Текст книги "Вот придет кот"

Автор книги: Валерий Заворотный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

И о той мумии, что в стеклянном гробу лежит, подумай на досуге. Сподручно ли тебе лоб у алтаря крестить и одновременно держать возле Кремля того, по чьему приказу церкви грабили, священников тысячами убивали?

Преемственность поколений, говоришь? Непрерывность истории, гордость за Державу? Что, прям-таки гордость за всё-всё-всё, что в той Державе творилось? Не было ни массовых убийств, ни подлости, ни «миллионов жертв», о которых сам же сказал, ни других позорных страниц? Одна сплошная гордость у нас теперь?

Только гордиться всем, что ты сделал, – удел святых или недоумков…

Вот видишь, опять занесло. Я же не с лидером нации, я с тобой разговариваю.

Что же до лидера, то если высказываюсь об Их Величестве не всегда с должным почтением, то лишь потому, что не хочу демонизировать образ. Я вообще считаю демонизацию Путина, коей многие здесь увлечены, занятием не слишком осмысленным. Как и все экзерсисы по части его «гэбистской» сущности. Мне лично наш гарант представляется абсолютно искренним человеком. Правда, без дураков. До цинизма искренним. Что тут первично, что вторично, судить не берусь.

У него свое видение мира, сформированное, думаю, отчасти тем питерским двором, о котором уже говорил. Плюс, конечно, служба в КГБ и то, что психологи называют «профессиональная деформация личности». Он искренне верит, что большинство проблем – результат заговоров и козней, чинимых «унешним врагом». Он на всё глядит через эту кривую призму и считает, что видит лучше других.

Такой подход влечет и не особую разборчивость в выборе средств, когда «во имя интересов государства» нарушаются права отдельного человека или, скажем, допускаются махинации на выборах. Всё это превращает цинизм в норму поведения.

Он, Путин, искренне верит, что «дееспособный» парламент означает управляемый парламент, готовый без промедления штамповать законы. Именно так он представляет себе демократию. А тот, кто сомневается в его правоте, тот или слишком наивен, или «агент влияния».

Так деформация личности сменяется деградацией.

Верит ли он сам в то, что говорит? Понимает ли, что, скажем, ту же Украину встряхнули подтасовки на выборах, что не будь их, никакие «вражеские фонды» ничего бы не смогли, как не смогли ничего сделать никакие засланные «политтехнологи»?

Думаю, понимает. Здесь не надо быть великим аналитиком, хватит и Высшей школы КГБ. А у него еще и университет.

Знает ли он, как готовят его «встречи с народом»? Наверняка знает. Понимает ли, что людей на митинги в его поддержку свозят автобусами? Смешно было бы, если бы не понимал. Считает ли всё это нормальным? Думаю, что считает.

Такое вот видение мира…

Если же говорить о взглядах, то какие взгляды, коли речь идет о «реальной политике»? Реальность, она попроще. И те, кто творят эту реальность, сидя в кабинетах (или думают, что творят), едва ли ломают голову над такой заумью, как «свобода» или «демократия». Всё прагматичнее – народу нужен кормилец, боярам нужна крыша, элите нужна держава.

Ну а державе, как водится, нужны враги. Главное, чтобы они появились вовремя и были хорошо различимы. (При маркировке, скажем, неплохо смотрится оранжевый цвет.)

Враги должны присутствовать постоянно, дабы народ сохранял готовность к борьбе, уповал на мудрость Вождя и не забивал себе голову ненужными мыслями. В случае отсутствия явного врага надлежит вспомнить, что говорил «учитель королей» Никколо Макиавелли. А говорил он следующее:

«Мудрый государь сам должен, когда позволяют обстоятельства, искусно создавать себе врагов, чтобы, одержав над ними верх, явиться еще в большем величии».

Однако может случиться и так, что народ со временем устанет от пылких речей и задумается о вещах более приземленных. Например, о том, не слишком ли много воруют интенданты? И вообще, о том, что творится вокруг. А тогда над шатром вождя могут сгуститься тучи.

Для такого случая требуется громоотвод.

«Лихие девяностые» – хороший громоотвод. Всегда можно сказать, что все корни нынешних бед тянутся оттуда, из девяностых. Что, кстати говоря, будет отчасти верно и всегда безупречно сработает. «Кто тут недоволен стабильностью? Вспомни лихие годы и заткнись».

Вспомним, замолчим. Воздадим хвалу. Никаких вопросов.

Но как быть, если вдруг кто случайно вспомнит, что в начале девяностых, при проклятом Гайдаре, нефть-кормилица стоила восемнадцатьдолларов за баррель, а в 2008-м перевалила за сотню? Интересно было бы глянуть, как «стабилизировалось» бы при восемнадцати долларах?

Кто-то из тех мальчиков-девочек, что машут нынче флажками, через годик-другой задумается: «Лихие вон уже где, сколько уж лет прошло, а коррупция, блин, всё прет и прет. Стабильно прет, сволочь, на лихие уже не свалишь. Нынешние-то болячки откуда?»

А если кому-то – по глупости, по несознательности – совсем уж крамольная мыслишка в голову придет? Что, если кто-то подумает: «Раз прет она, сволочь-коррупция, раз всё больше воруют чиновнички, то, может, дело в самой этой вертикали? Может, потому и борзеет свора? А вертикаль – она что? Она ж из этих оборзевших, ворующих и состоит».

Ну, если кто так начнет, то это, ясное дело, – враги, отщепенцы, «пятая колонна». С ними разговор простой…

Странно мне, братец, глядеть на эту очередную башню, что строится на песке. И не потому даже, что вся эта «стабильность» целиком зависит от стоимости барреля нефти, которая, в свою очередь, никак не зависит от доблестных усилий нашей прекрасной власти. А потому, что цена такой стабильности грош, ибо система, замкнутая на одного человека, не может быть стабильной по определению. Случись что с Великим Кормчим, и конструкция затрещит, начнется грызня соратничков под ковром. Вся эта «вертикаль» – не залог стабильности, а ее иллюзия.

Банальные же вещи приходится повторять – отсутствует конкуренция идей, а значит, и выбор путей развития. Отсутствует конкуренция людей, компетентность обменивается на лояльность, а значит, система загнивает.

Это ж не откровение, это ж всё говорено-переговорено, читано-перечитано, а вот каждый раз глядишь и как в первый раз видишь.

И на потуги с «державностью» глядеть смешно, на все эти вопли о «происках врагов». Хотя, разумеется, коллективная ловля черной кошки в темной комнате – занятие увлекательное, очень помогает спаянности коллектива.

Но больше всего странно глядеть мне на того, кто сверху «рулит процессом». Точнее, на трансформацию образа. Жаль, что не узнать никогда, каким сам себя видит человек. Одно понятно – ждать реальной самооценки тут не приходится, за столько лет в кремлевских коридорах способность реально себя оценить утратит любой. И я бы утратил, и ты бы наверняка. Сто раз уже сказано и повторено: «Любая власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно».

Правда, некоторые, по крайней мере, способны хоть понять и оценить такую опасность. Мне редко с кем из «верхов» приходилось сталкиваться, но в конце девяностых, помню, пригласили как-то на встречу с Гайдаром. И там ему задали вопрос: изменился ли он за годы пребывания в Белом доме? Подумал, подумал и ответил: «Конечно». А потом рассказал занятный эпизод.

В декабре девяносто второго, когда его отстранили от должности, он собрал бумаги, вышел из кабинета, зашел в лифт и стал ждать, пока тот опустится на первый этаж… Лифт не двигался.

Гайдар описал свои ощущения примерно так: «Я минуту соображал, в чем дело… Пока не понял, что не нажал кнопку. Раньше ее всегда нажимал охранник». Потом усмехнулся, заметив: «Вот на этой мелочи я тогда ощутил, как должность влияет на человека».

Боюсь, еще многим, считающим себя нынче незаменимыми и непогрешимыми, придется стоять у такого лифта. Вот только многие ли потом вспомнят об этом с улыбкой?..

Реальная самооценка вообще штука редкая среди обитателей больших кабинетов. Как, впрочем, и чувство юмора. Но с этим, кстати, у нашего гаранта, как я заметил, всё более или менее нормально. В том самом 2007 году, о котором идет речь, журналист из немецкого «Шпигеля» задал ему вопрос:

«Господин президент, бывший федеральный канцлер Герхард Шредер назвал вас “демократом чистой воды”. Считаете ли вы себя таковым?»

На что, вслед за широкой улыбкой, последовал ответ:

«Являюсь ли я “демократом чистой воды”? Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чем беда? Даже не беда, трагедия настоящая. В том, что я такой один, других таких в мире просто нет».

А в завершение ответа горестно произнес, вздохнув:

«После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем».

Такая, понимаешь, беда.

И знаешь, стиль этот многим нравился. Пик популярности, что ни говори. Только грустновато было смотреть, как та популярность использовалась.

В принципе, с таким запасом доверия он мог бы делать все, что угодно. Мог бы действительно развернуть к демократии без прежних вывертов. Мог бы и впрямь обустроить страну, а не уповать на одну трубу. Мог бы реально прижать коррупцию, рискуя собственным креслом, но обеспечив себе место в истории.

Но он предпочел сеять повсеместно стабилизацию. Тоже неплохое занятие. Хорошо бы только понимать – для чего сеешь? Если стабилизация ради стабилизации, то вырастут лишь грозди чиновничков. Это тебе не кукуруза, ту хоть запахать можно (что после Никиты быстро и сделали), а эти сами кого угодно зароют. Надо будет – и того, кто посеял…

Но что-то я всё о грустном. Давай расскажу что-нибудь повеселее.

Знаешь, кстати, откуда пошла кукуруза? Вчера отыскал подробности – как раз в той книжке «Лицом к лицу с Америкой». Прочитал, вспомнил молодость.

Никита в 59-м году прилетел в Штаты, пообщался с Эйзенхауэром, просветил его относительно наших успехов, а тот – видимо, в знак благодарности – устроил ему поездку по стране. И во время этой поездки занесло Никитушку в штат Айова.

Лучше б его туда не заносило…

В проклятой этой Айове жил некий фермер по фамилии Гарст. Он, собственно, и пригласил Никиту в гости. Вот как описана эту теплая встреча в книге:

«По-праздничному одетые школьники дружно приветствовали Н.С. Хрущева маленькими алыми флажками. И тут, над золотыми полями Айовы, мы впервые за всю поездку увидели в руках у простого американского фермера большое красное знамя с эмблемой серпа и молота. Не скроем, эта картина, почти невероятная в условиях американской действительности, глубоко растрогала нас».

Знамя с серпом и молотом, правда, держал не хозяин торжества, тот стоял без красного флага – компания его процветала, и строить там коммунизм он пока, видимо, не решался.

Короче, встретил Гарст высокого гостя, усадил в машину, отвез на птицеферму, похвастался курочками, индюшками, другой живностью. Но особую гордость испытал, демонстрируя кукурузные поля.

И тут я выскажу крамольную мысль. По моему глубокому убеждению, Гарст работал на ЦРУ и готовил диверсию. Причем диверсия его удалась. Вид кукурузных полей настолько потряс Никиту Сергеевича, что, возвратясь домой, он повелел немедленно засеять этим чудесным растением все колхозные земли. Первый секретарь ЦК доходчиво объяснил, что кукуруза не только вкусна и полезна каждому советскому человеку, но что ею теперь начнут вскармливать поросят и коров, а значит, мяса, молока, масла будет навалом.

Куда денешься? Начали сеять, родимую. Не везде она, зараза, росла. А там, где росла, убирать ее до того, как выпадет снег, не всегда успевали. Но и не убрать или, во всяком случае, не отрапортовать, что убрана, было никак нельзя.

Много позже зять Хрущева Аджубей в своих воспоминаниях писал:

«Я стоял у окон, разглядывая чуть припорошенные снегом дали, и обратил внимание на странные волны, чередовавшиеся по земле в строгой последовательности. Корреспондент “Правды” пояснил, в чём дело. Не успели убрать кукурузу и, зная, что здесь проедет Хрущев, вывели в поле тракторы, стальными рельсами, как волоком, примяли стебли к земле…»

Так вот дурили наивного Никиту Сергеевича, пока не задурили вконец.

Но те времена прошли. Теперь лидера нации не задуришь, да и глупостями вроде кукурузы наш лидер не занимался, у него были дела поважнее. Он, как уже сказано, сеял повсюду стабильность, которая, в отличие от заморского злака, давала бурные всходы.

Жизнь, братишка, выражаясь языком нашей юности, не стояла на месте, шагая к новым успехам под знаменами партии.

Существовала, правда, одна небольшая проблемка. Наступал 2008 год, и на горизонте замаячили выборы Президента. Суверенная демократия еще не окрепла, и хотя такой атавизм, как выборность губернаторов уже отсекли, но кое-какие огрызки старых времен пока оставались.

Было над чем подумать…

ТАНДЕМ

В 2008 году Лидеру нации предстояло решить очередную задачу и решить ее с таким же блеском, с каким он решал все остальные – от массового поднимания с колен до разгрома «пятой колонны» и великой победы над стаей шакалов.

Только на сей раз задача была посложнее. Некая книжка, именуемая Конституцией, гарантом которой (не книжки, а Конституции) он являлся, была всем хороша, но имела один изъян. Там было записано, что сидеть в президентском кресле можно всего два срока подряд. Глупость эта, придуманная в смутную пору «лихих девяностых», становилась полным абсурдом в эпоху стабильности. Разве может быть стабильной власть, если самый главный начальник вынужден покидать свое кресло, еще толком не посидев в нем? И о какой стабильности можно говорить, если добрые люди, едва расположившись вокруг этого кресла, едва поделив места, едва решив, кому и сколько полагается, должны каждые восемь лет начинать всё сначала?

Это не стабильность, дорогой, это, извиняюсь, бардак.

Но что написано пером, то, сам знаешь… Как говорили древние римляне: «Дура лэкс, сэд лэкс» – «Закон суров, но таков закон». Так что, дура, не дура, а выполнять приходится.

Беда заключалась в том, что и не выполнить было нельзя, и выполнить невозможно. Представь – ты еще молод и полон сил, ты еще только вошел во вкус, а тут бац – и на выход! Как пережить такую несправедливость? Ладно, допустим как-то переживешь, наступишь себе на горло. А эти, которые рядышком? Они что, тоже себе на горло наступят? Нет уж – эти скорее тебя к ручкам кресла привяжут. Такая вот ситуация.

И главное даже не в этом. Главное, что заменить-то некем. Смотришь вокруг, а вокруг только чистое поле – ни деревца, ни кусточка. Торчит посередке одинокая вертикаль, и ты на той вертикали, как орел на телеграфном столбе.

Глядишь и думаешь: кто ж это всё кругом за восемь лет вытоптал?

Тяжкая доля, скажу тебе, братец…

Но не только лидер нации с тоской оглядывал унылое поле. Народ тоже шарил глазами вокруг: «Не могет же такого быть, штоб среди ста сорока миллионов не нашелся хотя б один!.. Нет, ни одного, ни одинешенького».

Элита тоже пыталась высмотреть хоть кого. Напрасно, не видать, всё зачищено, куда ни глянь… Оставалась одна надежда – уговорить незаменимого, чтоб остался еще на один срок. Иначе всем крышка.

И в этот нелегкий час, должен сказать, впервые увидел я редкое, тронувшее до слез явление – общий, единый порыв народных масс и элиты. Пусть не всех масс и не всей элиты, однако наиболее чуткие, наиболее зрелые, наиболее сознательные встали рука об руку.

Еще за полгода до выборов, на партийном съезде прозвучал голос простой ткачихи из города Иваново. Скромная русская женщина по фамилии Лапшина произнесла с трибуны слова, которые растопили бы и ледяное сердце: « Я обращаюсь ко всем вам. Давайте вместе что-нибудь придумаем, чтобы Владимир Владимирович Путин оставался нашим президентом и после 2008 года!..» Не знаю, как у тебя сейчас, а у меня, прочитавшего в газете эти слова, что-то перевернулось в душе. И, как вскоре убедился, не у меня одного.

Со всех концов необъятной Родины полетели глубоко искренние, памятные нам с детства письма трудящихся. В каждом звучала одна просьба – изменить несовершенную, непонятную простому человеку норму какой-то там Конституции о каких-то нелепых двух сроках и сделать так, чтобы Путин Владимир Владимирович мог остаться на третий срок и вообще на столько, на сколько захочет. Во многих городах прошли митинги с тем же требованием. Вот как описывала одна из газет этот стихийный всплеск:

«Митинг в Твери организовала инициативная группа граждан “За Путина”… По такому случаю городскими властями был зажжен факел на обелиске Победы, что обычно делается лишь ко Дню Победы или Дню освобождения Калинина. Митинг собрал более 10 тыс. человек. Начальник управления образования Твери Надежда Афонина выразила удовлетворение тем, как легко ей удалось выполнить спущенную буквально за сутки разнарядку в три тысячи человек (педагогов вместе с учениками)».

Не смогла молчать и передовая интеллигенция. Отдельные ее представители – самые передовые и самые интеллигентные – присоединили свой голос к голосу простой труженицы из города Иваново, к голосу педагогов (вместе с учениками) из города Твери, к радостному голосу Начальника управления образования Н. Афониной, досрочно выполнившей спущенную разнарядку, и к твердому голосу другого начальника, ту разнарядку ей спустившему.

Не молчали в этот решающий час и служители муз. В недрах академии художеств, в храме искусств и обители духовности, так сказать, родилось письмо:

«Многоуважаемый Владимир Владимирович!

Российская академия художеств еще раз обращается к Вам с просьбой, чтобы Вы остались на своем посту на следующий срок, выражая мнение всего художественного сообщества России, более 65 000 художников, живописцев, скульпторов, графиков, мастеров декоративно-прикладного, театрально-декорационного, народного искусства…

Для нас жизненно важно, что и после 2008 года Вы продолжите осуществлять свою выверенную и благотворную политику, что позволит сохранить позитивное направление государственной политики, гарантирующее стабильность и процветание отечественной культуры, лучших традиций нашего искусства, усиление мер по сохранению художественного исторического наследия и музейных ценностей.

Это остро чувствует художественная молодежь, которая часто оказывается в авангарде всей российской молодежи и которая серьезно относится к будущему России, немыслимому без Вас как президента нашей страны.

Мы надеемся, что Вы учтете мнение десятков тысяч художников и деятелей отечественных культуры и искусства о необходимости Вашего пребывания и после 2008 года на посту главы Российского государства. России необходим Ваш талант государственного деятеля, Ваша политическая мудрость. Очень просим Вас, глубокоуважаемый Владимир Владимирович, принять во внимание наши надежды на Ваше положительное решение.

От имени всех представителей творческих профессий в России,

З.Церетели, президент Российской академии художеств;

Т.Салахов, вице-президент Российской академии художеств;

А.Чаркин, ректор СПб ГАИЖСиА им. И.Е.Репина;

Н.Михалков, президент Российского фонда культуры».

Мне никогда не подняться до столь вдохновенного текста «от имени десятков тысяч художников и деятелей», но если бы довелось хоть из уголка пропищать слова поддержки, то пропищал бы изо всех сил: «Верно! Верно! На хрен нам эта Конституция, Владимир Владимирович. Наплюйте с высокой горы!»

Так и выпискнул бы из уголка…

А теперь скажи – тебе ничего не напоминают эти письма и митинги?

Мне так сразу вспомнилось что-то до боли знакомое. Снова полез в архив, нашел парочку таких же опусов. Правда, не с хвалой в адрес Его Величества, а с проклятиями в адрес врага народа.

Материалец относится к 1974 году, когда выслали Солженицына за «Архипелаг ГУЛАГ». С высылкой, можно сказать, ему повезло – чуть раньше опять бы в Сибирь, на зону отправили. А здесь – гуманно:

«Указом Президиума Верховного Совета СССР за систематическое совершение действий, не совместимых с принадлежностью к гражданству СССР и наносящих ущерб Союзу Советских Социалистических Республик, лишен гражданства и 13 февраля выдворен за пределы Советского Союза Солженицын А.И.».

Тогда и пошла, если помнишь, эта волна «писем трудящихся». Кто только не писал, дабы засвидетельствовать праведный гнев.

Степана Щипачева ты наверняка уже из памяти не вытащишь. А ведь большой поэт был и письмишко отгрохал поболее, чем те – из Академии художеств. Назвал его «Конец литературного власовца» – о мерзавце, решившем « оболгать нашу страну, являющуюся светом, надеждой человечества, чтобы забросать грязью ее славу, ее идеал». И далее в таком же духе. Сильный текст, не письмо, а поэма.

Однако не только поэты писали. Простой человек тоже не отмалчивался.

Сохранился у меня один журнальчик с таким же примерно текстом под названием «Воля народа». Тоже сильная вещь.

«Сегодня, когда весь советский народ трудится над претворением в жизнь грандиозных планов коммунистического строительства, намеченных ХХIV съездом КПСС, когда все мы полны решимости с честью выполнить задания девятой пятилетки, клеветнические, антинародные действия Солженицына не могут не возмущать каждого честного советского человека. Будучи гражданином СССР, он стал идеологическим врагом нашей страны и своими измышлениями порочит нашу действительность.

Эти действия Солженицына, его книга, полная злобной клеветы на советский строй, на людей, которые проливали кровь за свободу нашей Родины, за ее сегодняшние прекрасные, мирные будни, ставят его вне советского общества. Я, как и все рабочие завода “Динамо” им. С.М. Кирова, одобряю лишение Солженицына советского гражданства и выдворение за пределы СССР.

В. Телегин, мастер 2-го машинного цеха завода “Динамо” имени С.М. Кирова, Герой Социалистического Труда».

И это, заметь, не 1934-й. Это – тысяча девятьсот семьдесят четвертый год.

Сохранилась еще парочка опусов, но уж больно длинные, не буду тебя утомлять. Под этими стояли имена посолиднее – десятка два «деятелей науки и культуры». Среди них, кстати говоря, и вполне приличные люди. Интересно, как эти деятели теперь в глаза своим внукам-правнукам смотрят – тем, что Солженицына в классе читают? Его «Архипелаг» недавно в школьную программу включили. А вдруг как внучек дедушкину подпись под старым письмом увидит?

Раскаивались ли потом те, кто подписывал? Я вообще-то о раскаянии не слышал. Ну, да: «Время такое было… Не я один… Время такое…» Старые люди – чего теперь судить. К тому же некоторым эта история потом так или иначе аукалась.

Вот тебе небольшой пример.

К нам в редакцию в конце девяностых частенько заходил один человек. Спокойный такой, солидный, уравновешенный. К писательской братии отношения не имел, просто журнал выписывал много лет. Ну, познакомились, даже как бы сдружились – он тогда профессором был в Политехническом.

Однажды пригласил меня в гости, чайку попить. Дело хорошее, прихожу, садимся, пьем чай, беседуем о жизни. Всё бы отлично, только не помню уж с чего, заговорил я про всю ту историю с письмами, с «Архипелагом», Солженицыным.

И вдруг спокойный этот человек – лет уже, полагаю, за восемьдесят – к изумлению моему, вскочил и забегал по комнате. Да, просто вот так подпрыгнул, едва чашку не уронил, вылетел из-за стола и заметался.

«Сколько вспоминать можно?! – кричит. – Что вы о тех временах знаете?! Сколько вам лет было? Что вы понимаете? Вас бы на мое место!» Ну, и всё такое.

Бегает, руками машет, а я сижу, как дурак, не знаю, чего ответить.

Тут в дверь позвонили. Он как-то сразу побледнел, остановился, замер. И уже тихо, почти шепотом: «Это внук мой пришел. Я вас прошу – не надо больше об этом. Хорошо? Не надо при нем, пожалуйста».

Такая вот история.

А дел-то всего – бумажку какую-то подмахнуть…

Но к чему бередить память? «Нулевые» годы – не семидесятые, теперь слова, обращенные к лидеру нации, рвались из глубины души, а письма писались по велению сердца, без всякой корысти. Однако если ты думаешь, что проблема третьего срока для гаранта Конституции становилась от этого легче, ты ошибаешься.

Разумеется, можно было поменять Конституцию – у главной партии мест в Думе для этого хватало. И благодарный народ, и прогрессивные деятели культуры наверняка поддержали бы такое решение.

А как быть с той частью прогрессивного человечества, которая не живет пока в условиях суверенной демократии? Можно начхать, проблем нет. Но с другой стороны, что подумает друг Буш, глянувший когда-то тебе в глаза и сказавший: «Вижу – хороший человек»?.. Можно и этого послать, естественно. Вот только стоит ли? Пусть и американец, и шакалов у посольства прикармливает, а где еще такого второго найдешь, чтоб сразу полюбил, едва в глаза глянув?

Ситуация непростая, я сам долго покоя не находил, переживая. Но тут вспомнил – решение-то есть! Как начинались эти самые «нулевые»? Зря, что ли, появилось словцо «преемник»? Вот и ответ.

И надо же, сам лидер нации – представляешь, сам Лидер Нации! – будто подслушал мыслишки твоего братца. Не прошло и дня, как Путин Владимир Владимирович объявил, что народ может не беспокоиться, что могут облегченно вздохнуть деятели самых разных наук, могут спокойно творить 65 000 художников, живописцев, скульпторов и мастеров декоративно-прикладного искусства.

Он сказал, что принял решение немного передохнуть, временно покинув кресло гаранта Конституции. Но должность эта не достанется абы кому. И громко, во всеуслышание, объявил своим преемником другого хорошего человека.

Звали преемника Дмитрий Анатольевич Медведев. Работал он вице-премьером, а годков было совсем немного – чуть больше сорока. Но именно ему предстояло стать временно исполняющим обязанности гаранта.

Лидером нации при этом оставался Владимир Владимирович, поскольку должность эта, слава богу, ни в какой Конституции не указана, и вопрос, кто ее занимает, почему занимает и как надолго, мог возникнуть лишь у полного идиота.

Что касается преемника, то Владимир Владимирович, конечно же, не назвал его «временно исполняющим», это я от себя добавил. Ибо что не временно в этом мире, брат мой, что не временно?

А вот насчет хорошего человека, тут процитировал слово в слово. Представляя своего юного сменщика на партийном съезде, он сказал: « В руки такого человека не стыдно и не страшно передать основные рычаги управления государством, судьбу России», а кроме того, назвал преемника «честным, порядочным человеком». И с этим я полностью согласен. На месте Владимира Владимировича тоже смело вручил бы такому человеку не только судьбу государства, но и свою собственную. Честный и порядочный никогда не подведет, и если о чем договорились, всегда выполнит. Честный не станет потом, случись что, выкобениваться – мол, ничего не помню, ничего не знаю, хочу еще посидеть.

Я всегда говорил: порядочность – это главное!..

Выступая на том же партийном съезде, Дмитрий Анатольевич искренне поблагодарил Владимира Владимировича и сделал два заявления.

Во-первых, сказал, что, став Президентом, «будет руководствоваться в своей работе планом Путина». Детали плана он не раскрыл, опасаясь, видимо, что среди делегатов съезда могут быть замаскированные шакалы, готовые тут же рвануть к иностранным посольствам и сообщить этот план.

Во-вторых, Дмитрий Анатольевич предложил Владимиру Владимировичу стать премьер-министром, когда он (Дмитрий Анатольевич) станет Президентом, для того, чтобы он (Владимир Владимирович) помогал ему (Дмитрию Анатольевичу) осуществлять его (Владимира Владимировича) план.

Оба заявления вызвали бурю восторга среди участников съезда. А начальник партии тов. Грызлов торжественно обещал, что Дума «безусловно поддержит» кандидатуру Владимира Владимировича на пост премьера.

Миллионы простых и непростых людей, услышав эти слова, наверняка облегченно вздохнули. Ведь могли бы и отказать в поддержке…

Так прошел этот судьбоносный партийный съезд. Думаю, ты согласишься, что после него такая формальность, как выборы, становилась просто излишней. Однако суверенная демократия очень строго следит за соблюдением прав человека, включая его право безусловно поддержать безусловного лидера нации. Это право не может быть узурпировано никем, даже тов. Грызловым.

Выборы состоялись, Дмитрий Анатольевич Медведев, рекомендованный Владимиром Владимировичем Путиным, набрал… Сколько, ты думаешь?… Никогда не отгадаешь… Семьдесят процентов голосов!

Это была победа. Безусловная, чистая и неожиданная победа!

Тут можно бы и завершить описание тех волнующих дней, но придется слегка омрачить рассказ.

Пока весь народ ликовал, пока все прогрессивные художники, забросив мольберты, поздравляли друг друга, пока шумели, радуясь, города Иваново, Тверь и сотни других городов, кое-кто задумал омрачить эту всенародную радость.

На следующий день после выборов какие-то жалкие людишки решили устроить в Москве и, представь себе, в нашем родном Петербурге некие «шествия», назвав их «Марш несогласных». С чем были не согласны эти безумцы, я понять не могу. Весь лепет насчет «порочной системы преемников», насчет того, что «результат выборов определен за нас всех», насчет «свободы слова» и прочих «свобод», насчет «разгула коррупции» и других надуманных поводов смешно даже слушать.

Но смутьянам разгуляться не дали. В Москве еще накануне «шествия» провели блестящую операцию и задержали многих главарей. Остальных повязали на подходе к месту сбора и побросали в автобусы ОМОНа.

В Петербурге же власть проявила неслыханную (и, думаю, необоснованную) гуманность. Окружив несколько сотен участников плотным кольцом автобусов и милицейских отрядов, им дали, тем не менее, возможность постоять и побеседовать друг с другом. После чего эти «несогласные» разошлись по домам, приняв какую-то невнятную «резолюцию». Я, ознакомившись с ней, прямо скажу, мало что понял.

Вот, полюбуйся:

«Мы, петербуржцы, вышедшие на этот Марш, заявляем, что не признаём результатов выборов президента Российской Федерации 2 марта 2008 года.

Это – не выборы. Это – назначение следующего президента по приказу президента пока еще действующего…

Мы все наблюдали, какими были эти выборы. Мы видели, как от участия в выборах административным путем были отстранены все реально оппозиционные партии и кандидаты. Как “бюджетников”, студентов, военнослужащих принуждали участвовать в выборах… Как избирательные комиссии, прокуратура и милиция закрывали глаза на любые нарушения… Как с избирательных участков выгоняли независимых журналистов, как вбрасывали бюллетени и как целыми автобусами возили голосующих от одного избирательного участка к другому, обеспечивая процент явки и процент голосования.

Это – не выборы. Это – циничная и наглая передача самодержавной власти от одного лица к другому, попирающая основные принципы демократии.

Мы не признаём этого престолонаследия…

Мы – за радикальную политическую реформу в России, которая обеспечит гражданам возможность свободно выбирать власть и заставит власть служить гражданам…»

Сумбурный, невнятный текст, в котором ни грамма логики.