Текст книги "Английский для миллионеров (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
– Да, местный, – Валентина надела очки, показывая, что племянника обсуждать не собирается.
Ну и ладно, ну и не надо.
– А привидение? Вы его видели?
– Я – нет. Но девчонки, научные сотрудницы, болтали что-то такое, – принялась охотно выкладывать Катерина, которая оказалась слабым звеном и находкой для шпиона. – Одна девочка уверяла, что видела кровавые письмена на стене. Слово «убивецъ» – вот прям так, с ером на конце. Но когда прибежал директор, ничего уже не было!
– Господи, да это сторож пошутил в нее влюбленный! Эти аспирантки-практикантки были такие суеверные, как бабы сельские, – возмутилась Валентина. – Все наговоры, заговоры собирали, к знахаркам, к гадалкам бегали! В конце восьмидесятых это модно было.
– А в другой раз люстра хрустальная упала, чуть экскурсоводшу молоденькую и красивую не прибила, да-да!
– Ох, бывает же такое! – Олечка заморгала и приложила к румяным щекам ладоши.
– Завхоза потом чуть не засудили. Он деньги, выделенные на ремонт, прикарманил, – ехидно пояснила Валентина. – Вы, Марианна, только Дашке эти сказки не рассказывайте. Она любит ужастики всякие… спит потом плохо. Вы кукол ее видели? Нет? Жуть какая-то. Что у ребенка в голове творится…
«Да все нормально у нее в голове», – подумала Марианна с раздражением. Какой ребенок не любит страшных сказок!
– А я вот видела что-то такое, – вдруг слабеньким голосом сообщила Олечка. – Тень какую-то… там, на втором этаже, где та комната… ну, Петра Аркадьевича кабинет за старой дверью, куда он меня даже прибираться не пускает…
– Дура ты, Олечка, а не лечишься, – отрезала Валентина, – Иди давай, в столовой накрывай! А то расселась тут… Скоро урок закончится, Петр Аркадьевич с Дашей есть захотят. Бегом марш!
Олечка с сожалением вздохнула, встала и покорно ушла. Марианна задумчиво побарабанила пальцами по столу. Вот и привидение нарисовалось. Прелесть какая! Куда ж в старинном особняке без привидения!
Валентина сложила газету, поднялась и отправилась по своим делам. Марианна осталась наедине с Катериной. Она с легкой завистью любовалась, как повариха готовит обед. Продукты словно сами прыгали ей в руки и превращались в аппетитные блюда. Марианна уважала профессионалов, а у Катерины был дар, помноженный на опыт и любовь к своему делу. Аракчеев не прогадал, когда нанял бывшую буфетчицу.
Катерина без суеты двигалась между столами, плитой и жарочным шкафом и успевала вести уютную беседу. Марианна осторожно направляла разговор и скоро узнала много интересного.
Выяснилось, что Петр Аркадьевич с юности жил в Москве, там он выбился в люди и сколотил капитал. Но несколько лет назад вернулся на родину, чтобы вести крупный проект. Здесь, в провинции, открылись новые возможности, которые он не хотел упустить. А может, просто домой потянуло… Так или иначе, он поселился в поселке, где родился и вырос, и с той поры немало сделал для Лопухово.
Элитный коттеджный поселок построила принадлежавшая ему компания. Одни местные Аракчеева хвалили, другие ругали, но не сильно: когда вырос Лопухово-Парадиз, в старом Лопухово появились рабочие места и жизнь тут стала чуточку веселее. Петр Аркадьевич помог отремонтировать школу, больницу, а теперь вот собирается менять в поселке прохудившиеся трубопроводы.
Марианне отчего-то стало приятно, что ее работодатель думает не только о том, чтобы пополнять счета в банках. Вот, с канализацией возится, молодец какой! Хотя мог бы купить яхту или съездить на сафари. Не совсем, значит, пропащий человек.
А еще он не отгрохал для себя помпезный дворец, а поселился в старом музее. Если подумать, это очень романтично. Не хуже яхт и сафари.
Вспомнив собственные проблемы с жильем, прораба Теймура и его команду, Марианна поинтересовалась у поварихи, нельзя ли снять в поселке комнату. Катерина засомневалась, но обещала расспросить местных.
– Разве что Колодины комнату в мансарде сдают, – рассуждала она, помешивая в кастрюле. – Колодин – это ветеринар местный. Но у него три собаки и всякое другое зверье в доме. Утка, сова… поросенок еще бегал. Корова рыжая отелилась недавно. Шумно, и запах… местные со своим зверьем шастают с утра до ночи. Зато он мужик веселый, и жена у него порядочная. Котят вот взялась на продажу разводить…
Марианна задумалась, понравится ли ей жить в доме местного Айболита, и решила, что попробовать стоит. Если баба Соня пустит новых жильцов, другого выхода не будет. С работой пока непонятно: оставят ее в гувернантках или нет, следующая зарплата лишь через две недели (это если все удачно сложится!). Неразумно тратить деньги на дорогое жилье в городе. Ох, как же хочется уже иметь свой уголок, где она будет сама себе хозяйка!
– А может, Петр Аркадьевич вас у себя поселит? Комнат в доме много, и с Дашей постоянно рядом будете, – предложила Катерина. – Вы спросите у него. Хотите, я с ним поговорю?
– Спасибо, Екатерина Вячеславовна, не нужно, я в поселке поищу! – испугалась Марианна. Еще не хватало унижаться и просить пристанища!
За разговором время пролетело быстро. На кухню заявилась Олечка, нацепила фартук и пригласила Марианну пройти в малую столовую.
– Уже полдвенадцатого, вам обедать пора и ребенка кормить, – заботливо напомнила она. – В столовой накрыто, прошу!
Обедать – точнее, ланчевать – и кормить ребенка пришлось в компании отца этого самого ребенка.
Марианна вышла из кухни и увидела в прихожей Петра Аркадьевича. Ее работодатель, одетый с повседневным шиком – в синюю рубашку и голубые джинсы – провожал к двери учительницу математики. Математичка выглядела спокойной. Значит, урок прошел удачно и обошлось без выговора от начальства. У Марианны отлегло от сердца. Она переживала и за коллегу, и за свою ученицу.
Петр Аркадьевич что-то строго втолковывал математичке, та слушала и кивала, время от времени вставляя веские реплики. На прощание Петр Аркадьевич и учительница торжественно пожали друг другу руки, как главы государств при заключении пакта. Видно было, что они пришли к важному единодушному решению. Ох, лишь бы от их решения Даше не пришлось туго…
Когда за учительницей закрылась дверь, Аракчеев повернулся и заметил Марианну. Он как-то сразу встрепенулся, подобрался, приблизился и сделал учтивый жест рукой:
– Был звонок на большую перемену, Марианна Георгиевна, – заметил он серьезно. – Пора подкрепиться.
Надо же, пошутил!
Марианна послала ему скромную улыбку и зашагала к столовой, стараясь держать спину прямо. Знай наших! Она тоже умеет быть элегантной. Проходя мимо Аракчеева, она не удержалась и глянула на него украдкой. Непривычно видеть его в таком наряде. Но синяя рубашка очень ему идет. Его глаза казались теперь изумрудными.
Марианна быстро отвела взгляд и мысленно одернула себя. Все не так сегодня, все наперекосяк! И мысли бестолковые лезут, и сама она словно поглупела.
Даша уже сидела за столом и от нетерпения грызла ноготь на указательном пальце.
– Пап, Марианна Георгиевна, что вы так долго? Умираю от голода! Давайте скорее есть.
– Сначала ты поднимешься к себе и сложишь ручки, учебники и тетради, – ровным голосом сообщил Дашин папа, отодвигая стул сначала для Марианны, а потом для себя. – Ты убежала из класса и все оставила на столе. Во-первых, ты повела себя невежливо…
– Но я же сказала училке «Спасибо за урок, до свидания!»
– … во-вторых, – продолжил Аракчеев, словно не слыша, – ты нарушила важное правило, которое действует в моем доме. После любой работы убери за собой рабочее место.
– Пап, давай потом! Я правда-правда очень хочу есть. Утром я даже чая не выпила! Ты же меня поднял спозаранку и спортом погнал заниматься, а потом не успела…
– Нужно было не сидеть вчера до полуночи. Тогда бы ты не проспала и не нарушила расписание дня. Марш в комнату. Наведешь порядок, потом спустишься и присоединишься к нам.
Разговор удручил Марианну. Расписание и порядок – это хорошо, но можно было сделать замечание не таким сухим тоном! Вполне хватило бы дружелюбного напоминания. И что страшного случится, если учебники пролежат в кабинете на полчаса дольше? «Правило, которое действует в моем доме»! Но это ведь и Дашин дом, разве нет?
Марианна нахмурилась и нерешительно подала голос:
– Петр Аркадьевич…
Он глянул холодно, словно предостерегая: «Не вмешивайтесь». И Марианна не осмелилась. Она прикусила язык, а Даше пришлось выйти из-за стола и отправиться наверх, как было велено.
Марианна вздохнула. Петр Аркадьевич ответил на ее вздох непроницаемым взглядом.
Аккуратно разложил салфетку на коленях, разгладил складки на скатерти, подвинул приборы так, чтобы они лежали строго параллельно. По его бесстрастному лицу было ясно, что он полностью, на двести процентов уверен в том, что применяет правильные методы воздействия, а негодование учительницы его ни капельки не беспокоит.
Своим выразительным и совершенно спокойным голосом он предложил:
– Попробуйте кашу по-гурьевски, Марианна Георгиевна. Катерина готовит ее изумительно. С топленым молоком и свежей малиной.
И сам принялся за еду как ни в чем не бывало. Марианна набрала воздуху в грудь и совсем было приготовилась сделать ему тактичное замечание по поводу его отношения к дочери, но не получилось: в столовую вошла Олечка и принялась хлопотать. В присутствии посторонних подобный разговор заводить не следовало.
Расторопная помощница по хозяйству сновала из комнаты в кухню и таскала подносы. При этом она легко повиливала нижней частью тела, однако двигалась по-прежнему плавно, как участница ансамбля русских песен и плясок.
Невозмутимый хозяин дома все же дал слабину: покосился на Олино крутое бедро, когда та прошла близко. Олечка это заметила, на ее щеках расцвел нежный румянец, а на губах промелькнула довольная улыбка. Марианне стало очень-очень неловко.
Впрочем, больше никаких авансов прислуге Петр Аркадьевич не делал. Он ел аккуратно, неторопливо, вдумчиво. К его манерам за столом придраться было невозможно.
Марианна же решила, что демонстративно не прикоснется ни к каше с малиной, ни к оладьям, пока не вернется ее подопечная. Сложила руки на коленях, выпрямилась и задрала подбородок.
Долго ждать не пришлось. Через пять минут в коридоре послышался топот, девочка ворвалась в столовую, плюхнулась на место и принялась быстро накладывать в тарелку всего и помногу.
Отец перестал жевать и глянул на нее с неудовольствием. Даша насупилась и приступила к еде. Ложку она несла ко рту осторожно, как сапер, и ела медленно-медленно, стараясь не издать ни звука. Марианна одобрительно кивнула и с облегчением взяла ложку.
– Сегодня зонтика не будет? – спросила Даша и выразительно скосила глаза на деревянную ручку, которая возвышалась над краем стола. Когда добросовестная Олечка сервировала обед, она принесла зонт и поставила его рядом со стулом Марианны, если той вдруг опять вздумается использовать нетрадиционные методы воспитания.
– Думаю, обойдемся, – улыбнулась Марианна.
– Какой зонтик? – насторожился Аракчеев. – Опять тот самый зонтик? Вы меня озадачиваете, Марианна Георгиевна. Зачем он вам за обедом?
– Это игра такая, – торопливо ответила Даша. Ей тут же пришлось пожалеть, что она обратила на себя внимание.
– Почему не ешь морковную запеканку? Она приготовлена специально для тебя. Не трогай оладьи. Сначала запеканка.
– Пап, она ужасная. Я совсем, никак не могу ее есть. Меня тошнит от моркови, честно!
– Терпи и привыкнешь, – отрезал Аракчеев. – Ты уже не ребенок, чтобы привередничать за столом.
Марианна непроизвольно закатила глаза. Раньше она думала, что детям в семьях богатых людей позволено многое. Они лопают разные деликатесы – что душа пожелает! Пирожные, мороженое, икра, ананасы – ешь, не хочу! Слуги их одевают, умывают и убирают за ними бардак. Родители исполняют все их капризы, покупают им что угодно.
В доме Аракчеева все оказалось совсем не так. Наверное, он какой-то неправильный миллионер. И при этом совершенно невыносимый родитель.
Дальше стало хуже. Петр Аркадьевич принялся расспрашивать Дашу о ее успехах по разным предметам и сравнивал ответы с показаниями педагогов. Хмурился, неодобрительно качал головой, объяснял, что дочь делает не так. Стыдил, порицал, указывал и наставлял.
У Марианны внутри все дрожало от возбуждения и с трудом подавляемого протеста.
Ну почему он такой? Он же любит дочь. Конечно, любит! Но почему без конца критикует? Почему так боится похвалить ее? Нет, он сделал это раз или два – мимоходом, сухо. Просто отметил достижения, а затем опять принялся выговаривать за то, что она не хочет делать дополнительные упражнения и не читает ничего из внеклассного чтения.
С каждой его фразой Даша сопела все громче, все ниже склонялась над тарелкой, а ее лицо делалось замкнутым и угрюмым.
Отлично, господин Аракчеев. Просто превосходно! Еще месяц, другой, и ваш ребенок обзаведется комплексом неполноценности размером с Юпитер! Или станет завзятым невротиком.
Когда Петр Аркадьевич начал рассказывать о дочке знакомого бизнесмена, которая в двенадцать лет имеет первый разряд по гимнастике, и математические олимпиады выигрывает, и на трех языках говорит – «вот с кого тебе стоит брать пример» – Марианна не выдержала. Ее рука сама потянулась к полированной ручке.
Не давая себе времени на раздумья, она схватила зонтик и очень сильно ударила наконечником об пол – раз, второй, третий.
На столе подпрыгнули и звякнули тарелки. Встревоженная Олечка заглянула в приоткрытую дверь. Петр Аркадьевич поперхнулся на полуслове и уставился на Марианну, как на ненормальную. А вот Даша заулыбалась во весь рот.
– Это еще что такое? – поинтересовался Петр Аркадьевич ледяным тоном.
Марианна взволнованно дышала и крепко сжимала лакированную ручку вспотевшими пальцами. Она удивлялась собственному поступку. Но нотации Аракчеева словно вернули ее в детство. Заставили вспомнить чувство беспомощности, стыда… Ребенком она болезненно переживала любые выговоры. Но теперь в ее силах было прекратить эту воспитательную пытку превосходством.
Когда она работала в школе, то не давала ни родителям, ни учителям критиковать детей прилюдно. Мягко прерывала, уводила разговор в сторону… увы, не всегда успешно. Жаль, не было у нее тогда под рукой волшебного зонтика!
– С вами все в порядке, Марианна Георгиевна?
– С ней все в порядке! – ответила вместо нее Даша. – Она намекает, что ты неправильно ведешь себя за столом. Так раньше воспитывали дворян. Стучали на них палкой или звонили в колокольчик, когда они облажаются.
– Вот как? – молвил Аракчеев недоверчиво. – Странный метод. Это вы мне сейчас… стучали? И что же я, по-вашему, делал не так?
Теперь в его голосе появились уязвленные и слегка вызывающие нотки. Марианна пришла в себя и почувствовала прилив смелости.
– Простите, Петр Аркадьевич, если я вас напугала, – она растянула губы в улыбке, – но у меня свои методы. Вы сами просили, чтобы я взяла на себя… воспитательные функции. Я сочетаю их с игрой. Да-да, у нас такая игра… с зонтиком. Мне подумалось, что вы будете не прочь в ней поучаствовать. Я вспомнила одно правило из старинной книги о хороших манерах…
– Когда я ем, я глух и нем? – понятливо усмехнулся Петр Аркадьевич.
– Вовсе нет. За столом разговоры следует вести легкие, приятные, не огорчительные ни для кого из присутствующих.
Он откинулся на спинку и посмотрел на нее очень внимательно. Потом развел руками.
– Вы правы. Прошу прощения. Привык не терять ни минуты. Обед – удобное время, когда можно что-то обсудить и решить. И конструктивная критика…
– Ничего страшного, – прервала его Марианна, радуясь, что хулиганская выходка сошла ей с рук. – Мы с Дашей так и поняли, что это привычка руководителя к конструктивной критике. Верно, Даша?
Он посмотрел на довольную дочь, на все еще немного напряженную учительницу, поиграл желваками и прищурился.
– Думаю, нам следует еще раз обсудить ваши методы, Марианна Георгиевна, – в его словах ей почудилась угроза, и его зеленые глаза блеснули кровожадным блеском.
18
Обед закончился в молчании. Легкие и приятные разговоры вести никто не пожелал. Хотя Марианна попыталась, заметив: «Хм, а погода-то испортилась! Кажется, дождь собирается! На прогулку не выйти». Потом, честно играя свою роль, повторила то же самое по-английски. В ответ хозяин дома лишь кивнул, а Даша с сожалением посмотрела в окно.
Марианна думала, что Петр Аркадьевич учинит ей расправу сразу после окончания трапезы. Но она получила отсрочку. Встав из-за стола, он озабоченно уткнулся в экран телефона, полистал сообщения, нахмурился и объявил:
– Все же придется работать. Буду в библиотеке. Сейчас у вас по расписанию отдых. Как вы справедливо заметили, Марианна Георгиевна, на улице сыро, потому оставайтесь дома. Потратьте это время с пользой. Займитесь чтением. В программе у вас «Робинзон Крузо». Потом проверю, что Даша запомнила из прочитанного.
Поставив задачу, он стремительно вышел из кабинета, на ходу набивая на экране телефона ответ.
Даша и Марианна переглянулись.
– На папу еще никто и никогда не стучал палкой, – сообщила Даша задумчиво. – Хорошо, что вы это сделали. Достало слушать про дочь его друга. Но, наверное, он рассердился и теперь вас выгонит. Жаль.
Марианна нервно сглотнула. У нее все еще шумело в ушах, билось сердце и подрагивали руки, как будто она выдержала воздушную битву на бешеной скорости, а потом прыгала в джунгли с парашютом.
– Это была шутка и игра. Уверена, твой папа все понял и не рассердился.
Она натянуто улыбнулась, отодвинула тарелку и встала.
– Давай поднимемся к тебе. Почитаем, как велел папа, и немного поиграем.
Со вчерашнего дня в Дашиной комнате мало что изменилось. Разве что мусорные завалы стали обширнее. Марианна задумчиво провела пальцем по пыльной полке:
– У себя в комнате ты сама убираешь?
– Да. Хотя могла бы и Олька, все равно она балду пинает целыми днями… но папа не велит. Он хочет, чтобы я умела разное по дому. Ой, надо сегодня срочно порядок навести, а то он проверит и будет ругаться! Неохота, жуть…
– Я тебе помогу. Но ты должна мне указывать по-английски, что делать. Ну, например, «Соберите журналы, пожалуйста», «Протрите пыль»… А завтра наоборот: я приказываю, ты делаешь.
Даша радостно согласилась и следующие двадцать минут с удовольствием руководила Марианной. Когда она отдавала команды, в ее голосе проскальзывали безапелляционные интонации Петра Аркадьевича.
Когда быстрая уборка была завершена, Марианна села рядом с Дашей на кровать и открыла книгу.
– Теперь читать!
Даша сморщилась.
– Ненавижу этого дебильного Крузо-Кукурузо! Такая нудятина!
– Ничего подобного! Видела передачу «Выжить любой ценой»?
– Ту, где едят червяков?
– Да. Крузо еще круче.
– Тогда тем более не хочу читать.
Марианна задумчиво потеребила деревянного божка на цепочке.
– Моя подруга Виола – директор развивающего центра. Она ведет языковые курсы и литературно-театральный кружок. У них много книг на английском, дети читают их вслух, по ролям, и обсуждают. И ставят спектакли. На Новый год ставили как раз «Робинзона Крузо». Было очень… ржачно! Дети играли и попугая, и козу. А я была дикаркой Пятницей. У меня есть фотографии на телефоне. Вот, смотри! Это я с перьями в волосах и кольцом в носу.
– Вы и правда тут ржачная! А это кто? Ха, прикольно!
Даша с интересом пролистала фотографии, а когда вернула телефон, сказала с легкой завистью:
– Хотелось бы там побывать! Я давно уже с другими детьми не общалась. Папа приглашает в гости друзей с детьми, но они все придурки и понтуются.
Марианна укоризненно покачала головой.
– Не надо обзываться, – мягко упрекнула она. – Возможно, они просто хотели произвести на тебя впечатление или стеснялись, поэтому вели себя… вот так. Но я попрошу твоего папу – пусть свозит нас на занятие к Виоле… или мы сами возьмем такси и съездим! Мы будем гостями и нам будут рады.
Марианна очень воодушевилась своей идеей. И правда, разве это хорошо, что ребенок сидит на домашнем обучении без всяких на то оснований! Бедная, живет совсем без друзей в этом доме-музее… Так и самой можно стать угрюмым привидением.
– Даша, а чем ты занимаешься в свободное время? Какие у тебя есть… увлечения? Рисуешь, а еще что?
Даша опустила глаза. Помялась, потеребила пальцем покрывало, потом глянула на Марианну исподлобья и, наконец, призналась:
– Я люблю играть в кукол. Только вы девчонкам в том центре не говорите, если мы туда поедем.
– Почему? – удивилась Марианна. – Что тут такого?
– Они подумают, что я глупая и маленькая, – сердито сказала Даша.
– Вот еще! Сейчас все играют, и дети, и взрослые. Виола сама любит кукол! Хобби у нее такое. Она собирает игрушки из разных стран. Чунгу вот мне привезла. У нее даже есть куклы вуду. А у тебя какие? Покажи, пожалуйста!
– Только вы не смейтесь, ладно?
– Клянусь всеми богами Сахары и Килиманджаро, что не буду.
Даша вытащила из-под кровати коробку, откинула крышку и принялась доставать своих пластмассовых подруг.
– Ого!
Марианна оторопела. Куклы были страшненькие. У них были когти, клыки, чешуя, хвосты. На их щекастых личиках блестели фиолетовые глаза с продольными зрачками. При этом куклы-монстры были разодеты и накрашены так, словно собирались на тусовку в ночной клуб.
– Это Дракулетта. Это Монстерина, это Людоедина, это Скелетта Череповна. Они героини мультика «Школа нечисти».
– Какие милашки, – пробормотала Марианна. В детстве у нее были Барби с длинными белокурыми волосами и неуклюжие милые пупсы. Но она имела представление о мультфильмах, которые смотрят современные девочки, и поэтому быстро справилась с удивлением.
– Как ты с ними играешь? Придумываешь для них разные истории?
– Ну да, – смущенно ответила Даша и насупилась от неловкости. Кто-то (Марианна точно знала, кто!) вбил ей в голову, что играть с куклами в ее возрасте стыдно.
Марианна взяла в руки самую симпатичную куклу – с кошачьими ушками, треугольными зубками и желтыми раскосыми глазами. И сразу поняла, что игрушка была дорогой, коллекционной. Она была тяжеленькая и основательная, изготовленная из шершавой, приятной на ощупь пластмассы. Руки и ноги у нее двигались во всех направлениях, а выражение на личике было лукавым и живым.
– Супер! – она с удовольствием накрутила на палец рыжий кукольный локон. – Тебе мама ее купила?
– Эту – мама. А вон ту – папа.
– Папа?
– Ну да. Он говорит, что я уже слишком взрослая для кукол, но на день рождения мне купил ту, что я хотела. Даже просить не пришлось.
Марианна изумилась и призадумалась. Ей было приятно узнать, что Аракчеев все же балует дочь. Выходит, слова у него порой расходятся с делом.
– Давненько я не брала в руки кукол! Поиграем вместе? Но так, чтобы была и польза, и удовольствие.
– Это как?
– Придумаем для них приключение, но говорить они будут по-английски.
– Так и знала, – Даша скривилась.
– Сначала дослушай. Мы потом сделаем фильм-сказку на английском. Запишем и выложим на ютуб. Просмотров будет море! Не меньше, чем у твоей Сюзанны.
Даша скептически покачала головой, но Марианна не дала ей возможности возражать.
Она принялась расставлять кукол, на ходу расспрашивая ученицу о характере и истории каждой. И тут же придумывала продолжения историй. Импровизировала так увлеченно, что Даша быстро включилась в игру. Она взяла ручку и блокнот, и начала под диктовку записывать сценарий будущего эпизода. Назвать его решили «Дракулетта едет к дедушке». Марианна тут же затеяла диалог между куклами и ужасно радовалась своей изобретательности. Сейчас они незаметно, потихоньку повторят с ученицей слова по пройденной теме.
Правда, не все шло гладко. Даша упрямилась, отвлекалась, поэтому Марианна прилагала много сил, чтобы удержать ее внимание. Для нее-то это была вовсе не игра, а работа. Не самая легкая, между прочим. Приходилось совмещать роли учителя, аниматора, няни, режиссера и актера… и друга для одинокой девочки.
Несмотря на сложности, Марианна чувствовала удовлетворение. Ее старания понемногу приносили результат. Главное, чтобы Даша не потеряла интерес. Для этого в игре был нужен драматический поворот…
По наспех составленному сценарию Дракулетта, научившись от дедули дурному, оборотилась летучей мышью и начала парить по комнате. Даша поскакала к двери, держа куклу на вытянутой руке, за ней неслась Марианна, накинув покрывало на манер плаща. Обе хихикали над собственными выходками и декламировали заклинания на английском.
И тут случился тот самый драматический поворот, однако сценарием не запланированный. Дверь распахнулась, в комнату шагнул Петр Аркадьевич и встал столбом, глядя на мчащуюся на него Марианну в развевающемся клетчатом покрывале.
Он появился так неожиданно, что Марианна не смогла затормозить: по инерции она сделала шаг, другой, и влетела прямо в объятия своего работодателя, слегка боднув его головой в плечо. Петр Аркадьевич придержал ее за талию, и одновременно успел подхватить выпавшую из ее рук куклу с зеленым хвостом.
– Ой! – сказала запыхавшаяся Марианна, отскакивая как на пружинах. Она даже не успела испугаться. – Простите! Мы тут… урок проводим. Занимаемся, слова повторяем. Используем наглядный материал и ролевые игры.
– Вижу, что ролевые игры, – холодно сказал Аракчеев, аккуратно посадил куклу на стол, огляделся и вздернул одну бровь. Красноречиво помолчал, а потом изрек: – Ваши методы, Марианна Георгиевна, удивляют меня все больше и больше.
– Вам следовало постучать, Петр Аркадьевич, – Марианна не удержалась от упрека, хотя знала, что рискует.
– Стучал. Два раза. Вы так громко визжали и кричали, что не слышали. Это меня насторожило. Пришлось забыть о правилах приличия.
Даша собирала кукол и бросала в ящик. Марианна сдернула с плеч покрывало, кинула на кровать и расправила складки. Петр Аркадьевич тем временем прошелся по комнате, придирчиво оглядел все поверхности, подровнял стопку журналов, заглянул в шкаф и остался доволен.
– Постарайся поддерживать порядок ежедневно. Это проще, чем проводить большую уборку, – он сел на стул, вальяжно закинув ногу на ногу. Даша и Марианна тоже сели – на кровать, плечом к плечу.
Марианна хмуро посмотрела на хозяина дома. Ишь какой, сидит… уверенный, хладнокровный… всякую ерунду, поди, обо мне думает. Вон как поджал губы, и глаза прищурил, так, что морщинки протянулись к вискам. А волосы у него немного растрепались от столкновения. Прямая прядь падает на бровь, как у киношного злодея.
Тем временем злодей Петр Аркадьевич неторопливо развернул длинными загорелыми пальцами листок с расписанием и объявил:
– Через пять минут у тебя начинается урок технологии.
С неудовольствием добавил:
– В мое время мы занимались на уроках труда. Интересно, чем не угодило это название? Труд нынче у детей не в почете? Слово «труд» их отпугивает? Им технологии подавай?
– Папа, а давай, лучше два урока английского чем один технологий… – ноющим голосом попросила Даша.
– Нет. Сейчас ты спустишься к Екатерине на кухню, и она будет с тобой заниматься. Что вы сейчас проходите по программе?
Он раскрыл папку, нашел нужный листок и прочел с расстановкой, смакуя каждое слово:
– Использование яиц в кулинарии, способы определения свежести яиц. Изучение способов варки и хранения яиц. Замечательно! Екатерина Вячеславовна покажет тебе, как готовить яйца всмятку. А потом тетя Валя научит шить фартук. У нее в комнате есть швейная машинка.
Даша застонала.
– Ну почему я должна это делать? Вот когда ты учился в школе, тоже шил фартуки?
– На уроках труда нас учили выпиливать лобзиком и работать на сверлильном станке.
– Я тоже хочу выпиливать лобзиком и работать на сверлильном станке.
– У девочек и мальчиков разная программа. Их обучают разным навыкам. Ты девочка, зачем тебе сверлить и пилить?
– А на швейной машинке мне зачем шить?
– Ты должна выработать привычку к труду.
– Мне тоже хотелось в школе сверлить, а не шить фартуки, – Марианна решила поддержать Дашу. – Многим девочкам это интереснее. Если дело в привычке к труду, то лучше делать то, что нравится. Тогда и трудиться будешь с удовольствием.
Аракчеев пронзил ее острым взглядом изумрудных глаз и заметил:
– В жизни есть не только удовольствия, но и необходимость. И не всегда получается делать то, что нравится.
А потом усмехнулся и спросил:
– А вы умеете шить фартуки, Марианна Георгиевна?
– Надо – сошью, – она независимо пожала плечами. – В интернете полно обучающих роликов. Я карнавальные наряды сама делала. А вы умеете работать на сверлильном станке?
Даша следила за их перепалкой с открытым ртом, и поворачивала голову от учительницы к отцу, как будто они обменивались подачами в теннисе.
– Да. Представьте себе, умею, Марианна Георгиевна, – Аракчеев поднялся и сунул бумаги в папку. – А также на токарном, фрезерном и шлифовальном. И шить фартуки тоже умею, потому что однажды в юности пришлось подрабатывать шитьем чехлов для лодок. Даша, иди вниз, Екатерина Вячеславовна ждет. После труда у нас урок истории. Историей я сам с Дашей занимаюсь, – пояснил он, окончательно добив Марианну широтой своих знаний и навыков. – Вы пока можете отдыхать, Марианна Георгиевна. Нашу беседу отложим на вечер. Сначала хочу посетить ваш урок английского после полдника. Посмотрю, как вы работаете в организованной обстановке. Подозреваю, меня ждут новые сюрпризы. И они потребуют отдельного обсуждения.
Последнее заявление обеспокоило Марианну, поэтому свободное время она потратила на подготовку к уроку. Лихорадочно сортировала материалы, делала закладки в учебнике, перечитывала план.
Марианна не любила, когда на урок являлись соглядатаи, но особого волнения не испытывала. Молодых учителей часто проверяют, волей-неволей привыкаешь. Хорошо, если опытные гости выслушают и дадут полезный совет, но некоторые приходили только затем, чтобы взахлеб покритиковать – такое было у них развлечение. Вредная директриса Эльвира Вадимовна частенько ругала Марианну. Называла ее подход «заигрыванием с детьми, которое приводит к расхлябанности». Марианна вежливо выслушивала, соглашалась, что-то брала на заметку, но продолжала работать по-своему.
С Петром Аркадьевичем все было не так. Его мнение очень ее волновало. Отчего-то ей было важно впечатлить его, убедить, заставить думать иначе… чтобы он восхитился, чтобы проникся… чтобы похвалил. Хотя и понимала, что надеется напрасно. Этот тип совершенно непрошибаемый!
…или все-таки лучше перекроить план урока так, чтобы угодить Аракчееву с его странными требованиями?
Устав метаться, она решила: ну его! Пусть все остается как есть. К тому же Аракчеев пока не огласил свои претензии. Может, ему все нравится. Может, ей лишь показалось, что он недоволен!
… ну а что она его в одних трусах увидала и зонтиком на него стучала, так это отношения к занятиям не имеет. За это пусть отдельно с нее спрашивает.
