Текст книги "Прекрасная пастушка"
Автор книги: Вера Копейко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
23
Решетников знал этот дачный поселок в пятнадцати километрах от города, он недалеко от зообазы. Теперь он вспомнил, что мать Риты, кажется, работала именно там. Наверное, и Рита неспроста стала зоотехником.
Он переехал по мосту через Вятку и вырулил на недавно отремонтированное шоссе. Джип катился легко, легковушки под него не кидались, мало кто захочет подрезать такую могучую машину.
Мелькали деревенские дома, неубранные поля – все так же, как на той трассе, по которой он приехал из Нижнего.
Указатели настаивали, чтобы он свернул влево, и Саша Решетников подчинился. Грунтовая дорога оказалась вполне твердой, накатанной, но дождик, который начал моросить, сделает свое дело.
Домики дачников Он увидел еще с поворота, и ему предстояло угадать, какой из них Ритин.
Но ему повезло. На веранде деревянного дома, выкрашенного в желтый цвет, сквозь огромное окно он увидел здоровенную лопату – лосиные рога. Это ее дом.
Он затормозил так резко, что колеса джипа вгрызлись в землю и выплюнули несколько комьев. Он заглушил движок, посмотрел в окно и увидел чужую машину перед домом, она упиралась носом в металлические гаражные ворота. Решетников почувствовал, как его сердце едва не взорвалось от злости. У нее кто-то есть! Сейчас он выкинет этого мозгляка отсюда. Сейча-ас! Это его женщина, это его ребенок!
Саша не ожидал от себя страсти такой силы. И женщина, и ребенок – его собственность и больше ничья!
Рита вышла на крыльцо. Капли дождя упорно стучали по плечам, синяя блузка темнела пятнами, но Рита не шевелилась. Прозрачная челка падала на лоб. Волосы забраны в хвост и стянуты резинкой.
– Где он? – свирепо блеснул глазами Саша, громко хлопнув дверцей машины и распахивая калитку настежь.
– Ты… догадался? – Она стиснула перед собой руки, боясь спуститься по ступенькам вниз.
– Где он? – повторил Решетников.
– Я сказала тебе… Он в садике. – Рита с трудом двигала губами.
– Не он. Не Ванечка. Где он?
Рита пожала плечами:
– Т-ты… о ком? – Она попробовала улыбнуться, хотя могла бы и разозлиться на него за этот допрос. Решетников и сам понимал, что нет у него никакого права задавать такие вопросы.
– Я о том типе, машина которого стоит у тебя перед домом.
Рита изумленно хлопала глазами.
– Ах, это… Никого здесь нет. Это строители попросили поставить. И не приехали. Они обещали забрать ее до вечера.
Решетников смотрел на нее, и ему пришла в голову странная мысль: а ведь он ее искал. Всегда и везде. Он искал ее среди множества женщин, как будто думал, что она спряталась среди них. Он перебирал женщин и отвергал их с легкостью, потому что не находил ее, Риту Макееву.
Смешно и глупо так думать, это все равно, что искать свои ботинки возле собственной кровати.
Рита была рядом с ним столько лет. Они вместе учились, но он замечал ее вполглаза – вспомнилось любимое словечко отца.
А потом произошел тот случай. Он помнит, как его потянуло к ней, внезапно, он не мог понять, почему это произошло, но это произошло с ним. И с ней.
Но как бы там ни было, он нашел ее, поэтому нечего стоять истуканом и дергать себя за бороду, как какой-нибудь Хоттабыч.
Просто для того, чтобы он ее нашел, Макеевой понадобилось совершить очень правильный и своевременный поступок – купить машину и облить грязью его светлые штаны.
А вообще-то пора кончать думать, Сито-Решето, сказал он себе.
Пора действовать.
Решетников внезапно ощутил необъяснимый прилив незнакомых чувств. Смысл их прост и ясен: это его женщина, и он должен ее охранять, ограждать от всего, что может ее потревожить. Никогда еще, ни с одной женщиной он ничего такого не испытывал. Но он знал главное – так устроена вся живая природа: самцы охраняют своих самок. Никакая цивилизация этого не в силах изменить. Ему не забыть до конца дней потрясшую его на Таймыре картину, по бескрайней тундре движется оленье стадо, в котором важенки окружены полукольцом своих самцов…
– Строители, значит, машину оставили, – сказал он. – Ладно, с этими мы потом разберемся. А ты мне все расскажешь, и если кто-то…
– Никто, – улыбнулась Рита. – Правда, никто…
– Хорошо, собирайся, Рита. Мы едем.
– Куда?
– В загс, – односложно ответил Решетников.
Рита в ужасе прижала руки к груди и смотрела на разгоряченное бородатое лицо. Этого она боялась больше всего.
– Ты хочешь отнять у меня его? – прошептала она и похолодела. Круглыми от неподдельного ужаса глазами Рита смотрела на Сашу, опасаясь услышать страшный для себя ответ.
Он поднялся на три ступеньки, потом еще на три, остановился на одну ниже Риты и потому оказался почти вровень с ней.
– Не-а. Совсем не за этим, – улыбнулся Решетников.
– А… тогда зачем? – спросила Рита, чувствуя, как от сердца слегка отлегло и оно согласилось биться немного медленнее.
Решетников выпрямился, провел рукой по бороде, на которой висели капельки дождя, посмотрел на повлажневшую ладонь, потом хитровато на Риту и добавил:
– Затем, что я хочу на тебе жениться, Рита Макеева. Вот зачем. – Саша снова наклонился к ней, теперь уже совсем близко, и его губы коснулись ее губ.
Рита задыхалась. Она открыла рот и хватала воздух, словно опасаясь умереть от удушья.
Но Саша Решетников расценил это по-своему, его быстрый язык охотно воспользовался ситуацией.
Рита от неожиданности отпрянула, твердые губы сомкнулись, она попалась… Сашины руки обхватили ее за плечи, Рита оказалась крепко прижатой к нему. От Саши пахло, лимонным лосьоном после бритья и травянистой дачной свежестью.
Она попыталась высвободиться, но он на секунду оторвался от нее и прошептал:
– Не надо больше ничего скрывать, Макушка. Ни тебе, ни мне.
Она замерла на секунду, потом крепко обняла его за шею и сама прижалась к нему губами. Они стояли не двигаясь, а дождь лил и лил, упорно, не собираясь останавливаться, словно проверял их на промокаемость.
Наконец Саша позволил Рите отстраниться, она подняла на него серые глаза, они светились.
– Слушай, Макушка, а у тебя глаза намокли.
– Это от дождя… – Она слабо улыбнулась.
– Не-ет, Макушка, ты плачешь. – Он провел указательным пальцем по ее щеке. – Не надо. Все хорошо. – Потом подставил палец под слезинку, готовую сорваться с ресницы. – Все складывается лучше некуда. – У тебя мой сын. Он считает тебя своей мамой. Я был твоим первым мужчиной… – Он улыбнулся и подмигнул ей. – И я хочу быть твоим последним мужчиной.
Рита не мигая смотрела на Сашу.
– Т-так долго… ждать? – спросила она.
– Долго? – Он сначала не понял, о чем она, и ошарашенно смотрел на Риту. Но когда ее расслабленные губы задрожали в улыбке, до него дошло. – Не-ет, совсем не долго. – Саша громко захохотал, схватил ее на руки и внес в дом.
Решетников не знал, где у нее в доме спальня, но ему было все равно. Он увидел диван, положил Риту на него, стащил с нее мокрую синюю блузку и швырнул на пол.
Под блузкой он увидел то, что ему понравилось настолько, что он быстро стащил с себя рубашку и опустился сверху… Ну конечно, она хотела его… Совершенно ясно.
Они лежали не двигаясь несколько минут, словно ждали момента начать то, что должно было случиться между ними…
– Ох, Макушка, Макушечка, – он оторвался от ее губ, – я просто обалдуй.
Она тихо засмеялась.
– Не-ет, у тебя другая кличка.
– Какая? – шепотом спросил он, а язык уже действовал без лишних подсказок, он совершенно вышел из-под контроля, увлеченный собственной игрой. Но помешал ему сам же Решетников. Он опять оторвался от Риты и спросил: – Какая у меня кличка?
– ОВ. Овцебык, – хрипло прозвучал ее голос.
– Слушай, – насторожился он, внезапно этот голос показался ему похожим на… Да конечно, он слышал такой голос. – Не ты ли мне задавала вопрос, что такое ОВ? Не ты ли мне звонила в Нижний?
– А не ты ли послал подальше надоедливого социолога? – Она захихикала.
– Значит, уже тогда ты знала, кто я? То есть… кем я прихожусь Ванечке?
– Нет, тогда еще нет. Не знала, – сказала Рита, распутывая у него на груди густые рыжеватые волосы. – Я просто брала… след.
– Нет, ты не брала след, ты уже взяла его и пасла овцебыка, сама того не зная…
Рита усмехнулась, потому что похожая мысль приходила ей в голову.
Она пасла Сашу Решетникова всю жизнь, не отдавая себе в том отчета.
Они лежали молча, а дождь гулко стучал по металлической крыше. Потом в шум дождя вторгся рокот автомобиля – наверное, парни-строители наконец отогнали свою машину. Рита подумала, что, может, стоило бы выглянуть, но быстро отбросила эту мысль.
– Слушай, ты, садовод, а ты хоть знаешь, что после дождя семя всходит оч-чень дружно? Причем любое…
Рита засмеялась, слегка порозовев, повернулась к нему, погладила отрастающую рыжую бороду.
Слышала, конечно… Но только в том случае, если год выдастся урожайный. И еще это зависит от настроения… сеятеля.
– Настроение у него отличное. – Саша многозначительно хмыкнул. – Овцебыки, чтоб ты знала, очень плодовиты даже не в самый урожайный год… Впрочем, настоящие пастушки об этом хорошо знают, правда?
– Ты прав, овцебык.
– Я рад, моя пастушка. Моя красивая пастушка.
Рита покачала головой.
– Разве ты не знаешь, какая ты красивая?
– Да, сейчас, кажется, уже знаю, – улыбнулась она. – Сейчас мое время, я попала в стиль. Сейчас в моде такие, как я. Но раньше… Мать постоянно твердила: ты некрасивая, ты никому не нужна. Никто никогда не полюбит тебя. У тебя не будет никакой семьи никогда. Никаких детей. – Она печально засмеялась. – Я давно не обижаюсь на нее, она уже ушла с этой земли. Но видишь, она не угадала. Ребенок, к примеру, у меня уже есть.
– У тебя есть и семья.
– Ну, я пока не знаю об этом.
– Но ты не отрицаешь, что я сделал тебе предложение? И, судя по всему, ты его приняла…
– Разве? А по-моему, ты пригласил меня прокатиться в загс.
– Ты так считаешь?
Саша отстранился от Риты, соскочил с дивана и, вытянувшись во весь рост, совершенно обнаженный, повернулся к Рите. Потом, словно догадавшись о своей абсолютной наготе, опустился на одно колено перед диваном и сказал:
– Дорогая Маргарита Макеева, я предлагаю тебе руку и сердце…
Она молча смотрела на мужчину, о котором – что теперь таиться перед собой – не забывала ни на день все эти годы, и медленно кивнула:
– Я принимаю твое предложение, Александр Решетников. – И раскинула руки ему навстречу.
…Когда они проснулись, за окном сияло такое яркое солнце, что Рита даже вздрогнула. Она очень любила солнечные дни, а этот день ей нравился невероятно. Ей хотелось бесконечно смотреть на Сашу Решетникова.
Она засмеялась и почесала ему за ухом.
– Вставай.
– Отстань, не мучай меня, – простонал он. – Дай отдохнуть. Ты меня всю ночь мучила.
– Я его мучила! – с наигранным возмущением воскликнула она. – Тебе не понравилась… эта ночь? – В ее голосе послышалось сожаление.
– Но ведь даже торта тоже можно переесть, – проворчал он.
– Ах, ты еще и переел? – Она сдернула с него одеяло. Потом снова задернула и засмеялась. – Ну ты и обманщик…
Эпилог
Урожайной оказалась, как и следовало ожидать, эта осень. Когда Рита отправилась к врачу, то узнала потрясающую новость: у них с ОВ будет двойня.
Ванечка, которому представили вожделенного папу, посмотрел на него, потом на Риту и сказал:
– Мама, я правильно говорил, что утки ныряют на глубину двух пап. А ты спорила, говорила, что это два с половиной папы.
Саша долго хохотал, когда узнал о сути спора, но судя по всему, ему понравилось быть гигантом в глазах собственного сына.
Из-за своего замужества Рита не устранилась от работы над утиным заказом, а из Бюро патентной экспертизы пришел тот ответ, которого они с Захаром Петровичем ждали.
И еще Рита Макеева сделала для себя одно открытие. Дело в том, что она всегда считала себя… фригидной женщиной, поскольку почти никогда не испытывала такого наслаждения от близости с мужчинами, о котором читала в романах.
Но с тех пор, как они соединились с Сашей Решетниковым, она могла подтвердить: в романах пишут правду.
Она не узнавала себя, она испытывала такую радость, что иногда ей приходило в голову другое – да все ли с ней в порядке?
Куда девалась та сдержанная прежняя женщина? Да и она ли когда-то хотела быть мальчиком и завидовала им? Она ли сторонилась мужчин, ожидая от них подвоха? Она забыла, что такое раздражительность или слабость…
Если раньше беременные женщины вызывали у Риты стойкое отвращение и страх, то сейчас она готова улыбаться каждой, правда, они попадались ей нечасто.
Она с удовольствием думала о том, что вот и в ней тоже кто-то растет, да не просто кто-то, а сразу двое… Пока еще было рано определить, кем пополнится их семейство – мальчиками или девочками… Не важно. Она родит их сама! От того, от кого всегда мечтала, хотя и не надеялась. Рита чувствовала себя прекрасно и сама собиралась кормить их грудью.
Серафима Андреевна летала как на крыльях. Подумать только, у нее будет три внука!
Решетниковы пока жили на два дома, Саша работал в Нижнем, они еще не решили, как лучше поступить. Но не сомневались, что найдут самое лучшее решение.
Рита, кажется, внешне ничуть не изменилась, но на нее стали оглядываться мужчины. Надо сказать, ей это нравилось. Она больше не сомневалась в собственной привлекательности, а в этих взглядах не видела ничего дурного. Мужчины всегда смотрят на женщин, потому что у каждого своя роль. Так устроен мир.
И этот мир ей чертовски нравился.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
