Текст книги "(Не) Пара для генерала драконов (СИ)"

Автор книги: Валентина Ладная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 41

Императорский дворец

Он стоял напротив открытого окна и дышал, делая сначала короткий вдох, замирал на мгновение и через рот медленно выдыхал. И все ради того, чтобы хоть немного успокоиться. А лучше найти в себе те необходимые внутренние силы для последней битвы ради своего же будущего.

В нос ударил миллион запахов и вкусов. Он мог рассказать о каждом, расщепляя их до макроскопических частиц... но сейчас это умение его только злило. Оно ничто и никто без его зверя. Пустышка. Посмешище. Тогда как раньше способность чувствовать на огромном расстоянии запахи не раз спасала государство от нежданных визитов неприятеля. Раньше, но не сейчас...

Обнаженное тело обдувал вечерний теплый ветер, поднимая все волоски на коже. Но все это лишь гребаный суррогат, подделка, лишенная какого-то смысла.

Без настоящего ветра, который заставлял толстую драконью кожу дрожать, а глаза жгуче, но так привычно слезиться, он терял себя. Выл каждую ночь, крутясь на влажных, скомканных простынях.

И снова обреченная попытка достучаться, дозваться... Но в логове тихо, как в могиле, ни шороха, ни привычного движения грузного, мощного тела.

Никогда не думал, что его это коснется. Коснулось, и теперь хотелось сдохнуть от ноющего, отвратительного по своей глубине чувства пустоты.

Ничего не приносило радости – ни секс, ни власть. Он охладел даже к государственным делам и проблемам, которых накопилось столько... что и года разгрести не хватит.

Когда он впервые заподозрил неладное... помня до мельчайших подробностей тот самый день, он все еще пытался достучаться до дракона. Первую ночь мокрый от напряжения, с красными глазами от бесконечных попыток проникнуть в самую глубь и отыскать зверя, он верил, что это временно. Но когда не получилось на другой день и на следующий, сходя с ума от бессонницы и переживаний, он не выдержал и, чуть солнце окрасило горизонт, послал за целителем. Еще тогда он на что-то надеялся. Глупец.

Целитель долго водил своими кристаллами по его телу, с каждой секундой все сильнее хмурясь. А когда закончил, то слова стали излишни. Император и так все прекрасно понял, но отказывался принимать.

Дальше хуже. Днем еще хоть как-то увлекали заботы о государстве, а вот ночью... ночью был сплошной, бесконечный кошмар... Он с ужасом ждал время, то и дело поглядывая на наручные часы, когда его оставят в одиночестве и проснется его кара – огромная дыра в груди, высасывающая до дна его жилы, опустошая душу... Это невыносимая боль, ни с чем не сравнимая...

Он перестал спать, отказался от этой затеи, вместо сна проводя время в личном архиве. Именно там он отыскал среди фамильных рукописей да одинаковых до скрежета зубов биографий его именитых предков то самое пророчество.

Руки тряслись, когда он прикасался к своей пожелтевшей от времени находке, исписанной чей-то старательной рукой. Чернила казались красными, вернее рыжими, словно это вовсе и не чернила, а чья-то кровь. Да и почерк плясал, точно дракон, писавший эти строки, находился в крайнем возбуждении или отчаянии.

Что же они натворили...

Эта фраза постоянно крутилась в голове... все время, пока он тщательно изучал пророчество...

Как они смогла дойти до этого? Решиться. Неужели никто не подозревал о возможных последствиях?

Уничтожив белых, они истребили саму суть существования драконов на этой земле. Суть жить и творить ради и во благо своей пары.

Звери очень терпеливо ждали. Его дракон уж точно долго, но поняв, что все бесполезно... он... он исчез, растворяясь в бесконечности…

Но шанс был.

И он не давал окончательно опустить руки и, наплевав на все, уйти вслед за своим драконом.

А когда он узнал об истинности, прямо у него под носом, на балу, понял, что наконец... наконец Матерь драконов сжалилась над ним, и он сделает все, чтобы вернуть утраченное. Не только для себя, для каждого черного. Поэтому так легко и пережил мысль о вынужденной жертве. Ему было жаль генерала. Искренне. Но это не шло ни в какое сравнение с той виной перед белыми, которую каждый из них обязан искупить. И эта честь выпала на долю Верриона. Но на его месте мог оказаться кто угодно, даже он сам... Судьба сделала свой выбор.

Кто он такой, чтобы сопротивляться неизбежному?

Он ждал, считал дни, потому что откопал еще одно условие, без которого не удастся возродить к жизни его зверя. Младенец убитой горем вдовы, которая искренне полюбит своего истинного и станет его же погибелью, будет обладать уникальной силой. Только ему под силу оживить дракона. А если так... то Дара, он просто обязан держать ее рядом. Если понадобится – пленить, но дождаться момента, когда она родит от генерала ребенка, который его исцелит.

Глава 42

Я парила над спокойным, говорящим шепотом морем, погружаясь в густые воздушные облака. Я наслаждалась невероятным чувством полета, когда ветер, как любимый, ласкал и исследовал мое тело, вызывая от прикосновения колючие мурашки.

Горечь отступила. Я словно очнулась, оказываясь в родной и желанной стихии. А главное, что и Бетрина, которой простор и темное небо сейчас были крайне необходимы, сияла от счастья и умиротворения. Ее эмоции передавались мне. А я, перекраивая их на свой лад, делилась своими в ответ. Это безграничное, такое интимное родство душ, человека и дракона. Неужели все, в ком живет зверь, такое ощущают?

Моя девочка нежно бодалась и продолжала свой полет, то и дело обгоняя Ника.

Мы пролетали часа четыре, пока я не опомнилась и не заторопилась обратно домой.

Рассвет постепенно освещал водную гладь, превращая в золото. Солнце лениво поднималось, расправляя над горизонтом свои лучи. А я еще не ложилась спать. Хотя и понимала, что ни за что бы не смогла уснуть в таком состоянии.

Уже в спальне я в спешке накинула на себя легкий халат, спасаясь от жаркого взгляда метаморфа. Быстро заплела косу и, немного нервничая, посмотрела на Ника.

– И что мне делать дальше?

Он, все так же восседая на полюбившемся ему кресле, нога на ногу, взъерошил влажные от росы волосы и, слегка улыбаясь, осторожно, будто и не настаивая вовсе, предложил:

– Мы можем отправиться в дикие земли к твоей матери.

Я знала, что он обязательно мне это скажет. И это настолько соблазняло, подначивало согласиться, что я уже было собралась сказать да, но, окинув взглядом свою спальню, пустую, где в воздухе до сих пор ощущала ЕГО присутствие, вдруг осеклась. Что я делаю? Сердце запрыгало, опаляя щеки, и с грохотом упало в пятки.

Неужели я тоскую и, да, о Матерь драконов, скучаю по этому невозможному, жесткому мужчине? Своему мужу?

Мои глаза мгновенно наполнились слезами, я не до конца веря в такую глупость, затрясла головой, поднимая растерянный взгляд.

Ник печально усмехнулся.

– Поздно, да? – задал риторический вопрос и, не дожидаясь ответа, уже утвердительно: – Ты его любишь.

Я свела брови. Тело лихорадило, покрывая кожу испариной.

Что за бред?

Нет! Я не могла его любить. Только не его...

Но мой мозг, моя душа кричали обратное.

Когда, когда это произошло? Неужели возможно ТАКОЕ не заметить?

Я еще раз для убедительности, пытаясь обмануть саму себя, отрицательно покачала головой и, чтобы переключить поток мыслей, зашедший не в то русло, спросила:

– Какая она, моя мама?

Ник не стал давить. И я была очень ему благодарна за это. Мы проболтали около часа. Он рассказывал о своем детстве, об отце и, конечно, о ней.

Их жизнь завораживала. Я в каждой строчке слышала столько свободы. Не было этих глупых устоев и предрассудков. Они могли жить как хотели и, главное, с тем, кого выбирали сердцем.

Казалось, что может быть проще? Согласиться и разорвать изначально не желанную, уродливую связь. Ради новой жизни, ради новой семьи, где меня бы, возможно, любили, уважали...

– Скажи, а что будет, если я уйду?

Он не понял моего вопроса или понял, но намеренно переспросил, чтобы я сама могла в себе разобраться. И вообще, несмотря на столь юный возраст, кстати, я не знала, сколько ему полных лет, глаза Ника излучали такую зрелую и глубокую мудрость. Ему хотелось доверять и верить. Очень.

– С кем будет, Дара?

Я трусливо прикусила нижнюю губу. Зачем мне это знать, ну зачем? Сильно зажмурила глаза, решаясь идти до конца.

– С Веррионом.

Он опять же равнодушно пожал плечами. Это его движение плеч, которое уже вошло в привычку, сказало о многом. Неужели мой дракон...

– Он умрет, – непринужденно перебил меня Ник. – Не выдержит тоски. По тебе.

О матерь!

Бетрина брыкнулась, да так сильно, отбрасывая меня назад на кровать. Я сжала кулаки, останавливая ее порыв перевернуться.

– Получается, что бы я ни решила, он все равно умрет?

– Получается так.

Я встала, босыми ступнями меря туда-сюда площадь комнаты.

Тело кипело от негодования.

А когда остановилась, дыша как загнанная лошадь, то не оставила себе выбора, окончательно принимая решение.

– Я никуда не поеду. Он мой муж, мой истинный, и если ему суждено умереть, я останусь рядом!

После этих слов разговор с Ником не задался и он ушел. Я настояла. До прихода кого-либо из слуг оставалось не так много времени.

Привела себя в порядок. Выбрала одежду. И уже полностью облачившись в светлое с открытыми плечами платье, услышала уверенный стук в дверь.

Грета.

Она зашла и с порога спросила:

– Госпожа проснулась?

Я улыбнулась. Мне было приятно ее общество и то, что она не оставляла попыток со мной сдружиться.

– Я пришла поменять постель.

Постель? Я сначала не поняла зачем, а когда до меня дошло...

Я вся покрылась пятнами.

Она думала... что мы... с Веррионом?

– Не стоит, – мой голос дрожал. Хотелось лишь одного – провалиться сквозь землю и не видеть того, как Грета, ни капли не смущенная моим состоянием, шустро подошла к кровати. И убрав с нее одеяло, недоуменно уставилась на простынь.

Промолчала, не комментируя увиденное. Только заправила постель, аккуратно расправляя красивое покрывало. И уже выпрямляясь, немного строже, чем следовало, спросила:

– Вам завтрак сюда или спуститесь вниз?

А я...

Я хотела и боялась его увидеть.

Хотя и уверена, что он сам не захочет со мной общаться.

Задержала дыхание, считая про себя до десяти, но не успела спросить.

– Господин уехал. Сказал, что его не будет в ближайшее время.

Облегчение разлилось по моему телу. Облегчение и легкая грусть.

Все правильно. Не стоит нам сейчас видеться. Но почему так пусто в груди.

Да почему? Не потому что я полностью увязла в своих чувствах к мужчине, который никогда меня не полюбит.

Мое сердце не врало, тело не врало, только я все еще старалась себя убедить, что все под контролем и я обязательно справлюсь.

Недовольно подошла к окну, разглядывая на горизонте блестящую гладь.

Опустила взгляд на сад, куда выходили мои окна, и заметила необычайно активное движение слуг.

Они в белых одеждах не работали, а нагружали огромные повозки. Что в них только не оказалось. И огромные бочки, и корзины. А еще дрова и цветы. Много цветов.

– Грета, а куда все собираются?

Почувствовала легкое движение. Грета неспешно подошла.

– Сегодня никто не работает. Праздник. Люди славят богиню земли и воспевают ее дары и дарят свои.

Мгновенно загораюсь. Ни разу не видела ничего подобного.

– А я могу пойти на этот праздник?

Глава 43

Весь день я находилась в каком-то странном возбуждении, меня бросало то в жар, то в холод, но, даже несмотря на такое взбудораженное состояние, я с замиранием сердца ждала вечера.

После разговора с Гретой, когда она сказала, что ничего не случится, если немного развеюсь, я несколько часов провела возле окна.

Люди все это время нагружали повозки и везли их на пляж. Действовали они слаженно, весело размахивая руками. Женщины заливались румянцем, когда какой-нибудь из статных мужчин или молодых парней щипал одну из них за талию или подмигивал, бросая горячие взгляды.

Громкие разговоры, смех, вся эта атмосфера передавалась и мне. Я, с интересом подмечая всех и каждого, внимательно следила за ними из своего укрытия.

Среди множества сменяющих друг друга людей я заметила и конюха. Его долговязая, но ладная фигура сновала туда-сюда, таская тяжелые мешки. Я даже привстала на носочки, стараясь как можно лучше его рассмотреть. От недавних побоев не осталось и следа. И это не могло не радовать. Он и сам изредка бросал взгляд на мое окно, но я, если честно, трусила и каждый раз пряталась. Потому что было стыдно встречаться с ним взглядом, особенно после того, что ему пришлось пережить по моей вине.

Бетрина интереса моего не поддерживала, лишь иногда лениво высовывала свою белую голову, и все чаще спала, утомленная длительным полетом.

А я... А я не хотела спать.

В доме, где я провела детство, тоже жили и работали обычные люди. Но моя мачеха, да, теперь я могла называть ее именно так, брезгливо морщила свой идеальный нос от любого контакта с ними и старалась ограничиваться лишь коротким, исключительно в приказном тоне, разговором.

А они всегда меня интересовали. Их быт, их история. Они были рядом, но их жизнь кардинально отличалась от нашей. А войти в нее, влиться без спроса и повода мешал страх.

А вдруг и они меня отвергнут?

Но, несмотря на это, я часто ловила себя на мысли, что немного завидую им. Их легкости, свободе от правил и статусов.

В полдень, когда солнце вошло в зенит и беспощадно жарило землю, все разом разошлись по своим делам. А мне ничего не оставалось, как отойти от окна и придумать себе хоть какое-то занятие, чтобы скоротать время до вечера.

От обеда отказалась. Лишь немного перекусила фруктами, что в этих краях росли в изобилии и мне приносили их в комнату в огромных количествах.

Ник больше не появлялся, поэтому, закрыв балконную дверь на щеколду, принялась выбирать наряд.

Да так увлеклась, что не заметила, как солнце село за горизонт, унося с собой зной, и на место летнего дня пришел прохладный вечер.

Никогда не думала, что выбор платья может оказаться настолько увлекательным занятием. Хотя где мне о таком знать? Ведь до этого времени платьев у меня было совсем немного.

Остановилась я на белом струящемся шелке, что при каждом движении переливался жемчужным блеском. Легкое, воздушное, с открытыми плечами... В нем я себя чувствовала красивой.

Крутясь около зеркала, не сразу заметила, как скрипнула дверь.

– Госпожа, вы готовы? Я попросила Венну вас провести.

Я оторвала взгляд от своего отражения, счастливо вздохнула и, заправляя длинную прядь за ухо, волосы по настоянию все той же Греты я оставила распущенными, собралась идти.

Грета впервые открыто улыбалась. Ее теплый взгляд прошелся по моему наряду, она удовлетворительно покачала головой, подавая мне легкий, без подклада, цвета слоновой кости плащ.

– Там к ночи поднимается ветер. Это чтобы вы не простыли. Обратно вас также сопроводит служанка, главное, скажите ей, когда устанете.

Пока спускалась вниз, ощущала легкое покалывание на коже. В груди что-то щемило. Я не знала, почему так волнуюсь, идя на обыкновенный праздник.

Отказаться от этой затеи? Я даже не рассматривала такой вариант. Настолько устала быть одной, в вечном напряжении, вынужденная скрывать тайну о Бетрине.

Отпустила себя.

Пускай хоть один день, но он будет такой, как я этого хочу.

С такими мыслями я вышла за пределы дома.

Венна, светловолосая девушка, в красивом светлом платье чуть ниже колен, бодро шагала рядом.

Она со мной не разговаривала, лишь смотрела, улыбаясь так открыто, что и я улыбалась в ответ.

Мы вышли на песчаный пляж. Под ногами заскрипел теплый песок. Воздух, пропитанный солью и свежестью, забивался в легкие, щекоча нос.

Как же прекрасно море.

От восторга перехватывало дыхание. Оно сегодня казалось таким спокойным и умиротворенным.

Ветер ласкал мои открытые плечи, запутывая длинные волосы. Я дышала полной грудью, наслаждаясь этим волшебным моментом.

Вдалеке горели костры. Запах дыма разносился по всей суше.

Мы, не сговариваясь с Венной, как мотыльки, со всех ног побежали навстречу свету, спеша как можно скорее оказаться на празднике.

Народу было очень много.

Мужчины и женщины, все нарядно одетые. Немного запыхавшись, я остановилась, переживая, как они воспримут мое присутствие. Но никто не сторонился меня, наоборот, ко мне подбежала какая-то незнакомая девушка и надела на голову пахнущий травами венок.

Все женщины были с венками на головах, с распущенными волосами и, о Матерь драконов, с босыми ногами.

Я тоже решила снять свою обувь, с наслаждением погружая ступни в колючий песок.

Немного постояв, привыкая к шуму голосов, пошла к костру, где в большом хороводе кружились женщины и девушки. А мужчины и юноши, стоящие в сторонке, без стеснения и с явным удовольствием разглядывали гибкие, волнующие тела. Меня сразу подхватили чьи-то руки. И я, хватая ртом воздух от восторга, оказалась в вихре девичьего круговорота. Играла ритмичная музыка. Я, подстраиваясь под незамысловатый танец, отыскала глазами музыкантов.

Они расположились неподалеку, прямо на камнях, извлекая звуки из своих необычных инструментов. Таких я не видела даже в императорском дворце. Но играли они талантливо и незамысловато. Мелодия, подхватываемая ветром, лилась по всему берегу, замирая на гребнях волн. Особую красоту придавал шум прибоя, он как ведущий инструмент задавал свой темп, подначивая и нас двигаться быстрее.

Одна мелодия сменяла другую. А я все танцевала, крепко держа за руки случайных подруг. Эта женская необузданная энергия, когда мы не стесняясь виляли бедрами, оголяли колени, поглощала каждую из нас. И это ощущалось настолько естественным и правильным, что даже думать не хотелось, как при этом чувствуют себя мужчины, смотревшие на нас издалека.

Надолго их не хватило. Они нагло, шутя и подбадривая друг друга, расцепляли наш круг, выхватывая одну за другой в свои объятья.

Меня тоже закружили чьи-то руки.

А я и не сопротивлялась. Наслаждалась каждым движением, каждым взглядом, находясь в каком-то дурмане. Мое тело пело в такт музыке. И было так хорошо, что, когда вокруг все замерли и над пляжем повисла напряженная тишина, я не сразу поняла, что произошло.

Но когда повернулась вслед за остальными, то чуть не провалилась под толстый влажный песок...

Возвышаясь над всеми, грозно щуря глаза, стоял Веррион и не отрываясь смотрел прямо на меня.

Глава 44

Рядом в один момент стало пусто. Все расступились, открывая меня его взору.

Как он смотрел!

Я не знала, чего он хотел больше – прибить на месте или сожрать, обгладывая после мои бедные косточки. Его глаза горели лихорадочным огнем. Я поежилась под его взглядом, чувствуя, как у самой дрожат руки и колени.

В этой темноте он выглядел зловеще и... о матерь, просто великолепно. Черные волосы, немного волнистые и очень густые, достающие ему едва ли не до лопаток, беспощадно развевал ночной ветер, сорвав с них кожаную тесемку. Я проследила за ее полетом и вернула взгляд обратно, любуясь его небрежной прической. Опустила глаза ниже, нервно сглатывая густую слюну. Широкие плечи с внушительными мышцами до предела натягивали идеально белую рубашку. Сделай он сейчас лишнее движение, она бы точно затрещала по швам. Подушечки пальцев аж покалывало, как хотелось дотронуться до его груди, а еще лучше смело просунуть руку под хлопковую ткань и коснуться его кожи, очерчивая каждую мышцу.

От этой мысли я покраснела. Кровь вскипела, ураганом снося всю мою скромность. Не знаю почему, возможно так на меня действовала атмосфера праздника, но мне не было стыдно. Ни капельки. Поэтому спускаясь ниже, с удовольствием рассматривала, будто видела впервые, длинные ноги с мощными поджарыми бедрами, которые под весом тела практически до щиколоток утопали в песке.

Он весь как скала. Сила и мощь. Впечатлились, наверное, все, а я... я как ненормальная смотрела и смотрела на него не отрываясь.

Что я творю?

Отвела взгляд, давая себе мысленную оплеуху, и сделала шаг назад, ища возможные пути для побега. Но идти было некуда. Там, за спиной, трещал костер.

Я остановилась, стараясь не обращать внимания, как на нас смотрят люди, а еще как на меня смотрит он.

Дракон криво усмехнулся, пугая меня и возбуждая одновременно, и пошел прямо на меня, на ходу громко приказывая:

– Продолжайте веселиться.

И снова зазвучала музыка.

Нас окружили пары.

Он схватил меня за руку и с силой потянул на себя, заставляя грудью лечь прямо на него. Я потеряла равновесие. Он удержал, крепко хватая за талию. Низко наклонился и прошептал, пуская по мне обжигающую волну.

– Я, пожалуй, присоединюсь к празднику и потанцую со своей женой.

Люди вокруг понимающе заулюлюкали, особенно мужчины, поддерживая своего дракона. А я, вдыхая его запах, уже совсем плохо соображала, что творю. В голове только одна бегающая по кругу мысль.

Он мой.

О Матерь драконов, спаси и помоги.

Уперлась рукой в его грудь, готовая в любой удобный момент сорваться и разорвать наш контакт.

Но он не дал, прижимая еще сильнее.

И мне не сдвинуться ни вперед, ни назад. Я застыла, чувствуя, как его ладонь медленно прошлась по моей спине, выше и выше. Остановилась на шее, выжигая во мне дыры, пуская по всему телу дрожь.

– Так и будешь трястись? Минуту назад ты вон как резво скакала в объятиях какого-то бедолаги.

Голос его охладил.

Я тряхнула головой, высвобождаясь от захвата. Шею отпустил, но снова прижал к себе, двумя руками беря в плен.

Я подняла голову, встречаясь с его взглядом. Но лучше бы я смотрела вниз.

Его черные глаза пылали красным пламенем. Он словно поймал меня в ловушку, погружая в вязкие, полностью подчиняющие его желаниям эмоции. Вся моя выдержка разбилась вдребезги, оголяя меня до нервов. Уже не скрывая чувств, сама прижалась, желая в нем раствориться.

Он высоко меня поднял. Я ахнула, зажмурив от неожиданности глаза.

Но это всего лишь был танец, и он блестяще вел меня, вторя людским движениям. И снова близко. Голова кружилась, словно он, его запах – это крепленое вино, которое мне доводилось единожды пробовать. Я пьянела от его близости, сходя с ума от всего, что со мной происходило.

И только нашла в себе силы, собирая себя по крупицам, чтобы все-таки вырваться и наконец прекратить эту пытку, как он, читая меня как открытую книгу, наклонил свое лицо, касаясь своими губами моего открытого рта.

Его губы.

Я видела в свете костра каждую выемку, каждую морщинку, борясь с желанием на все наплевать и поддаться искушению снова почувствовать их вкус. Но он не стал целовать, отвернулся. Я вздохнула, понимая, что все это время не дышала. И снова посмотрела в его глаза, желтые с узким зрачком, они проникали в души, выворачивали внутренности. В их глубине встретилась с черным драконом, которому было ни до чего. Он находился рядом со своей истинной, позабыв все на свете.

Как и я.

Мы летим в пропасть, Бетрина.

Одна музыка сменяла другую.

Когда остальные пары менялись партнерами, он меня не отпускал. Да никто и не смел к нам соваться. А если и находились смельчаки, он осаждал леденящим взглядом, танцуя исключительно со мной.

Казалось, времени прошло достаточно, не знаю, но я не желала останавливаться.

Но вот я, совсем задыхаясь, уже практически теряя сознание от его присутствия, вдруг осталась одна. Он отпустил и растворился в толпе. Я покрутилась, ища его взглядом, но не нашла.

Почему он меня бросил?

Обхватив себя руками за плечи, чувствовала, как тело прошибает ледяной ветер. Мне вдруг стало так холодно. И Бетрина взревела, требуя вернуть своего дракона. Я пошла прочь с праздника, не разбирая дороги. Не стала звать служанку, желая остаться одна. Не отыскав свою обувь, так и пошла босая, пока вдруг в полной темноте не почувствовала, как меня кто-то схватил за талию и потянул на себя, врезая в свое тело. Я ахнула и повернулась, встречаясь со знакомыми глазами...