Текст книги "Английский для миллионеров (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
– Я не против, – пожала плечами Марианна. – Спрошу у Петра Аркадьевича.
– Вот и ладушки, – Артур встал и со вкусом потянулся. – Так, итс тайм фор йога (Пора позаниматься йогой. (англ.)). Присоединишься? Когда я у Пети гощу, вот на этой лужайке располагаюсь с ковриком.
– Нет, спасибо, мне работать пора.
Она пожелала Артуру удачно размяться, собрала книги и чашки и пошла к дому.
А когда подходила к крыльцу, заметила, что за ней и Артуром следили. В окне кухни маячила Олечка, а на террасе курила Валентина.
– Марианна Георгиевна, – позвала она, затушив сигарету. – Можно вас на пару слов? Идемте в мою комнату. Нужно кое-что обсудить.
Марианна впервые зашла в комнату Валентины.
С любопытством огляделась: мебель роскошная, лучшая в доме. Кругом позолота, резьба, хрусталь. Тяжелые портьеры, кресло как трон. Богатство, как его представляли лет тридцать назад.
Но Марианна отнеслась к вкусам хозяйки комнаты с пониманием. После рассказа Петра Аркадьевича Марианна зауважала Валентину. Она не бросила племянника на произвол судьбы, бралась за любую работу, чтобы выжить. Хоть теперь она может ни в чем себе не отказывать.
– Садитесь, – Валентина указала Марианне на императорское кресло, сама устроилась за столиком напротив. Достала сигарету, размяла в пальцах.
– Марианна Георгиевнна, простите, ради бога, что я решила завести этот разговор, но нам необходимо обсудить… некоторые вещи, – начала она с легким раздражением в голосе. – Это в ваших интересах.
На ее гладком ботоксном лбу появилась морщинка, уголки полных губ опустились.
Марианне не понравилось вступление к беседе. Ясно, что и сама беседа не принесет ей удовольствия.
– Вы девушка трудолюбивая и умная, – похвалила ее Валентина – заранее подсластила пилюлю. – Поверьте, я очень рада, что вы пришли работать к нам в дом. Для Даши вы подарок. Но я бы попросила вас… не стремиться к чему-то еще.
– Что вы имеете в виду? – Марианна изобразила непонимание.
– Я о Петре Аркадьевиче. Он вами увлечен, так?
– Не знаю, – пробормотала Марианна. Ей стало ужасно неловко. – Я ничего такого не замечаю.
– Вы притворяетесь или лжете, – отрезала Валентина спокойно. – Он стал другим человеком в последние недели! В вашем присутствии он сам не свой, разве вы не заметили?
Марианна откровенно удивилась. Другим человеком? Сам не свой? Интересно, в чем это выражается? В том, что уменьшилось количество выдаваемых в час инструкций?
Валентина заметила ее недоумение и всплеснула руками, не выпуская сигарету.
– Ну конечно, изменился! Я знаю его лучше, чем собственного сына. Петр Аркадьевич редко показывает чувства. Он переживает все в себе. Но я-то все вижу. В вашем присутствии он как на крыльях. Видимо, кризис среднего возраста настиг, – закончила она с горькой досадой и чиркнула зажигалкой. Сигарета никак не раскуривалась, Валентина сердито скомкала ее и бросила в пепельницу. И достала новую из пачки.
Марианна смотрела на ее манипуляции с мрачной обреченностью.
– Его кризис пройдет. Нет ничего ужасного в том, если вы переспите. Или разок вместе съездите на море отдохнуть. Но прошу, не думайте женить его на себе. Вы же понимаете, что не подходите ему?
Валентина раскраснелась и повысила голос.
– Я люблю племянника и очень за него переживаю. Больше чем за сына. Петин отец, Аркашка, – мой брат, – был… нехороший человек. Пошел по кривой дорожке, опустился. Такая трагедия! После его смерти я растила мальчика одна. Петя всю жизнь стремился выбиться в люди. У него получалось блестяще. Я им ужасно гордилась. У него характер, воля! Но в институте он совершил ошибку – женился на этой стрекозе… Ирине. Та тоже любила… игры разные играть. Изображала из себя невесть что.
Валентина выговорила имя бывшей жены Петра Аркадьевича с глубоким презрением.
– Я радовалась, когда они развелись. Мой племянник – амбициозный, непростой. Ему нужна соответствующая супруга. Мудрая, уравновешенная, которая обеспечит ему надежный тыл и семейную жизнь без сюрпризов. Например, как Илона Игоревна. Помните ее?
Марианна кивнула. В ее сердце рос противный тяжелый ком, а щеки все сильнее пылали жаром.
– Она из отличной семьи. Отец и дедушка были партийными шишками и остались на плаву после перестройки. Во-первых, этот брак принесет Пете выгоду. Он расчетливый мужчина и своего не упустит. А во-вторых, Илона именно такая женщина, какая ему нужна. Спокойная, обстоятельная. Она похожа на него. Марианночка, вы же все понимаете, верно?
Валентина посмотрела на нее взглядом гипнотизера, стараясь вбить посыл в подкорку.
– Артур вот тоже вами заинтересовался. Это естественно! Вы яркая девушка. Вы подходите ему по характеру. Как Илона подходит Петру. В другой ситуации я была бы рада видеть вас с Артуром вместе. Но все же прошу вас, как мать: Артура тоже оставьте в покое. У него есть девушка в Москве и у них все серьезно. Вы обещаете, Марианна?
– Да, обещаю, что не буду приставать к Артуру, – быстро ответила она. Валентина фальшиво улыбнулась.
– Я знаю, что вы не хищница и не расчетливая стерва. Нет-нет, вы не такая! Вы хорошая девушка. Порядочная. Но дело молодое, кровь, гормоны… постарайтесь не терять голову. Вы здесь на работе. У вас своя дорога и своя жизнь. Ну, мы поняли друг друга?
– Я вас услышала, Валентина Андреевна, – ответила Марианна уклончиво. Но Валентину этот ответ удовлетворил.
– Спасибо. Я вас не задерживаю. Вам к Даше пора, – Валентина, наконец, закурила и с облегчением выпустила длинную струю дыма. Марианна поднялась и пошла к двери на деревянных ногах. Но у самого выхода Валентина остановила ее:
– Марианна, вам лучше поскорей найти другое жилье и съехать. Я поспрашиваю знакомых о комнате для вас, хорошо?
– Как скажет Петр Аркадьевич, – сухо ответила Марианна.
– Он не станет вас удерживать, если вы будете настойчивы. А вы будете настойчивы, Марианна, так?
Марианна сделала вид, что не услышала последних слов Валентины и быстро вышла из комнаты. Спина взмокла, сердце колотилось, как бешеное.
Урок с Дашей она провела как в тумане. Не поправляла ошибки, путала номера упражнений, забывала простые слова. Ученица явилась в дерзком настроении, потому что ее разлучили с любимым дядей, но к концу занятия до нее что-то дошло. Она озадаченно вглядывалась в лицо учительницы и говорила с ней осторожно, вполголоса, как с лунатиком.
– Вы не заболели, Марианна Георгиевна?
– Нет. Голова гудит. Наверное, скоро ветер переменится.
Но самые тяжелые испытания дня оказались впереди. Следующим ударом стал семейный ужин с гостями. Петр привез из офиса двух коллег-подчиненных: адвоката Льва Колпакова и элегантную начальницу отдела по связям с общественностью Илону Игоревну, кандидатку в надежные супруги
Дочь хозяина и ее гувернантку тоже позвали. Валентина, сообщая о гостях, заговорщицки улыбнулась и послала предупреждающий взгляд.
Марианна оделась скромно, как одевалась в первые дни службы у Аракчеева: белая блузка, длинная юбка, никакого макияжа, волосы забраны в тугой хвост и придавлены сверху ободком.
Илона Игоревна была одета еще скромнее, но в строгом черном костюме выглядела как особа скандинавских королевских кровей. Артур смотрел на нее ироничным и восхищенным взглядом. Илона ела как птичка и вела утонченные беседы. Адвокат Лев Колпаков шутил, смеялся, сверкал очками, сыпал комплиментами и тоже ел как птичка – как прожорливый страус.
Петр Аркадьевич слушал Льва, вежливо отвечал на вопросы Илоны, и часто поглядывал на Марианну холодными зелеными глазами, которые, как казалось, видели ее насквозь. От его взгляда у Марианны предплечья покрывались мурашками и каждый нерв звенел от напряжения. В синей рубашке с галстуком и джемпере Петр Аркадьевич казался ей прекрасным, как какой-нибудь английский лорд из ее любимых книжек.
Она мысленно готовилась к уроку английского, который будет проводить для него вечером. Но состоится ли этот урок? Ведь приехали гости, и тут Илона…
Илона рассмеялась серебряным смехом. Марианна подняла глаза от отбивной, посмотреть, кто из присутствующих мужчин оказался Каем, который сумел развеселить Снежную Королеву.
Это был Артур. Он увлеченно рассказывал о блогерской деятельности. В последнее время он взялся писать о необычных видах спорта. При этом рекламировал спортивное снаряжение, за это ему неплохо платили.
– Чтобы вникнуть, понять, я сам пробую все, о чем пишу, – говорил он, откинувшись на спинку стула и поглаживая куцую бородку. – Все новые виды спорта, даже самые опасные.
Даша смотрела на него с обожанием. Петр Аркадьевич – с легкой усмешкой. Валентина неодобрительно хмурилась – она боялась за сына.
– Рассказывайте! – энергично потребовал Лев Колпаков, подцепляя на вилку кусок рыбы.
– Ну, например, руфинг. Прогулки по крышам. От английского «roof».
Артур сверкнул улыбкой в сторону Марианны: «Это объяснение для неучей, нам, полиглотам, оно ни к чему, конечно».
– Руферы забираются на самые высокие точки города, проникают на крыши, чердаки.
– Как Карлсон? – спросила Даша. – Чтобы шалить?
– Чтобы делать умопомрачительные снимки! Примерно тем же занимаются скайуокеры, но они покоряют индустриальные объекты ради адреналина. Если забираются туда по отвесной стене без страховки, то это бейсклаймберы. А вот еще джибберы – те катаются по перилам стоя.
– Сколько новых названий придумали для идиотов, – сказал Петр Аркадьевич.
– А по-моему это круто! – воскликнула Даша.
– И я так считаю! – улыбнулся Артур. – В этом суть природы человеческой – бросать вызов собственным возможностям! Когда ты преодолеваешь свой страх, преодолеваешь условности, начинаешь уважать себя. В жизни надо попробовать все!
– Почему-то те, кто хотят попробовать в жизни все, не желают попробовать защитить кандидатскую или бурить скважины в вечной мерзлоте, – сказал Петр сухо. – Вот где настоящий адреналин.
Даша махнула на него рукой: ах, не болтай глупости!
– И ты все это пробовал? – спросила она Артура. – Все экстремальные виды спорта?
– Да, милая, – улыбнулся он. – Но я не профи, я пользовался страховкой. Потом рекламировал ее в блоге. Экстремалам требуется неплохая физическая подготовка. Особенно для акрострита. Акрострит– уличная акробатика. Это мое увлечение. Кое-что я умею…
– Покажи, покажи!
– Ну не здесь же! – Артур с комическим видом осмотрел изящную столовую, полную хрупких и красивых вещей. – Потом, во дворе покажу пару трюков.
– Только с моего разрешения и под моим надзором, – отрезал Петр Аркадьевич.
Артур засмеялся и снисходительно покачал головой, Даша закатила глаза. «Ну и зануда у меня папахен!» – говорил ее вид.
Петр Аркадьевич раздул ноздри и сверкнул глазами. Не вмешайся Илона, не миновать всем поучительной тирады. С мастерством светской дамы она погасила опасный разговор.
– А я в детстве занималась художественной гимнастикой, – деликатно сообщила она. – Это тоже травмоопасный вид спорта. Хоть и красивый. Ты поступил разумно, Петр, что не стал отдавать Дашу в секцию.
Петр выдохнул и криво улыбнулся. Марианна мысленно похвалила Илону. Умная дамочка. Чтоб ей провалиться на этом месте.
– Я ходил в шахматную секцию, – расстроенным голосом поведал адвокат Лев Колпаков. – А мечтал в бокс. Но меня не взяли.
От расстройства он выгреб себе на тарелку весь оставшийся салат.
– А вы, Марианна Георгиевна, какой вид спорта предпочитаете? – вдруг ласково спросила Илона и деликатно взяла бокал длинными пальцами, сверкнув брильянтом в кольце.
– Никакой! – ответила за нее Даша. – Она танцует. Африканские танцы и сальсу с бачатой.
Гости посмотрели на Марианну заинтересованными глазами.
– И ламбаду можете? – изумился Лев Колпаков, дожевывая лист капусты. Марианна кивнула.
– Очень одаренная гувернантка, – похвалила ее Илона и чему-то усмехнулась.
– Она лучше всех, – негромко сказал Петр Аркадьевич.
Валентина страдальчески вздохнула. Но Марианна не обратила на нее внимания.
Она смотрела на Петра и пыталась обнаружить те изменения, о которых говорила его тетка.
«В моем присутствии он сам не свой. Он меняется. Он как на крыльях».
Ничего этого она не видела. Петр Аркадьевич был обычным Петром Аркадьевичем. Импозантным, красивым и сдержанным, как шпион. Может, чуть более хмурым, чем обычно. Может, чуть более резким. Но не с ней.
Он просил называть себя «Петей», показал коллекцию марок и приготовил для нее немецкий огненный пунш.
И он считает, что она «лучше всех».
– Петр Аркадьевич, я бы хотела заниматься с Дашей танцами, если вы не против, – сказала Марианна смущенно. – Это весело и полезно
– Я не против. Только занимайтесь регулярно, пожалуйста. По расписанию. Не так, что попробовали и бросили. Иначе дисциплина пострадает.
– Еще и танцы! – привычно возмутилась Даша. – Мало мне английского, тенниса и утренних пробежек! Я сдохну, как бобик.
– Будущей видеоблогерше важно развивать пластику и уметь владеть телом, – сказал Артур.
Его слов было достаточно, чтобы Даша немедленно запылала энтузиазмом.
Илона опять вклинилась в разговор и ловко повела его в другом направлении. Она начала расспрашивать Петра об истории дома. Само собой, всплыла легенда о привидении. Эта тема ужасно понравилась гостям.
– Привидение охраняет спрятанный в доме клад, – тоном эксперта заявил Лев Колпаков.
– Ну да, это классика! – подхватил Артур. – Вроде, у старой хозяйки были дорогие украшения, их не нашли. Или они сгинули во время революции? Мама, ты знаешь об этом? А ты, Петр? Хочу запустить серию статей у себя в блоге: «Призраки и клады русских усадеб».
– Только привидения нам не хватало, – ответил Петр. – Мы древоточцев-то еле вывели. Микроволнами. Интересно, на привидение они подействуют?
Он положил салфетку на стол и поднялся.
– Вы меня извините, гости дорогие, но я вас оставлю. Нужно срочно сделать пару звонков. Идите на террасу, Ольга подаст вам десерт и вино. Развлекайтесь, а я поработаю. Марианна Георгиевна, в восемь жду вас у себя в кабинете, не забыли?
Илона навострила уши. Она быстро переводила взгляд от Марианны на Петра, и мысли, что мелькали у нее в голове, можно было читать в ее глазах, как бегущую строку.
– Я ничего не забыла, Петр Аркадьевич, – ответила Марианна, и ее слова прозвучали неожиданно интимно.
29
Гости поняли намек хозяина и задерживаться на террасе не стали. Впрочем, Илона порывалась прогуляться по усадьбе, но адвокат Колпаков ее увез. Они были не только друзья, но и подчиненные Петра Аркадьевича, и понимали, что не стоит злоупотреблять гостеприимством босса. Их позвали обсуждать дела, пригласили на ужин, а теперь пора и честь знать.
Марианна наблюдала за отбытием гостей из беседки и немного нервничала. Стрелка подходила к восьми. Зная любовь Петра Аркадьевича к пунктуальности, она зашла в класс без одной минуты восемь. И обнаружила, что он уже сидит за столом на месте Даши, и листает учебник английского. Когда появилась Марианна, он поднялся и окинул ее медленным взглядом, с ног до головы, как будто увидел впервые…
Сердце ударило гулко, как колокол, пересохли губы и она внезапно забыла все английские слова. И русские тоже. Но почему-то крутилась в голове особые итальянские фразы, которыми пичкала студентов преподавательница.
Луиза Арнольдовна была дама практичная. Несколько уроков посвятила теме «Романтические отношения и брак» и научила студенток – а их в группе было большинство – фразам, которые наверняка пригодятся юной туристке в стране помидоров, спагетти и темпераментных мужчин.
И вот эти-то фразы и всплыли ни с того ни с сего…
«Sei l’uomo dei miei sogni.
Tu sei quello che stavo aspettando.
Baciami».
«Ты – мужчина моей мечты. Ты тот, кого я ждала. Поцелуй меня…»
Марианна тряхнула головой, собираясь с мыслями.
– Buonasera, signore (Добрый вечер, сеньор. (итал.)), тьфу, good evening, добрый вечер, – пробормотала она скороговоркой.
– Добрый вечер. Приступим?
Они сели. Марианна открыла тетради.
– Нужно оценить ваш уровень. Я дам вам несколько заданий, потом мы побеседуем. Так я пойму ваши потребности и составлю подходящую программу для занятий, – сказала она по-английски. Петр Аркадьевич кивнул, но она все же повторила по-русски, потому что не была уверена, что он все понял.
Он тоже не в своей тарелке. Плечи напряженные, брови сошлись на переносице.
Наверное, ему неловко чувствовать себя учеником! Такое бывает со взрослыми, которые угодили на школьную скамью. Он же большой босс, говорит остальным, что делать… а теперь стесняется показать свою некомпетентность.
Ой, а вдруг он боится, что она будет над ним смеяться? Виола рассказывала, что ее взрослые ученики бывают ужасно закомплексованные, и их головушки полны разных предрассудков.
А может, все не так: Аракчеев считает, что молоденькая учительница не сможет учить его правильно? Сейчас как начнет вмешиваться и перебивать…
Марианна посмотрела на него опасливо. Он ответил ей непроницаемым взглядом и поинтересовался:
– С чего же начнем?
Первое занятие Марианна всегда начинала с игры. Но Петру Аркадьевичу игры не подойдут. Совсем. Он их не любит. А почему? Боится выглядеть глупо? И импровизации тоже не для него… он любит, чтобы все было четко и по плану.
Он умеет читать, но не вслух. Он не знает, как правильно произносить английские слова. И разговорных навыков у него нет.
Ладно, проверим…
Есть приемы, которые сработают всегда и везде, с любым учеником, даже таким непростым, как Петр Аркадьевич! Это – улыбка. И похвала. Да! Он ругал ее за незаслуженную похвалу дочери, но посмотрим, как он запоет, если отмечать любой его успех, даже самый маленький!
Настроив себя таким образом на победу, Марианна с отчаянной решимостью приступила к делу.
Впрочем, стоило произнести первые слова, как все планы и намерения вылетели из головы. Марианна стала неуклюжей и растерянной. Как первокурсница-практикантка, которую впервые поставили вести урок в старшем классе, а она забыла все, что нужно говорить.
– Пожалуйста, прочитайте этот текст вслух, – собственный голос звучал для нее чужим, как со стороны.
Аракчеев придвинул учебник и приступил к чтению. Марианне тут же захотелось схватиться за голову. Понять его было непросто. Какие-то знакомые слова он читал верно, но глотал звуки, и произношение у него было жестким, «немецким».
Марианна упорно продолжала улыбаться.
Текст она подобрала по теме «Мой рабочий день». Когда Петр Аркадьевич закончил, она попросила по-английски:
– Теперь, пожалуйста, расскажите о своей работе.
Он задумался. Марианна решила подбодрить его наводящими вопросами, как всегда делала в случаях заминки:
– Опишите ваш обычный рабочий день. Во сколько вы приезжаете в офис? Что вы делаете, когда заходите в свой кабинет?
– Пожалуйста, не перебивайте. Вы мешаете мне сосредоточиться, – сухо попросил Петр Аркадьевич.
– Скажите это, пожалуйста, по-английски.
С этим Петр Аркадьевич справился. Они медленно беседовали, выполняли упражнения. Марианна видела, что Аракчееву было нелегко. На его лбу блеснула капля пота, на виске билась жилка. Слова он подбирал мучительно долго, но не заикался и не мычал. Он сохранял уверенность в себе даже в такой непривычной для него ситуации.
Но и Марианне было не легче. Во-первых, она боялась опростоволоситься. Потому что вбила себе в голову, что ее педантичному ученику нужна более строгая и серьезная учительница. Он ведь и сам об этом постоянно говорил, как же было подумать иначе! Поэтому ей приходилось сдерживать природную живость и забыть о спонтанности. Она превратилась в деревянную куклу, и это ей не нравилось.
Вторая причина, по которой у нее отнимался язык и мысли убегали в сторону, тоже была ясна.
Аракчеев сидел слишком близко. Слишком спокойный, слишком красивый, слишком элегантный. Ну что за привычка ходить дома при полном параде! Хоть бы галстук снял перед уроком. Она теряется в присутствии мужчин в галстуке.
Марианна украдкой изучала его строгие плечи, обтянутые сшитой на заказ рубашкой, и его крепкое запястье с широким браслетом часов, и длинные пальцы с золотистыми волосками на тыльной стороне, и ее сердце колотилось все сильнее.
Когда Петр Аркадьевич слушал ее вопросы и объяснения, он смотрел на ее губы, на ее лицо, пристальным неподвижным взглядом. И тогда у нее кружилась голова и появлялась слабость в коленях. Стоило ей заглянуть в его мерцающие зеленые глаза, она мигом забывала все, что собиралась сказать. А когда он случайно коснулся ее руки, кожу обожгло жаром, как будто она дотронулась до раскаленных углей.
Этот урок оказался самым сложным в ее жизни. Ей стоило огромных усилий вести себя невозмутимо и уверенно.
Она решила смотреть в учебник, а не на Петра. Потому что она могла не выдержать. Она сбежит. Или поцелует его. Или упадет в обморок от избытка переживаний.
Сердце прыгало в груди, как встревоженная птица, голос не слушался.
И ей никак, никак не удавалось наладить контакт с учеником! Она его не чувствовала. Точнее, она чувствовала миллион вещей одновременно, волнующих и безумных, но она совершенно не могла понять, нравится ли Петру Аркадьевичу заниматься, или он лишь терпит из вежливости.
Кажется, второе. Потому что паузы между словами становились все длиннее, морщина на его лбу углублялась, и голос звучал все более сухо.
Напряжение росло. В воздухе как будто потрескивали электрические заряды. В животе у Марианны сжималось то от ужаса, то от сладкого томления.
– Отлично справились! – похвалила она Петра Аркадьевича в сотый раз за урок. Он поморщился – видно, понимал, что она кривит душой.
– Но ваш ответ будет звучать лучше, если вы по-другому произнесете некоторые слова.
– Говорите прямо: мне нужно учиться читать и ставить произношение.
– Да, – согласилась она. – Учить правила чтения, запоминать звуковую форму слов. Произношение не так важно. Международный английский не обращает внимания на акценты. Но разница между некоторыми звуками может вас подвести. Слово полностью меняет смысл, вас неправильно поймут. Например, как в словах bad и bed…
– Это я знаю. Я стараюсь.
– Но пока у вас не выходит, – неожиданно Марианна забыла свои переживания. Ей понравилось не смягчать правду, не пытаться быть деликатной и прямо говорить ученику, что у него проблемы и их надо исправлять. Вот то, что нужно Петру! Не надо с ним миндальничать. Он разумный взрослый.
– Давайте попробуем. Я объясню, как правильно произносить, и потом вы повторите за мной. Поставим вам технику произношения.
– Давайте.
Марианна толково рассказала, Петр внимательно слушал.
– Теперь повторяйте, – велела она и начала читать упражнение. Петр повторял. Она внимательно следила за движением его губ, чтобы лучше понять, где и как нужно поправить. Кроме того, это зрелище доставляло ей эстетическое удовольствие. Губы у него были мужественные. Тонкие, но четкого рисунка.
– Стоп! – возбужденно прервала она его. – У вас правильно получилось первый раз, но потом вы опять стали произносить как попало. Не глотайте конечный согласный. А когда произносите гласный, слегка растяните губы и опустите челюсть. Да нет, не так, вот так!
Она не удержалась. Протянула руку, коснулась его щеки, скользнула пальцами до подбородка и легко надавила.
От неожиданности Петр Аркадьевич отшатнулся и перехватил ее запястье.
– Что вы делаете?
– Простите, – перепугалась Марианна. – Я увлеклась. Хотела показать, как нужно. Наша преподавательница фонетики всегда так поступала.
Он отпустил ее руку, с шумом захлопнул учебник и встал. Глаза у него стали штормовые. Марианна тоже поднялась. Ноги дрожали.
Кажется, он возмущен. Что на нее нашло! Учитель не должен нарушать личное пространство ученика. Но у нее никак, никак не получалось считать его настоящим учеником. Ей так нравилось смотреть, как двигаются его губы, как он старается… Ей хотелось коснуться его, и предлог нашелся.
Ужасно непрофессионально! Она забила себе голову разными глупостями. И вот расплата…
– Из наших уроков ничего не выйдет, – сказал он мрачно. – Эта затея обречена на провал.
Он схватился за узел галстука, распустил его, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и покрутил головой, как будто ему стало жарко. А потом шагнул к Марианне из-за стола.
Она следила за его манипуляциями круглыми глазами.
– Почему затея обречена на провал? – спросила она жалким голосом. – Потому что я плохая учительница, да?
– Нет! – сказал он с досадой. – Ты отличная учительница. Причина не в этом. А вот в этом.
Он схватил ее за локти, притянул к себе и яростно поцеловал.
От изумления она даже не отшатнулась. Да и не вышло бы – Петр крепко держал ее за руки и целовал ее требовательно, уверенно, в меру агрессивно. Марианне только и оставалось, что покорно принимать его поцелуи.
У нее бешено колотилось сердце, в голове пульсировало жаркое облако, и вспыхивали веселые и отчаянные мысли.
«Что он делает? Этого не может быть. Это происходит на самом деле! Мне не снится, нет!»
Она уперлась ладонями в его грудь и издала протестующий звук. Только тогда его пальцы разжались, и он немного отстранился, тяжело дыша.
Марианна немедленно воспользовалась свободой. Обняла его за шею, запустила пальцы в его короткие волосы на затылке. У нее дрожали руки и дрожали колени. И тогда она прижалась к нему и поцеловала так, как хотела уже давным-давно.
Она пыталась вспомнить причины, по которым решила держаться от него подальше, да так и не вспомнила ни одной.
Больше ни о чем не думая, она провела ладонью по его шее, и по его плечам, по груди… ей ужасно нравилось чувствовать его тело, твердое, разгоряченное. Ткань дорогой рубашки была тонкой, гладкой, но лучше бы ее вовсе не было, честное слово!
От этой мысли Марианне стало не хватать дыхания.
Наконец она получила его в свое распоряжение! И плевать на то, что они такие разные, и не могут быть вместе, и постоянно спорят. Зачем спорить, когда можно целоваться так, что голова кружится, и в каждой клеточке пылает пожар!
Петр что-то пробормотал сквозь зубы и обнял ее за талию. Стиснул так, что затрещали ребра, и поцеловал в ответ.
Он целовал ее то осторожно, словно пробовал на вкус, то яростно, словно желая уничтожить. Терся щекой о ее щеку, запускал пальцы в ее волосы, прижимался к ней животом и бедрами. А она выгибалась в его руках и задыхалась от восторга.
Под его напором Марианна отступила; они сделали шаг, второй, как в танце, пока она не наткнулась на стол. Стойка подалась и скрипнула, на пол со стуком упал карандаш, и этот звук привел их в чувства.
Петр оторвался от ее губ и прижался влажным, горячим лбом к ее лбу. Жилка на его шее трепетала под ее ладонью. Марианна не отпускала его, и он не отпускал ее. Но обоим была нужна передышка.
Неожиданно Марианне стало очень грустно. Ее охватила растерянность. Она почувствовала потребность говорить, что-то объяснять…
– Что нам теперь делать? – сказала она очень тихо.
Петр поднял голову, коснулся пальцами ее подбородка и заставил посмотреть ему в глаза. Его взгляд оказался неприятно трезвым.
– Что именно тебя беспокоит? – его голос был хриплым и звучал так, словно Петр только что пробежал стометровку.
Марианна не знала, что ответить, и выпалила то, о чем тут же пожалела:
– Я не могу спать с тобой. Это будет неправильно.
Петр едва заметно усмехнулся, отпустил ее подбородок, и крепче прижал ее к себе.
– Я не заставляю тебя спать с собой. Считаю, нам не нужно торопиться. Сейчас важнее другое.
После секундной неловкой паузы они одновременно спросили:
– Почему ты считаешь это неправильным?
– Другое? Что другое? – Марианна поняла, что в ее голосе прозвучала обида, и вспыхнула.
Петр тут же поцеловал ее, и ответил первым:
– Ты не представляешь, как сильно меня тянет к тебе. С самого первого дня, как ты вошла в этот кабинет в дурацких очках, с грязной сумкой в руках. Красивая, как ни одна девушка на свете. Ты мне каждую ночь снишься. Я таких снов не видел с тех пор, как был подростком. Но мне кажется, нам стоит сначала попробовать притереться друг к другу. Узнать друг друга с разных сторон. Чтобы… выстроить серьезные отношения. Я нацелен именно на это. А ты? Я вижу, что ты не знаешь, что со мной делать, так? И что от меня ожидать.
– А… что я должна от тебя ожидать? – Марианна была совсем сбита с толку.
– Ничего особенного. На самом деле я мужик простой. Даже примитивный. Люблю порядок, люблю честность. Вот, пожалуй, мое единственное требование: честность в отношениях.
– Это или совсем мало или ужасно много. Я тебя не понимаю, – призналась Марианна и вздохнула. – Я теперь совсем ничего не понимаю, Петя. День был такой длинный, такой тяжелый…
– Я тоже не все понимаю. И все же, почему спать со мной будет неправильно? Я догадываюсь, что у тебя в голове, но ты все-таки поясни.
– Ты – отец моей ученицы и мой работодатель.
– Так и думал. И что, считаешь это непреодолимым препятствием?
– Нет, это ты так считаешь.
– Вот так номер! Что за ерунда!
– Ты же хотел… порядочную гувернантку.
– На собеседовании. Но сейчас у нас другая ситуация, не так ли? В любом случае не нужно принимать решения за меня.
– Но есть определенная этика, и твои принципы… ты же человек строгих принципов! Живешь по правилам. Это меня пугает, если честно.
– Зря. Принципы, конечно, важная штука. Они надежные, они не меняются. А вот жизнь меняется. А главное, люди меняются.
– Всем известно, что люди не меняются… – Марианна тяжело вздохнула.
– С чего это вдруг?
Марианна решила озвучить более конкретную вещь, которая ее беспокоила.
– Что скажет Даша, если узнает, что мы… что ты и я… вместе? Ты ее отец, с которым она только-только начала дружить. Я – не только ее учительница, но и ее подруга.
– Марианна, – сказал он строго и даже немного тряхнул ее за плечи. – В жизни взрослых бывают моменты, когда им стоит думать сначала о себе, а потом о детях. И они не обязаны всегда учитывать их интересы. Особенно если нет никакого конфликта интересов. Даша спокойно относится к тому, что я давным-давно развелся с ее матерью. Она понимает, что мы с Ириной не подходим друг другу. Она знает, что у меня есть своя жизнь и что после развода я встречался с другими женщинами.
Марианна вздрогнула. Конечно, он встречался… с другими женщинами. Он не монах. Но как же противно это слышать! Интересно, много ли их было? За шесть лет после развода?
Он почувствовал, что ей было неприятно.
– Прости. На самом деле я… редко увлекался. Потом расскажу.
– Это необязательно!
Он вздохнул и погладил ее шею.
– Даша не будет ревновать нас с тобой, если мы все ей объясним. Если ей не придется сражаться за наше внимание.
– Где же раньше был, лучший педагог и психолог мира, – не удержалась Марианна от сарказма, но тут же опасливо глянула на Петра – можно ли ей над ним подшучивать?
