Текст книги "Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики (СИ)"

Автор книги: Вайолет Девлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Этери

Король словно провалился сквозь землю. Ступая по темным сужающимся коридорам, Этери нащупала стену. Она не понимала, почему во дворце отсутствует какое-либо освещение. Впереди удалось разглядеть винтовую лестницу. По ступеням поднимались разноцветные солнечные зайчики. Этери сделала шаг и почувствовала мимолетную боль. Она быстро одернула руку, зацепившись за острый шип розы.

Оставалось надеяться, что он не был ядовитым.

Рядом с лестницей все так же находился витраж с изображением Лилит. Этери остановилась, прикоснулась рукой к прохладному стеклу и вдруг поняла, что мама одета в то же платье, что и она. Ветви оранжевых цветов разрастались по подолу и в свете солнечных лучей сияли. Холеное лицо Лилит не улыбалось. Она смотрела прямо, сурово, и от ее взгляда становилось не по себе.

Былая грусть тихо дала о себе знать.

“Я вернусь. Обязательно вернусь”, – дала себе мысленное обещание Этери.

Развернувшись на каблуках, она собиралась подняться по ступеням, чтобы найти Артура, но вдруг заметила яркое сияние под лестницей. Поначалу Этери решила, что сошла с ума. Аромат апельсинов вновь одурманил ее голову.

– Элфи…

Это мог быть только он. Именно от его цепочки исходил цветочно-фруктовый сладкий запах. Вернувшись на этаж, Этери нагнулась и увидела под лестницей маленькую дверцу. Ее скрывал плющ, но ручка двери осталась нетронутой. На ней висела цепочка.

Цепочка Элфи.

Этери нахмурилась, вытащила стилет и стала избавляться от растений, мешающих открыть дверь.

Как цепочка с оранжевыми цветами оказалась в замке? Авалона сказала, что Артур отобрал у альва вещь, защищающую его от гибели. Скорее всего, этой вещью была цепочка. Этери до сих пор не верилось, что король смог перехитрить Короля Падших. Элфи был так эгоистично увлечен своей скорой победой, что не заметил ловушку, выставленную у него перед носом.

Девушка повернула ручку, и дверь поддалась.

Зал, в который вела маленькая дверца, напомнил Этери выжженную пустошь на краю Примории. Только эти цветы выглядели более живыми. Зеленые побеги еще могли прорасти. Через высокие грязные окна не проходил ни один луч света. Посреди помещения пылился большой круглый стол. В этом зале давно никого не было.

Этери сделала шаг. Потом еще один. Пространство вокруг озарил безумно яркий оранжевый свет и аромат… Все это время она чувствовала именно его. Апельсиновый вереск. Опустив голову вниз, она увидела, как под ее ногами расцветают дивные цветы с нежными лепестками. Каждый ее шаг должен был втаптывать их в землю, но вместо этого они вытягивались, поднимались выше, а бутоны горели.

Зажмурившись, девушка быстро преодолела расстояние до стола и обернулась. Цветочная дорожка следовала за каждым ее шагом. Удивительно. Света, исходящего от апельсинового вереска, хватило, чтобы осветить все помещение.

Проглотив ком в горле, Этери моргнула, повернувшись обратно. Проведя рукой по поверхности лакированного стола, она смахнула внушительный слой пыли.

– …жнец добродетели вернется, – прочитала она вслух часть выгравированной надписи.

Обойдя стол по кругу, Этери смела оставшуюся пыль, замечая, как слова идут по кругу, скручиваясь в спираль. Все это пробуждало в девушке странные чувства. Как будто она уже была в этом месте. Видела эти цветы и стол с мерцающей надписью.

– Покуда престол принадлежит королю, ввергающему свой народ в жестокость, – читала Этери строчки. Буквы иногда подскакивали, менялись местами, но Этери все равно могла понять, что написано на столе, – ни сын его, ни дочь, не знающие доблесть, не взойдут на трон. Жнец добродетели вернется, и когда с головой окунется в дурман апельсинового вереска, – ее голос стал томным, бархатным и тягучим, – распахнутся пред истинным правителем Примории двери. Ценность, что дороже злата, найдет путь домой. Алчность…

– Стой!

От громкого крика Этери подскочила, резко оборвав чтение. В дверях стояла Авалона, в ее глазах отражался первобытный ужас. Хэлла вытянула руку вперед, но дальше порога не прошла, не рискнула наступить на цветы.

– Пойдем со мной, – мягко сказала она, выдавливая слабую улыбку.

– Ты же обещала, – в голосе девушки проскользнули разочарование и обида.

Взгляд Этери вновь упал на поверхность круглого стола.

– Я услышала чей-то крик.

– И подумала, что он принадлежит мне? – выгнула бровь Этери.

– Я испугалась за тебя. Нам нужно покинуть это место. Поверь мне.

– Но… – она обвела пальчиком золотую букву.

– Не надо! – снова крикнула Авалона. Продолжила уже чуть мягче. – Не трогай ничего. Просто иди сюда.

Ничего не понимая, Этери вздохнула и направилась к выходу. Цветы под ее ногами продолжали распускаться. По мере ее приближения Авалона бледнела все сильнее и сильнее, пока ее лицо не стало мертвенно белым.

Сердце зачастило. Что же так сильно напугало всадницу?

Этери поправила платье, зацепившееся за цветок и тогда Авалона, наконец, очнулась. Она вытащила меч из ножен и начала яростно рубить цветы. Вереск усеял пол, безжизненно посерев. Свет пропал. Тьма опустилась, накрыв их колючим одеялом.

Схватив Этери за локоть, Авалона потащила ее к выходу, закрыла дверь и, убедившись в отсутствии слежки, чуть ли не бегом направилась в покои Лилит.

– Все в порядке? – не выдержала напряженного молчания Этери.

Губы всадницы напоминали тонкую нить. Несколько прядей волос, собранных в высокий хвост, выбились. Авалона убрала их за ухо, ускоряясь. На пути им встречались альвы, которые не обращали на них внимания. Встречались и рыцари. Тогда Авалона была вынуждена остановиться, чтобы выслушать поздравления от тех, кто не успел высказать их после ритуала. Надо отдать всаднице должное, она самозабвенно вела светскую беседу, и никто не заподозрил, насколько сильно она минутой ранее была напугана.

В покоях Лилитбыло слишком душно, а окна, как назло, не открывались.

– Не удивлюсь, если их заколотили, – подала голос Авалона. Заметив вопросительный взгляд Этери, она объяснила. – Чтобы “ты” больше не сбежала.

Оставив окна в покое, Этери повернулась к всаднице, сложила руки на груди и потребовала:

– Рассказывай.

Авалона нервно мерила шагами комнату.

– Надеюсь, я ошиблась, – в конце концов сказала она, остановившись. – Помнишь, что альв сказал, когда мы шли по вересковой пустоши?

– Вереск был выжжен огнем ненависти короля, – задумчиво ответила Этери.

Авалона кивнула, опустилась в кресло и, закинув ногу на ногу, взглянула на Этери. Ей не хватало в руке сигареты, чтобы нервно курить и стряхивать пепел прямо на белоснежный ковер. Этери так позабавила эта мысль, что она невольно улыбнулась.

– Не смешно, – недовольно поджала губы всадница.

– Извини. Просто я все равно ничего не понимаю, – покаялась Этери.

Хэлла вздохнула, методично барабаня пальцами по подлокотнику.

– Когда я была маленькой, отец часто рассказывал мне перед сном сказки Древней Ареморики. Они были разные, но только у одной никогда не было конца. В этой сказке есть пророчество, – она замолчала, обдумывая каждое слово, – Оно всегда казалось мне странным. В Часовых Городках мне удалось найти эту книгу: “Сказки Древней Ареморики”, и в ней не было той сказки. Тогда я решила, что отец придумал ее. Я часто просила рассказать новую историю. Но потом поняла, насколько сильно пророчество из сказки сплетается с историей Приморского Королевства.

“...жнец добродетели вернется”, – в голове Этери вспыхнули слова. Она начала понимать, к чему ведет Авалона.

– Ты хочешь сказать, что те слова…

– История, – перебила Авалона, – людям свойственно ее переписывать. Особенно если речь идет не просто о десятилетиях, а о веках. Мне пришлось стать всадницей, чтобы выполнить задание и собрать особо ценную информацию. И пока я служила империи, то узнала…Ихисторию.

Она сцепила руки в замок.

– Культ богини Морриган. Он борется с преступностью, в том числе и с фейри, которых сионийцы ненавидят и считают проклятыми созданиями, – на губах Авалоны появилась ядовитая усмешка, а глаза блеснули. – Я не защищаю их. Фейри тоже недолюбливают людей. Но правда в том, что Морриган никогда не была богиней.

Этери не выдержала и направилась к соседнему креслу. Голова шла кругом.

– Она была феей, – после слов Авалоны Этери чуть не села мимо кресла.

– Значит, богиня, которую так почитают и возвышают сионийцы, тоже была волшебным созданием?

Авалона кивнула.

– Доподлинно неизвестно, почему именно ее возвысили в статусе и стали величать богиней, но Морриган, она же Моргана, обладала даром предвидения. И легенды гласят, что последнее ее пророчество должно изменить судьбу Приморского Королевства, – прищурившись, она взглянула на Этери. – Ты все правильно поняла. На круглом столе написано пророчество. Истинный король вернется, тогда и закончится тирания династии Арагда! Все действительно произошло так, как сказано в пророчестве. Или, – она сделала паузу, – почти так.

– Истинным королем стал Артур. – Этери не могла пересилить себя и назвать его дедом и уж тем более дедушкой. В ее сознании он навсегда останется королем. Суровым, властным, жестоким.

– Артур свергнул короля и занял престол. Все думали, что он и есть тот, о ком говорится в пророчестве. Мой отец тоже так думал, – немного грустно добавила Авалона, – но пророчество не сбылось.

– Почему? – в замешательстве спросила Этери.

От прямого взгляда Авалоны ей стало не по себе. Она смотрела на нее так, будто бы увидела впервые. Тем же взглядом всадница пронизывала ее в подвалах империи. Авалона знала что-то такое, что раз и навсегда перевернуло ее привычный мир. Поэтому она так занервничала в зале, поэтому побледнела, испугавшись правды.

– Вспомни слова, которые ты так смело зачитывала вслух, – тихо сказала она.

Этери помнила каждое слово, и лишь окончание пророчества оставалось загадкой.

“Покуда престол принадлежит королю, ввергающему свой народ в жестокость,ни сын его, ни дочь, не знающие доблесть, не взойдут на трон”,– династия Арагда устроила геноцид всех волшебных существ. Ни один потомок Арагда не сможет занять престол.

“Жнец добродетели вернется и когда с головой окунется в дурман апельсинового вереска, распахнуться пред истинным правителем Примории двери.”

– Нет… – сказала Этери, поднимая на Авалону взор.

“Ценность, что дороже злата, найдет путь домой.Алчность…”

– Нет, нет, нет.

Она вскочила с кресла, отойдя от всадницы на приличное расстояние.

– Да, – Авалона, напротив, поддалась вперед. – Апельсиновый вереск не цвел уже шесть сотен гердрад от трубящего рога. Он не цвел с тех пор, как Дану покинула Ареморику. Артур приказал выжечь пустошь с апельсиновым вереском, потому что после коронации он так и не зацвел.

– Ты же не хочешь сказать, что истинный правитель Примории я?! – ее голос сорвался на крик.

Авалона поднялась. Ее лицо перестало выражать какие-либо эмоции. И это пугало больше всего. Она приблизилась, взяла Этери за руки, сжимая их в знак поддержки.

– Именно это я и говорю. Мы вдвоем видели это.

– Что мы видели?!

– Как вереск расцветал, когда ты шла по нему.

– Нет. Этого не может быть! Почему тогда он не зацвел на вересковой пустоши?

– На пустоши он был полностью выжжен. От него ничего не осталось, Этери. А вереск в замке все еще мог зацвести. Вспомни, ценность, что дороже злата, найдет путь домой. Это о тебе говорилось в пророчестве.

Этери шагнула назад. Ее руки выскользнули из ладоней Авалоны (всадница не собиралась ее удерживать) и безвольно повисли вдоль тела. Во имя всех святых и богов, она не могла быть истинным правителем Примории! Она с трудом поверила в то, что является внучкой короля…

– Скажи, что это не так, – попросила она Авалону.

– Если скажу, тебе станет легче?

– Станет.

– Тогда не скажу.

– Он убьет меня, – пустым безэмоциональным голосом отозвалась Этери. – Артур выжег целую пустошь, чтобы скрыть правду. Представляешь, что он может сделать со мной?

– Я не допущу этого.

– Ты служишь ему, Авалона!

– Это не так! – крикнула всадница. Схватив Этери за плечи, она легонько встряхнула ее. На лице хэллы снова промелькнули признаки былой усталости. Тяжело вздохнув, Авалона продолжила уже тише. – Уже не так. Если ты поможешь спасти королевство, я сделаю все, чтобы ты осталась жива.

– А если нет?

Руки всадницы дрогнули на ее плечах. Этери грустно улыбнулась.

– Так я и думала.

Она отошла от Авалоны, боль сжигала ее изнутри. Даже если допустить, что именно она, Этери Фэрнсби, вдруг стала избранной (хотя какого дьявола?), то ей все равно не спасти их королевство. Она обычный слабый человек. Артур воздвиг вокруг себя неприступные стены. За ним стоит армия из десятков тысяч солдат, а еще сила, неподвластная простым смертным. Он сотрет ее в порошок раньше, чем она успеет открыть рот. Почему Авалона этого не понимает? Из груди вырвался рваный вздох.

Этери по своему привязалась к грубой, своенравной всаднице, и ей было неприятно осознавать, что Авалона может бросить ее. А может, оно и к лучшему.

– Этери!

От стальных ноток в голосе всадницы Этери вздрогнула. От нее исходил холод и раздражение. Страх исчез без следа. Авалона, сама того не замечая, вернулась к образу безжалостного дьерда.

– Тебе не под силу изменить предначертанное.

– Пророчество, да? – тихо, но четко произнесла Этери. – Пойми же, наконец, что это все, – она взмахнула рукой, – не моя жизнь. И никогда моей не станет.

Авалона отступила на шаг, отворачиваясь. Она все же сделала это. Отвернулась. В жизни иногда наступает момент, когда даже самый близкий друг может от тебя отвернуться. Он улыбнется в последний раз, той самой улыбкой, от которой на душе становится тепло, и уйдет. Этери не думала, что с ней это произойдет так скоро. Не знала, насколько это больно.

В уголках глаз выступили слезы. Хорошо, что всадница их не видит. Большего унижения Этери никогда бы не испытала. И как бы сильно она не злилась на Авалону, ее нельзя обвинить в предательстве. Приоритет рыцаря – защищать свое королевство. Пока Этери не готова рисковать, она не в приоритете.

Хэлла спрятала руки за спиной. За один короткий миг она стала неприступной ледяной глыбой, равнодушной ко всему и ко всем.

Их разделяла пропасть. Если Этери шагнет в нее, то пропадет навсегда.

– Уходи, – охрипшим голосом попросила она всадницу.

Авалона резко развернулась и вылетела из комнаты стремительным ветром. В покоях сразу стало зябко и неуютно.

Этери осталась одна. В этот раз навсегда.

Элфи

– Ты меня слышишь?

Кожа трескалась. Из маленьких тонких трещин проросли побеги. Нагая спина покрылась желтовато-зеленым мхом. По плечам разрослась горькая полынь. Элфи хотел протянуть руку к лесному озеру, ощутить прохладу, но напоролся лишь на разбитое стекло.

Он сливался с природой.

Артур выгнал его из замка, оставив умирать. Альв доковылял до леса и обессилено упал около ближайшего водоема. Сколько часов он провел здесь? Дней? Время в приморском лесу ему неподвластно. Элфи не слышал голос леса, он сам готов был превратиться в один из журчащих голосов.

Когда дух леса умирал, то становился частью того, что подарило ему жизнь. Элфи возвращался к корням быстро и неумолимо. От его желания “жить” остался только звук щебетания птенцов вьюрка. Жалел ли альв об упущенном времени? Ни сколько. Элфи хорошо повеселился с маленькой принцессой. Этери Пендрагон… нет, Этери Фэрнсби для него была не более чем ступенью на пути к достижению собственной цели. Девчонка многого не понимала, совершала ошибки и часто забавляла альва. Она боялась абсолютно всего. Даже внезапно сломанной ветки. Но Этери умела быть храброй. По мере их путешествия девчонка намеренно ломала себя, через боль она становилась сильнее. Элфи сожалел, что его сделка с ней так и не исполнилась.

На самом деле он не собирался помогать ей. Согласно условиям сделки, Этери должна была “неожиданно пропасть”, а он, Элфи – помочь ей сбежать. Вот только он не уточнял, откуда. Ему под силу вызволить ее из замка, но не более. С остальным Этери справилась бы сама.

– Элфи? Ты слышишь? – смутно знакомый голос звал его по имени. Он был тихим и нежным, словно мягкое кружевное облако.

Всю жизнь Элфи хитрил и жонглировал формулировками, никогда не чувствуя вины. Люди… С ними может быть весело, правда, недолго. Впервые Элфи почувствовал ранее не испытываемую эмоцию.

Стыд. Будучи королем всего, сейчас, он не имел ничего. У него не было подданных, земель и даже тех, кто был бы ему предан. Он хотел, чтобы рядом оказался кто-нибудь, кому небезразлична его судьба.

– Открой глаза… – попросил голос.

И он открыл. Продираясь сквозь заросли крапивы, Элфи открыл глаза. Сначала он увидел размытую фигуру. Моргнул несколько раз, и фигура стала четче. Перед ним, склонившись к земле, стояла молодая девушка. Ее добрые карие глаза были беззащитными. Человек. Она человек. Ни один альв не будет смотреть на смерть с жалостью.

– Ты, наверное, не помнишь меня, – несмело сказала она, опустившись на колени. В ее золотисто-медных волосах запуталась травинка. Элфи потянулся, чтобы убрать ее, и увидел, что его рука полностью покрылась побегами крапивы. Совсем скоро ему станет сложно дышать, а потом… Лучше не думать о том, что случится потом. – Спасибо, – поблагодарила она, смущенно улыбнувшись.

Элфи хотел ответить. Из горла вырвался хрип. Он откашлялся, отхаркнув ком земли.

– Помню, – грубым голосом сказал альв. – Маленькая всадница из империи.

Девочка широко и искренне улыбнулась.

– Мы встретились намного раньше. Я была ребенком.

И тогда Элфи вспомнил. Пару десятилетий назад он бродил по лесу, скучая от безделия, пока не наткнулся на людскую деревушку. Выйдя на небольшой пригорок, он уселся на землю, наслаждаясь солнечными лучами, и стал наблюдать. Ему хотелось веселья, страсти, огня. Как назло, жизнь в деревушке была тихой и размеренной. До тех пор, пока около холма не появились мальчишки лет пятнадцати. Следом за собой они тащили маленькую девочку. Малютка крепко вцепилась в пятнистого щенка, который тявкал и рычал. Она держала собаку, пыталась вырваться, но мальчишки крепко схватили ее за шкирку.

Они грубо бросили девочку, и та, проехавшись по земле, кубарем покатилась вниз.

– Отдай его! Это моя собака! – закричал самый высокий среди них.

Девчонка, утирая слезы, градом катившиеся по лицу, отползла назад. Щенка она так и не отпустила.

– Вы хотели его утопить, – слабым голоском ответила она. Не обладай Элфи абсолютным слухом, ее слова остались бы для него загадкой.

– Если не отдашь щенка, мы утопим тебя.

Мальчишки засмеялись, а девочка вздрогнула от страха, и щенок вырвался. Мальчик, стоящий с краю, бросился на перехват. Он успел догнать собаку, потянув ее за хвост.

– Нет! – крикнула малышка.

– Молчи.

Самый высокий мальчишка подскочил к ней, ударяя по лицу. От сильного удара девочка снова упала, а мальчик стал бить ее ногами.

Элфи наблюдал за ними, презирая слабость. И тут, когда мальчишка снова занес ногу, чтобы ударить девочку в живот, у альва возникла идея.

– Риньеро, – сказал он, взмахнув рукой. С пальцев альва сорвалось голубое сияние. Оно стремительно понеслось в сторону девчонки, окутывая ее в полупрозрачную бледную дымку.

На секунду мальчишка замешкался, но этого мгновения хватило, чтобы девочка смогла дать отпор.

Элфи хорошо помнил ту схватку. Мальчики не выжили, а девочка, вся в крови и с щенком на руках, встала с земли, отряхнула грязные разбитые колени и безошибочно определила, откуда за ней наблюдают. В ее глазах стояли злые слезы.

“Ты благодарить меня должна, а не злиться. Глупый человеческий ребенок”, – подумал про себя Элфи и вернулся в лес.

– Я помню, – снова произнес Элфи, в этот раз вспомнив все. – Еще одна всадница из королевства?

Девушка поежилась.

– Мой настоящий дом в империи. В тот день, когда я убила Марка, Валта, Оби и Лэста, мне пришлось бежать. В лесу меня схватили разбойники, хотели продать за морем. Так я оказалась на корабле с другими пленными. Люди, похитившие меня, называли себя работорговцами. Когда мы причалили к берегу, один из матросов хотел воспользоваться моим телом. Я не хотела убивать его, но стоило мне один раз ударить, как в следующую секунду я уже стояла около мертвого тела с его теплым сердцем в руках, – ее рассказ был спокойным, а голос не дрожал. Губы изогнулись в грустной улыбке. – Сбежала. Снова. А потом нашла Часовые Городки и долго умоляла взять меня на обучение. Империя стала моим новым домом.

– Ты рада, что теперь можешь постоять за себя? – Элфи почему-то стало важно услышать ответ.

– Нет.

Из его груди вырвался разочарованный вздох.

– Почему?

– Я не хочу убивать.

– Но каждый из них угрожал твоей жизни.

– Не мы решаем, кто сегодня умрет, а кто нет. Только боги властны над человеческими душами. Я больше не хочу быть причиной чьей-нибудь смерти. Не хочу, чтобы кровь стекала с пальцев. Пожалуйста, – взмолилась она, – забери свой дар назад.

Элфи хрипло рассмеялся.

– Даже если бы я хотел, – раздосадовано сказал он, – все равно не смог. Я умираю, маленькая всадница. И мой дар навечно останется с тобой.

– Нет! – испугано воскликнула девушка. Ее глаза расширились от ужаса. – Пожалуйста, я сделаю все что угодно!

Безумная мысль проскользнула в сознании альва.

– Если ты вернешь мне крылья, я могу попытаться. Но времени осталось немного.

Элфи замолчал, прислушиваясь к лесной тишине.

– Кажется, тебя ищут.

– Фейт!

Девочка вздрогнула, резко обернувшись.

К озеру вышел еще один всадник. Его лицо заросло щетиной, кудрявые волосы растрепались, а глаза опасно сузились. За его спиной Элфи разглядел точеную фигуру Аврелии. Хьенд на мгновение замерла, чтобы тут же хищно улыбнутся и выйти вперед.

– Что здесь во имя всех проклятых творится!? – взревел всадник.

– Фонзи, успокойся! – вскочила девочка. Она выставила руки вперед, но с места не сошла. – Я все объясню. Где Кевин?

Хэлл проигнорировал вопрос.

– Что ты объяснишь? Что нашла Короля Падших и вместо того, чтобы убить его, решила мило побеседовать?

– А ты не так проста, как я думала, – задумчиво сказала Аврелия, обращаясь к всаднице. – Отойди от него.

– Да. Отойди, Фейт, я убью его, – всадник решительно достал меч и бросился вперед.

– Не так быстро.

Аврелия бросила в него извивающуюся цепь, и та, обмотав пояс всадника, дернула его назад. Острые концы цепи вонзились в ближайшее дерево.

– Какого… – он постарался освободиться, но цепь затянулась сильнее. – Аврелия! – рявкнул Фонзи, – Мы так не договаривались!

– А мы с тобой никак не договаривались, – бросила она. – Ты хотел увидеть смерть Короля Падших, ты ее увидишь. Но падет он от моих рук.

Маленькая всадница вытащила из ножен меч.

– Я не дам вам этого сделать, – вопреки словам, ее руки дрожали.

– Это он убил Авалону! – закричал всадник, с новой силой задергавшись в путах. – Почему ты его защищаешь?

– Потому что он этого не делал! – тоже сорвалась на крик Фейт.

Элфи тихо рассмеялся. Три пары глаз уставились на него. Одни – болотные, полные ненависти и ярости, вторые – теплые, карие, в которых плескался невысказанный вопрос, а третьи были пусты.

– Почему вы думаете, что Авалона мертва? – с весельем в голосе спросил он.

Ответом ему стала тишина.

– Ваша дорогая всадница еще вас всех переживет, – со смешком сказал Элфи.

Он рассказал им правду только для того, чтобы в последний раз насладиться яркими эмоциями людишек. Всадник перестал дергаться, его лицо исказила болезненная судорога.

– Я не верю тебе, – процедил он.

Альв хотел пожать плечами, но не смог. Эта часть тела больше не шевелилась.

– А я верю, – тихо отчеканила маленькая всадница.

Аврелия усмехнулась, крутанула в руке копье и продолжила движение.

– Все это не имеет значение. Мне плевать, кого он убил, а кого оставил в живых. Сегодня Король Падших сам падет.

Она бросилась вперед, нанося яростные удары. Фейт выставила меч, защищаясь. Сила ударов Аврелии оттеснила ее назад. Хотя девчонка и находилась в доспехах, они вряд ли могли ее защитить. Болтающийся нагрудник, закрепленный ремешками, оказался ей велик. Но Фейт не обращала внимания на неудобства. Ее движения, отражающие удары, были быстры, и Аврелия сама не заметила, когда перешла в оборону.

Теперь преимущество было на стороне маленькой всадницы. Она сделала выпад, занося меч над головой хэллы. Аврелия, сжимающая копье двумя руками, поскользнулась на мокрой траве, упав на одно колено. И все же ей удалось блокировать удар. Меч столкнулся с древком копья. Будь в руках хьенды обычное копье, оно тут же с глухим треском сломалось бы на две части. Но это копье никогда не сломается. Элфи узнал блеснувший в солнечных лучах наконечник. С этим копьем богиня Дану появилась в Ареморике, используя его вместо трости. Если человек начинал сражаться копьем Создательницы в честном бою, то всегда одерживал победу. Вот почему Аврелию прозвали Непобедимой. Она просто не могла проиграть.

Как и Фейт.

Перекатившись, Аврелия с криком ушла в сторону. Вскочив на ноги, она замахнулась. Целилась хэлла, как всегда, в сердце. Фейт выставила вперед меч, чем хьенд и воспользовалась. Она не собиралась убивать маленькую всадницу сейчас. Она хотела сделать ее беспомощной.

Аврелия выбила меч из ее рук, и тот полетел в озеро. По инерции девчонка упала на землю около берега.

– Я даю тебе последний шанс, – женщина сдула с лица прядь светлых волос. Она тяжело дышала, – отойди.

Фейт повернулась к ней, и Элфи увидел ее взгляд. На секунду сердце альва восхищенно затрепетало. На лице маленькой всадницы была написана решительность и бесстрашие. Она не боялась Аврелию, а напротив, рвалась в бой.

Она сорвалась с места. В ее руках не было оружия. Ничего, чем она могла бы защитить свою жизнь. Девочка бросилась на вооруженную Аврелию, рискуя напороться на копье.

– Глупая! – закричал Фонзи. Он с новой силой принялся биться в путах.

Аврелия улыбнулась, как улыбаются лишь победители. Удар, первый вздох и Фейт увернулась. Стремительные движения всадницы спасли ей жизнь. Еще удар, второй вздох, она уворачивается, кончик копья чуть не лишил ее глаза. Третий удар. Фейт перехватывает копье и с ужасающей силой тянет его на себя. Аврелия не успевает среагировать, падает, сталкиваясь с всадницей. Другой рукой Фейт сжимает ее горло.

Они смотрят друг другу в глаза. Секунду, три… а затем Фейт отнимает руку. Ладонь всадницы вся в багровых пятнах.

Элфи хмурится. Аврелия издает хрип, из ее горла хлещет кровь, окрашивая черные доспехи в алый. Фейт отпускает ее. Хьенд падает на землю, в безжизненных глазах женщины тьма.

А девчонка разжимает ладонь. В ее кожу впивается толстый осколок стекла. Она подобрала его около берега и специально вогнала его в ладонь, чтобы в решающий момент перерезать Аврелии глотку.

Цепь, удерживающая всадника, падает к его ногам. Прислонившись спиной к дереву, Фонзи с ужасом смотрит на мертвое тело хьенды. В этот раз Аврелии не помогло даже копье Создательницы.

Она умерла.

Маленькая всадница обхватывает себя за плечи, падает рядом с телом, содрогаясь от беззвучных рыданий. Элфи даже помыслить не мог, что ее боль и страх будут такими… настоящими. Людям порой даже повод не нужен, чтобы лишить друг друга жизни. Кто бы мог подумать, что найдется человек, который так близко к сердцу воспринимает смерть своего врага.

– Извини, – Фейт опустила веки Аврелии и попыталась стереть слезы.

– Почему, Фейт? – всадник подошел к ней, но не рискнул прикоснуться. – Зачем?

В этот момент слух альва уловил тихий звук шагов. Из леса появился еще один всадник. Чужеземец. Сначала он замер, окинув взглядом побережье озера, а затем, тяжело вздохнув, подошел к Аврелии.

– Кого она защищала? – кинув яростный взгляд на Фонзи, спросил он.

– Кевин… – хрипло сказала Фейт.

– Альва, – ответил всадник.

Чужеземец повернулся в сторону Элфи. Тот хотел улыбнуться, но не смог. Уже нет.

– Ясно.

Кевин взял на руки Аврелию и зашел в озеро. Он шел до тех пор, пока вода не начала доставать ему по грудь. Опустив хэллу в едва теплый водоем, он отпустил тело. Аврелия медленно погружалась на дно.

– Да заберет твою душу Пресвятая Морриган. Коль истин был твой путь, Аврелия Лангс, – сказал Кевин.

Фейт перестала рыдать. Ее глаза и лицо покраснели.

– Извини, – теперь она просила прощения у всадника, вышедшего на берег.

– Ты ни в чем не виновата, – он опустился перед ней на колени, потрепав по волосам, – Все произошло так, как должно было.

Восстановив дыхание, Фейт негромко произнесла:

– Элфи сказал, что Авалона жива.

– Правда? – Кевин очаровательно улыбнулся.

Альв фыркнул.

– Я фейри, забыли? Я не могу солгать.

– Молчать и увиливать тебе это не мешает, – остывая, огрызнулся Фонзи.

– А еще он может снять проклятие.

Кевин застыл, поднял голову и посмотрел на альва с интересом.

– Я ничего не обещаю, – сказал Элфи, чувствуя, как по его спине ползет какое-то насекомое, – могу попробовать, но только если вы вернете мои крылья.

– И как нам это сделать? – серьезно спросил Кевин.

– Вам нужно пробраться в замок и найти девушку по имени Этери. Она поможет.

На самом деле Элфи не был уверен, что Этери согласиться им помогать. Но если она хотела вернуться домой, (а, после нескольких дней, проведенных во дворце, любой захотел бы) ей придется отыскать его крылья.

– Чужестранка? – удивился Фонзи. А затем разозлился и пнул ближайший камень. – Нет! Я не собираюсь в этом участвовать!

– Авалона, – напомнил Элфи. Всадник поджал губы.

– Она в замке?

– Схватываешь на лету, – поглумился альв.

– Учти, – Фонзи склонился к нему и прошипел, – если ее там не будет, я убью тебя. И в этот раз никто не придет тебе на помощь.

Фейт содрогнулась, а Кевин взглянул на товарища с осуждением.

– В центре города вы увидите эшафот. Под ним есть тайный проход во дворец, – напоследок сказал Элфи. – Поторопитесь.

Его последняя надежда направилась в Карлеон.