Текст книги "Проклятое искусство"

Автор книги: Вадим Козин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Приходил Голубев и сообщил, что оба пианино уже находятся в портовом складе. Очевидно, инструменты прибудут в Магадан раньше нас, и придется писать доверенность театру на их получение.

29.06.56

Сегодня пианино должны окончательно запаковать в ящики и погрузить в трюм «Руси». С голосом значительно лучше. Гаскин во вчерашнем разговоре заявил, что он разговаривал с лечащим меня врачом.

До полусмерти замучила своим «скрежетом зубовным» землечерпалка, углубляющая дно бухты.

Проглядывал книгу «Герцен в воспоминаниях современников». И не лежит у меня к нему душа, как она не лежит к Белинскому, Чернышевскому, Добролюбову, Михайловскому, Златовратскому и др. Этого же поля ягода. Все пропахло грязным, нестиранным бельем, табачным дымом, арестантской одеждой, чем-то нечистым, может быть, и искренним и справедливым, озлобленным из-за нужды и постоянных поисков заработка...

Сейчас только что вернулся из торгового порта, где был с Голубевым по поводу погрузки инструментов на пароход. На одной из стен обрывки киноплаката «Любимая песня» с Рашидом Бейбутовым в главной роли. Фильм демонстрировался всего лишь два дня. По рассказам видевших фильм, этим фильмом азербайджанская кинематография пыталась, подобно басенной синице, зажечь море Рашидом Бейбутовым, этим восточным рахат-лукумом. Но когда в искусство примешивается большая доля наглости и нескромности, массами подобная смесь сначала принимается как новаторство в искусстве, но потом это увлечение и мода проходят. Пока же этот человек вознесен, купается в славе и достатке и с присущей его национальности наглостью спешит завершить свою карьеру, пока не ушли года. Творческий облик его мало интересует. Точно так же, как не интересует его соотечественников-руководителей хозяйственные дела их родины. Мне попалась интересная статья собкора «Известий» (от 13 июня 1956 г.) Н. Мельника «Почему тихо на сенокосных угодьях Азербайджана?». Почему? Да все потому, что этих «молодчиков», как в искусстве, так и во всех отраслях республиканского хозяйства, интересует только шумиха и показной блеск процветания и могущества республики. Вот почему тихо на лугах и полях Азербайджана, зато в городах республики вереницами несутся автомобили, в которых сидят ожиревшие от пустого сидения в роскошных министерских кабинетах Айрапетовы, Ахундовы, Бабаевы и другие прихвостни. Они разъезжают, руководят, приказывают, распекают, привлекают за нерадивость в работе. По вечерам с остекленевшими от чересчур выпитого вина глазами сидят в театрах с роскошно одетыми женами и любовницами. А утром начинается все снова. Лишь народ работает, тщетно пытаясь выполнить, что от него требуется, через силу – ГОЛОДНЫЙ...

Погода и землечерпалка доводят меня до исступления. Опять начинаю волноваться за сохранение инструмента. Он стоит уже в багажной камере и должен погрузиться на пароход.

30.06.56. 8.00

В Польше, в Познани, произошли массовые беспорядки, дело дошло до нападений на общественные здания. По сообщениям радио, в городе наведен порядок, очевидно, военной силой. Это уже второй случай. Чем недовольны народные массы, подстрекаемые антиправительственными элементами? Нехваткой продовольствия, промтоваров? Дело, видимо, дошло до такой степени накала, что скрыть невозможно было.

Погода в Петропавловске стоит скверная. Несносная землечерпалка со своими подсобными судами встала посередине бухты на якорь и, к моему счастью, притихла. Рыбачий пирс свободен от судов. Почти все траулеры ушли в море. Читать нечего. Сегодня обязательно схожу в газетный киоск. Меня страшно беспокоит молчание Яхниса. Почему он, если даже не сразу получил телеграмму, не ответил, если дал согласие? Задержка смерти подобна.

Скоро будет месяц, как я уже в Петропавловске. Интересно подсчитать, сколько было в месяце хороших дней...

Опять охватило меня чувство беспричинной тоски, хочется реветь. Нервы развинтились. Голубев сообщил, что инструменты погружены на «Русь». Боюсь, что дождь все ж таки проник, потому что он идет почти беспрерывно. Ну, будь что будет!

Кстати, впервые слышу слово: коносамент. Так называется документ, по которому оформлены инструменты для отправки их в Нагаевский порт...

Погода убивает и действует на нервы. На крейсере «Каганович» случилось следующее: после концерта угостили скромным ужином. Фролов предусмотрительно, по его словам, на всякий случай захватил бутылку коньяка и за обедом решил выпить, очевидно, не менее полстакана. Против этого запротестовала Грибкова. Не знаю, пил ли все-таки после Фролов, но знаю, что он имел беседу с Гаскиным. А утром сегодня на балетной репетиции опять произошла перепалка, в которой виновной оказалась Деревягина, по свидетельству Шульгина.

Слушаю по радио песни народов всех стран, в частности в исполнении Натальи Рождественской (солистка Всесоюзного радио. – Б.С.) три голландские песни. По музыке песни – мелодичны, приятны. Но текст «Цецилии», по-моему, в своем переводе грешит неточностью по части ботаники. В песне поется: «Цецилия собирала на берегу реки васильки». По-моему, незабудки, но никак не васильки. Может быть, в Голландии действительно по берегам рек растут и цветут ненормальные васильки, состоящие не в ладу с ботаникой?

Я одного никак не пойму, что это за ненормальное увлечение песнями других народов? Если бы наши певцы и певицы передавали в этих песнях колорит и специфику мелодики тех народностей, песни которых они исполняют. Но ведь все песни напоминают друг друга. Каждая народность имеет свою специфическую хватку звука, только ей присущие окраску и тембр звука. Вот, например, такой серый середняк, как Неверов, подражая Михаилу Александровичу в своем пении, поет, к примеру, албанскую или китайскую песню. Слушая его и не зная названия этой песни, можно принять ее за итальянскую или даже мексиканскую. Так что же это за исполнение песен народов зарубежных стран, да еще на русском языке?

Почему так тяжело и тягостно на душе? Отчего? Мне не хочется так больше жить. То ли погода, то ли нервы сдают. Необходимо лечь в постель, а может, принять порцию валерьянки. Не по себе. Тоска до бешенства, до слез. Неужели старость окончательно завладевает моим существом, моим организмом? В этот слякотный, мерзкий, дождливый день. Мама! Милая моя мама! Успокой меня и не допусти что-нибудь совершить над собой. Неужели это предчувствие какого-то большого и вторичного несчастья? Скорее, скорее получить пенсию и уйти из этого кромешного ада, именуемого искусством.

Так я больше пока и не встретил этого капитана-трепача по фамилии Соркин, с которым встретился в первый день прибытия в Петропавловск. Действительно, бывают же болтуны с языками без костей. Завиральные мельницы.

Заходил в театр и отдал одевальщице Тосе материал для шитья рубашки. Есть надежда, что у меня будет очень эффектная сценическая рубашка.

Поглядел я сегодня Арк. Михайлова^[76] – какая это прописная пошлость и махровая опереточная стандартность.

1.07.56. 8.06

Ровно месяц, как я в Петропавловске. Тогда из окна гостиницы деревья, растущие на сопке, образующей удобную бухту, еще не успели распуститься и торчали подобно зубьям гребня. Сейчас сопка курчавится шапкой густой зелени. Как обычно, скрежещет несносная землечерпалка. Время быстро уходит. От Яхниса нет никаких известий, неужели он только потрепался или ничего не хочет сообщать, пока не сделает? Мне хочется верить в лучшее, либо придется лететь самому, чего мне очень не хотелось делать.

Радио скупо сообщает о «кровавых событиях в Познани», на этом, конечно, не кончится. На репрессии со стороны правительства последует соответствующий реагаж. К бунтовщикам будут примыкать семьи репрессированных и недовольных. Боксеров (артист хора. – Б.С.) рассказал, якобы Рокоссовский был ранен кем-то...

В книжном магазине сумасшествовали из-за «Библиотеки приключений», ничего нового в своей серии не дающей. В вышедших томах ни одного нового оригинального романа. «Приключения Робинзона Крузо», «Путешествия Гулливера», «Аэлита», «Гиперболоид инженера Гарина» и т.д. Для чего, собственно, вновь перепечатывать, когда до этого все было переиздано?

Сейчас слушаю концерт джаза железнодорожников под управлением Дм. Покрасса. Сначала были пошлые словеса о том, что джазовый ж/д состав ведет почетный железнодорожник – композитор Дмитрий Покрасс (умело прикрывающийся славой своих братьев). Потом вступил оркестр. Звучание духовое – грубое, невнятное, какое-то лязганье инструментами, но откуда же у Дм. Покрасса музыкальная культура? Один Даник (Даниил Покрасс. – Б.С.) имел какое-то музыкальное образование. Те же судорожные синкопы, что в песнях и романсах Павла Гельмана. Вещи самого Покрасса примитивны по своей мелодии и не блещут литературностью текста. В особенности убога скороспелая музыкальная макулатура: «Песня о Хабаровске» и «Песня о советско-индийской дружбе». Я не знаю, из каких чувств аплодировали всей этой дребедени.

Ровно год назад я был в Советской Гавани, там же, насколько я помню, были дожди, такая же погода, как и сейчас в Петропавловске. Во сне я пел, как раньше, легко и свободно. Это, очевидно, перед смертью. Мать рассказывала, что бабушка перед смертью часто пела во сне.

Почему вспомнилась в спящем мозгу песня Льва Дризо с удивительно нелепо-пессимистическими словами:

Розы смяты, кончен жизненный угар. Где же счастье прежних дней?

Все прошло... в душе остался лишь кошмар,

Рви же струны, не жалей...

Эй гитара, сыграй в последний раз!

Рвитесь струны, нет уж милых глаз.

Все, что было, словно сон, прошло.

Плачь же, струна, струне в ответ рыдая.

Я вспоминаю, на территории Ленинградской к. фабрики, в помещении бывш. «Аквариума» – в большом, вокзального типа здании разместился кинотеатр. Там перед или после сеанса были маленькие эстрадные дивертисменты. В частности, выступала с большим успехом Клара Милич, исполнявшая цыганские романсы. Она среди других вещей пела вот эту самую «Гитару». Публика удивительно здорово принимала эту вещь, которая сейчас была бы воспринята как вампука, а тогда она называлась «венгерской песней». Мне она нравилась и тогда лишь из-за мелодии – легкой, двухчетвертной, идущей от ритмичной джазовой музыки. Впоследствии я этот романс-песню исполнял с неизменным успехом. А время летит, бежит, рвется! Все ближе и ближе к смертному часу. Не упросить его остановиться. Хотя бы на несколько лет. Десяточка на два бы. Нет, таких вещей не бывает. Сейчас встану, побреюсь и пойду в лечебницу, как разрешит ли она мне сегодня петь.

3.07.56. 6.30

Вчера было много переживаний по разным поводам.

1. Врач (Бусыгина) не разрешила приступить к работе. Снять меня с бюллетеня можно, по ее мнению, числа 7 июля, что было явно не по душе Гаскину. Он пришел в бешенство и хотя явно рвал и метал, пытаясь ее припугнуть, обвинить в недобросовестности, она мягко, но твердо сказала «нет». На ее недоуменный вопрос: почему он здесь? – он пытался направить ее, т. с., по своей орбите и сказал вдруг, что хочет пригласить ее на мой концерт, который состоится сегодня.

Она: Концерт сегодня состояться не может, потому что т. Козина, с его состоянием одной голосовой связки, я допустить к работе не могу.

Он: Так это может продолжаться до бесконечности, вы же поймите, что ваш долг и обязанность как врача как можно скорее поставить больного на ноги, т.е. сделать его трудоспособным. Вы, очевидно, это забыли, разрешите вам это напомнить!

Она: В свою очередь, разрешите вам напомнить как директору или администратору, что ваша обязанность состоит и в том, чтобы позаботиться о создании безопасного для певца-актера рабочего места, дабы не случилась травма, которая имела место с т. Козиным в данном случае. Я удивлена, что вижу вас здесь, а не в театре.

В итоге я сегодня пойду на сеанс УВЧ или УКВЧ, мне назначили 4 сеанса.

2. Купил у одного здешнего филателиста Саши Зайцева немецкий марочный каталог 1951 года и каталог советских марок. Очень вредит этому вновь охватившему увлечению моя слепота и необходимость пользоваться очками.

3. Слишком много недовольства деятельностью дирижеров театра: Язвичем и Брюхановой. Я решил, как говорят, запротоколировать имевшие место факты, чтобы быть конкретным в этом деле:

а) скандал с Райх (заявление Брюхановой – ее мнение о квалификации Райх);

б) отказ Язвича прийти в театр из-за того, что он, по личному телефонному признанию, «принял ванну», а Брюханова, очевидно, не сговорившись с ним, заявила по тому же поводу, что у него «приступ сердца»;

в) опоздание Брюхановой на работу (30 мин.);

г) передача Язвичем дирижерства «Табачным капитаном» Брюхановой безо всякого информирования лиц, отвечающих за качество спектакля, в частности балетмейстера театра Шульгина – потому что балетный вставной номер Деревягиной и Фролова фактически не репетировался;

д) малая занятость работой Язвича как дирижера;

е) скандал Гаскина с Брюхановой по поводу ее самостоятельного решения купировать из спектакля «Веселая вдова» «Песню о качелях», никого не информировав;

ж) недопустимость совместной работы мужа и жены на одной и той же работе в качестве руководителя и подчиненного;

з) желание Язвича где только можно проталкивать музыку своей композиции.

4.07.56. 7.30

Весь день провозился с марками, это очень успокаивающее занятие, но устал. Мое зрение так ослабело, что без очков я ничего не разбираю. Вчера в магазине купил марки в честь советско-англо-американского содружества – гашеные и негашеные. В немецком марочном каталоге они помещены, а в нашем же, советском, их, как это ни странно, не оказалось. Если у нас в настоящее время нет такого содружества, то это не означает, что оно не существовало, хотя бы на бумаге, – о чем ясно и недвусмысленно документируют марки, выпущенные в 1943 году, на которых помещена следующая фраза Сталина, не помню где сказанная: «Да здравствует победа англо-советско-американского боевого союза!». Сталин, как говорится, из песни слов не выкинет.

9.07.56. 9.30

Вчера ездили в какую-то военную часть, расположенную километрах в 30 от Петропавловска. Паршивая машина и невозможная дорога чуть не довели меня до припадка. Мне стоило огромных усилий не показать вида, что мне очень плохо.

Проглядел первый номер новой газеты «Советская Россия». Меня поразила статья Шолохова под названием

«В добрый час». Первое предложение этой статьи имеет какое-то отношение к этой газете, к ее рождению и появлению. Все же остальное притянуто за волосы, и вся эта словесная белиберда напечатана в газете лишь только потому, что вышла из-под пера Шолохова.

11.07.56. 7.30

Был Женя Стеснягин, Тося – костюмерша, с извинением, что не сшила еще рубашек, отговорилась занятостью и отсутствием швейной машинки. Затем приходил какой-то высокий, со вставной верхней челюстью мужчина, отрекомендовавшийся директором какого-то детского дома. Цель своего визита объяснил желанием побывать на моем концерте, но не знает, где я сегодня работаю. Ушел быстро, заметив, что я не расположен продолжать его визит. Затем приходили Любович и Ларина (помощник режиссера. – Б.С.).

14 июля должны отбыть на Сахалин, на котором побывали Чехов, Дорошевич и Сонька – золотая ручка. В прошлом это была страна каторжников, ссыльных, арестантов, воров и убийц. Южная половина принадлежала японцам, которые отняли ее у нас в 1904—1905 годах и которую мы отобрали обратно в 1946 году, т.е. через 40 лет.

Приехала с гастролями на Камчатку современная советская кинознаменитость – Гурзо^[77], звать я не знаю как его, с ним в качестве аккомпаниатора наш ленинградский пианист Гриша Райцип, превратившийся из тоненького стройного мальчика в толстого, отвратительного пятидесятилетнего еврея. Белозерская в письме Кабалову сообщала, что гурзовские гастроли в Магадане не сделали никакого сбора. Да что он, собственно говоря, из себя представлял? Актера? Нет. Два раза удачно подобранный типаж. И все! И вот сейчас по СССР разъезжают и гастролируют, с позволения сказать, такие знаменитости. Получают деньги, пользуются почетом и уважением. Ну, так и надо советскому искусству. Да, я это говорю с чувством стопроцентного злорадства.

Не знаю, как завтра будет звучать голос! Утром пойду в поликлинику и покажусь горловику. Если она снова даст бюллетень, сяду на него с превеликим удовольствием.

12.07.56

Вчера ночью около 3 или 4 часов ко мне стал кто-то стучаться, но я выдержал и не открыл. Мне кажется, что это стучал пьяный Кабалов с кем-нибудь из «верзовской шатии». Спал так крепко, что проспал последние известия, так и не узнав, кто уехал, кто приехал, кто кого уверял в дружбе, искренности и вере в сосуществование. Кто кому дарил на добрую и долгую память сувениры и сколько пионеров подносило букеты цветов дорогим гостям. Все это важное и ценное для каждого советского слушателя я прозевал, ибо уснул, как убитый...

Бюллетень получил по 14 июля.

Сегодняшний день закончился двумя скандалами: кинознаменитость арестовали и отправили в милицию, отобрав паспорт и комсомольский билет.

К Кабалову ломились в номер, но мы с Приходько постарались не допустить дежурную, ибо у него в номере с ним спал какой-то молодой симпатичный парень, очевидно, моряк с торгового судна. Кабалов – форменный идиот, если он свои любовные шашни не умеет оформлять более замаскированно. Кипайтуло (артистка оперетты. – Б.С.) устроила скандал-ссору с Анной Васильевной (Грибкова. – Б.С.) и всячески ее оскорбляла. Гаскин ведет в этом деле двуличную, некрасивую и несолидную игру. Ну, в Магадане будет о чем поговорить.

13.07.56. 8.05

У меня спал сожитель по номеру Кабалова. Это пришлось сделать во избежание шума и расширения инцидента между Кабаловым и гостиничной администрацией, которая очень недружелюбно к нему относится. Спал я крепко. Сосед храпел, очевидно, не очень громко, ибо храп его меня бы разбудил. Он моментально встал, оделся, убрал постель и ушел.

23.50. Вместо двух горделиво объявленных Гаскиным концертов сделали один, и то неполный, на 3500 рублей.

14.07.56. 22.30

Дождливая погода. Небольшая качка.

Борт «Азии»: Петропавловск – Сахалин. Каюта №50 «люкс».

Проглядел статью П. Апостолова «Назревшие вопросы музыкального творчества».

Ленин В.И. всегда боролся за ясность и понятливость изложения на хорошем русском языке. Вот самая первая претензия к автору и его статье.

Затем некоторые положения, высказываемые автором, заставляют насторожиться. В одном месте П. Апостолов приводит известные ленинские высказывания o том, что все красивое надобно сохранить, взять его как образец, исходить из него, даже если оно старое. Не нужно отворачиваться, отказываться от истинно прекрасного только потому, что оно старо. Почему надобно преклоняться перед новым, как перед богом, которому надо покоряться только потому, что «это ново»? Бессмыслица, сплошная бессмыслица.

Я совершенно уверен, что Ленин назвал бы бессмыслицей, совершенно сплошной бессмыслицей творения «сгущенно-мрачного, философски драматичного Шостаковича, интеллектуального Мясковского, своеобразного акварелиста Прокофьева и эрудированного Кабалевского», которых так пышно и с таким пафосом и такими эпитетами обрисовал Апостолов. Можно умереть со скуки от оперы Кабалевского «Никита Вершинин», разорвать зевотой рот от «Декабристов» Шапорина, прийти в бешенство от «72-й симфонии» Мясковского и с непонятной тоской слушать неразгаданные музыкальные ребусы Прокофьева, которые Апостолову кажутся звуковыми акварелями.

Возвращаясь к высказываниям Ленина об искусстве, я уверен, что Владимир Ильич в двух-трех словах охарактеризовал бы сущность искусства вышеупомянутых и высоко хвалимых апостоловыми композиторов Шостаковича, Прокофьева, Мясковского, особенно чтимых за границей и музыку которых на их родине русский народ не понимает и не воспринимает и которых Жданов^[78] в свое время охарактеризовал как формалистов в музыке.

Апостолов вновь пытается протянуть идейку, что масса не понимает новаторства в музыке, потому что не доросла до этих новаторов. Новаторство не является формализмом. Он очень осторожно обмолвливается, что «некоторые находки Скрябина, Дебюсси, Рихарда Штрауса, Равеля, Малера в области гармонии, полифонии, оркестровки могли бы быть с успехом претворены и развиты в современной музыке для обогащения формы в целях наилучшего реалистического выражения поэтической идеи».

В этом абзаце т. Апостолов, видимо, сознательно упоминает имя Рихарда Штрауса и менее подготовленного читателя вводит в заблуждение, ибо имеется в виду Иоганн Штраус, а Рихард Штраус является одним из ярких представителей современного экспрессионизма в музыке.

Предложение умело вылавливать, словно рыбку из пруда, удачные музыкальные находки чревато последствиями, потому что каждый творческий музыкант имеет свой собственный вкус и свое восприятие того или иного звучания.

15.07.56. 5.55

Борт «Азии». Сумрачная погода. Море неспокойно.

Меня, оказывается, будет здорово укачивать. Очевидно, я подвержен морской болезни, но так же очевидно, что я к ней привыкну. Был шумный инцидент с каютой. Виновата в этом, конечно, наша администрация, не узнавшая подробно, что означает «люкс».

Во время инцидента меня стала успокаивать, со скрытым намерением еще больше разозлить, женщина не очень молодая, но и не старая, т.е. в таком возрасте, в котором можно... (стерто. – Б. С.).

Когда все успокоились, она разыскала меня на палубе и попросила зайти в ее каюту. Я исполнил ее просьбу. В каюте сидели мужчина и женщина средних лет. По внешности обыкновенные. На нем были синие брюки, похожие на галифе, с красным кантом. Одеты были так же просто. Руки у него большие, рабочие, не грязные, но чувствуется, что они много делали физической работы. Она – седоватая, с тонким носом особа. Женщина, уговаривавшая меня, оказалась номерной. Отрекомендовалась Жанной, по национальности осетинкой, якобы бывшей женой летчика – Героя Советского Союза, показала фотографию своей дочери. Свою гостью она называла сестрой, но из разговора выяснилось, что это названная сестра, что они к Жанне очень хорошо относятся, что она во время заходов «Азии» приходит к ним как к своим родным. Они имеют собственный дом в Петропавловске. Звать мужчину Блинковым Василием Степановичем, жену – Лизой. Все трое были несколько навеселе, ибо на столике стояла литровая бутылка красного вина. Мне пришлось выпить полстакана. Эта номерная, осетинка – явная женщина-давалка. Она уже успела несколько раз намекнуть мне, что обязательно заглянет ко мне в каюту. Рассказала, что, будучи совершенно юной, получила помощь от Сталина, когда написала ему письмо. Что она, как и другие осетины и грузины, отдаст свою жизнь за то, чтобы добиться увоза тела Сталина на Кавказ. Что они все обратятся к Турции... за помощью, что они все, кавказцы, возмущены оскорблением тела Сталина в мавзолее, когда приезжают различные делегации и возлагают венки лишь Ленину. Ее поддержала супружеская чета, говоря, что это действительно оскорбление памяти великого человека. Когда же я согласился с ними в этом, они почувствовали во мне сторонника, начали более откровенно со мной разговаривать. Жанна, менее пьяная, почувствовала, что откровенность несколько переходит границы, но ее названная сестра, очевидно, с определенно сложившимся мнением о современном нашем политическом этапе, стала мне говорить: «Вот, давайте говорить так «Ленин когда умер? До войны? Задолго до войны! А дальше был Сталин. Война закончилась при Сталине и закончилась победой благодаря ему. А сейчас про мертвого можно говорить что угодно. Если бы он был жив, все бы, как миленькие, молчали и не пикнули. Как мы при нем жили». Передо мной были явные сторонники Сталина, убежденные и непоколебимые, верящие в правоту его политики. Я оставил им свой адрес и просил при случае заходить ко мне домой, не стесняясь, и быть уверенными, что найдут гостеприимный кров. Тут судовой радиоузел передал предупреждение об оставлении судна провожающими, и супружеская чета покинула нас.

17.07.56. Южно-Сахалинск.

Гост. для офицеров, комн №4

Утром около 9 ч. «Азия» подошла к Корсакову и встала на рейде. Сперва к ее борту подскочил юркий катерок с врачом. Затем подплыл буксир, и мы начали перегружаться на его палубу. Ребята помогли мне перенести мои пожитки. Все население «Азии» облепило ее левый борт, с любопытством оглядывая нас. Началось фотографирование. Последним с парохода высаживался арт. Шайкин, встреченный веселыми криками, с какими лицезреют шута или клоуна. Он был пьяный, заспанный, пытался острить. В таком же тошнотворном виде был Акимов – несчастный опустившийся человек. Кабалов сразу же нашел своих друзей среди матросской команды и исчез в недрах нового парохода...

Здание вокзала, как и все здесь, построено японцами. В стиле архитектуры неуловимо ощущается что-то японское. Эти мелкие кирпичи, тщательно и тонко выделанные, аккуратно пригнанные друг к другу, – все говорило о японском трудолюбии, о наличии культуры и изысканности, любви к аккуратности и о чем-то специфически национальном, несколько миниатюрном и игрушечном. Пассажирский зал ожидания – огромный, во всю площадь второго этажа здания. Очевидно, со времени нашего русского появления (он) постепенно ветшал и стал запущенно-неряшливым, с каким-то неприятным запахом грязного, давно не мытого помещения. Деревянные скамьи, грязные и впитавшие в себя запах и грязь человеческих тел, производят мрачное впечатление. Но чувствуешь, что при японцах здесь было опрятнее и чище. Все мы, проголодавшись, начали с удовольствием уплетать черный хлеб и селедку, жирную и малосольную. Хлеба нам дали моряки с привезшего нас парохода. Зайдя в склад канатов, я застал в нем Кабалова, сидящего с каким-то парнем, отрекомендовавшимся Виктором.

Пришла автомашина, и я сел с А.В. (Грибковой. – Б.С.) и Лазученковым. Книги и ящик со стеклом я оставил на пирсе. Корсаков – порядочный японский городок с типичными деревянными японскими домиками в два этажа. Верхний этаж облицован глиной. Оконные рамы выдаются вперед, как фонари. Как сообщил шофер, раньше дорога была асфальтирована, но без регулярного ремонта пришла в запущенное состояние и превратилась в типичную советскую дорогу. Почему так? Растительность буйная, ландшафт очень красивый. Лес смешанный, встречаются березки. Травяной покров сочный и большерослый.

18.07.56

Вечером около 7 часов я проснулся и пошел поужинать в небольшую столовую на территории парка ДОСА, расположенную влево от входа. Накормил несчастного бродячего кота отрубленным хвостом. Обошли все комнаты, в которых расположились работники театра. Я считаю, что ночлегом никто не может быть недовольным.

Боксеров и Стеснягин пошли на танцплощадку. Я после ужина (борщ, солянка, стакан сметаны и кофе) испытал чувство тоски и одиночества при виде моего Мосика, как бы мне хотелось быть с ним вместе одному, мять, целовать и ласкать его без конца. Мне стало до боли жаль несчастное животное, оно было так голодно, что ело капусту только потому, что она пахла мясом.

Гене (17-летний рабочий сцены. – Б.С.) мне надобно помочь. Меня удивляет холодность и безразличие людей. Парень оторвался от семьи, только что окончил школу. Он вошел в жизнь самостоятельную одиноким, не имея никакой дружественной и направляющей опоры. Кроме мускулов и детской веры во все хорошее, у него ничего больше нет. И мне безгранично жаль, что эта вера будет постепенно рушиться, по мере знакомства с настоящей жизнью вне стен его отцовского дома. Ему придется выгрызать своими собственными зубами местечко в этой жизни. Мне кажется, и я, по-моему, не ошибаюсь, что он очень хороший и чистый мальчик во всех отношениях. Меня умиляет его пылкое юношеское мировоззрение на мир, окружающий его. Его не смущает теперешнее его материальное существование, в этом преимущество молодости, но он не знает, что все то, что он насильственно отнимал от своего организма, те лишения отзовутся после тридцати лет. Мне доставляет огромное удовольствие разговаривать и быть с ним. Ханжество и лицемерие нашего общества не позволяют мне более деятельно принять участие в его судьбе и стать хотя бы временно кормчим его корабля, чтобы ввести это новенькое суденышко в фарватер огромного океана, страшного, безжалостного, неотзывчивого и ни к кому не имеющего жалости, океана-пучины, именуемого жизнью.

Слушал южносахалинское радио.

Сессия закончилась, она рассмотрела и, очевидно, утвердила закон о пенсии. Мне очень хотелось послать на имя уважаемых депутатов телеграмму со следующим вопросом: «Что должны делать эстрадные актеры, певицы, танцоры и танцовщицы, акробаты, достигшие 50 лет и принуждаемые ждать еще десять лет до срока получения пенсии?»

18.25. Ходили с Г. Деревягиной на базар и по магазинам города. Были в музее краеведения. Здание тоже построено японцами в их национальном стиле. Внутри ничего интересного. Пребывание японцев на острове нигде не отражено, даже в историческом отделе. Чем объяснить такую экспозицию музея? Мне снова вспомнился нравоучительный ответ одного парижанина нашему, русскому относительно исторических памятников.

20.07.56. 8.30

Сырая, холодная погода. На сопках туман.

Вчера глядел подряд два фильма: австрийский «Моя дочь живет в Вене» и советский «Драгоценный подарок». Оба фильма мне не понравились. Последний – с участием Володина, Мироновой и Рины Зеленой уже заранее вызывал огромный интерес, но увы... Один чудак профессор, страстный рыболов, собирается на массовую вылазку рыбаков на Химкинское водохранилище. В это время из Комсомольска-на-Амуре приезжает к нему не то летчик, не то моряк. Ухаживает за профессорской дочкой. Приезжий привозит в подарок огромную щуку, которая умудрилась выжить и остаться не заснувшей на огромном расстоянии от Комсомольска до Москвы. Такая неправдоподобная живучесть в неподходящих для рыбы условиях лежит на совести ученого-консультанта по рыболовству, фамилия которого горделиво красуется наряду с фамилией режиссера, поставившего эту белиберду. Щуку окончательно возвращают к жизни и сообща везут на водохранилище, чтобы незаметно посадить на крючок профессорской удочки. Вот краткий и нелепый сюжет этой картины. Страстного рыболова-профессора играет Володин, прославившийся в свое время куплетами в «Волге-Волге». И здесь он поет куплеты с таким же водянистым содержанием. Шаблон и однообразие он переносит из картины в картину. Под стать ему и Миронова, которая также решила прославиться как киноактриса, но раз и навсегда окаменевшая маска образа мещанки и одностороннее развитие ее способностей не позволили создать образ, как-то отличающийся от ранее показанных ею эстрадных масок. Убийственно одна и та же Рина Зеленая, лишь один малейший штришок в сцене чаепития, когда она колотит по спине подавившуюся от жадности тетю – Миронову, доказывает, что она может быть комедийной актрисой. Этот штрих хорош своим подтекстом. Домработница – Зеленая не столько хочет помочь подавившейся сплетнице-тетке, сколько воспользоваться случаем и наколотить ненавистную ей гостью профессорского дома. Ее дикция на пластинках и в кино совершенно непонятна. Также совершенно непонятно, отчего это происходит. Ведь со сцены она говорит совершенно внятно. Очевидно, артистка преследует какую-то тайную цель.