Текст книги "Английский для миллионеров (СИ)"

Автор книги: Варвара Корсарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Нервы у всех были на пределе. Мамаши говорили визгливыми голосами, девочки попеременно бледнели и краснели, у кого-то уже глаза были на мокром месте. Только представители школы щеголяли знаменитой британской выдержкой.

Марианна глянула на них с ненавистью. Устроили, понимаешь, ажиотаж, конкурс красоты и талантов! Как будто не в рядовую школу набирали девочек, а невест для принца Уэльского.

При этом она сожалела о собственном упущении. Она-то привыкла все сама – и гримироваться, и причесываться, и Дашей собиралась заняться собственноручно, безо всяких визажистов. Она собрала небольшой несессер – так, только самое нужное.

Решила, что естественность для девочки – главное! А тут, оказывается, вон оно как все серьезно.

Марианна передала Дашу в руки распорядительницы, которая объясняла девочкам порядок выхода на сцену, сама отошла в сторонку – передохнуть.

Звякнул телефон – пришло сообщение от Петра.

«Я уже тут. У вас все хорошо?»

«Отлично! Спасибо, что приехал» – написала Марианна и тихонько пробралась к боковой двери у сцены, чтобы посмотреть в зал.

Выглянула, и сразу увидела, как по проходу идет Петр в компании распорядительницы. Она подхватила Петра под локоть и отвела к местам для вип-гостей. Видимо, из пригласительного поняла, кем был этот мужчина – одним из самым платежеспособных папаш, – и решила воздать ему нужные почести.

Петра усадили в первом ряду. Валентины было не видать – не иначе, разминулись, и тетка ютилась где-то на галерке.

Петр привстал, покрутил головой – Марианну не заметил, – потом откинулся на спинку, достал телефон и уткнулся в экран в ожидании начала выступлений.

Марианна вздохнула и спряталась за кулисы. Пора вернуться к Даше. Через пять минут начнется это… светопредставление.

Сейчас она отдала бы все на свете за то, чтобы ее ученица показала себя во всем блеске. Утерла нос всем Лялечкиным-Манечкиным!

Им была нужна эта победа – и Даше, и Марианне, и Петру.

Пусть, пусть случиться чудо!

37

Она устремилась в комнату, где девочки готовились к выходу, но не дошла: ее перехватила распорядительница и строго приказала спуститься в зал.

Неприятный сюрприз! Отчего-то Марианна думала, что «группе поддержки» разрешат в перерывах между выступлениями оставаться с девочками, но тут все оказалось строго. Юные конкурсантки остались сами по себе.

В зале она уселась на стул, сиротливо приставленный к стене. До Петра добраться не было возможности – ряд для вип-клиентов был полон.

На сцену вышел ведущий – прилизанный и равнодушный, как селедка, и забубнил по-английски в микрофон. Красная от волнения переводчица едва поспевала толмачить.

Ведущий объявил, что конкурс начинается. И что все Соединенное Королевство в его лице радо приветствовать будущих учениц их великолепной, лучшей в мире школы для девочек, куда отбирают только самых способных, самых талантливых, чтобы сделать их еще способнее и талантливее.

Грянули аплодисменты.

Марианна волновалась так, что впервые в жизни почувствовала непреодолимое желание грызть ногти. Она даже подтянула пальцы ко рту, но вовремя опомнилась, и крепко схватилась рукой за занозистый стул, чтобы не уступить соблазну.

На сцену вышли конкурсантки, нарядные, как пионы в клумбе.

Ведущий загадочно улыбался. Мамаши вопили и отбивали ладони. Марианна тоже хлопала и вопила.

Первый конкурс был обычный для таких мероприятий – рассказать о себе так, чтобы все поняли, какая ты идеальная девочка и равных тебе во всем мире нет. «Похвали себя сам» – так в шутку называли этот этап Даша с Марианной, когда репетировали его дома. Отрепетировали отлично, сбоя быть не должно…

…Но как только Даша вышла на сцену, сразу стало ясно – толкать речь перед доброжелательными домашними это одно, а под светом прожекторов, перед огромным залом и свистящим микрофоном – совсем другое.

Даша испугалась. У нее срывался голос. Она делала длинные паузы. Она затравленно смотрела на ведущего и не понимала, чего он от нее хочет.

…А когда уходила – споткнулась и чуть не упала. Зал насмешливо загудел, Даша метнулась, как заяц, и запуталась в кулисах.

Марианна страдала от невозможности помочь и утешить.

…Спустя час стало ясно – чуда не случилось. Даша не показала худший результат, но все же – один из худших. Ее английский был неплох, но главные ингредиенты для победы – уверенность в себе, здоровая наглость, боевой задор – в ее арсенале отсутствовали.

Небольшим утешением стало то, что Анжела, дочь Лялечкиной, тоже не прорвалась в финалистки, хотя выступила уверенно и заняла третье место. Во время наградной речи она стояла с красным от ярости лицом и сверкающими от слез глазами.

А первое место заняла самоуверенная девица, которая прожила в Англии три года. Девица сама очень походила на англичанку – вежливая до равнодушия, флегматичная, но со стальной хваткой. И пресловутый «компетитив спирит» у нее был на высоте.

Сердце болело за Дашу. Впрочем, ее ученица казалась спокойной и даже веселой, как будто рухнула с ее плеч тяжкая ноша, и самое плохое осталось позади, а теперь – будь что будет!

***

Прозвучали финальные аккорды марша. Конкурсанток увели. Следом за кулисы ринулись возбужденные родители. Сорвалась и Марианна, лихорадочно обдумывая, что и как она скажет Даше, чтобы смягчить горечь поражения.

Дашу она нашла у зеркала, в компании финалистки. Девочки болтали и смеялись, как лучшие подруги. Увидев Марианну, Даша повернулась и бросила с фальшивой беспечностью:

– Наконец-то все закончилось! Я сильно облажалась, да, Марианна Георгиевна?

На последних словах ее голос дрогнул. Стало ясно: веселье нервное, и на самом деле стресс не остался без последствий.

– Ты отлично выступила! – Марианна обняла ее и похлопала по спине. – На тебя было так приятно смотреть! Победу над собой ты точно одержала. А как здорово ты говорила!

– Да прям! Кучу ошибок сделала, – мрачно констатировала Даша, освобождаясь от объятий. – А когда видео с куклами показывала, вообще все забыла. Тот дядька ведущий морщился. Ему было за меня стыдно. И противно слушать. Папе, наверное, тоже было за меня стыдно. Он приехал? Я его не видела. Я старалась не смотреть в зал.

– Папа хлопал тебе и тоже очень волновался! Мы все тобой гордились!

Марианна взяла девочку за руку и повела в зал. Дашина ладонь была холодная и липкая, а по тому, как напряглись детские плечи, можно было с уверенностью сказать – больше чем выступления на сцене Даша боится встречи с отцом.

Нет, Петр не может быть таким бесчувственным болваном, чтобы сейчас высказать дочери недовольство, мысленно твердила Марианна и так накрутила себя, что встретила Петра воинственным:

– А вот и мы!

И сердито сверкнула на него глазами – только попробуй ляпнуть что-то из своего занудно-начальственного репертуара!

Петр, который ждал их в холле у выхода из зала, бросил на Марианну недоуменный взгляд. А потом повернулся к Даше.

– Ну вот, папка, я тебя подвела, – дерзко выпалила Даша. – Нифига у меня не вышло. Все получилось стремно. Мама тоже наверняка ругаться будет, потому что я так и не научилась перфомансы устраивать.

– Ничего ты не подвела, – твердо сказал Петр и положил руки на плечи дочери. – Ты молодец.

Марианна выдохнула. Кажется, пронесло!

– Тебе просто не повезло! – сказала она ласково. – Не бери в голову, все это ерунда! Жюри понравилось, что та девочка, победительница, долго жила в Англии. Они ее посчитали за свою и ставили ей баллы повыше. А на самом деле твое выступление было в сто раз лучше!

После ее слов у Даши с ресницы сорвалась слеза и покатилась по щеке.

И тогда Петр медленно повернулся к Марианне и сказал так холодно, что она опешила:

– Марианна Георгиевна, тут вы неправы. Это вовсе не ерунда. И дело не в везении и не в предвзятой оценке. Были объективные причины, почему Даша проиграла. Ее выступление было далеко не лучшим. Победу она не заслужила.

Марианна тут же дико разозлилась.

– Петр Аркадь… – вспыхнула она и захлебнулась от обиды, когда он твердо прервал ее:

– Марианна, пожалуйста, дай нам с Дашей поговорить.

Он достал платок, вытер Дашину щеку и потрепал ее по голове.

– В целом мне понравилось твое выступление, – сказал он негромко, совершенно спокойным голосом. – У тебя отличное произношение. Мне так никогда не научиться. Ты корректно себя вела. Не перебивала соперниц, выслушивала вопросы до конца. Не спешила с ответами.

– Это от страха, – дрожащим голосом сказала Даша.

– Да, ты боялась. Я это видел. Но ты честно пыталась справиться со страхом. К сожалению, у тебя не получилось. Именно из-за этого ты проиграла.

Даша громко всхлипнула.

– Но, с другой стороны, это хорошо. Потому что теперь ты точно знаешь свою проблему. Ты не умеешь выступать перед публикой. С этим можно справиться. У нас было мало времени, чтобы поработать над этой задачей. И вот еще недочет – не твой, а мой и Марианны Георгиевны. Мы плохо представляли, что за конкурс нас ожидает. Не думали, что тут все будет с таким размахом и так серьезно. Мы настроились на другое. Помнишь, я говорил, что перед тем, как приступить к проекту, нужно внимательно изучить вводные данные?

Даша кивнула.

– Мы изучили их невнимательно. И закономерно проиграли. Но извлекли нужный урок. В следующий раз у тебя все получится. Конечно, если поработаешь над собой. Я уверен в этом на сто процентов, – Петр быстро улыбнулся. – У тебя есть необходимые ресурсы. И ты храбрая.

– В следующий раз? – чуть более бодрым голосом протянула Даша. – Не хочу следующего раза. Ненавижу соревнования.

– В жизни нельзя избежать проблем и соревнований. Если только запереться в подвале и сидеть в нем всю жизнь. Но это будет очень скучно, не находишь?

– Не согласна! Жизнь это не только соревнования, это еще… – Марианна опять попыталась вклиниться, но Петр остановил ее властным движением головы.

– Можно относиться к соревнованиям как к игре. Но только когда ты будешь к этому готова. И будешь готова к поражению. Все время выигрывать невозможно! От проигрыша в принципе больше пользы, чем от победы. Каждый раз, когда я в чем-то… лажал, – Петр выговорил Дашино любимое слово с легкой запинкой, – я учитывал этот опыт и потом не допускал старой ошибки. Хотя мне было обидно. Но обида – это нормально. Вот что, давай мы с тобой тоже будем составлять планы на случай поражения и на случай победы. Тогда у нас все будет под контролем.

– Ладно, пусть будут планы, – ворчливо сказала Даша, почти успокоившись, – А сейчас можно мне выпить чего-нибудь сладкого? Миринды или колы. В горле пересохло.

– Пойдем в буфет, – Петр приобнял Дашу и повел ее прочь. – Валентина сказала, что займет нам место.

Марианна шли сзади и приказывала себе сохранять хладнокровие.

Она была утомлена шумом, выбита из колеи встречей с Лялечкиной и поведением Петра, и поэтому не могла мыслить разумно.

Однако понимала: правильно Петр ее осадил. Он нашел для Даши нужные слова.

Однако обида бурлила в груди. Обида и горечь.

Она плохо подготовила ученицу, не сумела ее успокоить. Это она облажалась, а не Даша.

Фиговый она педагог…

Марианна крепко сжала губы.

Еще не хватало расплакаться, как девчонка.

Когда подходили к буфету, Петр слегка подтолкнул дочь между лопаток и сказал:

– Иди, выбери что хочешь.

Марианна собиралась пойти за ней, но Петр придержал ее за локоть и повернул к себе.

– Марианна, пожалуйста, не обижайся, – попросил он негромко.

– Я не обижаюсь, – она попробовала освободиться, но Петр не отпустил.

– У тебя дрожит нижняя губа и раскраснелись щеки. Ты обижаешься, – констатировал он. – Да, я перебил тебя, говорил резко. Мне жаль. Но пойми, иначе было нельзя. Я рад, что ты всегда поддерживаешь мою дочь. Однако тебе не стоило перекладывать ответственность за поражение на жюри. Не стоило говорить о поражении, как о ерунде. Поражение нужно пережить, как ветрянку, чтобы приобрести иммунитет. Нельзя кутать ребенка в вату.

– Я знаю твою точку зрения…

– Знаешь, но принять не можешь.

– Возможно, в этот раз ты был прав, – Марианна попробовала улыбнуться.

Петр вздохнул.

– Марианна, просто знай: ты молодец. Хорошо, что ты была с Дашей все это время. Мне повезло, что я нашел тебя. Во всех смыслах, – он легко пожал ее локоть, потом отпустил. – Мы потом еще поговорим… Тебе что-нибудь принести из буфета?

Марианна отрицательно покачала головой, опять попробовала улыбнуться – на этот раз успешнее – и пошла к столику, который Валентина охраняла от посягательств других семейств, желающих отпраздновать завершение конкурса.

Вскоре к ним присоединилась Даша. Она притащила поднос, заставленный вазочками с мороженым и стаканами. Лицо у нее было довольное, слезы высохли. Валентина начала расспрашивать ее о том, что происходило за кулисами, Даша охотно отвечала, попеременно смеялась и возмущалась.

А Петр все не шел. Где он застрял? Опять знакомых встретил? Марианна огляделась.

А когда нашла, в глазах у нее помутилось.

Да, Петр встретил знакомых. Знакомую… Полину Лялечкину.

Они стояли возле колонны.

Лялечкина размахивала руками, льстиво хлопала ресницами и говорила, говорила, говорила… Петр слушал внимательно, насмешливо приподняв бровь, но не перебивал.

А потом словно почувствовал, что Марианна смотрит на него. Он поднял голову, и они встретились глазами. У Марианны от его взгляда по спине пробежал холодок, а внутренности скрутились в тугой узел.

Она поняла, что именно рассказывает ему Лялечкина…

Она поднялась из-за столика и пошла к Петру на дрожащих ногах. Даша и Валентина, увлеченные разговором, остались на месте.

– Марианна Георгиевна, хорошо, что вы подошли, – сухо улыбнулся Петр. – С Полиной Александровной, как понимаю, знакомить вас не нужно… Мы с ней знакомы постольку, поскольку мы с ее супругом учились вместе, а потом пересекались в бизнесе – он поставлял нам одно время оборудование.

– Надеюсь, еще будет поставлять! – шаловливо воскликнула Лялечкина. – Говорят, у вас как раз новый проект начался? Так вы, Петр Аркадьевич, фирму моего мужа имейте в виду! – она обольстительно улыбнулась. Петр вежливо улыбнулся в ответ.

«Ага, все-таки Петр Аркадьевич, а не Петя», ядовито подумала Марианна и сказала:

– Я учила дочь Полины Александровны. В школе…

– …Из которой вас уволили со скандалом за непристойное поведение, – закончил Петр. – Полина Александровна как раз любезно вводит меня в курс дела.

У Марианны гулко и часто забилось сердце, во рту пересохло, а голова закружилась от гнева.

– Однако, Полина Александровна, совершенно непонятно, с чего вдруг вы решили, что мне это нужно и интересно знать, – закончил Петр лучшим своим начальственным тоном, от которого у Марианны в былые времена подгибались коленки.

Впрочем, почему в былые? У нее и сейчас дрогнули ноги в предчувствии расправы.

Лялечкина, не ожидавшая отповеди, на миг смешалась, но тут же беззаботно дернула плечом.

– Воспитание детей – ответственное дело, – сказала она поучительно. – Поручать его кому попало нельзя. А хорошего репетитора найти непросто! Мне ли не знать. Я кучу училок для Анжелки перебрала. Приходит такая вот… специалистка, и вроде все хорошо, и квалификация высокая, а не то! А у вас не репетитор, у вас гувернантка, она же целый день с вашей дочерью проводит! Формирует ее моральный облик. Я так понимаю, Марианна Георгиевна вам не всю свою трудовую биографию рассказала… Мой долг – открыть вам глаза. Просветить, так сказать! Мой муж ваш друг и партнер по бизнесу, я не могу оставаться в стороне!

Лялечкина подарила Марианне дружелюбный оскал и ласково пропела:

– Неужели вы думали, Марианна Георгиевна, что вам все сойдет с рук? Я, конечно, вам благодарна, что вы свою воспитанницу подговорили конкурс слить. Очень благодарна. Но правда должна торжествовать, вы же понимаете!

О, Марианна прекрасно понимала Лялечкину! Та наслаждалась игрой в стерву, наслаждалась тем, что может миловать и казнить словом, что может унижать, расставлять ловушки!

Так кошка играет с мышью. Для такой игры не не нужен повод, кроме желания развлечься.

И при этом Лялечкина чувствовала себя в полной безопасности.

Как ни крути, она останется в выигрыше. Окажет услугу Петру, открыв ему глаза на лживую гувернантку – это пойдет на пользу ее мужу, когда дело дойдет до налаживания деловых связей. Плюс, добьет мнимую соперницу. Боже, она еще Дашу и конкурс приплела!

Но Марианну в этот момент волновала не бездонная подлость Лялечкиной. Ее захлестывала буря отчаяния, когда она представляла, что думает о ней в этот момент Петр…

Ее самый страшный кошмар случился.

– Петр Аркадьевич, я все объясню… – начала она хриплым как наждачка голосом.

– Да ты мне вроде все объяснила, Марианна! – сказал он веселым тоном. – Скажу честно: мне бы ужасно хотелось увидеть ту фотографию. Где ты в купальнике и с русалочьим хвостом. У тебя не осталась?

– Нет… я все удалила… – пролепетала сбитая с толку Марианна.

– У меня осталась! Я вам перешлю! Чтобы вы сами посмотрели… – обрадовалась Лялечкина. Вместе с тем ее озадачило то, что Петр заговорил со своей гувернанткой иначе – на «ты», и тоном, который предполагал тесные отношения. Лялечкина быстро переводила голубые глаза с Марианны на Петра, пытаясь разобраться и сориентироваться.

– Да, уж будьте добры, пришлите! Распечатаю и вложу в наш семейный альбом, – самым дружелюбным тоном сказал Петр, а потом нежно обнял Марианну за талию. – Или лучше поставить в рамочке у кровати?

– Семейный альбом? – пролепетала Лялечкина. – В рамочке у кровати?

– Именно так! – и тут Петр окончательно всех добил – он взял Марианну за руку и поцеловал ей ладонь. – Слушай, поехали домой? Что-то я устал как собака.

– Поехали… – неуверенно пробормотала Марианна и покосилась на Лялечкину. У той глаза натурально вылезли на лоб, а челюсть отвисла – как в мультфильмах! И это зрелище так обрадовало Марианну, что она повторила веселее:

– Едем домой! Вон, и Даша с Валентиной нам уже сигналят!

– А ты так и не поела, – заботливо сказал Петр. – Надеюсь, дома нам что-нибудь приготовили. Можно открыть шампанское. Нам есть, что отпраздновать.

Не прощаясь, он повернулся спиной к Лялечкиной и повел Марианну прочь, тесно прижимая спутницу к себе.

– Петр Аркадьевич, так мне что мужу передать? – слабо вякнула вслед Лялечкина. – Пусть готовит для вас документы? Ну, по сделке?

Петр на миг задержался и бросил через плечо.

– Не стоит, – любезно сказал он. – Я уже нашел другого поставщика. Но я обязательно позвоню вашему мужу и расскажу, как вы пытались ему помочь.

Лялечкина ойкнула, а потом пискнула что-то невнятное.

Даша и Валентина первыми вышли на улицу, а Марианна с Петром задержались в гардеробе. Сначала Марианна потеряла пояс от плаща, а потом долго не могла попасть в рукав. Петр покорно держал для нее плащ, а потом потерял терпение и помог надеть, и застегнул ей верхнюю пуговицу.

– Прости, что так вышло, – выдавила, наконец, Марианна, отводя глаза в сторону. – Что ты узнал об этой истории от Лялечкиной.

– Я узнал не от нее, – прохладно ответил Петр. – Я все узнал примерно через неделю после того, как ты появилась в доме. Я всегда тщательно проверяю сотрудников. Позвонил в школу, расспросил общих знакомых. Сопоставил данные и получил четкую картину произошедшего.

– Ты все знал! – ахнула Марианна. – И промолчал!

– Кто бы говорил.

– Но почему?! Почему ты не сказал?

– Ждал, скажешь ли ты.

– Я… пыталась. У меня не хватило духу. Ты бы меня выгнал. Вот скажи, принял бы ты меня на работу, если бы я на собеседовании все выложила?

– Нет, не принял бы.

– Вот видишь…

– Да, пожалуй, в тот момент я бы тебя прогнал, – он устало потер переносицу, а потом вдруг улыбнулся совсем по-мальчишески. – Но потом, думаю, нашел бы тебя и пригласил на свидание. И начал ухаживать, как полагается.

– Правда?! – недоверчиво удивилась Марианна.

– Скорее всего. А вот расскажи ты мне все неделю, две недели назад… я был бы счастлив.

– Ты на меня не сердишься?

– Сержусь.

– Ну да, – расстроилась Марианна. – Я же тебя обманула. А у тебя принципы… и высокая мораль.

– Я не поэтому сержусь. А потому, что ты не доверяешь мне. И продолжаешь держать дистанцию. Марианна… – он взял ее за руку. – Ты все еще сомневаешься. Ты опасаешься меня, да?

– Да, – призналась она.

Он несколько секунд изучал ее пылающее лицо непроницаемым взглядом, а потом вздохнул.

– Вижу, нам есть над чем работать, – сказал он наконец.

Марианна слабо улыбнулась.

– Можешь составить план, – предложила она. – Поставить цели, задачи, и определить риски. И решить, стоит ли работа того…

– Я подумаю над этим, – он серьезно кивнул, но глаза его смеялись. – Идем, Даша заждалась.

Глава 38

Почти всю дорогу до дома, через городские и загородные пробки, добирались молча.

Даша, уставшая до изнеможения, задремала на заднем сиденье. Марианна сочувственно смотрела на ее припухшие глаза, на обиженно изогнутую нижнюю губу, и умилялась.

Бедный ребенок! Сегодня ей пришлось несладко. Но Даша держалась молодцом. Показала, что есть у нее кое-что от отцовского характера, и не все папины слова она пропускает мимо ушей.

Переднее сиденье рядом с Петром заняла Валентина. Она рассеянно смотрела в окно и думала о своем.

Помалкивал и Петр. Марианна знала, что он не любит вести бесед за рулем, но сейчас его неразговорчивость отчего-то показалась ей тревожной. И вроде хорошо все закончилось сегодня, и были озвучены недомолвки, но все равно в голову разное лезет…

Нервы у нее не в порядке, вот что. Будешь тут расслабленной, когда за последние два месяца случилось столько всего! Работу потеряла, с квартиры выгнали, и почти воровкой побывала, и с привидением столкнулась… но и новую работу нашла, и любовь всей жизни заодно!

… На последнем пункте в груди кольнуло сильнее. Марианна вздрогнула и посмотрела на Петра в зеркале. Тот щурился, всматриваясь в дорогу, резко выкручивал руль и хмурился.

Марианна тихонько вздохнула. Петр, любовь ее жизни, показался ей в этот момент красивым, как кинозвезда. Четкий, скульптурный профиль, прядь волос падает на суровую бровь, взгляд как у снайпера, наметившего цель. Ну как таким не восхищаться…

Но его характер!

…Нет, и характером его она тоже восхищается. У Петра есть все то, чего не хватает ей самой. Просто она не привыкла… не подстроилась еще. Вот поэтому и теряется, и переживает, когда наталкивается на острые его углы. Ничего, привыкнет. Научится смягчать эти самые углы. Со временем все станет проще. И Петр изменится, и она изменится.

И опять сдавило в груди. А если Петр не изменится? Если не будет у них этого времени? Может, она обманывает себя?

Она помотала головой, чтобы отделаться от дурных мыслей.

– Остановимся на минутку, – вдруг сказал Петр. – Надо заскочить кое-куда.

Он припарковал машину у старого дома, под вывеской, на которой красовалась надпись дореволюционным шрифтом – «Антиквариат и филателия».

– Посылку заберу, – объяснил Петр скованно. – Марки… недавно заказал.

Марианна улыбнулась. Как мило он смущается, как будто стыдится своего мальчишеского увлечения!

– Можно с тобой?

– Конечно. Это хороший магазин, уютный. Тебе понравится.

Марианне и правда понравилось. Магазин прятался в подвале, за кованой дверью, над входом висел колокольчик, а витрины ломились от любопытных товаров. Здесь были и позеленевшие монеты в бархатных коробочках, и старые кинжалы, и фарфоровые колхозницы и рабочие, и расписные тарелки… Марианна рассматривала все это добро разинув рот.

Владелец тоже был как из старинной книжки – худенький, лысый, в очках и вязаном жилете, и разговаривал очень учтиво.

Жаль, экскурсия продлилась недолго. Петр забрал посылку – тонкий кожаный альбомчик, и купил дочери подарок – старинную куколку в капоре и кринолине.

– Вряд ли Даша будет в восторге, – сказал он с сомнением. – Кукла милашка, но нормальная, без чертовщины. Ни клыков, ни стервозной улыбки.

– Она будет в восторге! Классный подарок.

– Выбери и себе что-нибудь, – предложил Петр. – Жаль, тут нет украшений, но может, вот эта чайная пара с Биг-Беном?

– Нет, спасибо. Вот когда будет у меня своя квартира с кухней и буфетом, куда эту красоту поставить, тогда подумаю.

– Ты собираешься купить квартиру? – настороженно спросил Петр.

– Да. Коплю на первый взнос для ипотеки. Но постоянной работы у меня сейчас нет…

Марианна прикусила язык. Зря она это сказала! Еще подумает Петр, что она на что-то намекает!

И вот кстати – нет у нее постоянной работы! Надо понимать, ее функции гувернантки для Даши завершены? И что же будет дальше? Нужно съехать из дома Петра? Петр ничего об этом пока не говорил.

Она искоса посмотрела на него – ну-ка, скажет ли что-нибудь сейчас?

Но Петр ничего не сказал.

– Идем, – позвал он ее. – А то скоро час пик, сто лет будем до Лопухово добираться…

***

Их встречали все обитатели усадьбы. На крыльце стояла взволнованная Катерина, из-за плеча поварихи нежно улыбалась Олечка. Артур выбрался из беседки, где сидел с ноутбуком, и радостно прокричал:

– Ну как? Можно поздравлять победительницу?

– Нельзя! – звонко ответила Даша. – Я продула! Слила конкурс подчистую!

Катерина всплеснула руками, Олечка охнула и прикрыла ладошкой рот. Садовник Иваныч сочувственно покивал из кустов, где занимался своими садовыми делами.

А Артур ухмыльнулся и сказал:

– Хвалю за боевой дух. Принимать поражение надо с улыбкой и плевать на все с высокой колокольни.

Даша скорчила рожицу и развела руками.

– Ну ничего, ничего, – забормотала утешающе Катерина. – А я тебе тортик испекла, с орехами, с цукатами, с меренгой!

– Круто! – обрадовалась Даша. – Я ужас какая голодная.

– После двух порций мороженого? – изумилась Валентина. – Как бы не слиплось чего у тебя.

– Не слипнется, – невозмутимо заметил Петр. – Пусть ест на здоровье. Сегодня можно и нужно.

– Давайте сфоткаемся на память, – предложил Артур.

Он указал, кому где встать на крыльце, сам пристроился в первом ряду, насадил телефон на раскладную палку, – длинную, как пастуший посох, никогда таких Марианна не видела! – и сделал несколько групповых фотографий.

– А теперь идем есть торт, – распорядилась Катерина. Ее послушались.

Марианна сначала поднялась к себе, чтобы переодеться. Серый костюм был хорош, но пиджак тесен под мышками, да и торт в нем есть страшно – еще заляпаешь кремом, потом пятно с шелка не выведешь.

Когда она зашла в свою комнату, испустила вздох облегчения. Как же здесь все-таки уютно! Ее родная кровать, удобный стол, прозрачные занавески трепещут, и голубь привычно курлыкает на карнизе за окном. Наконец-то она дома!

…Дома?! Она живет здесь без малого месяц, но привыкла считать усадьбу в Лопухово своим домом! Она привязалась к этому месту и его обитателям, хоть и не все они были к ней добры…

Неужели ей придется уехать? Несмотря на все, что происходило между ней и Петром, она никогда не примеряла на себя роль хозяйки усадьбы, хотя даже Валентина, кажется, была готова к такому повороту.

Марианна подошла к окну и задумчиво посмотрела на березу, секрет которой так и не разгадала. А потом перевела взгляд, удивилась и провела пальцем по подоконнику.

Подоконник оказался усыпан тонким слоем коричневого порошка, похожего на пыль или ржавчину.

Откуда это здесь? Опять проделки неизвестного злоумышленника? И какой в этой проделке смысл?

Она подняла голову. Может, с портьеры насыпалось? Надо взять тряпку и залезть наверх. Марианна не пускала Олечку убираться в комнате – все делала сама.

Она огляделась внимательнее в поисках новых непонятностей. Ничего не нашла, но вдруг почудился посторонний запах… резкий и какой-то технический, смутно знакомый.

Опять, поди, Олечка использовала в коридоре новое моющее средство. Вот запах и просочился. Не стоит искать странности там, где их нет. С момента приезда Петра все было тихо, поэтому не нужно давать волю подозрительности.

Марианна повесила пиджак в шкаф, поправила волосы перед зеркалом, тронула губы помадой и пошла вниз.

Праздновать расположились в гостиной. Катерина резала торт невероятной красоты с надписью «Даша – чемпион». Олечка подавала тарелки и чашки. Артур болтал как заведенный, вспоминал собственные конкурсы и соревнования.

Петр помалкивал и невозмутимо помешивал ложечкой в чашке. Марианна к торту не прикоснулась, медленно прихлебывала чай и искоса посматривала на Петра.

Она никак не могла избавиться от неловкости после сокрушительного разоблачения деталей ее трудовой биографии и прочих малоприятных событий дня. Стыд грыз внутренности. Хотя и уверяла себя, что стыдиться ей нечего.

Надо как-то это пережить!

Петр был деликатен. Он защитил и поддержал ее. Между ними не случилось размолвки. Но все же что-то было не то!

– А я помню, как в детском саду у нас тоже был конкурс или выступление, или спектакль какой-то! Я играла лису. И забыла слова! – тараторила Даша. – Папа, помнишь? Ты там тоже был. Тогда мы еще все вместе жили. Ты ко мне редко в садик приходил, а тогда пришел. И потом мы пошли гулять на озеро. Помнишь?

– Помню, – кивнул Петр.

Марианна улыбнулась. Приятно слушать такие воспоминания.

– Папа, там еще фотографировали всех, помнишь? У меня были лисьи ушки на ободке. Жалко, фотки не осталось! Мама все альбомы дела куда-то, когда вы развелись и мы уехали.

– Тот альбом у меня, – неожиданно сказал Петр. – Я его забрал. Принести?

Марианна уставилась на него с восхищением. Надо же, сентиментальный какой! Ну да, конечно, сентиментальный, раз оставил в первозданном виде кабинет старого заведующего музеем, и выкупил его альбом с марками, и архивы!

– Пожалуйста, принеси, – попросила она вполголоса. – Хочу посмотреть на маленькую Дашу. А ты на тех фотографиях есть?

– Вряд ли. Я редко фотографировался. Там в основном Ирина и Даша.

– Мне все равно будет интересно посмотреть.

– Альбом хранится в моем потайном кабинете, – он легко улыбнулся. – Поднимусь, заодно марки положу.

Он забрал со стола кляссер и ушел. Марианна вступила в общий разговор.

– Даша, и что ты теперь думаешь насчет английской школы? Конкурс не отбил у тебя желание там учиться?

– Начисто отбил, – подтвердила Даша и облизала крем с пальцев. – Но, наверное, все же съезжу с мамой в Англию и посмотрю на месте, что и как.

– Обязательно надо ехать, – подтвердил Артур. – Кто бы мне в детстве такой шанс дал – за границей учиться, да еще за чужие деньги!

– Петя тебе университет оплатил, – вполголоса напомнила Валентина.

Но Артур предпочел пропустить ее реплику мимо ушей, и принялся воодушевленно рассказывать, как в прошлом году ездил на футбольный матч в Лондон и чуть не получил по шее от британских футбольных фанатов.

Марианна слушала с интересом, и лишь спустя минут двадцать спохватилась – куда Петр запропастился? Ушел в свою потайную комнату и не возвращается! Может, позвать его?