Текст книги "Опалённые крылья мечты (СИ)"

Автор книги: Василий Блюм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

В следующее мгновение пес взметнулся в прыжке, тяжелое серое тело пронеслось над головой, осыпав струйками снега. Сзади истошно завопили. Не ожидая продолжения, Ольга метнулась на поленницу, быстро перебирая руками, стремительно взлетела на самый верх, на мгновение обернулась. В свете лежащего на снегу фонаря было видно, как пес несется огромными прыжками, а впереди, придерживая шапку руками, улепетывает мужчина в серой форме.

Перевалившись через забор, Оля едва не упала, закоченевшие руки соскользнули с гладкой металлической поверхности. В последний момент ее подхватили, над ухом раздался раздраженный шепот:

– Другого времени не нашла с собачками играться?

Ее схватили в охапку, куда-то поволокли. Через минуту из темноты выступили очертания микроавтобуса. С трудом отодвинув двери, девушки ввалились внутрь. Задвигая дверь, Ольга почувствовала непривычный запах, но прежде чем она успела что-то сказать, сухо щелкнула зажигалка, осветив сидящих вокруг хмурых мужчин в форме, ехидный голос произнес:

– Ну вот и полный комплект. Теперь можно ехать.

Пламя дернулось, выхватив бледные лица девушек в глубине салона, и наступила тьма.

ГЛАВА 21

С момента, как их затолкали в тесную зарешеченную комнатку к нескольким грязным оборванцам, прошло больше часа. Невыносимо хотелось спать, но теснота помещения, неприятный сквозняк, и тяжелый дух исходящий от соседей по клетке не позволяли провалиться в забытье. В очередной раз безуспешно попытавшись заснуть, Ольга открыла глаза.

В тесной комнатушке обезьянника скучилось десяток человек. От спертого воздуха першит в горле, ноги затекли от долгой неподвижности. Возле решетки, за небольшим столиком сидит молоденький милиционер. Время от времени он поворачивает голову и участливо смотрит на запертых.

Скосив глаза, Ольга оглядела подруг: Рыжая, достав зеркальце, придирчиво рассматривает лицо, синева под глазом проявилась отчетливее, и она то и дело морщится, дотрагиваясь пальцем до больного места, Сова дремлет, привалившись к прутьям решетки, а Пышка брезгливо жмется к стене, пытаясь отодвинуться как можно дальше от притулившихся в углу пьяных мужиков бомжеватого вида. Разводящая, закрыв глаза, сидит напротив, откинувшись на стену.

Лязгнул замок. Входная дверь отворилась, запустив порцию холодного воздуха. В помещении, потирая руки с мороза, возникли два милиционера: один, худой и высокий, с землистым лицом, встал у двери, второй же, судя по поведению и фигуре, старший по рангу, жизнерадостно улыбаясь, прошел к столику.

– Как проходит дежурство, готовимся к праздничку?

Молодой вскочил, отрапортовал бодро:

– Так точно, товарищ старший лейтенант! Охраняю задержанных.

Лейтенант сверкнул глазами-щелочками в сторону клетки, спросил ласково:

– Задержанные не буянят? Адвоката не требуют?

– Сидят спокойно, даже не разговаривают, – ответил молодой с улыбкой.

– Отличная работа. – Лейтенант похлопал парня по плечу. Его взгляд скользнул по комнате, задержался на циферблате часов.

Молодой смущенно помялся, робко спросил:

– Всевлад Анатольевич, я подумал... все же "Новый Год", может отпустим девушек, в честь праздника?

– Петров, у тебя дежурство когда заканчивается? – невпопад спросил лейтенант.

– Через сорок минут.

– Так ведь ты до двенадцати не успеешь! – Лейтенант всплеснул руками.

– Не успею, – молодой уныло развел руками, – но это ничего, мне близко. Пробегусь по морозцу – и на праздничный ужин.

Лейтенант оглянулся на товарища, что по-прежнему стоял возле двери, угрюмо рассматривая сидящих за решеткой девушек, сказал замедленно:

– Знаешь, раз уж мы с Евдокимовым пришли раньше, думаю, он не откажется сделать небольшое одолжение – заступит на дежурство немного раньше. Сорок минут погоды не сделают, а ты как раз успеешь. Думаю, это будет правильно.

– И... я могу идти, прямо сейчас? – Парень недоверчиво улыбнулся.

– Конечно, – лейтенант отечески похлопал его по плечу, – мы ведь должны помогать друг другу. Когда-нибудь и ты нам поможешь. Ведь поможешь? – Он весело подмигнул. – Как говорится: рука – руку моет, ха-ха! Шутка.

Молодой некоторое время стоял, раздираемый сомнениями, наконец, решившись, стал поспешно собираться. Одевшись, парень сказал благодарно:

– Огромное вам спасибо, Всевлад Анатольевич, я, честно, уже настроился, что буду отмечать на посту...

– Пустяки. – Лейтенант благодушно отмахнулся.

Молодой крепко пожал руку второму мужчине, сказал с чувством:

– Сергей, с меня причитается. – Он уже собрался выйти, но остановился, поколебавшись, спросил: – Так что же с девушками?

Лицо лейтенанта раздраженно дернулось, но тут же расплылось в улыбке, воздев глаза, он загадочно произнес:

– По-твоему, зачем мы сюда пришли? Кое-что уточним и вперед, на волю. Праздники нужно встречать в кругу семьи, а не за железной решеткой. Верно, Евдокимов?

Хлопнула дверь, захрустел приминаемый подошвами снег. Стоящий у двери милиционер некоторое время прислушивался, затем запер замок. Лейтенант выдвинул стул, со скрипом опустил седалище. Его лицо больше не излучало довольство, а взгляд стал холодным и оценивающим.

Пока длилось прощание, проснулась Сова. Сонно моргая, она недоуменно оглядывалась, пытаясь понять, где находится. Рыжая спрятала зеркало и теперь зло смотрела сквозь решетку, прожигая милиционеров взглядом. Пышка, прекратив бесполезные попытки избавиться от бомжей, замерла, испуганно оглядывая подруг. Лишь Седая, не открывая глаз, по-прежнему недвижимо сидела на неудобной лавочке.

Осмотрев запертых, Лейтенант вдруг расплылся в добродушной улыбке, сказал вкрадчиво:

– А ведь вы, девочки, попали. Пьяный дебош, драка, угрозы в адрес работников милиции... – Он помолчал, ожидая реакции. – Я уже не говорю о стрельбе и наркотиках.

Седая вдруг открыла глаза, сказала тихо:

– Лейтенант, ближе к делу.

Милиционер оживился, подъехал вместе со стулом к самой решетке, взглянул заинтересованно.

– А вот это правильно, это хорошо! – Он почти мурлыкал. – Зачем ругаться, если можно договориться по-хорошему? Тем более, "Новый Год" на носу. Порадуем друг друга взаимностью.

– Еще ближе. – Голос Седой оставался сух и деловит.

– Все очень просто: мы отпираем клетку, а вы нам нежно отсасываете. Подчеркиваю, нежно! – Он погрозил пухлым пальчиком. – Возможно, сделаете еще кое-что, по мелочи. Вон, Сергей, к примеру, анальчик любит. Правда, Сергей? Всего ничего, обычный такой анальчик, ха-ха.

– Что потом? – Разводящая по-прежнему не проявляла эмоций.

Видя, что разговор идет в нужном русле, милиционер становился все ласковее.

– А потом мы вас отпускаем. Правда, Сергей? Зачем задерживать девушек, которые сделали нам приятно? Просто расстаемся друзьями.

Неожиданно вскочила Пышка, истерически выкрикнула:

– Мы ни в чем не виноваты, вы не имеете права!

Разводящая мгновенно схватила Пышку за руку, дернув обратно на скамью с такой силой, что у той лязгнули зубы, но было поздно. Улыбка сползла с лица лейтенанта, превратившись в оскал. Он сдавленно прошипел:

– Не имеем права? Ты, тупая шлюха, вообще представляешь, что я могу с тобой сделать? Со всеми вами?! – Его лицо побагровело. Оттолкнув стул, он заорал во весь голос: – Да вы мне ноги будете лизать, в жопу целовать. В жо-пу! – Он отчеканил по слогам, для наглядности хлопнув себя по жирному заду.

Стоящий у двери милиционер кашлянул, указав глазами в клетку, где, вжавшись в угол, настороженно замерли несколько бомжей, сказал негромко:

– Всевлад, девки не одни.

– Да плевал я на них. Этот мусор нужно в печах жечь, собаками травить!

Лейтенант распалялся все сильнее, размахивая руками, он брызгал слюной так, что мелкие капельки летели через решетку густым потоком. Сморщившись, Ольга отвернулась, украдкой утерла лицо.

– А ну давай, отпирай, – лейтенант махнул напарнику, – сейчас эти суки будут сосать, да причмокивать. – Дернув за пряжку, он распустил ремень, отчего штаны обвисли, обнажив дряблый живот и натянутые до пупа клетчатые семейные трусы.

Неуместно радостно раздалась мелодичная трель звонка. Ольга неверными пальцами полезла в сумочку, на ощупь отыскивая телефон. Глядя на ее действия, к клетке шагнул напарник, достав ключ, сунул в скважину, резко повернул. С ужасом глядя на его перекошенное злобой лицо, Ольга наконец-то нащупала телефон, выхватила из сумки, приложила к уху.

– Слушаю.

– Уже половина двенадцатого... Заедешь? – раздался знакомый голос.

Стараясь заглушить грохот металлической двери, Ольга ответила:

– Наверное, я не смогу.

– Планы?

– Я... – голос предательски дрогнул, – я сейчас немного занята.

Наполовину раздевшись, лейтенант раздосадовано выкрикнул, глядя, как помощник пытается открыть дверь:

– Да что ты копаешься? – Переведя взгляд на Ольгу, повысил голос: – И прекрати базарить. Я сказал, прекрати!

Мобильник на мгновение замолчал, Марк Алексеевич с изменившейся интонацией поинтересовался:

– Это кто там разоряется?

От нервного перенапряжения, Оля не смогла ничего придумать, кроме как сказать правду:

– Я... мы в милиции.

Помолчав секунду, Марк Алексеевич миролюбиво предложил:

– Дай-ка мне этого крикуна на пару минут. – Словно чувствуя колебания Оли, добавил: – Не бойся, просто, дай ему телефон.

Решившись, Ольга протянула через прутья клетки телефон лейтенанту, прошептала чуть слышно:

– Это вас.

Опешив, милиционер взял мобильник, поднес к уху, мгновение послушав, закричал надсаживаясь:

– Ты знаешь кто я? Да я тебя... – Оборвавшись на половине фразы, лейтенант замолчал.

Все, включая помощника, в замешательстве наблюдали за его лицом. Багровость стремительно исчезла, сменившись мертвенной бледностью, глаза расширились, а пальцы на свободной руке мелко задрожали. Отняв телефон от уха, лейтенант некоторое время тупо смотрел на дисплей, затем осторожно протянул его обратно к решетке, сказав чуть слышно:

– Выпусти ее.

Забрав мобильник, Ольга поднесла его к уху, еле слышно выдохнула:

– Алло.

– Да, и все же постарайся заехать, выкрои часок, – как ни в чем не бывало, отозвался Марк Алексеевич.

Ольга испытала непередаваемое облегчение. Выходя из клетки, она затылком чувствовала завистливые взгляды подруг, оставшихся за металлической решеткой. Сделав два шага, Оля остановилась, повернулась к лейтенанту, безуспешно пытающемуся застегнуть брюки дрожащими пальцами, сказала уверенно:

– Мы уйдем все.

Тот дернулся, как от пощечины, ответил резко:

– Обо всех речь не шла.

И хотя внутри все сжалось от страха, Ольга поинтересовалась, не меняя голоса:

– Нужно уточнить?

Милиционер дернул желваками, но, видя, как она расстегивает сумку, справился с собой, ответил сухо:

– Нет необходимости. Можете идти.

– И бомжей, – добавила Ольга, ощущая необычный кураж.

Лейтенант глянул люто, но каким-то невероятным усилием сдержался, процедил:

– Что-то еще?

– Благодарю. Удачного "Нового Года". – Ольга слегка поклонилась.

Покинув домик дежурного участка, девушки гуськом дошли до ближайшего здания, свернули за угол, но едва сделали несколько шагов, Рыжая резко остановилась, сказала отрывисто:

– Все, больше не могу, перекур. – Достала дрожащими пальцами пачку, щелкнула зажигалкой, нервно затянулась.

Остальные последовали примеру. Некоторое время раздавался лишь тихий свист выпускаемого дыма, да тусклые огоньки сигарет багровыми искрами тлели в темноте. Первой не выдержала Пышка, стряхнув мерцающий столбик наросшего пепла, с нервным смешком произнесла:

– До чего же все-таки вонючие, эти бомжи.

– Лейтенант заставил понервничать, – поежившись, сказала Ольга.

– Не тебя одну, – спокойно произнесла Сова. – Когда у Пышки началась истерика, я думала – труба нам.

Рыжая бледно улыбнулась.

– Не подскочи Пышка, через минуту бы сорвалась я, уже на подходе была. – Отбросив окурок, она вытащила следующую сигарету.

– После выступления Рыжей нас бы точно не выпустили, – нервно хихикнула Пышка.

Разводящая кашлянула, сказала негромко:

– На будущее, постарайтесь воздержаться от истерик.

– А как на этих уродов реагировать? – взвилась Рыжая.

– Молча, – отрезала Седая.

– Молча сосать? – Рыжую передернуло.

Седая усмехнулась.

– Полагаешь, обошлось бы без этого? – Помолчав, едко спросила: – Как думаешь, что бы сделал мент, который ломился к нам в клетку, не позвони Мечте покровитель? Или тяготит, что тебе одной по лицу досталось?

Сова подняла руки, сказала примирительно:

– Седая, не нагнетай. У девок нервы не железные. Признаться, я сама испугалась.

– У девок рожи не железные, – выдохнула разводящая с досадой, – и почки. Потому дурам и объясняю.

С тихим шорохом к тротуару подъехал микроавтобус, коротко гуднул, приглашая. Побросав недокуренные сигареты, девушки направились к машине, торопливо загрузились в салон, стараясь впускать внутрь как можно меньше холодного уличного воздуха.

Не дожидаясь команды, Вячеслав тронул машину, спросил сочувственно:

– Как справились?

Седая отмахнулась.

– Терпимо, спасибо Мечте, а то бы до утра сидели, ублажали ментов.

Слава коротко кивнул, отвернулся, прибавив скорости, поинтересовался:

– Кому куда? До "Нового Года" пять минут.

Пышка сказала жалобно:

– Славик, будь заинькой, проедь по Пушкинской, я там выйду.

– Я тоже, – бросила Рыжая сумрачно.

– А меня у театра, пожалуйста, – эхом откликнулась Сова.

Девушки по очереди вышли в указанных местах, тепло попрощались. Даже Рыжая перед выходом улыбнулась, крепко обняв всех на прощание, пожелала отлично встретить праздник.

ГЛАВА 22

Когда доехали до базы, часы на панели приборов показывали четверть первого. Праздник уже начался. Небо полыхало, подсвеченное разноцветными огнями салюта, отовсюду доносился отрывистый грохот петард. Люди выходили на балконы, со звоном чокались, поздравляли с праздником соседей, а случайные прохожие желали всего самого лучшего встреченным незнакомым людям.

Глядя, как Ольга и разводящая собираются на выход, Слава с добродушной, и немного грустной улыбкой сказал:

– Ну что, девчонки, вот и еще один год прошел. Будем надеяться, что наступающий будет лучше.

– И тебе, Слава, успехов, – отозвалась разводящая.

Чмокнув водителя в щеку, Ольга выскочила наружу. Едва они вышли, как машина развернулась, бибикнув на прощание, стрелой вылетела со двора.

Квартира встретила безмолвием. Еще с порога, едва разводящая отперла дверь, Ольга поразилась непривычной тишине. Под новый год все разъехались, проходя по комнатам, Оля с улыбкой обходила лежащие повсюду вещи, разбросанные в спешке предпраздничных сборов.

Достав из шкафа отложенные до праздника пакеты с подарками, Ольга направилась к выходу, но, взглянув в зал, остановилась. Напротив елки, закинув ногу на ногу, не шевелясь, сидит разводящая, рядом с ней, на столике, среди тарелочек с остатками колбасы и сыра стоит открытая бутылка водки. Оля вошла в зал, осторожно спросила:

– Подождать, или пойдешь позже?

– Пойду позже, не жди. – Та покачала головой.

– Уверена? Может все же вместе? Заодно и пакеты мне донести поможешь.

Седая помолчала, глухо ответила:

– Езжай, я останусь. Мне некуда идти.

Оля в растерянности замерла, не зная что сказать. Спросила чуть слышно:

– А разве так бывает?

Разводящая повернула голову, усмехнулась:

– Иногда. На самом деле есть, но нет желания. Что-то устала я, хочу одна побыть. Может позже соберусь.

Оля подошла ближе, присела на край дивана, сказала мягко:

– Знаешь, один хороший человек как-то сказал мне фразу, которую я хочу сейчас повторить. – Она сосредоточилась, припоминая, произнесла с расстановкой: – Однажды наступает момент, когда ты теряешь все что имел, близкие отворачиваются, а друзья бросают, и все что у тебя остается, это внутренний стержень... В тебе это есть, хотя я даже боюсь представить, чего тебе это стоило. По этому, хочу пожелать, чтобы ты всегда оставалась такой, что бы ни произошло.

Когда Ольга взялась за ручку входной двери, в прихожей возникла Седая. Низким чувственным голосом она произнесла:

– Пожалуй, я все же пойду, а заодно, если ты не против, помогу с пакетами.

Выйдя из дома, они вместе прошли через двор, по усыпанной подарочными упаковками и обрывками петард тропинке, свернули на проспект. Когда дошли до места, где стояло сразу десяток разноцветных машин с черными шашечками, разводящая повернулась к Ольге, сказала задумчиво:

– Твое пожелание пришлось весьма кстати. Иногда находит такое вот... – она сделала неопределенный жест, – что хоть в петлю. Всего-то и надо, что подбодрить, да обычно некому. А теперь пожелание от меня: будь осторожнее с хозяином. Он, как всякая порядочная сволочь, злопамятен, поэтому не забудет произошедшего.

– Ты в курсе? – Ольга удивленно приподняла брови.

– Все в курсе. Но речь не о том. Как только отыщет возможность, он отомстит, а возможность, рано или поздно, появится: покровители уходят – недоброжелатели остаются. – Она улыбнулась, добавила с подъемом: – А теперь – приятных праздников! – Махнув на прощание рукой, она скользнула в ближайшую машину.

Ольга надолго задумалась, пытаясь осмыслить услышанное. Лишь когда окончательно одеревенели пальцы, а зубы начали выбивать дробь, она отмахнулась от тяжелых мыслей, поспешила к сгрудившимся неподалеку такси.

До нужного места долетели за пять минут. Расплатившись, Ольга прошла к дому, стараясь не поскользнуться на покрытом толстой коркой льда тротуаре. Зайдя в подъезд, она не увидела привычной пожилой вахтерши. Украшенная еловыми ветками и новогодними шарами будочка пустовала. Улыбнувшись, Ольга извлекла из кармана горсть шоколадных конфет, просунув руку в окошечко, высыпала на столик поверх учетного журнала.

В приподнятом настроении она поднялась по лестнице, любуясь блестящими игрушками и новогодней мишурой, во множестве украсившими стены подъезда. Остановилась напротив знакомой двери, до упора вдавила кнопочку звонка. Подождав несколько секунд, нажала еще дважды.

Щелкнул замок, за отворившейся дверью, слегка помятый, возник хозяин квартиры, внимательно вглядевшись гостье в лицо, сказал чуть слышно:

– Что ж, думал, будет хуже. – Отступил в сторону, пропуская.

– Я ненадолго, – Ольга виновато развела руками, – к родителям надо успеть, пока спать не легли.

– А надолго и не получится, через полчаса ухожу.

Сняв верхнюю одежду, Ольга подошла ближе, доверчиво уткнувшись в плечо, тихо произнесла:

– Спасибо огромное. Там...

– Не важно. – Марк Алексеевич по-отечески дотронулся до ее головы, ласково взъерошил волосы, иронично поинтересовался: – Полагаю, наша доблестная милиция осталась довольна?

– Что вы ему сказали? – Вспомнив лицо лейтенанта, Ольга не удержалась от смешка.

– Озвучил пару фамилий, и предсказал возможные изменения в служебной карьере. Да черт с ним, лучше пойдем, посмотришь, что мне к праздникам понатащили, может себе что выберешь.

Заинтригованная, Ольга последовала за хозяином дома, зайдя в комнату, ахнула. Почти все пространство пола, начиная от двери и заканчивая дальней стеной, завалено подарочными упаковками и заставлено разноцветными коробками. Многие коробки топорщатся разорванными краями, а содержимое скопилось на столах и подоконниках, остальное лежит кучей, сваленное на крышке рояля.

Стараясь не раздавить многочисленные сувениры, Ольга осторожно прошлась по комнате. Взгляд упал на кресло, где, небрежно брошенная, лежала женская сорочка. Ольга произнесла со скрытой иронией:

– Какие у вас, Марк Алексеевич, однако, интересные подарки.

– А ты куда попало не смотри, запнешься, не ровен час. – Хозяин квартиры опустился в кресло, загородив сорочку спиной.

Оля продолжила осмотр, восхищаясь изящными сувенирами, во множестве заполнившими все плоские поверхности. Она осторожно дотронулась до изготовившегося к броску льва, из тусклого белого металла, поиграла с керамическими ангелочками, затем долго с восхищением рассматривала прозрачный стеклянный шар, в котором, над заснеженной деревней, неспешно колыхались пластиковые хлопья снега.

Прижав руки к груди, Ольга восторженно произнесла:

– Потрясающе! Это просто сказка, получить на "Новый Год" столько замечательных подарков.

– Нравится? – Марк Алексеевич усмехнулся

– Очень.

– Тогда выбери себе что-нибудь. Только смотри, чтобы унести смогла. Я тебя домой не повезу, у меня встреча.

Ольга несколько раз прошлась по комнате, вбирая взглядом роскошное великолепие безделушек, вернувшись к креслу, с ноткой грусти произнесла:

– Я не могу взять. Это ваши подарки.

Марк Алексеевич подпер подбородок рукой, сказал укоризненно:

– И что мне с этой грудой хлама делать? На помойку нести?

Ольга виновато потупила глаза, затем, оживившись, предложила:

– А давайте я вам помогу все по комнатам расставить?

– Давай сделаем по-другому. У меня дела, поэтому ты сейчас берешь эту новогоднюю открытку, – он вытащил из кармана заклеенный конверт, – и едешь домой поздравлять родителей. А завтра к вечеру, когда я освобожусь, возвращаешься, и мы весь этот хлам... м-мм, в общем, поможешь расставить.

Взяв конверт, Ольга улыбнулась.

– А у меня тоже есть для вас подарок. – Она быстрым шагом направилась в прихожую, вернувшись, немного помялась, затем решительно протянула продолговатый, завернутый в непрозрачную бумагу предмет: – Это вам!

Резким движением сорвав упаковку, Марк Алексеевич вытряхнул подарок, некоторое время задумчиво рассматривал, затем поднял глаза, сказал в раздумии:

– Что ж, неплохо. Не знаю, насколько она настоящая, но то, что эта сигара полезнее большей части подаренного мне барахла, определенно. – Взглянув на наручные часы, он встал, сказал деловито: – Посмотри еще, может все же что-нибудь выберешь. А я переоденусь.

Еще немного побродив по комнате, Ольга вышла в коридор. Она застегивала последние пуговицы пальто, когда в прихожей показался Марк Алексеевич в строгом деловом костюме. Он бросил мимолетный взгляд на лежащие у двери пакеты, быстро оделся, и одним движением распахнул входную дверь.

Тоненько тренькнул мобильник. Не успев запереть дверь, хозяин дома выудил телефон из внутреннего кармана, бросил короткое:

– Да? – Молча выслушав, положил назад, сказал с ноткой раскаяния: – Теперь точно не подброшу. Как обычно, планы меняются на ходу. – Спустившись вниз, он отворил дверь, придержал, пропуская вперед спутницу, махнув на прощание рукой, напомнил: – Завтра к вечеру.

Подъехав к дому, Ольга выбралась из машины, пересчитав свертки, направилась к подъезду. Обледеневший замок долго не хотел открываться, злорадно щелкал, не реагируя на безуспешные повороты ключа. Под конец, совершив героическое усилие, Ольга справилась с дверью, смахнув выступивший пот, быстро взбежала по лестнице.

Квартира оказалась не заперта. Толкнув дверь плечом, Ольга вошла. В прихожей плавают аппетитные запахи праздничных угощений, а из зала доносятся голоса гостей. Осторожно перешагивая через заслон из обуви, Оля неудачно задела полку, оттуда с грохотом посыпались баночки с гуталином и обувные ложки. На шум из зала выглянула мать, сказала укоризненно:

– Нет бы, загодя прийти. Мы уже час как за столом.

– Ты одна? – Из кухни вышел отец, взглянул удивленно.

Не отвечая на вопрос, Ольга поинтересовалась:

– Пашка дома?

– В туалете сидит. И когда успел обожраться? – Мать развела руками.

Из уборной донесся приглушенный голос:

– Не мешайте, я разговариваю.

Сергей Петрович покосился на провод, блестящей черной нитью протянувшийся через прихожую и заканчивающийся под дверью уборной, задумчиво произнес:

– То-то я телефон найти не могу. – Он повысил голос: – Павел, заканчивай беседы, сестра пришла.

Дверь сразу же отворилась. Зажав телефон под мышкой, выглянул растрепанный брат, сказал восторженно:

– Олька пришла! А это что? – Он перевел взгляд на пакеты.

– А это подарки. – Ольга выдала каждому по пакету. – С Новым Годом!

Первым справился с подарком отец. Содрав прозрачную упаковку, он растроганно поцеловал дочь, сказал с укором:

– Оль, ну зачем же ты. Я бы и сам купил... Надо же, какой цвет потрясающий, надо расправить. – Он направился в спальню, на ходу разворачивая рюкзак.

Мать с неопределенным выражением лица рассматривала блестящую крышку комбайна. Оторвавшись от созерцания, она приобняла Ольгу за плечо, сказала торжественно:

– Вот это я понимаю, подарок! Молодец, дочь, уважила. – Отложив крышку, она достала паспорт, беззвучно шевеля губами, углубилась в чтение инструкции.

Павел дольше всех возился с пакетом, пытаясь зацепить ногтем краешек клейкой ленты. Не выдержав, рванул. С треском лопнула упаковка, обнажая красочную картинку. Сорвав остатки, Пашка издал неопределенный звук, застыл с вытаращенными глазами, с усилием сглотнув, прошептал:

– Это же... бли-ин, мне же теперь всю машину под нее менять! – Запрыгнул в ботинки, он выскочил в подъезд, на прощение крикнув: – Охрененно!

– Куда это он? – Ольга повернулась к матери.

Та не обратила внимания, поглощенная чтением.

– Друзьям показывать. – Из спальни, улыбаясь во все лицо, вышел отец. – Я бы тоже сейчас рюкзак примерил, но, боюсь, гости не поймут. Ирина, – он тронул жену за руку, – пойдем за стол, потом дочитаешь. И ты, Оль, тоже иди. Надо же нам как-то за подарки реабилитироваться.

Ольга зашла в кухню, сполоснула руки, отряхнув, промокнула остатки воды белым вафельным полотенцем. Возвращаясь, она мельком глянула в зеркало. Не удовлетворившись осмотром, открыла косметичку, быстро добавила несколько штрихов. Опустив косметичку в сумочку, рука наткнулись на твердое. Пошевелив пальцами, Ольга извлекла конверт, с любопытством оглядела плотную белую бумагу, сорвав красную восковую печать, раскрыла, несколько мгновений смотрела не отрываясь. Из конверта ей улыбался бумажный дед Мороз с огромным мешком подарков, а позади него, перевязанная праздничной ленточкой, выглядывала стопочка новеньких купюр. Покачав головой, Оля тепло улыбнулась, положила конверт и вошла в зал.

ЧАСТЬ III

ГЛАВА 1

Микроавтобус тряхнуло. Приложившись о стекло лбом, Ольга ойкнула от боли. Громко клацнув зубами, схватилась за прикушенный язык Веснушка. Впереди сдавленно выругался Вячеслав:

– Ничего не понимаю. Еще с утра этой ямы не было, а теперь...

Потирая ушибленное плечо, разводящая негромко произнесла:

– Во всем виновато пиво.

Слава вскинулся:

– А пиво тут при чем?

– Чем больше пьешь, тем глаз острее! – с пафосом продекламировала Рози. – Наверное, ты недостаточно подзаправился, иначе бы яму за сто метров увидал.

– Если бы он подзаправился достаточно, мы бы до базы не доехали, – отрезала Седая. – Хорошо, хоть ямой обошлось.

Миновав еще несколько заметных ям, которые Слава объезжал подчеркнуто сбавляя скорость, свернули во двор. Но едва Вячеслав начал забирать влево, выруливая к подъезду, разводящая резко скомандовала:

– Направо!

Слава переложил руль так резко, что у пассажиров захватило дух. Проехав несколько метров, он остановил машину. Повернувшись, чтобы высказаться, Вячеслав застыл с открытым ртом. Следом повернули головы остальные, всматриваясь через мутное заднее стекло. У подъезда замер милицейский "бобик". Тут же суетились несколько фигур в серых форменных куртках. Металлическая дверь подъезда оказалась распахнута настежь, один из милиционеров подпирал ее плечом.

Девушки настороженно глядели на происходящее. Первой не выдержала Рози, нетерпеливо поерзав, поинтересовалась:

– Ну и к чему была паника? К кому-то по вызову приехали менты, что такого?

– Сейчас увидим, – коротко бросила разводящая.

От нехорошего предчувствия у Ольги заныло сердце. Наклонясь вперед, она тихо спросила:

– Седая, ты думаешь, что это...

– Сейчас все увидим, – терпеливо повторила разводящая.

Несколько минут ничего не происходило, затем на улице появилась девушка, за ней вторая. Одновременно отворилась задняя дверца бобика, снующие у машины милиционеры быстро запихали девушек внутрь. Охнула Веснушка, сквозь зубы выругалась Рози.

– Это же Рыжая с Марой!

Из подъезда, одна за одной, вышли остальные девушки. Ольга видела, как нервно оглядываясь, из подъезда появилась Пышка, следом, заметно прихрамывая, вышла Сова. Провели двух новеньких. Одна из них что-то сказала милиционеру, за что тот, размахнувшись, ударил ее по лицу. Кто-то тяжело вздохнул, у Седой окаменело лицо.

Еще через две минуты, вытолкнув перед собой остальных девушек, из подъезда вышли два милиционера, что-то коротко сказали стоящему у двери, тот козырнул, отпустив дверь, направился к машине. Девушек запихали в "бобик", один милиционер сел с ними, с трудом втиснувшись в заполненное людьми пространство, а остальные разместились в стоящей поодаль легковушке. Меньше чем через минуту двор опустел.

Не выдержав давящей тишины, Рози громко спросила:

– Что это было?

Вопрос повис в воздухе. Разводящая о чем-то напряженно размышляла, глядя в окно, оторвавшись от мыслей, ответила замедленно:

– Облава.

– А разве Дмитрий Владимирович не... – Ольга прервалась на полуслове.

Седая повернула голову, взглянула в упор.

– Не мент? Он самый.

– Тогда почему? – Ольга смотрела непонимающе.

Разводящая пожала плечами.

– Возможно с кем-то не поделился, возможно что-то еще.

– И что теперь? – Нервничая, Веснушка начала грызть ногти.

Седая побарабанила пальцами по стеклу, сказала задумчиво:

– Если они не оставили никого на базе...

– А могли? – перебив, Рози с интересом подалась вперед.

– Маловероятно. Другая цель.

– Тогда что? – переспросила Ольга, укоризненно взглянув на Роз.

– Тогда можем смело идти. Но сперва... – Она достала мобильник, набрав номер, распахнула дверь, вышла из машины. Закончив беседу, Седая вернулась в салон, ни на кого не глядя произнесла: – У кого дела – можете быть свободны. До вечера отбой.

Девушки вышли из машины. Рози с Веснушкой устремились к подъезду, что-то бурно обсуждая на ходу. Ольга отстала, поравнявшись с разводящей, спросила осторожно:

– А что с девчонками?

Та лишь отмахнулась.

– Не бери в голову. К вечеру вернутся.

Оля замедлила шаг, размышляя, как с толком использовать появившееся свободное время. Едва в мыслях стал складываться примерный план действий, звякнул телефон. Порывшись в сумочке, Ольга извлекла мобильник, сказала рассеяно:

– Слушаю.

Динамик отозвался утомленным голосом матери:

– Наконец-то! Насилу набрала. И для чего только делают такие длинные номера: один раз взял мужчина, второй какая-то вредная бабка, а потом дважды сообщили, что абонент вне доступа. Ты сегодня когда освободишься?

– Уже свободна, – откликнулась Оля.

– Быстро вы там... – мать помолчала, – в наше время учились с утра до вечера, а потом еще и дома до ночи зубрили... В общем, раз свободна – приезжай, поможешь по хозяйству. Заодно и пообщаемся, давно с тобой поговорить собираюсь.

Ольга спохватилась:

– Так ты же на работе, куда мне ехать-то?

– Не все же тебе одной прогуливать. Я тоже иногда возвращаюсь пораньше. В общем, я все сказала, до встречи.