Текст книги "Аллоды (СИ)"

Автор книги: Ваня Рисовалкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

      Я решил, что с таким человеком нужно действовать решительно и даже нагло, поэтому самоуверенно поманил его пальцем в сторону и потребовал рассказать все в подробностях, прикрываясь уже приклеившимся ко мне «титулом» Имперца-Который-Выжил, ну и сообщив, что действую от лица Комитета, разумеется.

      – Коллега, ты вовремя! Не далее, как вчера, я как раз кое-что разузнал про эту Соблазнительницу. Несколько моих подопечных из Школы Церковного Резерва проболтались мне, что ходили на Старую Площадь, глазеть на нее. Докладную об их проступке я уже подал, куда надо, не волнуйся. А видели они ее на стройке! Да-да! В том самом месте, где вскоре будет выситься здание УНОПа – Управления по Надзору за Общественным Порядком. Вот ведь – ирония судьбы!

      Интересно, почему мне Немощин об этом не сказал? Содержание докладной еще не добралось до его любопытных ушей?

      Я, будто мечущийся туда-сюда маятник, снова рванул на Старую Площадь. Прикидывающийся нищим комитетчик на этот раз сам поманил меня подальше от посторонних глаз.

      – Мы слышали про район строительства на Старой Площади... Именно там видели эту Соблазнительницу с крылышками... Наши люди перевернули там все, но результата это не принесло. Там еще, знаешь, черт ногу сломит... и гоблины все время мешаются.

      – Знаю, поверь, – кивнул я. – Мы с Орлом когда логово Сутулого искали, неделю бы там блуждали, если б не... Картограф! Вот кто может помочь! Как же его... Семен вроде... он составлял подробный план местности и здорово там ориентируется.

      – Я разыщу его, – тут же сказал комитетчик и мне очень понравился такой скорый подход к делу. – Будь здесь со своими ребятами через час. Действовать будем так. Шумиху поднимать не стоит. Вы по-тихому отправитесь в район строительства УНОПа, обыщете там все... Если сумеете отыскать эту Соблазнительницу, то... Правильно – допросите! Уверен, твой строгий моральный облик – залог того, что все пройдет как надо!

      Я бы не стал слишком рассчитывать на мой моральный облик, но если рядом будет Грамотин, то он сумеет немного охладить нас с Орлом, если чары эльфийки окажутся сильнее нашей преданности Империи. На место мы – я, Кузьма и Махаил – прибыли раньше, чем через час. Мне бы еще хотелось прихватить и Лба на всякий случай, но гарантировать, что при виде крылатой Соблазнительницы орк сумеет вести себя адекватно, было нельзя.

      Немощин вместе с картографом, в отличии от нас, пришли ровно через час минута в минуту, как будто стояли за углом и выверяли время по часам.

      – Он говорит, что ничего не знает, – тут же оповестил нас комитетчик.

      – Ничего, разберемся, – уверено заявил я и, схватив под локоть дрожащего с головы до ног картографа Семена, повел его на территорию стройки.

      – Я должен вернуться к горкому... Как только появятся новости, сразу сообщите! – крикнул нам в след Немощин.

      – А теперь давай, рассказывай... – сказал я, как только мы отдалились на приличное расстояние. – Нам то ты можешь доверять, мы не из Комитета. Тем более, ходили уже вместе на дело, помнишь?

      – Ты Имперец-Который-...

      – Да-да, он самый, не отвлекайся.

      – Ну, – замялся Семен. – Я когда составлял карты... Одним словом, есть тут место одно, куда... ну, в общем...

      – Притон что ли? – подсказал Кузьма.

      – Что-то вроде, – у картографа даже уши покраснели. – Но я туда ни шагу! Клянусь!

      – Показывай дорогу.

      Он повел нас через нагромождения бетонных плит и арматуры, сквозь недостроенные здания, без дверей и стекол в окнах. Ориентировался он здесь и правда отлично, я же через некоторое время не имел ни малейшего представления, с какой стороны мы пришли.

      – Тихо! – рявкнул шедший впереди меня Орел и остановился так резко, что я врезался в него по инерции.

      Слух у него был невероятно острым, в этом я уже убеждался ни один раз, поэтому покорно замер, пытаясь определить, с какой стороны исходит возможная опасность.

      – Вы слышите?

      – Нет, – честно сказал Михаил.

      – Э-э-э... – подал голос картограф, – тут недалеко уже...

      Но Кузьма вдруг сорвался с места и побежал, перепрыгивая через строительный хлам. Я рванул следом. После пары минут этой погони, где непонятно, кто за кем гонится, я все-таки увидел среди строительных лесов слабое мерцание. Спутать его нельзя было ни с чем. Перед моим взором вдруг возник грузовой трюм «Непобедимого» и величественный эльф, спускающий вниз... Сияние его крыльев, измазавшихся в крови, когда я снес ему голову, навсегда останется в моей памяти.

      Улепетывающая от нас эльфийка уже вспорхнула на подоконник и мне показалось, что она сейчас взмоет в небо, но, вероятно, подниматься высоко над землей эльфы не могли – не смотря на трепет ее крыльев, она соскользнула вниз и неудачно приземлилась на груду битых кирпичей.

      – А ну стой! – завопил Кузьма, высунувшись из окна и нацелив на нее свой лук, но та перекатилась через насыпь и метнулась к ближайшей постройке.

      Выстрелить ей в спину Орел так и не смог и, чертыхнувшись, спрыгнул из окна на насыпь и побежал за ней. За то время, пока он целился в эльфийку, я уже успел его обогнать и, когда мы забежали в какой-то длинный коридор, ее крылья трепетали едва ли не перед моим носом, но схватить их мне никак не удавалось. Девушка уже почти добралась до выхода, когда в коридор вслед за нами забежал Михаил. В лицо ударил жар и я на секунду ослеп от внезапной вспышки света – пустой дверной проем впереди нас вдруг перегородила стена огня. Эльфийка охнула, едва успев затормозить, и попятилась назад – как раз в мои объятья.

      – Помогите! Спасите! Убивают! – завизжала она, пытаясь дотянуться своими коготками до моего лица с явным намерением окончательно лишить зрения.

      Наверняка ей бы даже это удалось – она была совершенно дикая и вцепилась в меня, как кошка – если бы не подоспевший Кузьма. Вдвоем мы кое-как сумели ее утихомирить, но по настоящему она успокоилась только когда подошедший Михаил снял с себя сюртук и накинул ей на плечи – на девушке не было ничего, кроме нижнего белья. От удивления она замерла на мгновенье, а затем покорно уселась на пол, плотнее закутавшись в не слишком изысканное одеяние, и уставилась на нас огромными глазами. Даже в таком неприглядном виде это была самая красивая женщина из всех, что мне приходилось когда-либо видеть! Высокая, тоненькая, с бледной кожей и белыми волосами, она была похожа на хрупкую фарфоровую статуэтку, к которой боязно притрагиваться.

      – Так... только спокойно... мы не сделаем тебе ничего плохого... – хрипло сказал я. – Давай просто поговорим.

      Она вскинула на меня испуганный взгляд и у меня по спине прошел озноб.

      – Признаться, я от такого обращения уже отвыкла. Ладно, давай просто... поговорим.

      Голос ее соответствовал внешности – тонкий и мелодичный, он заставлял мои колени дрожать.

      – Как тебя зовут?

      – Мое имя... Я не хочу его называть. Покрыть позором имя прославленного эльфийского Дома? Никогда! Лучше называйте меня просто Зизи. Я уже привыкла к этому... Наш корабль захватил имперский патруль. Мои попутчики погибли, мне же была уготована иная судьба... Вы наверняка, как и все остальные имперцы, свято верите в непогрешимость своих вождей. Так знайте: это не так. Я и еще несколько девочек долгие годы были вынуждены танцевать на потеху публике, состоящей из ваших высокопоставленных чиновников! Да-да, есть в этом проклятом городе такое место. Немногочисленные посетители между собой называют его «Бункер»...

      – Это туда ты так рвалась сейчас? – усмехнулся Орел.

      – Очень остроумно! – насупилась эльфийка. – Я рвалась оттуда. И мне почти удалось сбежать... если б не вы. Что теперь со мной будет?..

      – Вы... вы нашли ее?

      Я обернулся на голос. Наконец-то добравшийся до нас картограф ошарашено смотрел на девушку, но та не обращала на это внимания, видимо, уже привыкнув к подобной реакции.

      – Расскажи, где находится этот «Бункер», – попросил я, обращаясь к эльфийке.

      – А что? Хотите вернуть меня назад? – взвилась она. – Я вижу, как разгорелись ваши глаза. Хочется попасть туда, да? Еще бы! У вас в Империи тяжело с развлечениями. Только немногие избранные могут себе это позволить...

      – О, на счет избранных, это как раз к нам! – хохотнул Кузьма и хлопнул меня по плечу.

      – Послушай, я хочу предложить тебе сделку, – продолжил я. – Ты расскажешь, как попасть в «Бункер», а мы поможем тебе уйти отсюда.

      – Но Ник... – начал было Михаил, но я перебил его, повысив голос:

      – Договорились?

      – Хорошо, – кивнула она. – Выбора у меня особо нет. Я покажу вам, где это. Только... только найдите мне какую-нибудь одежду!

      Вход в «Бункер» представлял из себя крохотную, неприметную дверь, мимо которой я бы прошел десять раз не заметив. Приближаться к нему мы не стали, мало ли кто приглядывает за подпольным заведением.

      – Обычно тут дежурит охранник, – прошептала Зизи. – Чтобы он пропустил вас внутрь, надо сказать пароль: «Я по процедурному вопросу...». До сих пор не понимаю, что это означает!

      Вламываться во внутрь мы конечно не стали – пусть с этим разбирается Комитет. Я же собирался сдержать слово и вывести эльфику из города. Это оказалось не очень сложным, но нервы потрепало изрядно.

      Картограф Семен, не желая навлекать на себя лишних проблем, испарился сразу же, как только мы покинули стройку. Он поклялся, что никому не расскажет о том, как я решил не выдавать Комитету гражданина Лиги, и я ничуть не сомневался, что так оно и будет – Семен не из тех, кто лезет на передовую ради торжества справедливости. Он хотел поскорее отвязаться от нас и не скрывал облегчения, когда ему позволено было уйти.

      Мы же окольными путями направились к Триумфальным Воротам. Укутанная с головы до ног в длинный плащ, купленный в первом же попавшимся магазине, девушка все равно привлекала внимание, как если бы шла, помахивая крыльями. Из-за этого нам приходилось идти по самым дальним закоулкам города, стараясь избегать любых прохожих, не говоря уже о милиции. Впрочем, даже милицию я опасался меньше, чем тайных шпионов Комитета, которые мне теперь мерещились за каждым кустом.

      Но не смотря ни на что, каким-то чудом нам удалось дойти до ворот города, не встретив никаких препятствий. Наверное, я должен был сказать какие-то прощальные слова, или мудрое напутствие, которое эта красивая эльфийка будет вспоминать потом, думая о трех хадаганцах, решивших спасти ее из лап Комитета, но я был слишком занят выискиванием возможной слежки, поэтому так и не смог произнести ничего, что соответствовало бы моменту.

      Зизи, лишь слегка махнув нам на прощание рукой, смело шагнула за ворота и исчезла за стенами города.

      – Интересно, куда она пойдет? – пробормотал Орел.

      – Игш – большой аллод, – пожал плечами Михаил. – Может сумеет затеряться и...

      – Затеряться? Это с крыльями то?

      – Ладно, нас это уже не касается, – я дернул плечами, сбрасывая сковывающее меня напряжение. – Расскажем Немощину про «Бункер», пусть Комитет с этим разбирается.

      – Хочешь наведаться в Парк Победы? – спросил Орел.

      – Да, если конечно нас опять не отправят еще куда-нибудь...

      Мне очень хотелось встретиться с Правдиным. Слова Немощина о предательстве Хранителей никак не шли из головы, не то, чтобы я собирался спросить об этом у майора напрямик... Я просто чувствовал необходимость поговорить с ним, как будто это сразу дало бы все ответы на мои вопросы.

      Однако, разыскивать в Парке Победы его не пришлось – Правдин находился в горкоме, чему я был несказанно рад. Он выглядел уставшим и невыспавшимся, но все равно попытался улыбнуться. Я рассказал ему все.

      – Так легко удалось раздобыть амулет? Хм, вижу, много синяков. Но главное – голова на плечах осталась. Не представляю, что это и для чего. Нужно срочно отдать на экспертизу. Мутят что-то восставшие Зэм. И чего им спокойно не живется?.. Все условия в Империи созданы для каждого отдельного индивидуума, для каждой расы. Нет у существ мозгов! Или наоборот слишком много... Астрал с ними. У меня теперь совсем о другом голова болит.

      – Парк Победы? – полуутвердительно произнес я.

      – Уже слышали?

      – Краем уха. Но подробностей не знаем.

      – Значит не совсем у нас все плохо с утечкой информации. ЧП у нас. ЧП государственного масштаба! Посох Незеба... похитили! В парке собирались открыть новый мемориал. Грандиозное сооружение – статуя Великого Незеба, сжимающего в руках посох...

      – И кто-то свистнул самую святую часть памятника? – невольно заулыбался Кузьма.

      – Нет, конечно. Если бы! Этот каменный. А похитили настоящий! Его доставили в Парк Победы перед открытием мемориала для участия в церемонии... Этот посох – единственное, что осталось от Незеба после его исчезновения. Бесценная реликвия! И сейчас полетят головы! Моя будет первая... Во что бы то ни стало его нужно найти! Это наш долг! Тот, кто посмел коснуться его... ух, что мы с ним сделаем!

      – А как посох пропал? Откуда? Кто его охранял?

      – Этими вопросами занимаются нужные люди. Ваша же задача – преступный мир, вы там обретаетесь в последнее время, понаблюдайте, поспрашивайте, не ходят ли какие слухи... Естественно, никому ни слова. Ни одной живой душе! Даже во сне не обсуждать! Высшая мера – сразу! Это государственная тайна номер один!

      – Значит, продолжаем вариться в той же среде, – вздохнул я.

      Самое время разыскать Лба – с ним «обретаться в преступном мире» гораздо безопасней.

Глава 9. По следам реликвии

      Парк Победы производил впечатление. Это было сплошное переплетение тенистых аллей, аккуратных газонов и клумб, где тихо журчали фонтаны и разноцветные флаги развевались на легком, теплом ветру. В самом центре этого великолепия находился памятник Пятому Подвигу Незеба – высокая арка, с одной стороны которой возвышался астральный демон, а с другой сам Незеб с поднятым каменным посохом – если верить слухам, точной копией посоха настоящего.

      Всю эту кажущуюся идиллию нарушала суета вокруг и связанное с ней напряжение, которым был пропитан воздух. Повсюду бегали милиционеры и люди без отличительных знаков, по движениям которых становилось понятно, что это не просто прохожие.

      – С ума все сошли, что ли? – ругался садовник. – Только открыли парк, только отзвучали трубы праздничного оркестра, как набежала толпа следователей из Комитета и стала рыскать по всему парку, измерять посох статуи Незеба, что-то вынюхивать, выслеживать. А что случилось, из-за чего весь сыр-бор – не говорят. Хм, ну да ладно. Не моего ума это дело. Моя забота – чтобы парк цвел, благоухал и глаз радовал. Да вот только после всех этих следственно-розыскных мероприятий на парк смотреть больно. Все кусты переломали! А потом еще... А ты что делаешь? Вот здесь, вот здесь подвязывай! Ну что за напасть на мою голову!

      Он выписал подзатыльник гоблину-дворнику, который аккуратно подвязав надломленный розовый куст, тут же сломал другие два за своей спиной.

      – Смотри, куда наступаешь, бестолочь! Последнее доломаешь... А какой субботник был перед открытием! Красота! Весь город вышел и стройными рядами высаживал кустики. Сердце радовалось! – и он снова треснул по голове бедного гоблина.

      Мы наблюдали за этой картиной, попивая квас под навесом местной таверны. Гоблин, активно машущий метлой рядом с нами, начал мести с удвоенной скоростью, бормоча себе под нос:

      – Ходят тут всякие, бумажки разбрасывают, песни поют блатные, газоны топчут. Нет, чтоб по дорожкам маршировать стройными рядами с замыкающим и размыкающим и речевки горланить... Эх! Мечта дворника, ага!

      – А это что? – завизжал садовник и гоблин с метлой подпрыгнул на месте. – Как? Опять?!

      Причину его негодования мы увидели сразу – садовник схватил огнетушитель и рванул к одному из деревьев, ветви которого занялись веселым пламенем, грозившем перекинуться на близ стоящую беседку.

      – Эй, метелка, – окликнул Орел гоблина, который, замерев, глядел на борющегося с огнем начальника. – Что это там?

      – Дык элементаль же, – ответил тот, вздрогнув. – Огненный!

      – Откуда он здесь взялся? – удивился я, вспомнив диверсию Лигийцев на «Непобедимом».

      – Городское начальство порешило, ага. Прислали нам в помощь бытовых огненных элементалей. Шоб им пусто было! Хотели, как лучше, а получилось... Они вместе с мусором в первый же день сожгли три скамейки и другой ценный деревянный инвентарь, ага. Среди них туалет переносной. Даже два! А сегодня принялись за деревья. Не парк у нас скоро будет, а степь да степь кругом. И мы еще боремся за звание Парка высокой культуры! Тьфу! Глаза б мои их не видели...

      – Что... что за гадость?

      Гоблин с метлой стушевался и втянул голову в плечи, оглядываясь по сторонам. Видимо, он полагал, что фраза была обращена к нему, но кричавшая женщина за соседним столиком с отвращением смотрела в свою тарелку.

      – Да это же ухо! Ухо гиены! В моем шашлыке! Караул! Где повар?!

      На ее крик выбежал хозяин заведения и попытался успокоить, но та только заводилась еще пуще – она топала ногами, тыча пальцем в шашлык.

      – Да вас до конца жизни упекут! Вот же на ценнике написано: «Нежнейшая свинина, взращенная специально для вас в экологически чистом горном районе Суслангера». А может, это вовсе и не свинина, а? Почему она отдает местной свалкой? Я вас спрашиваю! Мили-и-иция!

      Вставить слово посетительница никому не давала. Она звала милицию, которая, впрочем, не слишком спешила на ее зов.

      – Сейчас мы докопаемся до истины! Я тридцать лет от звонка до звонка швеей-мотористкой отпахала! Да где же милиция? Не дозовешься ее, когда надо! Я знаю, что вы вместо свинины мясо гиен с Очистных подсовываете! А отнесу-ка я ваш шашлык на санстанцию, пусть проверят. Уж я то выведу вас, сволочей, на чистую воду!

      С этими словами она вбежала из таверны, прихватив с собой шашлык.

      – И даже не расплатилась, – проговорил хозяин, глядя в след скандальной клиентке и тут же выместил зло на гоблине. – А ты чего смотришь, подметай давай!

      Тот, забыв про работу, наблюдал за этой сценой, но получив причитающийся подзатыльник, снова принялся мести, обижено приговаривая:

      – Когда-нибудь и мы, гоблины, тоже станем гражданами Империи, ага. Ну чем мы хуже орков и восставших? Две руки, две ноги и голова. Мы очень похожи, ага. Вот только не берут нас в Империю... На Очистные берут, квартиры красить, улицы подметать берут, а в граждане не пускают. А все почему?

      – Почему? – заинтересовался я.

      – Потому что среди нас много несознательных элементов, ага. Работать не хотят, разбойничают, грабют. Слышали о гоблине по кличке Черный Властелин? Жуткий и злобный он, ага. Все гоблины его боятся. И даже некоторые имперцы. Он командует всеми плохими гоблинами в городе. Они ему носят добычу, а он ее себе забирает. И пока в мире есть такие гоблины, Империя останется для нас мачехой...

      – Даже у дворников есть своя мафия, – хмыкнул Орел. – Ну и дела!

      – Нет никому до нас дела, – понурил узкие плечи гоблин и опустил метлу. – Милиция и знать ничего не желает, не расследует... Кому это нужно – защищать народ, не имеющий прав, ага. А вдруг Черный Властелин вынашивает жуткие планы по захвату Империи?

      – Ну это вряд ли, – сказал я. – Милиции бы со своими бандюками разобраться, а уж потом браться за ваших.

      – А давайте вы его убьете? – с детской непосредственностью предложил гоблин. – Умрет Черный Властелин, и всем-всем станет жить лучше. Особенно гоблинам, ага. А я напишу письмо в горком, что гоблины теперь хорошие. Пусть нас в граждане примут, ага.

      Мне на самом деле было очень жаль этого бедного дворника, но история с Сутулым, когда я тоже хотел всего лишь избавить местных жителей от распоясавшейся шайки, была еще свежа в моей памяти. Да и вряд ли можно спасти народ, если сам он не прилагает никаких усилий к своему спасению.

      В это время Лоб, которого мы ждали уже несколько часов, наконец-то зашел в таверну и направился прямиком к нам.

      – Извини, братишка, как-нибудь в другой раз, – сказал я гоблину, когда Лоб плюхнулся на стул и припал к квасу прямо из бутылки, проигнорировав стоящую рядом кружку.

      – Эх, никому мы не нужны... – разочаровано пробормотал гоблин и снова принялся мести улицу.

      Я нетерпеливо ждал, когда Лоб напьется и расскажет, что узнал, но он не оторвался от бутыли, пока та не опустела.

      – В общем так, – крякнул Лоб, довольно вытерев губы ладонью. – Кой-чего поспрашал у своих в Изун-городе. Дело темное. Про посох никто не обмолвился, но разговоры идут, будто что-то ценное у Яскера сперли. Типа, утерли нос Комитету, гы. Кто конкретно спер и как – не знаю...

      – Нам это и не важно, – перебил я. – Важно, у кого посох сейчас.

      – А вот тут уже интересно... Ребята говорили, вчерась один по пьяни в кабаке хвастался, якобы проучил ментов, мол надолго они его запомнят и все такое... Может врал.

      – Кто такой? – быстро спросил Орел.

      – Да есть тут один, Рылом кличут. Из Сосновых. Раньше со своей бандой в Изун-городе промышлял, но ему там быстро накостыляли. Вот он сюда и перебрался. Вроде где-то у памятника Незебу околачивается.

      – Местная гопота, значит, – кивнул я. – Вряд ли эта мелочь причастна к похищению, но ему может быть многое известно, если он варится в этой среде. У памятника Незебу, говоришь...

      Возле «Мемориала Астральной угрозы Великому Незебу, даровавшему своему народу мир» стояла смотрительница с красными глазами. Она, постоянно всхлипывая и теребя в руках носовой платок, отстранено наблюдала за суетой вокруг.

      – Я могу вам чем-нибудь помочь? – участливо спросил я, дотронувшись до ее плеча.

      – Вы Имперец-Который-Выжил? – она подняла на меня взгляд и покачала головой. – Правдин говорил о вас. Ох... Вы, должно быть, все знаете.

      – Про посох? Да.

      Девушка не выдержала и снова разрыдалась.

      – Не могу остановиться, все плачу и плачу. Как же так? Посох Великого Незеба! Да у кого могла рука подняться? Я только текст закончила учить, очень красивый, о том, как Солнцеподобный Незеб возглавил борьбу с демонами и победил их. И тут такое! О, Великий Незеб, где же ты? У меня такое чувство, будто весь мир рушится...

      Я открыл уже рот, чтобы сказать ей что-нибудь утешительное, как Лоб пихнул меня в бок и указал кивком головы на орка в кожаной кепочке, щелкавшего семечки и цепко зыркавшего по сторонам. Он заметил это движение Лба, смерил меня взглядом и, на секунду задумавшись, все-таки решил убраться. Мы направились за ним.

      Рыло Сосновых, поняв, что его не собираются отпускать, спешно свернул во дворы, где сорвался на бег, но скорость – не самая сильная черта орков, так что он не успел добежать до соседней улицы, как мы его уже догнали.

      – А-а, не бей! Ты че, шнырь рваный, ваще попутался?!.. Что ты зыришь? А? Зыркалки повыколоть? Что, уже нельзя с братками у мемориала потусить? Наезжаешь, да? На нормальных пацанов наезжаешь?! – завопил Рыло.

      – Рот закрой и отвечай строго по команде, – гавкнул я, ткнув ему мечом под ребра. – Что ты знаешь о краже в Парке Победы? Говори!

      – Сказал же, ведать ниче не ведаю. Ты ушами вааще слушаешь или только хлопаешь? Рыло за базар отвечает!

      – А кто в кабаке вчера язык распускал?

      – Ну я, ну и че? Мало ли что я там брякнул. Хочешь что выведать – к Костылю иди! Лясы точить – это с Костылем! Он у нас мозг! А я знать ниче не знаю...

      – Какой еще Костыль? Где его искать?

      – Костыль где? Знамо где – на Очистных. На запах иди, где вонь – там и Костыль. Там у нас лагерь у южной границы свалки. Там тебя и прикопают, гы!

      – Ладно, проваливай, пока мы тебя не прикопали. Но учти – соврал, из-под земли достану, – Лоб выписал своему собрату увесистого пинка для ускорения и тот мигом испарился во дворах.

      – Очистные – это за пределами города, – сказал Михаил.

      Снова выходить за стены Незебграда, где царит невыносимый зной, желания, конечно, не было – особенно у меня, привыкшего к холодам на родном аллоде. Гораздо приятней было прохлаждаться в городском парке, попивая квас. Но выбора у нас не было: никаких других зацепок, кроме наводки Рыло, мы не нашли, и поэтому нам ничего не оставалась, как направиться к очистным.

      Я думал, что нам придется возвращаться к Триумфальным Воротам, чтобы выйти из города, но оказалось, что есть путь ближе – между Парком Победы и Астралцево. Однако, у самых ворот дорогу нам преградил хлюпенький мужичок, неопределенного возраста.

      – Стойте! Стойте!!! Вы что... вы собрались... т-т-туда?

      Орел насторожился, потянувшись за стрелой и луком, посох Грамотина засиял алым, и только на Лба взволнованный голос незнакомца не произвел никакого впечатления

      – Ты чего, юродивый? Думаешь, там за стеной эльфы уже в окопах залегли? – хохотнул он.

      – Нет, но там же... эти... ну... пауки, – почти шепотом закончил тот и втянул голову в плечи.

      – Ну и что? – не понял Орел. – Они там уже сто лет ползают, что с того?

      – Ну как... неужели вы их это... не боитесь?

      – Да они сами тебя боятся, – засмеялся Кузьма. – Тебе куда? Давай мы проводим. Как звать тебя?

      – Ох, нет, спасибо, – вздохнул мужчина. – Мое имя – мое проклятье! Мои родители – настоящие патриоты Империи – нарекли меня в честь великого вождя Незеба. Естественно, от хадаганца с таким именем ждут великих подвигов. Тем более, после гибели моего великого тезки – да славится его имя! – я стал учиться на волшебника, постигать магию. И тут Яскер, да славится и он тоже, издал «Декрет о закрытии школ стихийной магии для хадаганцев». Мол, это теперь прерогатива восставших Зэм! Потом, правда, передумал... «В государственных интересах», так сказать... Да только поздно мне уже в школу ходить! Вот так и появился я – Незеб, но не маг, председатель, но не великой Империи, а всего лишь Домового Комитета.

      – Постой... Яскер запретил обучать хадаганцев магии? – переспросил я. – Но как... он ведь сам...

      – Такой запрет действительно был долгое время, – перебил меня Михаил. – Но давайте не будем обсуждать приказы Главы Империи... тем более здесь.

      Я покорно замолчал.

      – Вот, вот! У всех имена как имена – Роман, Семен, Георгий. А я – Незеб! Как с этим жить? – продолжал жаловаться незадачливый тезка вождя, но я его уже почти не слушал, погруженный в свои мысли. – А спрашивают с меня как с Самого! Вот появились в окрестностях Незебграда пустынные пауки. Кто решит проблему? Не Комитет, не Хранители! Незеб Проскурин! А то, что они опасные, до этого никому дела нет! Иди и сделай! А я даже выйти за городские стены не решаюсь...

      – А ты имя сменить не пробовал? – предложил Орел.

      – Да я уж думал. Хотел начать свою жизнь сначала, взять новое имя, сесть в порту на первый проходящий корабль и рвануть в дальние дали... Вот только стоит мне обратиться в паспортный стол с просьбой о смене имени, потащат в Комитет! «А что это вам, товарищ бывший Незеб, не нравится имя нашего великого вождя?!». Что на это ответишь?..

      – Действительно, – согласился Кузьма. – Не хорошо как-то... Ну ладно, пойдем мы. Бывай, Незеб.

      Он ободряюще хлопнул мужика по плечу и мы двинулись на выход из города. Я продолжал размышлять о странном запрете Яскера, Кузьма со Лбом обсуждали все плюсы и минусы знаменитого имени, Михаил шел чуть впереди нас, указывая дорогу.

      За стенами Незебграда было все так же жарко, сухо и неприятно. Горячий ветер ударил в лицо, едва мы вышли за ворота, в глаза сразу стала набиваться пыль и на зубах мерзко заскрипел песок. Однако, чем ближе мы подходили к очистным, тем влажнее становился воздух, но никакого облегчения это не приносило, потому что сопровождалось отвратительным запахом, который только усиливался. Вскоре к унылому пейзажу под стенами Незебграда добавились разбросанные тут и там ржавые трубы и арматура, гнилые доски, остатки разрушенных конструкций непонятного назначения.

      Административное здание, за которым виднелись очистные сооружения, тоже выглядело довольно удручающе. Внутри мы внезапно обнаружили посетительницу из трактира, заподозрившую в своем шашлыке мясо гиен. Она кричала и топала ногами на орчиху, которая флегматично щелкала семечки и, казалось, даже не вслушивалась в суть претензий.

      – Нет, это не свинина, – равнодушно протянула она наконец. – И в самом деле, гиенина! Причем, местная гиенина. Зараженная кишечной палочкой. Сейчас я составлю заключение и положу его вот в эту стопку.

      Она не спеша взяла заявление из руки возмущенной посетительницы, вяло пробежала глазами и что-то дописала снизу. Потом размеренно разгладила его углы и переложила в высокую стопку точно таких же бумаг.

      – Так, заключение номер три тысячи пятьсот шестьдесят семь. Возможно, ему даже дадут ход в текущем году. Спасибо за бдительность!

      – Как... это все? – растерялась женщина.

      – Ну да. А вы чего хотели? Видите, сколько запросов? Потерпите и до вашего очередь дойдет.

      – И долго она доходить будет? – насмешливо поинтересовался Орел, разглядывая внушительную кипу запросов.

      – Сколько надо, столько и будет. У нас запросы никогда не теряются. Вот были жалобы на клопов, так мы всех извели в округе! Ну ладно, хорошо, в одном доме. Но извели же! А у меня вот тут очередь уже до заключения номер тысяча триста сорок семь дошла. Это по поводу слизней на очистных. Жалуются рабочие манастанции, что слизни хотя и небольшие, но быстро размножаются, всю растительность погрызли и главное – столько слизи испускают, что уже три хадаганца и один орк лежат в больнице с переломами: очень, мол, скользко стало. Давно-о было сделано это заключение.

      – Пострадавшие уже и из больницы, наверное, выписались, – вставил Кузьма.

      – Конечно, – спокойно кивнула орчиха. – Год уже прошел, только слизни вряд ли расползлись сами собой. Дождешься от них! Да и, вполне возможно, подросли они с тех пор.

      – Оперативно работаете.

      – А что я могу? У меня не сто рук, за всем не поспеваю. А вы, собственно, по какому вопросу, граждане?

      – Костыля ищем, – с места в карьер бухнул Лоб. – Знаем, что где-то тут эта шпана прячется.