Текст книги "Опалённые крылья мечты (СИ)"

Автор книги: Василий Блюм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Ольга с интересом ожидала продолжения, поглядывая на сидящую на полу Роз, у которой смех перешел в нервное икание, не дождавшись, спросила:

– А в итоге?

Сова с Пышкой заговорили одновременно, но тут же умолкли. После чего Сова повторила, тщательно выговаривая слова:

– В итоге он ушел, вернее, его ушли, а этой понравилось. И теперь она подкрадывается сзади и неожиданно взрывает чертовы бомбы.

– Это еще что, – пьяно пролепетала Рози, – вот придет начальник, я и его взорву.

Отворив дверь, из ванной появилась Рыжая. Запнувшись об Розалин, бросила брезгливый взгляд под ноги, сказала кровожадно:

– Предлагаю выкинуть взрывальщицу за борт. А если разводящая поинтересуется, скажем, что ее вышибло взрывной волной после очередного неудачного подрыва.

Сова глубокомысленно подняла глаза к потолку, сказала задумчиво:

– Такое ответственное решение нужно принимать всем коллективом. Предлагаю разбудить девок.

– Так они и встали, – еще более ядовито отозвалась Рыжая. – Если уж их эта, – она несильно пнула сидящую в прежней позе Розалин, – своим хлопушьем не разбудила, ты точно не поднимешь.

– А что с другими? – поинтересовалась Ольга, заглядывая в комнату, где, поперек дивана, вповалку лежали остальные девушки.

– Спят после пятачкова пойла.

– Не отравились бы, – с опаской произнесла Ольга. – Кстати, а почему Пятачок?

– Ты его видела? – Пышка скривилась. – Толстый, как свинья, и такой же утомительный. Единственный его плюс, всегда приносит жратву: много, много жратвы.

Ближе к вечеру в прихожей возникла серая фигура хозяина, следом за ним, придерживая рукой пухлый саквояж, вошла разводящая. Молча раздевшись, и коротко поздоровавшись с девушками, Дмитрий Владимирович прошел в кухню. Разводящая последовала за ним.

Девушки возбужденно прохаживались по квартире, перебрасываясь шутками, но атмосфера становилась все более нервозная. Первой вызвали Веснушку. Дернувшись при звуке своего имени, как от удара током, она опрометью выскочила в коридор, но через минуту вернулась, едва сдерживая слезы, прошла в спальню, бросилась на диван. Глядя на нее, Ольга вспомнила, что у вечно жизнерадостной Веснушки неподалеку, в пригороде, жила больная мать, и основную часть дохода преданная дочь тратила на дорогие лекарства.

Следующая пошла Фиалка. Вернувшись также быстро, как Веснушка, она достала сумочку и молча спрятала деньги. По ее лицу невозможно было догадаться, насколько ее удовлетворила полученная сумма. Рози задержалась. Сквозь притворенную дверь долго доносились приглушенные голоса, после чего она вышла с победным видом, прижимая к груди пухлую пачку купюр. Ее проводили завистливыми взглядами.

Ушедшая следом Мара, недовольно морщась, вынесла еще большую, чем у Розалин, пачку. Присев возле столика, в углу, она разложила деньги, и принялась тщательно пересчитывать.

Девушки по-очереди уходили, возвращаясь то со счастливой улыбкой, то едва не плача, но каждая старательно прятала купюры, недовольно оглядываясь на желающих пересчитать деньги в чужих руках.

Ольгу вызвали последней. Взглянув на Сову, вышедшую в глубокой задумчивости, она не спеша двинулась в кухню. Царящая в квартире нервозность передавалась, словно прилипчивая зараза, заставляя руки дрожать, а мысли нестись галопом. Взявшись за ручку двери, Оля почувствовала, как сильнее забилось сердце. Усилием воли подавив страх, резко потянула на себя.

За столом сидит шеф, перед ним веером лежат бумаги с колонками цифр. Подперев лоб рукой, он сосредоточенно сверяет суммы, то и дело что-то помечая карандашом. Разводящая стоит у окна, скрестив руки, и молча смотрит на улицу. Ольга присела на стоящий возле стола табурет, сложив руки на коленях, задышала глубже, стараясь успокоиться, но расслабление не приходило, а тишина постепенно становилась невыносимой. Не выдержав, она тихонько кашлянула, привлекая внимание.

Словно только что заметив вошедшую, Дмитрий Владимирович поднял голову, бросив холодный взгляд, сказал сухо:

– Так, так...

Ольга напряглась, почувствовав угрозу, спросила невольно:

– Что-то не так?

– Работала неплохо, от заказов не отлынивала, полных четыре недели, без косяков и нареканий. – Улыбнувшись, хозяин побарабанил пальцами по столу. – Можно сказать, образцово-показательная девушка – полная зарплата с внеочередными и сверхурочными.

– Стараюсь. – Оля улыбнулась тоже, по-прежнему ощущая какой-то подвох.

Дмитрий Владимирович некоторое время улыбался, затем его лицо приобрело озабоченное выражение.

– До меня дошли слухи, что кое у кого из наших завелись леваки. Ты не в курсе? – Он строго взглянул ей в глаза. – Злые языки утверждают, что к этому причастна и ты.

– Я... – Ольга хотела возразить, но страх сдавил горло.

Лицо хозяина исказилось яростью, побагровев, он прошептал свистящим шепотом:

– Если ты, сука, думаешь, что можешь стричь клиентов в обход меня, то сильно заблуждаешься. Первое и последнее предупреждение – еще раз повториться, ты не только лишишься работы, но и потратишь на здоровье все заработанное. – Широко раскрыв глаза, Ольга замерла в страхе, ожидая продолжения, но хозяин неожиданно успокоился, холодно закончил: – За прошлый месяц получишь половину от заработанного.

Разводящая достала пачку банкнот, отсчитав нужную сумму, положила перед Ольгой, произнесла безучастно:

– Пересчитай.

Собрав дрожащими руками деньги, Ольга встала из-за стола, с трудом сдерживая слезы. Уже выходя из кухни, она услышала приглушенное:

– Ты построже с ними, а то распустились, скоро на шею сядут. Праздники на носу, нужно делать план. До нового года никаких отгулов.

Через два дня Марк Алексеевич позвонил вновь. Нажав кнопочку приема, Ольга поднесла телефон к уху. В динамике раздался знакомый голос:

– Это Марк. Послезавтра выезжаем с коллегами на сутки в горы, есть желание поучаствовать?

– Все в рабочем порядке, такса по умолчанию, – ответила Ольга отстраненно.

– Это обязательный элемент? – спросил Марк Алексеевич деловито.

Замявшись, Ольга с трудом выдавила.

– Почти нет времени, к праздникам много работы, и... Она замялась, но собеседник задал встречный вопрос.

– Проблемы? – Его голос почти не изменился, но Ольга услышала прозвеневшие сталью нотки.

– Да, был неприятный разговор с хозяином, – произнесла она устало.

– Угрозы, санкции? – Голос стал деловитым, словно собеседник конспектировал интересующую информацию, уточняя детали.

– Да... но, это не важно, – Ольга заторопилась, стремясь быстрее свернуть неприятную тему, – просто, нужно придерживаться правил.

Пропустив последние слова мимо ушей, Марк Алексеевич уточнил:

– И еще момент, как имя хозяина?

Пытаясь понять, к чему клонит собеседник, Оля замедленно произнесла:

– Дмитрий Владимирович... но, зачем...?

– Отлично, на этом пока закончим. – Это было сказано таким тоном, что у Ольги мгновенно отпало желание задавать дальнейшие вопросы. – Пока отбой, позвоню позже.

Ольга некоторое время размышляла над услышанным, но, решив не забивать голову, убрала мобильник в сумочку, через минуту уже забыв о состоявшемся разговоре.

Ближе к вечеру на базу приехал хозяин, не здороваясь, заглянул в комнату, отыскивая кого-то глазами, увидев Олю, поманил к себе, сказал негромко:

– Пойдем, спустимся до машины, – развернувшись, вышел на лестницу.

Ольга повернулась к Фиалке, сидевшей неподалеку и наверняка слышавшей фразу, взглянула вопросительно, но та лишь пожала плечами, отвернулась, занятая маникюром. Идти не хотелось, ситуация двухдневной давности еще стояла перед глазами, вызывая легкий озноб, но страха не было. Махнув рукой, Оля накинула пальто, влезла в сапоги, спустилась следом.

Машина находилась далеко от подъезда, у самого въезда во двор, создавалось впечатление, что хозяин заехал на пару минут, не желая тратить время на маневры по обледенелой дороге между засыпанных снегом машин. Быстро преодолев расстояние до машины, Оля нырнула в нагретый салон легковушки. Дмитрий Владимирович достал из кармана пачку банкнот, протянул, произнес не глядя:

– Это удержанная часть зарплаты. – Судя по коротким паузам, и напряженному голосу, слова давались ему нелегко.

– Благодарю. – Ольга с удивлением приняла деньги, не пересчитывая, сунула во внутренний карман, замерла в ожидании.

Поиграв желваками, хозяин продолжил:

– С сегодняшнего дня ты на льготном положении, можешь отлучаться, когда вздумается, но, все же, желательно заранее предупреждать разводящую, чтобы не было сбоев. – Он помолчал, процедил сквозь зубы: – Вообще-то могла и предупредить с кем общаешься, избежали бы лишних недоразумений. У меня все, если нет вопросов, выходи, я тороплюсь.

Ольга вышла из машины в состоянии легкого шока. Едва она захлопнула дверь, взвизгнули покрышки, машина рванула с места. Оля еще некоторое время стояла в растерянности, пока усиливающийся мороз не погнал обратно в тепло. Поднимаясь по лестнице, она недоверчиво качала головой, пытаясь понять, что на самом деле представлял из себя ее новый знакомый с редким именем Марк.

ГЛАВА 17

Ноги закоченели. Ажурные капроновые чулки не только не спасали от мороза, но, казалось, сдавливали кожу стальными ледяными обручами. Рядом стучали зубами подруги, стараясь делать это по возможности незаметно. Клиент неторопливо прохаживался тут же, испытывая муки выбора. Тусклый фонарь за углом не позволял толком разглядеть лиц, и мужчина подсвечивал мобильником. Неожиданно мобильник завибрировал. Подслеповато щурясь, мужчина отошел на свет, вглядываясь в полученное сообщение.

– Если этот гад еще раз пройдет мимо, я ему перегрызу горло, и буду греть руки в теплой крови, – прошипела сквозь зубы Рыжая.

– Я буду участвовать, – эхом отозвалась Пышка.

Представив картину, Ольга с трудом улыбнулась, от холода губы потеряли чувствительность. Рядом шевельнулась Фиалка, прохрипела простужено:

– Девки, кого выберет, отомстите за меня, до квартиры не доживу, ног не чувствую.

– Да кто их вообще чувствует?! – Роз недовольно сплюнула. – Идиотский обычай – шляться на выбор в исподнем, не взирая на сезон.

Сова меланхолично произнесла:

– Большие деньги – тяжелые условия. – Она была одета теплее всех, так как, не побоявшись штрафа, накинула на плечи шубу, и на нее косились с откровенной завистью.

– Зато я теперь догадываюсь, за что полярники получают надбавку. – Пышка уже откровенно тряслась, не в силах сдерживаться. – Предлагаю выдвинуть хозяину ультиматум, чтобы добавил за тяжелые условия.

Заскрипел снег. Девушки примолкли, с ненавистью уставились на возвращающегося клиента. Тот, похоже, и сам замерз, более не раздумывая, взял за руку Рыжую, и быстрыми шагами повел к машине. Едва они отошли на несколько метров, девушки разом повернулись, и, что было сил, бросились в сторону подъезда. Сзади, замыкая цепочку бегущих, медленно шла Сова, посчитав ниже своего достоинства скакать вокруг дома.

В квартиру вбежали почти одновременно: Пышка метнулась в ванную, занимая место у крана с горячей водой, Фиалка, с трудом доковыляв до кухни, всем телом повисла на батарее, остальные разбрелись по комнатам, согревая конечности и восстанавливая дыхание после спринтерского рывка.

Вспомнив, что уже который день хотела заглянуть к родителям, Ольга засобиралась. Мара оторвалась от телевизора, где шел какой-то старый черно-белый фильм, спросила с неодобрением:

– Уходишь?

– Завидуешь? – хихикнула Веснушка.

– А чего завидовать, – Мара вновь уставилась в телевизор, – хорошее долгим не бывает.

Натянув свитер, Ольга поинтересовалась:

– Ты о чем?

– Все о том же. – Мара взяла пульт, нажала кнопочку, на экране, чередуясь, замелькали каналы. – Знакомства с влиятельными людьми не затягиваются.

– Ладно тебе каркать, – отмахнулась Рози, – помнишь случай – Шустрая с новым русским познакомилась? До сих пор живут.

– Малинка тоже за клиента замуж вышла, – вступила в разговор девушка, которую Ольга увидела лишь утром, но, по словам очевидцев, проработавшая до этого в фирме два года.

– Да на здоровье, – Мара отмахнулась, – чего взъерепенились, на больную мозоль наступила? – Она насмешливо обвела собеседниц взглядом. – Всем хочется принца, а некоторым настолько, что чудится в каждом встречном. Еще бы, солидный мужик – голубая кровь... Только, на деле получается наоборот: чем больше подгреб, тем подлее тварь, и она, – Мара ткнула пальцем в Ольгу, – скоро в этом убедится.

Девушки потемнели лицами, замолчали, переживая какие-то свои тяжелые воспоминания, лишь Сова, выйдя из прихожей, куда она наконец-то добралась, положила руку Ольге на плечо, сказала мягко:

– Не бери в голову. Мара, конечно, баба опытная, и, в общем, говорит верно... Но, знаешь, если не пытаться, так всю жизнь у разбитого корыта и просидишь, а то и вовсе без корыта.

Ольга крепко обняла Сову, отстранившись, сказала с благодарностью:

– Спасибо.

Выйдя во двор, Ольга наткнулась на Вячеслава. Шофер с видом мученика накачивал колесо ручным насосом. Поравнявшись с машиной, она хлопнула Славу по плечу, сказала бодро:

– Греешься? А как же пиво?!

Держась за спину, Вячеслав с трудом разогнулся, на его лице было написано страдание, с горечью выдохнул:

– Не сыпь соль на рану. С этой бесконечной работой минутки на отдых нет, еще и чертов насос сломался, онанирую теперь с этим... – Он с досадой пнул неудобное приспособление.

Ольга неодобрительно покачала головой, сказала укоряюще:

– Славик, у нас столько горячих девочек, а ты онанируешь, да еще с насосом. Даже как-то неприлично.

Вячеслав лишь отмахнулся, вздохнул:

– Да что девочки, мне б с машиной управиться. А ты куда?

Ольга махнула рукой в неопределенном направлении.

– Прогуляться решила. Время есть, погода располагает...

Лицо шофера посветлело. Он сказал с подъемом:

– Знаешь, пожалуй, я тоже прогуляюсь, надо же от работы отдыхать. А по пути тебя подброшу. Идет?

– А если вызов? – Ольга улыбнулась.

Вячеслав хмыкнул:

– Так я ж быстро: одна кружка тут – другая там!

Не дожидаясь ответа, Слава собрал инструмент, распахнул дверцу, и едва не силой запихнул Ольгу в кабину. Проехав несколько улиц, притормозили у отделанного под старину двухэтажного здания. На скромной вывеске, над черной, стилизованной под металлические ворота, дверью, красовалась кружка не то с пивом, не то с элем. Взглянув на вывеску, Слава просиял. Глядя на отразившееся на лице водителя вожделение, Ольга сказала со смешком:

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, а ты не торопись – восстанавливайся, и так наполовину путь сократил.

Сориентировавшись, Ольга выбрала кратчайшую дорогу, пройдя закоулками, вышла на проспект, застыла очарованная. К новогодним праздникам улица преобразилась, почти на каждом доме горели разноцветные фонари, а стекла магазинов украсили живописными картинами. Растущие по обочинам деревья, мерцающие яркими гирляндами, казались сказочными лесом, а снующие то там, то тут люди, в костюмах дедов морозов и снегурочек, наполняли его странной ночной жизнью.

Замедлив шаг, Ольга неспешно прогуливалась, наслаждаясь возникшим ощущением детского восторга, порядком подзабытого за последние годы. Проходя мимо закрытого кафе, она неосторожно бросила взгляд на витрину, и замерла. На искусно подсвеченных стеклянных полочках во множестве красуются изделия местных кондитеров: воздушные пирожные соседствуют с тяжелыми шоколадными тортами, на плоских тарелочках возвышаются горками бисквитные шары, между которыми, невесомые, словно снежные узоры, расположились фантастические фигуры, мастерски вырезанные из засахаренного мармелада. На заднем плане, ограничивая выставку с внутренней стороны, небрежными кучками лежат кремовые печенья, в отраженном свете фонарей поблескивают мелкими кристалликами глазури.

Сразу захотелось есть. Сглотнув набежавшую слюну, Оля двинулась дальше, внимательно приглядываясь к вывескам. Пройдя квартал, она увидела на противоположной стороне дороги небольшое кафе. Полупрозрачные двери призывно распахнуты, с прикрывающего стекла карниза свешиваются гирлянды колокольчиков, мелодично позванивающих в такт порывам ветра.

Возле кафе, глядя сквозь стекла голодными глазами, стояли несколько грязных детей. Ощущая жгучий голод, Ольга не обратила на них особого внимания. Распахнув двери, она прошла вглубь помещения, села за один из дальних столиков. Не смотря на ранее время, кафе пустовало, и к единственному посетителю тут же бросился официант. Посмотрев предложенное меню, Ольга заказала ужин, не особо ограничивая себя в желаниях. Пока готовили заказ, она развлекалась тем, что, набрав в грудь воздух, с силой дула в сторону окна: свешивающиеся с гардины блестящие нити, вздрогнув, взлетали к потолку, и медленно опадали обратно, переливаясь в потоке воздуха.

Едва принесли горячее, Ольга переключилась на еду, тут же забыв об игре. Поджаристая корочка с хрустом лопается на зубах, выплескивая из-под себя ручейки обжигающего сока, нежное мясо тает, оставляя на языке привкус пряных специй. Желудок с урчанием вбирает питательную субстанцию, требуя продолжения. Как-то незаметно закончилось мясное, и Ольга перешла к салатам, в изобилии покрывающим стол. Не размышляя над выбором, она придвинула ближайшую тарелку, где, среди блестящих капель жира, желтым ковром покрывающих поверхность соуса, плавали нежно розовые тельца креветок.

Ткнув вилкой, Ольга поднесла креветку ко рту, но раздавшийся у выхода шум отвлек внимание. Оторвавшись от еды, она повернулась. Ранее толкавшиеся у входа дети, набрались смелости, и проскользнули в кафе. Кинувшись к ближайшему столу, с которого официанты не успели убрать, дети начали хватать остатки пищи, с жадностью запихивать в рот.

Забыв про пищу, Ольга с жалостью смотрела, как оборванные грязные человечки, очистив стол, пытаются добежать до следующего, но их перехватил официант, жестко взяв за руки, поволок старших к выходу, младший понуро поплелся следом. Из-за стойки им вслед, усмехаясь, смотрели официантки.

Опустив глаза, Оля уже без всякого аппетита взглянула на креветку, есть расхотелось. Поковыряв салат, она решительно встала, направилась к дверям, выйдя на крыльцо, оглянулась, отыскивая детей. Маленькие фигуры обнаружились неподалеку, тесно прижавшись друг к другу, они сидели у стены, исподлобья глядя на проходящих мимо людей. Подойдя к детям, Оля приветливо улыбнулась, спросила мягко:

– Есть хотите?

Пока старшие, мальчик с девочкой, косились с подозрением, младший шмыгнул носом, сказал протяжно:

– Очень.

– Тогда пошли. – Жестом предложив идти за собой, Ольга вернулась на крыльцо.

Опасаясь подвоха, дети помялись, но голод пересилил, и они неохотно пошли следом. Войдя первой, Оля придержала дверь, пропуская детей, вернулась к своему столу. Увидев оборванцев, официант выдвинулся из-за стойки, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд Ольги, остановился. Усадив детей за соседний столик, Оля позвала официантку, выбрав несколько пунктов меня, произнесла:

– Вот это, это и это – по три порции.

– Что-нибудь еще? – Официантка натянуто улыбнулась.

Ольга взглянула на детей, весело поинтересовалась:

– Сладкое будете? – Сообразив, что это не шутка, и странная женщина действительно решила их накормить, дети истово закивали, на их лицах обозначились улыбки. – Тогда еще сладкого, разумеется, три порции. И добавьте какой-нибудь сок.

Голод пробудился с новой силой. Пересилив себя, Ольга дождалась, пока принесут первые блюда, и лишь когда перед каждым ребенком появилась тарелка с парующим супом, присыпанным мелко нарубленной зеленью, продолжила трапезу. Поддевая вилкой очередную порцию салата, она поглядывала на соседний столик, где, чавкая от удовольствия, жадно насыщались маленькие жители улицы. Ольга с грустью размышляла о том, чем же занимались родители, что их детям приходилось воровать объедки в придорожном кафе, а одеваться в грязные обноски.

Опасаясь, как бы беспризорников не выгнали после ее ухода, Ольга дождалась, когда тарелки у детей опустели, после чего заказала счет. Оплатив нужную сумму, она пошла к выходу. Возле дверей Оля оглянулась, дети смотрели вслед, махнула на прощание рукой, и вышла на улицу.

ГЛАВА 18

Подойдя к дому, Ольга поднялась на нужный этаж, стараясь не шуметь, отперла дверь. Квартира встретила темнотой, лишь из-под двери брата пробивается едва заметная полоска света. Бесшумно раздевшись, Ольга прошла вдоль коридора, возле комнаты родителей прислушалась, до слуха долетел храп отца и тихое посапывание матери. Не заглядывая к брату, она свернула в зал, прошла к дальней стене, где стоял старый диван, присела на скрипнувшую пружинами поверхность, затем прилегла, с мыслью о том, что нужно расправить постель, но едва голова коснулась подушки, сознание провалилось в черноту.

По щеке проползла муха, устроилась удобно, потерев фасеточные глаза ножками-щеточками, пошла путешествовать, щекоча кожу, перебравшись на губу, потопталась, присела, и стремительно влетела в нос. Вскрикнув, Ольга подскочила, тряся головой и отчаянно растирая лицо руками. Услышав всхлипывания, она отняла от глаз ладони, взглянула с удивлением. Возле дивана, схватившись за живот, сидел Пашка. Сотрясаясь от сдерживаемых спазмов хохота, он тоненько поскуливал, не в силах вдохнуть. Из кулака брата выглядывало помятое перышко.

Ольга спросила беззлобно:

– Пашка, вот почему ты такая свинья?

Брат лишь промычал, по-прежнему не в силах ответить. Зевнув, Ольга встала, с сожалением отметив, что так и не расправила постель, и измяла за время сна одежду. Тело требовало омовения, и она направилась в душ, на ходу расстегивая многочисленные пуговицы платья. Прохладная вода освежила, вымыв из тела остатки сна, а жесткое полотенце, которым Ольга нещадно растерлась с головы до пят, разогнало кровь, придав заряд бодрости. Из ванной она вышла посвежевшая, с ощущением легкого голода в пробуждающемся теле.

Заглянув в кухню, Оля обнаружила брата. Павел вкусно хрустел печеньем, прихлебывая чай из большой глиняной кружки. Увидев сестру, он призывно махнул рукой.

– Иди скорее, а то печенье кончается. Да ты садись, – он кивнул на стоящий рядом табурет, – я уже и чашку достал, и заварки приготовил, только кипятка осталось плеснуть.

Оля долила кипятка. Чаинки закружились в веселом хороводе, разбухая и медленно опускаясь на дно кружки, по кухне поплыл тонкий аромат, обостряя чувство голода. Сладкое печенье не вызвало восторга, разжевав несколько кусочков, Ольга поняла, что хочет чего-то более плотного. Заглянув в холодильник, она обнаружила блюдо с холодцом. Сквозь прозрачный слой студня, словно через застывшую гладь озера, виднеются кусочки мяса, напоминающие придонные камни, все облепленные водорослями-петрушкой, окруженные разноцветными кораллами мелко рубленой морковки и мраморными головками чеснока. Желудок радостно квакнул, а рот наполнился слюной.

За спиной, едва не подавившись печеньем, хихикнул Павел, сказал жизнерадостно:

– А все-таки с утра здорово получилось. Я давно так не смеялся.

Ольга аккуратно поставила блюдо на стол, сказала недовольно:

– В следующий раз за такие шутки я тебе в компьютер воды плесну.

Брат отмахнулся.

– Да пожалуйста, у меня все равно видюха заглючила, ребутит постоянно. – Перехватив непонимающий взгляд, пояснил: – Не бери в голову, на каникулах оверлокерам отдам, может что придумают.

Ольга осторожно поинтересовалась:

– А если купить новую?

– Такую же нет смысла, она старая, не потянет. Если уж брать, то последнюю: чтобы памяти больше, процессор быстрее... только они дорогущие. – Брат горестно вздохнул: – Ладно, перебьюсь как-нибудь.

Отделяя ложечкой небольшие кусочки холодца, Ольга спросила:

– Что планируете на новый год?

Павел потряс чашкой, выдавливая из скопившихся на дне листьев остатки чая, пожал плечами.

– Я пойду к дружбанам, а родители – даже не знаю. Собирались, вроде, куда-то, но у них с зарплатой задержки, наверное, будут дома. Кстати, – он оживился, – ты о кухонном комбайне "Ларс" ничего не слыхала? Мама по телевизору видела, теперь бредит им. – Павел с сожалением отставил опустевшую чашку, оглянулся в поисках чайника, взглянув на часы, охнул, подхватился. – Мне пора. Через двадцать минут уроки.

Выскочив из-за стола, он убежал к себе в комнату, минутой позже появился в прихожей, стал быстро одеваться. Отложив остатки холодца, Ольга вышла следом. Глядя, как, прыгая у зеркала, брат запихивая рубашку в брюки, спросила:

– Папа что-нибудь говорил? Ну, про подарки.

– Сказал, что здорово бы новый рюкзак прикупить.

Накинув пальто, брат толкнул входную дверь, придерживая одной рукой портфель, а второй нахлобучивая шапку, выскочил на лестницу.

С рюкзаком сложностей не возникло. В первом же торгующем спорттоварами магазине, Ольге предложили столько видов рюкзаков, что она растерялась, выбирая из всевозможных расцветок ту, что, по ее мнению, могла бы понравиться отцу. Уже выбрав, и стоя в очереди на кассе, она краем уха услышала разговор стоящих впереди мужчин, из которого выяснилось, что рюкзак может не подойти по размеру.

Вернувшись в отдел, Оля сперва искала, а, найдя, долго ждала консультанта, что-то терпеливо объясняющего девушке в дорогой норковой шубе. Закончив с девушкой, консультант обернулся, на его усталом лице промелькнуло раздражение, но при взгляде на покупателя мгновенно испарилось, сменившись вежливой заинтересованностью. Он сделал шаг навстречу.

– Я могу чем-то помочь?

– Да, я как раз хотела уточнить...

Через десять минут, получив исчерпывающие объяснения и рюкзак нужного размера, Ольга вышла из магазина, провожаемая доброжелательными взглядами молодых консультантов.

С кухонным комбайном оказалось намного сложнее. Один за одним обходя магазины, Ольга повсюду натыкалась на сообщения, что комбайн был, но вот, буквально, только что, разобрали последнюю партию. На вопрос, – будет ли еще завоз в этом году, – продавцы лишь раз разводили руками, всем видом выражая сочувствие. Почти отчаявшись, Ольга на удачу заглянула в небольшой магазинчик, располагающийся в одном из дворов, и была вознаграждена – искомые комбайны во множестве лежали в одной из металлических корзин в глубине помещения.

В магазине по продаже компьютеров консультант со скептическим видом выслушал ее сбивчивые объяснения о "видюхе с большой памятью и быстрым процессором", молча отвел к витрине, где во множестве располагались непонятные металлические конструкции самых необычных форм, размеров и оттенков. Ткнув в самую дорогую, Оля пошла к кассе, игнорируя невнятные возгласы консультанта о некой возможной несовместимости и редких драйверах.

Напоследок Ольга зашла на базар за фруктами. Пройдя занесенные снегом летние ряды, где, под присмотром суровых мужиков в теплых ватниках, ожидали покупателя заиндевелые свиные туши, Оля вошла под своды крытого рынка. Миновав прилавки со свежими цветами, источающими душистый приторный аромат, она окунулась в мир тропических лакомств: горки оранжевых, словно кусочки летнего солнца, апельсин, соседствуют с фиолетовыми шариками слив, а кроваво-красная россыпь вишни сменяется темно-зелеными ядрами арбузов. С натянутых над прилавками веревок, свешиваются медовые гроздья бананов, привлекая янтарной желтизной кожуры, а под ними, блестя начищенными боками, ровными рядами лежат груши и яблоки.

В преддверии праздников рынок гудит, словно возбужденный улей. Повсюду толпятся люди, прицениваются, набивают продуктами огромные пакеты, нагруженные идут к машинам. Лавируя в толпе, Ольга осторожно продвигалась от прилавка к прилавку, останавливалась возле особенно аппетитных фруктовых пирамид, тщательно выбирала, торговалась, расплачивалась, шла дальше, и вновь торговалась.

В одном месте дорогу пересекла стайка чумазых детей восточной внешности. Не обратив особого внимания, Оля прошла мимо, заинтересовавшись необычными фруктами, напоминающими луковицы насыщенного розового цвета с множеством выростов по бокам, подошла к прилавку. Плечо потянуло, словно кто-то, проходя мимо, зацепился за сумочку. Не отвлекаясь от занятия, она повела рукой, натяжение ослабело, но через несколько мгновений вновь усилилось. Ольга уже собиралась выразить недовольство, когда раздался легкий треск, и давление полностью исчезло. Обернувшись, она увидела убегающего ребенка, с темным комком под мышкой.

Недоуменно пожав плечами, Ольга начала поворачиваться обратно, когда молнией вспыхнуло понимание. Рука рефлекторно дернулась к сумочке, и... наткнулась на пустоту. Не раздумывая, она бросилась за ребенком. Пробежав вдоль бесконечного фруктового ряда, Оля в замешательстве остановилась на перекрестке, напряженно высматривая ребенка. Какая-то сердобольная женщина, произнесла соболезнующе:

– Сумочку украли? Туда беги.

Благодарно кивнув, Ольга устремилась в указанном направлении, краем глаза заметив, как ребенок протискивается через тяжелые стеклянные двери выхода. Бежать оказалось непросто, пакеты оттягивают руки, а толкущиеся у прилавков люди, словно специально кидаются наперерез. С трудом разминувшись с молодой парочкой, оживленно спорящей возле прилавка с медом, Ольга едва не врезалась в толстого подростка, вожделенно разглядывающего кондитерскую выставку, избежав столкновения лишь в последнюю секунду. Неподалеку от выхода в ноги бросилась возникшая словно из воздуха старуха, не успев свернуть, Ольга запнулась, и не убилась лишь чудом, стрелой пролетев мимо мужчины, что, как нельзя вовремя, отворил створку двери.

Выскочив на улицу, Ольга лихорадочно огляделась. Взгляд зацепился за мелькнувшую вдали детскую фигуру. Сцепив зубы, она кинулась следом. Бежать становилось все тяжелее: пластиковые ручки пакетов глубоко врезались в пальцы, тяжелые, подарки при каждом шаге встряхивает, сбивая центр тяжести. Рыхлый снег проскальзывает под подошвами, снижая и без того невысокую скорость. Ольга успела порадоваться, что не надела туфли на каблуках: бежать на шпильках в таких условиях было чистой воды самоубийством.

В легких полыхает пожар, а горло раздирают острые иглы мороза, обледеневшие пальцы рук постепенно теряют чувствительность, но юркая фигурка почти не приближается. Ольга видела, как меняется лицо мальчишки, время от времени поворачивающегося, чтобы оценить расстояние, испуганное выражение сменилось спокойствием, а затем снисходительным высокомерием: может ли эта обремененная пакетами женщина догнать его?

Глумливо усмехаясь, ребенок показал язык, войдя во вкус, стал подбрасывать сумочку, ловко подхватывая почти над самой землей. Порой, он резко менял направление, бросаясь в очередной открывшийся проход в рядах, но не делал попыток выйти за пределы территории рынка. Попадающиеся по пути люди останавливались, с интересом наблюдая погоню, улыбаясь, выкрикивали советы.