твой член. Трахни меня, Рен.
Наклонившись еще ниже, я слизываю слезы с ее щек. – Ты все еще собираешься вести себя как хулиганка?
Она выгибается навстречу мне, проводя зубами по губе, когда мой пирсинг штанги дразнит ее чувствительный сосок. – Возможно. Это недостаток характера.
Удивленный вздох веселья вырывается из меня от ее честности. Я ничего не могу с собой поделать. Я должен попробовать эти губы. С грубым звуком я накрываю ее рот своим в голодном поцелуе. Она тает в нем, ее ярость снова появляется. Я мог бы целовать ее часами, но я отрываюсь, нуждаясь быть внутри нее прямо сейчас.
– Давай, – настаивает она, пока я надеваю презерватив.
– Мне тоже нужно преподать тебе урок терпения? – упрекаю я, покусывая ее бедро зубами, прежде чем зарыться лицом в ее сладкую пизду.
– Ах! Черт возьми, да! – кричит Роуэн, закрывая ногами мое лицо.
Я стону в ее складки, посасывая ее клитор. Она всхлипывает, умоляя о большем, когда я погружаю палец в ее киску. Вскоре она кончает, всхлипывая и сжимая мой палец. Когда она дрожит, я поднимаюсь и прижимаю свой член к ее киске и проникаю дюйм за дюймом. Как только она приспосабливается к моему размеру, я отстраняюсь и погружаюсь обратно. Ее крики удовольствия становятся громче с первым толчком.
– Вот и все. – Я протягиваю руку, чтобы схватить ее связанные запястья у кровати, трахая ее жесткими толчками бедер. Мои губы задевают ее горло, и я прикусываю ее, снова застонав от того, как ее киска сжимается вокруг меня. Быть внутри нее лучше, чем я себе представлял. – Черт, как ты это воспринимаешь. Я могу пристраститься к тебе.
– Такой романтичный дьявольский мудак, – огрызается она, обхватывая ногами мои бедра.
– Этот чертов рот. Ты сводишь меня с ума, черт возьми, – я подчеркиваю каждое стиснутое слово мощным толчком. Я не остановлюсь, пока очертания моего члена окончательно не войдут в нее.
– Это чувство взаимно, – огрызается она. – Черт, сильнее. Заставь меня кончить снова.
Сжимая руку в ее волосах, я приоткрываю губы, чтобы напомнить ей, кто здесь главный, но слова ускользают от меня прежде, чем я успеваю их произнести. Я слишком увлекся, вгоняя свой член в нее. Более того, я должен заставить ее кончить снова. Я хочу разобрать ее на части так основательно, что она испортится для любого другого, потому что эта девушка-моя.
Мы еще не закончили, и я уже думаю о следующем разе. Я мог бы трахать ее всю ночь, целыми днями, пока мы оба не выдохнемся и все еще не насытимся ею.
Я протягиваю руку между нами, чтобы погладить ее клитор, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Я глотаю ее стоны и приближаю ее к краю с каждым прикосновением, когда мы трахаемся. Когда она кончает, ее тело прижимается к моему. Я напрягаюсь, когда удовольствие захлестывает и обрушивается на меня. Мы переживаем наши оргазмы в запутанных объятиях, мои пальцы в ее волосах и мой член глубоко внутри нее, пока она дрожит.
Кровь стучит в ушах, толчки затихают не сразу. Мы стоим так несколько долгих минут, тяжело дыша. Когда я могу мыслить ясно, я вытаскиваю и сбрасываю презерватив. Сбивающее с толку нежное чувство из прошлого возвращается, когда я встречаюсь с ней взглядом. Она не двигается, и на ее губах играет довольно мягкая улыбка.
Слабый звук вырывается из Роуэн, когда я снимаю ремень и потираю ее запястья. Они розовые, но никаких серьезных повреждений от моего грубого обращения не было. Она сонно покачивается, моргая, как будто ее нежные ресницы отяжелели, в то время как я притягиваю ее ближе. обнимая ее, прижимаюсь грудью к ее спине.
Роуэн зевая потягивается, и моя рука автоматически находит одну из ее сисек, массируя ее, пока я целую линию ее шеи. Из нее вырывается еще один восхитительный звук. Это заставляет меня хотеть перевернуть ее на живот и снова ввести свой член в ее тугую киску.
Чувство собственничества, которое я испытываю к ней, не ослабевает, даже когда она находится в моих объятиях. Я никогда не чувствовал подобное в постели. Я трахаю женщин и отправляю их куда подальше. Это всего лишь трах, не более. Мысль о том, что отправить Роуэн домой, вызывает у меня отвращение. Она там, где я хочу ее видеть.
Только опасно то, что я хочу ее не только в моей постели. Я хочу, чтобы она была со мной везде. Это другой вид собственнического желания – знать, что она моя, независимо от того, нужно ли мне поглотить ее или провести губами по ее виску, – властвовать не только над ее телом, но и над ее сердцем.
Могу ли я доверять ей, когда она отказывается следовать моим правилам? Это уже не имеет значения. Главное, чтобы она была в безопасности, и если она будет настаивать на том, чтобы следовать своим импульсам, то мне придется ввести ее в курс дела.
– Это был отличный секс, но не думай, что ты отвлёк меня, – бормочет Роуэн, удовлетворенно выдыхая. – Мы говорим о том, что я видела сегодня вечером.
– Сражайся со мной сколько хочешь, котенок, – мрачно шепчу я ей на ухо. – Но не будь идиоткой. Ты могла бы погибнуть, если бы все пошла одна. Люди, которых ты видела на пристани, очень опасны.
– Вроде тебя?
Я прижимаю ее ближе, живот напрягается. – Вроде меня, и даже хуже. Больше так не делай.
Роуэн фыркает. – Прекрасно, король Ворон. Будь по-твоему.
Мои губы дергаются, уголок рта приподнимается. Я провожу пальцами по ее коже, прокладывая дорожку между грудями, по животу и бедрам. Гала – концерт в поместье Торнов будет для нее коротким, но меня охватывает трепет предвкушения.
– Как ты относишься к формальной одежде?
– Фэнси-это не мой стиль, если только не в клетчатой фланели или коже. – Она поворачивает голову и смотрит на меня краем глаза. – Для чего это?
В моей груди грохочет смешок. – Мне очень нравится, что ты будешь в кожаном. – Я награждаю ее тихий смех поцелуем под ухом, затем становлюсь серьезным. – В поместье моей семьи будет вечеринка. Ты идешь.
– И я?
– Да. Если я не могу оградить тебя от этого, то пойми, что ты теперь в моем мире, Роуэн. Это значит, что ты играешь по моим правилам. Отныне, если у тебя возникнет желание отправиться в опасное место, то только с одним из нас для твоей защиты. Понятно?
Она переворачивается на спину и смотри мне в лицо, нервно закусывая губу. – Значит, ты не скажешь мне, что я больше ничего не могу?
Мои ноздри раздуваются от выдоха, который я выдыхаю. Обхватив ее рукой, я убираю прядь каштановых волос с ее лица. – Я все равно скажу тебе не делать этого. Разница в том, что ты не будешь одна.
– Ладно.
Я ухмыляюсь. – Хорошо. Теперь о вечеринке… – Я провел пальцем по ее нижней губе. – На этот раз я одену тебя, так как тебе нужно будет выглядеть соответствующе. Это совсем другой мир, чем тот, в который я водил тебя на обед с деканом конкурирующего колледжа.
Глаза Роуэн заблестели. Наблюдать за тем, как она возбуждается от всех этих порочных мыслей, которые роятся в моей голове, когда речь заходит о ней, – самый сладкий грех.
Впервые в жизни я добровольно нарушаю одно из своих главных правил. Я засыпаю с кем-то другим в своей постели. И это не кажется неправильным. Это похоже на то, как будто она заполняет то место, которое было разбито
19
Роуэн
Рен мог бы назвать это вечеринкой, но я не думаю, что это точное описание, когда мы подъезжаем к поместью его семьи. Место огромное, даже на расстоянии, и старше, чем отель «Воронье гнездо». Мы проезжаем через арочные железные ворота на длинную дорожку, которая ведет к круглой аллее с готическим фонтаном, который напоминает мне лабиринт живой изгороди в отеле.
Подъездную дорожку заполняют растянутые лимузины и автомобили люксовых марок. Лакеи спешат им навстречу.
Я играю с черным браслетом на запястье, тщательно отслеживая золотые бусинки, разделяющие камни. Он подходит к платью и туфлям, которые он купил для меня – все дизайнерское. Даже небольшой кошелек, для завершения образа.
– Для чего, ты сказал, эта вечеринка?
Пальцы Рена касаются моей шеи сзади. Этот жест успокаивает, укрепляет меня. – Гала-концерт основателей. Он проводится в честь всех семей, происходящих от основателей Торн-Пойнта каждую осень. – Его тон меняется от холодного презрения к веселью, когда он смотрит на меня. – Ты случайно его расстегнешь, если будешь продолжать с ним играть.
Что-то изменилось между нами после той ночи. Секс был невероятным, но то, как он держал меня после этого, застряло в моем сердце. Пока мы спали, он так крепко прижимал меня к себе, словно боялся когда-нибудь отпустить.
“Я ничего не могу с собой поделать, – Мое лицо вспыхивает, и я кладу руки на колени. – Это самое красивое из всего, что я когда-либо носила.
Не говоря уже о том, что это далеко за пределами моего ценового диапазона. Он настаивал, не слушая никаких моих слабых протестов. По правде говоря, несмотря на то, что я королева комфорта, живущая в своих Vans и поношенной джинсовой куртке, я чувствую себя прекрасной в черном платье без спинки. В моем сердце разлилось тепло, потому что если бы мне пришлось выбирать что-то модное, то его выбор мне подошел бы.
Зная, что он сам выбирал каждый кусочек моего наряда, я представляла его руки на моем теле, когда я надевала его. Интимность маленькой фантазии все еще сохраняется.
Айла настояла, чтобы мы с ней приготовились к сегодняшнему вечеру. Ее стилист заколол мои волосы в элегантный пучок, прежде чем Рен забрал меня из поместья сенатора Вонна в своем элегантном Астон-Мартине.
– Я не могу решить, нравишься ли ты мне в одежде больше, или я умираю, от того, что хочу вытащить тебя из неё. – дымчатый тон Рена вьется вокруг меня, когда он проводит большим пальцем по раковине моего уха.
Я подавляю дрожь возбуждения и смотрю на него сквозь ресницы. – Позже.
Это звучит хрипло, но мне все равно. Волчья улыбка, которой он одаривает меня, означает, что он точно знает, куда направляются мои мысли.
Нежность от шлепка исчезла к следующему утру, и я, возможно, искала способ повторить это. Грубость секса с ним была соблазнительной. Я никогда не была с кем-то, кто понимает, что мне нужно, прежде чем я подумаю об этом. Жар разливается по мне в порыве одной только мысли о прошлой ночи. Может быть, мне тоже грозила опасность пристраститься к нему.
Когда очередь машин тронулась, Рен остановился и бросил ключи молодому камердинеру. Он обходит машину, прежде чем я успеваю открыть дверцу, потом оказывается рядом, помогает мне выйти и берет меня за руку, как будто он утонченный джентльмен, а не жестокий мужчина, который процветает на хаотичном насилии.
– Не теряй бдительность сегодня, – шепчет он мне на ухо, когда мы входим.
Я смотрю вверх, чтобы встретиться с ним взглядом. – Почему?
Он окинул всех завуалированным взглядом, его холодные глаза стали жестче. – Они могут наряжаться как угодно, но большинство из них – гадюки, которые только и ждут, чтобы нанести удар. Помни, что я тебе говорил. Один из нас всегда должен быть с тобой.
Я киваю, трепет щекочет мой живот.
Внутри поместье еще более богато украшено темными резными деревянными вставками. Парадная лестница ведет в зал, разделяющийся на два крыла. На высоких окнах висят плотные занавески, повсюду выставлены старинные произведения искусства, которые, должно быть, стоили целое состояние. Трудно поверить, что Рен вырос здесь, когда он такой грубый. Он может закутаться в дорогой дизайнерский смокинг, но он не скрывает силы его тела, звериного зверя, ожидающего, когда его выпустят.
Это не делает его менее привлекательным. Он украл мое дыхание, когда приехал, чтобы забрать меня, его костюм был идеально сшит, чтобы подчеркнуть сильные линии его широкой фигуры. С его белокурыми волосами, зачесанными назад, как обычно, и его фирменной хитрой ухмылкой, я признаю, что, возможно, немного ослабла в коленях.
Мы обходим толпу гостей, когда он ведет меня в комнату с мужскими чертами и мягкими кожаными креслами. Остальные Вороны внутри, все в смокингах.
Вы все хорошо выглядите, – говорю я.
Колтон улыбается и подтягивает подтяжки, делая небольшое вращение, чтобы похвастаться. – Действительно? – Он снова поворачивается ко мне лицом, его ухмылка расширяется. – У нас на тебя ничего нет, девочка. Нет. Если мне позволено, черт возьми, так выражаться.
Рен урчит, скользит рукой по моей талии. – У нас все чисто?
– Да. Все в порядке, – говорит Джуд.
Их загадочные слова потерялись для меня. Я прищуриваюсь, глядя между ними. – Что вы задумали?
– Безумие, – поддразнивает Колтон, вздергивая брови.
Джуд ухмыляется и подталкивает его к двери. "Немного хаоса никому не повредит.
– А переизбыток повредит. – Леви идет следом, засунув руки в карманы. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что у него припрятано как минимум два ножа.
– Хотя многое изменится. – Леви следует за ним, засунув руки в карманы. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что у него спрятано по крайней мере два ножа.
Я остаюсь с Реном. Он пристально смотрит на меня, и в уголках его рта играет ухмылка.
– Что? – Вопрос прозвучал шепотом в тихой комнате.
Он заправляет выбившийся локон мне за ухо. – Все еще думаю, как вытащить тебя отсюда.
– Тебе придется довольствоваться поцелуем. – Я указываю на свой наряд. – Я обещала Айле ничего не портить, это заняло так много времени.
Звук его злого смеха глубокий и хриплый, обвивающий меня, когда он хватает меня за подбородок и целует так, будто съел бы меня целиком, если бы мог. Он проводит кончиками пальцев по моему обнаженному позвоночнику. Свежий аромат его лосьона после бритья окутывает меня. Между этим и его требовательным поцелуем у меня кружится голова, когда он отстраняется.
Его взгляд останавливается на моих губах, когда он проводит большим пальцем под моей губой, чтобы поправить помаду. Моя грудь сжимается, а сердце трепещет.
– Да ладно тебе. Пора нам поразвлечься в цирке.
Как бы я ни была не в своей стихии на этой вечеринке, я справлюсь с этим. Мы входим в бальный зал с высокими потолками, украшенными замысловатой лепниной в виде короны. По сравнению с другими частями поместья, эта комната самая ярко освещенная и оживленная, в то время как в остальных, которые я видел до сих пор, в воздухе витает всепроникающая печаль. Роскошный зал полон важных людей, наслаждающихся живой музыкой музыкантов и закусками.
На танцполе несколько пар. Айла и Колтон-одни из них. Она с энтузиазмом машет мне, посылая воздушный поцелуй, прежде чем Колтон ловко окунает ее. Я смеюсь над их выходками. Леви внимательно наблюдает за происходящим из угла комнаты, его темные глаза прищурены.
Рен напрягается и что-то ворчит, когда замечает в другом конце комнаты мужчину, поразительно похожего на него, погруженного в дискуссию с группой мужчин.
– Твой отец-Я думаю.
– Да, – рычит он. – Давай постараемся избежать встречи с ним любой ценой.
Острая боль ударяет меня в грудь, и я скрываю вспышку печали, оглядывая комнату. – Вы с ним не ладите?
– Никогда не ладили.
Рен принимает фужер с шампанским от официанта и предлагает другой мне. Кроме его отца, я не вижу никого, кто был бы похож на него. Он тоже ни на кого не указывает.
– Вас только двое? – На вопросительную морщинку его бровей я уточняю: – Твоя семья. Ты единственный ребенок в семье?
Боль мелькает на его лице. Мои мысли перескакивают на ожерелье, которое он держит рядом. Я видела, как он трет ее, когда глубоко задумывается. Может, он принадлежал его матери?
Как только эта мысль приходит мне в голову, мои глаза расширяются, и я крепче сжимаю бокал с шампанским.
– Прости, я на это имела ввиду. Я не знала. Я… – Мое горло сжимается, но я выдавливаю слова. На вкус они как горький пепел. – Мой отец тоже умер. За лето до того, как я поступила в университет.
Рен откашливается. – Моя сестра. У меня…была старшая сестра.
Ему не нужно больше ничего говорить. Моя грудь болит за него. Мысль о том, что Итан умер, заставляет меня сгибаться, когда она вторгается в мои тревоги.
– Прости, – шепчу я, сочувственно кладя руку ему на плечо.
– Да, – Единственное слово звучит неровно и пронизано болью. – Моя мать… – Он оглядывает комнату и тяжело вздыхает. – Ей не здороваться. Скорее всего, она уже легла спать.
Чувствуя себя неловко, я ищу способ сменить тему, когда Джуд застает меня врасплох. Он смотрит на девушку в стильном красном атласном платье так, словно не может вынести ее вида. Я никогда не видела его таким злым.
– Кто это? Та, на которую Джуд смотрит со злостью?
Рен смотрит в мою сторону и качает головой. – Пиппа Бассет. Заноза в наших задницах, детектив из "Самых лучших Торн Пойнта". Увидев мою изогнутую бровь, он дернул плечом. – Мы с законом не особо ладим. Но более того, она училась с нами в средней школе в академии Торн-Пойнт. Ее родители пользуются большим уважением в обществе. Они не светские люди, как родители Колтона, Дюпоны или аристократы, как моя семья и Леви. Но достаточно влиятельные, чтобы получать приглашение на подобные мероприятия.
Он пренебрежительно машет рукой, как будто это норма. Наверное, так оно и есть. Я живу в этом городе так долго, что атмосфера богатства во всем Торн-Пойнте начинает казаться мне нормальной по сравнению с маленьким Мэрилендским пляжным городком, в котором я выросла.
– Так что же нам делать? – Я киваю в сторону Колтона и Айлы. – Потанцуем? Будем веселиться? Есть ли расписание мероприятий?
– В основном мы стоим и скучаем до смерти. Мы с ребятами обычно пробирались в сады с украденными бутылками алкоголя, чтобы выпить и покурить. Приемный брат Колтона был так пьян, что его стошнило в кусты с Розами моей матери, и они не расцвели в том году. – Его плечи трясутся от силы смеха.
– Он указывает на молодую пару в другом конце комнаты. – Это он. Фокс и его невеста Мэйзи из Колорадо. Они с родителями Колтона. Пойдем, я тебя представлю.
Он подводит меня к ним и одаривает очаровательной улыбкой миссис Дюпон. Она задыхается от восторга и кладет свою руку в его.
– Миссис Дюпон. – Рен целует ее костяшки пальцев.
Пока он занят, я слышу, как Фокс строит планы со своим великолепной невестой.
– Обещаю, мы сделаем это, а потом я отвезу тебя сегодня вечером в бухту, – шепчет он, целуя ее в висок.
– Мини-приключение-это именно то, что нам нужно, – говорит она.
– Рен, я же просила тебя называть меня Делией, – упрекает миссис Дюпон.
– Конечно-.Он кладет руку мне на поясницу. – Это Роуэн.
– Очень приятно, – говорит она.
Мой рот вежливо изгибается. – Приятно познакомиться.
Признаюсь, я немного удивлена. Ты никогда не приводил своих пассий. – Она оценивающе оглядывает меня. – И где же ты подцепил эту красотку, Рен?
– В колледже. – Он бросает на меня взгляд, от которого у меня кровь в жилах стынет. – Теперь, когда я нашел ее, не хочу отпускать.
Мои щеки пылают. – У меня несколько общих занятий с Колтоном.
– Как чудесно, – говорит она.
– Делия, – вмешивается ее муж.
– Хорошо, хорошо. Ну что ж, наслаждайтесь. У нас есть люди, которых надо приветствовать.
Они оставляют нас с Фоксом и Мэйзи.
– Я вернусь через минуту. – Рен сосредоточен на мужчине с седеющими бакенбардами, затаившемся на краю бального зала. – Оставайся здесь. Фокс? Держи ухо востро.
– Да, – его задумчивый взгляд обшаривает комнату, и он обнимает Мейси, словно защищая.
Я хмурю брови. – А что это за игра в телохранителя? Канапе собираются на нас наброситься?
– Если они это сделают, я тебя прикрою, – шутит Мейзи, сгибая руку.
Я смеюсь. – С этими парнями не знаешь, чего ожидать. Они всегда такие напряженные.
– К этому привыкаешь, – пожимает она плечами. Ее непринужденная натура-желанный глоток свежего воздуха.
Айла и Колтон присоединяются к нам, когда их танец заканчивается, и он, не теряя времени, с озорным смешком взъерошивает волосы Фокса.
– Кольт, – скрипит зубами Фокс.
– Мне это нравится, – говорит Айла. – Такой резкий.
Мейзи одаривает Фокса загадочной улыбкой, полной любви, и помогает ему пригладить взъерошенные каштановые волосы. – Для этого тебе не нужна дополнительная помощь.
