Текст книги "Побежденные Любовью (СИ)"
Автор книги: Василина Цеханович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 27
Лиам Саттэр
Горы прекрасны. Горы опасны. Горы величественны и удивительны. Мы стояли на площадке, которую устроила сама природа, и у меня захватывало дух от вида суровых пик. В этом жестоком краю появился на свет самый нежный и удивительный цветок – девушка, образ которой не могли вытеснить ни снежные вершины, ни скользкие тропы, ни таящие в себе опасность пропасти.
Горы Ришского королевства богаты драгоценными камнями – алмазами, изумрудами, розовыми и малиновыми топазами, аметистами... Король Тристан показал мне, как добывают эти сокровища, познакомил с выдающими разработчиками месторождений, представил простым рабочим. Это адский труд, который приводит к появлению на свет того, что высоко ценят не только аристократки, но и аристократы. Жаль, в Ришском королевстве, как и везде, бедняки могут лишь о таком мечтать. Тяжело менять устои в королевстве, где укоренились старые традиции и законы. Если в Корнуольском Виттор постепенно проводил реформы, а Анна его поддерживала, взяв под свое покровительство сферу образования и социальную, то здесь... Это течет в крови тех, кого я видел работающими в горах, впитывается с молоком матерей, рассказывается в сказках, которые измученные тяжким трудом родители рассказывают детям на ночь. Смогу ли я стать королем... нет, не так. Смогу ли я стать достойным правителем этих земель? Смогу ли сделать жизнь в королевстве лучше? Наверно меня терзают не те мысли. Многие стремятся быть королями, вот только почему-то забывают об ответственности, ложащейся на плечи, тяжкой ноше, долге перед другими. Траты, любовницы, чревоугодие, жажда наживы и самолюбование – пороки, которыми грешат многие правители. Виттору повезло, ведь рядом с ним та, кто не дает сбиться с пути. Анна не встревает в политические дела, не выставляет себя самой умной и знающей, но она оказывает благотворное влияние на нашего короля. Он счастлив, а значит счастливо королевство. Глуп говорящий, что правитель – это прежде всего правитель. Как бы не называли того, кто сидит на троне, он все равно остается из плоти, а еще имеет сердце. У него есть собственные чувства, только об этом все забывают. Властью обличенные кажутся подобны Богам, но это не так. Я нахожусь близко к трону, а значит вижу всю подноготную. Виттор хочет мира Корнуольскому королевству, вот только на родной земле сослужу большую службу, нежели в чужом краю. Но я боевой маг. Для меня долг есть долг, а приказ есть приказ, даже если сердце тянется к той, с которой никогда не суждено быть вместе. Иногда меня посещает мысль: жениться на Дарисе и сделать Иону своей любовницей. Буду намного счастливее, если цапелька станет моей. Но это чистой воды эгоизм. Я в своей жизни разбил не мало женских сердец, не позволял себе сильных привязанностей и кажется смирился с тем, что никогда не остепенюсь. С Ионой по-другому... Может она особенная? Особенная для меня?
– Ваша Светлость, все хорошо? – с некоторым беспокойством спрашивает король Тристан. Оказывается, стою на одном месте уже очень долго и молчу весьма продолжительное время.
– Да, Ваше Величество. Просто горы завораживают. Тот, кто сказал, что можно вечно смотреть на огонь, никогда не был в этих местах.
– Вы еще полюбите ришские земли, а они полюбят Вас!
"Сомневаюсь, – подумал про себя. – Я бы променял любовь всех ришцев на возможность быть рядом с Ионой".
Иа вновь и вновь удивляла меня. Когда проснувшись еще до рассвета пьяным и разбитым попытался разбудить блондинчика, понял: без помощи не обойтись. Руки сами построили портал в спальню цапельки. Иона лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. В груди замерло сердце. При свете первых лучей солнца ее волосы отливали червонным золотом, изящный изгиб шеи так и напрашивался на поцелуи, а просвечивающая через ткань спина умоляла провести пальцами по каждому позвонку. Как же я хотел... хотел всю ее без остатка. Обладать, ласкать каждую клеточку тела, показать что значит наслаждение, головокружительная страсть, сводящее с ума желание. К сожалению, пришлось взять себя в руки и вспомнить об истинной цели своего неподобающего визита.
Иа как всегда оказалась доброй и отзывчивой, но больше всего меня порадовала жгучая ревность к Дарисе, мелькнувшая в ее аквамариновых глазах... Аквамарин – камень мира у древних магов. Мне хочется подарить Ионе какое-нибудь украшение с ним. Вот только помня о судьбе предыдущего подарка, настроение портится, но в тот раз виноват сам. Я же могу теперь преподнести цапельке дар от себя как от родственника?! Могу! Черт, черт, черт и горбатая ящерица в придачу.
– Пора возвращаться, герцог. Боюсь, горы настолько пленили Вас, что Ваша невеста будет ревновать, – пошутил король Тристан, и я надел на лицо маску невозмутимости, хотя внутри рвало душу в клочья.
Вечером перед ужином состоялся своего рода концерт в национальных одеждах, игрой на волынках и горнах. Девушки исполняли зажигательные танцы, а мужчины показывали мастерство владения клинками. Дариса, сидящая рядом со мной, так и норовила положить на мое колено свою руку. Поскольку стоял полумрак, ее прыткие пальчики пытались пробраться к завязкам штанов с намерением доставить мне удовольствие. Уверенно перехватил наглую руку и слегка сжал, не больно, но ощутимо.
– Советую прекратить, Ваше Высочество. Вы не в борделе, а в королевском дворце. Видите себя достойно.
Увидел, как полыхнула глазами моя красавица-невеста, и сжал зубы, чтобы не нагрубить. Иона сидела слева от короля и выглядела печальной, но присматриваясь к ней на протяжении всего вечера заметил в аквамариновых глазах какую-то отчаянную решимость.
За ужином продолжилась пытка под названием "залезь к жениху в штаны". Еле удержался, чтобы не съязвить и не посоветовать Дарисе прямо при отце залезть под стол и ублажить меня своим ртом. Так наверно было бы честнее, вот только на нее "не стоял". Опять пришлось лицезреть ухаживания лорда Грегстона. Он будто случайно задевал Иону локтем, наклонялся ближе положенного, пытался развеселить. Сколько раз мысленно я вскакивал со своего места, роняя стул, и запускал вилку прямо в его глаз. Аж руки чесались! После ужина, как и принято у ришцев, женщины с мужчинами разделились. Пока шел в бильярдную случайно услышал разговор близняшки Зараль и леди Тревор.
... А потом она отвесила ей пощечину, представляешь? Это чучело посмело заглядываться на герцога... Если бы могла, сама бы съездила по ее пресному лицу. Ирас не отходит от нее ни на шаг, а вчера даже не пришел в мою постель, я осталась неудовлетворенной и...
– Леди, – не выдержал и перестал скрываться. Обе девушки тут же соблазнительно улыбнулись и присели в глубоком реверансе, позволяя вдоволь полюбоваться их прелестями. Особенно старалась та, которая "осталась вчера неудовлетворенной".
– Ваша Светлость, – промурлыкала Зараль. – Как жаль, что Вы к нам всего лишь на два дня и завтра уезжаете. Радует одно: скоро мы будем иметь честь видеть Вас весьма часто.
– Безусловно. Вот только Вы, леди Итраль, и Вы, леди Тревор, не застанете эти времена.
– Но почему герцог?
– Зачем Вы так жестоко говорите?
Две жеманные клуши расстарались, наперебой пытаясь вызвать во мне самые естественные мужские инстинкты: оттащить в темный угол, задрать подол платья и взять, вколачиваясь до упора.
– Видите ли, леди. Если я стану мужем принцессы Дарисы, принцесса Иона будет моей родственницей. Семья очень важна для меня, милые леди, а Вы сейчас распространяете нелицеприятные слухи о ней и перемывайте косточки. Полагаю, неделя работ, скажем в курятнике или на конюшне, поможет вам обеим сначала думать, а потом открывать рот. Приятного вечера леди. Я передам вашим отцам свои пожелания.
И резко развернувшись, оставил двух побледневших индюшек осознавать последствия своей любви к сплетням. Я был зол. Как вообще Дариса посмела ударить Иону! Решил непременно с ней поговорить. Если она еще раз поднимет на мою цапельку руку, я... Не бью женщин, но сделаю так, что моя будущая жена пожалеет о своей несдержанности. Придется воспитывать! Никому и никогда не позволю обидеть Иону!
Осуществил задуманное после удачной игры в бильярд. Я с таким упорством загонял шары в лунку, что даже Ламор Хогниншем – опытный игрок и тот впечатлился. Спросил у короля Тристана дозволения переговорить с Дарисой в девять вечера. Ришский правитель не стал отказывать, и я пошел в покои невесты. Она меня не ждала. Явно. Вообще старшая Хогниншем собиралась ублажить лорда Грегстона и уже стаскивала с него штаны, когда я зашел в спальню, отодвинув в сторону пытавшуюся перегородить путь служанку.
– О, какая встреча. Дорогая невеста, мне приятно, что ты встречаешь своего будущего мужа на коленях, вот только кажется у тебя проблемы со зрением, ведь стоишь не перед тем мужчиной.
Дариса растерялась, зато Ирас Грегстон нет. Он оттолкнул принцессу, натянул кое-как штаны на свой восставший орган и приготовился к моей реакции.
– Лорд Грегстон, если наша свадьба с принцессой все же состоится, то я не желаю видеть Вас более рядом с моей невестой. Я хочу быть уверен: мои дети только мои и ничьи более. Если у меня возникнет хоть малейшее сомнение в верности принцессы Дарисы, буду вынужден для собственного успокоения лишить Вас того, что вызовет мое беспокойство, – язвительно произнес я, наслаждаясь эффектом своей речи, но лорд Грегстон быстро сориентировался.
Он понимал, я могу вызвать его на дуэль и ее исход, скорее всего, закончится смертью, не моей. У меня была репутация сильного боевого мага и она, скажем так, немного преуменьшалась. Виттор не из-за родства продвигал мою карьерную лестницу, а за заслуги.
– Я понял, Ваша Светлость. Если пожелаете удовлетворения, всегда к Вашим услугам.
– Надеюсь на Ваше благоразумие. А сейчас оставьте меня с моей невестой наедине. Нам нужно поговорить.
Когда за лордом Грегстоном закрылась дверь, Дариса упала мне в ноги и начала плакать.
– Встаньте, Ваше Высочество. Вы сегодня довольно простояли на коленях. Вспомните о приличиях, если Вы вообще знаете что это такое.
Поднял заплаканную невесту и поместил ее в кресло. Она явно обрадовалась, облизнула губы и села нога на ногу, оголяя щиколотки в ажурных чулках. Раньше я бы на такое польстился, но не теперь.
– Итак, принцесса. Нам суждено стать супругами. Для меня слово семья – это не пустой звук. Я не могу обещать Вам любви, она не появляется по волшебству, но Вы можете заслужить мое уважение. От нас с Вами ждут наследников и мудрого правления, да ниспошлют Боги долгих лет королю Тристану. Я не желаю выгонять из Вашей постели других мужчин, пока не родите. Покажите, что Вы принцесса, а не обычная потаскуха, которых к сожалению в Вашем окружении больше, чем в борделе леди Лукреции. Но главное, не смейте больше поднимать руку на Вашу сестру, – приблизился к Дарисе и взял ее за подбородок. Постепенно в глазах невесты появлялось понимание, а затем пришёл страх. – Если еще раз узнаю, что Вы каким-то образом обидели Иону, поверьте, найду способ как Вас наказать. Наша семейная жизнь зависит только от Вас. Советую подумать над своим поведением этой ночью. Может, Вы еще сможете понять, как нужно жить.
Пронзил невесту холодным взглядом и вышел из ее спальни. Словно в грязи искупался. Развратная, злобная, испорченная. Если бы не долг, я бы никогда не женился на ней. Но на чаше весов моя жизнь и жизни поданных двух королевств. Нам нужен гарант этого мира и я его дам.
Остаток вечера провел за чтением. Продолжил изучать ришские традиции и историю. Не заметил, как часы пробили полночь, и вместе с этим звуком сработала сигналка. Неужели опять? Ничему жизнь Дарису не учит! Застегнул рубашку и вышел в гостиную, а затем впал в позорный ступор. Незнакомка откинула капюшон плаща и оказалась Ионой. Глаза горят отчаянной решимостью, сама бледная, губы закушены.
– Цапелька..., – начал было я и замолчал.
Плащ упал, оставляя Ию в шелковом синем халате, подчеркивающем ее стройную фигуру. Сглотнул образовавшийся в горле ком и почувствовал, как штаны стали топорщиться. Горбатая ящерица... Руки Ионы потянулись к шелковому поясу халата, а я не мог вымолвить ни слова. Меня околдовали. Она околдовала меня. Чистая, непорочная, отчаянная и такая желанная. Увидел на шее цапельки то самое ожерелье, которое она отказалась надеть на бал-маскарад. От предчувствия сердце забилось как бешеное.
– Иа, что ты дела...
Оборвал себя на полуслове, когда халат, огибая каждую часть девичьего тела, опустился на ковер. Иа осталась в одном колье полностью обнаженная и не прикрывалась, глядя на меня. Ее щеки покраснели, но она не изменила своего решения. Против воли скользнул взглядом по каждому изгибу, изучил напрягшиеся соски, отметил прерывистое дыхание и увеличившийся зрачок. Теперь в штанах стояло колом. Сжал руки в кулаки, чтобы остаться на месте. Желанная, совершенная, прекрасная... Происходящее казалось сном, вот только все это было на самом деле.
– Иа...
Нужно найти в себе силы, чтобы отвернуться или же одеть цапельку обратно, а затем доставить порталом в ее спальню. Цеплялся за эти мысли, но мозг практически отключился. Когда перед тобой стоит любимая: такая открытая, доверчивая, невинная, весь мир перестает иметь значение, все перестает иметь значение.
А дальше мой самоконтроль рухнул из-за одной единственной фразы.
– Лиам, – дрожащим голосом произнесла Иа, – я хочу, чтобы Вы стали моим первым мужчиной...
Глава 28
Иона Хогниншем
Весь ужин прошел для меня словно в тумане. Лорд Грегстон начал раздражать своими ухаживаниями, потому что они были насквозь фальшивыми. Только сильнее укрепилась в намерении совершить сегодня ночью свою самую большую ошибку. К ней я готовилась со всей тщательностью. Приняла ароматную ванную, попросила служанку вымыть мне голову, нанести маску, сделать притирания. Хотела быть красивой и главное желанной. Терзала мысль: а вдруг герцог выставит меня из своей спальни так же, как сделал это с Дарисой? Я ведь во многом уступаю ей: и по внешности, и по опыту, и по умению соблазнять. Кое-как дотерпела до того момента, когда из будуара сестры можно было уйти в свои покои. Уже оказавшись в спальне, еще раз ополоснулась, перебрала гардероб и выбрала красивый синий атласный халат, а потом решила надеть ожерелье из черных бриллиантов, которое подарил мне лорд Саттэр. Почему-то была уверена, это его порадует. Заколола волосы, и еще раз посмотрев в зеркало, попыталась улыбнуться. Не вышло. Волнение давало о себе знать. Меня буквально колотило. Не могла стоять на месте и от беспокойства кусала губы, а потом начала заламывать пальцы. Вот и какая из меня соблазнительница? Обычное недоразумение. Если лорд Саттэр не выгонит сразу, то только из жалости... и все же. Сегодня последняя ночь, когда я могу забыть о девичьей чести и отдаться любви. Хочу познать ее в объятиях Лиама Саттэра.
От предвкушения пересыхает в горле. Выпиваю стакан воды и ближе к полуночи, надев плащ, выскальзываю из комнаты. Хорошо, что отец более высокого мнения о моем благоразумии, чем оно есть на самом деле. Никто не следит и не задается вопросом, куда направляется на ночь глядя младшая принцесса. А я целенаправленно иду лишиться невинности с женихом своей сестры. Это предательство, вот только Дариса теперь чужая, а скоро и все Хогниншемы станут для меня такими. Мое место не здесь, не в этом королевском дворце. Я не буду больше принцессой. Никогда.
Оказываюсь у заветной двери даже раньше, чем планировала. Слишком быстро. Волнение разгорается с новой силой, но не даю ему полностью завладеть разумом. Опускаю вниз золоченую ручку и захожу в гостиную. Здесь Лиама нет, но он появляется спустя десять секунд. Герцог явно не рад позднему визиту, поэтому не дав себе времени на сомнения, откидываю капюшон плаща.
– Цапелька...
Смотрю на удивленное лицо лорда Саттэра и не могу оторвать взгляд. Для меня он самый совершенный мужчина на свете. Немного растрепанный, в домашних штанах и халате на голое тело. Внизу живота что-то екает и хочется свести ноги. Чувствую, как собственное дыхание учащается и, отбросив последние сомнения, начинаю развязывать пояс на талии. Пытаюсь делать это медленно и красиво. Не знаю насколько получается, но герцог меня не останавливает, только произносит охрипшим голосом: " Иа, что ты дела...". Дар речи у него пропадает, когда позволяю атласной ткани плавно соскользнуть с моего тела. Заставляю себя стоять ровно и не пытаюсь прикрыться. Лиам неторопливо рассматривает всю меня. Волнение вновь поднимается в груди, становится стыдно и щеки все же краснеют. Каре-зеленые глаза напротив не могут оторваться. Их жадно-восторженный блеск выдает настоящие желания герцога. Я привлекаю его как женщина... О, Боги... мне хочется плакать и улыбаться одновременно. Никто и никогда так не смотрел на меня. Сейчас словно я – центр вселенной, мира, его мира. Нет разделяющей нас пропасти, преград, непреодолимых препятствий. Мы остались вдвоем в этой комнате, наполненной какой-то необъяснимой магией сумасшедшего притяжения. Ему невозможно противиться.
– Иа...
Лорд Саттэр явно пытается призвать остатки разума, но по отчетливо выпирающей плоти, состояние которой не скрывает мужской халат, понимаю: я выиграла, а он проиграл. Мне хочется прикоснуться к этому мужчине. Запустить пальцы в короткие кудри, поцеловать заостренный подбородок, провести руками по тренированной спине и позволить наконец всему случиться. Чтобы развеять оставшиеся сомнения герцога относительно моих намерений, сильно смущаясь, озвучиваю самую главную просьбу в жизни, с которой приличные девушки обращаются к своим мужьям в брачную ночь:
– Лиам, я хочу, чтобы Вы стали моим первым мужчиной...
Сказала. Герцог молчит. Мне кажется, он хочет себя ущипнуть, чтобы поверить в происходящее. Прекрасно понимаю его состояние, ведь никогда бы не подумала, что сама предложу мужчине свою невинность. Наверно мы с Дарисой больше родственники, чем предполагала раньше. Тишина, повисшая в гостиной, становится угнетающей. Чувствую себя глупо, продолжая стоять абсолютно обнаженной перед не делающим никаких попыток к сближению мужчиной. Слезы появляются сами по себе. Какая же я жалкая... Хотя правильно. Соблазнять жениха сестры – тяжкий грех. Боги просто ставят меня на место. Решила в первый и в последний раз узнать какого это быть с мужчиной? С единственным мужчиной? Зря! Ты Иона Хогниншем не заслуживаешь и этого.
– Простите. Я сейчас оденусь и уйду. Спасибо, что не выгоняете и не порицаете. Я... я не должна была... Нельзя навязывать себя мужчине, который не видит в тебе женщину...
Окружающее пространство расплывается перед глазами из-за обилия слез. Пусть унижение медленно уничтожает гордость и чувство собственного достоинства, виновата в этом только я.
Лорду Саттэру видимо надоедает картина плачущей меня, потому что он неожиданно оказывается рядом и хватает за плечи, чуть встряхивая.
– Цапелька, ты понимаешь, что сейчас делаешь? Что творишь..., – с каждым произнесенным словом герцог распаляется все больше. – Думаешь, ты не привлекаешь меня как женщина?! Горбатая ящерица! Иона, да я хочу тебя еще с тех пор, когда был в теле Дарисы. Мне с трудом удавалось бороться с собой. Да каждая минута в этом дворце – испытание для меня!
Лицо мужчины оказывается в опасной близости, вот только вместо любовного пыла Лиам Саттэр полыхает гневом.
– Не знаю, что происходит между нами, цапелька, но я не железный. Хочешь правду? Хочешь? – пальцы сжимаются на плечах, и я немного пугаюсь, но все же утвердительно киваю. – Будет тебе правда! Жестокая правда! Я хочу трахнуть тебя, Иона! Хочу до одури, до умопомрачения вбиваться членом в твое узкое лоно! Твой запах тела сводит меня с ума. Сирень... я помешался... Даже не представляю, как смогу спать с другими женщинами, когда ты не выходишь из головы... Ты околдовала меня маленькая нескладная цапелька, такая наивная, такая... моя. Я хочу назвать тебя своей, хочу врываться в твое тело, срывать с губ стоны и пить твое истекающее желание... Как тебе такая правда, младшая принцесса Хогниншем? Прямая, откровенная, без прикрас?!
Под конец речи Лиам почти кричит. Я потрясенно смотрю на теряющего самоконтроль мужчину и понимаю, что нет, не боюсь. И мне не противно. Если герцог хотел напугать, смутить, вызвать возмущение, то не получилось. Я твердо определилась со своими чувствами и желаниями.
– Для меня правда в том, что сегодня ночью я вся Ваша, а Вы весь мой...
Поворачиваю голову и нежно целую мужские пальцы, которые продолжают удерживать мои плечи. Лиам в растерянности. Не такой реакции он ждал, поэтому беззастенчиво пользуюсь моментом. Подаюсь ближе и прислоняюсь левой рукой к гладко выбритой щеке. Герцог замер и кажется совсем не дышит. Обвожу по контуру его подбородок, исследую губы, спускаюсь к шее, а затем пытаюсь забраться под халат и положить ладонь на мужскую грудь. Рука Лиама перехватывает мою. Тут же покорно останавливаюсь и заставляю себя выдержать пытливый злой взгляд. Начинаю дышать чаще, и грудь ритмично поднимается в такт. Каре-зеленые глаза первыми не выдерживают такого противостояния и жадно останавливаются на моих затвердевших сосках. Между ног начинает ныть. Не понимаю, что это означает, но хочется... хочется унять тянущее чувство. Кажется, скоро я начну умолять... Едва не хныкаю от невозможности больше выносить усиливающееся с каждой секундой напряжение. Лиам видит мое состояние и, похоже, прекрасно его понимает.
– Проклятье... Иона..., – сквозь зубы цедит он. – Я не имею права... Я...
Перебиваю герцога и уверенно произношу:
– Если кто и имеет право, то только Вы...
– Иа...
Как будто нечто, удерживающее еще самоконтроль герцога, отключилось. Он обхватил рукой мою шею и порывисто прижался к губам. Ахнула от неожиданности и подалась навстречу. Жадный ненасытный поцелуй буквально сбил с ног. Перед глазами все плыло, пока настойчивые губы размыкали мои. В рот устремился настырный язык, углубляя поцелуй и делая его еще более откровенным. Воздуха стало резко не хватать, поэтому герцог слегка отстранился, а потом ринулся в новую атаку. Вторая рука мужчины легла на мою обнаженную ягодицу и нахально сжала. У нас вырвался обоюдный стон. Появилось какое-то нетерпение. Мы не могли больше ждать. Как будто сейчас вот-вот должен был начаться конец света, не иначе. Поцелуй не утолял жажду единения. Я становилась все смелее, все податливее. Язык Лиама играл с моим и вовлек в заманчивое соревнование по исследованию незнакомой территории. Мои руки уперлись в герцога и скомкали халат, ладонь же мужчины вовсю к этому моменту гуляла по моей спине и вновь возвращалась к ягодицам. Лиаму нравилось сжимать их, изучать, слегка пощипывать. Разум заволокло туманом, а мы не отрывались друг от друга. Осмелела и слегка прикусила губу герцога, а потом испугалась, но мужчина лишь одобрительно рыкнул в ответ. Страсть сносила голову, заставляла забыть о навязанных рамках. Опять перестало хватать воздуха, и только собралась отстраниться, чтобы немного перевести дыхание, как Лиам прервался сам, и легко поднял меня на руки. Вскрикнула и крепко обхватила его за шею. Прижалась щекой, с упоением вдыхая запах мужчины, моего мужчины: сильного, отважного, благородного, чуткого, пылкого... В порыве нежности мои губы сами нашли его. Так мы и шли в спальню, не в силах отдалиться друг от друга, словно наверстывали упущенное время.
Вскоре ощутила, как меня бережно кладут на кровать, будто самую хрупкую драгоценность на свете. Лиам порывисто развязал свой халат и откинул в сторону. Он по-прежнему оставался в штанах, желая то ли не смущать меня, то ли позволяя еще передумать. Смотрела на поджарое чуть худощавое, но сильное тело, крепкий торс, кубики на животе и не могла насмотреться. Лиам видел восторг в моих глазах и мягко улыбнулся. Он не остался в стороне и изучал меня пристально, будто видел в первый раз.
– Ты самая прекрасная на свете... Моя маленькая цапелька ... Моя цапелька... Моя...
Каждое слово сопровождалось жарким поцелуем, обостряя и без того дикий голод, живущий в каждой клеточке тела. Ощутила, как между ног становится мокро и, когда рука Лиама случайно коснулась складочек, закрыла глаза от стыда.
Он понял мое смущение и жарко произнес, разбивая все сомнения вдребезги:
– Ты не представляешь Иа, что я чувствую, видя твое желание... как ты вся течешь... что хочешь меня также сильно... Мне дьявольски трудно сдерживаться... Не представляю, откуда берется столько терпения... Моя Иа...
Поцелуи медленно спускаются вниз, а широкие ладони накрывают грудь. Комплексую по поводу ее маленького размера, но губы Лиама, по очереди жадно втягивающие соски, выбивают из головы ненужные мысли. Мой мужчина целует каждое полушарие, обводит ареолу языком и дышит все тяжелее и тяжелее, временами издавая звуки, напоминающие рык дикого зверя. Его искреннее желание, наслаждение, которое отражается на лице, говорят лучше любых слов.
Все ниже и ниже... Язык задерживается на животе, а потом вскрикиваю, когда ощущаю на нежной коже острые зубы.
–Ай...
Боль тут же зализывают, а потом отвлекают от нее, кладя пальцы на истекающее лоно.
– Пожалуйста..., – ерзаю на кровати и мотаю головой из стороны в сторону. Тело горит огнем и сильно напряжено. Мне надо, очень надо, чтобы он коснулся меня там.
– Чего хочет моя маленькая цапелька..., – тоном искусителя шепчет Лиам и будто невзначай задевает какую-то особенную точку между ног, кидая меня в жар и лишая остатков рассудка.
– Там... Пожалуйста еще... ниже...аааах..., – громко стону, когда ловкий язык беззастенчиво начинает проникать между складочками. – О, Боги, как хорошо... Лиам... пожалуйста... еще... еще...
И он дает мне все и даже больше. Меня подтягивают к краю кровати. Лиам встает на колени. По звуку понимаю, он расшнуровывает штаны. Приподнимаюсь на локтях, чтобы видеть дальнейшие действия, но мне не позволяют. Мужские руки разводят мои ноги шире, сгибают в коленях и ставят стопы на одеяло. Язык сменяют пальцы, а мужские губы начинают целовать кожу на внутренней стороне бедра.
– Так нечестно..., – говорю возмущенно и тут же забываюсь, когда один палец осторожно проникает внутрь меня.
– Ты восхитительна... я хочу тебя Иа... Ты моя...
Запускаю руки в свои разметавшиеся по сторонам волосы и не сдерживаясь громко стону. Совершенно не думаю о том, как выгляжу сейчас. Наслаждение владеет разумом, пока Лиам Саттэр владеет моим телом. Я словно поднимаюсь по ступеням вверх... Сквозь пелену ощущаю проникающий в лоно язык, потом к нему подключаются ритмично двигающиеся пальцы... Голова идет кругом от блаженства... Лиам тонко чувствует меня, знает, когда и как надавить, где погладить, чтобы стало совсем невыносимо. Ближе, еще ближе...
Слышу новый звук и выныриваю из нирваны. Приподнимаюсь и смотрю на жадно ласкающего меня мужчину, который похоже не выдерживает и начинает помогать себе сам. Вновь появляется возмущение, я недовольно хнычу и буквально требую:
– Войди в меня, Лиам, пожалуйста... Я хочу тебя там, всего... Ощущать... Я не могу... Я больше не могу...
Тело словно простреливает, а потом наступает состояние, напоминающее судороги. В голове происходит взрыв, я громко кричу, сжимая в руке волосы Лиама и, кажется, больно тяну за них. Наслаждение затапливает со всех сторон. Наверно я умираю... Сердце все быстрее колотится в груди и похоже вот-вот разорвется. Не понимаю где я, кто я, лишь знаю, он рядом со мной и подарил мне сейчас ни с чем не сравнимое чувство полета.
– Иа... – слышу где-то далеко и счастливо улыбаюсь, а потом глаза закрываются сами собой. Я проваливаюсь в сон.
