Текст книги "Богословские труды"

Автор книги: Василий Кривошеин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

Григорий часто отмечает, что различаемое нами в Боге – то, например, что Он именуется Светом, —не является просто нашим умопостроением, но соответствует чему–то, действительно в Боге существующему. «Мы думаем, – говорит он, – что наименование Свет не придается Божественной природе безо всякого смысла, но что оно указывает на какое–либо подлежащее» [1312]1312
  Eun. 3. 10. 47 (р. 308. 1-4).


[Закрыть](на Отца и Сына в данном случае). И если этот Свет определяется разными прилагательными – об Отце говорим Свет неприступный,о Сыне Свет истинный, —то это ни в чем не умаляет простоты Божественной сущности, ибо эти слова выражают не саму Божественную сущность, а то, что созерцается возле нее: «Этими словосочетаниями Писание ничем не нарушает простоту, ибо общее и частное не суть сущность; таким образом, сочетание этих слов могло бы указывать на то, что предмет сложен, однако самосущность остается тем, чем является по природы, будучи тем, чем она есть. И каждый, причастный пониманию, скажет, что сие относится к тому, что мыслится или усматривается около сущности» [1313]1313
  Eun. 3. 10. 48 (р. 308. 14-20).


[Закрыть]. Подобным же образом, сообщение Бога с человеком в наименовании благойне делает из Бога существо сложное: «Бог не сложен оттого, что Он имеет общее с человеком наименование благой.Стало быть, этим ясно исповедуется, что иное есть понятие (λόγος) общности, а иное – понятие сущности, но от этого, тем не менее, не возникает возле простой и неколичественной природы никакой сложности и многосоставности, будь то нечто созерцаемое и усматриваемое в отдельности или нечто, имеющее значение общего» [1314]1314
  Eun. 3. 10. 49 (р. 308. 29-309. 6).


[Закрыть].

Понятия Божественной энергии,или энергий,занимают еще более важное место в богословии св. Григория Нисского, подобно выражению около Божественной природы.Иной раз, следуя св. Василию Великому [1315]1315
  См.: Bas.Ер. 234. 1 1. 23-25 (ed. Courtonne).


[Закрыть], он говорит об «энергии Бога, которая единственно к нам нисходит» [1316]1316
  Нот. 11 in Cant. (p. 334. 5-9).


[Закрыть](отличая ее, разумеется, от Божественной природы). Другой раз, говоря о делах Божьих, о которых свидетельствуют пророки в Писании, он уточняет, различая природу, силу и энергию:«Пророческое слово, – говорит он, – открыло нам в подобных возвышенных словах некоторую часть Божественной энергии, но саму силу, из которой (проистекает энергия), не говоря о природе, из которой исходит сила, оно не показало и не назвало» [1317]1317
  Beat. 7. – PG 44, 1280 AB.


[Закрыть]. В другом месте Григорий с ясностью различает энергию Бога и существо Его: «Как, сказав, что Бог есть Судия,мы понимаем под словом суднекую около Него энергию, а слово естьнаправляет мысль к самому подлежащему, ясно показывая тем самым, что не следует полагать, будто понятие (λόγος) бытия(τοΰ είναι) то же самое, что понятие энергии, —подобным же образом, сказав, что Он есть рожденныйили нерожденный,мы разделяем нашей мыслью два утверждения, подразумевая под словом естьподлежащее, а под словом рожденныйили нерожденныйпринадлежность подлежащего» [1318]1318
  Eun. 3. 5. 58 (p. 181. 13-21).


[Закрыть]. Божественные энергии многочисленны и разнообразны, и по этим–то энергиям мы примышлением прилагаем к Богу разные, но соответствующие чему–то, действительно в Боге существующему, имена. Энергии относятся к природе [1319]1319
  Cm.: Eun. 2. 338 (p. 325. 5-6).


[Закрыть], и их множественность не препятствует Сыну Божию быть единым в Своей непознаваемой природе (это первостепенно для понимания того , что Григорий подразумевает под понятием Божественной простоты). Так, Григорий говорит, заимствуя текст у Евномия, что «Господь есть Сам по Себе то, что Он есть по природе, но, именованный совокупно по различиям в действиях, Он имеет во всех случаях не одно и то же именование, но вступает в имя по каждому понятию, произведенному в нас действием… ибо по различию в действиях, а также по отношению к тем, на кого направлены эти действия, возможно приложить многие наименования к Сыну Божию, Который един по существу, как и пшеница, которая, будучи единой, получает различные именования, происходящие от разнообразных понятий о ней» [1320]1320
  Eun. 2. 353 (р. 329. 8-17).


[Закрыть]. Разногласие между Евномием и Григорием касается как будто «значения имен», «обозначают ли они природу или называемы по действиям посредством примышления» [1321]1321
  Eun. 2. 354 (р. 329.20-22).


[Закрыть]. Григорий опровергает клеветническое обвинение Евномием св. Василия, который, по словам Евномия, отождествляет сущность и энергию Единородного [1322]1322
  См.: Eun. 2.359 (р. 331.12-16).


[Закрыть]. Григорий же, напротив, утверждает, что значение (λόγος) сущности и энергии не одинаково и что эти два выражения различны [1323]1323
  См.: Eun. 1.420 (р. 149.3-5).


[Закрыть]. Здесь очень ясно выражен реальный характер этого различения между сущностью и энергией.

В тех многочисленных цитатах из св. Григория, которые мы до сих пор рассматривали, вопрос о простоте природы и сущности Бога и вопрос об энергиях в Боге трактовались им скорее в плане интеллектуальном. Было бы интересно изучить эти вопросы и с духовной точки зрения как в совокупности его творений, так, в частности, и в тех из них, где он пишет о духовной жизни. Однако провести границу между интеллектуальным и духовным у Григория нелегко. Он вообще оспаривает действенность интеллектуального метода познания Бога путем силлогизмов, противопоставляя ему просвещение лучом благодати, которая согревает нас, но не дает постичь Непостижимого: «(Евномиане), видя, что Божественная сила просвещает души путями Промысла и чудесами в творении, проистекая, как некий луч и тепло от естества солнечного, не восхищаются, однако, благодатью и не почитают Того, Который под всем этим подразумевается – но, простираясь далее того, что может вместить душа, схватывают в объятия софизмов Неприкосновенного и думают удержать Его силлогизмами» [1324]1324
  Eun. 2.81 (р. 250.19-26).


[Закрыть]. Благодать для Григория (кстати, он говорит то же самое и по поводу энергии [1325]1325
  См. прим. 95.


[Закрыть]) – это Божественная сила, до нас нисходящая; это – проявление Бога, Который из любви к людям сообразуется с нашей немощью; это – Богоявление Света, при котором, однако. Божественная природа остается непознаваемой и несообщаемой. Это не только примышление, благодаря которому мы восходим к Богу, но и нисхождение до нас Бога. Григорий об этом часто говорит традиционным для патристической и византийской мистики языком. Приведем несколько примеров. «Мы утверждаем, что человеколюбие есть та причина, по которой Бог допускает общение с человеком. Поскольку тому, кто по природе своей мал , невозможно возвыситься превыше своей собственной меры и коснуться высоты превосходящей нас природы, постольку Он Сам, склоняя к нам, насколько мы можем вместить, человеколюбивую Свою силу, раздает таким образом исходящую от Него благодать» [1326]1326
  Eun. 2.417-418 (р. 348.10-17).


[Закрыть]. И Григорий приводит в пример солнце, лучи и тепло которого умеряются воздухом, в то время как само светило остается по своей природе неприступным для нас из–за нашей немощи [1327]1327
  См.: Eun. 2.419 (р. 348.17-21).


[Закрыть]. Подобным же образом и неприступная Божественная сила нисходит до нас в богоявлениях, и мы ее воспринимаем в путях Божественного Промысла: «Так Божественная сила… которая бесконечно превосходит нашу природу и недоступна никакому сопричастию (μετουσίαν), дарует человеческой природе лишь то, что та в силах воспринять, подобно жалостливой матери, повторяющей вместе с младенцем его бессмысленный лепет. По этой причине, являясь людям разнообразно. Божественная сила принимает доступный человеку вид и говорит понятным языком, дабы всеми этими соразмерными нам проявлениями направлять нашу младенческую жизнь и давать ей слегка коснуться Божественной природы путями Божественного Промысла» [1328]1328
  Eun. 2.419 (р. 348.22-349.1).


[Закрыть]. Как мы видим из всех этих примеров, речь идет о Божественной силе, которая к нам нисходит, сообразуется с нашей немощью , дабы мы могли ее принять, и дает нам слегка коснутьсядо неприступной Божественной природы.

Григорий здесь говорит о благодати как Божественном проявлении. В другом месте он говорит о Свете как одном из наименований Бога, засвидетельствованном Писанием. Он называет его именем,чтобы ясно показать, что имяне прилагается к самой Божественной природе. «Моисей, видевший Бога в свете, – пишет он, – и Иоанн, назвавший Его Свет истинный,также и Павел, весь осиянный светом при первом богоявлении и слышавший затем из света голоса, говорившие: Я Иисус, Которого ты гонишь, —не достаточно ли их для свидетельства?» [1329]1329
  Eun. 2.349 (р. 327.24-29).


[Закрыть]Григорий говорит также о неизреченнойи предвечнойславе Единородного Бога и возмущается евномианами, почитавшими ее тварной. «Они нечестивцы, – заявляет он, – ибо, принижая елико возможно неизреченную славу Бога Единородного, они ставят Его в один ряд с тварью [1330]1330
  Eun. 3.1.64 (р. 26.13-15).


[Закрыть]… Они не в состоянии привести голос хотя бы одного святого, который предлагал бы созерцать предвечную славу Единородного Бога совокупно с порабощенной тварью» [1331]1331
  Eun. 3.1.65 (р. 26.20-23).


[Закрыть]. Это очевидно, ибо ничего тварного не может быть в том, что созерцается в Боге: «Для всех без исключения очевидно, что Бог не имеет в Себе ничего созданного или привнесенного извне, ни могущества, ни мудрости, ни света, ни жизни, ни истины, ничего вообще из того, что созерцается в полноте Божественного лона (а все это есть Бог Единородный, сущий в недре Отчем). Итак, ни к чему, что усматривается в Боге, никак не возможно подобающим образом приложить имя твари» [1332]1332
  Eun. 3.1.48 (р. 20.10-16).


[Закрыть]. И Григорий возвращается к своей мысли о различии между Божественной природой и тем, что околонее, рассматривая первое и второе в связи со степенью их познаваемости: «Пророчество гласит, что величие Божие не имеет границ, и проповедует вполне определенно, что нет предела великолепию славы Его святости. И если то, что окрест него, безгранично, то тем паче Он Сам по Своей сущности. Кем бы Он ни был, никоим образом не улавливается никаким определением» [1333]1333
  Eun. 3.1.103-104 (р. 38.21-26).


[Закрыть]. Отметим, что здесь Григорий относит Божественную славу к тому, что около Божественной природы.Когда же он говорит о том, что она не принадлежит к разряду тварного, то надо иметь в виду, что для Григория самое великое из всех могущих существовать различий является именно различие тварного от нетварного, как он сам это утверждает: «Самым важным разделением во всем, что существует, есть разрыв между нетварным и тварным. Первое является причиной всего, что приходит в бытие, а второе берет происхождение от первого» [1334]1334
  Eun. 3.6.66 (р. 209.19-21).


[Закрыть]. И между нетварным и тварным не существует ничего промежуточного: «Разум не знает между обоими ничего промежуточного, чтобы возможно было бы предположить, на рубеже, некое вновь появившееся качество, находящееся между тварной и нетварной природой и причастное обеим, не являясь полностью ни той, ни другой» [1335]1335
  Maced, (р. 104.8-12).


[Закрыть]. И, говоря о Боге, Григорий употребляет выражение Несозданная Сила(άκτιστου δυνάμεως) [1336]1336
  Eun. 1.375 (р. 137.17-19).


[Закрыть].

В трактате «О Духе Святом» Григорий Нисский развивает более подробно свое учение о благодати и славе как Троических энергиях, общих трем Ипостасям, отличных от Божественной природы и принадлежащих к тому, что Григорий обычно обозначает выражением около Божественной природы.«Писание учит, – говорит он, например, – что вера в имя Отца, Который все животворит, предшествует… дабы животворящая благодать, имея в Нем свое происхождение (άφορμηθεισαν) и рождающая, как из источника, жизнь чрез Единородного Сына, Который есть истинная Жизнь, действами Духа соделала бы совершенными тех, кто этого сподобится» [1337]1337
  Maced, (р. 106.3-8).


[Закрыть]. Это есть направляющееся к людям Троическое движение: «Благодать, изливающаяся нераздельно от Отца чрез Сына и Духа на достойных» [1338]1338
  Maced, (р. 106.30-32).


[Закрыть]. И, вспоминая Ин. 17, 15 о прославлении Сына у Самого Отца, Григорий говорит о кругообразной славе Святой Троицы: «Ты видишь кругообразное движение славы? Сын прославляется Духом; Отец прославляется Сыном. И вновь Сын прославляется у Отца, и Единородный становится славой Духа. Ибо чем же Отец будет прославлен, если не истинной славой Единородного? В чем вновь будет прославлен Сын, если не в величии Духа? Итак, по Писанию, Сын прославляется Духом, и Сыном Отец, как в некоем круге» [1339]1339
  Maced, (р. 109.7-13).


[Закрыть]. Тем не менее эта слава является лишь тем, что усматривается около Божественной природы, сама же она остается невидимой и неприступной. Григорий высказывает это очень ясно: «(Пророк) не восхвалил природу. Как мог бы он восхвалить то, что ему неведомо? Но он прославил нечто из того, что усматривается окрест нее… [1340]1340
  Maced, (р. 114.23-24).


[Закрыть]Ты видишь, как утолил пророк свое изумление вещами, созерцаемыми около Божественной природы? Но для помыслов остается невидимым и недоступным то, какова она сама. Божественная и блаженная Сила, оставившая далеко ниже себя, еще дальше, чем телеса наши удалены от звезд , всякое любопытство ума, всякую силу слова, всякое сердечное движение и чувственные порывы» [1341]1341
  Maced, (р. 114.29-115.4).


[Закрыть]. Это различие, которое Григорий проводит между тем, что может усматриваться около Божественного естества(благодать, слава и т. д.), и самой неприступной Божественной природой, не нарушает единства Бога именно потому, что Его Троическая сила едина. «Не разделяя веру на множество сил и божеств, но веря в единую силу, единое благо, единую животворящую власть, в единое Божество, в единую жизнь» [1342]1342
  Maced, (р. 115.23-26).


[Закрыть]  ^—так он формулирует свою богословскую позицию. И следующими словами вкратце излагает антиномию видимого и невидимого в Боге: «Невидимое по природе становится видимым чрез энергии, созерцается в некоторых вещах около Него» [1343]1343
  Beat. 6. – PG 44, 1269 А.


[Закрыть]. На языке внутреннего опыта Григорий говорит так: «Чистота, святость, простота, все эти лучи Божественной природы, чрез которые виден Бог» [1344]1344
  Beat. 6. – PG 44, 1272 С.


[Закрыть]. Впрочем, существуют два пути видения Бога: интеллектуальный, стремящийся познать Его природу, что невозможно, и другой путь, мистический, единственно пригодный – соединиться с Ним. «Поскольку обетование видеть Бога имеет двоякий смысл, – пишет святитель Григорий в Словах «О Блаженствах», – один, состоящий в том, чтобы познать природу, которая превосходит все, а другой в том, чтобы смешаться с Ним чистотой жизни, то первый способ разумения объявляется невозможным по гласу святых, а второй обетован человеческому естеству по настоящей заповеди Самого Господа, сказавшего: Блаженны чистые сердцем.

ибо они узрят Бога» [1345]1345
  Beat. 6. – PG 44, 1273 ВС.


[Закрыть] .Таким образом, различие между познаваемым и непознаваемым в Боге преодолевается как будто мистическим единением с Ним. Это и есть обожение по благодати, когда «человек выходит за пределы своего естества, делаясь из смертного бессмертным, из тленного нетленным, из существа скоротечной жизни созданием бессмертным, и, чтобы сказать все, как есть, – из человека соделываясь богом» [1346]1346
  Beat. 7. – PG 44, 1280 С.


[Закрыть]. Или, как он выражается в тех же Словах «О Блаженствах»: «…не богом ли соделаться призывает Слово и тебя, как созданного свойствами Божества?» [1347]1347
  Beat. 5. —PG 44, 1249 В.


[Закрыть]Упоминая здесь Божественные свойства,Григорий, как нам кажется, указывает на то, что не по природе совершается обожение. И печаль о том, что мы не познаем Бога по природе, остается в нас, хотя мы и утешены обильно по данному нам Господом обетованию: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» [1348]1348
  См. прим. 12 и 13.


[Закрыть].

Однако с особенной четкостью различие между Божественной природой и ее энергиями изложено Григорием в «Толкованиях на Песнь песней» и, в частности, в одиннадцатой беседе, о Женихе и Его руке, и в этом месте реализм этих различий наиболее выявлен. Так, упомянув о том, что уже не голос Жениха поражает сердце невесты, но сама Божественная рука, проникшая сквозь скважину внутрь дома [1349]1349
  Beat. 6. – PG 44, 1273 ВС.


[Закрыть], Григорий обращает внимание на то, что рука не есть Сам Жених, хотя она и принадлежит Ему: [скважина] , «в которую не мог войти Сам Жених и едва вместилась рука Его , так что ею только проник внутрь и прикоснулся возжелавшей увидеть Жениха, и от сего невеста только ту выгоду приобрела, что в коснувшейся руке узнала руку Возлюбленного» [1350]1350
  Нот. 11 in Cant. (p. 333.7-11).


[Закрыть]. Далее Григорий объясняет (по выражению св. Василия, которое, как мы уже видели [1351]1351
  См. прим. 94.


[Закрыть], он любит употреблять), что рука символизирует нисходящую до нас Божественную благодать: «Душа, приведя в движение все силы рассудка и всю свою способность к понятийному исследованию и стремясь постигнуть искомое, находит, что пределом богопознания бывает только одна энергия, нисходящая до нас и ощущаемая нашей жизнью» [1352]1352
  Нот. 11 in Cant. (p. 334.5-9).


[Закрыть]. Самым поразительным нам кажется в этом отрывке двойное движение, вводящее нас в общение с Богом: Божественное снисхождение, нисходящая к нам энергия, и наша жизнь (в большей степени, чем наше примышление: оно, как видно, ни к чему особенно не приводит), которая дает нам возможность ощутить это снисхождение Божественной энергии. Григорий возвращается еще раз к этой теме, подчеркивая, что Бог познается лишь по Своим действиям: «Когда душа от дольнего возвышается к ведению того, что нас превосходит, она постигает чудеса Его энергий и не может тогда продвигаться дальше силами умной своей любознательности, но восхищается и поклоняется Сущему, Который познается лишь в Своих действиях (διών ένεργεί)» [1353]1353
  Нот. 11 in Cant. (p. 334.15-335.1).


[Закрыть]. Надо, однако, отметить, что в этом тексте, как и в последующем, слово энергияприобретает несколько иной смысл. Это уже не соединяющее нас с Богом проявление Его Божества, но скорее Его творческая сила, позволяющая нам познать то, что Он существует. «Душа, видя все это и все другое, в чем проявляется Божественная энергия, мысленно восхищаясь всем видимым, по аналогии разумно заключает, что Тот, Кто уразумевается по Своим делам, существует» [1354]1354
  Нот. 11 in Cant. (p. 335.12-336.1).


[Закрыть]. Итак, понимая здесь познание Бога по Его энергиям как познание Творца по Его делам, Григорий допускает, что такое неполное и не непосредственное ведение Бога происходит от нашей немощи и свойственно земному бытию, но что в грядущей жизни можно надеяться на иное, высшее знание Бога; подобное утверждение, как может показаться, противоречит другим его писаниям, в которых он говорит о совершенной непознаваемости Бога по Его сущности или природе, даже в будущем веке, даже для ангелов и любых иных тварей [1355]1355
  См. прим. 4.


[Закрыть]. Так, он говорит: «Может быть, в будущем веке… и когда мы перейдем в мир иной… тогда мы будем знать природу Благого уже не отчасти и не по Его делам, как теперь, и нами будет постигаться то, что превосходит разум, не чрез энергию, творящую видимое, но совершенно иным образом будет постигнут род неизреченного Блаженства и иным будет способ наслаждения им, такой, какой ныне не может взойти на сердце человека» [1356]1356
  Нот. 11 in Cant. (p. 336.1-10).


[Закрыть]. Это кажущееся разногласие можно объяснить тем, что, когда Григорий употребляет в своих писаниях слово энергия,он не всюду вкладывает в него вполне одинаковый смысл , как мы видим в данном случае: энергия —это творческое действие Бога и, следовательно, познание Бога по аналогии, из Его дел; но это также и нисхождениеБога, Божественное проявление, которое открывает нам Бога и единит нас с Ним посредством Его энергий,причем природа Его не становится при этом постижимой или доступной. По святому Григорию Нисскому, в будущем веке лишь познание по аналогии будет совершенствоваться. Мы тогда будем иметь другой, более прямой образ познания Бога. Но пока, как бы то ни было, у нас нет другого пути богопознания, как только посредством Его энергий,символизируемых рукой:«Во всяком случае, – говорит он, – ныне для души пределом неизреченного познания есть энергия, которая проявляется в существующих вещах. И мы уразумели, что она иносказательно называется рукой» [1357]1357
  Нот. 11 in Cant. (p. 336.10-12).


[Закрыть] .Объясняя эту ограниченность нашей немощью, Григорий снова настаивает на различии между Женихоми рукой:«Чистая душа… которая предполагала принять Самого Жениха, всецело вошедшего в дом, удовлетворилась пока тем, что увидела только Его руку, в которой понимаем Его действеннуюсилу… ибо бедность человеческая неспособна вместить беспредельную и невместимую природу» [1358]1358
  Нот. 11 in Cant. (p. 336.14-337.2).


[Закрыть]. Здесь как будто речь идет скорее о мистическом опыте, нежели о познании по аналогии. Однако Григорий предлагает еще одно объяснение тому, что означает рука:она символизирует благодать Евангелия и чудеса Воплощенного Слова, чрез которые проявила Себя Божественность Христа, «так как под рукой мы понимаем чудотворную Его силу» [1359]1359
  Нот. 11 in Cant. (p. 338.17-21).


[Закрыть]. Он находит, что все эти обозначения душеполезны, ибо «одно предполагает, что Божественная природа, совершенно непостижимая, познается по одной только энергии, а второе говорит о предвозвещении евангельской благодати» [1360]1360
  Нот. 11 in Cant. (p. 339.6-9).


[Закрыть].

Можно было бы еще долго цитировать св. Григория Нисского, разъясняя его учение о Боге вообще и о простоте Божественной природы и различиях в Боге в частности, но ограничимся тем, что изложено выше, дабы не растягивать безмерно наш доклад. Сказанного, вероятно, достаточно для некоторых выводов и заключений. И, прежде всего, о простоте Божественной природы. Надо попытаться понять, что Григорий разумеет под этим выражением. Как мы уже видели, он часто к нему прибегает, придавая ему не всегда тождественные значения, но они, на наш взгляд, не противоречат друг другу, а скорее друг друга дополняют. Так, простоту он противопоставляет сложности, то есть чему–то, что состоит из частей, составляющих в совокупности некое целое, и что в силу своей многосоставности подвержено распаду. Божественная природа, напротив, проста, частей не содержит и, следовательно, нерасторжима, не может быть подвергнута разложению. Еще она проста и как не имеющая никакого вида, никакого выражающего ее и тем самым ограничивающего образа. В этом случае простота понимается как беспредельность. Мы видим, что Григорий часто отождествляет простоту Божественной природы с ее бесконечностью, с отсутствием в ней любых пространственных или временных границ, с ее вечностью. Все это и отличает коренным образом Божественную природу от всего тварного. Иногда Григорий понимает под простотой Божественной природы ее единство, то есть то, что она не может содержать в себе никаких внутренних противоречий, которые раздробили бы ее цельность и, стало быть, простоту. Посему Божественной природе невозможно приписать никаких противоречащих друг другу качеств, и Григорий прилагает большое усердие, чтобы доказать, что различаемое нами в Боге не противоречиво, но взаимодополняемо. Простота означает также, что в Боге нет благоприобретенных свойств, но что Он таков, какими свойствами Он обладает. Прибавим к этому, что в писаниях св. Григория мы не найдем такого понятия о Божественной простоте, как отсутствие каких бы то ни было онтологических различий. Эта мысль, столь близкая латинской средневековой схоластике, св. Григорию Нисскому чужда.

Что же до того, что Григорий различает в Боге, идет ли речь о троичных различиях Ипостасей между собой, о различиях между ними и Божественной природой, или, в особенности, между Божественной природой, с одной стороны, и тем, что около Божественной природы(энергиями, именами, светом, славой, благодатью) , – с другой, то он не указывает в своих трудах прямо, какого свойства эти различия, и задавать ему прямо подобные вопросы было бы с нашей стороны анахронизмом. Тем не менее из его писаний видно с достаточной ясностью, что для него эти различия, хотя они и усматриваются действием ума, называемым им примышлением,не субъективны, но соответствуют чему–то, действительно в Боге существующему. Можно даже сказать, что каждое из имен,которые мы прилагаем к Богу, означают в Нем нечто особое, соответствующее особым проявлениям Его энергий. Но природы Его они, однако, не обозначают, она остается непознаваемой и неприступной. Это различение между непознаваемой природой или сущностью Бога и энергиями, которыми нам подается некоторое познание Бога и приобщение к Нему, – принципиальная черта богословия св. Григория Нисского. Он настаивает, тем не менее, на том, что наш человеческий ум неспособен постичь Бога таким, как Он есть, не может созерцать Его как единое, и склоняется к тому, чтобы Его разделять. Но на самом деле различия между природой и энергиями не нарушают простоты Божественной природы, которая понимается как безвидность и беспредельность и как отсутствие противоречий. Энергии же не противоречат друг другу и не вносят сложности в Божественное естество, тем более что они – не само естество, а то, что около него. Стало быть, Божественная природа остается простой. С еще большей ясностью святой Григорий Нисский раскрывает различие между Божественной природой и ее проявлениями, обращаясь к мистическому опыту. Это – рука, которая не Сам Жених; это – снисходящая до нас благодать, свет, слава, Божественные силы, соделывающие человека богом. И Григорий Нисский подчеркивает, что в Боге нет ничего сотворенного, в противном случае Он был бы сложен. Вот почему обожение человека Божественной благодатью истинно, и вместе с тем это – динамичный, бесконечный процесс, который не приводит к смешению природ, ибо Божественные энергии не тождественны неприступному Божественному естеству.