Текст книги "Девушка без репутации (СИ)"

Автор книги: Василиса Усова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 10
«Летающие крысы» – это напасть? Или перспективный актив?

Господский дом стоял на небольшом холме, и выглядел так, будто сошел со страниц английского романа. Алесия невольно вспомнила атмосферу эпохи Джейн Остин, хотя про такую здесь явно не знали. Да и если она появится, то до этого еще несколько веков.

Но дом был хорош. Двухэтажный, в около-английском стиле. С тремя мансардными окнами на крыше. К одному из углов пристроена округлая башня. И, судя по расположению, в нее можно пройти прямо из дома. Интересно, для чего? Этакий наблюдательный пункт? Иначе зачем башня возвышается над основной постройкой метра на два?

Чуть ниже, в засохших вьюнах тонули какие-то стены. Вероятно, раньше там держали лошадей и собак. Это сколько же предстоит работы, чтобы свить тут уютное гнездо. Хорошо бы все обойти, но солнце уже зависло над горизонтом. Сколько до его захода? Полчаса? Час?

А без фонарика много не осмотришь. Еще и по потемкам. Не пробиваться же сквозь весь этот сухостой со свечой? Если полыхнет – не потушишь.

Тит, тем временем, остановил телегу и, вынув из-под соломы загнутую железку, направился к двери. Пока он отрывал накрест приколоченные доски, путницы выбрались из телеги, разминая затекшие после долгого пути ноги.

– Вот здесь мы и будем жить? – прошептала Агнета, прижимая ладони к лицу. – Тут наверняка водятся призраки…

– Если так, то мы и для них найдем дело. – отозвалась девушка. Несмотря на свое попаданство, в душе она была законченным скептиком. – Пусть не думают, что я позволю им прохлаждаться, пока мы работаем.

По губам Ирены скользнула тень улыбки. Глен серьезно наморщил лоб.

– А если они не согласятся? – в глазах мальчишки отражались отблески заходящего солнца.

– Пусть только попробуют. – пригрозила Алес, с нарочито серьезным видом.

На ее взгляд, призраки могли бы оказаться меньшим из зол. А вот насекомые, крысы или бродяги – представлялись угрозой более реальной. Эх, надо было выпросить у старосты хотя бы топорик. Для спокойствия.

Освободив дверь, Тит заглянул внутрь дома и прислушался. Не обнаружив в пыльной тишине ничего подозрительного, мужчина сноровисто перетащил в дом оба сундука.

– Дергач оставить? – буркнул он, кивнув на свою железку.

– Если можно. – Алесия оценивающе оглядела «дергач». В умелой руке и он может стать неплохим оружием. – Спасибо!

– Не за что. – Тит понукнул лошадь и дернул поводья. – Обживайтесь.

Они еще некоторое время стояли на поляне, пока телега окончательно не скрылась из глаз. Алес поудобнее перехватила тяжелую железку. Вот и все. Теперь рассчитывать можно только на себя.

* * *

Дом встретил их запахом затхлости и пыли. Поэтому первое, что сделала Алесия, зайдя внутрь, – это от души чихнула. Причем несколько раз. Следом, чуть побаиваясь, через порог шагнула Агнета.

– Оох… – служанке явно не хватало слов, чтобы передать эмоции. – О-ох.

Ирена же оказалась более практичной. Усадив Глена на тюк, она внимательно оглядела небольшой зал. Лучи закатного солнца, пробиваясь сквозь мутное стекло, позволяли различить серый камин, лавку, массивные кресла и грязную донельзя шкуру медведя.

– Госпожа, – обратилась она к Алесии. – Сегодня мы не успеем привести комнаты в надлежащий вид. Скоро стемнеет.

Алес была с ней полностью согласна. Да и после дороги им всем требовался отдых, а не генеральная уборка. Однако некоторые распоряжения девушка все же дала. Проветрить первый этаж и обустроить места для сна. Пусть даже в тех же креслах.

А пока служанки заняты делом, сама она обойдет новые владения. Надо же убедиться, что никого постороннего тут нет.

Вооружившись дергачом, Алесия поднялась на второй этаж и оказалась в небольшом зале. По правую руку – вытянутые мутные окна, по левую – двери. Всего девушка насчитала шесть комнат. Три ближе к лестнице. Затем сквозное пространство с большим окном. И еще три комнаты в конце.

Везде толстыми слоями лежала пыль. А паутина свисала не только из углов, но и беззастенчиво тянулась по стенам. Вот где очень кстати оказался бы пылесос. Но чего нет – того нет. Поэтому Алес продолжила свое исследование.

В дальнем закутке неожиданно обнаружилась еще одна дверь. На фоне прочих она смотрелась куда скромнее. Потертое дерево, облупившаяся ручка, небольшая высота. Чтобы в нее пройти, придется пригнуться.

Однако девушка сунулась и туда. Ее взгляду открылась грязная винтовая лестница, ведущая как наверх, так и вниз. Ага. Похоже это тот самый ход в башню. Но его придется оставить до лучших времен.

Солнце окончательно уползло за горизонт и в доме стало довольно темно. Пришлось вернуться на первый этаж. Завидев хозяйку, Агнета испуганно пискнула.

– Ой! А-а… Это вы, госпожа!

– А ты ожидала увидеть кого-то другого? – поддела ее Алесия, и огляделась. – Где Ирена?

– О-о-о… На кухне. Там остались запасы дров, но она говорит, что прежде чем разжигать камин, нужно проверить дымоходы… А я как раз собиралась зажечь свечу, пока не стало совсем темно…

– Очень хорошо. – девушка видела, что служанка боится, и ей захотелось немного ту подбодрить. – Кстати, наверху не оказалось ни одного приведения. А я так надеялась…

– О-ох… госпожа! – в глазах Агнеты мелькнул страх. – Нельзя говорить о них в ночь. Не то они точно появятся и…

– Ладно, ладно. Так или иначе, мы тут одни.

Из дальнего коридора показалась Ирена. Уцепившись за ее юбку, следом ковылял Глен.

– Госпожа. На обратном дворе я нашла колодец. Там довольно хорошая вода. Правда я не могу ее погреть, пока не проверим каминные дымоходы…

Алесия выслушала и ее. Как оказалось, нижний этаж делился на зал, столовую и хозяйственную часть. Дверь из кухни вела на обратный двор, лестница из кладовой – на чердак. Мебель довольно грубая, зато кухонной утвари и котлов – в избытке… Однако все придется мыть, мыть и еще раз мыть.

Ужинать пришлось по-походному, все теми же сухарями и лепешками, купленными в пути. А спать – в массивных, с легким ароматом затхлости, креслах.

Закрывая глаза, Алес собиралась прикинуть план на ближайшие дни, но почти сразу провалилась в глубокий сон.

Музыка обволакивает со всех сторон. Как же роскошно украшен сегодня зал… Вокруг множество людей. Она знает – нечего бояться, однако сердце так и трепещет в груди. Шестнадцать лет – рубеж юности. Теперь она стала совсем взрослой. Однако когда вокруг столько народу, ей все так же не по себе.

– Позвольте пригласить вас на танец, ваше сиятельство?

– Меня?

И вот красивый молодой человек сжимает ее руку.

– У вас такие выразительные глаза.

Щеки начинают пылать. Надо ответить, но смущение сковывает все тело. Наконец удается пролепетать:

– Благодарю…

– Сегодня ваш праздник, а вы будто держитесь от всех в стороне?

– Мне… Я не слишком люблю находиться среди людей…

– Какое совпадение, – молодой человек склоняется к самому ее уху. – Я тоже.

От его шепота в груди разливается жар. Она отваживается поднять взгляд и понимает, что пропала. Музыка становится все более плотной, постепенно превращаясь в туман. Зал исчезает, а в руках неведомым образом возникает записка:

«Проходит день. Другой. А я все думаю о вас. К. К.».

В душе восторг. А потом из тумана ее вдруг вырывает свет фар. И вот она уже в машине, которая летит вниз…

Дернувшись, как от удара, девушка открыла глаза. Первые секунды она никак не могла понять, где находится. Перед глазами был обшарпанный камин, а в голове все еще проносились обрывки сна. Музыка, танец, красивый молодой человек…

Внезапно до Алесии дошло, с кем она танцевала. И это уничтожило все очарование сна. Как же она сразу не догадалась? Мужчина, круживший ее в танце, был никто иной, как бывший супруг. А она, судя по ощущениям, была счастлива. Была влюблена…

Алес поморщилась. Доверять снам на сто процентов конечно нельзя, но ведь на чем-то они все же основываются? На воспоминаниях, на фантазиях. Можно ли расценивать ночную картинку, как правду? Если в пределах разумного, то наверное да.

Баронесса, судя по всему, девушкой была стеснительной. И чувствовала себя неловко среди людей. А Карис (по крайней мере во сне), использовал старую как мир уловку – «Мол, ты не такая, как все. И этим мы очень с тобой похожи». Наивной девице этого вполне могло хватить.

Да и не только наивной… Ей самой, чтобы влюбиться в «Данечку», хватило одного вечера. Девушка угрюмо понадеялась, что бывшему жениху сейчас хотя бы икается, и решительно выбросила его из головы.

Лучше подумать о более насущном. С чего там обычно начинают обживать дом?

* * *

Первое, что пришло в голову – уборка. Капитальная, от подвала до чердака. Выгрести пыль. Перемыть окна. И вытравить запах затхлости, от которого нестерпимо зудит в носу.

Спасибо еще, что дом на вид будто крепкий. Доски не шатаются, лестница не скрипит. Приятно, что в столь дремучие времена, люди уже умели нормально строить. Потому что у нее сейчас не те ресурсы, чтобы затевать масштабный ремонт. А для жизни хватит чистоты и минимального комфорта.

Алесия была настроена очень решительно, но стоило ей взять в руки метлу, как Ирена и Агнета охнули в один голос.

– Госпожа! Что вы⁈

– Вы же не будете сами мести пол?

Собственно, именно это девушка и собиралась сделать. Однако служанки смотрели на нее так…

Алес не знала, чем грозит ей разоблачение, но узнавать как-то пока не тянуло. Вдруг помощницы разбегутся? Или решат, что их госпожа сошла с ума? Только вот и сидеть сложа руки она тоже не могла. Придется снова подключать актерский талант. Пока метлу не отобрали.

Для начала девушка издала тяжелый вздох и опустила глаза. Служанки ведь ее знают, поэтому для них перемены должны происходить постепенно, а не за один раз. Так что иногда стоит разбавлять свое поведение трепетностью и притворством.

– Да… я понимаю. – в голосе зазвенела легкая печаль. – Мне невместно. Но здесь столько всего предстоит сделать…

– Мы с Агнетой справимся, госпожа. – отозвалась Ирена, – Как бы там ни вышло с бароном, вы все равно стоите над нами. И свое место мы помним. Дайте-ка сюда. – она потянулась к метле.

Алесия крепче сжала древко. Непросто изображать аристократку в изгнании, когда на счету каждая пара рук.

– Не надо, Ирена. Я должна что-то делать, чтобы не думать… Не думать, как поступил со мной барон… Иначе в голову лезут всякие мысли… – она убедительно всхлипнула, уткнувшись в рукав.

Агнета тут же бросилась ее утешать.

– Не надо госпожа, только не плачьте! – служанка бросила быстрый взгляд на Ирену, – Нам всем хватит тут дел.

Ирена только покачала головой, но спорить не стала. Работа действительно гонит тяжкие мысли из головы.

– Ну хорошо. Только сильно не утруждайтесь. Вы ж непривычны к такому труду.

На это замечание, Алес мысленно хмыкнула. В родном мире ей доводилось офис на двести квадратов перемывать. После прорыва канализации. Было весьма и весьма противно, несмотря на перчатки и ведро бытовой химии. А тут просто старая добрая грязь…

Впрочем, часа через четыре оптимизм начал постепенно угасать. Нежные руки, не державшие ничего тяжелее иголки, покрылись волдырями. А спину хотелось просто отстегнуть и положить куда-нибудь на диван.

Новое тело оказалось совершенно не приспособлено к тяжелой работе. Закусывая губы до крови, Алес мыла окна уже на одном упрямстве. Своем родном. И старалась не думать, что вечером ей не светит даже душ. Только смоченная в воде тряпочка, от которой совершенно нет толка, в плане гигиены.

Мимо прошагала Ирена, с весьма суровым лицом. Выглядела женщина так, будто по меньшей мере, шла убивать. Над ведрами в ее руках, поднимался пар.

Алесия была даже рада немного отвлечься.

– Зачем кипяток? – поинтересовалась она, стряхивая какой-то белый кусочек с тряпки.

– Так заразу в башне перетравить. Иначе, от них никакого житья не будет.

– Крысы? – сморщилась девушка. Грызунов она не любила всей душой.

– Почти. – Ирена поставила ведра и чуть растерла руки. – Голуби. А эти гады, как вы знаете, ничем не лучше крыс. Если завелись, то легко не выгонишь. Но не переживайте, и на них есть управа.

– Ты собираешься их сварить? – забыв про окно, девушка вскочила на ноги. Поясница тут же выразила свой протест, отозвавшись тянущей болью. Алес сжала пальцами подоконник, переводя дух.

Ирена в ответ лишь пожала плечами.

– Так положено, госпожа. Вы же не хотите, чтобы к осени там была большая стая?

– Но… они же живые!

Судя по взгляду служанки, голуби были не теми существами, к которым стоит проявлять жалость. Не зря же эти твари получили прозвище – «пернатые крысы». Алесия закусила губу, чувствуя, что не стоит спорить. Она же знала, что раньше были более суровые нравы. Но одно дело – читать об этом в книге, или смотреть в кино. И совсем другое – видеть, как кто-то спокойно идет шпарить голубей, просто потому что здесь это всего лишь зараза.

Но ведь кто-то же устроил в башне голубятню?

– Что вы, госпожа! – возразила Ирена. – Разве кто-то будет специально разводить этих птиц? Они ж сами. Найдут какую-нибудь щель, вот и обживаются потом на старых чердаках.

Девушка на миг прикрыла глаза, вспомнив школу. А точнее – учителя математики.

Арсению Павловичу было глубоко за семьдесят. Сухой старичок, в потертом коричневом пиджаке, с тростью в руках. Лучшие годы он провел в деревне, был заядлым голубятником, и очень любил об этом поговорить. Поэтому Ира не слишком разбиралась в интегралах, зато теорию по дрессировке голубей усвоила на отлично.

Сегодня мы изучим теорему Пифагора… Пифагор, великий древнегреческий математик, жил в шестом веке до нашей эры. – начинал Арсений Павлович, прохаживаясь перед доской и опираясь на свою извечную трость. – К слову, знали ли вы, что древние греки тоже использовали почтовых голубей?

Мальчишки насмешливо переглядываются. Ирин сосед достает из кармана карты, и толкает девочку локтем. Разногласий между ними давно уже нет, поэтому Ира тоже толкает его, и тихо бурчит – «отстань». Состроив рожу, одноклассник незаметно меняется местами с кем-то из ребят.

Сзади начинается партия в «дурака». Ничего не замечая, математик продолжает рассказывать про голубей. Подперев щеку ладонью, Ира слушает. В целом, ей интересно, а еще немного жаль старичка.

– Голубь – птица постоянства. Он всегда возвращается домой, из любой точки земного шара. И если к его лапке привязать записку…

– Так птиц сперва нужно что ли отвезти к тому, от кого ждешь сообщение? – выкрикивает кто-то с задней парты, предусмотрительно пряча карты под тетрадь.

Арсений Павлович протирает клетчатым платком очки.

– Все верно, Васильев. Молодец! Важный гость перед отъездом забирал пару голубей с собой. Помнится, как-то мы с товарищем из Рязани…

Дальше последовал рассказ об испытании голубиной почты. Про Пифагора, до конца урока, никто так и не вспомнил.

Да, нельзя отловить любого голубя на улице и отправить с письмом. Читать таблички с названиями улиц, пернатые пока еще не научились. И карта у них под крылом не припрятана. Зато в голубиной голове есть природный навигатор, который всегда указывает дорогу домой.

Конечно птиц надо дрессировать, и дело это не быстрое. Но ведь теорию-то девушка знала. Вот и проверит ее на практике. А кому потом дать голубей для связи, она обязательно еще придумает.

Все это пронеслось в голове буквально за несколько секунд.

– Ирена, голубей пока не трогай. Они нам еще пригодятся, для почты.

– Для почты? – женщина недоуменно посмотрела на госпожу.

О таком способе отправки сообщений в этом мире еще не знали. Голуби считались паразитами, чем-то вроде крыс. Никому и в голову не пришло бы, отправить с ними письмо. Так что почта передавалась через знакомых, а для срочных сообщений использовались средние сыновья.

Выслушав Ирену, Алесия слегка огорчилась. Даже если у нее все получится, то связь будет однобокой. Чисто в ее сторону. С другой стороны, даже это можно обратить в свою пользу.

Вон, в девятнадцатом веке один из Ротшильдов на голубях целое состояние сделал. А она чем хуже?

(Реальный исторический факт. Во время Наполеоновских войн один из Ротшильдов отправил за французской армией своего агента, снабдив того почтовыми голубями. Когда армия Наполеона потерпела поражение, он узнал об этом раньше всех. И по-быстрому скупил английские ценные бумаги, которые очень подешевели за время войны. Когда новость о победе дошла до Англии, эти бумаги так взлетели в цене, что принесли предприимчивому человеку целое состояние).

Девушка, конечно, не считала себя равной Ротшильдам. Но ведь никто не мешает взять ценный исторический опыт себе на заметку? Ирена, правда, немного поворчала, однако голубям была дарована жизнь. Ведра с кипятком вернулись на кухню. «Пернатые крысы» остались на чердаке.

* * *

Под вечер тело ломило так, будто его промяли хорошей дубиной. Болели ноги, ныла поясница, кожа на ладонях потрескалась и начала облезать. Падая на затхлое одеяло, Алесия думала только о том, что переоценила свои силы.

Это Ира была приспособлена к труду. Ведь пока они с матерью не выбрались из нищеты, на девочке было все домашнее хозяйство. В девять лет она уже умела белить, мыла санузел, окна и полы. Стирала в ванной на руках, потому что стиральная машинка появилась только через два года. И не видела в этом ничего такого.

А в четырнадцать, целое лето убирала подъезды в соседнем доме. Четыре подъезда на девять этажей. Копила на кроссовки известного бренда. Хотя тогда они уже не нуждались в деньгах. Просто ей было важно купить эти кроссы самой. А закончив, переодевалась и бежала с компанией дворовых ребят на речку. Такой вот отдых – пять километров мимо заброшек, по жаре.

В своем родном теле, она бы даже не поморщилась, отмывая дом. Но бывшая баронесса оказалась до ужаса слабой. Поэтому девушка еще больше утвердилась в мысли – изнеженное тельце надо тренировать. Но на сегодня, пожалуй, хватит.

Эта ночь пролетела без снов.

А на утро пришлось буквально соскребать себя с кровати. Не болели, пожалуй, только волосы и зубы. Алесия с трудом доковыляла до двери, и еще минут пять стояла там, собираясь с духом. Нельзя, никак нельзя показывать слабость. Не ей одной тяжело.

Вниз девушка спустилась, держась почти прямо. Ирена и Агнета были уже на ногах.

– Госпожа, – бодрости Ирены можно было только позавидовать. – Вы вчера так умаялись, мы не стали вас будить.

– Все хорошо. – Алес изобразила улыбку.

– Вам обязательно надо поесть. Я как раз почистила кухонный камин и подогрела лепешки…

Да, на завтрак были все те же лепешки. За три дня они порядком затвердели, но это совершенно не повлияло на вкус. Быть может потому, что он изначально был не очень. На десерт шла желтая морковь и сморщенный редис, купленные на том же базарчике, после продажи платьев. По скромным подсчетам, этих запасов должно хватить еще на пару дней. А как быть потом?

Алесия покрутила в руках кусок лепешки. Кажется, она дала маху. Ведь прежние планы опирались на то, что она со служанками остановится в деревне. А там, худо-бедно, можно купить еду. Да и нанять кого-нибудь в помощь. Разве аристократка должна все делать сама?

Увы, быть аристократкой пока не получалось. Ровно сидеть на пятой точке, пока другие трудятся, девушка просто не могла. Со временем, конечно, придется. Но не сейчас. Надежды на брата тоже немного. Он может приехать завтра, а может через год.

А у нее, после продажи платья, три грона, четыре гросса и пригоршня мелких медных монет. В первую очередь, нужно покупать продукты. И хорошо бы нанять крестьянок, но должна ли она им платить? И если да, то сколько?

Эх… В такие моменты и начинаешь ценить интернет. Где есть все: от курса валют, до прогноза погоды в Зимбабве. А здесь – все ценные знания исключительно в голове. Но сперва еще надо найти это светлую голову, и уговорить поделиться.

Впрочем, решение было. Нужно сходить в деревню и еще раз пообщаться со старостой. Причем сейчас, не дожидаясь, пока припечет. И идти придется самой. Агнета слишком робкая. Ирена смелее, но послушают ли ее крестьяне? Да и дома от служанок будет куда больше пользы.

Алес тяжело вздохнула. Ирена отвлеклась от мытья котлов.

– Что-то не так, госпожа?

Девушка покачала головой.

– Все хорошо.

Глава 11
«Горькая пшеница»

Услышав о решении госпожи, Агнета только всплеснула руками.

– Это же очень и очень далеко. Вы не дойдете!

Насчет далеко Алес готова была поспорить. По ее расчетам, деревня находилась километрах в десяти. То расстояние, которое спокойно можно пройти за пару-тройку часов. А обратно уж кто-нибудь довезет.

– Мне некогда спорить. Лучше отыщи в сундуках самое скромное платье.

Служанка растерянно заморгала, но дальше возражать не стала. Видимо поняла по выражению лица «госпожи», что та уже все для себя решила.

Платья у бывшей баронессы и так были довольно скромными, но всё же отвечали последней моде. Длинные рукава, завышенная талия и вырез, выставляющий на обозрение грудь. Не самый подходящий образ, чтобы бродить по неизвестным дорогам.

– А еще скромнее у меня ничего нет? – поинтересовалась Алесия, без особой надежды.

Агнета только покачала головой.

– Ну не страшно. Значит пойду так. – девушка оглядела старый, в выцветших пятнах подол.

Это платье, из своих запасов, одолжила ей Ирена. Чисто для уборки. И после вчерашнего, оно было уже далеко не свежим.

– Госпожа… вам же невместно…

– Переживу. Деревня – это не королевский двор. А если по пути встречу какого-нибудь принца… Что ж. Они вроде как раз любят «Золушек».

Агнета чуть наморщила лоб, но пускаться в объяснения девушка не стала. Лишь мельком подумала, что ее личная сказка пошла как-то наоборот. Из прекрасной дамы – в замарашку. Впрочем, Карис тоже далеко не принц. Скорее крыса, которую не взяли даже на роль кучера.

* * *

Идти пришлось долго. Подобрав по пути палку, Алесия опиралась на нее, как на посох, невольно чувствуя себя странствующим паломником.

'Мимо Мекки и Рима,

Синим солнцем палимы,

Идут по земле пилигримы.

Бродский'.

Правда ее путь выглядел менее поэтично. Вместо «ристалищ и капищ», одно сплошное поле со свежими всходами. Где-то вдалеке деревья, а под ногами колея, не успевшая эволюционировать в дорогу.

В глубине души девушка была собой недовольна. Где ее хваленая собранность, которой она всегда гордилась? Сперва позволила себя увезти в дремучие дебри, теперь вынуждена пешком идти назад, чтобы купить продукты.

Почему она вообще согласилась на непонятный господский дом, вместо того, чтобы временно пожить в деревне, у кого-нибудь в избе? Разведала бы сперва обстановку, а потом… Ладно уж. Какой смысл сейчас об этом думать? Просто на будущее, надо быть умней.

Да и, откровенно говоря, последние дней десять оказались очень богаты на события. Даже голова кругом, сколько всего уже произошло. Неудивительно, что она немного «потерялась». Но пора бы уже взять себя в руки.

Вскинув голову, Алесия прибавила шаг. Правда часа через три, когда показались крайние избы, девушка уже не чувствовала ног. Первым ее заметил бородатый детина в коричневом фартуке. Выйдя из-под широкого навеса, он перегородил ей путь.

– О, девка. Ты откуда такая в нашу деревню заявилась?

– Я бывшая баронесса, Алесия Ирсана, что-то там. – фамилию бывшего мужа, рядом со своим именем, называть не хотелось. – Мне нужен Фенел. Ваш староста.

– БарАнесса? – фыркнул детина. – Баранов что ли разводишь?

Девушка не осталась в долгу. Жара и усталость добили остатки осторожности.

– Не развожу, а развожусь. Один баран уже имеется в бывших мужьях.

Запрокинув голову, мужчина расхохотался. Просмеявшись, он утер рукавом глаза.

– Язык, что жало у гадюки. Так ты что ль, наша новая госпожа? Кажется, Фенел что-то упоминал… А чего же пешком заявилась? Рыбники лошадь не дали?

Алесия насторожилась.

– Кто?

– Ну левобережцы? До них-то чай ближе топать. Эх ладно, мне дела большого нет. А староста в хорошем доме живет. Ты по главной улочке иди, увидишь избу с резными петухами…

– А вы не можете проводить?

– Дык куда я от своей кузни денусь? Никак нельзя. Да ты не боись, иди по улочке, а там люди подскажут.

Настаивать девушка не стала. Самое сложное она уже сделала – добралась до деревни. Впрочем, долго искать Фенела не пришлось. Староста сам шагал ей навстречу, держа довольно дряхлую лошадь под уздцы.

Заметив Алесию, мужчина едва не споткнулся.

– Ты… Эта, госпожа?

– Она самая. – выдохнула Алес, крепче вцепившись в палку. Ноги уже едва держали. – У меня к тебе серьезный разговор.

Староста сморщился, и девушка поняла свою ошибку.

– Не в плохом смысле. Я пришла попросить совет.

Лицо Фенела разгладилось. Было видно, что последние слова пришлись ему по душе. В его взгляде появилось даже нечто покровительственно-снисходительное.

– Гляди-ка. А ведь дошла. Что ж, видимо дело и вправду важное. Ты эта, посядь пока на лавке, – он махнул рукой в сторону одной из изб. – Я токма Бурьяну к кузнецу сведу, а потом побеседуем.

Лавкой оказалась доска, прибитая к двум пням. Алес села, блаженно вытянув ноги. Как же хорошо. Уборка, попаданство, бывший супруг, – все отошло на задний план и казалось теперь совсем неважным. Ноги гудели, как трансформаторные будки, поясница ныла, но в душе было полное умиротворение. Наверное, так люди и познают дзен.

Девушка чувствовала, что готова просидеть тут хоть целый день. Подставив лицо солнцу и ни о чем не думая. Однако долго блаженствовать не пришлось. Довольно скоро вернулся староста и пригласил ее в избу.

Держался мужчина теперь куда дружелюбнее, чем в первую их встречу.

– Проходи, госпожа. Проходи. – он даже изобразил нечто вроде поклона, отворяя низкую потемневшую дверь. – И на людей наших не серчай, ну что так неприветливо намедни встретили.

– Я понимаю. От нового человека всегда непонятно чего ждать. – девушка перешагнула через порог и украдкой огляделась.

В глаза сразу же бросилась огромная печь, занимавшая едва ли не с половину комнаты. Сквозь небольшие окошки скудно проникал свет, но в целом – атмосферно. Вполне такой себе крестьянский быт.

– Вот и я говорю, – согласился Фенел, – Неизведанность всегда настораживает. Но озлобленности у наших людей нет. Разве только обиды. Да и то сказать, кто бы с нашими обидами считался? Люди мы маленькие, для высоких господ и вовсе – черви, что в земле свой век копошатся. Вы с дороги то умаялись? Отпейте водицы. – староста протянул ей ковш.

Сделав несколько глотков, девушка почувствовала, как к ней возвращаются силы. Вода действительно оказалась хорошей. Прохладная, свежая, без привкуса пыли, как в баронском доме.

– Это с нашего родника, – довольно крякнул мужчина, – Там даже лошади завсегда пьют.

Алесия поперхнулась. К животным она, конечно, относилась хорошо. Но вот пить с ними из одного ручья… С другой стороны, не забывай девочка, какой сейчас на дворе век. Люди еще не успели далеко оторваться от природы. И воду в бутылочках тут не продают.

– Оно ведь как. – Фенел допил из ковша и закинул тот в одно из ведер. – У лошади ведь натура тонкая. И из плохого места она пить не станет. Верно я говорю?

Девушка неопределенно угукнула. Свойства воды можно обсудить и в другой раз. Не для этого она сюда столько времени шла.

– Какие же обиды у ваших людей? – поинтересовалась она, возвращая разговор в прежнее русло.

– Известное дело, какие. Жизнь трудная. Жилы из себя тянем, чтобы зимой от голода не перемереть.

Алес сочувственно кивнула, торопливо соображая. Крестьяне, которых она успела увидеть, в большинстве своем были крепкими. И на умирающих от голода не походили. Но Фенел пытается надавить на жалость.

Спрашивается – для чего? Чтобы снизила налог? Оказала спонсорскую помощь деревне? Ей бы кто оказал… Однако в ее неустойчивом положении, лучше немного поддаться.

– Так плохо живете?

– А мы и не привыкли жить хорошо. – вздохнул мужчина. Только вот глаза у него были слишком умными. – Горькой пшеницей и цыплячьей крупой детей кормим, сами похлебкой из травы сыты, но подати всегда платим в срок…

Алесия кивнула, показывая, что слушает. И тут старосту прорвало. Сперва он еще пытался изображать «обиженного крестьянина», но под конец, у него даже зубы скрипели от едва сдерживаемой злости.

Как оказалось, крестьянская подать всегда собирается раз в год. Три четверти урожая с пшеничных полей отдается господину, и по два грона за каждый деревенский дом. Налог обычно взимается осенью…

Но с десяток дней назад, в деревню заявился его милость барон со свитой. И приказал, выплатить налог прямо сейчас. Потому как на его земле пшеница посеяна. А если крестьяне откажутся, то им все поля перетопчут.

Да еще на сбор денег дал всего один день. Разве слыханное дело, в такие сроки управиться? Но пришлось. Собирали всем миром, даже птицу в чужие деревни продали. А господин барон на гневе, еще и мальчонку одного плетью вытянул. Да так, что того пришлось к Альме нести. Хотя и не в ладах правобережцы с рыбниками…

Девушка смотрела на мужчину, пытаясь понять – врет, или нет? Как Карис успел бы тут побывать? Они, вон, сюда четыре дня катились. Хотя… если верхом, да без постоянных остановок…

Тогда понятно, почему он заявился к ней только через три дня, а не сразу после суда. День в пути, день на налоги и день обратно.

– Зачем вы ему платили? Это же теперь моя земля!

– Твоя земля, госпожа. Никто и не отнимает у тебя права. Только вот пшеница была посажена еще на его земле. За то мы платить обязаны. А осенью еще ты соберешь, как водится. Нам же, хоть в петлю. Вот мужики и осерчали малость. Его милость и не скрывал, кому мы должны быть благодарными за двойную подать.

– Если говоришь правду, это грабеж.

– Это закон, госпожа. Вона, когда мой дед мальчонкой был, их деревню другому хозяину передавали. Так людям тоже пришлось дважды платить. Половина семей потом от голода едва не перемерли. Да и куда нам от своих изб деваться?

Алесия сжала пальцы. Фенел, конечно, прикидывается простаком. Но должен же понимать, что ложь всегда можно проверить.

– Если это так, то этой осенью я не буду собирать налог. – девушка внимательно следила за реакцией. – Не выжимать же из вас последнее. Надеюсь, мой брат поймет, и как-нибудь меня со служанками прокормит.

Судя по тому, как расширились глаза старосты, он явно не ожидал столь быстрой капитуляции. Несколько секунд мужчина открывал и закрывал рот, а затем бухнулся на колени.

– Госпожа! Да мы ж за вас молиться станем! И с голоду пропасть не дадим. Деньги брать не будете, так работой отслужим!

Алес только вздохнула. Она определенно заработала очки популярности, сделав широкий жест. Главное, потом не пожалеть о поспешном решении. Но теперь эти люди будут за нее держаться, и в обиду не дадут. Потому что нет гарантии, что следующий владелец окажется столь же сговорчивым.