Текст книги "Проклятое искусство"

Автор книги: Вадим Козин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Итак, все рухнуло и пропало. Город мне уже надоел, как надоело это треклятое пение. Когда я, старый дурень, покончу с этим инвалидным искусством? Когда?

NB. Здесь, на заранее отведенном месте в тетради, имеется запись (четверостишие), сделанная другим лицом:

«Я с мыслями не мог собраться,

Кого же в Вас боготворить?!

Душой признательнейший зритель,

Сто крат хочу благодарить!!!

16.08.55. Долгих Вячеслав».

Далее текст Козина:

Хотя нескладно, но искренно. Не пытайся во мне что-то боготворить. Что было можно, вырвали с корнем, а остатки прошлого настолько жалки, что на них противно смотреть, а слушать и подавно. Благодарить также нечего. Пора, пора кончать! Еще осталось 40 концертов, как долго и как много.

Уже перевалило за вторую половину августа. В Магадане начинается осень и зима. Когда мы прилетим, будет уже настоящая зима.

19.30. Пролежал почти полдня в постели. Хорошо, что никто не зашел ко мне. Были лишь Левин, Лев^[31], который заснял меня на сцене 16 августа. Снимки, правда, не очень хорошие. Он мне подарил несколько видов Ангарска. Но фотограф он не очень хороший, потому что все виды города плоски и неинтересны. На самом деле Ангарск красивее. Вот сейчас его улицы оживились, все возвращаются с работы, забегают в магазины, чтобы прибавить чего-нибудь к ужину. Завтра выезжаем в 6 часов вечера, куда – толком не знаю. То ли в Усолье, то ли в какую-то Мальту.

По радио будут передавать концерт Долухановой из концертного зала Иркутской филармонии. Но почему-то все время прерывается передача, очевидно, трансляционный узел Ангарска не в порядке.

20.08.55. 10.45

Вчера в ресторане встретился с двумя ребятами из Курска, т.е. с курянами. Сегодня один из них обещал прийти, но вряд ли визит состоится, потому что в 6 часов мы выезжаем в Усолье – эту знаменитую «соляную каторгу*, куда были сосланы декабристы, а он должен успеть зайти после работы. Очень интересный парень, с интересным взглядом на искусство. Мы даже успели за столом подискутировать по поводу Руслановой и других артистов. Сегодня в Усолье, наверное, подойдет Саша Тихонов, узнаю, за что же он попал в эту «солянку». Как и надолго ли?

Вчера Виктор из Магадана звонил мне по телефону, справлялся, не у меня ли сидит Слава? Я ответил, что плохо себя чувствую, сижу целый день в номере, ко мне никто не приходил, Слава также. Дома, т.е. в театре (он же там и живет), все в панике, ушел с утра и исчез. А мне он, откровенно, так нужен, как собаке пятая нога или как прошлогодний снег. Пошел куда-нибудь к бабе: ебет ее и пьет. Для искусства он ненужный человек, если пьет и распутничает в его возрасте. Он же мальчишка, несмотря на то, что имеет трехлетнего сына и сварливую жену, которая не даст ему возможности жить в искусстве.

21.08.55.19.12. Черемхово.

Гостиница, комн.№15

Отвратный горняцкий городишко, особенно неприятный при дождливой погоде. Настроение паршивое из-за дождя, превращающего землю в слякоть, по которой ползают не менее отвратительные твари на двух ногах, в большинстве бывшие «шурики» из лагерей, а это уже не люди. В городе полно воров. По рассказам шоферов, которые везли нас из дома отдыха на станцию Мальта, здесь местное начальство решило перехитрить самих себя и бывших преступников и бандюг, сделав их патрулями, в надежде, что они будут наводить порядок в городе. Но получилось иначе. Вновь испеченные блюстители тишины и порядка устроили в усольевском парке культуры и отдыха такую резню мирных граждан, что потребовалось вмешательство регулярных воинских частей. Вот иногда к чему приводит погоня за двумя зайцами.

Побывал сегодня в Черемховской бане, хорошая парная, народу было немного, вода с песком, так что до конца нельзя на себя лить из таза. Народ приходит в баню грязный, очевидно, редко моющийся. Нижнее белье плохое.

Мармонтов отбыл в Иркутск, а оттуда едет в Кузбасс.

22.08.55. 8.00

Вчера до дождя походили по городу. Тернер встретил магаданского пожарника, которого я не помню, но при упоминании имени Незнамова^[32] лицо «брандмейстера» осветилось улыбкой. Хотя он сделал вид, что помнит его плохо, но с моей стороны не было никаких сомнений в том, что он его знает более чем хорошо.

23.08.55. 8.50

Пел без всякого настроения. Сперва расстроил директор со своей машиной, которая пришла к гостинице вместо 7 часов вечера 25 минут девятого. И эта балетная парочка опять начала вытягивать нервы, со злорадством занялась глажением своих жеваных костюмов. Затем этот сумасшедший партнер после танго сделал тарелкообразные глаза, ему показалось мало места, чтобы запрятать партнершу. Начал на сцене кричать. После концерта вместо 11 часов вечера машина пришла в 12 часов. В вестибюле опять пришлось поругаться с директором. Нет больше никаких сил!

20.07. Сегодня приехал администратор из филармонии и заявил, что концерты в Иркутске не состоятся ввиду отсутствия площадок. Я в свою очередь предупредил, что отпою положенные здесь концерты, но больше по этим дырам ездить не собираюсь. Будем сидеть в Иркутске и ожидать нашего горе-человека. Как все нелепо делается.

Сегодня наша певица решила быть остроумной... Да... А ну ее к ебаной матери, еще портить на нее бумагу и чернила.

24.08.55. 8.50

На душе пасмурно, туманно и слякотно. Когда я начинаю раздумывать о своем, даже недалеком, будущем, мне становится не по себе. Что меня ждет? Что? В искусстве абсолютно ничего! В искусстве все осталось в прошлом. В будущем – я подобен бесплодной смоковнице – от меня нечего ждать. Как мне уйти из этого проклятого круга, именуемого искусством, которое для некоторых из святыни иногда превращается в место проклятий. Сейчас для меня искусство превратилось в синоним самого отвратного, что можно придумать. И нет людей, которые поняли бы меня и дали бы мне возможность спокойно удалиться из него. Но нет, с миром, кажется, нельзя будет уйти. Почему я должен страдать всю жизнь?! Отвратительно и похабно, но это не от погоды, сходной с моим душевным самочувствием. А жизнь бурлит, радуется, страдает, возмущается, угрожает, мирит. Но тебе нет никакого дела до нее. В такие минуты она становится мне ненавистной. Хотя моей-то жизни осталось так немного, каких-нибудь полтора десятка годов. Я исписал уже тысячу и одну страницу (в дневнике эти строки написаны действительно на 1001-й странице. – Б.С.) словесной белиберды. Но кому попадутся эти тысяча страниц?! Может, он, если прочтет внимательно, выберет из этой шелухи нечто такое, что и ужаснет его, и в то же время всколыхнет огромное чувство сожаления, что еще одна человеческая жизнь была направлена не по тому пути. Эта человеческая жизнь ни в чем не виновата. Она бурно росла, стараясь приспособиться к условиям, но ей никто не помогал в ее росте, она изгибалась, порой чуть ли не рвалась на части. Ее предоставляли самой себе, а потом решили, что она никому не нужна, и выбросили на человеческую помойку. Решили поглядеть, что из этого получится. Одно могу сказать: мерзавцы и больше ничего.

Когда не везет, то не везет до той поры, пока человек не смирится и не свыкнется с «невезением», тогда судьба, словно в издевку, чем-нибудь порадует, чтобы через небольшой промежуток времени снова швырнуть его в бездну страданий и несчастий.

26.08.55. 9.07

Переезд Черемхово – Зима. 8 станций

Вчера отработали в Свирске – городке, образованном рабочими заводов союзного значения (номерными). Дом культуры, в котором состоялся концерт (№66), построен, видимо, по тому же архитектурному плану, что и ДК в Черемхове. С той лишь разницей, что в черемховском Доме культуры галерея, опоясывающая вестибюль, – закрытая, остекленная, отапливаемая, в ней можно создать зимний сад, а в Свирском – открытая терраса. На сцене – пианино фабрики «Красный Октябрь», дерево желтого цвета. Мечтаю иметь такой инструмент в Магадане. Концерт прошел удовлетворительно.

За кулисы приходил парень: Кувшинов Федор Григорьевич – участник самодеятельности ДК Боханского района. По его словам, он взял 3-е место в Иркутске, исполняя русские песни. На вид ему лет 29, говорит бабьим голосом, по речи – психически недоразвитый, а вернее, полумужчина-полуженщина. Пришел и по-детски наивно спросил: «Скажите, я могу поступить к вам в бригаду артистом?» – «А что вы умеете делать?» – «Я пою русские песни, но мне в жизни не везет, вот одному парню повезло, он попал в...Черемховский театр, получает там 350 рублей. Вот бы мне такое счастье привалило. Я хочу быть только артистом. Детство у меня было плохое, отец рано умер, детей много, бывало, всего испытал, слез немало пролил...».

Я закрыл глаза и слышал голос и интонации бабы-крестьянки... Что мне было ответить 30-летнему неженатому мужчине, который не понимал своего положения и хотел податься в искусство от своих несчастий? Ни в чем не повинный пасынок природы. Он чувствовал, что он не такой, как все парни. Он боялся этого, но надобно было примкнуть к какому-то полу, и здесь, в захолустье, он стал таким, каким я его увидел. Человек, не имеющий никакой культуры, вдвойне несчастен в таком положении. Он подвергается гонениям, насмешкам и подобен курице, поющей по-петушиному. Разве она виновата? Находятся умники, которые безапелляционно разглагольствуют, дескать, поработает до десятого пота, вся дурь и выскочит! Тупые, самодовольные болваны, которым чужды и непонятны переживания этих несчастных людей, находящихся в ужасном положении, преследуемых и караемых, а за что? За насмешку и ошибку природы. Меня приводит в бешенство этот тупой лозунг: труд – вот самое радикальное лекарство! Идиоты! Вот такой бы разжиревший болван со своей «научной теорией» и поработал бы до десятого пота, я бы хотел тогда увидеть, в каком бы он был состоянии на бабе!! Хватит... болваны в квадрате и в кубе!

27.08.55. 9.45. Иркутск.

Гостиница, комн.№74

Разболелась отчего-то поясница, неужели это подступающие признаки старости? Поддаваться ей нельзя ни в коем случае! Сегодня обязательно схожу в художественный музей и погляжу какой-нибудь фильм. Спорное впечатление оставила картина Б. Барнета «Ляна» из жизни молдавского колхоза. В режиссуре чувствуется явно мужской почерк, но все дело портит беспомощный и порочный сценарий. Остается впечатление, что колхоз только и занимается любовными делами да самодеятельностью. Председатель-коммунист всю свою партийную мудрость и деловую энергию направляет в развитие художественной самодеятельности. Он, конечно, первый виновник того, что у него в колхозе плохо работают люди. Сценарий оглупляет и лакирует колхозную действительность. До скрежета зубовного скучны и повторяемы стандартные показы фестивалей молодежи. Барнет – умный режиссер, но здесь он поддался штампам.

28.08.55.18.00

Глядел пишмашинку «Континенталь». Она, видимо, реставрированная, футляр к ней сделан специально, шрифт не фабричный. Мне кажется, что я правильно поступил, не купив, не думаю, что в других городах я не найду ничего хорошего.

Встреч много, большинство – магаданцы. Приехал из Якутска Владимир Сидоров – юморист-сатирик, показывал путевку в сочинский санаторий, ну и пусть едет. В ресторане познакомился с находящимся здесь в командировке геологом из Ленинграда. Зовут Валентином. Он разведчик полезных ископаемых посредством радиолокации. Его товарищ, тоже Валентин, работает на Камчатке, там сошелся с одной, которую возит теперь как жену. Он мечтает (явно бесплодно) стать певцом-артистом.

Завтра едем в Кузбасс.

5.09.55.11.35. Сталинск.

(теперь Новокузнецк. – Б.С.)

Гостиница КМК, комн.№11

Несчастье следует за несчастьем. Перебирая чемодан, обнаружил отсутствие паспорта. Где я мог его оставить? Я мог его оставить лишь в Анджерске в гостинице. Что я теперь буду делать? Ума не приложу. Что, это к лучшему? Без паспорта ездить невозможно!

Вчера пел два концерта (№№72—73) в помещении Драматического театра. Огромнейшая сцена высотою с 4-этажный дом, скудно и плохо оснащенная для концертов. Рояль фирмы «Бехштейн» без задней ножки, стоит неподвижно на двигающемся кругу. Света также мало. Зрительный зал на тысячу с лишним мест. Зашел за кулисы один из участников ленинградского джаза Жукова некто Слава. Теперь я его вспоминаю, он работал в джазе в качестве администратора-костюмера-бутафора, после нескольких концертов его уволили. Сейчас, по его словам, он работает в цирке клоуном. Леня Жуков на том свете, а Борис Жуков также работает в цирке клоуном. Этот Слава очень постарел, покрылся морщинами, высох, имеет семью, взрослого сына... Только я один бездомный бродяга и черт знает что! Где ты, матушка-смерть?! Отзовись!

Сегодня много беседовал с одним татарином. Волею судьбы из-за боязни суда за алименты студент, имеющий образование и совершенно случайно не попавший на военную службу, разошедшийся с женой, принужденный устроиться плотником в драмтеатр, этот татарин рассказал неприхотливую страничку своей жизни. Страницу, полную трагизма своей банальностью, простотой до элементарности. Да черт бы побрал эту человеческую судьбу-матушку!

6.09.55.14.53. Прокопьевск.

Общежитие КЖГ, комн. 4

Ровно в 9.30 тронулся электрический поезд из нескольких вагонов московского типа и, быстро набирая скорость, помчался по направлению к Прокопьевску. Добираться до поезда пришлось с некоторыми мытарствами. Прежде всего потому, что он стоял на 3-м пути, чемоданы тащили через вагоны и под вагонами. У начальника станции в момент нашей посадки, очевидно, страшно горели уши, потому что по его адресу было послано много горячих и совершенно справедливых упреков относительно распределения составов. И действительно: поезд, отходящий во второй половине дня, стоит на первом пути; второй путь также занят неутренним составом, и несчастные ранние путешественники должны, как зайцы, шмыгать под вагонами, не слишком уверенные в том, что эти составы неожиданно не тронутся, чем черт не шутит, мало ли что может прийти в голову такому начальнику станции, если он абсолютно не заинтересован в удобствах для пассажиров.

Наши, с позволения сказать, артисты ввалились в вагон с обычным дешевым апломбом и тем невыносимо пошлым шумом, который так характерен для мелких актеришек. Сразу же начались грубые остроты, двусмысленности. Мне было невыразимо стыдно за них и за себя, что мне приходится быть все время на виду, перед народом с ними. Когда же наконец эти людишки поймут, что не бытие определяет сознание, а наоборот: от сознания исходит бытие. Певица и балерина раскинули свои ноги по лавкам с целью не допустить занять места входящим пассажирам. «Провокатор», как обычно, был занят своей работой.

Ехали ровно час. Нас встречал администратор и развез по местам. Все должны собраться у меня, чтобы обсудить программу, которая должна быть совместно с приехавшей эстрадной бригадой московского гастрольбюро (Коралли^[33], Воронец^[34], акробаты, баянист и др.). Походил по магазинам. Город выглядит сносно. Это город угольщиков, в отличие от Сталинска – города металлургов. Ходят трамваи. Большие магазины.

7.09.55. 8.15

Вчера был сумбурнейший концерт (№75), какой обычно устраивается после некоего важного совещания или съезда. Составляется огромнейшая программа из художественной самодеятельности и профессиональных работников искусств. У зрителя голова раздута с утра совещанием: обычная говорильня, выступления, прения, голосование, а затем уставшие люди должны переслушать и пересмотреть все, что им преподнесут со сцены.

Обоюдными жертвами друг у друга, в конце концов, оказались я и зритель. Какая-то сердобольная женщина сжалилась надо мной и преподнесла мне охапку астр. Под конец публика, уставшая от предыдущего, разошлась, но мне самому уже не хотелось петь, и я вдвое сократил программу.

Я очень внимательно проглядел программу художественной самодеятельности Дома культуры им. Артема. Начали они концерт с хора примерно человек в 30—40. Руководитель хора – женщина, кстати, очень топорно аккомпанировавшая на фортепиано солистам вокального кружка. Звучание хора удовлетворительное, стройное. Женская группа звучит лучше мужской. Басы слабы, тенора также. В сопранах поет девушка (самая крайняя) без одного глаза. Для зрителя это неприятно, и как бы ни было жаль, а для нее – обидно, я бы ни за что не допустил такую певицу выступать на сцене. Сцена не терпит никаких дефектов человеческого тела, если они не скрыты платьем, одеждой. Я поэтому никак не могу глядеть на выступления Пименова с его птичьей, искалеченной лапкой вместо руки. Правда, свое увечье он получил, очевидно, на фронте, но какое дело до этого зрителю. Директор Кемеровской филармонии очень резко и грубо отозвался о нем в Сталинске, но я с ним вполне согласен, это совпадает и с моей точкой зрения. Уродам и покалеченным не место на сцене, тем более на эстраде. Все его движения фиксируются зрителем, и вот этот «недоношенный глист» со своей птичьей лапкой что-то воркует и думает, что он своей сатирой бичует отрицательные стороны нашего бытия. «Мне не нравится ваш сатирик. Но ведь есть и хуже него. Вот они-то вместе с ним засоряют эстраду и прививают зрителю плохие вкусы». Я не пытался разубеждать прожженного старого администратора из Кемерова, съевшего на этом деле, как говорится, собаку. Он заявил, что будет писать в Москву о неправильно и порочно подобранном для меня антураже.

После финального концерта к нам подошла какая-то женщина и, поблагодарив за концерт, убежденно заявила:

«Зачем вы, тов. Козин, взяли к себе в концерт таких артистов – ни рыба, ни мясо». Я был смущен, т.к при этом присутствовали Мармонтов и Тернер. «Почему вы не выступаете, как Гаспарян^[35], сольно? Ведь мы пришли слушать вас, а не их». Оборвать ее я не решился, она высказывала свое личное мнение, да и не хотел обижать человека, ведь в ее словах скрывалась доля истины.

Антураж не для меня, и чем дальше мы будем ехать по России, тем более очевидно это будет ощущаться. Пименова как певица еще молода и пока просто слаба. Ее супруг также слаб и не первосортен. Предъявлять к ним особых требований нельзя, да и бесцельно. С ними надо кропотливо, педагогически заниматься. У них нет вкуса и чутья большой эстрады. Они так и останутся середничками, если не скатятся в дрянцо из-за своей ложной убежденности в собственной значимости в искусстве. Кто им это привил, какой мерзавец покалечил их сознание, не знаю.

19.30. Принесли телеграмму на мое имя, но касающуюся дел Мармонтова. Записываю текст телеграммы: «Прокопьевск Кемеровской. Гостиница треста. Артисту Козину. Из Омска, № 8201. Прошу дать указание вашему уполномоченному немедленно связаться омской филармонией. Ваши концерты Омске объявлены началом десятого согласно телеграмме Мармонтова. Отмена невозможна. Случае срыва угрожают большие убытки, которые будут отнесены счет хабаровской филармонии. Куперман».

Как будет выходить из этого положения Мармонтов? Я не понимаю, если он давал какое-то обещание, подкрепленное телеграммой, как же можно в это время устраивать концерты в другой области?! Мне кажется, что администрирование куда более сложная вещь, чем представляет себе Ананий Моисеевич.

С 15-го мы должны быть в Челябинске. Если мы не приедем в Омск, может получиться скандал, который донесется до Москвы. Опять пойдут «гнилые разговорчики» о капризном Козине, когда я тут ни в чем не повинен.

В Кемерове объявили в газетах мой концерт 11-го в Летнем саду на закрытии. Такого концерта, конечно, не будет. Сейчас уже не такое теплое время, чтобы можно было петь на открытом воздухе. Вот и сейчас, пока я пишу эти строки, за окном моросит осенний холодный дождик. Это не каприз, но всего лишь боязнь простуды. А за всем этим «администрированием» будем потихоньку наблюдать. В случае чего я сразу же дам телеграмму в Москву о временном прекращении гастролей. Я отдохну, подготовлю репертуар и поеду уже с тем антуражем, который приличествует моим концертам.

(Далее запись сделана, похоже, после концерта. – Б.С.). Пел безо всякого настроения, пианист все ж таки безбожно барабанит. В нем нет чутья. Он не живет настроением зрителя и исполнителя, а играет, как заведенная машина. Какой-то парень за кулисами не спускал с меня глаз, создалось впечатление, что он хотел со мной заговорить, но помешал мой отъезд. Что ему надобно было от меня?

Завтра куплю материал для летнего костюма – метр стоит 200 рублей, хороший серый цвет с белой полоской. Вместе с шитьем обойдется рублей в 1300, да хорошая цветная рубашка кирпичного цвета, три галстука (красный, синий, зеленый), серая фетровая шляпа, а потом сразу на кладбище.

Сейчас лягу спать и буду мечтать и мечтать, а что остатся делать пятидесятилетнему болвану?

«Супруги» нагрели Мармонтова и Каца в преферанс на 140 рублей.

8.09.55. 9.30

Сегодня должен быть концерт в Кисилевске, в 40-минутном, на электричке, расстоянии от Прокопьевска, ночевать возвращаемся обратно.

Вчера у меня сидел некий Петр Ермашев, который, стесняясь, попросил у меня на память фото. Очевидно, он был на концерте. Длинный, как жердь, черноволосый, черноглазый парень – кемеровец по месту рождения, получивший после окончания горного техникума назначение на шахту. Рассказал, что приходится работать по 12 часов в сутки: с 6 утра до 6 вечера. Уставать пока не устает. Очевидно, работает еще с юношеским жаром и пылом, не обремененный семьей и вытекающими отсюда заботами. Общежитие, работа, столовая, кино, опять общежитие, и круг жизни для него завершился. Пока не одурманила его эта чертова карусель. Еще он смотрит на все оптимистично, с надеждой стать если не министром угольной промышленности, то хотя бы начальником шахты. Как пленительна пора молодости. Как ей завидуешь! Завидуешь до бешенства! Молодость не чувствует ни тяжести ожиревшего тела, ни ломот, ни покалываний или болей в дряхлеющем организме. Противна до омерзения старость, даже слово это тошнотворно.

Как безобразно стал выглядеть одряхлевший Коралли: выпячивающийся живот, толстая, бычья шея, большая голова и коротенькие ножки. Хищный птичий профиль, злые крысиные глаза и седая, редеющая шевелюра. Рассказал, что Шульженко^[36] якобы сошла с ума. В этом я несколько с ним согласен, но ведь и он изменяет ей налево и направо.

<«Я решил, что хватит всю жизнь быть при ней. Сейчас я зарабатываю в три раза больше! А она все почувствует года через два-три, когда к ней неожиданно подступит старость. Сейчас она еще прыгает и купается в лучах своей славы. Я решил уйти от нее. Не знаю, сколько это продолжится».

Ну, хватит о них говорить. Попутно отмечу лишь, что репертуар у него мне очень нравится. Подает материал очень тактично, без дешевого эффекта. Долголетнее пребывание на эстраде не прошло для него даром. Все о них! Из моего гостиничного окна виднеется чудеснейшее здание детской музыкальной школы (в дневнике есть козинский рисунок этой школы. – Б.С.). В портиках стоят статуи Глинки и Чайковского. Одаренные горняцкие дети могут посещать школу и получать музыкальное образование. Побродив по городу, я заметил очень много зданий хорошей, благородной архитектуры, в стиле старых зодчих. Город разделен железной дорогой как бы на две половины, одна – жилищная, другая – рабочая. На одной – шахты, терриконы, на другой – жилье, культурно-просветительные и торговые учреждения.

18.00. Киселевск

Спел средне. Публики было больше, чем следует. Магаданец поднес цветы. Были интереснее объекты, но это все ж таки далеко от Прокопьевска.

Дом культуры грязен и неряшлив. Освещение слабое. Есть партер и балкон. Пианино очень расстроенное. Дорога плохая. У меня голова разболелась от разыгравшегося инцидента при отъезде в Киселевск. Когда мы вышли из общежития, в одной из машин сидела какая-то женщина, впоследствии оказавшаяся драматической актрисой Прокопьевского театра. По заверениям Пименовой, Мармонтов находился в нетрезвом состоянии. Ввиду нехватки мест он хотел посадить в нашу машину, вместо положенных трех людей сзади, четверых. Деревягина закатила скандал при большом стечении публики, которая с удовольствием слушала словесную перепалку. Как Мармонтов, так и эта балерина, оба были неправы. Мармонтов не должен был сажать посторонних людей в машину, где не хватало мест участникам концерта. А Деревягина не имела права раскрывать свою пасть при посторонних людях да вдобавок еще на улице. Я не вмешивался в это дело, т. к. считаю нужным не обращать никакого внимания на все эти дрязги и мышиную грызню этих ничтожностей.

9.09.55.8.08

Сегодня ни с того ни с сего видел во сне... президента Франции Рене Коти, который разговаривал с каким-то министром иностранной державы. К чему бы это?

Да, здесь осень незаметно, но твердо вступила в свои права. Свежие утра. Тихий, студеный воздух. Природа притихла. Лето уходит. Пышно цветут осенние цветы – астры. Небо высокое, синее-синее и грустное, такое же печальное, как и моя будущая старость, необеспеченная и бесперспективная. Сторож какого-нибудь учреждения или склада – вот самое лучшее, на что я имею право рассчитывать. Что могу еще ждать?! Но вымаливать чего-то не буду ни за какие миллионы! Не стоят они этого, я не считаю больше себя виновным ни в чем! Скорее возвращаться в свою конуру и устраиваться на какую-нибудь работу. Угол у меня есть. А скитальческая жизнь мне осточертела, и я до безумия устал петь. Да и чем петь? Позор и стыд! Они меня эксплуатируют в прямом смысле этого слова, выкачивая, благодаря моему голосу, из публики деньги. Я больше этого не хочу. Мне хочется покоя и тишины. Мне надоела эта пошлая и грязная эстрада с ее актерами-пошляками и прочей мелюзгой вроде наших артистов, вся жизненная заинтересованность которых состоит в том, что продается в магазинах. Об искусстве нет и речи. Искусство в их лексике не упоминается. Оно упоминается лишь тогда, когда они получают вместо мягких билетов – жесткие плацкартные. Тогда поднимается буча. Хватит говорить об этих блядях. При воспоминании о них у меня начинает болеть голова, настолько они мне опротивели.

Киселевск – типично горняцкий городок. Центральная его часть состоит из одной длинной прямой асфальтированной улицы, обсаженной по обеим сторонам разросшимися деревьями, за которыми прячутся небольшие частные домики с огородами.

Сегодня день отдыха. Я немного рад, что имеется возможность дать передышку моему несчастному голосу. Хотя вчера эта гнусавая певица выразила неудовольствие, что не смогли сделать здесь концерта. Видали эту блядь!

Добрался пешком до колхозного рынка. Овощей и различных продуктов много. Но цены высоки или низки, не могу сказать. Люди несут с базара купленных поросят, отчаянно визжащих в тесных мешках.

Вчера купил электробритву киевского производства на 127 вольт, ее надобно переделать на 220 или приобрести для нее трансформатор.

При странных обстоятельствах у меня исчез ключ от комнаты. Если это специально утащили, чтобы комната на ночь осталась открытой, то из этого ничего не выйдет. Я забаррикадируюсь так, что сломают двери, если захотят войти.

Завтра, если успею, зайду в «Союзпечать» и попрошу журнал «Иностранная литература». Девушка из киоска сказала, что им выдают всего два экземпляра этого журнала.

10.09.55. 9.30

Ключ пока что исчез. Володя приходил, но ключа он не брал. Мне кажется, да я уверен, что это обслуга выдернула его из замка – и ключ на месте, и штраф можно взять. Как все это противно. Но ведь жить как-то надо. Вчера я слышал разговор двух банных уборщиц, которые получают не более 300 рублей в месяц. Как можно жить на это жалованье? Что можно купить? Можно ли приготовить пищу с маслом? Конечно, нет. Можно купить мясо? Нет. Хлеб, крупа, картофель с солью! Капуста. Селедка. Исконно русская национальная еда, к которой так привык народ Одежду также надобно купить, неизносимой пока не придумали. Какой выход из такого положения? Жить, добывая деньги нечестным путем! И вот люди начинают изворачиваться.

После бани что-то мне не по себе со стороны легких. В три часа отсюда выезжаем в Белово и после концерта сразу едем в Кемерово. 78-й концерт, осталось еще 22.

Скорее, скорее, как можно скорее расстаться с этой компанией, самовлюбленной и неблагодарной. В Кемерове Коралли в клубе «Грэс» сделал сбор в 200 руб. Я опасаюсь, что у меня будет то же самое. Там, очевидно, публика неорганизованна и концерты проводятся стихийно.

На ночь я закрыл свою дверь обыкновенными ножницами. Ночь прошла спокойно, без всяких приключений.

Новая авторучка работает пока очень хорошо. В этом шахтерском городке я накупил себе полдюжины приличных галстуков. Серый костюмный материал уже весь распродали. Может быть, это к лучшему. Сейчас надобно снова покупать демисезонное пальто и темный костюм. Ругаю себя, что не взял отреза в Анжерске. Фактически, я не купил ничего нужного, кроме магнитофона.

Чем-то все кончится в Иркутске? Найдутся ли выкраденные у меня вещи? Паспорт куда-то исчез, даже не представляю, где я мог его оставить?

11.09.55. 9.52. Кемерово

Приехали сюда кольцевым поездом. Как обычно, не обошлось без инцидентов. Дело в том, что у наших «артистов» выработалась привычка занимать в поезде места для себя как можно быстрее. Деревягина влетела в купе, набросала на нужные ей места вещи, и, когда Мармонтов попросил ее не торопиться, а дать ему самому разобраться, как кого разместить, она подняла скандал, обозвала его «хамом» и заявила, что они его разоблачат в Магадане. В чем заключается это «разоблачение», я не знаю, да и «разоблачать» его не в чем. Я ни слова не проронил. Но мне было так стыдно. Два часа ночи. Пассажиры спят. В вагон вламывается банда, а не группа артистов, шум, гам, перебранка, весь вагон пробуждается. Я с ними больше никогда не поеду.

Когда мы добирались на электричке до Белово, проводница открыла нам одну дверь, у другой был испорчен замок, и она не открывалась. Пименов, Кабалов и Тернер устроили скандал, начали оскорблять проводницу. Пименов начал орать: «Сию же минуту открыть дверь! Я приказываю немедленно открыть дверь!» Видя, что «приказание» не выполняется, он, взбешенный, побежал к начальнику станции (я уверен, что он отрекомендовался как член группы Вадима Козина), стал требовать жалобную книгу, но ее ему не дали или таковой не оказалось. Во всяком случае, он пришел зеленым от злости и на проводниц и на администрацию, она, т. е. администрация, покрывает «этих мерзавок». И это говорит член партии. Тернер заявил Мармонтову, что он не потерпит, чтобы кто-нибудь запрещал ему говорить, что он лично считает нужным высказать кому-либо. Подразумевались его оскорбления в адрес проводницы.