Текст книги "Проклятое искусство"

Автор книги: Вадим Козин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Я уже второй день в Красноярске, в котором никогда не был. Город старинный, исконно сибирский, купеческий. При беглом осмотре из автомобиля заметил несколько церквей. Мимо одной проехали – действующей, с бабами-нищенками на паперти. Необходимо сходить в три имеющихся в городе музея: краеведческий, дом-музей Сурикова по ул. Ленина, 92, и дом-музей И.В. Сталина, который находился здесь в ссылке. Все это очень интересно.

20.00. К/ф «ВОЗРАСТ ЛЮБВИ». Новый аргентинский фильм. Поглядел его с удовольствием. Но по мере того, как отдаляется момент окончания его просмотра, начинаешь анализировать и сознаешь, что это для советского зрителя обычный буржуазный пустячок. Фильм, конечно, сделан под влиянием Голливуда, все кончается благополучно. Туг и звезда варьете, сперва – мать, потом – дочь. В мать был влюблен отец, но ему помешал его отец, который женил сына на богатой и знатной девушке, от которой у него родился сын. Этот сын влюблен в дочь первой невесты отца. Дедушка, желая исправить содеянное злое дело, делает все, чтобы соединить влюбленную молодую пару. Вот и весь сюжет, сдобренный испано-аргентинскими народными танцами и песнями, которые обаятельно исполняет интересная киноактриса (Лолита Торрес. – Б.С.). Варьете очень трудно отличить от американского, те же самые «герлс» с коротенькими ножками. Между прочим, ими, т. е. ножками, щеголяет и умело показывает их и героиня фильма.

28.07.55. 6.40

Сейчас слушал песни советских композиторов в исполнении Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии. Слов нет, вокальный коллектив замечательный. И вдруг объявляется песня Блантера, какая-то морская, запевает Козловский. Этот приличный в целом вокалист начинает меня бесить так же, как приводит в бешенство пение советских, цыганских песен и романсов Обуховой^[23]. Эти исполнители, старея и постепенно теряя голос, начинают вытрюшиваться, пытаясь различными вокальными ухищрениями быть в исполнении этого или иного произведения оригинальными. Но, к великому сожалению, они беспомощны в интерпретации, исполнять вещи малых форм они не умеют.

Всем давно известно, что петь высокие ноты фальцетом легче всего. К чему прибегать к этому дешевому приему вокалисту Козловскому, тем более что он этот трюк исполняет в блантеровской песне ни к селу, ни к городу, в отрыве от всей песни, да еще разделяя финал песни дыханием?! Большой мастер-исполнитель должен и обязан объяснить, почему он делает тот или иной нюанс. Я совершенно уверен, что Козловский не сможет объяснить этот нюанс. Если это делается просто так, то это бездумно. Бессмысленное же пение – это уже и не искусство. Самое главное, что начинающая петь молодежь воспринимает это как догму и будет делать так же, считая, что, если так поет Козловский, значит, это хорошо, так надо. Ей никогда в голову не придет, что иногда у Козловского прорывается полное безвкусие. Вот что страшно.

Сегодня надобно обязательно сходить в дом-музей нашего великого русского художника Сурикова. Я совершенно случайно набрел на его домик, во дворе разбит цветник, посередине которого помещается бюст художника. Домик одноэтажный, около входа прикреплена мемориальная доска.

Вчера вечером ко мне зашел мужчина с усами, средних лет, среднего роста, с татуировкой на руках, в сером поношенном костюме. Назвался Аркадием Васильевичем Корнетским. Рассказал, что он меня знает с самого моего появления в Москве. Попутно прибавил, что он принадлежит к числу знакомых известной в свое время исполнением песен народностей Нонны Васильевны (Александровны) Полевой-Мансфельд и еще каких-то акробатов. Он сказал, что я с ним всегда здоровался, будучи в Московской эстраде, но я все ж его совершенно не помню. Я сделал вид, что все, что он говорит, это истинная правда. А может, так и есть. Из дальнейшей беседы я понял, что он тоже был в заключении, где, очевидно, познакомился со своей настоящей женой, полькой по национальности, Ядвигой Владиславовной, получившей полную реабилитацию. Беседа закончилась просьбой достать, на мой концерт пару пропусков, чего я, конечно, не сделаю, потому что теперь пропусков не существует, а потому могу только оставить им билеты, хотят послушать – пусть платят.

12—15. Узнал из сообщения газеты «Правда» о скоропостижной смерти Исаака Дунаевского. Его, конечно, жаль, все ж это был один из лучших композиторов так называемого «легкого жанра». Я считаю, что оперетта «Вольный ветер» – лучшая из советских оперетт. Его запоминающиеся мелодии к кинофильмам также относятся к лучшим образцам советской музыки малых форм. Его песни распевались по всей стране. Покойник, правда, умел очень ловко красть, так, что его было трудно уличить в краже. Так и не осуществилась его давнишняя мечта написать оперу. Может быть, смерть была к лучшему. Но все равно жаль, ушел один из зачинателей советской песни. Покрассов^[24] считать уже нечего. Со смертью Даниила Покрасса одновременно с ним «скончался» и Дмитрий Покрасс, ибо он без брата ничего из себя не представляет и ничего своего, оригинального, не опубликовал.

Нана (имя администратора местной филармонии. – Б.С.) сообщил, что здесь проживает Марадудина^[25] – еле передвигающаяся старуха, которая, несмотря на свою болезнь, хочет во что бы то ни стало увидеть меня и страшно боится, что я ее не узнаю. Ей сейчас лет семьдесят, но, по словам Наны, она очень бодро держится.

Корнетская позвонила, и я ей сообщил, что в кассе до 5 ч. вечера лежат два билета. Она поблагодарила меня, но, видимо, была не очень довольна таким поворотом дела, супруги ожидали бесплатного пропуска.

29.07.55. 7.45

Пел отвратительно, но всю вину отношу на счет Тернера. Я лишь в одном виноват, старый дурак, что начинаю злиться на этого топорного аккомпаниатора. Почему он так нечуток и груб? Вот что значит игра в джазе. Вчера в его аккомпанементе не было ничего живого. А я принужден все это скрывать, человек же этого не понимает. В результате я без голоса и сегодня весь день буду ходить как будто обверзанный (от жаргонного словечка «верзо» – то, что находится ниже спины. – Б.С.). Какие-то неожиданные гармонизации, заставляющие меня петь совершенно по-другому («Песня о матери»). В «Нищей» – излишний аккомпанемент, вопреки установленному. А если ему сразу сказать, становится на дыбы. Какое счастье не петь! Скорее бы кончилась поездка. После вчерашнего концерта (№45) просто стыдно ходить по городу, стыдно показаться на улицу. После «Чудо-чудеса» я пел уже хриплым голосом. «Одывэс» и «Осень» – это черт знает что! Так позорно я еще не пел за всю поездку. Я показываю всем своим исполнением, что надобно играть тише, в ритме, который мне требуется в данном моменте, так нет, он упорно играет в том ритме, который был когда-то установлен. У меня просто не хватает нервов перевоспитать его и сделать приличным аккомпаниатором. Он может им быть. Ашкенази^[26] вначале также барабанил, но потом он все понял. Этот же в силу каких-то причин не хочет или не желает понять, не знаю.

Вчера Нана привел меня к Марадудиной, бывшей ленинградской эстрадной певице. Впервые я с ней познакомился у Над. Петр, и Викт. Алекс., она тогда вернулась из-за границы, вернее, вернулись из-за границы Гзовская и Гайдаров^[27]. И вот в это время Мария Семеновна, будучи в бальзаковском возрасте, воспылала к Гайдарову запоздалой вспышкой страсти. Гайдаров в то время был в полном порядке: высокий, стройный, со сросшимися бровями, с гривой черных волос. Сейчас Марадудина – седовласая развалина, не скрывающая свои лета. Вчера Мария Семеновна пыталась сыграть, что она очарована моим пением. Мне от этого стало не по себе, ибо я пел так отвратно, что надо быть просто подлым человеком, чтобы так притворяться. Ну, бог с ней, со старухой. После концерта раздался звонок, якобы из квартиры председателя горисполкома, говорила его супруга, назвалась Ниной Викторовной. Она пригласила на воскресенье покататься по Енисею на глиссере. Она говорила, что глиссер делает до 60 километров в час и можно будет попробовать у какого-нибудь бакенщика отменной стерляди. В общем, уговорились, что она будет звонить завтра с 3 до 4, чтобы определить часы воскресной прогулки. Но завтра я, конечно, откажусь, потому что вечером мне трудно будет петь. Посердится, обойдется. Как-то я сегодня спою? И будет ли вдохновение? Я чувствую, что не будет.

30.07.55. 18.55

Погода к вечеру разошлась, появилось солнышко, но на нашем бригадном горизонте опять появились тучки. Иными словами, пришла телеграмма от Горшечникова (и.о. директора Магаданского театра. – Б.С.), который предлагает выполнить приказ Слюзко об увольнении Кабалова из театра. Это означает также, что Пименовы театру тоже не нужны, а последние еще держатся. Откровенно говоря, я о них не стал бы и минуты задумываться, моментально уволил бы.

Сегодня в магазине купил «Русский лес» Леонова и «Антологию японской поэзии». Мне страшно понравилось стихотворение неизвестного автора:

Когда увидишь – лунный свет пробьется

Сквозь гущу сада, где царила мгла

Ветвей и листьев, —

Вдруг сожмется сердце,

И скажешь: Осень! – Вот она пришла.

Как тонко и поэтично подразумевается приближение и наступление старости. А если подойти к этому стихотворению еще обыденнее, то завуалировано наступление облысения: когда увидишь, как лунный свет пробивается сквозь гущу сада, где царила мгла ветвей и листьев. Да, лысина – это уже старость.

31.07.55. 6.52

Вчера был день неожиданностей. Первая – возобновление инцидента с Кабаловым. Я отчасти рад телеграмме Горшечникова, предлагающего уволить его. Необходимо очистить театр от ненужных людей: Пименовых, Кабалова, Жуховицкого, Мозгина (последние двое тоже артисты Магаданского театра. – Б.С.) и другого барахла. Горшечников совершенно прав, стараясь найти малейшую лазейку для предлога увольнения.

Крыса – одно из отвратительнейших животных, которых когда-либо создавала природа. Крысы прожорливы и плодовиты. Если крыс не истреблять, они уничтожат весь мир. В каждом моем сне-кошмаре всегда фигурируют крысы. Помимо брезгливости и отвращения, я питаю к ним ничем не преодолимые страх и ненависть. Вот бы где применить какие-нибудь атомные средства. Уничтожайте крыс или они уничтожат вас! Человечество!

Погода испортилась, пошел дождь. Пасмурно. Заходил молодой человек с просьбой написать ему текст «Нищей». Дежурная сообщила, что приходил какой-то мужчина, плохо одетый, который назвался Костей, в нетрезвом состоянии. Этот Костя сказал, что он с Колымы и что я, Козин, его знаю. Дежурная его не пустила, и очень хорошо сделала.

Вчера приходил бывший полярный летчик Самойлов, который стал показывать мне целую пачку документов, доказывающих, что он тот самый Самойлов, который в свое время участвовал в снятии с льдины папанинцев. Затем попал в лагерь, в 1954-м был реабилитирован. Собирается ехать в Москву, а самого главного у него нет – денег, так он решил у меня попросить взаймы. Я ему прямо в этом отказал, в сущности, у меня у самого нет денег.

17.50. Погода по-прежнему плохая. Хорошо, что билеты на сегодня проданы.

Сейчас слушаю отрывки из новой латышской оперы по роману В. Лациса «К новому берегу». Музыка безмелодийна. Она не имеет ясной, определенной музыкальной фразы. Не имеет национального колорита и несколько космополитична. Ее можно слушать, но она не оставляет большого впечатления. Она не запоминается. Вот сейчас передается Песня осушителей болот – обычный оперный хоровой штамп. Спрашивается: почему же все так получается? То ли композитора не трогают мелодии своей родины, то ли он принужден писать по указке?

Какие стандартные пьесы приходится слушать по радио! Артисты играют по шаблону, с шаблонными интонациями, смешками, придыханиями, и получается, что все пьесы похожи друг на друга. А авторы, еби их мать, говорят также стандартным языком и фразами. От всего этого становится тоскливо и тошнотно. А затем эти бляди артистки, изображая молодых советских девушек, говорят и смеются такими голосами, какие впору лишь проституткам. В особенности когда смеются. Голый стандарт. Любовь молодого парня так целомудренно изображается, что это просто какие-то ужимки проститутки.

1.08.55. 7.30

Как мне не хочется идти к Шварцбургам^[28] в свой день отдыха, как я устал за эти 4 дня. Как хитры и отвратны Пименовы, и какую интересную линию в отношении них ведет Мармонтов, тяготеющий к своей нации, все покрывающий, все, что только можно скрыть. Интересно, как они получили свои партбилеты? Кто им услужил? Какой болван, проглядевший, кому он вручает?

14.30. К великому сожалению, утро только пообещало хорошую погоду, но своего обещания не выполнило. День пасмурный, вот-вот пойдет дождь, такого ядовитого осеннего плана. Настроение немного злобное на Мармонтова, которого вот уже более двух часов ждет на углу гостиницы еще более несдержанный Фролов. А Мармонтова все нет и нет. Он должен нам принести деньги, так как мы абсолютно их не имеем. Вообще это начинает мне надоедать. Лично мной заработано свыше 20 тысяч рублей.

Мармонтов появился лишь к 4 часам, принес деньги и письмо, которое испортило мне настроение настолько, что я не пошел ни к Шварцбургам, ни вообще никуда, а просидел в номере. Письмо от Виктора Александровича и Надежды Петровны Бузыко (петроградские знакомые семьи Козиных. – Б.С.). Они, оказывается, прозябают в Красноярском крае, на станции Решоты – ул. Базарная, 10. Их короткое письмо несказанно меня взволновало, оно приподняло воспоминания о моей юности, молодости. А где же, спрашивается, справедливость и гуманность? Почему эти несчастные старики должны мучиться, жить в какой-то дыре? За что? Почему? Только за то, что они жили немного красивее и лучше, чем другие, благодаря своей инициативности и личной работе, именно личной работе? Они никому не причиняли зла, не вмешивались в политику, они жили в свое удовольствие. Так почему же их старость должна быть омрачена? Какая все-таки пакость жизнь!

2.08.55. 7.50

Наступил последний месяц лета. Уже чувствуется отдаленная поступь осени. У нас в Магадане она уже отчетливо ощущается. Пошел третий месяц поездки, а чувствую ли я от нее какое-либо удовлетворение? Нет! Из-за людей? Да, из-за них! И только из-за них! Подбор бригады был настолько неудачен по своим нравственным качествам, что целеустремленность гастролей потеряла для меня свое значение. На другом месте я всю бригаду выгнал бы из театра, всех до единого. Если одна пара думает только о своем благополучии, другая – только как заработать деньги. Административное лицо, повинуясь корпоративному инстинкту, присущему их нации, осторожно проводит свою политику, иногда наносящую некоторый вред работе. Неудачник в искусстве и алкоголик по натуре мечтает только о том, как бы потуже набить свои чемоданы тряпьем, чтобы красивой рубашкой и костюмом скрыть свое внутреннее убожество. И наконец, музыкант, который страшно боится, чтоб не узнали, что он очень плохо знает ноты и потому делает невероятные глупости. Эти глупости прощаются исключительно ради меня, а ему уже, без тени сомнения, представляется, что он достиг потолка в искусстве! Ах, боже мой! А ну их всех к такой матери!

Сходив на базар, несколько поуспокоился. Относительно Бузыко, постараюсь им передать в конверте денег, только бы они вышли на станцию. Телеграмму я им вчера послал, они же вчера, по уверению телеграфистки, должны были ее получить.

4.08.55. 6.00

Вчера сделали 50-й концерт. Наши мерзавцы даже не вспомнили об этом. Наоборот, всех их душила бессильная злоба при виде толпы, стоящей у автобуса и ожидающей моего выхода из ДК. Когда я стал прощаться с публикой, эти два задрипанных коммуниста, неизвестно как пробравшиеся в партию, пытались острить по этому поводу. Оба – ничтожества, один, помешавшийся на тряпках, другой – на собственной жене.

Вчера ко мне подошел сухощавый, высокого роста молодой мужчина, протянул мне руку и попросил вспомнить его. «Помните Уфу в первые месяцы войны, гостиницу? Я жил через номер». Моя память сразу воскресила забытые страницы моего пребывания в Уфе в конце 1941 года, куда я приехал с концертами после Севастополя, Горького, Казани, Куйбышева. Гостиница Уфы была битком набита народом, эвакуированным со всех концов Советского Союза. Здесь жили в отдельном коридоре: ДИМИТРОВ, ДОЛОРЕС ИБАРРУРИ, ТОЛЬЯТТИ, КУЛЕШОВ с ХОХЛОВОЙ, ЩИПАЧЕВ^[29] со своей женой и сыном...

19.40. Завтра мы уезжаем в Иркутск с вечерним 6-часовым поездом, формирующимся здесь. Этот поезд тащится 36 часов до Иркутска, останавливаясь на каждой станции. Ладно, лишь бы были хорошие вагоны, на остальное наплевать, буду спать, молчать и читать. Хаскин сказал, что в Решотах буду утром. Кстати, генерал Крюков был заключен в Решотовские лагеря из-за этой мерзавки Руслановой, которая будет гастролировать в Красноярске в конце августа.

5.08.55. 7.55

Вчера 51-м концертом закончились мои красноярские гастроли. Из 10 дней было 7 рабочих. За 7 концертов было исполнено 118 вещей общей продолжительностью 7 ч. 03 мин. В среднем в каждом концерте пел 1 час.

ДК железнодорожников, где я выступал, – огромное здание с нелепой архитектурой и расположением помещений. Зрительный зал вмещает не менее 1000 зрителей. Сцена большая, имеется рояль («Дидерикс») и еще такое, от чего сильнее забилось мое старое сердце. Концерт прошел хорошо, но пел я плохо. У меня опять устанавливается хроническое несмыкание.

6.08.55. 13.55

Очень хорошая, солнечная погода. Жарко.

Поезд №62 «Красноярск—Иркутск», вагон №6. Выехали вчера из Красноярска в 6—10 вечера. Провожали: Нана, директор Хабаровской музкомедии, Степа Вологжанин, Инна Алексеева.

8.08.55. 8.34. Иркутск.

Центр. гостиница, комн. 74

Пел вчера отвратительно. Все оттого, что много говорю и не отдыхаю, а это очень отзывается на связках. Мне все более не нравится тактика Мармонтова. Но чем более зарывается человек, тем хуже для него.

Театр музкомедии имеет очень приятный зрительный зал с балконом, хорошо освещенной сценой. Рояль фирмы «Дидерикс». Как-то будет сегодня народу? Вчера театр был полный. Как надоели все эти люди, из кожи вылезающие, чтобы доказать, что они раньше были со мной знакомы, теперь, когда я уже освободился. И вот лишь один человек был совершенно искренен – 16—17-летний паренек, глядевший на меня и пожиравший меня своими большими глазами. Как бы пытающийся навсегда запечатлеть меня в своей памяти. Когда же я, почувствовав на себе его взгляд, спросил его, почему он на меня так пристально смотрит, он, покраснев и смутившись, сказал, не отвечая на вопрос: «А вы будете петь «Осень»?» – «А откуда ты знаешь «Осень»?» – «А у нас дома есть ваша пластинка».

9.08.55. 7.10

Вчера Пименов забыл сдернуть с Деревягиной ее тунику в вальсе. Это совершенно непростительно и, конечно, непрофессионально. Я же, как нарочно, на всех концертах обязательно стоял во время исполнения вальса за кулисами, а тут черт меня дернул усесться за книгу, в полной уверенности за благоприятное начало концерта. Я постарался притушить готовое вспыхнуть огромным столбом пламя скандала. Эта отвратительная еврейка, как ее назвали в Красноярске, моментально начала вступаться за своего мужа, ненормальный Фролов уже начал сверкать своими шизофреническими глазами. Во всяком случае, я направил их взаимную одиозность в сторону, чтобы она не помешала данному концерту. А впоследствии пусть они друг другу хоть горло перегрызут, лишь бы работа не страдала. Мировым судьей я быть не собираюсь, а тем более мирить таких дрянных людишек. Боже упаси меня от такой миссии.

11.08.55. 8.45

Будет обидно, если я не приобрету магнитофон, тот самый, о котором мечтал, а именно: «Днепр-5». Очень удобный в работе и управлении. Правда, продавцы его просят больше, чем он стоит в магазине, ну и черт с ними. Морока мне будет с ним в отношении отправки.

Помимо отзывов, я и сам окончательно убеждаюсь, что Пименова поет все более и более отвратно. Также мне говорят об устарелости репертуара Пименова. Но они сами этого никак не хотят понять. Их окрылил некоторый успех, который был у них по так называемым «живопыркам», по которым мы ездили до Хабаровска

Вчера звонил Мармонтов о том, что он должен прилететь.

Получил письмо от некоего Тихонова Саши, он был матросом в Магадане, отбывал воинскую службу, заходил ко мне. В письме сообщает, что он теперь заключенный и находится в лагере. За что, не сообщил, очевидно, за хулиганство, учиненное в нетрезвом состоянии. С ним такие вещи случались и в Магадане, и он часто сидел на гауптвахте. Жаль, конечно, парня, в лагере он превратится в настоящего «шурика». Парень был умный, красивый, очень хорошо разбирающийся в жизни. Вот меня и берет досада, что он мог так попасть впросак.

Вчера закончились гастроли в Иркутске, сегодня день отдыха после 4 концертов. Отослал 4 бандероли в Магадан, в них находится «Летопись моей жизни» Римского-Корсакова. Пробежав ее бегло, но останавливаясь более подробно на местах, интересовавших меня, я все ж таки пришел к неоспоримому выводу, что Римский-Корсаков не скрывал чувства неприязни и вполне законной зависти к Чайковскому. В каждой строчке, в каждом слове, как-то касающихся имени Чайковского и его творчества, эта неприязнь все равно просвечивает. Мне кажется, что Римский-Корсаков, кроме себя, никого и не признавал. Его «Летопись» фальшива, как неискренна его подлинная натура, если отбросить его талант музыканта. Натура его сухая, расчетливая, педантичная, ничего теплого, искреннего в ней не найдешь. И какие бы документы ни доказывали обратное, я останусь при своем мнении. Пускай Чайковский был нарушителем лицемерной морали, но он был человек хороший, добрый, отзывчивый. Его любил народ, его оперы и балеты и до сей поры любят больше, чем оперные произведения Римского-Корсакова. Туг никуда не денешься. Народ, мудрый русский народ не обманешь!

12.08.55. 9.20

Администратор не приехал. Вчера из Хабаровска вылетело три самолета, в одном из них пролетела в Москву Светлана Владимировна Стрельникова (кажется, диктор магаданского радио. – Б.С.), а нашего еврея нет и нет. Если я прозеваю магнитофон и портативную немецкую пишмашинку, я этого ему не прощу. Я чувствую, что назревает необходимость написать Горшечникову о неопытности в административных делах Мармонтова, об отсутствии в нем нюха необходимости иногда сделать концерт для приобретения политического багажа. Чем он объяснит отсутствие концерта на Ангарстрое – там имеется клуб мест на 400.

18-го объявлен концерт Зары Долухановой^[30], но я очень сомневаюсь, чтобы она сделала сбор. На этот концерт должна прийти специфически музыкально образованная публика, а простому, рядовому зрителю многое из ее репертуара будет непонятно и скучно.

Сегодня очень жаркая погода. Приходил Эдик, снялись с ним в том же ателье, в котором я фотографировался с музкомедийными девушками. Видел сушившиеся негативы, которые еще не ретушировались. Затем зашли в комиссионный магазин, где я узнал о продаже машинки. Потом Эдик повел меня показать свое жилище. Он живет с бабушкой и матерью в двух комнатах, обставленных и загроможденных мещанскими безделушками: ковриками, салфеточками, статуэточками, тарелочками и прочей мерехлюндией, создающей в комнатах лишнюю пыль. Две собаки и кошка придают воздуху в комнатах свой особый запах, который временами не замечаешь, а временами он нестерпимо лезет в нос. Бабушка – седая, маленькая еврейка, чего-то копошилась в кухне, очевидно, приготовляя обед. Через некоторое время появилась мать Эдика, не очень пожилая еще женщина, работающая в Иркутской художественной артели по изготовлению багета для рамок, ранее она работала скульптором. Отца у Эдика арестовали во времена Берии, и, как водится, он исчез без вести. Парень отбыл военную службу и сейчас работает в радиомастерской. Вот и вся его несложная жизнь, не изобилующая никакими выдающимися фактами биографии. Но самое страшное, что аналогичные события были в каждой советской семье, разница лишь в разнообразии вариантов. Это страшно, но, кажется, такой эпохи больше не повторится.

13.08.55. 9.11

Неожиданно появился Мармонтов, запоздавший якобы из-за плохой погоды. Разговаривал с Магаданом, но ввиду плохой слышимости он якобы их не слышал, а только им говорил о необходимости сохранить Пименовых как «ценные художественные единицы». Возвращались с концерта (№56) с приключениями, на «Победе» Эдикиного товарища – Саши. За машиной он не следит, и она отвечает ему своей неисправностью: два раза пришлось менять баллоны. Чтобы поменять колесо, надобно поднять автомобиль, но домкрат также оказался неисправен. Стали искать доску, попробовали выдернуть из забора, не получилось. Наконец кое-как наладили домкрат и сменили колесо. Начал накрапывать дождь. В номере привели себя в порядок. Когда входили в ресторан, Саша, также умытый, ожидал нас в вестибюле ресторана. Пришлось их угостить.

16.08.55. 6.05

Вчера был день отдыха. Упаковали магнитофон и отправили его к родственнице Мармонтова – Виктории Токаревой, проживающей по ул. Фурье, 7, кв. 1. Целый день провел совершенно бездарно. Сегодня в 10 угра выезжаем в Ангарск, оттуда пришлют за нами автобус. Как мне надоело бесконечно разъезжать. Скорее бы сделать 100 концертов и вернуться в Магадан.

В Иркутске достану пишущую машинку, проигрыватель, микрофон и все, на этом кончаю. Разве только придется запастись магнитофонной пленкой в достаточном количестве. Примерно тысяч десять метров. Еще нужен пылесос и две мельницы кофейные. Скорее бы разделаться с Кузбассом – Кемеровом.

А много я наслышался в Иркутске человеческих повестей о страданиях, причиненных бериевским режимом. Сколько было загублено жизней, трудно представить! Ради чего все это делалось?

Как я хочу уйти с этой проклятой работы – один Бог знает! Скорее бы пришел 1956 год – год получения пенсии. Получить ее и навсегда расстаться со сценой, которую я ненавижу только потому, что сам на ней верчусь. Скорей! Скорей! Как мне противно быть отвратным артистом. Как стыдно быть тем, что я собою в настоящее время представляю. Это невыразимый позор, смешанный с наглостью, которая вызвана отчаянием безысходности моего теперешнего положения.

14.50. Ангарск. Центр. гостиница, ком. 44

Приехали в начале первого, за один час преодолев 52 км, это расстояние от Иркутска до Ангарска. Дорога и не плохая, и не хорошая. По словам шофера, на такой дороге быстро изнашиваются шины. Шофер попался приличный, бывший фронтовик, машину вел хорошо. Со мной ехали Мармонтов и родственник Пименовой. Ехать было не пыльно, зато в следующей машине, в которой находились Деревягины и Тернер, все были в пыли и вышли из машины чумазыми. Третья, с Пименовыми и Кабаловым, несколько отстала из-за спуска баллона, но пришла почти вслед за нами.

Ангарск очень симпатичен, как все новые города в стране, построенные при советской власти. Весь асфальтирован, с просторными улицами, озелененный и чистенький, он чем-то напоминает Комсомольск. В каждом дворе есть гараж. Это очень предусмотрительно. Гостиница, по сравнению с Иркутском, изумительная. В каждом номере имеется умывальник. Расположение номеров простое.

Проснулся от музыкальной радиопередачи. Во сне грезилось, что по чьей-то просьбе играю свою «Осень» и пытаюсь это делать сразу на двух роялях, причем один совершенно беззвучен. При этом чувствую, что вступление я играю не так, как надо, но пальцы сами выводят какую-то странную мелодию, абсолютно не имеющую ничего общего с «Осенью». Дело все в том, что сквозь сон я слышу передачу какой-то музыки, и она в моем сонном сознании и является мелодией столь странного вступления к «Осени».

В «Правде» от 14 августа напечатано о смерти на 81-м году немецкого писателя Томаса Манна, проживавшего последнее время в Цюрихе.

Что-то будет в Ангарске, какая встреча? Какой прием? Хорошего в жизни так много, но не для меня. Как было бы чудесно, если бы я выиграл хотя бы тысчонку по займу. Мося, моя дорогая, помоги мне, мой зверечек.

Какой-то ребенок внизу бьет по водосточной трубе, проходящей вблизи угла моего номера, а звук раздается в голове.

17.08.55. 7.05

Вечером после концерта (№59) пришлось несколько потратиться «для дела» в ресторане. Ужинали с настройщиком и уполномоченным по культуре. Напротив нас сидел интереснейший парень, очень молодой, бледный, черноглазый, в белоснежном костюме. Он оказался любовником трех женщин: официантки, продавщицы магазина и супруги какого-то ответственного работника, ото всех он тянет деньги, продавая втридорога свой член и свою молодость. Ловкий бизнесмен!

Вчера балетная пара опять поскандалила между собою. Разбираться в этом деле я предоставил Мармонтову, это его обязанность.

Зрительный зал ангарского Дома культуры построен амфитеатром, вместимостью на 800 мест. Отделка зала отличается хорошим вкусом. Огромная люстра посреди потолка красива и эффектна, по краю купола, поддерживаемого колоннами, расположен 21 фонарь в форме римских светильников. Сцена большая и хорошо оснащена. Досадно только, что для музыкального сопровождения здесь имеется лишь одно пианино ленинградской фабрики «Красный Октябрь».

Одна мечта греет мне сердце. И если бы она сбылась хотя бы на четверть, я был бы счастлив. Видеть, любоваться и страдать – это самое ужасное. Знать, что ты на это не имеешь никакого права, хотя бы на внимание – это самое страшное. Ах, как бы мне хотелось быть со своей мечтой, чтобы эта мечта могла бы ощущаться и осязаться, чтобы эту мечту можно было прижать к себе и любоваться ею.

18.08.55. 9.30

Сегодня во сне видел то, о чем я мечтаю последние 40 часов (уж не тот ли черноглазый парень приснился Козину? Как раз «40 часов» назад артист видел его в ресторане. – Б.С.). Пел я вчера отвратительно. На «Песне о матери» почувствовал боль в связках и решил, что надобно закругляться, что я не замедлил сделать после 9-й вещи. А все из-за того, что мне не надобно было сидеть вместо того, чтобы отдыхать, но как я мог отказаться от собеседования с моей мечтой.

И как это обычно бывает, все оказывается обманным и призрачным. Говорятся слова уверения, но и они оказываются обманными. Как мне хочется как можно скорее окончить поездку, вернуться в Магадан, взять отпуск и бежать из театра. Я страшно волнуюсь за боль в связках. Скоро уже 11 часов, опоздание на целый час. Приехали из Иркутска две поблядушки, вечером после концерта они сидели уже с двумя живущими в гостинице молодыми парнями. Охота у них производится стремительно, четко и без промаха.