Текст книги "Полукровка (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Первым вспух огненным шаром постановщик помех, способный заглушить системы захвата цели «Химеры» и сбить… хм… с пути истинного любую ракету. Мгновением позже прилетело фрегату. И тоже фатально: «Смерч», рассчитанный на пробитие бронирования линкоров, разнес эту цель в мелкодисперсную пыль. Малый разведчик прожил «аж» на девять десятых секунды дольше. И, по словам ИИ, даже успел переключиться с антиграва на маршевые движки. Но «Тайфун», воткнувшийся в проекцию первой палубы, не оставил боевой машине ни единого шанса на продолжение бренного существования. Ну, а последняя ракета описала красивую дугу, влетела в открытый трюм СДК и рванула внутри с понятным результатом.

Вопреки моим опасениям, пятого борта в этой группе не оказалось. Так что мы вернулись под маскировочное поле чистенькими, то есть, без полевых меток, увернулись от небольшого, но шустрого обломка, пытавшегося впороться в нос «Химеры», притерлись к земле и рванули прочь от места боя. Эдак через полтора часа нашли достаточно большую лакуну в кластерах масс-детекторов и вышли в открытый космос. А в районе двадцати трех ноль-ноль по внутрикорабельному времени, умотав от планеты достаточно далеко, навелись на нужный сектор пояса астероидов, разогнались, совершили внутрисистемный прыжок и потелепались к вотчине Стража…

…В тоннель, прикрытый голограммой, я зарулил сам. Хотя после тяжелого и достаточно нервного дня чувствовал себя выжатым, как лимон. Пока вел МДРК по прямой, пребывал в легкой прострации и предвкушал горячий душ, сытный ужин и долгий сон. Но стоило влететь в «ангар» и наткнуться взглядом на чужой «Морок», как меня переключило в боевой режим. Слава богу, в этот момент на боковой панели ТК вспыхнула знакомая пиктограмма, а в шлеме зазвучал голос «хранителя астероида»:

– С возвращением, Тор! Отчет Феникса о рейде уже получил, просмотрел и проанализировал, так что отложу разбор полетов на потом и отвечу на вопросы, которые не могли не появиться. Итак, на «Мороке», который мешает поставить «Химеру» на ее законное место, прилетели Лом и Кот. Увидев борт твоего дяди, попробовали свалить. Но я воспользовался новыми полномочиями, подмял под себя искин их корабля, дистанционно заблокировал оружейные системы, завел в «ангар», вырубил двигатели и с помощью двух штурмовых дроидов переместил «гостей» в медблок. Где и допросил…

– В гибели моей матушки и Аллигатора виноваты? – протараторил я, устав от затянувшегося вступления.

– Нет: с вероятностью процентов за девяносто пять в гибели твоих родичей виноват Мрак, все еще ошивающийся на Смоленске. Но эта парочка тоже упала под СВР ССНА, совершила целый ряд преступлений как до войны, так и во время нее, а сегодня собиралась улететь на Новый Париж, чтобы начать новую жизнь на территории Объединенной Европы.

– Задергались из-за Пятого и Шестого Ударных? – желчно поинтересовался я, получил односложный отрицательный ответ, удивился, однако все равно задал уточняющий вопрос: – Но, как я понимаю, теперь они никуда не полетят?

– Я их вывернул наизнанку и казнил… – деловито сообщил искин, дал мне время насладиться известием о свершившемся возмездии и загрузил по полной программе: – Тор, они задергались не из-за наших флотов. По их данным, в нашу систему не сегодня завтра прибудут несколько флотов ОЕ и аж четыре монитора. Мониторы вынесут орбитальные крепости и уйдут куда-то еще, а один из флотов останется. В смысле, подавит все сопротивление наземных частей и оккупирует планету.

– И через какую зону перехода они к нам заявятся? – хрипло спросил я, уложив в голове эту новость.

– Кот и Лом не в курсе. Впрочем, какая, собственно, разница? Евры – не «шоколадки», соответственно, переведут сюда сначала малые разведчики, затем тральщики, как следует протралят ЗП и ближайшие окрестности, завесят их масс-детекторами и только после этого переведут тяжелые корабли. Говоря иными словами, ты даже при очень большом желании не сожжешь ничего серьезнее МР-ки. А вот попасть можешь. Вернее, попадешь. С вероятностью процентов за девяносто. Кстати, не вариант воевать и у планеты: евры страсть как не любят подставляться, поэтому не жалеют денег на масс-детекторы. Кроме того, еще со времен Аландского конфликта практикуют чертовски неприятный способ борьбы с партизанами – за каждый потерянный корабль уничтожают город… или два. Со всем населением. Дальше объяснять?

Я отрицательно помотал головой и сделал напрашивавшийся вывод:

– Получается, что им нельзя позволять закрепиться, верно?

– Верно.

– Что ж, тогда имеет смысл снова связаться с Колесниковым-старшим. И… наговорить сообщение таким образом, чтобы он испугался его проигнорировать.

– Пра-а-авильная мысль! – по новой замурлыкал Страж, сделал небольшую паузу и перестал валять дурака: – Поэтому наговаривай свой вариант, а мы попридираемся. И поможем довести его до ума.

Наговорил. Потом выслушал придирки, согласился со всеми до единой и попробовал снова, но прервался сам. Сообразив, что имеет смысл упомянуть свой новый статус и «походя» сообщить, что аналогичное послание будет отправлено в Белогорское управление ССО. Обдумав новый вариант, «прозрел» еще раз, доперев, что к моему посланию не помешает приложить запись допросов Лома и Кота. А после того, как уставился в камеру и записал следующий вариант, Феникс авторитетно заявил, что я забыл самое главное – уведомить Колесникова о том, что продолжаю воевать, и аргументировать этот тезис видеозаписями.

Я, конечно же, уперся, но без толку – мне заявили, что это не хвастовство, а чрезвычайно веский аргумент, который не только добавит веса моим словам, но и заметно сузит коридор возможностей Колесникова-старшего. А для того, чтобы окончательно сломить мое сопротивление, предельно подробно описали логику функционера, добравшегося до таких высот карьерной лестницы, и последствия всех возможных телодвижений. В итоге убедили в своей правоте, помогли записать «тот самый» монолог, приаттачили к нему пачку видеофайлов, достали личный контакт особиста из черного списка и воспользовались по назначению.

Следующие минут двадцать пять-тридцать я воплощал в жизнь свои планы. То есть, перебрался в жилой блок схрона, как следует помылся, оделся, сел за стол, накрытый дроидами, спорол два пайка для старшего офицерского состава, поблагодарил «хранителя астероида» за заботу, доплелся до кровати, лег и даже закрыл глаза. Но секунд через сорок пять-пятьдесят открыл, сел,

уставился сначала на голограмму «Контакта», возникшую в центре комнаты, а затем на хмурое лицо Ростислава Ильича, повел рукой в знак того, что готов посмотреть сообщение, и вслушался в чертовски интересный монолог:

– Здравствуйте, Тор Ульфович. Прошу прощения за задержку, но я привык проверять подлинность всех получаемых документов, для проверки ваших мне пришлось составить и отправить ряд запросов в Службу Специальных Операций. Но теперь, когда подтверждены и идентификаторы искинов, и ваш нынешний статус, и боевые заслуги, считаю должным сказать следующее: ваше донесение уже передано аналитикам и обрабатывается. Так что ориентировочно через час-полтора вам напишет кто-нибудь из старших офицеров штаба ВКС и, вероятнее всего, попросит содействия. А теперь добавлю несколько слов не по этой теме. Начну с извинений: от всей души прошу прощения за то, что счел вас обычным подростком, недооценил уровень навыков, вложенных в вас майором Йенсеном, и пытался вернуть к мирной жизни. Далее, я настолько впечатлен уровнем вашей боевой эффективности, самоотверженностью и патриотизмом, что уже составил и отправил вышестоящему командованию несколько наградных листов: да, вы фактически уже служите в другом ведомстве, но защищаете Империю и делаете это достойно. А я умею не только признавать свои ошибки, но и оценивать чужие заслуги. И последнее: я получил убедительнейшие подтверждения гибели моего младшего брата и помню о данном вам обещании, поэтому жду вашего появления в Белогорье, дабы воздать добром за добро…

Глава 17

4 июля 2469 по ЕГК.

…Всю среду я носился по системе и переводил мины. В смысле, облетел и просканировал все зоны перехода первой категории, вывесил в каждой по одному кластеру «Гиацинтов» и по четыре дорогущих «Кукушки» с блоками МС-связи. Причем по своей личной инициативе, но при поддержке обоих искинов.

Да, вымотался. Морально. Ибо большая часть зон перехода была засеяна масс-детекторами и минными кластерами ССНА, АС и ОЕ, из-за чего мероприятие было достаточно рискованным. Зато в четверг «рано утром» подошел к ЗП-десять в достаточно неплохом настроении, завис в двух световых минутах от нее, врубил сканеры, перекинул телеметрию в одно из окон ТК и расслабился. Бездельничал порядка полутора часов, а в девять сорок восемь по внутрикорабельному времени лишний раз убедился в том, что перестраховка лишней не бывает: именно в этот время Феникс доложил о срабатывании «Кукушки» в ЗП пятнадцать и вывесил в отдельном окне картинку с ее сканеров, а менее, чем через полторы минуты показал вторую – из шестнадцатой.

Сигнатуры кораблей, сходивших со струн, идентифицировал и украсил информационными метками он же. А потом заявил, что я был прав, и, конечно же, не обрадовал. Но рефлексировать мне было некогда, поэтому я развернул «Контакт», ткнул программным курсором на пиктограмму создания сообщения, уставился в камеру и заговорил:

– Доброго времени суток, Владимир Михайлович. У вас течет. Через кого именно, я, естественно, даже не представляю, зато только что получил картинки с двух «Кукушек», вывешенных в ЗП-пятнадцать и шестнадцать, вижу сигнатуры военных кораблей Объединенной Европы и практически уверен в том, что они пойдут не к Смоленску, а сюда, к ЗП-десять! Кстати, когда будете рассматривать приаттаченные файлы, обратите, пожалуйста, внимание на общее количество сигнатур, на количество сигнатур постановщиков помех и на отсутствие сигнатур мониторов: не знаю, как вам, а мне кажется, что кто-то из высокопоставленных агентов влияния готовит ловушку флотам, идущим встречать евров. Прямого выхода на командующего этой группировкой у меня нет, так что сообщить ему о засаде я не смогу при всем желании. А передавать эту информацию через контр-адмирала Колесникова не хочу по вполне понятным причинам. Теперь дело за вами. На этом все. Я на связи…

Ответ начальника шестого отдела белогорского управления ССО прилетел только через тридцать две минуты и основательно напряг:

– Здравствуйте, Тор Ульфович. Судя по тому, что любые попытки связаться с командующим этой группировкой и ее старшими офицерами автоматически блокировались искинами кораблей самой группировки даже в том случае, если запрос на подключение шел за личным идентификатором моего самого большого начальства, ловушка действительно готовилась при активнейшем участии самых высокопоставленных агентов влияния противника. Мы приняли ряд… не самых популярных мер и получили требуемый результат, так что адмирал Скобелев выйдет с вами на связь с минуты на минуту. А как дела у вас?

Я покосился на картинку со сканеров, ткнул в пиктограмму записи ответа и задавил вздох, рвущийся наружу:

– У меня весело: в зону перехода прибыли четыре малых разведчика, восемь тральщиков, двадцать четыре «Сеятеля» и два корабля-матки. Первые закончили сканирование и в данный момент держат периметр, вторые начинают выжигать «чужие» минные кластеры и масс-детекторы,

третьи висят в дрейфе, а четвертые выпустили все истребители и оттягиваются к области выхода из внутрисистемного прыжка. Тяжелых кораблей пока не видать, а корабль или корабли управления, как вы понимаете, могут прятаться под «шапками». В общем, все идет по их планам…

Не успел отправить это послание, как прилетело сообщение от адмирала Скобелева и изрядно разозлило – командующий группировкой был уверен в ее неудержимости, отказывался понимать, с какого перепугу он-великий должен связываться с каким-то мальчишкой-стажером ССО, и пребывал в нешуточном раздражении. Нет, срываться не срывался. Но «забыл» поздороваться, не счел нужным представляться и потребовал немедленно переслать ему всю новую информацию о кораблях, появившихся в системе с момента отправки первого донесения!

– У-у-у… – протянул Феникс, на пару со мной дослушав его монолог, и хмуро добавил: – Боюсь, что это – классический адмирал мирного времени. И мы с ним однозначно не сыграемся…

Я был того же мнения. Но понимал, что этот самовлюбленный болван летит в Смоленск не один, поэтому задвинул куда подальше желание послать Скобелева по известному маршруту или, на худой конец, устроить итальянскую забастовку и сделал то, что должно. В смысле, врубил запись сообщения, уставился в камеру, поздоровался, сообщил, что приаттачиваю к посланию самые последние данные со сканеров и «Кукушек», еще раз попросил обратить внимание на количество постановщиков помех, заявил, что остаюсь на связи, и ткнул курсором в нужную пиктограмму.

Продолжал делать то, что должно, и следующие час пятнадцать. Сразу после того, как «Сеятели» закончили вывешивать минные кластеры, отправил и Скобелеву, и Переверзеву «картинки», демонстрирующие точное расположение этих «подарков» относительно зоны перехода и предположительного вектора схода нашей группировки со струны. Через какое-то время после прибытия тяжелых кораблей ОЕ отослал вторую – с точными координатами каждого отдельно взятого борта. А через считанные секунды после исчезновения всех трех флотов и минных кластеров евров под маскировочными полями «поделился» третьей. И посоветовал адмиралу немедленно выводить корабли из гипера, ибо влипать в эту ловушку однозначно не стоит.

На последнее сообщение он не ответил. Поэтому я продублировал этот совет через Переверзева, но тоже без толку. Вот и разозлился. А Феникс выдал комментарий, усиливший эту злость как бы не в разы:

– Тор, ты чего? У Скобелева имеются абсолютно все данные о противнике, в группировке либо большее, либо равное количество кораблей, на тренировках мирного времени минные кластеры протраливались с полпинка, а тактический искин флагмана наверняка выдает волнующие прогнозы на наиболее вероятные результаты боя. Говоря иными словами, адмирал летит за славой величайшего флотоводца всех времен и народов, соответственно, проигнорирует не только твои просьбы обратить внимание на нестандартное количество постановщиков помех, но и недостаточно четко сформулированный приказ командующего ВКС!

Я скрипнул зубами, представляя последствия такого героизма, собрался наговорить еще одно сообщение Переверзеву, но был вынужден вслушаться еще в один монолог ИИ и схватился за голову. Почему? Да потому, что в открытых каналах Смоленска-три вовсю обсуждались «непонятные» маневры остатков Семнадцатого Пограничного: судя по утверждениям сотен граждан, флот уходил от орбитальных крепостей в открытый космос и перестраивался в один ордер!

– Он вообще представляет, в каком состоянии эти корабли⁈ – взвыл я, как только искин замолчал. И получил ответ, взбесивший до невозможности:

– Корабли на ходу? На ходу. Значит, обязаны в нужный момент ударить еврам в спину и ускорить Великую Победу…

…Мои попытки остановить полет к Великой Победе ни к чему не привели – корабли группировки «величайшего флотоводца всех времен и народов» сошли со струны в шестнадцать ноль три по внутрикорабельному времени моего МДРК и, конечно же, вляпались. По полной программе: уже на второй секунде после одновременного «возникновения» бортов в зоне перехода рванули ближайшие минные кластеры и разнесли в пыль семь корветов, два фрегата и корабль-матку, повредили четыре средних крейсера и оторвали корму одному ударному. Затем в работу включились постановщики помех ВКС ОЕ и активировали «обновления прошивок» искинов кораблей наших ВКС. Те самые, которые блокировали все «сопряжения» и, тем самым, не позволяли системам целеуказания использовать данные, получаемые от кораблей управления и малых разведчиков, прописанных в системах.

Евры были к этому готовы, а наши – нет. Поэтому линкоры и ударные крейсера первых навелись на тяжелые крейсера, прикрывавшие наш флагман своими корпусами, ударили главными калибрами и разнесли все три громадины вдребезги. Да, далеко не все командиры кораблей впали в ступор – два корабля-матки и шесть ударных крейсеров начали выпускать истребители практически одновременно с этим залпом, а один «Пересвет» без приказа командующего дал полную тягу на маршевые движки и рванулся к его линкору, но, в общем и целом, бардак начался знатный. В этот-то момент Феникс в рубки и «постучался». Само собой, во все сразу, благо, аппаратура позволяла. И слил офицерам связи запись заранее подготовленного обращения:

– Здесь – МДРК ССО ИР «Химера». Позывной командира – Медоед. Вишу под «шапкой» в пяти минутах хода от ЗП. Кинете закрытый канал передачи данных в СОУФ – солью точные координаты всех тяжелых бортов евров и их минных полей плюс заменю ваших Умников!

Клинических идиотов среди старших офицеров группировки не было, поэтому первые закрытые каналы передачи данных мой ИИ установил секунды через три-четыре. А на шестой одно из вспомогательных окон ТК вдруг резко увеличилось в размерах и показало взбешенного адмирала Скобелева.

Первый же вопль взбесил до невозможности:

– Кто вам дал право перетягивать на себя управление боем?!!! Немедленно отключи– …

Отключил. Его. Но запись этого требования сохранил. И даже отправил Переверзеву. А потом снова уставился на сканер и удовлетворенно хмыкнул: стараниями Феникса наши заканчивали жечь постановщики помех и достали два малых разведчика, имевших глупость болтаться в тех же точках, в которых ушли под «шапки»! Порадовал и следующий удар главными калибрами «Пересветов» и «Ослябь» – он уничтожил все пять новейших тяжелых крейсера «Сен-Жермен», зачем-то выдвинутых командующим евров «вплотную» к зоне перехода. И пусть к этому времени их группировка сожгла штук пять-шесть «Семарглов» и все «Мокоши», наши убедились в точности «моих» целеуказаний и включились в работу.

Кстати, следующие минуты полторы-две госпожа Удача подыгрывала нам. Причем по-крупному: «золотое» попадание одной-единственной БЧ «Смерча», запущенного с погибающего корвета, каким-то образом разнесло линкор; две БЧ «Тайфуна» умудрились влететь на летные палубы кораблей-маток, впоролись в резервные истребители и превратили носители в облака мелких осколков; звено «Молний», управляемых полными отморозками, прорвалось к флагману евров, прошло мимо створа летной палубы, загнало в нее все ПКР и переломило линкор пополам; ничуть не менее отмороженный тральщик накрыл ударными тралами то ли три, то ли четыре звена вражеских истребителей, заходящих на наш крейсер, и сжег их к чертовой матери.

Свою роль сыграл и сход со струны остатков Семнадцатого Пограничного – да, эти борта дышали на ладан, зато их экипажи до смерти устали играть от обороны и жаждали крови, а искины этого флота «видели» и корабли управления, и малые разведчики, так что еврам резко поплохело. Увы, именно в этот момент ко мне снова «постучался» адмирал Скобелев и потребовал немедленно замкнуть на его СОУФ системы оперативного управления всех кораблей его группировки!

– Так, стоп! – воскликнул я, сообразив, что он предлагает. – Вы понимаете, что ваша схема управления боем вчетверо понизит скорость принятия решений⁈

– Мальчик, не учи меня управлять флотами и молча делай, что приказали! – гневно рявкнул он и сорвал меня с нарезки:

– Во-первых, не мальчик, а господин стажер и «вы». Во-вторых, я не ваш подчиненный, соответственно, приказывать мне вы не имеете никакого права. И, в-третьих, пятикратное увеличение плотности каналов связи гарантированно приведет к вскрытию моего МДРК малыми разведчиками проти– …

– Я отправлю тебя под трибу– … – заорал он, но я оборвал связь, отправил эту айдишку в черный список и отослал запись «беседы» Переверзеву. После чего снова уставился на сканеры и вслушался в голос Феникса:

– Тор, наши координаты просчитали. Пора изображать челнок. Но каждый сверхкороткий прыжок будет обрывать каналы связи…

– Народ предупредил?

– Да. И попросил о помощи пилотов четырех истребителей.

– Тогда работаем…

…Первый сверхкороткий прыжок прошел, как по маслу. Хотя нет, не так: как по маслу прошел процесс срубания хвоста – да, евры определили мои новые приблизительные координаты достаточно быстро, но истребители, рванувшиеся к ним, нарвались на «четверку прикрытия» и позорно слились. Попытка отправить по тому же вектору заметно более серьезную «группу возмездия» тоже не удалась: наши, не горевшие желанием терять единственный источник целеуказаний, шарахнули по группе из легкого крейсера, двух фрегатов и двенадцати истребителей главными калибрами шести ударных крейсеров и вынесли все, кроме мелочи, а ею занялись «коллеги». О-о-очень мотивированные и злые.

Тем не менее, зависать на месте я и не подумал, так как прекрасно понимал, что на меня наведут либо пару-тройку малых разведчиков, либо МДРК, которых мои сканеры не «вскрывали». Поэтому, поболтавшись «на месте» минуты, эдак, полторы, ушел в следующий прыжок. По направлению, выбранному от балды. И пусть после схода со струны Фениксу пришлось заново «подбирать» все борта, но меня-любимого никто не прищучил. Зато достали линкор адмирала Скобелева. Вернее, развалили на четыре крупных и облако мелких обломков. Как – не знаю: это случилось во время прыжка. Но мне – как ни стыдно в этом признаваться – полегчало. Кстати, командующий отличился и в этот момент – оклемавшись от шока, вызванного фактическим уничтожением «настолько могучего корабля», он изыскал возможность выйти в эфир и вытребовал к себе на помощь абсолютно все ближайшие «Крабы»! И пусть на этот крик души откликнулись только четыре машины, а остальные предпочли продолжить спасательные работы по прежнему плану, я «восхитился», а мой ИИ мстительно задокументировал это действо и, как выяснилось чуть позже, приаттачил файл с таким веселым компроматом к моему следующему донесению полковнику Переверзеву.

Кстати, гибель линкора этого клоуна никак не сказалась на КПД работы его подчиненных: тяжелые корабли лупили по целям на расплав стволов и пусковых установок ПКР; истребители возвращались на летные палубы носителей только для пополнения боекомплекта; тральщики дочищали минные объемы и изредка «радовали» тралами корабли врага, а транспортники хамили со страшной силой. В смысле, игнорируя уставы, пробивались в боевые порядки, пристраивались к «своим» кораблям и перегружали боеприпасы в том самом ключе, используя который я когда-то наказал амеров. И пусть к этому времени от доброй трети нашей группировки и четырех кораблей Семнадцатого Пограничного остались одни обломки, ситуация медленно, но уверенно переламывалась в нашу пользу – да, в количественном отношении у евров наблюдался небольшой перевес, но… защитники Смоленска вынесли все вспомогательные корабли, так что пополнять запасы ПКР и снарядов было неоткуда, и конец боя был не за горами.

«Гости системы» понимали это не хуже меня и дважды пытались найти выход из все ухудшающегося положения. Но попытка «быстренько уничтожить» «погранцов», чтобы получить возможность дать деру, не удалась – мы вовремя засекли начало перестроений, просчитали замысел тактиков противника и слегка скорректировали рисунок боя. А госпожа Удача улыбнулась звену «отморозков» и их последователям. Благодаря чему еще два линкора приказали долго жить, а истребители вернулись к кораблям-маткам целыми и невредимыми.

Впрочем, самое веселье началось секунд через сорок после моего шестого прыжка «челноком»: наш единственный постановщик помех, остававшийся «на ходу», как-то умудрился залить боевой вирус в навигационный искин одного из вражеских линкоров, и тот, отработав не теми эволюционниками, разрядился главным калибром в здоровенный обломок кормовой части тяжелого крейсера. А тот рванул и разнес корабль управления, прятавшийся под «шапкой».

Не знаю, кто именно находился на борту последнего, но его гибель почему-то лишила евров остатков боевого духа, и они начали сдаваться.

Первыми капитулировали новенькие «Сен-Жермены». Что самое забавное, за считанные мгновения до переноса целеуказания на их «туши». Следом за ними соответствующий сигнал подало два линкора и фрегат. А после того, как наши сожгли недостаточно расторопный фрегат «Марсель», сразу три корвета проекта «Эльзас» и два истребителя, их борта начали забивать эфир и глушить движки пачками.

Тут-то адмирал Скобелев и дал о себе знать – принял командование малым десантным кораблем, на который его доставил «Краб», вышел в эфир из его рубки и… потребовал у исполняющего обязанности командующего группировкой ВКС ОЕ обозначить свое местоположение. Дабы он – Петр Витальевич – смог прибыть на его корабль и принять капитуляцию…

Глава 18

4–5 июля 2469 по ЕГК.

…Скобелев отправился строить из себя героя на штурмовом боте «Титан»

и в сопровождении эскорта из восьми «Молний». Мало того, этот «кортеж» летел медленно, словно наслаждаясь каждым мгновением триумфа. Несмотря на то, что в это же самое время в обломках кораблей умирали люди. Но адмиралу было до фени – он ЛЕТЕЛ К СЛАВЕ. А о таких мелочах, наверное, не задумывался.

Слава богу, среди старших офицеров группировки нашлись вменяемые личности, поэтому сразу после исчезновения бота на летной палубе линкора «Assaut» почти все наши тяжелые корабли выпустили мелочь, и та рванула на помощь зашивавшимся «Крабам». Само собой, тот, кто рулил процессом, не забывал и об осторожности. Поэтому параллельно спасательной операции шла вторая – десятки штурмовых ботов подходили к вражеским кораблям и выгружали десантуру, озверевшую от бездействия. А та разоружала экипажи, занимала ходовые рубки, блокировала искины и брала под контроль системы вооружения. Линкоры и крейсера тоже пребывали в полной боевой готовности, а истребители либо носились по вражескому ордеру, либо пополняли боекомплект.

Ну, а мы с Фениксом продолжали сканировать пространство, наблюдали за происходящим в зоне перехода и документировали процесс. Причем с нового места, ибо старое было засвечено, что гипотетически могло выйти боком. Само собой, не забывали и о будущем. Поэтому периодически скидывали Переверзеву особо интересные записи, но обходились без комментариев. Ибо лезть в игры сильных мира сего мне было, мягко выражаясь, не по чину.

При этом не расслаблялись вообще. Наоборот, анализировали чуть ли не каждую странность. Благодаря чему минуте на тридцать третьей-тридцать пятой «перемирия» заметили, как «Титан» Триумфатора, летевший от второго линкора, «захваченного им», к третьему, вдруг дернулся, затем вернулся на прежний курс, а через несколько мгновений развернулся «на кончике крыла», дал полную тягу на движки и повел «кортеж» к ближайшему нашему линкору.

Я невольно подобрался, а мой искин презрительно фыркнул:

– Почти уверен, что Скобелеву сообщили о получении ответа на победные реляции, наверняка отправленные в штаб ВКС, и этому дурню не терпится насладиться похвалами командующего или – чем черт не шутит – самого Императора.

Тут у меня испортилось настроение, а с губ само собой сорвалось более чем реальное предсказание:

– Только похвал, вероятнее всего, не будет. Ибо руководство ССО СВР не могло не воспользоваться информацией, полученной от нас, в своих целях. И если это действительно так, то Петр Витальевич разозлится. Причем не на кого-нибудь, а на меня…

Петр Витальевич действительно разозлился. Но, «постучавшись» ко мне, изобразил душечку. То есть, сердечно поблагодарил за помощь с целеуказаниями и… пригласил на торжественный обед, посвященный победе в сложнейшем бою. Улыбался до тех пор, пока не вдумался в мой ответ. А когда сообразил, что я «уже улетел на базу», взбесился и потребовал немедленно вернуться, ибо меня никто не отпускал!

– Господин адмирал, имею честь напомнить, что у меня, стажера ССО СВР, имеется свое начальство… – равнодушно напомнил я. И ударил по живому еще раз: – Кстати, ваша злость настолько плохо сочетается с только что прозвучавшим приглашением на торжественный обед, что вызывает вопросы. Впрочем, их я, конечно же, задам своему руководству. Засим счастливо оставаться…

Оборвав связь и попросив Феникса больше не соединять меня с этим типом, задумчиво постучал по подлокотнику кресла, затем развернул окно «Контакта» и наговорил Переверзеву очередное сообщение:

– Владимир Михайлович, посмотрите, пожалуйста, еще одну видеозапись и обратите внимание на резкое изменение настроения адмирала Скобелева в ответ на предельно вежливый отказ появиться на торжественном обеде. Кстати, прямо сейчас два малых разведчика его группировки усиленно сканируют область, в которой я висел до капитуляции первых кораблей ВКС Объединенной Европы. И это тоже вызывает неприятные вопросы…

Ответ полковника прилетел минуты через две с половиной и подтвердил мои опасения:

– Тор Ульфович, практически уверен, что вас собирались задержать, а ИИ вашей «Химеры» взломать или обнулить. Дабы уничтожить исходники записей, противоречащих победному рапорту Скобелева. Так вот, можете считать, что получили мой приказ уходить на базу, и уходите на самом деле: контролировать возвращение Семнадцатого Пограничного к Смоленску, зачистку зоны перехода от обломков и отправку трофейных бортов в Белогорье мы не видим смысла, а вам не мешает отдохнуть. Кстати, имейте в виду, что ориентировочно суток через пять-семь в вашу систему прибудут две новые орбитальные крепости, Двадцать Первый Пограничный флот и две двойки оперативников ССО. И что основной задачей последних будет поиск и уничтожение бывшего напарника Аллигатора, а второстепенной – создание давления на Африканский Союз. Старший группы – майор Игорь Леонидович Озеров или Зеро – назначен вашим персональным наставником и поможет развивать имеющийся потенциал до конца войны. На этом пока все. Хорошего отдыха…

Я свернул окно, задумчиво хмыкнул и задал Фениксу напрашивавшийся вопрос:

– Как считаешь, для чего он поделился со мной информацией из категории «для служебного пользования»? Устроил очередной тест на адекватность?

– Наверняка… – отозвался ИИ. – Почти уверен, что в какой-то из цифр намерено допущена ошибка, соответственно, если они где-нибудь всплывут, то тебя спишут. В самом жестком варианте этого понятия. Кстати, о списаниях: большая часть нашей группировки выжила, а значит, особисты либо уже начали выяснять причины «сбоя» в работе систем целеуказания, либо вот-вот начнут. Уничтожить такое количество кораблей на пути к пункту постоянной дислокации почти нереально, следовательно, Константину Владимировичу Ромодановскому очень скоро поплохеет.