Текст книги "Вот придет кот"

Автор книги: Валерий Заворотный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

ВЫБОР

Извини, снова отвлекся. Пора в стабильную нашу жизнь возвращаться – к тем временам, когда мы все тут потихоньку с колен поднимались.

Две тысячи первый год прошел, прошел и две тысячи второй.

Наступил две тысячи третий.

Как бы там ни бушевала «геополитика», а на одной седьмой части суши жизнь текла неспешная. И гражданам ее предстояло сделать выбор не столь геополитический. Предстояло им явиться на избирательные участки, побросать бюллетени в урны и выбрать преданных слуг народа, именуемых «депутаты Государственной Думы».

Высокое это учреждение, призванное олицетворять демократию, родилось на твоих глазах. Первые выборы состоялись, если помнишь, в 1993-м, после того как папаша Ельцин долбанул из танков по Белому дому, где когда-то сам ожидал штурма по отмашке памятного тебе ГКЧП.

Комментировать те дни не стану. Для кого-то – ликвидация нового путча, для кого-то «подлый расстрел парламента». История разберется.

Напомню только, что на тех выборах, в 93-м, партия Елкина победы не одержала. Первое место досталось г-ну Жириновскому.

Быть можешь, не забыл, как мы веселой компанией смотрели в ту ночь телевизор, ожидая подсчета голосов. Там, в студии, тусовались господа политологи, один из которых, узнав о победе Главного Клоуна (за другого его тогда не держали), воскликнул, глядя в камеру: «Россия, ты одурела!!»

Кто одурел – большой вопрос. Те, кто устал ждать обещанных благ, или те, кто рассчитывал на их долготерпение? Мы с тобой не раз о том спорили, чего теперь повторять. Тем более что и ответить ты мне не можешь.

Одно понятно – устали люди. Но вот что самое интересное, так это что коммунисты тогда воспользоваться той усталостью не сумели, хотя им, казалось бы, сам бог велел.

Стало быть, что-то все-таки изменилось.

Тов. Зюганов моментом не воспользовался. Воспользовался тот, кого держали за клоуна. Доказав, кстати, что таковым не является. И еще доказав одну банальную истинку, которую усвоил раньше других: политика, кроме прочего, это всегда спектакль.

Пока его сопернички корпели над своими программками, наш герой в кепочке сделал ставку на маргиналов. А маргинала привлекают не лозунги и программы, он плевал на них, ему нужен хороший актер.

Правила, которым обязан следовать такой актер, известны. Их немного.

Первое. Ты не должен говорить слишком умно – твоему избирателю умники не нужны. Однако не должен говорить и слишком глупо, иначе кто-то решит, что ты держишь его за дурака.

Кроме того, тебе желательно иметь какой-то отличительный знак: ну, там – кепочку, фуражечку или что-то еще, что выделяло бы тебя на общем фоне. «Продвинутый» избиратель тоже станет носить фуражечку, похожую на твою, и тем самым твой образ умножится. Прием не самый главный, но иногда неплохо работает.

Второе. Программа твоя должна быть проста, как табуретка, – никаких теорий и прочей белиберды. Всем обещай всё, что хотят. Если все хотят разное – обещай всем разное. Если одно противоречит другому – ерунда, никто особо вникать не будет.

Третье, и главное правило. О тебе должны постоянно говорить. Что именно говорят, не важно. Хвалят – отлично, ругают – отлично, превозносят – отлично, издеваются – отлично, поливают грязью – отлично. И сам ты должен поливать всех направо и налево. Ты должен прослыть крутым парнем. Народ любит крутых. И веселых – тоже. Потому не будь занудой, как остальные твои конкуренты с их муторными программами. Ты должен скандалить, брыкаться, плеваться, кусаться. Это круто!

Он следовал данным правилам неукоснительно. И в этом отношении его можно назвать почти гениальным…

Такими, как помнишь, были выборы девяносто третьего года.

В тот год страсти помаленьку утихли, демократы пошли зализывать раны, политологи сели писать умные тексты, а мы с тобой, недоспорив, разошлись по своим углам. Ты – к своим приборам и схемам, я – за свой стол в редакции.

Потом (еще при тебе) были новые выборы – и в девяносто пятом, и в девяносто девятом. Менялись там какие-то человечки в креслах, товарищи под красным знаменем свои двадцать-тридцать процентов отхватывали, в затылок им «партия власти» дышала, наспех сколоченная. И дружок наш в фуражечке завсегда кой-какой процентик имел, пусть и меньший, чем в его звездный час. Кроме того «Яблоко» тоже немного мандатов наскребало. Потом их, кажется, «Союз правых сил» сменил (если помнишь такой).

Хранители заветов Ильича потрясали с трибуны кулачками, но всерьез бодаться с властью желания не выказывали. Избиратель-то разный, однако же столовая в Думе общая, и, по слухам, кормят неплохо.

Думские демократы, как помнишь, продолжали главным образом выяснять отношения с прочими демократами по принципу: «А ты кто такой?»

Непотопляемый В.В. Жириновский крыл всех подряд к немалому удовольствию публики.

Скучновато всё это вспоминать, но раз уж взялся…

А потом, на выборах в 2003-м, довелось мне уже без тебя созерцать очередной спектакль.

И тут нужна оговорка. Всю эту выборную эпопею – с девяносто третьего и до ухода Ельцина, как ни крути, назвать абсолютным спектаклем все же было нельзя. Хотя бы потому, что хорошо срежиссированный спектакль не давал бы таких результатов и такого распределения мест. В благословенной Думе, при всей ее опереточности, наблюдалась определенная мозаика взглядов.

К 2003-му ошибку исправили. Одним из достижений нашей «стабилизации» явилось нечто, обозначенное как партия «Единая Россия». Детище это не представляло, подобно трухлявым западным демократиям, интересов каких-либо социальных групп, а было исключительно партией начальников, убогой копией прежней КПСС, только без лишних идеологических фокусов. Какая идеология, к лешему? Чего мудрить? Давно сказано: «Я начальник – ты дурак. Ты начальник – я дурак». Помнишь фразочку?

Но та фраза относится к дремучим временам застоя. Нынче же у нас не застой, нынче стабилизация. А посему возникновение «единой и неделимой» я считаю правильным и закономерным. Ну, подумай – кому нужны такая разноголосица и депутатские склоки, ежли кругом стабильность?

И разноголосицу удалось победить. На выборах новая партия одержала победу, заняв большинство кресел в стабилизированном отныне парламенте.

Кое-кто кое-где поговаривал о фальсификациях. Но это была, как ты понимаешь, гнусная клевета – происки врагов и подкупленных ими несознательных граждан.

Предвыборный съезд посетил и благословил участников на ратный подвиг лично Путин Владимир Владимирович. А возглавил партию некий товарищ Грызлов – не чекист, но тоже проверенный человек. Он же стал достойным спикером высокого собрания. Позже из уст его прозвучит знаменитая фраза: «Парламент – не место для дискуссий!»

Наконец-то всё встало на свои места…

Год спустя избрали Президента. Точнее – переизбрали. Результат, в общем-то, был ясен заранее, тягаться с нашим гарантом никто не мог, да и не хотел. А «демократов» (пишу в кавычках потому, что какой же ты демократ, если противостоишь Владимиру Владимировичу?) вовремя отсеяли. Ну, а Зюган с Жириком – не мое выражение, народное – чувствуя безнадегу, решили отвертеться и выставили каких-то второстепенных подельников. Те пошумели для вида, набрали сколько-то там голосов и доложили о проделанной работе. На эстраде это называется вроде бы «подтанцовка».

Ново-старый гарант остался в Кремле еще на четыре года, получив семьдесят процентов. В былые времена Генсек набирал бы, конечно, поболее, но то ж – в былые…

Стабилизация продолжила победное шествие. «Равноудаленные олигархи» перестали озорничать, быстро поняв, куда и сколько надо заносить. Казна пополнялась, чему способствовал и поток денежек из нефтяной трубы. Какой процент оставался у хранителей казны и прилипал к рукам, кто из «рулящих финансовыми потоками» какие ручейки куда направлял – дело темное. Но и народу тоже кое-что доставалось. Заводы (те, что не растащили в девяностых) понемногу очухались и задышали. Дяди с Запада начали вкладывать больше зеленых бумажек в эту необъяснимую Россию. Инфляция поутихла, жить стало легче. Врать буду, если скажу иначе, а я обещал не врать.

Единая наша Россия – та, которая партия, – расправила плечи, объясняя гражданам, что всё это благодаря ее мудрому руководству, которое, в свою очередь, руководствуется мудрыми наказами Владимира Владимировича.

Народ внимал благосклонно.

Жизнь как-то налаживалась. Юное поколение всё меньше походило на то, что представляли из себя мы в свои юные годы. Только не подумай, что предаю идеалы юности. Мы-то были орлами, а эти помельче, нашей романтики им, ясное дело, не хватает. А также овощебаз – как основы сплоченности. Но и среди них попадаются симпатяги. Девицы – особенно. (Странное дело: чем дальше живешь, тем они почему-то красивше становятся. Надо будет разобраться.)

Однако лишенный былой романтики молодняк не ударился в потребительство. Во всяком случае, наиболее сознательная часть. «Единая Россия» и тут не дремала.

Помнишь, я как-то упомянул о ребятишках, что еще в 2000 году сколотили компанию под названием «Идущие вместе». Или кто-то им сколотил – не суть. Так вот уже на новом, стабильном витке – в 2005-м, пришло время возродить инициативу юных сердец.

Старое название, как я понимаю, теперь не годилось. Куда идти, если уже пришли?

Новую поросль верных сторонников партии назвали простенько и со вкусом: «НАШИ» – чтобы отделить от «не наших», полагаю.

Неугомонные демократы насторожились и принялись ворчать. Известная тебе газета «Коммерсантъ» опубликовала статью «Обыкновенный “нашизм”». Благое дело взялись препарировать. А чего тут непонятно, чего людей пугать? Комсомол приказал долго жить, а партии-то как без надежной смены?

В ответ прозвучали гневные слова вожака молодых борцов:

«Статьи с цитатами из моих выступлений вырваны из контекстов и зачастую подтасованы, они направлены на дискредитацию меня и самой возможности создания молодежного движения, основанного на демократии, патриотизме и идее модернизации страны».

И то верно…

Новое движение возглавили «федеральные комиссары». Без пыльных шлемов, правда. Но где ж те шлемы сейчас отыщешь?

Бороться решили со всеми врагами сразу, для удобства объединив их в одну шайку.

Как сказал все тот же молодой лидер, его бойцы рассматривают Россию в качестве « исторического и географического центра мира». (Плохо я, видать, историю с географией в школе учил.) И этому центру мира, – пояснил он, – грозит « противоестественный союз коммунистов, фашистов и либералов, объединенных общей ненавистью к нашему президенту Владимиру Путину!». «Бурные аплодисменты», как писали в добрые старые времена.

Эх, скинуть бы мне лет эдак тридцать, рысью бросился бы после таких слов защищать Владимира Владимировича, а теперь поздновато. Вот и остается зубоскалить. Ты уж извини.

Впрочем, зубоскалов и без меня хватало. Некоторые, скажем, всё пытались узнать: откуда у молодых да ранних столько деньжат? Затраты на такое дело немалые. Но один из комиссаров прямо сказал: «Большинство наших идей нашло отклик у российских бизнесменов…» А молодой его начальник поведал: «Моральная поддержка Кремля позволяет нам сказать бизнесменам: ребята, нужны деньги на национальный проект».

Кто ж после этого рискнет отказать? Дураков нет.

А чтобы и дуракам всё стало до конца понятно, юный вожак (колоритный мальчик, жаль, ты не видел) на одном из митингов бросил в толпу разгоряченных бойцов:

«Мы выбираем не президента. Мы выбираем ЛИДЕРА НАЦИИ!»

Статус был обозначен.

Ощущалась сильная тоска по коту. Не нашему, детсадовскому, от которого прятались, а такому, чтоб уберег от всех напастей. А еще б и подумал за всех.

Срочно требуется кот! Любой – хоть с усами, хоть без усов. Лишь бы было на кого молиться.

Даешь кота!!!

Приехали…

Одной из важных задач бескорыстных защитников лидера нации явилась, как они заявляли, «кадровая революция», то есть воспитание «нового поколения управленцев», которое должно было прийти на смену нынешнему – не столь горячо любящему вождя и «утратившему веру в Россию и ее перспективы».

Ну, вот это уже более понятно. О карьере надо заботиться с малых лет.

Дабы отличаться от утративших веру старичков, юные сторонники нашего гаранта выбрали для своих встреч отнюдь не Дворец съездов, а полянку на берегу озера Селигер. Борьба борьбой, но и травка, солнышко, цветочки, прогулки под луной – тоже неплохо.

А я говорил – нет романтики.

Сам Владимир Владимирович высоко оценил искренний порыв молодежи, удостоив аудиенции наиболее отличившихся. Разговор по душам продолжался более двух часов. С тех пор такие встречи стали регулярными.

Накачивали ребят исправно – возили на этот самый Селигер, устраивали политзанятия, воспитывали патриотизм и любовь к вождю со страшной силой. Лидер нации посещал эти мероприятия не единожды. Запросто, без костюма, в свитерочке, в рубашечке. Как-то, не сумев приехать на озеро, прислал им видеообращение, где заявил, что все они «входят в команду Президента» и, возможно, среди них «находится будущий глава государства».

А кое-кто из несознательных управленцев в Кремле, небось, локти кусал. И поделом тебе, Вася. Береги честь смолоду и тропинку в кресло с детства готовь…

В общем, началась стабильная борьба за стабильность.

Суровые юноши вместе с красивыми (ох, братец, красивыми!) девушками бдительно следили за происками врагов, хранили в сердцах любовь к своему кумиру, собирались по несколько тысяч на улицах и площадях, размахивали флагами, возносили хвалу и клялись в преданности. Словом, боролись, как могли.

Взрослые товарищи, сидя в креслах, одобрительно кивали, глядя на будущую смену. Пока еще прямой угрозы для кресел не представляющую.

И всё бы отлично, если бы не одна мелочь.

Кроме мальчиков и девочек с флажками, кроме занятых политикой вальяжных дядь и обслуживающего их персонала, кроме внимающих слову государеву олигархов, был еще и средний «дорогой россиянин», как величал его Ельцин. Условно говоря, то ли реальный, то ли полумифический «средний класс», о котором твердили на всех углах еще при тебе.

Средним являлся не по уму, а по всегдашнему своему положению – между воспетым некогда пролетарием и проклинаемым нынче олигархом.

Прадед его был середняком в деревне. Раскулачили, выслали. Дед окончил среднюю школу, подался на рабфак. Прочитал ненужную книжку – расстреляли. Отец получил среднее техническое, дорос до инженера со средней зарплатой. Девяностые годы накрыли, завод прихлопнули, нанялся в охранники.

И лишь правнук того середняка пробился, казалось, в столь вожделенный «средний класс». Пробился сам, не присосался к трубе, сколотил мастерскую, открыл магазинчик, даже сел в комнатушку с компьютером, что назвал офисом.

И этот вот средний наш «дорогой россиянин» начал изредка чесать репу.

За него говорить не берусь, но, думаю, сказал бы он тебе голосом своего прадеда раскулаченного примерно вот что:

«Стабильность, понятно, штука хорошая. Но как-то что-то где-то (а коли по прямоте, то – везде) слишком уж много стали воровать да грабить. Не олигархи, нет – эти свое место знают. А вот те, кто взялся нынче вместо тех злодеев “потоками” рулить, эти уж больно хитро рулят. По слухам – чаще бюджет пилят.

Да ладно бы эти одни, сверху, воровали, тогда б еще ничего – бюджет теперь от нефти распух, чего ж не отщипнуть, раз доверили.

Так ведь и здесь, вон, снизу грабят. И грабят не то чтобы с наганом по ларькам шастая – лихие времена кончились. Грабят аккуратненько так. Зайдет в ларек твой или в офисную твою комнатуху вполне себе официальный дядька, вынет документик: пожарная, мол, охрана, или там санинспектор, или налоговик, или какой другой – всех не пересчитать. Войдет, окинет взглядом офис твой зачуханный, в бумажках пороется и покачает головкой: “Непорядок…” А затем глянет ласково в глаза твои: “Что делать-то будем?..”

Ну, ты ж, блин, не без понятия. Лезешь в карман. (Заметь, не он в твой карман лезет. Сам лезешь.)

Или, допустим, стройку ты начал. А кому дом сдавать? Тому же дядьке с “корочкой”. И тут уж малой деньгой не отделаешься. Даже если у тебя всё в порядке.

Не дашь этому, скажешь: «Проверяй, сколько хочешь, не отстегну», он и проверять не будет, другого пришлет, потом третьего. Ни хрена ты дом свой не сдашь, пока не врубишься и артачиться не прекратишь.

Если на принцип встанешь, попрешься в суд, так и судья на тебя ласково глянет – у него ж до тебя инспектор твой побывал. Стало быть, теперь и судья в доле. Теперь тебе, дурню, вдвое больше отстегивать придется.

А уж гаишники на дорогах, менты, все эти бабенки в конторах и в кабинетах…

Намыкаешься, пойдешь к приятелю в жилетку плакаться. Есть у тебя давний приятель – в люди выбился, большими делами ворочает. Офис – не чета твоему, целый домина стеклянный.

Откроешься ему по старой дружбе. “Нет, – скажешь, – житья, Петруха. Задолбали вконец!.. Тебе-то, Петька, хорошо, ты вон куда забрался, тебя-то, поди, не трясут, сволочи”. А он лишь глазом вокруг пошарит и ответит вполголоса: “Дурачок ты, Ваня. Знал бы, сколько заношу каждый месяц. И знал бы – куда!..” А после ткнет указательным пальчиком вверх…»

Расскажет тебе, братец, всё это наш «стабилизированный» мужичок и вздохнет: «Во жисть – не понос, так золотуха». И вспомнит любимый наш фильм про Василия Ивановича. И снова почешет репу, как прадед его: «Белые пришли – грабят… Красные пришли, тоже, понимаешь… Куды ж мужику податься?»

Податься ему некуда…

Только не подумай, что гарант наш об этом не знал и с бедою сей не боролся. И у него душа болела.

Не так давно встречался он с большими начальниками в Кремле (или где-то еще, не помню). Так прямо с трибуны им в лицо кинул: «Нет, – говорит, – людям житья от взяток! Что ж это за дела, я вас спрашиваю?! К гинекологу, говорят, нельзя войти без взятки!!!»

Примерно в таком духе и рубанул. Если не дословно речь его передал, то про гинекологов – слово в слово.

Ну, а если посерьезнее, то дела обстоят так.

Есть некая международная организация, что зовется Transparency International. Каждый год публикует она рейтинг государств по степени коррумпированности чиновников. Называется «Индекс восприятия коррупции». Составляется на основе разных исследований и опросов экспертов. В мире считается вроде как эталоном.

Я тут, в письме своем, цифирями стараюсь тебя особенно не грузить. Но пару-тройку всё же приведу, без них не обойтись.

А циферки такие:

В 1999-м занимали мы в этом «рейтинге» 82-е место из 99 стран. (Чем ниже рейтинг, тем выше коррупция). Местечко поделили с Эквадором.

В 2003-м опустились на 87-е. Рядышком с Мозамбиком.

А в 2005-м удостоились 129-го места из 160-ти стран. Вместе с Албанией, Нигером и Сьерра-Леоне.

Здесь, в родной стране, тоже принялись считать. Еще почище цифирьки вышли. Даже вот Общественная палата (в твои времена ее вроде не было), почти государев орган – треть состава Президент назначает, явно не диссиденты – еще в 2006-м вынуждена была признать, что за последние десять лет число взяток выросло ни много ни мало в 10 (десять!) раз.

Такие вот пирожки…

Ты скажешь: «Берут не только у нас. Везде берут. И всегда брали». Согласен. Я тут недавно узнал, что в Штатах в тридцатых годах, в Чикаго, отстрелили весь первый состав налоговой полиции. Потом отстрелили второй состав, за ним – третий. Но всё ж устояли, за несколько лет справились.

А в Италии в начале девяностых? Все брали – судьи, прокуроры, чиновнички. Но и здесь ведь нашли силы. Еще при тебе, помнишь, операцию провели «Чистые руки». Нашли людей – не все ж воры. Арестовали мафиози – около полутора тысяч, одних политиков полтысячи за решетку упрятали. Справились.

Это я не к тому, чтоб поголовно сажать. В Китае, сам знаешь, стреляют прилюдно. Не слишком помогает. (Хотя, говорят, отчасти действует.) Я к тому, что со «стабильностью» нынешней не всё так уж гладко, как выяснилось.

Как влипли? А так вот и влипли. Одних воров на других менять – дело дохлое.

Азбучная ж истина – чиновник, он по природе своей к этому делу пристрастен. Власть в руках, бумажка в руках, и чем больше людей от той бумажки зависят (а у нас до сих пор каждый зависит), тем больше соблазн. Что я буду тебе азбуку повторять, без меня знаешь. И рецепт известен – хочешь унять, лиши его возможности те бумажки выписывать. И количество бумажек сократи. Половина из них – любой знает – никому и на фиг не нужна. Но и это ведь азбука, сто раз повторенная.

Только число бумажек всё множилось. Как и число людишек, бумажки выписывающих.

«Борзые щенки», естественно, набирали вес.

Один фонд провел исследование коррупции в 2001 году – сразу после того, как «лихие» закончились. Потом в 2005-м еще разок измерил по той же методике. Выяснилось, что за четыре года средний размер взятки увеличился примерно в 13 раз. В тринадцать, дорогой, в тринадцать…

Такие дела. Хорошую вещь затеяли – меняем папашину вольницу на «стабильность». Расставляем всюду своих людей, плодим чиновников стаями. Дальше начинают сами плодиться. Ну ладно, переживем, главное, что люди надежные, все с партбилетиками. Партия – наш рулевой. В наиболее ответственные моменты рулим лично – берем штурвал на себя. «В ручном режиме», как выражаются ныне.

Коррупция? Да ладно, ладно, знаем мы все про коррупцию. Если не по чину взял, разберемся… Что, сверху кто-то крышует? Прям-таки с самого верху?.. Ну, это еще надо подумать… Впрочем, за всеми не уследишь. И потом – одного снимешь, а где гарантия, что другой лучше будет? Черт с ним, пускай сидит. К тому ж – свой человек, «без лести предан» (а с лестью, так еще лучше).

Система отстроена.

А девочки на площадях продолжали махать флагами.

И тех девочек можно понять. И мальчиков тоже. Карьера – само собой, но далеко не все старались ради карьеры. Лихолетье закончилось, жизнь наладилась – сериалы, развлекуха, пиво, фитнес, прочий кайф. Только, бывает, и от кайфа устаешь, хочется еще чего-то такого… Смысла, бывает, хочется. Пива уже нахлебался.

Вот тебе – смысл. Берешь флажок, берешь портретик, встаешь в ряды.

Общее дело, братец, – веселое дело.

Я тут разок упомянул генералиссимуса, эффективного нашего менеджера с усами. Он как-то в одной из речей высказался насчет «винтиков» – насчет того человека, что винтиком служит в его машине и, надо полагать, балдеет от счастья такого. Фразочку раньше часто цитировали, говоря о тоталитаризме и тому подобном. (Сейчас что-то не слышу.)

А мальчик тот с флажком – неплохой материал для винтика, изготовить легко: «Демократии хлебнули, теперь общий ритм попробовать не желаете?»

Ритм – классный наркотик, братец, можно таблетки не глотать, клей не нюхать. Достаточно флажок в руки взять.

Вспомни армию. Ты у нас «отличником боевой и политической» слыл, а я иногда сачкануть норовил, тем более, если на плац выгоняли. Но всё ж случались моменты – на тех же смотрах, когда хорошенько надрючат – и в башке отключалось всё, кроме общего ритма. Восторг, не восторг, а определенное удовольствие испытывал, нечего брехать. Любишь, не любишь, а подключат к общему шагу – топаешь сапогом, как миленький, обо всем забывая.

Не таких, как ты, вздрючивали, не таких дрессировали…

При усатом, как утверждают, всё держалось на страхе. Но для нормального функционирования подобных систем, кроме страха, нужен еще один элемент. Нужен энтузиазм. Нужен не просто винтик, нужен Винтик Восторженный, шагающий под знаменами винтик.

Потому ничего оригинального в теперешней затее с галдящими ребятишками нет. Так, «осетринка второй свежести», аналогия с прежними временами условная. Пестуют на всякий случай – для профилактики, как говорится. Да и энтузиазм не тот. Ну, может, только у самых горластых, у кого уж напрочь крыша поехала от собственных выкриков. Большинство для развлекухи собираются – кто-то решил на халяву из провинции в большой город съездить, Москву посмотреть, кто-то и впрямь карьеру себе в будущем склепать хочет, вот и выпендривается перед старшими товарищами, вдруг заметят. Тоже понять можно…

И чиновничков можно понять.

Хапают, родимые, хапают. Но не корысти ради, а токмо прокормления для. Расспроси его, услышишь:

«Не хотел же поначалу брать, не хотел. Был незаметным человечком, сидел в общем кабинете с такими же человечками. Не помышлял о наваре, лишь глядел, как начальству конвертики передают. А потом сам вырос, перебрался в другой кабинет – персональный. И там тоже ведь поначалу не брал. А потом жена затуркала: “Не будь идиотом, где дача, где машина нормальная? Погляди, погляди на Козякина – в одном же кабинете сидели. Мне в гости к болвану этому стыдно ходить, Нинка его смотрит на меня, как на дуру. Вчера сказала: “Поехали к нам в коттедж”, на шашлыки зовет, выпендривается. Ты хоть часы ее видел? А платье видел, которым хвасталась? Ни черта ты не видишь. Сам идиот, так хоть обо мне подумай… Куда Нинка сына учиться отправила? В Лондон, понял ты, в Лондон! Что, их оболтус умнее нашего? А у него и здесь машина была с два трамвая – полтора миллиона. Ты глянь вокруг, протри глаза…. Ну, протри, Коля…”

И стал брать.

Сперва понемногу, тихонечко. Да и боязно поначалу. В потолок смотрел, будто не замечал тех конвертиков. Но время пришло, осмелел, стал брать в открытую. Такса известна, чего церемониться.

Всё появилось – и коттедж, и машина, не хуже козякинской.

Потом вызвали на ковер, темнили с полчаса, а после прямо сказали, куда откат заносить. “Нехорошо, – сказали, – выходит, Николай Григорьевич, делиться надо”.

Стал делиться. Увеличил таксу. А потом этот, который, ну, сам-знаешь-кто, опять про коррупцию задолдонил. Опять на ковер позвали: “Начинаем борьбу. Все, как один…” А тем же вечером – в кабаке уже – нарисовали цифирь на салфетке: в два раза больше отстегивать. Риск возрос – процент возрос. И в чем риск-то? В том, что наверх больше тащить?..

Пыхтел, отстегивал регулярно, завоевал доверие. Послали в Москву – деликатный вопрос обкатать. Ехал с комфортом, а дрожал, как цуцик. Зря трясся – в Москве всё проще оказалось. Вот тебе – сумма, вот – номер счета. И всех дел-то на пять минут.

Вернулся, доложил, похвалили, повысили. Купил домик в Испании.

Выборы прошли, насчет коррупции трендеть перестали. Жизнь ровная. Разве что с Лондоном для оболтуса не сложилось. Всё вроде обговорили, как вдруг заартачился. Я ему: “Технологии, технологии… У тебя ж в школе с математикой нормально, сам же хотел”. А он мне: “Да пошли они, твои технологии!..”

Их убеждать – только нервы портить. “Тогда, – говорю, – бог с ним, с Лондоном. Хочешь, я тебя здесь на юридический пристрою? Вон, Сергей, у Никитиных, тоже на юридическом. Сейчас на юристов спрос, хорошая специальность и деньги опять же намалые”.

Послушал, хмыкнул: “На фиг мне? Это пять лет назад все в юридический ломились. И в пиарщики. Ты меня пристрой туда, где на госслужбу готовят. Вот это работенка, вот где бабки гребут. Сам, что ли, не знаешь?”

Ну, тут и я, признаюсь, на него попер, не сдержался. “Ты хоть понимаешь, куда нос суешь? Ты что, думаешь – машина твоя, где ты девиц катаешь, все эти плясочки ваши в коттедже – это всё с неба свалилось? Я по лезвию ножа всё время хожу”.

Засмеялся, стервец: “Что ж за нож такой? Чего-то я не заметил”.

Совсем обнаглел, напрочь распустили. А был же нормальным – отметки из школы таскал, в книжках рылся. Куда подевалось всё?..

“Дурак, – говорю. – Ты хоть нюхал эту систему? Думаешь, раз в кабинет сел, так теперь – царь-король? Там таких королей считать не пересчитать. Завтра отнесешь не тому, не столько – вмиг стукнут, навалят кучу, скажут – зажал. Вышвырнут к чертовой бабушке. А еще под раздачу подставят, отчитаются по борьбе с этой собачьей коррупцией. Газетки читаешь? Или только на порнуху в “ящике” пялишься?»

Такой вот разговор, братец, ведет, поди, время от времени наш чиновничек.

У государева человека тоже свои проблемы. И он, бедняга, понимания хочет…

И мент нынешний – государев человек. И ментов понять можно. (Теперь, правда, их окрестили полицией. Вперед шагаем, как видишь.)

Он, мент наш, службой затурканный, может, и хотел бы походить на тамошних копов, что насмотрелся в фильмах, только ведь он академиев ихних полицейских не кончал. Записался, погоны навесили, посадили в отделение, дали зарплату с гулькин нос. Сиди, кукуй…

Вот сидит он в кирпичном домишке, на втором этаже, в комнатке, деревянным барьером разгороженной, за шатким столом на скрипучем стуле и глядит в окно. Телефон у него на столе трезвонит без умолку. Где-то сосед соседу морду набьет, где-то ларек обчистят, где-то тачку-развалюху угонят. Звонят, звонят… И каждый хочет жизнь ему отравить.

И думает он, ладошкой щеку подперев, о жизни своей.

В думы его не залезть, но если б залез, услышал бы, скорее всего, такое:

«Участок плохонький, все ларьки поодаль кучкуются – возле метро. И старухи-торговки по большей части там же пасутся. Но там чужая территория, там другие счастливчики старух окучивают. Был и тут недалеко рыночек самопальный, да много ль проку с него? Ну, пройдешь по лоткам в конце дня, напихают тебе чучмеки в пластиковый мешок – и всё. Скукота… А еще капитан этот новый приперся, выкобениваться начал, шухер наводить. Сам не берет и другим малину портит. А чучмек – он враз всё просекает. И меньше стало порядка. Разве что сунет тебе журнальчик с лотка Петька-лотошник, как давеча. Вот и весь навар…»

Сидит наш бедняга-сержант (ну, давай назовем его хоть как-то, ну, допустим, Егором) и листает от скуки журнал с голой девкой на обложке. Читает заголовки, скользит взглядом по ляпистым фоткам, и всё тоскливее ему становится.

Девки, рекламы…

«Салон “Престиж”! Эротический массаж! Сауна!»

Счас, побежал он в сауну эту, как же! Для лохов приманка. Расколоть бы их, гадов, потрясти как следует. Да только поди, достань, крышуются все. Полезешь – мигом уделают, и никто не поможет…

«Кровавая разборка! Шесть трупов в подвале!!!»

– читает наш Егор заголовок, на полстраницы размазанный.

Во, во! Мочили б друг дружку почаще, меньше бы ОМОНу корячиться.

И вспоминает он, как на прошлой неделе, сидя в уазике, слушал пальбу на пустыре за двенадцатым домом. Как напарник его, Васька Рогов, козлик молодой, всё норовил туда сунуться. Как лениво чистил ему мозги старшой – лейтенант, а после того сам, пыхтя, вылез из уазика, отлил за кустами и велел дураку-Ваське в ОМОН звонить.

Тихо тогда отъездились. Вот только потом, когда майора-омоновца каким-то бесом в участок занесло, накладка случилась. Выступать начал майор не по делу, с лейтенантом поцапался, мандавошками всех обозвал, от бутылки отказался, хоть и предлагали, как человеку. Неприятный осадок от той ночи остался у Егора. А ведь тихая ночь вроде была…