Текст книги "(Не) Пара для генерала драконов (СИ)"

Автор книги: Валентина Ладная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 67

Грета ошарашенно заморгала, беззвучно открывая и закрывая рот. Я поспешила ее успокоить, добавляя в слова чуть больше жалости.

– Без тебя мне не справиться. Помоги мне.

Она недоверчиво покачала головой, находясь в полном замешательстве, и через секунду, когда переварила все, что я ей сказала, прошептала:

– Но как же... дикие, мать... я ничего не понимаю.

Я же, не дожидаясь ее согласия, принялась действовать.

– Что вы делаете, госпожа?

Я расстегнула платье, спуская его вниз, с тревогой посматривая на Ника, что дышал, казалось, едва-едва, медленно поднимая вверх грудную клетку.

– То, что ты сейчас узнаешь, знают немногие. А вернее только – он, – я кивнула на своего сводного брата. – И теперь будешь знать ты.

Нижнее белье без стеснения слетело к ногам. Когда я распахнула настежь окно, выглядывая наружу, кожу окутал прохладный воздух, заставляя меня оцепенеть от холода. Критично окинула взглядом пейзаж.

Придется оборачиваться здесь. Времени куда-то идти нет.

Хорошо, моя временная комната расположена в восточном крыле и окнами выходит прямо на бушующее от непогоды море.

Заметить меня не должны. Ну или... будем надеяться на это.

Снова развернулась к Грете.

Она все еще находилась в полной растерянности и непрерывно мотала головой, осуждающе цокая языком, словно не находила слов, которые могла подобрать, чтобы отговорить меня от безрассудного шага.

– Грета. Я не думаю, что в ближайшее время Веррион вернется. Но я не прощу себя, если не смогу помочь брату.

Женщина всплеснула руками.

– Так, может, все-таки за целителем...Я схожу, сама.

Категорично покачала головой.

– Он метаморф, и если... – запнулась на секунду, переводя учащенное дыхание. – Если моему мужу доложат, он все поймет, – подошла к ней вплотную, заглядывая в ее настороженные глаза. – Я знаю, что мне нужно тебе все объяснить...я это сделаю обязательно, но позже, – и вкладывая в свой голос все отчаяние, на которое была в этот момент способна, стараясь достучаться до ее милосердия, прокричала: – Пожалуйста!

Она неуверенно кивнула.

– А что мне делать с ним?

В душе загорелась надежда. Я еще раз посмотрела на кровать, где метался в горячке молодой мужчина.

– Просто будь рядом, давай пить и обтирай его влажным полотенцем.

И боясь, что она начнет меня отговаривать, быстро, не оглядываясь, подошла к окну, без труда залезая на подоконник.

Ну давай, Бетрина, не подведи. Нужно сделать все как можно тише.

Обернулась к Грете, что, прижав к груди свои руки, смотрела на меня как на душевнобольную.

– Я скоро вернусь. И чтобы не напугать тебя, просто знай... я белый дракон и об этом никто, даже Веррион, не должен знать...

Сказала и прыгнула, стараясь не обращать внимания на бередящие душу муки совести, когда услышала приглушенный вскрик Греты.

Бетрина, хорошая девочка, аккуратно взмыла в небо и легко затерялась в облаках.

Я совершенно не знала, куда лететь и, самое главное, как не попасться на глаза патрулю, без устали дежурившему возле границ. Но меня успокоила Бетрина. Ее уверенность подействовала и на меня. Я впервые абсолютно доверилась своей драконице. Только иногда шептала быть осторожнее. Она же возмущенно фыркала и летела, широко размахивая крыльями.

Пару раз ей приходилось совершать маневр и подниматься вверх. Хотя опасности я не видела. Только чувствовала, что так нужно.

Я даже уснула на какое-то время.

Дежурить около Ника пришлось постоянно. Я боялась спать, прислушиваясь к его дыханию. И уставшему организму оказалось все равно, где спать и как.

Приземлились мы часа через три.

Драконица взревела, отказываясь оборачиваться.

Хорошо. Подождем.

Где это мы?

Природа удивляла своим однообразием. Огромная пустынная равнина с редкими деревьями или скорее всего кустами. С высоты Бетрины сложно определить точнее. Но когда к нам стали невесть откуда стекаться люди, держа перед собой блестящее оружие, Бетрина ощетинилась, грозным рыком предупреждая не подходить близко.

Люди замерли, выжидающе наблюдая за драконицей. Но вот по толпе пошел гул, люди расступились, открывая стремительно идущую к нам невысокую и очень красивую женщину, с белыми ниже поясницы волосами. Они развевались на ветру, окутывая ее как саван, цветом подозрительно напоминая мои собственные. Я нахмурилась, призывая Бетрину быть предельно внимательной и в случае опасности сразу взмывать в небо.

Она послушно рыкнула.

Шла женщина не одна, за ней, нисколько не отставая, отодвигая всех на своем пути, чтобы ненароком не задели белокурую женщину, двигался мужчина. Сильный, грациозной, с небрежной щетиной или небольшой бородкой на волевом лице – не разглядеть.

– Не подходи близко, – в голосе мужчины завибрировало беспокойство. Он пытался остановить женщину.

Но куда там.

Она не слушала.

Шла ко мне, увеличивая свою скорость, пока и вовсе не перешла на бег.

Бетрина... будь наготове.

Бетрина мотнула головой, отступая на своих лапах ровно на два шага назад. И застыла, дыша как загнанный зверь, внимательно наблюдая за женщиной.

Та перед драконом притормозила, поднимая голову, рассматривая нас.

Бетрина фыркнула, нервно постукивая огромным хвостом, разгоняя по земле клубы темной пыли.

А незнакомка, взволнованно дыша, тихо, одними губами, но я услышала каждое слово, прошептала:

– Дара? Это ты, доченька?

Драконье тело покрылось рябью...В душе больно заныло, вскрывая еще не зажившую рану. Кровь побежала быстрее, разрываясь огненным цунами. А когда пришло осознание, кто стоял передо мной, я уже в своем облике все сильнее поражаясь, что ничего не чувствую по отношению к матери, у которой по лицу крупными дрожащими каплями стекали слезы.

Пустота. Меня они совершенно не трогали. Сердце словно окаменело, зачерствело, покрывая тело ледяной изморозью.

– Дара. Ты... я так, о Матерь драконов, – и бросилась ко мне, крепко сжимая в своих объятиях.

Я отстранилась.

– Вы моя мама, – да, знаю, что моя догадка прозвучала сухо.

Женщина отшатнулась, широко распахивая глаза, словно я ее ударила, причиняя невыносимую боль.

Она было подняла руки в порыве еще раз обнять, но, заметив мой хмурый взгляд, отступила, посылая мне невидимые, но очень ощутимые, я бы даже сказала, болезненные волны печали и вины.

Ведь я знала, что когда-нибудь встречусь с ней. Но морально оказалась совершенно не готова к этому.

Поэтому, когда она отступила, смиренно опуская голову, и сделала несколько шагов назад, я почувствовала облегчение.

Мне сейчас не хотелось выяснять с ней отношения.

Сейчас главное спасти Ника.

– Где отец Ника? – произнесла громко, делая шаг вперед.

Странно, меня совсем не волновала моя нагота. Я будто приняла свою сущность и, находясь здесь, среди этих людей, разного роста и телосложения, чувствовала себя своей, на своем месте, точно вернулась домой.

Очень необычное ощущение.

Ко мне выдвинулся тот самый мужчина, что был с моей матерью.

– Это я. Что с ним? Он в порядке? – голос у мужчины громкий, раскатистый. Такой человек привык командовать и раздавать приказы.

Я покачала головой.

– Он не в порядке. Сильно истощен, и я не знаю, как ему помочь.

Женщина рядом громко всхлипнула. А я невольно поджала губы. Хотя ее реакция была более чем искренняя, но отчего-то ощутимо полоснула ревностью по сердцу.

Докатилась.

Все детство я мечтала и добивалась материнской любви у другой, чужой мне женщины. А когда познакомилась с родной... Не могла себя пересилить сделать шаг к ней навстречу. Между мной и ней – непреодолимая пропасть, через которую я не хотела перешагивать.

Может, потом, точно не сейчас.

Мне подали плащ, но я от него отказалась.

– Мне нужно спешить.

Мужчина кивнул.

– Вкратце расскажи, что с ним произошло, и я решу, как ему помочь.

– Он истощен, у него сильный жар, раны на теле не заживают.

В умных глазах мужчины появился отцовский страх, то чувство, которым я с самого рождения была обделена. И снова острая боль, в районе сердца, я вздохнула, когда он растерянно посмотрел на мою мать. Она кивнула, хватая его большую ладонь. Он ласково погладил, касаясь длинными пальцами кожи матери.

– Я понял, сейчас тебе все принесут.

В разговор вклинилась моя мать, порываясь и меня взять за руки.

Экая семейная идиллия.

Руки не дала. Она вздохнула, грустно улыбаясь.

– Ты не останешься.

Я отрицательно качнула головой.

– Ну мы же увидимся вновь... ты такая... – она громко всхлипнула, глотая слезы, отчего мужчина нахмурился, глядя на ее лицо. – Красивая Дара. Невероятная.

Но я уже не слушала, отмахиваясь от ее слов. К нам подбежал мальчишка, неся небольшой сверток.

Мужчина, отец Ника, поблагодарил парнишку и, взяв из рук что-то явно очень ценное, бережно передал мне.

– Это кристалл. Он поможет метаморфу восстановиться.

– Хорошо. Спасибо. Мне нужно возвращаться, – и не дожидаясь ответа, развернулась, чтобы лететь обратно.

– Дара...

Обернулась, посмотрела на женщину, которую крепко удерживал мужчина. Она пыталась вырваться и догнать меня.

– Что? – сердце остановилось, его биение медленно нарастало, заходясь в бешенном темпе.

– Ты же вернешься? И мы поговорим? Я все тебе объясню... – ее голос сорвался, накалился, плавя в моем сердце броню, что я специально выстроила между мной и своей матерью...Ее глаза впитывали меня, молили, словно я самое дорогое, что есть на этом свете...

Сама не поняла, как тоже начала плакать. Резко смахнула слезу, злясь на свою излишнюю сентиментальность, и, чувствуя, как тело превращается в дымку, громко сказала:

– Все возможно, мама!

Глава 68

Ливия устало укуталась в длинный черный плащ, сжимая непромокаемый материал длинными замерзшими пальцами. Ей сейчас очень не хватало тепла. Казалось, кровь стыла в венах, покрывая ее сердце толстым слоем векового льда.

Внимательно следя за исходом сражения, она то и дело вздрагивала. Особенно когда одна из мантикор близко подходила к противнику. В такие моменты ей казалось, что еще вот-вот и дракон своей тяжелой лапой или острыми зубами прервет жизнь дорогого для нее и любимого человека.

Аркан.

В этот раз он сам возглавил отряд мантикор. Его решение, которое ей оказалось не под силу изменить. Твердое «так надо» и все, ее сердце упало в пятки, бешено трепыхаясь, поднимая со дна души нехорошее, сводящее с ума предчувствие.

Нет, она не сомневалась в его силе.

Мало кто мог с ним сравниться в мастерстве. Сильный, невероятно ловкий.

Ее спина и опора. С ним она обрела счастье. Только благодаря ему у нее получилось пережить страшные повороты судьбы и остаться в относительном здравии.

Со дня встречи с дочерью она совершенно перестала спать. Не могла. Особенно после того, как впервые увидела ее наяву, а не в своих снах...

Матерь. Вспоминала ее образ, прокручивая в голове каждую деталь: взмах ресниц, поворот головы. Сколько раз она представляла их встречу, но никогда не могла подумать, что Дара окажется такой. Она ни в коем случае не винила дочь, с горечью и сожалением вспоминая ее реакцию на их знакомство. Все понимала и принимала, до последней капли.

Так и надо вести себя с той, что отдала свое дитя. Бросила и ни разу не навестила, зная, как ей там невыносимо плохо.

В груди снова заныло, вскрывая слегка затянувшиеся душевные раны.

Если бы возможно было повернуть время вспять?

Ее глаза наполнились слезами.

И даже тогда она ничего не могла изменить.

Ничего!

Поджав губы, глотая слезы, она стряхнула с себя срывающие все мысленные заслоны эмоции. Все потом. Не время сейчас.

Там, на поле, шло ожесточенное сражение. Благодаря их связи с Арканом она прекрасно видела его глазами каждый прыжок и удар, направленный на него умелым противником. Мантикоры быстро мельчали в численности. Изначально, когда они все это затеяли, годами вынашивая план, обсуждая длинными ночами, наконец приняли решение выведать у черных их слабые стороны.

Усугубляло ситуацию то, что еще не вернулся Ник.

И только слабая искра надежды, которую удалось разжечь своим появлением Даре, подвигла не опускать руки и идти до конца.

Драконы тоже теряли в сражении своих сородичей, но за каждой их смертью обязательно стояла смерть одного из них.

Ряды мантикор таяли на глазах.

Аркан безжалостно отбивал удары, уворачиваясь от мощных хвостов черных, целясь ядовитым жалом в голову и глаза, самое уязвимое место драконов.

Она вся сжималась, молясь Матери драконов, что вложила в ее руки меч возмездия.

Спаси его и сохрани.

Черные сражались достойно.

Их не получалось ни вымотать, ни разделить. Все их усилия стекали в бездну вместе с черной кровью, что лилась и питала землю из тел застывших в предсмертном оскале мантикор.

Больше всего ее пугал и да, вызывал восхищение самый крупный дракон. Он приковывал к себе взгляд. Заставлял даже на расстоянии трепетать от чувства страха и благоговения. Она догадывалась, кто скрывается под толстой шкурой черного дракона.

Генерал.

Не раз видела его в своих снах. Муж ее дочери, ее истинный, ее мучитель.

Она могла только тихо ненавидеть его, мечтая отплатить тирану потом, в будущем. Сейчас никак нельзя лишать его жизни.

Пока нельзя. Его время еще не пришло.

Пока разглядывала черного, не сразу заметила, как он вплотную подобрался к ее мужу и одним взмахом лапы перебил ему хребет.

Жуткий треск смешался с ее криком, замирая в пространстве. Сердце остановилось.

Наплевав на все, что раньше казалось важным, покрылась дымкой. И сбрасывая плащ, перекинулась в жемчужного дракона.

Ее драконица лихорадочно била хвостом, пока привыкала к своему телу. И громко взревев, взмахнула крыльями и устремилась в гущу сражения.

Главное – успеть, спасти. Он не может так взять и оставить ее одну.

Внутри распылялась искра. Она сконцентрировала ее, зажигаясь как фитиль, выпуская пламя извергающееся из ее пасти.

Все прочь! Прочь отсюда!

Запахло гарью...Драконы отступили, очищая для нее путь. Она приблизилась к земле, на лету хватая Аркана, и полетела прочь, чувствуя, как за ней следуют остальные мантикоры.

Да, все верно. На сегодня хватит смертей. Больше не нужно.

В лагерь приземлилась уже человеком.

К ним сразу подбежали, накидывая на ее плечи плащ.

– Целителя. Срочно. Пусть берет все, – голос отказывался подчиняться, да и руки ходили ходуном, пока она рассматривала его тело. Матерь... Весь в ссадинах, без движения. Положив голову ему на грудь, она с облегчением всхлипнула.

Он дышал, слабо, но дышал...

– Любимый, потерпи... Пожалуйста...

Внесли в шатер, освобождая для него место. Она с надеждой посмотрела на вошедшего мужчину.

– Сделай невозможное, умоляю.

Он нахмурился. И принялся водить ярко-красным кристаллом, что светился, пока целитель сканировал жизненные силы Аркана.

– Ну говори... – в сердцах крикнула, не отрывая свой взгляд от серого лица мужа.

Целитель отодвинул женщину.

– Плохо. Перебит позвоночник, его органы один за одним отмирают.

Мир погас, закрутился вокруг нее, она оглохла и ослепла.

Нет... только не он. Ее любимый, истинный, родной мужчина, который, казалось, бесконечно будет рядом. Всегда. Ее часть... Ее жизнь.

Хватаясь за грудь, где разрывалось на части сердце, громко завыла, царапая до мяса свою грудь.

– Выйдите, госпожа...не нужно...я попытаюсь сделать все, что могу.

На слабых ватных ногах ее вывели.

Мозг отключился. Она с трудом различала, где она и с кем.

– Мама? – знакомый голос.

Прилагая титаническое усилие повернула голову.

Ник?

Ее мальчик. Он вернулся. Живой и здоровый.

– Что случилось. Где отец?

Через секунду оба вздрогнули от шаркающего тяжелого звука шагов, исходящего из глубины шатра. К ним вышел осунувшийся, постаревший не на один десяток лет целитель и опустил глаза в пол.

И она все поняла.

Сжала пальцы в кулаки и, не произнося ни звука, повалилась навзничь, уходя туда, где, сгорая от горя, срывая горло, ревела ее драконица, белая... настоящая... первая!!!

Глава 69

Его появление я почувствовала кожей. По ней россыпью поползли ледяные мурашки. Я обхватила себя за плечи, успокаивая учащенное сердцебиение, и тихо прошептала: «Он здесь».

Бетрина зашевелилась, заинтересованно поднимая свою белоснежную голову. Она скучала по своему дракону, маялась без него, тосковала. Ее чувства вторили и моим. Хоть я пыталась скрывать их за стеной забот, которые мне то и дело подбрасывала судьба.

Я прошлась по комнате, придирчиво осматривая каждый метр. Как неверная жена, скрывающая следы своего падения. Я не тешила себя иллюзиями и знала наверняка, что если бы он обо всем узнал, то не смог бы простить.

Ненавидела себя за это. Но и поступить иначе не могла.

Ник ушел вчера. Живой и здоровый. Ничто не указывало на его пребывание здесь. Мы все убрали с Гретой, наводя идеальный порядок. Но из глубин души мутной тиной все равно поднималось нехорошее предчувствие, я подозревала, что Веррион появился здесь неспроста.

Он пришел за мной.

Мы с Гретой все эти дни и ночи ухаживали за больным, дежуря около его постели по очереди. Кристалл сделал свое дело. Но все равно Ник казался очень слабым.

А когда, наконец, смог самостоятельно передвигаться, я завела с ним разговор, уговаривая вернуться к родным.

– Я не могу уйти без тебя...

Заглянул мне в глаза, ища в них отклик. Я отвернулась, не позволяя себе давать ему ложные надежды.

– А я не могу отправиться с тобой.

Он горько усмехнулся.

– Так нужен? Он не достоин тебя!

Покачала головой, горюя, что мои слова больно ранят его.

– Нас соединила Матерь драконов, и не в моих силах ей перечить.

Время текло медленно, словно улитка ползла по старинному циферблату настенных часов.

Я его ждала.

Но прошел час, за ним другой, а он так ко мне и не поднялся.

Хотела спуститься сама. Но почему-то ужасно трусила.

Помаявшись еще минут двадцать, резко встала, вспоминая про тайный проем в стене.

Я же могу выйти и посмотреть, что там происходит, оставаясь при этом незамеченной.

Закрыла дверь на щеколду и, быстро отворив потайную, пролезла в узкий проем.

Заглядывала в каждое смотровое отверстие, спрятанное за темной решеткой, разочарованно исследовала дальше. Везде темно и безлюдно. Дойдя до небольшой развилки, заприметила крутую деревянную лестницу.

Значит, можно спуститься на первый этаж?

Каждый мой шаг заставлял трещать подгнившие от времени половицы. Спускалась я очень медленно, боясь провалиться куда-то под дом, где меня не сразу, а возможно, и никогда не найдут.

На первом этаже все оказалось в точности, как и на втором. Те же узкие стены, через которые не каждый бы смог протиснуться, и множество смотровых окошек. Кто же додумался спроектировать такое? А главное для чего?

Прошла мимо кухни, где трудились несколько человек.

В аромате аппетитных запахов, густого пара и шкварчания они что-то тихо обсуждали.

Прислушалась.

– Он заперся у себя в кабинете. Никого не хочет видеть.

– Может, у них с госпожой что-то произошло?

– Да и она все эти дни, видели, не выходила из комнаты. С самого начала не заладилась у них семейная жизнь.

– Как бы не попасть под горячую руку. Вы помните, что случилось с Ридриком... конюхом нашим...Ох не к добру все это. Еще с границ ужасные вести. Говорят, враг на нас идет. Дикие.

Все мигом замолчали, видимо думая о своем. А я пошла дальше.

Кабинет, значит.

Отыскала быстро. Более-менее ориентируясь по дому.

И чувствуя, как покалывает кожу рук мелкая дрожь от страха и желания поскорее во всем разобраться, заглянула в окошко.

– Говори, – прямо напротив меня, неподалёку от моего укрытия, настолько близко, что мне удавалось разглядеть даже глубокую морщинку на переносице от сведенных бровей, зло рычал Веррион, нависая над дрожащей и обескураженной Гретой.

– Я сказал говори! Ее нет?

Я замерла, не понимая, о чем или вернее о ком идет речь.

Он говорил обо мне?

Грета замотала головой, поджимая трясущиеся губы, и тихо, всхлипывая от страха, прошептала, прижимая к груди свои руки:

– Нет, ты что. Она в своей комнате, она... ты во многом ошибаешься, мой мальчик.

Ее слова звучали искренне. И я благодарна ей за защиту. Но взгляд генерала потемнел еще больше. Он не поверил ей.

Фигура женщины, казалось, уменьшалась в размерах. Она вжала голову в плечи, потерянно заглядывая в его грозовые глаза.

– Врешь!

Женщина предприняла попытку успокоить его зверя, лик которого проявлялся на лице дракона, покрывая кожу блестящей чешуей. Она осторожно коснулась, кладя свои подрагивающие ладони ему на грудь.

Смелая Грета.

– В комнате... – оттолкнул, безжалостно сбрасывая ее прикосновения, отходя на середину кабинета. Его обнаженная спина с литыми, напряженными мышцами заполняла собой все пространство. С низкой посадкой темные брюки обтягивали мощные бедра.

Сильный и разъяренный зверь, вот кем он являлся, стоя там, в темноте своего кабинета.

Размышляя над его словами, я никак не могла понять, почему он не верит Грете?

Я же дома.

Что мешало ему прийти и убедиться в этом лично?

– Зачем врешь, я знаю, что она белый дракон.

Мне кажется, после произнесенных слов мое сердце перестало биться. Вот просто в одно мгновение от шока и страха забыло, как толкать кровь по венам, заставляя меня задыхаться. В груди сдавило. Стало так больно и страшно.

Откуда ему это стало известно?

– И каких-то, сука, пару часов назад я лично встретился с ней на поле сражения. Она, тварь, которую я впустил в свой дом, а ты заботливо пригрела на груди, переметнулась на сторону диких.

Грета ахнула, а вместе с ней и я, кусая кулак, чтобы не выдать себя.

О чем он говорит? Какое сражение? Какой белый дракон?

Бетрина навострила уши, вместе со мной слушая ложные обвинения.

– Этого не может быть. Она все время была здесь одна...

Веррион зарычал, разворачиваясь к Грете всем корпусом.

– Одна ли?

И снова шок. Как удар в лицо. Я даже пошатнулась, прекрасно понимая, к чему он клонит. Ник. Он знает про него и о том, что именно я вызволила его из крепости.

– Или ты мне все расскажешь, или я за себя не отвечаю...

По гладким бледным щекам Греты полились крупные слезы. Я болезненно содрогнулась, захлебываясь от жгучего, раздирающего внутренности чувства вины перед этой несгибаемой женщиной.

Может, обнаружить себя и будь что будет?

– Я не могу тебе всего рассказать. Это не моя правда! – рыдая в голос, прошептала Грета, окончательно выводя из себя дракона.

– А чья? Ее? Ты слышишь себя? Пошла вон!

– Но... – не унималась Грета.

Но его уже было не переубедить.

– Все вон! Никого не желаю здесь видеть. Я сам с ней разберусь, без вашего участия!

Грета медленно, спотыкаясь, попятилась назад, к двери.

– Послушай... – с надеждой застыла, не желая сдаваться и тем самым спасти меня от неминуемой расправы.

Он сжал кулаки. Полы носа яростно заколыхались, мощно поднимая и опуская его грудную клетку.

– Вон. Даю полчаса на сборы.