Текст книги "Логофет. Убить скуку (СИ)"

Автор книги: Вад Ветров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Глава 12. Кейко.

Петька забрался в чужой огород,

Там и нашел его сторож Федот.

В ужасе Петька к малине приник...

"Кушай спокойно!"– позволил старик

(Пряча за спину разбрызгиватель с ядом)

Кейко изо всех сил вцепился в пояс милорда Сотеки, прижавшись к его спине. Воин распластался на шее нэрка, практически сливаясь с черной гривой кобылы. Уже несколько часов они уходили от погони. Были бы под седоками обычные кони, шансов на спасение у путешественников не оставалось бы. Грымзы славились своим упрямством и полным отсутствием мозгов. Поговаривали, что их создали драконы для охраны своих стад, а когда хозяева исчезли, животные одичали и расселились по всему Приграничью. К счастью они были каннибалы и пожирали половину своего потомства, поэтому популяция тварей не росла, а в некоторые годы благодаря охотникам значительно уменьшалась. Несмотря на многочисленные потери, которые понесла стая, они с завидной целеустремленностью преследовали добычу. Эти твари внешне похожие на толстых укороченных змей с гротескными женскими лицами и увеличивающимися при нападении зубастыми пастями не знали усталости. С постоянной скоростью они тупо стелились по земле следом за нэрками, ожидая, когда добыча выдохнется. Иногда наездники вырывались достаточно далеко вперед и Артуари развернувшись в седле, выпускал по зверюгам несколько стрел. Он уже убедился, что пробить толстую чешуйчатую шкуру практически невозможно и поэтому целился в круглые красные глаза животных. Каждый выстрел оставлял на дороге мертвое тело, но остальные продолжали с маниакальным упорством преследовать нэрков. Всеядные грымзы становились агрессивными только в период гона когда, подчиняясь зову плоти, сбивались в огромные стаи, представляя опасность для любого живого существа оказавшегося на пути их миграции. К несчастью путешественники решили разбить лагерь на тропе, по которой шествовала к теплым торфяным болотам довольно таки многочисленная стая. Полутораметровые змеиные тела грымз оказались на удивление подвижными, а сильные хвосты, на которых они запросто поднимались, используя широколобые скользкие головы с акульими зубами как таран, были весьма опасным оружием. Рэквау изрядно помахали мечами, прежде чем смогли прорваться из кольца окруживших их тварей без потерь. Точнее с небольшой потерей. Каурую невысокую лошадку, которую купили для Кейко, грымзы обглодали за считанные минуты, вырывая огромные куски мяса и заглатывая их целиком. Подкидыш, парализованный ужасом, видя, как его лошадь дергается под буквально завалившими ее змеиными телами замер на месте и сам чуть не попался в зубы одной из тварей, если бы сильные руки милорда Сотеки не подхватили его за шиворот. Очнулся он только на спине Ночи.

Впереди появилась широкая лента реки с крутыми обрывистыми склонами. На противоположном берегу виднелся лес и небольшой черный замок с высокими шпилями.

– Держись крепче, дитя! – Крикнул Сотеки и Кейко, зажмурив глаза, еще сильнее прижался к его спине.

С тихим щелчком нэрки раскрыли крылья и спланировали прямо с крутого берега в воду, совсем немного не долетев до противоположного берега. Всадников обдало брызгами. Река у берега оказалась неглубокая, нэркам по грудь, и через минуту кони выбрались на пологий песчаный берег. Кейко открыл глаза и оглянулся. Грымзы покрутившись на обрыве, развернулись в обратную сторону. Подкидыш облегченно вздохнул. Путешествие с милордами было жутко интересное и мальчишке совсем не хотелось прерывать его по причине гибели от зубов каких-то грымз. Он весело рассмеялся. Пустив коней шагом они проехали немного в сторону леса и Артуари скомандовал привал. Неркам был необходим отдых, а людям просто необходимо было умыться и переодеться. Махание мечами не прошло для принцев даром – брызги крови покрывали рэквау с ног до головы.

Сотеки легко спрыгнул с высокой Ночи, не задумываясь, подхватил Кейко под мышки и ссадил на землю, чем ввел парнишку в легкий ступор. Артуари уже снял со Змея сумки и седло и сейчас обтирал лоснящуюся шкуру нэрка жесткой, пахнущей болотом варежкой, надетой на руку. Как бы ни хотелось принцу окунуться в прохладные воды реки, но четвероногий друг был важнее. Змею запах не нравился, но он стоял неподвижно, только недовольно косился зеленым глазом. Сотеки последовал примеру брата, предварительно задобрив Ночь большим сочным яблоком. Кейко растеряно замер возле седел, глядя на хозяина, который с нежностью что-то шептал жеребцу. Он вспомнил свою лошадку, которую полюбил за эти дни всем сердцем, ее мягкие бархатистые губы, большие печальные глаза, а потом перед глазами встала ужасная сцена ее гибели. Кейко закусил губу, чтобы не зареветь, но слезы сами хлынули из глаз. Мальчишка быстро отвернулся к лесу, но от хозяина не ускользнуло это его движение. Милорд Артуари вообще имел склонность замечать все. У Кейко иногда складывалось впечатление что он и мысли умеет читать.

– Кейко!

– Да милорд.

– Ты, почему стоишь без дела? Сейчас же иди к реке вымойся и постирай одежду, затем приготовь что-нибудь перекусить.

Кейко бегом кинулся к седельным сумкам, хорошо хоть его вещи упаковали в сумки Ночи, и их не постигла участь седла и сбруи. Он вытащил аккуратно сложенный второй комплект дорожной одежды, нежно погладил мягкую ткань ладонью. А ведь еще было белье. Настоящее белье! В Глушках дети таких вещей отродясь не носили, да и взрослые не баловали себя излишествами. Вот бы проехать сейчас по деревне в своем новом выходном костюме, верхом на собственной лошади. Небось, все бы от зависти подавились, особенно старостины дочки и эта зазнайка Жечка.

– Ты еще здесь? – Раздался гневный рык Артуари и Кейко испуганной птицей метнулся на берег.

Артуари довольно рассмеялся, Сотеки улыбнулся.

– Нравится тебе его пугать, – констатировал он.

– Ты себе не представляешь насколько, – хохотнул принц, – таким образом, я закаляю его характер и вырабатываю устойчивость к стрессовым ситуациям.

Рэквау рассмеялись.

Кейко постарался отойти подальше, так чтобы милордам не было его видно с того места, где они остановились. Он быстро разделся, замочил одежду, положил ее пока на камушках и залез в воду. Милорд Сотеки еще в первый день их путешествия подозвал подкидыша и, вручив в руки удивительно пахнущий квадратный брусок и деревянную палочку с мохнатой кисточкой на конце, приказал:

– Раз ты будешь путешествовать с нами ты должен запомнить, что мы не выносим грязи и вони. Это – мыло и щетка для чистки зубов. Пасту получишь утром. Мыться и чистить зубы два раза в день. Утром и вечером. Волосы мыть не реже чем раз в три дня. Белье менять ежедневно. Ослушаешься – выпорю.

Тогда Кейко только кивнул, еще очень свежи были воспоминания о наказании ктошем, после которого Сотеки стал казаться маленькому рабу страшнее хозяина. Он даже не спросил, что такое белье. Кейко никогда не был грязнулей и каждую десятидневку мылся. После старосты и его семьи именно подкидышу приходилось убирать в бане, и он всегда использовал возможность вымыться и постирать одежду. Но зачем мыться каждый день, да еще и несколько раз, он понять не мог. Но, приняв приказ как должное, парнишка изо всех сил старался его выполнять, опасаясь жестокого наказания. Даже во время путешествия он боялся ослушаться и плескался в каждом мало-мальски чистом ручье. Впрочем, что скрывать – мыло, которое дал ему милорд Сотеки, было такое ароматное и необычное в отличие от жидкого мыльного варева, которым пользовались крестьяне, что мыться им было для неизбалованного подростка сущее удовольствие. Особенно приятно, луговыми цветами, после мытья пахли густые серые волосы подкидыша. Но самый настоящий шок Кейко получил, когда они становились на первую ночевку в небольшом городке Рубежи выросшем на самой границе между Приграничьем и империей Круссия.

Для подкидыша, вся жизнь которого прошла в Глушках, все было вновь. Он ехал на Ночи, сидя позади Сотеки и вертел головой во все стороны, с восторгом рассматривая дома под черепичной крышей, ужасно важных теток в длинных пышных платьях, вымощенные досками тротуары, детишек в таких же, как у него, драных штанах и расфуфыренных мальчишек в цветных одеждах. Он ужасно им завидовал, не понимая, что в одежду цветов рода в империи обычно одевали слуг. Но вот милорд Артуари, с надменным видом ехавший впереди, резко остановился у деревянного дома с вывеской, на которой были нарисованы рубаха и сапоги. Из двери выскочил невысокий, подвижный мужичок в смешной шапке, узких полосатых штанах, рубахе навыпуск и черных блестящих сапогах. Непрерывно кланяясь, он распахнул перед спешившимся Артуари двери.

– Раб, – окликнул милорд, – следуй за мной. – И нырнул в проем двери.

Кейко, ужом соскользнув с Ночи, кинулся следом за хозяином, подумав, что на людях милорд никогда не называет его по имени, только обидно – раб.

– Что желает благородный яр? – Из-за прилавка степенно вышла высокая худая женщина с уставшим лицом и толстой косой уложенной вокруг головы.

Артуари окинул оценивающим взглядом купчиху, замечая добротную одежду, неброские, но дорогие перстни на пальцах и серьги в ушах, повел взглядом по сторонам. На стенах висела разнообразная одежда, начиная от скромных крестьянских нарядов и заканчивая полным кожаным доспехом охотника. На полках стояло множество пар обуви, на манекенах посреди комнаты висели длинные нарядные бальные платья.

– Отлично. – Принц повернулся к хозяйке всего этого великолепия. – Мне нужна одежда для раба.

Купчиха оценивающе окинула взглядом Кейко, заметила его ошейник и кивнула.

– Что именно яр хочет приобрести и на какую сумму?

– Два комплекта немаркой дорожной одежды. Два комплекта повседневной. Один для выхода. Белье. Сапоги и портянки. Все добротное, без изысков. Цена не имеет значения.

– Какие предпочтения в цвете, яр?

– Не принципиально.

– Все будет исполнено, яр. Иди сюда, мальчик.

Купчиха довольно улыбнулась, распознав в Артуари богатого клиента. Многие благородные своим отпрыскам столько за раз не покупали, сколько этот яр был готов выложить на своего раба. Женщина присмотрелась к мальчишке внимательнее – хорошенькое чистое личико с выразительными глазами, и понимающе про себя хмыкнула. Конечно, это не ее дело с кем и как развлекаются благородные. Главное чтобы платили звонкой монетой. А хочется яру нарядить своего смазливого раба или раздеть догола – это его право. Говорят, что сам император окружил себя фаворитами из симпатичных молодых парней. Ну да брешут, наверно. В это время к ней боязливо подошел Кейко, жутко стесняясь босых ног и боясь, что его заставят переодеваться прямо здесь перед милордом Артуари. Но при этом вся его душа ликовала, и он чуть сдерживался, чтобы не броситься целовать руки хозяина. Столько одежды! И это все для него одного! И сапоги! Что такое белье Кейко не знал, поэтому ему было ужасно интересно на это самое белье посмотреть. Купчиха больно ухватила его за худое плечо и к огромному облегчению Кейко повела в примерочную, за занавеску. Артуари, прекрасно ощущавший эмоции раба забавлялся ситуацией. Он сидел в мягком кресле, которое притащил для него тот самый мужичок, что встретил их у двери и пил холодный кисло-сладкий компот, так прекрасно охлаждающий в жаркий день.

За занавеской к купчихе присоединились еще две девушки. Она дала им короткие распоряжения и вернулась к милорду Артуари, чтобы уточнить, не желает ли яр приобрести для раба еще и плащ. У них как раз остался один маленького размера. Девушки принесли гору одежды, выбрали из нее две мягкие рубашки серого и черного цвета, кожаные штаны, колет из светлой грубой кожи и черную куртку из плотной ткани. Оставив все это перед восхищенным Кейко служанки выскользнули из примерочной. Подкидыш, ошарашенный таким богатством, боялся даже дышать когда его наряженного словно принц (это ему так казалось) вывели для одобрения хозяина. Артуари скривился, но кивнул головой, одобряя выбор. Дальше дело пошло веселее. На каждый день парнишке отобрали два комплекта тонких светлых рубашек, к ним узкие черные и коричневые штаны с золотыми лампасами и укороченные куртки с таким же, как на лампасах, галуном по обшлагам и воротнику. Что эта золотая лента называется галун, Кейко сообщила одна из служанок, помогающая ему застегнуть куртку. К этим нарядам добавился плащ из черной плотной ткани с большим капюшоном. И на это Артуари снисходительно кивнул. А вот одежду на выход милорд выбрал сам. Белоснежную рубашку из тончайшего мозератского шелка, отделанную кружевом, светло-серые укороченные штаны с манжетами, с широким шитым серебром поясом и такой же камзол. Когда служанка вывела красного от смущения Кейко, Артуари расхохотался. Кейко испуганно съежился, боясь, что сделал что-то не так. Но оказалось, что хозяина позабавил внешний вид раба – в шикарном богатом наряде и босиком. Он указал рукой на полку с обувью, и служанка подала подкидышу светлые туфли с большими серебряными пряжками и мягкие черные кожаные эльфийские сапоги. Кейко, который ничего кроме лаптей в своей жизни не носил, с благоговением потянулся к сапогам.

– К этому наряду надевают туфли, – подсказала ему служанка, протягивая какие-то тонкие белые трубочки. Кейко взял в руки непонятную вещь и вопросительно посмотрел на женщину, не зная, что с этими трубочками делать.

– Это чулки,– ничуть не удивляясь его невежеству, пояснила служанка, показывая как надевать эти самые чулки.

Кейко, бледнея, покрываясь потом, неумело натянул чулки на грязные ноги, каждую минуту ожидая окрика, но хозяин с усмешкой наблюдал за ним и ругаться вроде как не собирался. Туфли Кейко не понравились. Точнее не понравилось ощущение. Ступня, привыкшая к свободе, казалось, попала в тиски.

– Пройдись по комнате, – потребовала купчиха, – Не жмет?

Кейко остервенело замотал головой, боясь что если скажет что ноге слишком туго, хозяин разозлится и не купит ему ничего. Купчиха вдруг резко подошла, наклонилась и надавила рукой на пальцы ног. Подкидыш даже взвизгнул.

– Малы. Ты чего врешь?

Кейко втянул голову в плечи, ожидая подзатыльника, но вместо этого купчиха подала ему другую пару обуви. Надев их мальчишка сразу ощутил разницу. Пройдя по комнате, он застыл напротив Артуари. Изящный, с восторженными глазами, густой копной непослушных волос, вытянувшись в струнку замирающий от предвкушения перемен он ждал решения Артуари. Хозяин рассматривал Кейко и молчал, о чем-то думая. Купчиха мановением руки отправила служанок восвояси и тоже застыла, боясь своим вопросом вызвать недовольство этого опасного клиента. А то, что клиент не только щедр, но и опасен, она распознать смогла. В конце концов принц решил, что теперь раб достоин находиться рядом с ними.

– Неплохо, неплохо. Такой хорошенький, невинный мальчик, – проговорил милорд со снисходительной холодной усмешкой, – Если у меня вдруг закончатся деньги, я смогу с выгодой продать тебя в бордель для извращенцев. Упакуйте все вещи в один мешок.

Подкидыш, как всегда не понял, шутит хозяин или говорит серьезно. Служанка тотчас увела Кейко за занавеску, где ему вручили две пары тонких портянок и небольшой кулек.

– Что это? – спросил он у женщины.

– Белье.

Подкидыш чуть сдержался, чтобы не заглянуть в пакет немедленно. Пока Кейко переодевался в свою старую одежду, которая теперь казалась ему ужасно страшной, грубой и невыносимо грязной, Артуари рассчитался с хозяйкой и вышел на улицу. Сотеки безмятежно восседал на Ночи, а рядом лежали трупы двух мужчин бандитской наружности. Артуари вопросительно выгнул красивую бровь, брезгливо переступая через кровавую лужу, натекшую из страшной раны на горле одного из неудачников.

– Попробовали меня ограбить. – Оскалил зубы Сотеки.

– Бедняги, – притворно посочувствовал трупам принц.

Остановились они в самом богатом гостином дворе в городе. Хоть Рубежи и находились на границе ,жители считали себя подданными империи Круссии и старались придать городишке вид имперского города. У избалованного роскошью дворцов Артуари это вызывало лишь брезгливую усмешку, а Сотеки, проведший половину жизни в походах, вообще не обращал ни на что внимания. Зато Кейко чувствовал себя маленькой букашкой на огромном лугу. И это провинциальный городок, а каково же в столице? Подкидыш, шел, уцепившись за стремя Ночи, чтобы не потеряться, и вертел головой во все стороны, пытаясь увидеть все сразу. Свободной рукой он придерживал на плече перевязанный бичевой мешок с одеждой. Наконец Артуари выбрал достойное его персоны заведение, и они въехали на большой двор. Тотчас к богатым гостям выскочил невысокий юркий мужчина с пышной бородой и совершенно лысой головой. Он глубоко поклонился рэквау и неожиданно низким голосом пророкотал:

– Добро пожаловать в гостиный дом "Веселый гном", благородные яры. Я – хозяин сего прекрасного заведения. Мое имя Махай, – он вновь низко поклонился.

Артуари легко соскользнул со Змея, бросая поводья словно выросшим из-под земли двум парням, как две капли воды похожим на хозяина. Только пока еще их макушки украшали волосы соломенного цвета.

– Обиходить, как любимую девку,– Сотеки грозно нахмурил брови, кидая хозяину монету.

– Не извольте сомневаться, благородный яр! Ваши чудесные кони получат лучший в городе уход.

Сотеки провел взглядом удаляющихся в конюшню нэрков и повернулся к хозяину.

– Купальня в этом заведении имеется?

– Кончено, благородный яр! Как же иначе! И купальня, и харчевня, – даже подпрыгнул от обиды лысый, – У нас самые лучшие мойщики в округе. Изволите приказать приготовить?

Сотеки кивнул, проходя в дверь гостиницы. Артуари тут же потребовал две самых лучших комнаты. А пока служанки, подгоняемые окриками хозяина, суетливо понеслись наверх готовить для гостей "апартаменты", рэквау вольготно расположились за самым большим столом в центре полупустого зала. Хозяин тут же самолично принес большой кувшин с вином и тарелку с закусками. Сотеки лениво кивнул и взмахом руки отпустил Махая.

– Раб, отнеси вещи в комнаты и проследи за тем, как приготовят купальню. – Приказ Артуари был как всегда лаконичен.

Кейко с тоской посмотрел на мясо, но побоялся попросить кусочек, молнией сорвался с места, быстрее белки взлетел на второй этаж, успевая заметить за какими дверями скрылись весело переговаривающиеся служанки. Затащив сумки в одну из комнат, он вежливо поинтересовался у пожилой женщины, перетряхивающей матрас, где здесь купальня и, получив подробный ответ и жалостливый взгляд, отправился в большую пристройку. На пороге Кейко ошарашено остановился. Махай не обманул. Большой мраморный бассейн был разделен на ванны, четыре из них были наполненны прозрачной водой. Над двумя клубился пар, зато в двух других плавали лепестки цветов. От воды с цветками разносился по всему помещению легкий сладковатый запах. По краям бассейна стояли высокие скамьи, рядом с ними на столиках были выстроены в ряд всевозможные ароматные притирания и настойки. В маленьких ведерках налит взбитый отвар мыльного корня. Кейко даже страшно было заходить в это великолепие грязными ногами. Но гнев милорда Артуари, если что-либо будет не так, был страшнее и поэтому раб, осторожно ступая по чистому каменному полу, прошел вовнутрь. Он тихонько подошел к столику, перенюхал все баночки, опустил руку в горячую воду, затем потрогал пальцами воду с лепестками. Она оказалась чуть-чуть теплая.

– Ты что здесь делаешь, босяк?

От неожиданного окрика Кейко чуть не свалился в воду. В дверях подсобной комнаты стоял здоровенный мужик в одном полотенце, обернутом вокруг чресл.

– Хозяева прислали, проверить, – пятясь к двери, пробормотал Кейко.

– Проверил?

– Ага, дяденька. А ты кто будешь? – Видя, что здоровяк не собирается драться, осмелев, полюбопытствовал парнишка.

– Главный мойщик я тута. Саввой кличут. Твои хозяева мужчины али бабы?

– Яры. Двое. Жутко благородные.

– До баб охочие али как наш император? – Он оценивающе окинул взглядом парнишку.

– А как император?

– Юнцов, таких как ты, любит вместо императрицы, – Савва скривился, ясно давая понять, как относится к увлечениям императора.

– А это как?

Кейко от любопытства даже подался вперед, Савва объяснил. Подкидыш замотал головой, а чтоб наверняка и руками замахал.

– Ты что! Узнают, что о них такое говоришь – убьют!

– Так значит, мойщиц кликать надо. Ну, ты иди – иди, не стой столбом. Приглашай хозяев, а то вода застынет. – И он скрылся в подсобке.

Кейко еще раз завистливо вздохнул, полюбовался на воду с цветами и побежал к милордам.

– Ты пойдешь с нами, – коротко приказал Артуари, выходя во двор.

Сотеки понимающе хмыкнул и бросил на Кейко веселый взгляд. Тот, понурив голову, поплелся следом за хозяевами, думая как ему отвертеться от столь лестного приглашения, да так чтобы и плетей не получить и хозяину не наврать. На пороге купальни рядком выстроились четыре девушки возглавляемые Саввой. Они поклонились рэквау и, разделившись на пары, споро начали снимать с принцев одежду. Кейко изваянием застыл у стены, опустив взгляд в пол.

– Кейко! – Окликнул его Сотеки, – принеси мою шкатулку. Ту, что инкрустирована серебром.

Подкидыш довольный поручением кинулся в комнату. Он знал, о какой шкатулке говорит милорд, В ней чернокожий воин хранил специальную мазь для удаления волос с тела. Заскочив в комнату, Кейко быстро нашел шкатулку и тут взгляд его упал на мешок с одеждой. Руки сами потянулись к завязкам. Дрожащими руками мальчишка достал пакет с таинственным бельем и быстро распотрошил его. Внутри лежали две пары тонких льняных очень коротких штанов с завязками на поясе и пара чего-то среднего между бабским корсетом и рубахой без рукавов со шнуровкой спереди на груди. Кейко с удивлением рассматривал непонятное белье, замечая тонкую вышивку по краю и аккуратные стежки золотистыми нитками. И куда ЭТО носить? Вдруг ему послышался грозный рык милорда Сотеки и раб, подхватив шкатулку, спотыкаясь, бросился вниз по лестнице, боясь, что задержался слишком долго и теперь ему не избежать наказания. Однако Кейко зря волновался. Когда он влетел в купальню, Сотеки закрыв глаза, с блаженной улыбкой на устах нежился в горячей воде, а мойщица расплетала ему косу. Вторая девушка перебирала баночки на столике рядом. Милорд Артуари лежал на скамье, а две девушки, на которых из одежды остались только полотенца вокруг бедер в четыре руки натирали его пеной. Не поднимая головы, он промурлыкал:

– Не желаешь принять с нами ванну, раб? Девок на всех хватит.

– Поставь шкатулку и можешь быть свободен. Далеко не уходить. Помоешься после нас. Приготовь одежду и обувь, чтобы сразу переодеться. Мы больше не желаем видеть тебя в этом рванье. – Спас покрасневшего подкидыша Сотеки.

Парнишка, стараясь не смотреть по сторонам, шустро выскочил за дверь. Вслед ему раздался громкий женский смех. Кейко, насупившись, присел возле стены купальни и приготовился ждать. И сразу же вспомнились смеющиеся грудастые мойщицы. Подросток почувствовал что краснеет. Вот еще! Не то чтобы Кейко никогда не видел голых или не знал, откуда дети берутся. Коров на случку к быку водить приходилось, да и взрослые мужики не стеснялись подростка, прихвастывая друг перед другом о своих любовных похождениях. Живя в деревне, рано взрослеешь. Но, глядя на совершенные формы братьев, подкидыш жутко комплексовал из-за своего угловатого, худого тела, чего нельзя было сказать о милордах. Они совершенно спокойно обнажались при Кейко, не считая нужным прятаться или стесняться. Как сказал однажды милорд Сотеки, им нечего стесняться, их тела безукоризненны. Ой, ему же приказали после бани переодеться. Подкидыш растерянно оглянулся и увидел Савву набирающего воду в колодце возле конюшни.

– Савва! – Бросился к нему Кейко, – Ты мне поможешь? Мне бы с одежкой разобраться! Белье и портянки, – он чуть не плакал, боясь, что мужчина ему откажет.

– А чего там разбираться? – Удивился Савва, – помогу, конечно.

– Зачем ты его дразнишь? – Лениво поинтересовался Тень у брата, когда пунцовый Кейко выскочил за дверь.

– Он так мило краснеет, что я не могу удержаться.

Сотеки по-кошачьи фыркнул в ответ и полностью погрузился в горячую воду.

Савва оказался веселым и добрым мужиком. Он долго хохотал над муками Кейко и еще дольше восторгался милордами, которые потратили на раба целое состояние.

– Конечно, таким благородным ярам неприлично таскать за собой оборвыша, но ведь они могли купить тебе подержанные штаны и рубаху. А тут... – он поцокал языком рассматривая тонкую вязь узоров на нижних штанах, – видал я благородных, у которых одежка было много крат хуже.

Кейко ужасно гордился и собой и своим хозяином. Савва за время работы мойщиком всякого насмотрелся, а значит, знает что говорит.

– Ты портянки наматывай аккуратно. Не спеши. Одна малюсенькая складочка может испортить тебе весь день. Натрешь кровавые мозоли, долго будешь лечиться, – поучал он подкидыша.

В подсобке было очень жарко. Тут стояла огромная печь, в которую мужик постоянно подкидывал дрова, поленницей возвышающиеся у двери.

– Хозяин на заклинаниях экономит, – ворчал Савва, – вот и приходится в жару топить печь.

– А что есть такие заклинания, что воду греют? – Удивился Кейко в очередной раз, разматывая портянки.

– А как же! И воду греют и ароматы распространяют. Были бы злоты да цепни, а заклинания нужные всегда найдутся.

– А у нас в деревне только от нежелательных детей бабы покупали.

– Кейко! – Раздался властный голос милорда Сотеки.

– Да милорд!

Кейко словно ветром сдуло. Савва лишь удивленно покачал головой. Вроде только что был здесь, а уже и нет.

– Где ты шляешься? – Сотеки грозно нахмурил брови. – Вымойся. Переоденься. Причешись. А лучше убери волосы в хвост, а то бегаешь растрепой. Мы уехали из Приграничья, теперь о твоем хозяине будут судить по внешнему виду его раба. Не заставляй меня браться за ктош. Как вымоешься – приходи в харчевню.

– Да, милорд.

Кейко с благоговением зашел в купальню, постоял, прислушиваясь, затем быстрой тенью метнулся к двери в подсобное помещение, убедился, что Савва ушел за водой и захлопнул дверь, накинув изнутри большой крючок. Точно такую же операцию он проделал и с главным входом. Теперь, чувствуя себя защищенным со всех сторон, он мог сполна насладиться роскошью купальни. Подкидыш быстро сбросил с себя одежду и с тихим визгом бултыхнулся в ближайшую ванну с уже не горячей, но теплой водой. Внутри ванной оказалась небольшая ступенька, на которой так удобно сидеть, опустив все тело в воду. Кейко закрыл глаза, по его лицу растекалась блаженная улыбка. Посидев в теплой воде, пока не почувствовал, что глаза начинает сковывать дрема, он выбрался наружу и обнаружив в одном из ведерок остатки пенной массы начал тщательно натирать тело и волосы. Смыв пену, подкидыш с трепетом опустился в прохладную ароматную воду с красными лепестками, словно кораблики плавающими на поверхности воды. Это было так здорово, что Кейко расхохотался от счастья. Сейчас он был самым счастливым ребенком на свете, несмотря на то, что на шее у него красовался рабский ошейник, он верил, что его жизнь изменилась к лучшему, а впереди ждет масса прекрасных приключений.

Когда чистый, одетый в новую одежду и сапоги, сияющий словно злот, раб появился на пороге обеденного зала, Сотеки удовлетворенно хмыкнул.

– А дитя весьма симпатично, – сделал он вывод.

– Еще бы! Интересно, где его родители....

Артуари внимательно следил как Кейко, страшно стесняясь своей нарядности пробирается к их столу. Рэквау, как всегда, оказались в центре внимания, заняв самый большой стол в зале. Подкидышу пришлось пройти через все помещение, чтобы добраться до хозяев. Кейко казалось, что на него пялятся все: от нищего, прикорнувшего на пороге с шапкой на коленях, до яресс, которые потягивали вино из маленьких кубков за небольшим столиком в углу. Хотя, на самом деле, никто не обращал внимания на подростка. Мало ли кто из постояльцев с сынком приехал.

– Голоден? – Поинтересовался милорд Сотеки.

Кейко кивнул. Он расчесался и, прикрыв уши волосами, явно подражая чернокожему воину, собрал их сзади в короткую, толстую косицу, перетянув ее черной кожаной веревкой.

– Хозяин!

Тут же к столу подлетел Махай, лично сегодня обслуживающий щедрых клиентов.

– Мяса, зелени, каши и большую кружку молока.

– Сию минуту, яр.

– Раб, твое место на том конце стола, – Артуари небрежно махнул рукой, разрешая Кейко присоединиться к ужину.

Парнишка, робея, сел за длинный стол подальше от хозяев, но вскоре природное любопытство взяло свое и он начал исподлобья, а затем и отрыто рассматривать посетителей, подмечая мелочи на которые не каждый взрослый обращает внимания. Вот толстый мужик, видно купец, сунул за корсет служанке монетку и что-то прошептал ей на ухо. Наверное, на ночь договаривается. Вот неуклюжая подавальщица уронила на пол каравай и, быстро подняв, обтерла его о фартук и водрузила обратно на тарелку, а в углу, воспользовавшись тем, что тощая и все время шипящая тетка куда-то вышла, ее муженек быстро влил в себя целый кубок вина. Служанка принесла ужин, выставила перед Кейко тарелки и положила рядом на столе трезубую вилку и нож. Кейко в замешательстве поднял на нее глаза и уже открыл рот, чтобы попросить ложку, но девушка, послав милордам томную улыбку, упорхнула. Подкидыш тяжело вздохнул. Он неоднократно видел, как милорды ловко пользуются этими приборами, но сам никогда в руках вилку не держал. Обычно Кейко хватало и ложки – ею и суп похлебать можно, и кашу сподручнее есть. А если в каше попадались куски мяса, то его в деревне и руками не зазорно было взять. Милорды переглянулись, со снисходительным любопытством глядя на муки своего раба. Кейко нахмурился и неумело взяв вилку, попробовал ею зачерпнуть кашу. Конечно, в вилке почти ничего не осталось. Тогда он попридержал кашу пальцами и тотчас получил от милорда Сотеки ощутимую затрещину. Васильковые глаза Артуари потемнели от гнева.

– Либо ты учишься пользоваться столовыми приборами раб, либо ты голодаешь! – Это прозвучало для Кейко как приговор.– Махай!

Хозяин вырос, словно из-под земли. Артуари бросил ему пару феечек и указал рукой на побледневшего парнишку – принцу вполне бы хватило жестокости заморить его голодом:

– Научи моего раба правильно вести себя за столом.

После этих слов рэквау присоединился к уже вставшему из-за стола Тени, и они отправились в свои комнаты. Сделав пару шагов, Артуари повернулся:

– Ах, да, чуть не забыл. Раб, ты будешь спать в комнате милорда Сотеки, поскольку он находит тебя симпатичным.

– Я буду ждать, дитя, – чувственно прошептал Сотеки.