Текст книги "(Не) Пара для генерала драконов (СИ)"

Автор книги: Валентина Ладная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава 49

– Как мне им тебя отдать? Как?

Женщина сжимала небольшой тряпичный кулек, бережно прижимая его к груди. Младенец, двухнедельная девочка, крепко и безмятежно спала, не реагируя на слова матери. Женщина обливалась слезами, кусала красивые губы, ходя как загнанный зверь по небольшой квадратной комнате.

За пыльным окном выл сильный ветер. Женщина с отчаянием наблюдала за непогодой. То, что сейчас происходило в природе, как никогда находило отклик в ней самой. Она, так же как и дождь, обливалась болью, горюя от бессилия. Так же как гибкие деревья, что сгибались под силой ветра низко к земле, была сама вынуждена сгибаться под непреложной волей богов. Все понимала головой, но вот сердце отказывалось подчиняться.

Дитя уснуло.

Она бережно положила ее в подвесную колыбель и снова, в сотый раз подошла к длинному, светящемуся изнутри кристаллу, стоящему на письменном столе.

Ее дар и ее проклятье. Умение читать их мудрость, которую они веками накапливали, чтобы передать знания избранной.

Женщина, разминая свои тонкие одеревенелые пальцы, готовилась вновь погрузиться в красочные картины прошлого и будущего, которые соединялись и выдавали один и тот же предначертанный исход событий. Устало закрыла глаза, готовясь пережить обе жизни заново, испивая до дна все то, что подготовила для нее и ее ребенка судьба.

Кожи коснулась прохладная гладкость. Женщина, привычная ко всему, все равно вздрогнула, когда в ладонь впились миллионы невидимых иголок. Больно и чувствительно, но ничто по сравнению с той болью, что она испытывала каждый раз, когда погружалась в сердцевину камня и заставляла себя проживать вновь и вновь свою жизнь и жизнь своей дочери. И это не как читать книгу, со стороны, наблюдая извне, а все как раз по-настоящему, до последнего слова, до последней эмоции.

Ее засасывает в спираль времени, расплавляя сознание до частиц, погружая в юное тело.

И вот она...

Красивой, просто воздушной девушкой бежит на свидание к пахнущему для нее всей вселенной молодому человеку. Его улыбка согревает и дарит столько нежности. Она вся тает под его поцелуями, сгорая под ласками, отдавая самое драгоценное, что у нее есть, себя и свое тело.

Девушку не смущает, что встречаются они украдкой, что парень не говорит об их совместном будущем. Да ей это и не важно... Она ослеплена любовью ровно до тех пор, пока не узнает, что носит под сердцем их плод любви.

Ее возлюбленный после трепетного признания девушки о ее положении моментально меняется в лице. Его жесткие, бьющие наотмашь слова осаждают плохо соображающую от шока девушку. Ей больно, ей бесконечно больно, когда она слышит, что он всего лишь расширял свой сексуальный опыт. И таких как она, серых дракониц, он всем рекомендует только для одного.

Дальше ее перебрасывает в огромный дом, где она прожила всю свою жизнь с самого рождения. Как о ее положении узнают родные – отец бьет ее по лицу, говоря ужасные слова. Это ломает будущую мать. Желания жить нет, дышать нет, не то что рожать, а потом еще воспитывать ребенка. Но первое шевеление и огромная всепоглощающая материнская любовь, что просыпается в ней, мгновенно меняют все. Не оглядываясь, она покидает родные стены, найдя приют в стенах храма.

Следующая картина уже в стенах древнего святилища, где ей поют свои песни кристаллы. Она и не знала, что способна слышать их тайны, но, придя к такому откровению, держит в тайне свои умения. А найдя тот самый кристалл, не видит смысла еще кому-то довериться, зная, что может за этим последовать.

Картина меняется, ее перебрасывает в настоящее, где еще вчера она писала письмо отцу девочки. Злость бурлит, закручивается в ней спиралью, она утирает влажные от слез щеки, старательно выводя каждую букву, закладывая в письмо особый смысл, особую магию.

Тело говорящей с кристаллами напряглось. Будущее смотреть было больнее всего. Каждый раз погружаясь в этот период, руки тряслись, а ноги отказывались держать, но она продолжала упрямо стоять, стараясь запомнить все до мелочей.

Маленькая, с пухленькими щечками, белокурая девочка тянет свои ручки к красивой игрушке, случайно оставленной кем-то на стуле. Глаза ее горят, словно сапфиры, переливаясь от детского и такого искреннего восторга. Но кукла падает на пол, а ее руки обжигает жгучая боль. Высокая статная женщина с тонкой указкой в руках со злостью и раздражением, в презрении морща свой прямой нос, бьет девочку по рукам. Раз за разом, пока девочка не начинает громко скулить, оставленная удовлетворенной женщиной, уходящей прочь сразу после наказания.

Она плачет вместе с ребенком, захлебываясь от непонимания, за что с ней так. Но это быстро проходит, когда унижают и бьют девочку ежедневно. Оставляя вместо чистой детской души бесчувственную оболочку.

И снова смена будущего.

Вот ее прекрасная дочь, в белом подвенечном платье, рядом с холодным и жестоким мужчиной. В его руках власть и сердце новоиспеченной жены, но вместо любви ее девочка получает новую порцию страданий, от которых у матери сердце... нет, не разбивается на куски, оно превращается в гранит, и ждет часа, чтобы заставить ответить за все, что черные сделали с ней и с ее дочерью.

В момент рождения белого дракона ее сердце переполняется неподдельной гордостью за дочь. А когда ей показывают, как многотысячная армия диких сражается с черными и одерживает долгожданную победу и во главе их армии впереди всех летит белый дракон... она понимает, ради чего она должна, просто обязана все выдержать. Она и ее крошка, с которой она расстанется, как только придет новый день.

Давно наступила ночь, а она все продолжала стоять у окна, всматриваясь в темную, непроглядную даль.

Еще два часа до рассвета, и для нее как для матери все закончится.

Она уже распорядилась, чтобы ее дочь доставили в целости и сохранности к дверям проклятого На’йло.

Сама тоже собралась, точно зная, куда пойдет.

Это тоже поведал кристалл.

На земли диких, где найдет, нет, не покой, но настоящую любовь и безграничную нежность, безусловную преданность и возможность быть матерью для другого очень нуждающегося в ней малыша, не забывая ту девочку, которую будет каждый день мечтать прижать к груди и назвать дочерью.

Глава 50

Вот уже несколько часов я методично, монотонно выбивал признание у метаморфа.

Его тело дергалось от сильных ударов. Я прекрасно знал, как это адски больно. Он шипел, но пощады не просил.

Вот уж упрямец!

Лицо давно превратилось в кровавое месиво. Но, несмотря на это, он продолжал говорить о чем угодно, кроме самого главного – роли Дары в заговоре против государства.

Меня удивляла его твердость. Она свербила в мозгу своим... да... правдоподобием.

Но я ни в коем случае не позволял себе быть обманутым, на радость своим врагам, потерявшим голову от желанной, но все же юбки. Хотя глубоко в душе я страстно, до жгучий рези в груди, жаждал, чтобы все оказалось вымыслом и она... да, она ни в чем не виновата. Поэтому и злился, вкладывая в каждый удар холодную ярость и злость.

Парень не сдавался, даже выдавливал из себя кривую и жуткую ухмылку, от которой у меня, бывалого воина, волосы на голове шевелились и кожу окатывало проникающим до мозга жаром.

– Млять, черный... я буду плясать на твоей могиле. Уже скоро... – окровавленные, порванные в нескольких местах губы выплевывали слова.

Удар по ребрам, он напрягся, шумно выпуская воздух. А я не мог... и не хотел его слышать. Ведь ни слова о ней. Только редкие просьбы не трогать ее... ее. Су-ка!

Я, конечно, его понимал как мужчина мужчину. Обвела вокруг пальца, пленяя обоих. Читал по глазам его страсть. Да я и сам чувствовал то же самое, теряя рассудок от мысли, что ее сердце, холодное как лед, стучит просто в невероятном теле. И никак не мог развидеть, вытрясти из памяти ту ее, манящую у костра.

– Так и будешь пороть чушь? – схватил его за волосы, поднимая заплывшее от моих ударов лицо. Но он и не думал отвести взгляд.

– Да пошел ты... зря тратишь время на меня.

Я откинул его голову назад.

Он прав. Я трачу свое время, а толку ноль.

Совсем.

Пока он не поймет самого главного – все пустое.

– Тебе не выбраться отсюда живым... применить магию ты не можешь, – я не без удовольствия окинул взглядом специальные браслеты, блокирующие его силу. Под ними просматривалась свернувшаяся черная кровь. Их металл разъедал кожу ублюдка. Знал, что больно... невыносимо больно.... но характер у него такой... Что он ни разу не закричал, как бы я ни старался. Это могло бы у меня вызвать уважение, если бы я обладал обостренным чувством совести и гребаной моралью... Но я давно избавился от излишних предрассудков и не страдал всякой херней, зная наверняка, что его нежелание сотрудничать ничего не изменит. Для меня. Только сделает хуже. Ему страдать. Не мне. Не он, так другой расскажет, как замешана в этом деле моя блудливая женушка.

И снова прицельный удар. Метаморф дернулся, шипя себе под нос…

В венах разгорелся привычный адреналин, но не более. Я готов к новым пыткам, но вот готов ли к ним он?

Спросить не успел. Отвлекли быстро приближающиеся шаги. Кто-то бежал сюда, намереваясь прервать меня.

– Генерал... – дверь открылась. На пороге один из моих парней. Я раздосадованно вскинул голову, вопросительно поднимая бровь. Ужасно не люблю, когда меня прерывают. Но... – Вам нужно это услышать.

Я поднял с пола небольшой отрезок ткани. Раньше он был кипенно-белый. А сейчас полностью заляпанный кровью метаморфа. И вытирая об него свои кулаки, молча кивнул воину, оставляя пленника так и висеть, окровавленного и истерзанного.

– Началось, – услышал брошенное в спину слово. Медленно развернулся, не до конца понимая, что метаморф имел в виду. Но тот больше ничего не сказал, буравя исподлобья страшными зелеными глазами. Я сбросил его взгляд, закрывая за собой тяжелую дверь.

Но в ушах все равно звучал тихий тембр его голоса.

Я тряхнул головой, быстро поднимаясь в зал для совещаний. Делая размашистые шаги, никак не мог отделаться от плохого предчувствия. Что-то нехорошее концентрировалось в воздухе. Но что именно, понять не мог.

Зашел в пахнущее потом и дымом помещение. Там в полумраке уже находились три моих командира и разведчик, которого я пару дней назад тайным патрулем отправил на дикие земли. Не одного. Их было пятеро. Истинных профессионалов в своем деле. Но вернулся только один.

Поморщился от горечи, ядом растекающейся в горле. Обвел всех присутствующих недовольным взглядом и остановился на сильно потрепанном разведчике, подмечая даже случайные детали. Вся его одежда в крови. Грудь его тяжело поднималась и со свистом опускалась. Лицо бледное, с впалыми и какими-то тусклыми, даже безжизненными глазами.

– Что произошло?

Разведчик попытался встать, но ноги от потери крови не удержали усталое тело, он снова сел назад, в кресло, силясь хотя бы держать взгляд.

– Дайте ему попить и наконец сообщите, что тут, млять, происходит?

В руках раненого появился кувшин. Пить он не мог, самостоятельно удержать даже такую легкую тару не давали трясущиеся руки.

Ему помогли. И он, жадно сделав пару глотков, снова предпринял попытку встать.

– Да сиди ты уже! Так, рассказывай, без этих уставов, – почему-то я, злясь на его неуместное в данном положении поведение, повернул голову к командиру его подразделения, который буквально нависал над своим солдатом, мрачно оглядывая его с головы до ног. – Я надеюсь, послали за целителем?

Тот кивнул.

Удовлетворенно присел на корточки рядом с раненым воином и терпеливо ждал. Он облизнул свои губы и, немного заикаясь, наконец выговорил:

– Там... в трехстах километрах отсюда стоит огромное войско.

Я грозно сощурил глаза.

Предчувствие меня не подвело.

– Насколько огромное? – по коже медленно, сантиметр за сантиметром, поднимается ледяная волна.

Зачем ждал ответа, затаив дыхание, когда уже наверняка прочитал его по глазам.

– Больше восьми тысяч.

Я стиснул зубы.

Проклятье…

– И они идут на нас.

Это понятно, что целью является сначала наша крепость.

– Дикие?

Паренек кивнул.

– Хорошо. Остальные твои где?

Взгляд отвел.

Понятно.

Все понятно.

Похлопал его по колену, поднимаясь на ноги.

В зал вбежал запыхавшийся целитель, и я уступил ему место, давая возможность облегчить страдания бедолаги, на глазах которого погибли его друзья.

Ну что же! Придется наведаться в тыл врага.

Другого выхода не вижу. Нужно отвадить их от наших границ. Но сначала... Быстро поднялся к себе, в генеральский кабинет. Аскетичный интерьер греет душу. Всегда любил это особенное место. Здесь неизменно пахло победой. И никак иначе!

Сел за дубовый стол, доставая с выдвижной полки два чистых листа.

Мне нужно написать письма. Одно с донесением императору о критической ситуации, другое домой.

Грете было сказано не отпускать Дару до моего прихода.

Но я вынужден задержаться.

Чернила аккуратно ложились на белую бумагу. Я долго размышлял над тем, что написать императору. Когда Грете же чиркнул несколько слов. Позвал к себе двух посыльных и лично проводил, пока они не пропали из виду.

После приказал созвать всех командиров на военный совет, я собирался в самое ближайшее время отправиться с «дружеским» приветом на земли неприятеля.

Глава 51

Ситуация на диких землях ухудшалась с каждым днем. На наши границы не прекращались набеги. Небольшие хорошо вооруженные отряды неприятеля как тараканы лезли из своих щелей, стараясь прорваться на территорию черных. Я рассредоточил все силы, держа ситуацию под жестким контролем. Но все мои решения и действия будто впустую. Я вообще не понимал, зачем дикие устраивали эти глупые и бессмысленные по своей сути диверсии. Не видел от них никакого толку. Они только зазря теряли своих людей. Мы не брали пленных. Да и брать оказывалось некого. Давая отчаянный отпор моим людям, они не задумываясь приносили в жертву свои жизни во имя хрен знает чего.

Времени в обрез. Я ощущал его бег на собственной коже, чувствуя, что что-то упускаю. Время сужалось в безжалостно крошечную точку, растворяясь в атмосфере дурным предчувствием. Даль диких земель пугала временным затишьем. Это точно только начало. Но вот чего, у меня так и не получалось выяснить.

Каждый день я летал на разведку, исследуя и обнюхивая огромные расстояния. Усталый, злой, я не то что не обнаруживал войско, о котором не прекращал талдычить при наших встречах один из самых лучших моих разведчиков. Я даже следов отыскать не мог. А ведь если верить его рассказам про невероятную численность, то не могли же они совсем незаметно существовать. Любая жизнедеятельность, не важно, дракона или человека, всегда оставляла шрамы на земле. Диким нужно было пить, есть, а значит, готовить еду.

Но я даже дыма не чувствовал.

Проклятье!

Иногда, поддаваясь злому унынию, мне казалось, что раненый солдат всего лишь бредил, описывая небывалую мощь несуществующей армии. Но что бы я ему ни говорил, как ни угрожал, напоминая про присягу и долг, он твердил лишь одно. Видел войско, как меня сейчас. Отчетливо и близко. Их тогда заметили и быстро взяли в оборот. Он чудом уцелел, тратя последние силы, чтобы добраться до своих.

На третий день не выдержал и решил идти ногами.

Может, все дело в том, что я летал в теле дракона? Он все это время тормозил меня, отвлекал, требуя вернуться домой. Но куда там домой, когда здесь отдыхать некогда. В редкие минуты сна, по полчаса каждые двадцать часов, мне снилась ОНА. Тоска накрывала с головой. Я просыпался, сбрасывая с себя наваждение, и снова летел, чтобы не думать, вырвать с корнями любую мысль о ней. К метаморфу больше не спускался. Некогда было. Решил уже после того, как ситуация нормализуется, целенаправленно и не торопясь разгрести все то дерьмо, в котором сам и оказался.

Собрав небольшой отряд, решил идти по протоптанному прошлыми ребятами маршруту. С собой взял проверенных людей, возлагая особую надежду на своего следопыта. И не прогадал. Ему легко удавалось отыскать нечеткие следы. Мы все дальше уходили вглубь диких земель. Невысокие деревья с толстыми корнями, через которые приходилось пролезать, чрезвычайно тормозили наше передвижение. А еще напрягала тишина. Мы слышали, как дышит каждый из нас. А это верная примета использования сильной магии. Мы не спали, лишь изредка отдыхали, стараясь как можно быстрее выйти на след врага. И вышли, только не на врага. Мы обнаружили останки наших солдат. Именно останки. Остальное растащили звери. Все говорило о том, что выживший паренек не врал. Они и правда попали в западню. И шансы на спасение у них, увы, были мизерные. Территория открытая. Огромное поле. А дальше скалы, за которыми ничего... пустыня. И ни следа от существования мистического войска. Ни намека.

Забрав с собой обезображенные тела товарищей, мы вернулись в крепость. Вернулись ни с чем.

Никогда еще не ощущал себя настолько беспомощным. Это чувство разъедало внутренности. Заставляло усомниться в своих умениях. Но я знал что все это не просто. Не просто так. Оставалось лишь найти объяснение всему происходящему.

По возвращении меня ждало письмо о том, что к нам направляется император. И мне, как генералу, полагалось его встретить. Он решил остановиться в моем родовом гнезде. Я ничего не имел против, но сам, при мысли что должен, скрипел зубами, слушая свои гулкие удары сердца. Я не желал и сопротивлялся тому, что придется снова ее увидеть. После всего того, что я о ней узнал, боялся не сдержаться и безвозвратно навредить.

Семь дней. Неделю я отсутствовал дома.

Подлетая, наслаждаясь полетом, впервые за все это время почувствовал волнение. Словно что-то неизбежное уже произошло и ничего нельзя изменить.

Гонимый каким-то неведомым чувством, я ускорился. И уже на пороге, оборачиваясь человеком, торопясь накинул на голое тело плащ, вспоминая об элементарном приличии.

Нараспашку открыл входную дверь, впуская в легкие любимый с детства запах дома. Зашёл внутрь и застыл прямо там, на пороге, когда вместо Греты меня встретила мать.

Борясь с раздражением и нежеланием вступать с ней в диалог, подошел к огромному камину. Его жар опалил мою кожу. Но я устоял. Мне нужно было взять себя в руки и хотя бы спросить, что она тут забыла.

– Сын. Я так рада, что ты вернулся.

Не голос, а сладкая, до оскомины приторная патока.

Бр.

Недовольно поморщился, сглатывая скупую слюну.

Я не верил ни единому ее слову.

– У тебя деньги закончились?

Она подошла из-за спины, вставая напротив него. На ее лице плясали блики от пламени в камине. Идеальное платье и прическа, все диссонансом звучало в моей голове.

– Ну зачем ты так?

Раздраженно одернул ее, отодвигая в сторону. Да грубо. Но необходимо. И так как мог терпел ее рядом.

– Не юли. Где Грета? И где моя жена?

При упоминании жены она возмущенно всплеснула руками. Я внимательно следил за каждым ее движением. Что-то здесь не так. Мать обиженно надула пухлые губы, присаживаясь на мягкое кресло, стоящее рядом. Но в глазах успел заметить сталь, которая вскользь пробежала и растворилась в показательном участии. Мать всегда играла очередную роль. И сегодня ее напускное сострадание в моей жизни пугало. Даже меня пугало.

– Между прочим, я приехала не одна. Ты удивишься...

А вот здесь я напрягся, пропуская удары собственного сердца. Что, млять, здесь происходит?

А когда услышал за спиной знакомый высокий голос, не удержался и резко развернулся, зло окидывая взглядом женскую фигуру.

– Дорогой, я тоже решила тебя навестить...

Глава 52

Напротив моей матери в домашнем, излишне вычурном платье ярко-синего цвета стояла София. Она радостно устремилась ко мне навстречу, широко расставляя изящные руки в надежде на что? Что я ее обниму?

Мне же было сейчас совершенно не до объятий.

Взглядом поставил ее на место, ни на секунду не раскаиваясь, когда вместо лучезарной улыбки на безупречном лице появилась обида и, а вот здесь я удивился, нескрываемая злость. Чувствовал, как ей не терпится показать свои острые зубки. В глазах полыхал огонь негодования.

Но либо кишка тонка, либо... либо еще тешит себя какими-то пустыми иллюзиями насчет меня.

Церемониться с ней или с матерью в планы мои не входило. Сил не осталось ни на такт, ни на гребаное гостеприимство. Я так устал.

А еще никак не мог отделаться от скребущегося в груди тревожного чувства, что ничем хорошим появление этих двух женщин мне не грозит.

Не стал ждать и сразу перешел к делу, подмечая, как бывшая любовница принарядилась, выгодно подчеркивая все выпуклости. Но ее красота сейчас волновала меня в последнюю очередь.

– Что ты тут делаешь?

Мой вопрос застал Софию врасплох. Не ожидала. Ее лицо покрылось алыми пятнами. Губы задрожали. Но, что стоило отметить, в руки она себя взяла быстро, театрально прижимая ладони к вываливающейся из декольте груди.

– Дорогой, ты зол на меня? – широко улыбнулась, невинно хлопая угольными ресницами. Какая же она... ненастоящая. Я недовольно нахмурился, ловя себя на мысли, что не хочу находиться в их обществе.

Нужно поскорее найти способ отправить их домой.

Но, судя по настрою матери, которая, не желая оставаться в стороне, царственно подошла и, взяв Софию за локоть, и так же выжидающе уставилась на меня, они собрались здесь задержаться.

Приторная до оскомины на зубах улыбка бывшей невесты. Высокомерное и холодное лицо матери. Все это очень раздражало, распыляя во мне гнев. Сейчас во мне злился дракон, нежели человек, и я не стал его сдерживать.

– Какой я тебе на хрен дорогой? Ты что тут забыла?

Да, грубо.

А потому тон моего голоса не понравился обеим. Вытаращив глаза, они застыли, широко открывая и закрывая рты, стреляя в меня возмущенными взглядами.

Но я плевал. На обеих.

Вопросы задавал нарочито громко, чеканя каждое слово, ожидая, что на шум спустится Грета или Дара. Но, повертев головой в разные стороны, понял, что в доме их нет или...

– Грета! – огибая женские фигуры, прямиком направился в ее комнату. Она должна мне все объяснить, с какого перепугу не сообщила о нежданном приезде.

Распахнул дверь, осмотрел пустую комнату. Вернулся обратно, но не стал даже пытаться что-то узнать у Софии или тем более у матери, поднялся на второй этаж, к Даре...

Картина повторилась. Судя по слою пыли и отсутствию знакомого до дрожи запаха, серой здесь давно не наблюдалось.

Пока спускался назад, зверея от смутного предчувствия, еле сдержал себя, чтобы остановиться и попытаться спокойно все разузнать.

София и мать стояли на том же месте, что и минуту назад. И видимо, сдаваться или идти мне навстречу не собирались. Мать высоко задрала свой подбородок и, смотря куда-то в сторону, прошипела, погружая меня в состояние агонии:

– Можешь не искать ее... она ушла.

Дракон взревел, выбираясь всем телом наружу. По телу прошлась огненная волна. Вся кожа покрылась чешуей.

– Что ты сейчас сказала? – низкий голос дракона заставил женщин попятиться. Но я и не думал останавливаться, двинулся прямо на мать.

Она, наконец поняв, что я не шучу, что настроен вполне серьезно, выставила руку вперед и, хватая за толстый материал плаща, быстро и сбивчиво затараторила:

– Я, когда узнала, что ты женился, а узнала я поздно, – во взгляде проскользнул упрек, на который я никак не отреагировал, борясь с внутренним зверем, требующим разорвать женщину, которая меня родила. Она, ища на моем лицо поддержку, досадливо поджала губы и кивнула в сторону Софии.

– Мне София написала и предложила тебя навестить. И получается, что всю неделю мы ждем тебя в этом захолустье. Ты же знаешь, как я не люблю это место.

Я перевел тяжелый взгляд на притихшую рядом бывшую невесту. Убеждаясь в ее конкретной причастности ко всему, что в мое отсутствие происходило. Не думаю, что дело тут в уязвленной гордости или огромной любви ко мне. Здесь явно что-то больше.

С какой именно целью она приехала сюда, прекрасно зная, что я женат на истинной?

– Дальше, – нетерпеливо приказал матери.

Мать вздрогнула, но тон не сбавила, исходясь на Дару ядом.

– Мы так и знали, что эта самозванка никакая тебе не истинная. И ты, сын, принял правильное решение, что запер ее в подвале.

По телу, пронизывая хребет, поднялся холод, останавливаясь и обжигая пальцы. Я с силой сжал их в кулак. Дракон задохнулся, широко распахивая огромную пасть. Мы оба готовились к прыжку, деревенея от тревоги.

– И так получилось, что когда мы спустились вниз, чтобы высказать ей свое негодование, то ее и след простыл. Сбежала тварь и...

– Когда? – перебил мать.

Сейчас это казалось самым важным. От ее ответа зависело многое. Моя жизнь. И, сука, их. Это понимал я, дракон, но не мать.

– Что когда?

Стараясь дышать через нос, успокаивая глухо стучащее в груди сердце, я еще раз повторил очень медленно, как можно сдержаннее, уточняя для себя несколько моментов.

– Когда вы спустились к ней вниз? Сразу как приехали? Сколько дней назад?

Мать негодующе всплеснула руками.

– Конечно, не сразу. Мы сегодня решили к ней спуститься, но ее там не оказалось.

Неделю? Неделю!

Поймал взгляд Софии и вдруг все понял. Буквально все. Читая в ее глазах злорадство и триумф.

И в момент слетел с катушек, отпихивая мать и хватая Софию за горло. Ее глаза вылезли из орбит. Она вцепилась мне в руку. Но я все держал, наблюдая, как багровеет ее лицо.

– Сын, что ты делаешь? София здесь ни при чем.

Я зло улыбнулся, не отрывая взгляд от змеи, что пригрела на груди моя мать.

– Так уж и ни при чем? – растягивая каждое слово, посмотрел прямо в глаза Софии.

– И письма не получали от меня?

– Какое письмо... – мать пыталась оттащить меня от Софии, но только лишь разозлила еще больше.

– И наверное, Грету, как только приехали, она посоветовала отправить куда-то, да, мама?

Мать сначала хотела возразить, а потом, словно что-то вспомнив, неуверенно кивнула.

– Да. София печалилась, что кухня здесь отвратительная, и уговорила меня отправить Грету и еще пару служанок на рынок в город. Дорога не быстрая. Но сегодня они уже должны вернуться. А что за письмо?

Софию отпустил, без какой-либо эмоции слушая, как она кашляет, потирая безжалостно сдавленную моими пальцами шею. Приблизил к ней свое лицо, смотря глазами дракона, чтобы видела дрянь, с кем имеет дело.

– А вот она сейчас все и расскажет. Ты же читала письмо? Почему никому не сообщила?

София упрямо затрясла головой.

– Никакого письма я и в глаза не видела.

Знал, что врет, от этого еще больше распылялся. Неужели ослепла и не видела, с кем играет. Теряя последнюю выдержку, схватил ее за волосы, высоко задирая голову. И только в этот момент в ее глазах сначала появилось сомнение, а потом долгожданный страх.

– Где она?

Отрицательно качнула головой.

Вот уж дрянь!

Сжал пальцы, натягивая ее волосы до предела.

– Я спросил, где она?

В глазах Софии заблестели слезы. Это не тронуло ни меня, ни моего дракона. Хоть в этом мы с ним солидарны.

– Она ушла еще вчера ночью.