Текст книги "(Не) Пара для генерала драконов (СИ)"

Автор книги: Валентина Ладная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 63

Уже неделю я ежечасно поднимался на высокую смотровую башню, если не находился за ее пределами в жесткой схватке с дикими, что заполонили приграничные земли, не давая ни минуты продыха.

В километре от нас единым организмом, состоящим из разных существ, насмерть стояли наши враги. Такого ожесточенного, нет, не сопротивления, а отчаяния я еще ни разу не видел. От их численности чернел горизонт. Я постоянно размышлял, гадал и не находил ответа, где все это время они могли так прятаться, что ни один, сука, разведчик ни разу их не заметил.

И я в том числе.

Погода не на шутку разыгралась, вторя настроению непримиримых противников. Сильные, бьющие в лицо порывы ветра леденили кожу и отрезвляли разум.

Я устало сплюнул, слушая неприятный хруст пальцев, нервно сжимающихся от взвинченного и удрученного ходом событий состояния.

Из дома не было вестей.

Никаких.

Хотя я и посылал сначала письма, потом даже своего человека, который до сих пор не вернулся.

Снова перевел взгляд, рассматривая противника, чувствуя, как неприятно пульсирует вена у виска.

Дикие не самые виртуозные воины.

Мои парни в несколько раз превосходили их и умениями, и силой. Но это не мешало диким раз за разом нападать, причем совсем небольшими группами, словно проверяя нас на вшивость и... я перевел взгляд в сторону, на костры, что беспощадно дымили, раздражая глаза... Погребальные костры, больше сорока штук, и всего лишь за семь дней.

Пропитанный горелой плотью и болью от потери своих людей, я не знал, что предпринять. Противник тоже нес потери, но при таком количестве бойцов это такие крохи, что я бы на месте их командования не обращал на это никакого внимания, оставаясь максимально уверенным в успешном исходе операции.

Меня поражала их нелогичность.

Да если бы они пошли на нас одним скопом – смели к херам не только пограничную крепость... они бы с легкостью захватили наши земли, переступая через холодные трупы черных.

Да, я адекватно оценивал всю ситуацию в целом.

Император отдал приказ собрать всех, кто в силах держать оружие. Но, увы, приходил один сброд. Мои командиры, верные товарищи, с которыми я прошел огонь и воду, сбились с ног, обучая новобранцев азам. Проходя по рядам горе-бойцов, прекрасно понимал, что их выпускать на поле боя нельзя.

Они просто мясо, не продержатся и секунды.

Вот к чему привело долгое сидение на своих упитанных задницах, пока мы успешно защищали границы.

Их тяжелые, неповоротливые драконы ужасно мешали

в небе.

И мы совместно с командирами приняли решение, что такие кадры выпустим в лучшем случае пешими и то в самый критичный и безвыходный момент.

Нас всего тысяча, и это с учетом дворцовой охраны.

Все.

Знай об этом неприятель, не думая пошел бы в наступление.

Но они медлили, изучали, выпуская на нас разных представителей нашего мира.

Заорали сигнальные трубы, вырывая меня из размышлений.

Новый прорыв, не дают твари даже немного поспать.

Я стремительно снял плащ, разминая затекшую шею, и нырнул в плотный воздух, возрождаясь драконом.

Громкий рык, и ко мне присоединились мои ребята.

Делая широкий круг, приземлились, как всегда, на небольшой пропитанной кровью площадке рядом с крепостью.

Под лапами затряслась земля. Из-за дыма, низко стелившегося по земле, противника еще не видно, но мощь, с которой он приближался, заставила нас преждевременно встать в боевую стойку и быть начеку.

Страха нет, только огненный бурлящий адреналин, бегущий по венам.

Твою мать.

Громко рычу, призывая приготовиться.

Мантикоры... огромные твари с разумом младенца и инстинктом безжалостного убийцы.

Я еще минуту назад думал, что они вымерли, с глупой периодичностью жаля себя своими длинными хвостами, доставшимися им от скорпионов.

Их яд смертелен для любого существа... даже для них.

«Встать в оборону, – дал клич остальным. – Держитесь, сейчас будет жарко».

Услышав возбужденный рык, поддаваясь всеобщему настроению... быстро пересчитал мантикор.

Пятнадцать.

Много, нас всего пять.

Но выпускать основную массу еще рано, да и смысла не вижу, пока самостоятельно не изучу противника.

Мысленно раздал приказы, разделяя остальных на пары.

Сам встал один.

Мантикоры напали молниеносно, в прыжке, совершенно не страшась, бросаясь в самую гущу.

Драконы же отлично владели своим телом даже в ближнем бою.

Я сам, перепрыгивая через дикого, одним ударом своего огромного хвоста с сухим треском и его воем переломил хребет твари. Мантикора как просела, конвульсируя от удара, так и замерла, в предсмертном храпе закатывая глаза.

Раздразненный первой кровью и победой, по периметру крепости прошел воодушевленный гул.

Это было толчком для остальных драконов. Мы все ринулись в бой, круша одну мантикору за другой.

Но и противник не пасовал, высоко прыгая, вгрызаясь в длинные шеи черных.

Все смешалось. Кровь, пыль, рык.

Видимость была нулевая. Я старался считать, чтобы не пропустить момент и в случае крайней угрозы послать за усилением.

Про себя насчитал тринадцать и... снова вой, но уже дракона. Гэрлон... весельчак и балагур. Его тело накренилось и повалилось на землю, поднимая густую пыль.

Сука.

Мантикора безжалостно вытащила свое жало из черного тела дракона и громко зарычала, запуская ответный окрик армии диких, которые словно видели исход всей битвы.

Я напал не раздумывая, одним движением убивая сначала того, кто умертвил моего друга, потом другого, нападающего со спины, разрывая в одно движение его шею, отчего его львиная голова повисла на одной коже.

Одиннадцать. Еще целых одиннадцать, когда у нас... и снова рев. Один из моих воинов начинал оседать, пронзенный ядовитым жалом прямо в глаз.

Сердце громко колотилось. Боль от потери товарища заполняло каждого. Я растворился в этой боли, превращаясь в человека, и, хватая меч, валяющийся неподалеку, со всей силы прыгнул, отрубая мантикоре ее, млять, хвост.

На мое обнаженное тело стекали капли крови, обжигая кожу, но я не чувствовал боли. Не до этого. Переламывая рукой хребет другому.

Еще один. Десять против троих... мало, нас очень мало и выбора нет. Громко зарычал, снова превращаясь в дракона, зная, что через секунду к нам присоединятся еще двадцать пеших и десяток всадников.

Но мой рык растворяется в грохоте со стороны диких. Из толстого слоя пыли и гари от погребальных костров появляется нечто, что заставляет на мгновение замереть... К нам на всей скорости мчится... О матерь... белый дракон, опаляя огнем.

Этого не может быть!

Огонь такой силы, что стена позади меня мгновенно загорается, подпалив и мою чешую.

«Отходим» – мысленно кричу, а сам взмываю в небо, зло размахивая крыльями...

Глава 64

Паря над темными плотными облаками, щурясь от яркого солнца, я, закипая от досады, понимал, что белого дракона и след простыл.

Нет его.

Но ожоги на черной блестящей драконьей коже не могли обманывать, доказывая, что я не сошел с ума.

Каждое движение крыльев натягивало травмированную кожу. Я морщился от легкого жжения, крутя длинной шеей по сторонам.

Пусто.

Сделал разворот, наклоняясь корпусом в другую сторону, подставляя под струи холодного воздуха израненные бока.

И снова никого, словно и не было вовсе.

Ну не может он быть настолько быстрым.

Быстрее моего зверя.

Дракон послушно зарычал, подтверждая мои слова. Его боевой запал передавался и мне.

Но подвергать опасности своих людей не стал, отказываясь от мысли преследовать белого. Нужно возвращаться.

Полетел вниз, делая круг над полем, где еще недавно шло сражение.

Мантикоры исчезли.

Видимо, дракон появился исключительно для отвода глаз. Не дать нам возможности полностью уничтожить ядовитых тварей.

Устремился к крепости, отыскав глазами солдат и дозорных, столпившихся там, внизу, во внутреннем дворе.

На стену спустился уже человеком, принимая из рук одного из солдат теплый плащ.

Каждый шаг, пока спускался, отдавался болью в висках и ранах на теле.

Старался не обращать на это внимание, погружаясь в бушующий внутри меня гнев.

Столько потерь за такое короткое время.

Пока направлялся прямиком к столпившейся куче солдат, с горечью и собственным стыдом осознал, что, столкнувшись с жестокой действительностью лицом к лицу, мы оказались абсолютно не готовы к войне.

И слова императора о том, что мощь нашей армии несгибаемая, все равно что пустой звук.

У черных драконов – нет армии. Только наши спины, моя и моих солдат, продолжают отважно, на грани своих возможностей, стоят между дикими и черными.

Погибшие парни лежали прямо здесь, во дворе, на голой земле.

Местный целитель, которого позвали сразу, как только воины вернулись обратно, увидев меня, нахмурился, складывая в свою кожаную сумку бесполезные кристаллы. Горестно поджимая губы, отошел в сторону, пуская меня в центр.

Зрелище не для слабонервных.

Пустые взгляды, устремленные в небо, лица, искаженные маской смерти.

Я чувствовал боль каждого из собравшихся здесь. Она оттягивала плечи и пускала в кровь яд ненависти к тем, кто это сделал.

Никто не хотел бессмысленно умирать.

Но и выбора у нас особо не оставалось.

Рядом толпились новобранцы. На их лицах, как бы они ни старались, я с легкостью читал боль и страх.

И винить их не за что.

Это мы, пограничный отряд, многое повидали за годы службы, а они...

Не стал ничего говорить или напоминать, все и так знали протокол действий в случае гибели бойца. Самым сложным, как всегда, оставалось сообщить близким, что их отец, сын или брат больше не вернутся домой.

Я быстро поднялся по ступеням, спеша в свой кабинет, чтобы наконец остаться наедине с собой и просто подумать.

Хорошенько подумать.

Тело болело. В местах, где сожжена драконья кожа, кровили оголенные до мяса и костей раны.

Пока пускай так.

Позже спущусь в целительский блок и позволю обработать себя.

Боль сейчас была просто необходима. Она отрезвляла, помогая ясно думать.

Кабинет встретил меня непривычной тишиной.

Наполнив стакан теплой водой из кувшина, залпом выпил.

Нужно срочно что-то менять в нашей тактике.

С наличием в рядах диких белого дракона, да и еще с таким редким даром, как внутреннее пламя, у них не просто перевес в силах, а большой отрыв.

Нам физически не устоять.

Я подумал о Даре... вспоминая ее образ. Даже на расстоянии я никак не мог отделаться от ее запаха, преследующего меня ежесекундно.

Как она там? Что будет делать, когда ей придет весть, что я погиб на поле боя...И что она будет делать, когда к ней домой заявится враг?

Знал наверняка, что без боя не сдастся. Но куда ей, такой нежной и хрупкой, супротив диких...

Только представил на секунду, что они смогут с ней сделать, внутри зарычал от гнева и ярости.

Мне срочно нужно что-то придумать, для того чтобы уберечь свою жену и свой дом.

Быстро переоделся в полевую, пропитанную гарью и потом форму. Подошел к прямоугольному столу, на котором были разложены желтоватые, повидавшие виды карты со множеством отметок и костяными фишками.

Устало уперся ладонями в стол, напряженно думая, как поступить. И не сразу заметил, что в кабинете не один.

Максимилиан.

Нервный, резкий шаг вывел меня из глубоких раздумий.

– Когда ты собирался мне сообщить, что там был белый дракон?

Я недовольно дернул плечом, закипая от мысли, что только это волнует императора.

– Сегодня погибли мои люди, – прорычал в ответ, пренебрегая ответом.

– Плевать я хотел на черных драконов, меня интересует белый.

Не раз слышал, как солдаты болтали, что император преследовал в этой войне лишь свои интересы, но, зная его с самого детства, не хотел верить пустым сплетням.

Как оказалось, зря.

Поэтому не выдержал, перешел грань, надвигаясь на бывшего друга, который, став императором, забыл о чести и долге.

Пришло время ему напомнить.

– Не забывай, Веррион, ты мой вассал, – растерянно прошипел Максимилиан, пытаясь меня вразумить.

Я остановился, со всей силы ударив в стену, оставляя в ней вмятину. И тяжело дыша, облокотился, закрывая спиной следы своего гнева, наблюдая, как император, ожидая от меня нечто подобное, стряхнул с себя спесь и медленно подошел к столу, рассматривая перед собой карты.

– Ладно, давай успокоимся, – мирно предложил, пока я шумно дышал, стараясь унять гнев.

Сука! Прикрыл глаза, так хотелось врезать ему по лицу... за то, что довел армию до такого состояния.

– Что ты можешь предложить?

Я, выдавливая из себя весь воздух, открыл рот, чтобы начать говорить. Но меня прервал резкий стук в дверь.

– Войдите.

На пороге стоял запыхавшийся солдат, один из дежуривших сегодня стражников.

– Генерал, – и уже чуть заикаясь: – Ваше величество. У меня поручение проводить вас вниз. Это срочно.

Видя, как парень напрягся, как забегали его глаза, понял, что дело дрянь. Накинув плащ, кивнул императору и направился к выходу.

– Пошли.

Глава 65

Спустились во двор, подходя к пустой, наполненной сбившейся соломой повозке, на которой сидел знакомый мне человек.

Завидев нас, резво поднялся, что совсем было не свойственно в его то возрасте. Он нервно смял своими морщинистыми руками соломенную шляпу и исподлобья нетерпеливо ждал, когда мы приблизимся.

Мой бывший садовник.

Ему пришлось полгода назад уволиться. Здоровье подводило, да и время пришло.

Я, выплатив ему достаточное жалованье, отпустил его домой, в свою деревню, где он продолжил жить вместе со своей женой, разводя огород и продавая овощи на рынке.

Я узнавал.

– Господин Веррион, – и опасливо покосился на императора. А когда сообразил, кто перед ним, низко поклонился, от страха выпучивая свои блеклые, выцветшие от прожитых лет глаза.

– Ваше величество, вы тоже здесь?

Я перебил.

– Что случилось?

Садовник замялся, переступая с ноги на ногу.

– Мне прямо так как есть говорить?

Я сердито поднял брови.

– Не тяни, дед, – хотя чуйка уже подсказывала, что сейчас услышу что-то очень неприятное.

Садовник горестно вздохнул и начал.

– Я семь дней назад поехал на ярмарку. Неподалеку отсюда. Ну вы знаете, в близлежащий город Ремонд.

Кивнул, хмуро злясь, что начал старик издалека.

Садовник заторопился, глотая некоторые слова, считывая мое настроение.

– Так вот, продав овощи, уже направился обратно домой, но помешала погода. Пришлось свернуть и заночевать отсюда неподалеку, в деревушке, – здесь садовник покраснел, видимо скрывая истинную причину своей вынужденной остановки.

Вот сукин сын! На старости лет к другой бабе поехал. Но для меня это было неважно, с кем и где он сношается, пока старая жена ждет его дома.

– Дальше.

Вспоминая небольшое поселение в лесу, из которого им часто приносили парное молоко.

– Хм. Ну, значит, в силу возраста я ужасно плохо переношу грозу. Кости болят.

Его уточнения отдавались зубной болью, сковывая челюсть. Я зло поморщился, подгоняя тем самым старика, испуганно смотрящего мне в лицо.

– Вышел я на улицу размять ноги и заодно проведать свою кобылку и увидел нечто очень странное... – и замер, что-то мямля себе под нос.

– Ты можешь уже разродиться?

Он кивнул, еще сильнее теребя свою шляпу.

– Из леса... хм, вышла ваша супружница.

Я остолбенел, окидывая темным взглядом всех, кто внимательно следил за нашим разговором. У всех глаза полезли на лоб, кроме одного стражника, что привел нас сюда.

– Что ты сказал?

Не выдержал и наклонился, буравя его своими глазами. Морщинистое лицо садовника побледнело, губы затряслись.

– Еще раз повтори.

Он, спотыкаясь о каждое слово, прохрипел, понижая голос до шепота, чтобы его услышал только я.

– Голая, как есть, вышла из леса и, подойдя к дому, в котором я остановился, украла одежду сына хозяйки дома и, быстро спрятав срам, ушла...

Я не поверил ему... не могла Дара пойти на такую глупость.

Да и зачем? Но семя сомнения, которое посеял старик в моей душе, разрасталось с невероятной скоростью.

– Ты уверен, что это она? – не мог не спросить. – Ты когда ее успел запомнить? Вдруг ошибся?

– Обижаете, господин. Все ее видели на празднике. Да и как не запомнить с такими волосами и фигуркою.

Руками обрисовал женские формы и груди, потом, правда, спохватился, страшась, что показал лишнего, и спрятал их за спиной, продолжая держать шляпу, которую уже хотелось разодрать в клочья.

– Хорошо. Последний вопрос. Одежда, в которую она переоделась. Опиши ее.

Поднял вверх глаза, щурясь не от яркого солнца, а все от того же дыма.

– Так в простую рубаху с капюшоном и брюки, я еще подумал, как она без сапог...

Я отшатнулся. Вспомнился парнишка, что осмелился проникнуть в крепость и увести из-под носа моего пленника. Так, стоп... Освежая в памяти, в кого превратился парнишка, чтобы спасти метаморфа.

Проклятье.

Белого дракона.

От мысли, что все это время под личиной белого дракона могла оказаться Дара, переворачивало во мне сознание. У меня даже перед глазами потемнело, настолько невероятно и, сука, очевидно было то, что сказал старик.

– Спасибо, отец, что не смолчал и приехал.

– Да я как только... уже дома понял. Жена отправила к вам.

Горько усмехнулся. Жена...

– Можешь возвращаться домой.

И не говоря больше ни слова, развернулся и пошел наверх.

– Веррион, что ты намерен делать? И при чем здесь Дара? – прокричал вслед император.

Я не собирался ему говорить о своих догадках насчет белого.

Млять, я не переживу, если это она и сейчас безжалостно выступает на стороне диких. Против нас.

Меня!

Все это предстоит мне проверить.

Не рубить сгоряча, как делал обычно.

Не тот случай!

– Я должен вернуться домой, – притормаживая, уверенно сообщил Максимилиану.

– Но как же враги? Они беспрерывно нападают.

Такого растерянного монарха я не видел ни разу. Но с такой новостью даже враги померкли в моих глазах.

Если окажется, что главного врага я пригрел на собственной груди.

Сделал разворот и подозвал одного из своих командиров.

– Вы знаете, что делать в случае моего отсутствия?

Он кивнул.

– Без меня за пределы крепости не выходить. Если будет вторжение, противника сдерживать. Я думаю, сейчас самое время проверить в работе новобранцев. Для обороны крепости они прекрасно подготовлены, – не совсем веря в то, что сам же говорил, дружески похлопал по плечу офицера.

– Так точно, генерал!

Командир выпрямился, отдавая честь.

– Свободен. Собирай людей.

И снова возобновил шаг, стремясь как можно быстрее оказаться за пределами крепости. Напрочь забыв, что все это время император ждал моего ответа.

– Зачем ты собрался домой?

Император перегородил мне путь, грозно сверкая глазами. Хотелось послать его к херам, но я сдержался, хваля себя за выдержку, которой осталось совсем капля.

– Сейчас мне важнее оказаться дома!

– Важнее войны?

Я покачал головой, расстегивая пуговицы на мундире, собираясь обернуться прямо сейчас.

– Важнее мира.

Глава 66

Ник по-прежнему находился без сознания. И казалось, что с каждым часом ему становится только хуже.

Я догадывалась о причине его плачевного и крайне нестабильного состояния. Раны и ссадины на теле здесь не играли особой роли. Он молод и силен. Тело должно было справиться и уже начать исцеляться самостоятельно. Все дело в его силе. Он применил ее дважды, полностью истощая свой резерв.

И снова чтобы спасти меня.

Чувствуя, как от бессилия деревенеют пальцы, которые я сжимала с таким рвением, что по ним бегали колючие неприятные мурашки. Я, до рези в глазах, всматривалась в его лицо, молясь Матери драконов, чтобы он выжил.

Ну пожалуйста? Он, как никто другой, заслуживает жить!

Мои мольбы ни к чему не приводили. Он с трудом дышал, пропуская сквозь приоткрытый рот необходимый для жизни воздух. А спустя долгие секунды, когда я сама перставала дышать, боясь самого страшного, с хрипом выдыхал, заставляя мое сердце сжиматься от облегчения.

Как ему помочь?

Поняла, что нужно спуститься вниз и элементарно запастись водой и едой. А еще подумала о целительском кристалле. Внутри росла уверенность, что для меня не составит труда с ним договориться и он, послушав, согласится помочь Нику.

Бетрина с интересом разглядывала метаморфа, но особых чувств к нему не показывала, все больше впадая в хандру и меланхолию.

И я знала, из-чего грустит моя драконица. Вернее из-за кого.

Она тосковала по черному дракону. Ее тоска передавалась и мне, но я держалась, прогоняя ненужные и бессмысленные в данной ситуации эмоции.

Не сейчас, когда жизнь молодого и смелого мужчины, пострадавшего из-за меня, висит на волоске.

Когда спустилась вниз, встретилась с Гретой, ловя на себе ее настороженный взгляд.

– С вами все в порядке, госпожа? – стоя около окна, протирая запачканный строительной пылью низкий подоконник, поинтересовалась женщина.

Я сначала напряглась, критично осматривая свое платье и прическу.

Вдруг по моему внешнему виду понятно, что в комнате у меня находится мало того что посторонний мужчина, так еще и беглец, которого сама увела из-под носа у собственного мужа.

– Да. А что? Плохо выгляжу? – спросила, нервно разглаживая влажными ладошками идеальные складки на изумрудном платье.

Она остановилась, разгибая усталую спину, и озабоченно посмотрела на мое лицо.

– Я переживала за вас...

Обычные слова, сказанные Гретой, теплом разлились по моему телу.

Искренняя забота и человеческое участие – все это не только безумно приятно, но и, оказывается, еще необходимо.

– Спасибо...все нормально. Честно.

Грета скупо кивнула, опуская вниз глаза, в которых успела заметить влажный блеск.

А я снова корила себя за ложь.

С каких пор я с легкостью обманываю людей, которые вопреки всему хорошо ко мне относятся?

И уже знала, что, несмотря ни на что, эта женщина, с ее твердым, несгибаемым характером, с добрым огромным сердцем, прочно поселилась в моем сердце.

– А знаешь, Грета, мне правда немного нездоровится.

Она резко подняла голову.

– Ничего страшного, – поспешила ее успокоить, когда прочла в глазах неподдельный страх.

– Хочу несколько дней провести в своей комнате. Попроси, пожалуйста, меня не беспокоить. И еду можно приносить наверх.

Она нахмурилась, но, обведя глазами весь хаос, который устроили здесь строители, согласилась, вытирая свои красивые руки о белоснежный фартук.

И уже было хотела уйти.

– Грета, – остановилась, разворачиваясь. – А у нас есть исцеляющие кристаллы в доме?

Она задумалась на секунду.

– Нет, госпожа. Могу послать за целителем.

Отрицательно качая головой, постралась как можно безаботней произнести следующую фразу.

– Не нужно. Просто голова немного болит.

– Я могу распорядиться, и вам принесут чай.

На том и сошлись.

Я целый день и целую ночь дежурила у постели Ника. Ему два раза становилось критически плохо. Он горел, покрываясь крупными капельками пота, и бесконечно бредил, ища меня в своих несвязных видениях.

Так как целителя звать было опасно, я могла только обтирать его тело влажной материей и давать по капле воды.

От еды он отказывался, упрямо сжимая потрескавшиеся от жара губы. Я все равно подносила ложку с остывшим бульоном, пока не поняла, что мои потуги накормить Ника попросту бессмысленны.

Он таял на глазах. Бледная с серым отливом кожа ластилась от пота.

В очередной раз, ночью, когда сумерки превратились в темную, непроглядную ночь, а я, довольствуясь светом крошечной магической свечи, положила ладонь на лоб метаморфа, вдруг по-настоящему обожглась, отдергивая дрожащую от шока и боли руку.

Резко вскочила, метаясь по комнате, не зная, как поступить.

Ника вывернуло, изогнуло дугой на сбившихся под ним простынях. Он заскулил, корчась, словно от невидимых ударов. А я, кусая и заламывая руки, беззвучно плакала, смотря на его страдания.

Ник!

Он замер, очень мелко и часто дыша...

– Дара... – голос слабло проскрипел.

Быстро подбежала, садясь на краешек кровати, хватая его за горячую сухую ладонь.

– Не говори. Ты очень слаб.

Он с трудом улыбнулся, и облизнув губы приподнял голову.

– Зато ты сильная... – снова падая на подушку закатывая глаза.

Я не выдержала. Резко поднялась и выбежала из комнаты, стремясь куда-то вниз.

Я найду что-нибудь и спасу его!

А когда наткнулась на встревоженную шумом, от моим торопливых шагов, Грету, я уткнулась в ее грудь, рыдая как ненормальная...

– Что случилось, Дара?

Я затрясла головой, захлебываясь от жгучих соленых слез.

– Он... он...

– Кто он? Веррион?

Даже сквозь слезы заметила, как побледнело ее лицо.

– Нет... – и решилась на отчаянный шаг. – Пойдем со мной, – и чуть всхлипывая: – Я не знаю, что делать!

Грета, запахнув на груди тяжелый халат, поспешила за мной. А когда я впустила ее в свою комнату, зажигая магический свет, она вскрикнула, широко раскрывая рот.

Я читала ее мысли. Да она их не скрывала. Удивление, шок, неверие и, наконец, ужас.

– Дара... кто это? Что скажет Веррион? Он... – прикрыла ладонью губы, боясь даже вслух произнести, что будет со мной... с нами со всеми, если обо всем узнает мой муж.

– Это мой брат.

Женщина облегченно выдохнула.

– Я не могла поступить иначе. Он... – здесь я тяжело задышала, борясь с новой волной слез. – умирает.

Грета первой взяла себя в руки и, окинув взглядом кровать, подошла ближе.

– Я не буду спрашивать, как он здесь оказался...

Я благодарно прижала ладони к груди.

– И так понимаю, целителя звать нельзя?

Я кивнула.

– И что могу я, обычный человек?

Подошла к ней, хватая за ее подрагивающие от потрясения тонкие плечи, набрала в грудь воздуха, успокаивая учащенное сердцебиение и тихо произнесла:

– Я тебе все-все объясню, но чуть позже. Сейчас мне нужно отлучится. Здесь, в доме генерала, я не в состоянии ему помочь. Я отправлюсь в дикие земли, от куда он родом, и попрошу помощи у своей матери.