Текст книги "Аллоды (СИ)"

Автор книги: Ваня Рисовалкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

      Почтальон со смешным именем – Бич Кочевников немного обрисовал нам ситуацию в военном округе, пока мы уплетали кашу с котлетами. Чем дольше он говорил, тем сильнее я чувствовал себя дураком из-за того, что повелся на глупый развод Синих с их оленьими рогами. Ни о какой совместной попойке даже речи не могло идти! Здесь, вдали от войны с Лигой, шло свое, порой довольно суровое противостояние.

      Матрены и Лизы с нами не было, они ушли в женские казармы и пока не появлялись. Я начал беспокоиться. Все таки эльфийка в святая святых Империи – событие из ряда вон выходящее. Скорее всего за ней тайком приглядывают и Комитет, и Хранители, но я все равно не мог отделаться от мысли, что кто-нибудь из солдат захочет по своему поквитаться с выходцем из Лиги. Почти у всех имперцев есть кто-то погибший на фронтах нашей не прекращающейся войны. В то же время, мне было интересно, что на уме у самой Лизы. Ждать от нее преданности Империи вряд ли стоит, но на захваченной ХАЭС лояльность к своей родине она тоже не проявила.

      Я высказал опасения, по поводу долгого отсутствия Матрены и Лизы, вслух.

      – Так они поди в Красном Уголке, – успокоил меня Бич. – Рядом с женскими казармами Красный Уголок есть, девок туда как магнитом тянет. У нас там львята растут. Талисман, гы!

      Почтальон оказался прав. Так сильно непохожие друг на друга Матрена и Зизи щебетали в унисон, восторженно прыгая вокруг трех маленьких львят, которых ефрейтор выгуливал на лужайке недалеко от столовой.

      – А-а, еще пополнение... Здорово! – добродушно сказал он. – Я тоже за красных служил. Оттрубил свое – скоро уж домой, на Изун свалю. Эх, горько мне! Проиграли мы Синим! А эти сволочи обрадовались, озверели.

      – Представляете, они хотели отравить наших львят! – доложила Лиза, теребя за ухом одного котенка. Похоже, умильные животные помогли ей очень быстро почувствовать свою принадлежность к одной и соперничавших сторон.

      – Угу, – покивал ефрейтор, немного осоловевшими глазами поглядывая на эльфийку. – Даже малышей не жалеют. Гады синерылые! Ну ничего... Я знаю, как с львятами обходиться. У меня ко львам с детства особое отношение, потому и просился за красных служить. Я им заместо матери буду: выкормлю, выращу, воспитаю. Я ж тоже сирота. Сын полка, можно сказать!

      Мы могли бы глазеть на львят до самого вечера, но разыскавший нас прапорщик Щит Меднолобых прервал эту идиллию.

      – И чего вы тут расселись как на именинах? – рявкнул он. – Вы в армии или где? Оружие держать доводилось? Нам тут слабаки не нужны – Синие и так обнаглели.

      – Доводилось! Мы принимали участие в штурме ХАЭС, – гордо заявил приосанившийся Орел.

      – И что мне, плясать теперь прикажешь от радости? На последних Учениях мы продули Синим. Реванш – вот что нам нужно! Вы теперь одни из нас, Красных! Надеюсь, я не должен разжевывать, что это значит?

      Мы молча переглянулись. Похоже прапорщику хотелось на кого-нибудь поорать и тут очень кстати подвернулась группа новобранцев.

      – Значит так! Впечатления дисциплинированных новобранцев вы не производите. Ничего, мы сделаем из вас настоящих бойцов! Начнем с главного – формы, содержание не так важно. Посмотрите на себя! У тебя пуговицы болтаются, а у тебя в ботинках я даже не отражаюсь. Бардак! А это что? Ремень?! Ты где такой взял? Как можно жить в таком ремне?

      Глаза Лба начали наливаться кровью, Кузьма сжал руки в кулаки, сгорая от желания схватить лук, Лиза смотрела на прапорщика с непередаваемым высокомерием, и только Матрена и Михаил почувствовали смущение.

      – Короче, вам нужно главное солдатское обмундирование – нормальные ремни! А лучшие ремни делаются из чего?

      – Из чего?

      – Из змеиных шкур! А шкуры добываются где?

      – Где?

      – В степи! А добывать их должен кто?

      – Кто?

      – Вы! Ох и тупые новобранцы пошли... В общем так! Сейчас дружно, строевым шагом, идете и зачищаете территорию вокруг казарм. Выполнять беспрекословно! Не приведи Астрал – узнаю об обратном! А то развелось тут всякое и нагло ползает...

      – Что? – возмутилась Лиза. – Вы хотите сказать, что мы должны идти собирать змей?

      – А ты, мамзелька лигийская, змей боишься что ли? Ты лучше меня бойся, в гневе я страшен!

      Вряд ли кто-то из нас испугался бы этого прапорщика в гневе, но у нас уже было одно взыскание и нарываться на второе не стоило.

      Со змеями, прямо скажем, отношения у меня были не очень. Я видел их впервые и не имел ни малейшего представления, как ловить этих быстрых, изворотливых гадов, все время норовящих если не ускользнуть, то хотя бы ужалить за руку. Я не знал, действительно ли из них будут делать ремни, но на всякий случай старался не портить серые, пятнистые шкурки. Лучше всего работа шла, как ни странно, у Лба, который никак не реагировал на ядовитые укусы, и потому хватал змей охапками и сворачивал им головы. Матрена и Лиза принять активное участие в ловле боялись, и хотя в армии все равны, мы, пока не видит начальство, решили, что охота на змей – не женское дело, и на помощи дам не настаивали. Лиза сразу заняла наблюдательную позицию издали, Матрена же все-таки попыталась внести свою лепту и даже оглушила одну змею, но взять ее в руки так и не смогла.

      Из-за жары мои руки вспотели и удержать извивающихся змей было очень сложно. Лиза сходила в столовую за водой, которая благодаря одному взмаху посоха Михаила стала ледяной. Я один выпил половину фляги, но напиться не смог и отправил эльфийку за добавкой.

      – Постарайся не лопнуть, – сказала она, протягивая мне вторую флягу.

      – Надеюсь, не отравлено, – хмыкнул я.

      – Не смешно.

      – А с чего ты взяла, что я хотел тебя рассмешить?

      Она замолчала на некоторое время и я пожалел о своих словах.

      – Если бы я хотела вас убить, я бы уже это сделала, вы давали мне много удобных моментов.

      – Извини. Просто твое нахождение здесь...

      – У меня не было выбора, – пожала плечами Лиза.

      – У тебя был выбор на ХАЭС, но ты приняла странное решение, – возразил я.

      Она снова замолчала, опустив глаза. Ее длинные ресницы подрагивали и мне на секунду показалось, что она плачет, но когда она подняла на меня взгляд, глаза ее были сухими. Хотя я уже начал к ней привыкать и мои колени почти не дрожали в ее присутствии, я все равно отвернулся, чтобы не поддаваться ее чарам.

      – Ты говорила, что тебя насильно удерживали в притоне. Почему же на ХАЭС ты помогла нам, а не Лиге? Личные счеты?

      – На ХАЭС был лигийский отряд самоубийц. Вне зависимости оттого, добились бы они своей цели или нет, никто из них не вернулся бы домой. Я пока не готова подписывать себе смертный приговор.

      – Не увиливай. Ты сражалась на нашей стороне, так что смертный приговор ты себе уже подписала. Если у тебя на родине узнают, что ты внесла посильный вклад в провал той операции, Айденус лично озаботится твоей судьбой.

      – Мне все равно. Я отреклась от них... – тихо сказала она, и прозвучало это так искренне, что я не на секунду не усомнился в правдивости ее слов. Она резко подняла голову и с вызовом спросила: – Ты считаешь меня предательницей?

      – Ты выбрала мою сторону, так что не мне тебя обвинять, – осторожно произнес я.

      Лиза хотела еще что-то сказать и уже открыла рот, но потом передумала и, молча развернувшись, пошла прочь. Я смотрел ей вслед – ее тонкая фигурка мягко плыла над высохшей травой, прозрачные крылья быстро трепетали, но они были слишком слабы, чтобы эльфы могли по настоящему летать. Зизи подошла к Грамотину и через некоторое время их тандем стал самым успешным: Лиза легко могла загипнотизировать змею, после чего словить ее не составляло труда.

      Когда явился Щит Меднолобых с проверкой, мы уже наловили целую гору змей, и тот не нашел к чему придраться. К тому же пришел прапорщик не один, а с лейтенантом Шинелиной, сообщившей, что мы должны успеть отбыть наказание до того, как начнется наше обучение, и неизвестным гоблином, от которого одуряюще несло канализацией.

      – Ну и каков будет наш приговор? Сильно мы нагрешили? – спросил Орел, с отвращением косясь на гоблина.

      – Достаточно, чтобы отправится к сточным ямам. Там гоблины работают ассенизаторами – собирают продукты нашей жизнедеятельности. Вот знакомьтесь, это Томар, старший ассенизатор, – Шинелина кивнула на гоблина. – Рапортует насчет слизняков. Эти твари расплодились и мешают утилизации фекалий.

      – Да, да, да, – быстро закивал ушастой головой гоблин. – Эти слизняки меня уже достали, из-за них работа встала намертво, ага.

      – В общем, еще немного, и все это добро потечет к нам назад. Или к Синим, они свое тоже в эти ямы сливают. Смекаете? С этим срочно нужно что-то делать! Надеюсь, у вас хватит соображалки понять, как использовать ситуацию... с максимальной пользой для Красных, – сказала Шинелина понизив голос и обвела нас внимательный взглядом, пытаясь удостовериться, что мы поняли все нюансы предстоящей работы.

      Не обращая внимания на ошарашенные лица Матрены, Кузьмы и совершенно убитый взгляд Зизи, я, усмехнувшись, кивнул.

      – Официальное наказание таково: избавиться от слизняков. В остальном – на месте разберетесь.

      – Сначала змеи, теперь еще и это, ну у вас и армия, – возмущалась Лиза всю дорогу до сточных ям. – Вы не могли бы держаться от меня подальше? Ваш запах сводит меня с ума.

      Гоблин, от которого она шарахнулась в сторону, беззубо заулыбался.

      – Запах от меня известно какой – по профессии, ага! И от вас такой будет, – пообещал гоблин. – Там вот какое дело – в выгребной яме больно здоровенные слизняки эти! Нужно их, стало быть, замочить в сортире! Только этого мало: слизняки размножаются почкованием, а значит, из трупов могут полезть новые особи.

      – У вас есть идеи, как этого не допустить? – спросил Грамотин.

      – Дык это... Надо «Отвердителем» оприходовать тушки. Тогда они сразу окаменеют, ага.

      – Что за «Отвердитель»?

      – Прислали для испытаний. Я с его помощью топливные брикеты делаю, ага.

      – Из чего, из чего вы делаете топливные брикеты? – ужаснулась Зизи.

      – Ну, а что? Классная штука! Последнее слово науки!

      – Великий Тенсес... я больше не хочу ничего слышать о передовой имперской науке.

      Сточные ямы мы почувствовали задолго до того, как увидели их. К горлу сразу подступило все то, что мы съели в столовой.

      – Я не могу, – простонала Лиза, – еще шаг и я упаду в обморок.

      Матрена, хоть и старалась держаться молодцом и не жаловаться, тоже заметно позеленела.

      – Да уж ладно, сидите тут, ждите. Без вас разберемся, – с видом великомученика сказал Орел, хотя ни Лиза, ни Матрена не были виноваты в том, за что нас наказали.

      А дальше начался ад. Не смотря на то, что во второй половине дня жара пошла на спад, запах от нечистот был таким невообразимым, что я согласился бы проработать на раскаленной сковороде, лишь бы не в таком амбре. Слизняки были повсюду! Они плодились в отвратительной жиже, вытекающей из сточных труб, и расползались по всей округе. Мы израсходовали, казалось, целую тонну отвердителя, но конца и края работы не предвиделось: слизни выползали и выползали, и я уже не мог с уверенностью сказать, отчего меня воротит сильнее – от запаха, или от их склизких тушек.

      Свою лепту вносил и безостановочно тараторящий гоблин, которого мне хотелось зацементировать живьем.

      – Еще немного – и хлынули бы все нечистоты назад к солдатам. А там уж не миновать мне трибунала! На постоянную работу не хотите к нам устроиться? Здесь льготы хорошие. Нет? Ну, как знаете! А я с армией ни за что не расстанусь, ага! Эй-эй-эй... вы осторожней там с отвердителем возле трубы, а то закупорите еще. Куда тогда фекалии потекут? Правильно – обратно в казармы. Вам это надо?

      Именно это нам и надо было. И возможный трибунал, который может грозить гоблину, меня только сильнее подстегивал. После истории с нападением на «Непобедимый» и захватом энергостанции, я ненавидел гоблинов всей душой и не понимал, почему их всех до сих пор не схватили и не пересажали в тюрьмы.

      Предварительно удостоверившись, какая труба идет из казарм Синих, и дождавшись, когда гоблин отвернется, мы старательно загребли туда обильно политых отвердителем слизней. Скоро труба переполнится, и все отходы хлынут назад. После сделанной пакости я почувствовал моральное удовлетворение и работать дальше стало легче. Но очень скоро даже эта мелкая радость рассеялась. Закончили работу мы когда на улице стемнело. К этому времени я уже устал так, словно в одиночку пропахал весь Игш. Постояв десять минут под струей холодной воды, чтобы смыть с себя пот и грязь прежде, чем вернуться в казарму, я почувствовал себя немного лучше, но все равно почти не ощущал рук и ног. Кое-как дотащившись обратно до своих казарм, нам всем хотелось только одного – лечь в кровать и уснуть. Встречала нас лично Шинелина.

      – Проблема решена?! – обрадовалась она. – Да, солдаты, военная служба – это не только медали и парады! Иногда приходится ковыряться во всякой гадости. Итак, со слизняками покончено. Мы сделали все, что могли. А если кому-то что-то не нравится, то пусть сами со своим... вопросом разбираются. Правильно я говорю?

      Она подмигнула нам и расхохоталась. Я нашел в себе силы лишь вяло улыбнуться.

      – А вы молодцы, соображаете! Можете сходить поесть и отправляйтесь спать, завтра у вас будет тяжелый день.

      – Как жаль, что сегодняшняя лафа уже подошла к концу, – заплетающимся языком произнес Орел.

      Я был зверски голоден, но заставить себя дойти до столовой так и не смог. И Миша, и Кузьма, и даже, как ни странно, Лоб, разделяли мое мнение. Поэтому, попрощавшись с Матреной и Лизой, мы вчетвером сразу отправились в казарму. Остальные солдаты тоже вернулись с учений и уже крепко спали в своих кроватях. Не обращая внимания на голод и жажду, я, в предвкушении долгожданного отдыха, рухнул на подушку и мгновенно уснул. Но не прошло и пяти минут, как тишину разодрал вой серены и чей-то голос заорал прямо в ухо:

      – Рота, ПОДЪЕ-Е-ЕМ!

      С этого дня началась моя армейская жизнь.

      Мне казалось, что я совсем не спал, но было уже ранее утро и все солдаты довольно резво повскакивали со своих мест. Прилагая нечеловеческие усилия, я заставил себя сползти с кровати, стараясь не уснуть на ходу. Впрочем, недосып стал моим постоянным спутником на ближайшие дни, счет которым я потерял очень быстро – все они были абсолютно одинаковыми и слились для меня в один бесконечный кошмар. Как выяснилось позже, лучше встать как можно скорей и заправить постель, иначе – взыскание. Далее – утренний смотр, где нужно изо всех сил стараться выглядеть бодрым и подтянутым, потому что за неугодный командованию внешний вид тоже можно заработать взыскание. На завтрак отводилось ровно пятнадцать минут, если кто-то не успел (а кто-то не успевал постоянно, столовая просто не могла обслужить всех за столь короткое время), то это были его личные проблемы. Затем нас отводили на учебно-тренировочный полигон, где и начиналось самое интересное.

      Вся моя прошлая жизнь, включая незабываемые часы возле сточных ям, вскоре стала казаться мне отдыхом на курорте. Возвращались в казармы мы очень поздно, без сил падали на кровать, чтобы проснуться через несколько часов и прожить еще один точно такой же день. Я и думать забыл про Посох, надежду орков-шаманов, месть Синим, и вообще про все. Единственные занимавшие меня мысли крутились только вокруг сна и еды, причем именно в таком порядке, ни для чего другого в чугунной голове просто не было места. Даже непробиваемые орки еле выдерживали такой сумасшедший темп. Каждый вечер я думал, что на следующее утро точно не смогу уже подняться, но каждый раз каким-то чудом находил в себе силы вставать и идти на учения, поражаясь скрытым человеческим резервам.

      Сами учения касались физической подготовки. Нас приводили на специально оборудованные площадки, где с утра и до позднего вечера мы бегали, прыгали, ползали, преодолевали какие-то препятствия, перелезали через преграды, подтягивались, отжимались, и снова куда-то бежали. Никаких спарингов между бойцами не было, и единственным противником, с которым приходилось сражаться, была местная, измененная магией астрала, фауна, которая вела себя довольно нагло и даже агрессивно. Моя ненависть ко всем этим отвратительным, мутировавшим тварям возросла во сто крат, ведь пробежать, перепрыгнуть, перелезть и проползти необходимо за определенное время, чему всячески мешала степная живность.

      Личного времени у нас не было совсем, поэтому мы почти не разговаривали с Орлом, Мишей и Лбом в эти дни, не говоря уже о том, чтобы познакомиться с кем-то еще. Женские учения проходили отдельно от нас, и я только мельком видел Лизу и Матрену на утреннем построении и в столовой. Матрена выглядела такой же вымотанной, но каждый раз улыбалась мне и махала уркой. Лица Лизы я не видел, потому что на ее голове всегда был низко натянут капюшон от длинного, скрывающего крылья, плаща.

      Через некоторое время я с удивлением начал замечать, что мои мышцы перестали ныть от боли, хотя нагрузки нисколько не снизились. Я по-прежнему чувствовал себя дико уставшим и не выспавшимся, но вставать и переносить ежедневные испытания стало легче. Вероятно, нечто подобное происходило не только со мной. К Кузьме вернулось чувство юмора, Миша перестал смахивать на ожившего зомби, а Лбу хватало сил дойти до столовой после отбоя, и стащить там еды.

      Контрольная сдача нормативов физподготовки приближалась, и впервые во мне поселилась уверенность, что я все-таки до нее доживу. О том, что меня ждет, когда начнется боевая подготовка, я предпочитал пока не думать.

Глава 14. Задание Шипа Змеелова

      – Теперь, когда ясно, что вы здесь не зря и на вас можно положиться, спрос будет жестче. Солдаты Империи должны уметь справляться с любыми препятствиями и пришла пора проверить, насколько хорошо вы усвоили уроки. Это обязательный этап подготовки каждого защитника Родины, потому что все мы – орки, хадаганцы и восставшие Зэм – должны помнить, что...

      Длинная речь политрука перед сдачей нормативов была наполнена пафосными лозунгами и призывами к патриотизму. По лицам стоящих рядом орков я понял, что они понимают не все слова, которыми очень эмоционально сыпал с трибуны молодой хадаганец. Впрочем, вскоре я и сам перестал улавливать мысль политрука, потому что слушать его было очень скучно. Вновь навострил я уши только когда услышал имя Шипа Змеелова – орка, который и будет определять нашу пригодность к дальнейшему обучению.

      – Это опытный вояка, через лапищи которого прошел каждый армеец. Бойцы не раз вспоминали добрым словом старого зануду, когда его наука спасала им жизнь.

      – Так вот кому мы обязаны столь насыщенной культурной программой на полигоне, – прошептал Орел.

      По счастью, день был немного пасмурным и это давало мне уверенность, что я сдам нормативы не умерев от теплового удара. Когда мы строевым шагом и бодро горланя армейские песни добрались до полигона, Шип Змеелов нас уже ждал. Он был одет в традиционный для шаманов кожаный балахон без рукавов, опоясан тяжеленным металлическим ремнем, а на голове у него красовался скальп какого-то рогатого животного. Его суровый внешний вид немного диссонировал с слишком высоким, для орка, голосом. У меня Шип почему-то вызывал прочную ассоциацию с мясником.

      – Новобранцы нынче слабые пошли: в нормативы не укладываются, пауков боятся. Что с вами будет на поле боя – боюсь даже представить! – сварливо хрипел он, расхаживая вдоль строя. – Учтите: я не собираюсь учить вас сражаться. Я буду учить вас убивать. У меня здесь три площадки с разными противниками. Так что придется попотеть!

      По рядам прокатилось оживление. Впрочем, на женской половине, которая впервые присутствовала на полигоне вместе с мужской, энтузиазма было заметно меньше. Я попытался поискать глазами Матрену и Лизу, но за широкими плечами орчих никого не было видно.

      Для зачета мы разбились на маленькие группы. Мне было интересно, о каких трех площадках говорил Шип, ведь до этого мы проходили только набившую оскомину полосу препятствий – именно она и была первой площадкой. Этот этап проходил довольно быстро: вслед за первой группой сразу же выдвигалась следующая без задержек. И поскольку значительная часть новобранцев отсеялась еще на этапах тренировок и ко дню зачета наши ряды заметно поредели, оставшиеся самые стойкие солдаты уверенно справлялись со своей задачей. Поэтому хоть наша группа была в числе последних, очередь подошла быстро.

      – Пауков не боитесь? Мы специально разводим здесь этих тварей. Салагам на погибель, ха-ха! Вам предстоит перебраться через три забора-преграды. Если, конечно, позволят пауки. Они у меня отборные, высший сорт! Жирные, мерзкие и злобные. Специально для вас, гы! Рекомендую перебить их всех. И действуйте быстро – на их место очень скоро придут другие. Коснетесь финишного камня, который стоит на самой верхней площадке. И помните, у вас мало времени. Готовы? Понесла-а-ась!

      Шип дунул в свисток и я рванул вперед что есть мочи. Пауков я не боялся, даже таких огромных, и мои руки орудовали мечом почти в автономном режиме. Я был сосредоточен на первой стене, уже замаячившей впереди. Слева от меня свою полосу препятствий преодолевал Михаил и яркие вспышки от его заклинаний, которыми он расчищал себе дорогу, то и дело слепили мне глаза. Справа с грацией носорога двигался Лоб, вообще не замечающий никаких пауков, они сами при столкновении с ним отлетали в стороны как кегли, и именно это позволяло неповоротливому орку не отставать от нас. У меня даже появилась мысль, что Лоб не станет заморачиваться и со стеной, а просто пробьет ее насквозь. Кузьма сдавал зачет на следующей за Лбом площадке, и я не видел, как дела обстоят у него, но не сомневался, что уж он то точно коснется финишного камня первым в нашей группе, а может и во всем взводе. Я надеялся, что у меня будет возможность посмотреть, как сдает нормативы женская половина, но похоже командование старалось изо всех сил, чтобы мы пересекались как можно меньше.

      Когда все три стены были позади и я, наконец, коснулся финишного камня, чтобы зафиксировать свое время, Орел уже спокойно убирал лук за спину. Следом, буквально через несколько секунд после меня, полосу преодолел Грамотин. Еще секунд через двадцать до финиша добрался Лоб, я невольно окинул взглядом препятствия за его спиной на предмет их целостности. Последняя стена была частично разрушена сверху, а сам Лоб, недовольно фыркая, отплевывался от рыжей кирпичной крошки, осевшей на нем плотным слоем.

      – Ну не допрыгнул чутка в конце и че? Успел же! – ответил он на наши ухмылки.

      – Так, с пауками и заборами вы справились. Ставим галочку о прохождении, – приговаривал Шип, выводя карандашом в своем блокноте какие-то каракули.

      – Разрешите обратиться!

      Орк кинул на меня раздраженный взгляд и снова уткнулся в блокнот.

      – Ох, с этими новобранцами у меня башка идет кругом. У одного аллергия на паучьи укусы, другой привидений боится. А у тебя что?

      – А у меня для вас мешок, – отрапортовал я.

      Теперь Шип посмотрел на меня уже с куда большим интересом.

      – Значит, это о тебе говорил Шрам... И это тебе суждено найти потомков Легендарного Орка... Круто! Я, когда был маленьким, надеялся, что это я – Избранный! Но обломался. Посмотрим, как получится у тебя, – он сделал пару шагов назад, чтобы осмотреть меня с ног до головы. На его лице было написано сомнение. – Но это потом. Сейчас надо покончить с нормативами.

      После того, как последние группы завершили сдачу, нас снова построили.

      – Итак, товарищи солдаты! Нормативы сданы, полоса препятствий пройдена. Очень хорошо.Тяжело в учении – легко в бою! Хорошо сказал, правда?

      – Все оказалось не так уж и сложно, да? – с сомнением прошептал Орел, не поворачивая головы.

      – Что-то мне подсказывает, что это еще не конец, – протянул я.

      – Ну, а теперь, мое любимое испытание – призраки! – тем временем провозгласил Шип и довольно оглядел строй, ожидая реакции.

      Судя по его хитрому лицу, ничего хорошего это испытание нам не сулило. По рядам прокатилась волна недоумения, ведь все это время мы только и делали, что проходили различные полосы препятствий. Ни с какими призраками иметь дело нам не доводилось.

      – Враг хитер и коварен, – продолжил Шип. – А уж если речь идет о трусах из Лиги... Эти сволочи, как только почувствуют, что дело – швах, сразу линяют в кусты. Какая задача в такой ситуации стоит перед имперским воином? Правильно – не дать врагу скрыться, добить сволоту! Вот этому вы сейчас и будете обучаться. Призрак способен очень быстро сбежать с поля боя. Моргнул – и нет его.

      Все немного опешили. Бороться с призраками? Солдаты начали переглядываться. Я до последнего был уверен, что нам просто не до конца разъяснили суть задания. И даже когда нас вывели в открытую степь, где кроме колючего ветра, шевелящего засохшую траву, не было никакого движения, я думал, что это будет что-то вроде поиска затаившегося врага на большой территории. Но тут я внезапно увидел его...

      Прозрачный человеческий силуэт несколько секунд сиял в лучах выглянувшего из-за туч солнца, а затем вдруг бесследно исчез, заставив сомневаться в реальности увиденного.

      – Я... я же не один это видел? – по-собачьи затряс головой Лоб.

      – Нет, не один, – подтвердил наши самые худшие опасения Шип. – Не бойтесь призраков, смело нападайте. Помните, что вы солдаты Империи, а потому должны уметь действовать быстро и безжалостно.

      – Но как с ними бороться, они же... бесплотные! – я обернулся на Шипа, пытаясь понять, в чем тут подвох.

      Но никакого подвоха не было. Через десять минут мы разбрелись по всей округе, в поисках самых настоящих призраков. Я посмотрел на остальных солдат – все ли они чувствуют себя так же по-идиотски, как и я? Нам было приказано отдалиться друг от друга, чтобы проходить испытание самостоятельно, и хотя я старался не упускать из вида Кузьму, Михаила и Лба, вскоре в поле моего зрения остались лишь какой-то орк, а чуть позади – высокий, худой хадаганец.

      Я достал меч и огляделся. Никого.

      – Ну и что мне теперь делать? – вслух спросил я.

      Несмотря на облачность, было изнуряюще душно, хотелось пить, а еще лучше – нырнуть в ледяную воду с головой. Я медленно побрел вперед, украдкой поглядывая по сторонам. Орк почесал затылок, уселся на землю и закурил – искать призраков он явно не собирался, а может надеялся, что они сами выскочат перед его носом. Мы переглянулись с худым хадаганцем, решая, стоит ли последовать его примеру. Худой пожал плечами и, неуклюже размахивая парой кинжалов впереди себя, поплелся в противоположную от меня сторону.

      Мне показалось, что я бездумно тащился не разбирая дороги уже несколько часов, когда рядом мелькнула неясная тень. Я резко повернул голову. Дурман, которым окутала меня жара, моментально слетел.

      – Кто здесь? – глупо спросил я.

      Но ответом мне была тишина. Померещилось?

      – Ты сходишь с ума, Ник, – проговорил я. – Твои мозги расплавились. Ищешь призраков, разговариваешь сам с собой...

      На этот раз что-то мелькнуло у меня за спиной. Я даже почувствовал легкое дуновение в затылок, но когда обернулся, там уже никого не было. Следующие десять минут мое внимание находилось в предельной концентрации, зрение и слух обострились, и сам я был как пружина на взводе. Но как бы я не старался уловить хоть что-то необычное, вокруг была лишь голая степь. Я опустил меч.

      – Я точно схожу с ума.

      После этого мне еще несколько раз чудилось, что я что-то вижу. Я резко оборачивался, взмахнув мечом, разрубающим лишь пустоту, несколько минут искал хоть какое-нибудь шевеление, и каждый раз не находил ничего. Усталость и раздражение росли с каждой минутой. Призрак – если он не был плодом моего больного разума – будто играл со мной, появляясь лишь когда я терял бдительность, и исчезая, как только я его замечал.

      – Ты что, издеваешься надо мной?

      Я отчаянно замахал мечом вокруг себя, топчась на одном месте. Наверное, со стороны я казался настоящим психом, воюющим с невидимкой, но я был зол до такой степени, что мне было все равно, что подумают обо мне возможные наблюдатели. Даже если это повлияет на мое дальнейшее пребывание в ИВО!

      Выдохся я очень быстро. Безумная пляска с тяжелым оружием в руках не способствовала приливу сил. Я устало опустил меч и уставился себе под ноги. На улице начало темнеть и шансов разглядеть едва заметного призрака, становилось все меньше.

      – Проклятье.

      Я закрыл глаза и прислушался к биению своего сердца, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Быстрый, рваный ритм в груди постепенно успокоился и я еще какое-то время продолжал его слушать, немного покачиваясь в такт и сосредоточив на нем все свое внимание. Посторонние звуки перестали доноситься до моего сознания и уходящее за край аллода солнце уже не слепило глаза сквозь закрытые веки. Я ощущал только себя... и еще нечто, сгущающееся за моей спиной.

      Призрак появился как раз в тот момент, когда мой меч уже рассекал пространство в том месте, где он стоял. Я не почувствовал никакого сопротивления, будто рубил воздух, но прозрачный силуэт на долю секунды засветился ярче – по клинку пробежал ослепительный блик – и тут же рассыпался прахом. Ветер подхватил было сверкающие пылинки, но они быстро погасли, и от призрака не осталось следа.

      – Ловко ты его! Эй-эй... выдохни, парень, это свои, – сбавил шаг приближающийся ко мне Шип, когда я замахнулся мечом. – Ты отлично справился, сейчас я у себя помечу.

      – Как вы тут очутились? Вас здесь не было...

      – Приглядывал за тобой неподалеку, – отмахнулся Шип, не вдаваясь в подробности. – Так и думал, что ты сможешь развеять призрака с первого раза.

      – С первого? – переспросил я, вспомнив, каких усилий мне это стоило.

      – В первый же день, – поправился он.

      – Это редкость?

      – В целом... да. У некоторых магов иногда получается... у мистиков и некромантов. Но ведь у тебя нет способностей к магии?

      Я отрицательно покачал головой. Шип задумчиво глядел на меня в упор несколько мгновений, затем перевел взгляд на мой меч.