Текст книги "Коронованные Вороны Торн-Поинта (СИ)"

Автор книги: Вероника Иден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Рен возвращается через несколько минут, нахмурившись. Словно притянутая магнитом, его рука обнимает меня за талию, а губы касаются виска. У меня сводит живот.

– Что-нибудь хорошее? – спрашивает Колтон.

– Пока нет, – отвечает он.

– Тогда вернемся к делу. – Колтон протягивает руку Мейзи. – Миледи, могу я пригласить вас на танец?

Мейзи подыгрывает, хлопая ресницами. – Сэр, вы очаровываете меня, – она встает на цыпочки, чтобы поцеловать Фокса в щеку. – Люблю тебя.

Настороженное выражение лица Фокса становится мягким и нежным. – Я буду наблюдать, Дейзи.

Они выходят на танцпол, кружась широкими дугами по краям и сплетаясь между другими парами. Я наклонила голову, заинтригованная. Их танец приближает их к самым богатым мужчинам в комнате, не выглядя так, будто они подслушивают.

По мере того как ночь продолжается, мое любопытство цепляется за то, как Рен, Леви, Колтон и Джуд осматривают комнату с точным фокусом. Они кажутся более нервными, чем я, хотя это их мир. Каждый разговор, в который они втягиваются с различными бизнесменами и политиками, несет в себе атмосферу завуалированного допроса.

Вскоре я подозреваю, что они делают больше, чем наблюдение. Они работают в комнате, возможно, ищут секреты, которых они жаждут. Это впечатляет-наблюдать за ними.

Колтон и Джуд более разговорчивы, чем Леви и Рен, когда делают обход. Джуд сказал мне, что это не его сцена, но он вписывается, как перчатка, зная все правильные вещи, чтобы сказать и сделать. Он очаровывает всех, с кем говорит. В какой-то момент, клянусь, я вижу, как он натыкается на кого-то и что-то подсовывает Колтону, когда проходит мимо группы, но когда я смотрю на него, я не могу поймать его снова.

Айле удается увести меня в сторону от Рена, со своенравной силой, с которой приходится считаться даже самому Королю Ворону. Его взгляд впивается в меня, и я прячу улыбку в бокале с шампанским, пока мы сцепляем руки и обходим более нарядных гостей.

– Горячо, – решительно говорит Айла. – Этот пошив – огонь. Они знают свою работу. Пожалуйста, скажи мне, что его член такой же огромный, как кажется, судя по тому, как выглядят его брюки.

Я давлюсь смехом от возмущенного вздоха пожилой пары, когда мы проходим мимо них. Что бы ни было написано на моем лице, этого достаточно.

Айла ухмыляется и целует кончики пальцев. – Знала это. Ты трахаешься, как профи. Теперь нам нужно найти мне кого-то, кто не будет скучным, как все остальные здесь. Я так устала от этих чопорных парней из общества, которых мой отец заставляет меня терпеть ради публичности. Я хочу кого-то дикого, кто не боится меня бросить мне вызов.

– Видела, как ты танцевала с Колтоном. Там что-то есть?

Она усмехается: – Нет. Он милый, с ним весело флиртовать, но он не в моем вкусе.

– Леви наблюдал довольно внимательно. – Я поднимаю брови, когда она изумленно смотрит на меня. – Ты сказала, что хочешь дикого.

– Не настолько дик. Думаю, он все равно меня ненавидит. А как насчет того, с сексуальной улыбкой?

– Джуд? – Я киваю через комнату, где он стоит ближе, чем принято к красивой девушке, которую, по словам Рена, звали Пиппа. – Думаю, он занят.

– Я помню слухи о них, когда они учились в школе. Вся академия говорила об этом. Очень похоже на Ромео и Джульетту. – Айла резко вздыхает. – Я думаю, это еще одна ночь езды на поезде воспоминаний.

За ее плечом отчетливый мужской профиль привлекает мое внимание и заставляет мою кожу покалывать от осознания. Я теряю его на минуту среди гостей и почти убеждаюсь, что это мой разум играет шутки, когда замечаю, как он выходит из бального зала. Это он-парень, который следил за мной в кампусе.

Я знаю, Рен сказал, чтобы я никуда не ходил один, но если я пойду за одним из них, я рискую не знать, куда пошел парень. Мне нужно следовать за ним сейчас.

– Я сейчас вернусь. Мне нужно в туалет.

– Не волнуйся, ты ничего не пропустишь.

Передав Айле бокал с шампанским, я проскальзываю через переполненный зал, чтобы разглядеть его. Решимость подстегивает меня. Я выхожу из бального зала в тихий холл, отличающийся от того, которым мы пользовались раньше, чтобы попасть на вечеринку от входа. Мужчина приближается к концу, ныряет в комнату и оставляет одну из двойных дверей приоткрытой. Это мой шанс.

Прежде чем я подхожу достаточно близко, чтобы заглянуть в комнату, кто-то хватает меня сзади, и мое сердцебиение сбивается в приступе страха:

20
Рен

Роуэн задыхается от удивления, когда я целую ее. Платье, которое я купил для нее, сводит меня с ума, оставляя ее спину открытой, чтобы искушать меня всю ночь. У меня слюнки текут от первобытного желания толкнуть ее в темный угол и оставить следы из кусачих поцелуев, чтобы отметить ее как мою. Не раз это отвлекало мое внимание от задачи выяснить, кто инвестировал в Stalenko Corp. Даже используя лучшие секреты, которые мы хранили, чтобы получить нужную нам информацию, большинство людей, с которыми мы беседовали, оставались молчаливыми.

Я позволяю себе потеряться во вкусе ее идеального рта, чтобы успокоить разочарование этой ночи. Господи, нам нужно поскорее уехать, чтобы я мог вытащить ее из этого платья и уложить в свою постель. Она расслабляется в моих руках, целуя меня в ответ на несколько мгновений, затем настойчиво толкает меня в грудь, чтобы закончить поцелуй.

“

– Веди себя прилично, – бормочу я в уголок ее рта. – А что я тебе говорил насчет того, чтобы не ходить одной? Эта твоя любопытная черта делает тебя непослушным маленьким котенком.

– Не ходила, пока не увидела того парня. – Она оглядывается через плечо. – У меня не было времени, и я хотела узнать, почему он здесь.

Игривая атмосфера флирта, которой я наслаждалась, исчезает. – Какой парень?

Прежде чем она отвечает, дверь в кабинет моего отца открывается, и он выходит, сопровождаемый с упитанным мужчиной, который кажется неуместным среди списка гостей высшего общества гала. Напрягшись и притянув Роуэна ближе, я сужаю глаза. Мужчина примерно того же телосложения, что и тот, кто застрелил нашего информатора в пристани. Его внимание задерживается на Роуэн, что мне совсем не нравится.

– Хьюго, – говорит папа изучающим тоном. – Я всю ночь ждал, когда ты со мной поздороваешься.

Я стискиваю зубы и сжимаю пальцами запястье Роуэна. – Отец. Я был занят осмотром. Мое внимание переключается на мужчину, который все еще смотрит на Роуэн. – Я уверен, что ты поймёшь.

– Тем не менее, для семьи важно выглядеть сплоченной. Особенно на подобных мероприятиях. Ты же знаешь, как наши сверстники в общине улыбаются акульими зубами. Он поворачивается к парню. – Мы снова соберемся в моем офисе в центре города, чтобы продолжить эту дискуссию.

– Моя компания хочет только обеспечить выполнение предварительных мер, – отвечает мужчина с сильным русским акцентом. – Вы знаете, как обеспечивать инвестиции.

– Разумеется. – Папа бросает расчетливый взгляд на Роуэн, прежде чем его глаза переключаются на меня. – Хьюго, может быть, тебе тоже стоит заглянуть на этой неделе в контору? Я попрошу одну из секретарш сообщить подробности моего расписания. Это будет подходящим способом для тебя, чтобы получить представление о том, как все работает, и подготовить к должности, ожидающей тебя.

Мои ноздри раздуваются от его предположения, что я буду работать на него. Этого никогда не случится.

– Если вы позволите, мы вернемся к главному празднику.

Не дожидаясь ответа отца, я веду Роуэн обратно в бальный зал, не замедляя шага, пока мы не оказываемся на танцполе, чтобы держать ее в своих объятиях, пока мое сердце не перестанет бешено стучать. Это единственный способ защитить себя от потери равновесия, не теряя лица перед всеми сильными игроками в городе, готовыми действовать, если они почувствуют запах крови в воде. Это единственный полезный урок, который преподал мне отец – никогда не показывать слабость.

Роуэн касается моей шеи. – Это было напряженно.

Моя челюсть работает, и я успокаиваю себя, поглаживая обнаженную кожу на ее спине. Не в силах ничего с собой поделать, мои пальцы погружаются под тонкий материал платья, чтобы иметь больше касаться её. – Я уже говорил, что мы с отцом не совсем сходимся во взглядах.

– Например, настаивать на том, чтобы называть тебя именем, которое тебе явно не нравится? – Ее ироничный тон вызывает у меня циничную усмешку.

– Помимо всего прочего. – Моя хватка на ней незаметно сжимается, пока мы танцуем, движимые странным чувством, которое цепляется за меня. – Расскажи мне о человеке, которого ты видела. Тот, что вышел из кабинета вместе с моим отцом.

Ее губы кривятся, а ресницы касаются щек. Я приподнимаю ее подбородок, чтобы она не смогла скрыть от меня еще один секрет, и она смягчается.

– Да. Я узнала его.

Где ты видела его раньше? – Мое сердце снова начинает биться спокойнее. – Расскажи мне.

Вздохнув, она сосредоточилась на том, чтобы поправить мой галстук-бабочку. – На днях в кампусе. Когда ты ждал меня в студенческом союзе. – Она замолкает, закусив губу. Низкий, настойчивый рык от меня заставляет ее говорить дальше. – Он следил за мной.

Рука, обнимающая ее за талию, превращается в железный обруч, когда я прижимаю ее к себе. Каждая клеточка моего тела превращается в ледяную ярость. Сначала кто-то пришел за информатором, а теперь они преследуют Роуэн средь бела дня? Здесь происходит нечто большее, и я выясню, кто за этим стоит.

– Следил за тобой?

– Это было чертовски жутко. Сначала я не была уверена, но он ждал меня в атриуме перед книжным магазином, когда я притворилась, что остановилась там, как только я убедилась, позвонила тебе, и это спугнуло его.

Мы почти остановились, едва двигаясь после того, как дрейфовали к краю танцпола. Мой кулак сжимается вокруг драпированной ткани у основания ее позвоночника. – Почему ты не сказала мне раньше? Я убью его.

Она хитро смотрит на меня, прикрыв глаза. – Я так и хотела. Ты отвлек меня своим поведением за обедом. После этого я была немного занята. Уверена, ты помнишь, как все обернулось.

– Моя упрямая девочка. Ты должна был рассказать мне. Что, если он все еще следил за тобой той ночью? Господи, как хорошо, что я посадил Леви тебе на хвост.

Я обхватываю ладонями ее лицо, запуская пальцы в ее уложенные волосы. Сопротивляться желанию снять его и поцеловать ее почти невозможно. Я довольствуюсь тем, что прижимаюсь губами к ее губам с плохо сдерживаемой яростью.

– У меня в телефоне есть несколько его фотографий. Она какая-то размытая, но я ее не удалила. Я собиралась отдать его Колтону для проверки.

– Вот и хорошо.

– Когда я увидела его сегодня вечером, мне пришлось последовать за ним. Я не знала, что он собирался встретиться с твоим отцом. Но зачем кому-то понадобилось следить за мной? Я не понимаю. Я всего лишь студентка колледжа.

Поскольку мы прижаты друг к другу под видом танца, она способна уловить небольшое изменение в моем поведении. Моя грудь странно расширяется при мысли, что она учится читать меня.

– Кто-то либо обратил на тебя внимание, когда мы были рядом, либо… – Я не хочу говорить ей более правдоподобную причину. Мой тон превращается в предчувствие. – Или это связано с твоим братом. В любом случае, они считают тебя легкой мишенью.

Роуэн глотает, глаза блестят.

Постоянного присутствия одного из нас или того, кому мы доверяем, уже недостаточно. Я должен делать больше, держать ее ближе, чтобы защитить ее.

Если они посылают людей следить за ней, потому что Итан запутался в делах русской мафии, я не могу быть беспечным.

Роуэн это не понравится. Я думаю, когда она узнает, что я планирую, она будет бороться со мной изо всех сил. Я не жду ее повиновения. Это для ее же безопасности, так что ей придется смириться с тем, что я сделаю все необходимое.

Без необходимости говорить, я предупреждаю парней о неприятностях, встречая каждый их взгляд. Мы настроены друг на друга, чтобы распознавать тонкие вещи, которые означают наши выражения. Это результат глубокой связи, которую мы разделяем. Они подходят к нам, когда я направляю Роуэна прочь от танцующих к ряду стеклянных двойных дверей, которые ведут на террасу.

– У нас могут быть проблемы. – Джуд бросает взгляд через плечо на Пиппу, стискивая зубы в ответ на ее ухмылку. – Сегодня она слишком самодовольна. Я думаю, у нее либо есть доказательства по делу Левиафана, либо она планирует что-то большее, чтобы прийти за нами.

– Подумай об этом позже, у нас есть проблема посерьезнее. Сегодня вечером мне нужно будет провести время в тренировочном зале или провести спарринг с Леви, чтобы рассеять гнев. – Они нацелились на Роуэн и преследовали ее в кампусе.

Все трое реагируют так же, как и я, доказывая, как быстро она пробралась сквозь непроницаемые стены, которыми мы ограждаем себя, даже самые грозные из них – мои. Инстинкт, что ее место среди монстров, был известен и раньше.

– Черт, серьезно? – Губы Кольта кривятся. – Ни за что, черт возьми, мы никому не позволим связываться с тобой, Ро.

– Спасибо, – говорит она. – У меня есть фотографии, которые я сделала незаметно.

Леви кивает, одобрение вспыхивает в его темных глазах. – Умно. Хорошая работа.

– Напиши мне, детка. Я начну поиск, – Колтон достал телефон. Для него это его защитный режим.

Суматоха за моей спиной прерывает наш напряженный разговор. Ропот гостей превращается в возмущенный шепот, который раздражает мое рассыпающееся терпение.

– Рен, – мрачно говорит Джуд.

Кто-то вскрикивает. Затем раздается звон разбитого стекла и грохот падающего на пол подноса. Музыка смолкает, и в комнате воцаряется тишина, нарушаемая только приглушенными сплетнями.

Черт возьми. Я не хочу поворачиваться. Я не хочу столкнуться с тем, что, как я знаю, найду.

Мои глаза находят глаза Роуэн, а сердце только сильнее вздрагивает, старые раны кровоточат. Я ожидаю жалости, но вместо этого в ее взгляде читается понимание. В этот момент это толкает меня нарушить еще одно правило – заставляет меня захотеть отдать ей свое доверие. Это то, чего я не давал никому за пределами своего круга уже много лет.

Роуэн сжимает мою руку. Почему-то именно этот маленький жест дает мне достаточно сил, чтобы обернуться.

От этого зрелища у меня перехватывает горло. Моя мать в ночной рубашке, глаза остекленели от того, что она напекла, шатаясь. Ее волосы неухожены, спутаны с одной стороны от лежания в постели. Люди глазеют, забыв о приличиях, когда перед ними происходит крушение поезда.

Если бы она знала, что делает, то возненавидела бы себя, ненавидела бы всех, кто позволил ей выйти из своей комнаты в таком виде. Женщина, которой она была до того, как потеряла свою дочь из-за самоубийства, всегда была ухоженной. Она была образцом светской женщины, планкой, до которой стремились дотянуться другие.

Папа предпочитает не обращать на нее внимания, вместо того чтобы помогать ей. Теперь она сломана безвозвратно. Может быть, даже хуже, чем я.

Мама покачивается на ногах и замечает меня. – Я слышала, там была вечеринка. Я люблю вечеринки.

Мое горло щелкает от толстого глотка, когда я шагаю по паркетному полу к ней. Вблизи мой нос морщится от силы ее кислого дыхания. Ее атласная ночная рубашка испачкана несвежим потом и чем-то, что могло бы быть красным соусом для макарон. Невидимая сила распирает мою грудь, когда я хватаю ее за локоть, чтобы увести в сторону, зная, как сильно она будет презирать любого, кто увидит ее в таком состоянии.

– Давай, мам, – хрипло говорю я.

Она делает дрожащий вдох, наклоняясь ко мне. Она чувствует себя такой чертовски хрупкой. Прижав ее лицо к моей груди, я чувствую, как дрожит ее подбородок, когда она давится своими шепчущими словами. – Шарлотта обожала вечеринки.

Мое сердце сжимается. Блядь.

Неистовое рыдание сотрясает тело моей матери. Она расплакалась навзрыд, как бывает, когда приходит ясность-когда она вспоминает, что Шарлотты больше нет. В такие моменты я ненавижу свою сестру за то, что она сделала. За то, что оставил нас разбираться с последствиями. И тогда я ненавижу себя еще больше.

Пока я баюкаю ее сальные светлые волосы, мой взгляд сталкивается с папиным через всю комнату. Он раздражен, говоря отрывистыми движениями с горничной, которая бледнеет и кивает, прежде чем поспешить, чтобы забрать убитую горем женщину из моих объятий.

– Мне очень жаль, сэр. – Горничная говорит так тихо, что ее трудно расслышать из-за маминых стенаний. – Я готовила ванну, а она выскользнула.

– Уложи ее в постель, – приказываю я. Она мягко отстраняет маму от меня. Я хватаю служанку за руку, прежде чем она уходит. – Если это когда-нибудь повториться снова, ты уволен. Ты больше не будешь работать в этом городе.

Ее лицо бледнеет. – Да, сэр. Пойдемте, миссис. Торн.

Как только горничная и мама выходят из комнаты, в воздухе повисает удушливая атмосфера. Я провожу испепеляющим взглядом по комнате. Несколько человек отводят глаза от моего гнева. Последний человек, на которого я смотрю, – это мой отец, который смеется с человеком, с которым он встретился в своем кабинете, как ни в чем не бывало. Безжалостный ублюдок.

Постоянный кипящий гнев близок к взрыву. Его когти глубоко впились в меня, угрожая неминуемой потерей контроля. Рука, скользнувшая в мою, оттягивает меня от края, на котором я балансирую, прерывая мое неровное дыхание.

– С тобой все в порядке? – тихо спрашивает Роуэн.

Что-то снова меняется между нами. Сочувствие видно на ее лице, и она переплетает свои пальцы с моими, лаская тыльную сторону моей руки большим пальцем. Ее прикосновение успокаивает меня, позволяя моей голове достаточно проясниться, чтобы мыслить ясно.

Парни стоят позади нее, Фокс и Мэйзи рядом. Я не отвечаю на ее вопрос. Реальность такова, что я никогда не буду в порядке. До смерти сестры я не был хорошим человеком. Смерть Шарлотты, месть, которую я получил, убив ее безумного преследователя, кровь, пропитавшая мои руки, – все это откололось от оставшегося во мне клочка человечности. Это оставило меня с пустым сердцем, которое имеет достаточно возможностей, чтобы заботиться о тех немногих людях, которых я считаю семьей.

Я знаю, что я монстр. Я не способен на ту любовь, которую она заслуживает. Вопрос в том, сможет ли Роуэн жить с этим? Если нет, то мы обречены гореть в огне, как только найдем ее брата и разрушим ее мир. Но я сделал ее своей, и я никогда не отпущу ее, достаточно эгоистично, чтобы обречь ее на несчастье презирать меня теперь, когда мы ввели ее в наш внутренний круг. По крайней мере, я пойму, какая боль ей грозит, если ее брат мёртв.

– Давай выбираться отсюда. Думаю, мы увидели достаточно, – выдавливаю я. Мы сделали все, что могли. Джуд и Кольт позаботились об остальном, устроив аферу, чтобы получить доступ к телефонам самых богатых игроков в комнате, чтобы Кольт мог подслушивать их. Роуэн находит свою подругу, чтобы пожелать ей спокойной ночи, пока все остальные готовятся к отъезду. Я не отхожу от нее ни на секунду, слишком настороженный потенциальными угрозами, чтобы упустить ее из виду.

По пути в прихожую нас останавливают папа и дядя Леви.

– Мальчики, – говорит барон Астор.

– Мы уже достаточно выступили для фонда основателей. – Губы Леви сжались. – Мы покидаем поместье. – Его дядя хмурится. В отличие от покойного отца Леви, на которого Леви был очень похож, его дядя – упитанный мужчина с густой бородой. Он брат матери Леви, но отец Леви был его деловым партнером. Они не виделись с детства. Пережитое стало для него кошмаром, и он больше никогда не доверял своему дяде.

– На одно слово, прежде чем ты уйдешь, – говорит папа.

Моя рука на мгновение сжимает талию Роуэн, но я позволяю Колтону проводить ее с невысказанным пониманием, проходящим между нами четырьмя, нуждаясь в том, чтобы она была подальше от моего отца, если он связан с этим беспорядком. Джуд, Фокс и Мэйзи идут с ними, оставляя Леви и меня позади. Она смотрит на меня через плечо, озабоченно нахмурив брови.

– Иди. Я пойду сразу за тобой.

Кольт едва заметно кивает мне и кладет руку на плечо Роуэн. Мое тело напрягается, но я знаю, что он защищает ее. Я ему доверяю.

Он громко говорит по пути к двери, стреляя пальчиками в дворецкого. – Кто-нибудь хочет мороженого? Я вполне могу пойти за мороженым. Роуэн?

– Звучит неплохо. – Она снова смотрит на меня, и я ободряюще опускаю голову. – Ты покупаешь.

Я стискиваю зубы и смотрю в лицо отцу и дяде Леви. – Сделай это быстро. Что еще тебе нужно?

– Столько нетерпения в вашем поколении, – беззаботно говорит Барон.

– Они научатся. – Папа вертит в руках позолоченный перстень с печаткой. – Все так делают.

У Барона есть такой же. Большинство мужчин из высшего общества Торн-Пойнта носят подобное.

– Действительно.

– Ну что? – подсказываю я.

– Я постоянно пытаюсь донести до тебя важность твоих обязанностей. Компания простолюдинов, которую ты держишь, подпадает под эту, – говорит папа.

Роуэн.

Я никому не позволю прикоснуться к ней, и уж тем более ему. Если я чудовище со своими искаженными моральными принципами и планами, то он-дьявол без сердца.

Мои кулаки сжимаются, и я ухмыляюсь. – Похоже, ты тоже решил составить компанию простолюдину.

– Ты не можешь играть в эти игры вечно, Рен. В конце концов, твое место в этом мире должно быть обеспечено. – Папин взгляд впивается в меня.-Carpe regnum.

Я пристально смотрю на него. Я всегда ненавидел латинский девиз, который мой дед повторял мне снова и снова. Захватить королевство.