Текст книги "Побежденные Любовью (СИ)"

Автор книги: Василина Цеханович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4

Виттор Райан

Проклятье! Уже было позднее утро, когда я переместился обратно в нашу с Ани спальню. Злой. Безумно злой. Вчера ришские принцессы вместе со своей делегацией вернулись обратно в Ришуй. Помолвка состоялась, хотя я опасался, что в последний момент графине Ингрэм откажет здравый смысл, и она выкинет что-нибудь эдакое. Раньше считал бывшую королевскую сваху весьма мудрой и сдержанной женщиной, но из-за любви к Лиаму Саттэру у нее, как говорят в простонародье, съехала крыша. Меня даже передернуло, когда представил устраивающую такие же сцены ревности и закатывающую мне истерики Ани. Уф, как же повезло с женой. Или она у меня просто какая-то неправильная?! Ну да, Ани ведь провидица, чего ей волноваться, а вот я тщательно скрываю от нее свою ревность. Особенно бешусь, когда она пропадает в МАКП и с НИМ обсуждает дела. Правда Корнел Ласс, после того как узнал о беременности Ани, прекратил наконец все свои поползновения и смирился. Пожалуй, не будем с женой ограничиваться одним ребенком. Нужен второй. И третий и ... Запустил руку в волосы и усмехнулся: ну не может моя жена постоянно ходить беременной. Хотя и такая она прекрасна. Вон какими жаркими взглядами провожали ее на помолвке Лиама некоторые лорды-самоубийцы. Но Ани я доверял, а моя ревность – мои проблемы.

Понял, что отвлекся, а потом и вовсе забыл, почему вернулся в спальню, да еще и злой. Во сне Ани скинула с себя одеяло и теперь лежала в одной  полупрозрачной сорочке, в сбившемся на сторону вырезе которой красовалась аппетитная грудь. Из-за беременности она стала больше, и мне это определенно нравилось. Шоколадные локоны разметались по подушке, розовые соблазнительные губы чуть приоткрылись во сне, дыхание глубокое и подол так опасно вздернулся вверх. Понял, что пора будить мою девочку, потому что да хочу, и да буду наказывать за самоуправство. Предвкушение мигом потушило злость. Вот так всегда. Не могу на нее долго злиться, да и злиться толком не получается, когда изумрудные глаза смотрят так искренне и с раскаянием, а при этом в штанах все каменеет.

Лег рядом на кровать и приласкал ее грудь. Все еще не проснувшаяся жена тут же отреагировала на мои поползновения сладким стоном. Понял, что на долгую прелюдию уже не способен, поэтому припал губами к тонкой шее и, погладив одной рукой ее живот, нетерпеливо задрал подол провокационной сорочки. Из-за нее, между прочим, мы вчера трижды откладывали сон. Никогда не думал, что можно настолько хотеть свою жену, а тем более беременную. Можно! Еще как! Ани открыла глаза и тихо вскрикнула, когда я оказался внутри. Почувствовал, что она тоже изнемогает от желания. Мокрая. Моя ненасытная девочка. Ускорил ритм, выбивая из Ани крики блаженства. Ласкал ее грудь, мял и перекатывал острые затвердевшие вершинки. Какая она вся... моя, только моя. Ани слегка повернула голову и, ускорившись, начал откровенно-развратно ее целовать. Не хотел нежно, хотел страстно до сумасшествия. Понял, надолго меня не хватит, но и она была близка. Мой рык и ее громкий крик слились воедино. Потные, довольные мы обнялись и лежали молча, ожидая, когда наше сердцебиение придет в норму.

– Доброе утро, моя женушка, – игриво поцеловал насупившуюся от такого обращения Ани.

– Оно скорее бодрое, ай...

Ани слегка скривилась, потому что наш малыш вовсю зашевелился, словно желал нам обоим доброго утра. Положил руку на живот и начал медленно поглаживать. Моя девочка от блаженства закрыла глаза, потому что сын даже в таком состоянии уже знал, что лучше слушаться папочку.

– Легче? – прошептал на ушко и поцеловал его. А потом не удержался и начал уже покрывать поцелуями живот. Кажется, я старею и становлюсь слишком мягким. Хотел ведь ругаться, а вместо этого чуть ли не урчу, как довольный кошак.

– Ммм, – почувствовал, как дыхание моей девочки снова начало учащаться и тут же коварно накинулся на нее, пригвоздив руки к кровати и нависая сверху.

– А теперь рассказывайте, Ваше Величество, главная заговорщица и зачинщица все и по порядку.

В изумрудных глазах отразилась тревога, а затем в них появилось раскаяние.

– Будем признаваться? – для виду показал что сержусь, а про себя умилялся как болван. Моя жена так мило краснела... Выдохнул сквозь сжатые зубы и изобразил на лице еще более грозное выражение.

Ани кивнула и начала рассказывать о своем видении. Чем больше узнавал, тем сильнее хмурился. После того, как жена призналась, что выпила зелье, которое ей подлила леди Ингрэм,  несколько минут молчал, а про себя не пожалел самых отъявленных ругательств.

– Что же в итоге ты выпила? – немного поостыл, стараясь держать себя в руках. Наказание для излишне инициативной матери моего ребенка я уже придумал.

– Любовное зелье.

– Хм, – даже не нашелся что сказать. – Но ведь оно не подействовало, ведь ты итак меня любишь.

– Ну да, – Ани вдруг покраснела, и я против воли усмехнулся.

– Только позволило тебе расслабиться и ненадолго забыть о морали, – теперь уже не стал скрывать довольной улыбки, заставляя свою жену и дальше мило краснеть.

Еще бы. Моя девочка после бала такое вытворяла в постели... Буквально тигрицей накинулась на меня, требуя не обращаться с ней бережно, что я постоянно делал, после того как узнал о ее беременности. Все-таки в душе моя Ани страстная натура и надеюсь, продолжу расширять ее рамки. А главное лишь я вижу ее такой: чувственной, немного порочной и одновременно невинной. Взрывоопасная смесь.

– Что досталось Лиаму?

– Не знаю, но после того как мы поменяли флаконы принцессы, графини Ингрэм и новоиспеченной герцогини Триан, брат должен был выжить. В моем видении он умирал и я тоже.

– То есть ты не знаешь, к чему конкретно привели все ваши действия? – почувствовал, что готов зарычать. О чем вообще думал Маркус Денвер? Ладно Рикардо, они с Ани вроде как друзья и этот боевик еще молод. Но, мать его, лорд-канцлер – отъявленный, циничный политик, манипулятор и прочее... Он-то каким местом думал? Похоже, впервые граф Денвер испытал сегодня муки совести и ада, когда я рвал и метал. О да, рано утром все деспоты и тираны мира аплодировали мне стоя.

– Не совсем, – осторожно произнесла Ани, отслеживая мою реакцию. – Главное, все должны остаться живы. По крайне мере таким было последнее видение.

– Хм, – я замолчал, обдумывая как бы рассказать Ани о насущной проблеме.

– Вик, – жена подалась ко мне и в ее глазах отразилась тревога. – Что-то случилось?

– Лиама отравили...,  – стиснул Ани, предотвращая начавшуюся было истерику. – Но не переживай, он жив. Я вызвал леди Пиаштри и еще одного целителя, которому доверяю. Произошло нечто странное. Его тело погрузили в магический сон, чтобы постепенно вывести яд, но проблема в другом.

– И в чем же? – Ани постаралась не расплакаться, а из-за гормонов ей плохо это удавалось.

Поцеловал жену, крепко прижимая к себе.

– Леди Пиаштри не чувствует его души. Совсем. Он вроде бы как жив, а вроде и нет. Ощущается чужая аура. Другая.

– Я не понимаю.

– И я тоже, как и два лучших целителя королевства. Не переживай, моя девочка. Обещаю, мы спасем Лиама. А пока...

Достал из кармана штанов серебряный браслет и защелкнул его на запястье ослабившей бдительность жены.

– Вик! – возмущенно воскликнула Ани, – Что это значит?

– Пока не разберусь со всей этой чертовщиной, ты не покинешь пределов дворца. Никаких порталов, никакой МАКП и фондов. Ты наказана.

Моя девочка закусила губу, чтобы не разрыдаться. А проклятье, уступлю ведь, но так нужно. Конечно, четверка заговорщиков натворила дел, но вместе с этим предотвратила какую-то беду. Неведомый враг решил сыграть в игру, но похоже ему спутали все карты. Или же моя любимая провидица знает намного больше, чем рассказывает. Проклятье!

Глава 5

Лиам Саттэр

Моя голова! Когда вчера проводил свою невесту до портала в Ришуй, то без зазрения совести напился вместе с Рикардо Приамом. Ему вообще не помешает. Папаша тройняшек. Честно, окажись в такой ситуации я пил бы каждый день и к моменту родов превратился бы в алкоголика. Вообще не представляю себя отцом, тем более отцом дочери... дочерей. А ведь придется. Нам с Дарисой необходимо родить наследника и кто знает, с какой попытки  он получится. Может у Анны поинтересоваться?  Только ведь не скажет. Кодекс провидцев у них негласный что ли. Всегда молчат и кроят по-своему. Ну да ладно. Чего не сделаешь ради мира и спокойствия. Однажды Дариса станет королевой, а я королем. Виттор Райан и Тристан Хогниншем хотели бы этого. А вот другие вряд ли. Прибывшие с делегацией ришцы смотрели на меня словно на породистого жеребца с аукциона. Оценивали, ломали свои умные головы, строили планы на будущее. Ладно, с этим разберусь. Самое главное, в спальне не придется надевать на голову Дарисы мешок и пить тонизирующие зелья. Да и с Дал ситуация как-то разрешилась сама собой. Она успокоилась. Одной головной болью меньше. Ааа, моя голова!

Открыл глаза, и мир начал вертеться вместе с ярко-желтым солнцем. Какое, троллья задница, солнце?!Круговорот на несколько секунд замедлился, чтобы оказаться в итоге балдахином канареечного цвета с желтыми канарейками. Что за бред? Не понял! Резко сел и сраженный приступом головной боли упал обратно. Так, спокойно Лиам. Похоже, ты вчера допился до галлюцинаций. Ну, еще раз. Медленно.

Осторожно открыл глаза, убедился, что балдахин ужасного цвета не исчез и снова сел. Что за... Я оказался в спальне, но точно не в своей. Попытался вспомнить, а не завернул ли вчера пьяный к какой-нибудь фрейлине. Да нет же, сидели с Приамом у меня, я еще Рику портал открыл, так как он на ногах не стоял и вообще заползал в него на четвереньках. Испорчу ведь хорошего боевика. Так, думаем дальше. Значит спальня не моя. Определенно женская. К тому же ее обладательница без ума от желтого цвета. В этом убедился, когда отметил золотистый ковер на полу, туалетный столик такого же цвета с огромным тройным зеркалом, кучу шкатулок, еще каких-то побрякушек, букет желтых роз, валяющийся кусок дорогой ткани... Ладно, продолжим исследование.  С этой мыслью откинул одеяло и замер. Мои ноги стали какими-то не такими, да и растительность исчезла. Вытянул руки перед собой и моргнул. Не помогло. Моргнул еще, и еще, и еще. Остановился только из-за того, что побоялся заработать нервный тик или залипательное моргание. Ногти: длинные, ярко-алые, острые. А пальцы! Почему у меня такие изящные пальцы?! Холодок побежал по позвоночнику. Я всегда отличался сообразительностью, вот только сейчас предпочел бы оказаться тугодумом. Окончательно откинул одеяло, вскочил на ноги и начал ощупывать свое тело... Грудь! Откуда, троллья задница, у меня грудь?! Широкие бедра, узкая талия и волосы... Длинные волосы! Резво спрыгнул с кровати и побежал к зеркалу. Слава Богам в этих покоях их было предостаточно. Схватился за золоченую раму и замер. Нет, не может быть! Закрыл глаза, открыл, закрыл, открыл. Что за... Потряс зеркало. Не помогло. На меня смотрела она – невеста чтоб ее моя. Дариса Хогниншем. Но как? Как такое возможно? Отошел от зеркала и принялся нарезать по ковру круги. Думалось плохо, а голова еще больше разболелась. Может дело в том, что алкоголь по-прежнему циркулирует в крови? Так. Это можно исправить. Упал на пол и начал отжиматься. Раз, два, на кулаках, двадцать, тридцать...

Острожный стук в дверь, шуршание юбки и звук бьющейся посуды.

–Ваше Высочество!

Глаза служанки, увидавшей отжимающегося от пола меня, казалось готовы были вылезти из орбит. Как бы потом не пришлось ползать по ковру, искать. Черт, черт, черт. Вскочил на ноги и снова подбежал к зеркалу. В спальне между тем появилась вторая служанка.

– Давай же, – прорычал своему отражению. – Просыпайся, наконец! Просыпайся!

Вновь потряс зеркало, но на меня по-прежнему смотрело удивленное и бешеное отражение принцессы Дарисы! Я никогда не считал себя склонным к истерии мужчиной, но сейчас не выдержал и, психанув, с громким криком разбил это чертово зеркало. Услышал краем уха, как одна служанка шепнула другой: "Позови принцессу Иону, живо. Скажи, принцесса Дариса кажется заболела".

– Горбатая ящерица! Пучеглазый питон! Троллья задница дохлого тролля наконец! – и уже не стесняясь в выражениях, я от души ругался стоя в одной сорочке посреди осколков зеркала в покоях своей невесты.

Вышеназванные создания пришли... пришли в лице младшей принцессочки. Иона Хогниншем, одетая в унылое, наглухо застегнутое платье, с неизменным пучком на голове смотрела на меня потрясенно и задумчиво.

– Оставьте нас, – спокойным тоном произнесла она служанкам и  уже мне вкрадчиво, – Дариса, пожалуйста, не двигайся. Сейчас я тебе помогу.

А? Проследил за взглядом принцессы-цапли и только сейчас увидел, что один из осколков впился в ступню и теперь из раны идет кровь. Закатил глаза и, приподняв ногу, даже не поморщившись вытащил стекло. Так-то лучше... Троллья задница! Когда поставил обратно ногу на ковер, то она тут же заболела. Чертова девичья нежная кожа! С каждой секундой все явственнее осознавал, что происходящее вовсе не дурной сон.

Похоже, в этот момент мое лицо исказила какая-то воистину ужасная гримаса, так как принцессочка бросилась ко мне со всех ног и, игнорируя мои попытки отбиться, усадила на кровать, а потом сама опустилась на колени. От такой смены позиций я растерялся. Тонкие девичьи пальцы, которые казалось можно было переломить без особых усилий, вдруг уверенно провели по ступне, а затем из них полился мягкий желтый свет. Принцесса-цапля выглядела такой сосредоточенной, что вместо насмешки вызвала какое-то умиление. На широком лбу появилась едва заметная морщинка. Похоже, принцессочка явно была озадачена моим поведением, но сейчас ее больше всего волновало мое здоровье. Ну ладно, это не проблема. Главное побыстрее спровадить, а потом можно построить портал в королевский дворец в Корнул и найти Виттора или лучше Анну. Сестра ведь провидица и наверняка поймет в чем дело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Вот и все, – Иона Хогниншем улыбнулась одними уголками губ и поднялась.

Я даже растерялся. Женщины конечно стояли передо мной на коленях, но не для того чтобы полечить, а сделать приятное. Попытался представить на месте той же Даливы принцессу-цаплю и содрогнулся от ужаса. Она ребенок совсем, даром, что недавно восемнадцать исполнилось. Нет уж. Я может и бабник, но у меня тоже есть свои принципы – с детьми не сплю. Да о чем я?

– Спасибо, – произнес как-то неловко и спрыгнул с кровати. Потрясающе! Даже боли не чувствуется. Признаюсь, в этот момент во мне появилась толика уважения к этой бледной, серьезной принцессочке. Бедная, кто на тебя позарится? – А тебе не пора к своим пациентам? В храм? К любовнику?

Мда, про любовника я кажется зря сказал. В аквамариновых глазах блеснули слезы, и промолчав, Иона Хогниншем быстро покинула спальню. Неудобно получилось, но так даже лучше. Пора уже выбираться отсюда, из этого бреда и возвращать себя обратно. Прикрыл глаза и потянулся к своей магии... Странно. Зажмурился сильнее, напрягся так, что застучало в висках и ничего. Пусто. Черт, черт, черт. Пнул массивную кровать ногой, вновь забыв, что я это не я и тут же почувствовал острую боль в месте ушиба. Да что же это такое? Похоже моя магия временно оставила меня или осталась в настоящем, родном теле. Троллья задница! И что мне теперь делать? Как добраться до Корнула и повидаться с Райанами? Так Лиам, думай. Для начала придется одеться. Содрогнулся, представив себя в рюшах, кружевах, жестком корсете и подвязках. Брр... Буду думать, что я на задании, не даром ведь один из лучших боевых магов в королевстве. Потерплю, не маленький. Тогда срочно зову служанок, моюсь, собираюсь и вперед. Кто тут у нас поможет мне с порталом? Зря обидел цапельку. Ее я хотя бы знаю. Предложил бы парочку лягушек за помощь и... Что я вообще несу? Похоже, тупость Дарисы Хогниншем передается и мне.

Притворно вздохнул и, смирившись с тем, что герцог Лиам Саттэр станет первым мужчиной в роду Саттэров, кто наденет корсет, пошел звать служанок. И эти длинные волосы вечно лезут в рот. Может подстричься налысо? Вот невеста удивится, когда все вернется на свои места... Буквально споткнулся от этой мысли... Дариса! Если я в ее теле, то теоретически она в моем. Интересно, что она сейчас чувствует и чувствует ли? А главное, почему так произошло? Тут нужно хорошенько все обдумать. Сдается мне, здесь явно кто-то приложил свою руку. Но зачем ему понадобилось менять нас с невестой телами? Или планировалось что-то другое?

Голова снова начала болеть, живот предательски заурчал и напомнил, что после пьянки ему всегда требуется еда. Много еды.  Придется засунуть свою гордость вместе с мужским достоинством в одно место и идти разбираться с проблемами. Ну и поесть заодно. Надеюсь, я скоро окажусь в Корнуле. Очень на это надеюсь.

Глава 6

Иона Хогниншем

Состояние отца не улучшалось, а наоборот с каждым днем становилось все хуже. Он никого не хотел видеть, кроме моего наставника и по совместительству личного королевского целителя, а также пары министров, которые выходили из спальни короля мрачнее тучи. Я не понимала, почему отец не пускает меня к себе, не дает попробовать вылечить? Я ведь способная, я его дочь, я люблю его! В очередной раз вытерла появившиеся на глазах слезы и принялась ковырять горошек на тарелке. Поймала изучающий взгляд Дарисы и вздрогнула. Какой-то другой она стала после посещения Корнула. Вот и сейчас вместо обычной насмешливой снисходительности, в ее светло-карих, почти желтых глазах стоял вопрос. Она словно пыталась проникнуть в мои мысли. Странно. Может быть сестра начала взрослеть? Возможно, предстоящий брак и пойдет ей на пользу, вот только герцог Саттэр, как выразился мой наставник, тот еще кобель. Картина, когда я застала его и любовницу, которая стояла на коленях и дергала головой вперед-назад, вот уже вторую ночь подряд снилась мне в кошмарах. Просыпалась среди ночи от омерзения. Бедная леди! Герцог Саттэр ее использовал, унизил. О том, что при этом женщина постанывала от удовольствия, я предпочитала не вспоминать, ругая распутного жениха сестры на чем свет стоит. Лорд Грегстон никогда бы себе такого не позволил. На его слова, сказанные им обо мне в Корнуле, я уже не сердилась. Это герцог Саттэр виноват! Он заставил лорда Грегстона в угоду себе произнести такое. Убедилась в раскаянии мужчины, когда нашла на туалетном столике карточку и букет белых лилий. На языке цветов это означало искренние извинения. Я широко улыбнулась и тут же его простила. Каждый может ошибиться, даже такой идеальный мужчина.

Мысли о лорде Грегстоне и его присутствие (он сидел через два стула от меня) помогли пережить очередной ужин в узком кругу придворных. Поскольку отец болел и не мог выполнять свои обязанности, сейчас их взял на себя наш дядя – герцог Ламор Хогниншем. Он тоже имел права на престол, но стоял в очереди после Дарисы, ее детей и меня соответственно. Немного сутулый, немолодой мужчина с цепким взглядом как у акулы, но не лишенный при этом привлекательности. Если отец был политиком, то дядя Ламор – военным. Он много сражался, в армии его уважали, а после подписания мира стал ректором знаменитой военной академии. У него была шестнадцатилетняя дочь, которая обучалась в закрытом пансионе. Не скажу, чтобы я любила дядю: холодного, строгого и пожалуй бесчувственного. Пока он воевал, его жена умерла при родах.  Больше дядя не женился. Говорили, что у герцога Хогниншема была любовница – знаменитая на весь Ришуй куртизанка Лукреция. Но я не верила слухам, хотя и корила себя за наивность. Разве может еще не старый мужчина обходиться без женщины? – Нет. Об этой стороне жизни я знала, так как являлась целительницей.

– Будь любезен, положи мне еще вот этот кусок, – резкий голос Дарисы, обращающейся к слуге,  ворвался в мои мысли.

Сестра уверенными движениями нарезала поданное мясо и принялась с аппетитом есть. Движения ее были четкими и выверенными. Я даже залюбовалась, а потом опомнилась.

– Сестра, все в порядке? Ты ведь не любишь мясо, предпочитаешь салат и шпинат на ужин.

От возмущенного взгляда Дарисы даже закашлялась. Ее глаза грозно сверкнули в мою сторону, словно я только что отобрала еду у умирающего голодной смертью. Сестра быстро сориентировалась и жестом велела слуге подать мне воды. В ее движениях было столько властности, что мне стало неуютно. Впервые сегодня чувствовала себя именно младшей сестрой.

– Дорогая Иона, тебе, как целительнице ведь известно, что в мясе содержится много белка, а он необходим взрослому здоровому человеку, – пауза и кажется все присутствующие на приватном ужине перестали дышать, – и я бы мог... ла прочитать тебе более обширную лекцию, но ты сама все это прекрасно знаешь... лучше меня.

 С трудом заставила себя не таращиться на сестру и перевела взгляд на лорда Грегстона, который не отрываясь смотрел на Дарису. В груди кольнуло, поэтому поспешно отпила воды, чтобы скрыть от окружающих свои эмоции.

– Не думал, что ты в этом разбираешься, племянница, – обратился к Дарисе дядя Ламор, неспешно попивая вино из бокала. Впервые и в его взгляде появилось некоторое подобие удивления.

– Не вижу в этом ничего странного, – театрально пожала плечами Дариса и хитро посмотрела на меня, – если я не умничаю постоянно, это еще не значит что я дура.

Звук упавшей на пол вилки прозвучал подобно удару гонга.

  – Совершенно с Вами согласен, принцесса, – поддержал ее лорд Грегстон и по-доброму улыбнулся. Но я увидела большее. Желание в его глазах.

Едва досидела до конца ужина. За столом среди мужчин велась неспешная беседа о политике и ценах на предстоящий урожай. Некоторые леди пытались привлечь к себе внимание, произнося что-нибудь заумное, только мы с Дарисой молчали. Сестра сидела непривычно серьезная и сосредоточенная. Я бы даже сказала расстроенная. Ближе к концу ужина она извинилась перед дядей и, сославшись на головную боль, покинула столовую. Проводила Дарису взглядом и случайно посмотрела на ее пустую тарелку. Это же сколько всего она съела?  Стейк из говядины с грибным соусом, нежный лосось,  фазан в черничном соусе , белые персики и десерт. Как в нее вообще столько влезло? Сестра ведь все время следила за фигурой... О нет, только не это! Поспешно извинилась и, чуть не запнувшись о свой стул, так же вышла из столовой. Пройдя несколько людных коридоров, быстро посмотрела по сторонам и побежала. Сердце колотилось как у пойманной птички. Мне конечно было обидно, что сестра с пренебрежением относилась ко мне, но я всегда за нее переживала. Вот и сейчас, увидев ее удаляющуюся фигуру, немного успокоилась и остановилась, так как изрядно запыхалась. Чужды мне были физические нагрузки. Не до них. Пока пыталась привести дыхание в норму, выглянула из-за поворота и пронаблюдала странную картину. Сначала в тишине коридора раздался хруст, потом было приглушенное ругательство "троллья задница" и наконец Дариса, явно психанув, стащила с себя сначала одну туфлю, а потом другую. Она повертела в руках сломанный каблук, без труда окончательно оторвала его от подошвы и выкинула в ближайшую декоративную вазу. Видимо подумав, отправила туда же обе туфли, причем даже с целым каблуком. Какое расточительство! Могла бы подарить своей служанке на худой конец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Насвистывая странный мотив, сестра широким шагом направилась в свою спальню, а я получив еще одно подтверждение, поспешила следом.

Дариса долго не открывала  дверь. Она к моему удивлению отослала служанок и заперлась в своих покоя. Не похоже на нее. Сестра в это время обычно предпочитала раскладывать пасьянс с любимыми фрейлинами и сплетничать о мужчинах. А теперь? На душе стало тревожно. Я начала стучаться сильнее и, когда уже было совсем отчаялась, почувствовала, как дверь медленно открылась.

– Тебе не говорили, сестрица, ты излишне навязчивая?! Чего ты хочешь?

Я опешила от такого грубого обращения, но заметив ослабленную шнуровку на платье Дарисы и ее тяжелое дыхание, уверенно шагнула внутрь покоев.

– Что ты себе позволяешь? Да кто ты такая, в конце концов, чтобы вламываться ко мне вот так? Лучше уйди, иначе я тебя выставлю!

– Дариса послушай! – зацепилась руками за косяки, пока она пыталась вытолкнуть меня из дверного проема. – Нам нужно поговорить! Я пришла к тебе не как сестра, а как целительница! Пожалуйста! Если захочешь, я потом уйду! Только выслушай! Я ведь никогда тебя не подводила.

– Правда? – сомнение появилось на красивом ухоженном лице, а потом когда я приготовилась к тому, что мою персону вышвырнут, меня грубым рывком затащили внутрь и захлопнули дверь.

– Ну, я слушаю! – сестра сложила руки на груди и сердито посмотрела, давая понять, мое время ограничено.

Не стала ходить вокруг да около и спросила прямо:

– Дариса скажи, после той ночи с графом Шамэ ты точно выпила настойку, которую я для тебя оставила?

Сестра наморщила лоб и задумалась.

– Противозачаточное зелье, – подсказала я.

– Мда..., – она произнесла это как-то неуверенно и подняла на меня свои красивые, в обрамлении черных густых ресниц глаза.

– Уверена? Точно? Ты сегодня много ела, причем сочетала не сочетаемое, тебе давит корсет, твое настроение меняется... Когда у тебя были последние недомогания?

– Подожди ца... Иона..., – Дариса выставила руку вперед, заставляя меня замолчать. – Ты хочешь сказать, что я могу... я могу оказаться...

– Все верно, Дариса, – кивнула подтверждая ее опасения. – Кажется ты беременна.