Текст книги "Мэри Энн Винигер – Революция одного Генератора"
Автор книги: В. Обнорский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Мое тело могло выйти за дверь, сесть в машину, и только нас и видели. Оно стало ходить очень быстро. Однажды я была в кафе в Седоне с несколькими людьми. Одна женщина говорила, и прямо посреди ее фразы мое тело вскочило из-за стола и покинуло тусовку. Молча. Оно просто вышло. Внутри меня что-то вспыхнуло – это не было злостью – я горела энергетически.
Мое тело делало столько разных вещей, которых оно никогда не делало раньше. Это было очень странное время. И было ясно, что это не мой ум говорил «пойдем». Он был ошарашен поведением моего тела. Он словно вечно бежал позади тела со словами: «Эй, что происходит? Куда это мы?» Оглядываясь назад, это выглядит очень смешно, но тогда – о, боже – мне было совершенно не до смеха. Мое поведение было буквально безбашенным.
Другое окружение в отеле Феникса оказалась хорошей поддержкой моему эксперименту. Это позволило отдохнуть от дома, где все мои старые паттерны поведения жили в каждой комнате. Также было хорошо отдохнуть и от Седоны, где у меня было столько разных знакомых. Эти три дня пребывания в Фениксе показались мне вне времени. Я не спала больше 60 часов. Я не устала. Я просто оставалась в своей комнате и ждала. Я помню, как я переставляла мебель и меняла «драпировку». Во– первых, я сняла постельные принадлежности, убрав все кроме нижней белой простыни. Покрывало я накинула на большое кресло. А белую шаль, которая у меня была, я обернула вокруг себя на манер тоги. Мой ум не был причастен к этим действиям. Он лишь наблюдал за действиями моего тела, изредка подбрасывая комментарии вроде: «Теперь ты, моя дорогая, точно рехнулась». Но мое тело не останавливалось.
В номере было два огромных окна, выходящих на лужайку. Эти окна могли открываться, что является большой редкостью для американских отелей. Я их открыла. Глядя вокруг, я не видела отеля в Фениксе – я видела древнее место, и, находясь в этой античной комнате, я ждала. Просто ждала.
Я никуда не ходила. Я просто оставалась в комнате. К 2 часам ночи энергии в моем теле стало слишком много – я переоделась, прыгнула в машину, включила музыку на полную громкость и поехала колесить по Фениксу. Я понятия не имела, где я была и куда направлялась. Я проехала через очень странные кварталы и наконец остановилась. Я оказалась рядом с каким-то рестораном, почему-то в него зашла и стала ждать. И там был знак «Подождите, пожалуйста, Вас проводят». Что я и сделала – я стала ждать. Никто не подходил. Я ждала. Наконец, может быть час спустя, кто-то подошел, принося свои извинения. Я сказала, что все хорошо и что для меня ждать – это нормально. Я практически могла слышать, как в голове этого человека звенели мысли о том, что ему пришлось иметь дело с какой-то дурой.
Потом я вернулась в машину и поехала, все еще не зная, где находилась и куда нужно двигаться. Каким-то образом я вернулась обратно к отелю. Припарковала машину, я вошла в свою комнату, обернулась в тогу и села в кресло напротив раскрытого окна.
На следующее утро моя подруга спросила меня насчет завтрака, на что я снова откликнулась и присоединилась к ней и Ра. Я спросила Ра: «Что насчет моей отдачи?» (27-е ворота). Он снова ответил: «Только из отклика». В этот раз я не плакала. Кажется, я действительно начинала это усваивать.
Еще Раз
Я с яростью выметаю за дверь Всю ложь, которую я создала Я выгнала Любовь Я выбросила Сострадание Отдачу – растоптала ногами Я вырвала из своей груди любовь к человечеству,
И я гляжу как стервятник,
Чтоб ничего не осталось из прошлого – Ни косточки
Что осталось?
Сакральное знание и страх.
Доверие пряталось в углу – обнаружено и уничтожено
Затем я ждала... когда мечты прожгут ночь Я ждала... когда страсть обернется горечью во рту Я ждала... не делая ничего, чтобы изменить все Я ждала
В отчаянии... Я ждала
Пока моя жизнь разлеталась, как разбитое камнем окно Я все ждала Я ждала
Бдительность и каждый сакральный звук Возвещает о молчании.
По одной, через заднюю дверь, они все вернулись Шепчут мне на ухо: «Мы твои части»
Слезы катятся... когда я слышу это... и я жду И я жду... уже не что-то конкретное Просто жду
Наступило время уезжать. Я попрощалась с Ра, поблагодарила его за его потрясающее чтение и сказала, что не знаю, увижу ли я его снова. На что он сказал: «Я знаю. Увидишь. Это есть в твоем чарте». Я села в машину и поехала в Седону. Я возвращалась совершенно другим человеком. Что-то коренным образом во мне изменилось.
Дверьк Себе
Похоже, что я искала эту дверь с начала времен,
Навсегда заблудившись в том, где я думала, я была
Пока это знание не принесло Безвыборность,
Показывая мне с беспощадной логикой ложь,
Которую я проживала и называла собой
Вулкан внутри, дремавший до этого вечность, проснулся И превратил всю мою жизнь в пепел
Горячая расплавленная лава сжигала на своем пути все,
Пока там не осталось ничего – ничего, кроме ожидания Она смогла мне показать дверь,
Но не смогла войти со мной
Меня накрыло одиночеством
Великим страхом наполнилась моя пустота
И поскольку у меня не было Выбора Я подошла к дверям
Одежда из идей, мечтаний, желаний и убеждений Была сорвана с моего тела
Оставив меня обнаженной – без защиты Иначе туда не войти
Ожидание – ожидание – и снова ожидание Сдача каждому отклику
Каждый отклик движет меня все дальше от входа Дверь закрывается за мной
И раздается только эхо этого звука Из бездонной глубины меня
Сделан шаг в путешествие,у которого нет конца
Возвратившись в Седону, я все еще не могла уснуть. В те дни мне как воздух нужна была музыка. Музыка, которую я слушала до тех пор, по большей части относилась к жанру New Age – это была медитативная, расслабляющая и мягкая музыка. Оказалось, что мой Сакральный центр ее не переваривал.
Все мои CD и кассеты прошли отбор через процесс отклика. Мой сакрал забраковал все. Я была в шоке. Я слушала эту музыку на протяжении 15 лет! Мой сакрал любил Тину Тернер. Ее музыка играла у меня в машине, и когда я ей подпевала, во мне зажигалось пламя. В ней было столько сакральной энергии – казалось, что она каким-то образом звала мой Сакральный центр, что не так-то легко объяснить, но я это чувствовала.
Затем я перешла к своему стенному шкафу и позволила моему сакралу откликаться на мою одежду. Я держала по очереди то одну вещь, то другую и ждала звука. Больше половины моей одежды оказалась в куче на полу. Затем я начала ходить по дому. Я относила на кухню все, на что мой сакрал выдавал «э-а». У моего мужа была возможность осмотреть все, что он хотел из этого сохранить. Ему нужно было время, чтобы достичь ясности из-за его эмоциональной волны. Единственным условием было то, что, если он хотел что-то оставить из этих вещей, он должен был либо отнести их в свою спальню, либо в офис. Через месяц у нас состоялась большая гаражная распродажа.
Это было сумасшедшим временем. В те дни стратегия немного отличалась. Она называлась «Ждать, чтобы быть спрошенным», из чего ясно следовало, что предполагался словесный вопрос. Я не начинала говорить, пока не откликалась звуком. Больше всего я хотела знать свою правду. Я ждала. Моя семья была обеспокоена.
Многие друзья подумали, что я сошла с ума. У нас с Майклом начались проблемы. Я больше не была той женщиной, в которую он когда-то влюбился. Вся моя жизнь перевернулась вверх тормашками. Насколько же было проще, когда я говорила всем и каждому «да». И было намного легче верить, что я что-то контролирую.
Однажды я просто лежала на диване – я даже не читала. Мой муж работал в саду и зашел, чтобы попросить меня сходить в строительный магазин за инструментом, который был нужен для работы. Мой сакрал выдал «э-а». Это был шок для нас обоих. Он тут вкалывает в саду, а я валяюсь на диване, и отказываюсь ему помочь?
О Боже – в тот момент меня накрыло его эмоциональной волной. Но я знала, что мне нужно уважать свой отклик и также знала, что когда бы я ни говорила «э-а» – для меня было некорректно и нездорово делать то, что меня спрашивали. Поэтому, несмотря на всю злость Майкла и несмотря на мой ум, говорящий о том, какая я лентяйка и бездельница, я следовала своему отклику. Майкл бушевал снаружи после этой перепалки. Через несколько часов он вернулся в другом настроении. У меня была возможность объяснить, что я не хочу идти против своего сакрального отклика. А он сказал, что с той энергией, которую он чувствовал внутри, он сделал в саду столько, сколько не смог бы за несколько дней!
Остановить все инициации и просто ждать отклика – это было пыткой. Скорее это походило на смерть, нежели на жизнь. Я больше не пыталась добиваться результатов, что заставляло меня чувствовать себя беспомощной и испуганной. Моим самым большим страхом было: «как, черт возьми, что-то может в моей жизни случиться, если я ничего не пытаюсь делать?» На кону была поставлена вся моя жизнь, включая мой брак, и я очень, очень боялась. Но я должна была это сделать. Я должна была сделать это для себя. Даже несмотря на то, что я рисковала всем, чем дорожила в своей жизни. И все же я знала, что нет ничего более важного для меня, чем узнать себя.
Несмотря на страхи о том, куда все это меня заведет, я старалась изо всех сил перестать инициировать и просто ждать и смотреть, что ко мне приходит. Я была очень нервозной. И все же я научилась держать рот на замке и просто позволять жизни меня вести. Но, боже мой, быть в этом эксперименте было поистине трудно и дискомфортно.
Мой ум не останавливался от того, что остановилась я. До этого он правил бал и был наделен властью. Ему не нравилось терять эту силу, и он мстил мне. Ум пытался заставить меня действовать согласно моим желаниям и идеям при первой же возможности. Вся эта ментальная трескотня меня изводила. Это было похоже на крик двухгодовалого ребенка, живущего в моей голове.
Но я была начеку в своем эксперименте, и я наполнялась энергией. Временами я чувствовала, что могу взорваться. Энергия становилась такой интенсивной – во мне горел огонь. Что это было за пламя? Странная комбинация горения и ощущение холода.
Синее-синее Пламя
Огонь ожидания сжигает меня
Жаркое синее пламя
Делает меня такой холодной... как вода горного озера
Синее пламя пожирает меня
С почти холодной страстью
Оно обжигает меня
Как обжигает кожу, когда она касается льда
Что-то заставляет биться мое сердце
Интересно, по-прежнему ли я истекаю кровью?
Или миллионы кристаллов
Отражая свет
Поддерживают мою жизнь и наполняют мои вены тем, что называется «энергией»
Я так благодарна людям, которые остались со мной в это время – во время начальной стадии моего эксперимента. Я знаю, насколько дико я себя вела, и как это было тяжело для них. Из «милого» человека, который хотел сделать всех счастливыми, я превратилась в мычащую сумасшедшую бабу. Для всех это было тяжелым испытанием.
Раньше я никогда никому не отказывала, потому что не хотела никого расстраивать. Единственные ворота в моем центре Солнечного Сплетения – это 49-е. И они сознательные. Я так хорошо осознавала принятие и отвержение. Я ненавидела быть отвергнутой, поэтому я никогда и никого не хотела отвергать.
Вначале мои сакральные звуки были почти грубыми, что походило на скопившиеся внутри меня отказы. Я не представляла, как много энергии и силы стояло за этими звуками. Они были такими сильными, что огорчали всех вокруг, включая меня саму. Весь эксперимент был очень нервирующим. Я была часто шокирована своими звуками. Поначалу я напоминала карапуза, учившегося ходить – неуклюжего и неуверенного. Когда я откликалась «э-а» на что-либо или на кого-либо и меня спрашивали «почему», у меня не было на это другого ответа, кроме как «я не знаю». Это было правдой – я не знала, почему мой сакрал отвечал так, а не иначе.
Потребовалось время, чтобы действительно понять, что мой сакральный отклик касается только меня – что для меня корректно и что нет в данный момент. И поскольку мой Сакральный центр связан с Селезеночным центром – это также о том, что для меня здорово, а что – нет. Но для другого это может ощущаться очень лично– стно – особенно поначалу, когда «э-а» несло в себе столько силы. Говорить «нет» было для меня очень новым. Но даже возвращаясь к тому времени, когда мой отклик проявлялся со всей его силой, это было невинно. Каким бы ни был отклик – было ясно, что я его не выбирала. Я слышала звук своего отклика в тот же самый момент, когда его слышали другие.
Это было круто, поскольку мне приходилось проживать каждую ситуацию, в которую меня приводил мой отклик. И все же это ощущалось таким естественным и таким свободным даже во времена, когда мой ум испытывал от этого глубокий дискомфорт и обеспокоенность. Человек, который задавал мне вопрос, также приходил в замешательство, несмотря на то, что отклик чувствовался реальным. Я нашла связь с тем местом внутри меня, которое знало обо мне то, чего я не знала о себе раньше. Это было так реально, так естественно... и так невероятно.
Откликаясь на жизнь, я более не пробиралась через фильтры благовоспитанности. Когда я случайно слышу разговоры других людей, меня шокирует количество скрытого под вежливостью – под этой маскировкой истины происходящего в действительности. Я так часто слышу, когда кто-нибудь задает вопрос, типичный для генератора – то есть требующий ответа лишь «да» или «нет». Слышать вместо этого запутанные рассуждения становится таким утомительным. Приходится гадать, какой же настоящий ответ этого человека? Поначалу иметь дело с «настоящим» откликом действительно не очень комфортно, и это может приводить людей в замешательство. Это не очень– то у нас принято. Но в своем собственном опыте я обнаружила, что для большинства людей (не для всех!) это словно глоток свежего воздуха.
Я помню один случай, который произошел в летнем кафе в Седоне. Я сидела одна за столиком с чашечкой кофе. Вокруг меня было множество свободных столов. Незнакомая мне женщина подошла ко мне и спросила, может ли она присоединиться ко мне. Мой ответ был «э-а, сейчас я хочу побыть одной». Эта женщина опешила от моего отклика. Она нервно развернулась и пошла к другому столику. Пятью минутами позже она вернулась и спросила, может ли она сказать мне кое-что. Никто ничего подобного не делал раньше. Люди обычно попросту говорили мне все, что они хотели сказать, никогда не спрашивая, хочу ли я их слышать. Я откликнулась, и эта незнакомка сказала, что это так классно встретить кого-то настолько искреннего и как часто люди скрывают свои настоящие чувства, что никогда не знаешь, что они ощущают на самом деле. Она сказала, что тоже хотела бы стать более искренней.
В первое время эксперимента я заметила, что наибольшие трудности возникали с теми людьми, которые меня знали. С течением времени у нас выстроились определенные шаблоны общения, и я разрушала их на корню. Что меня вдохновляло – так это мои контакты с незнакомцами. Я была в своем процессе около месяца, когда начала замечать, что незнакомцы общаются со мной совершенно по-другому, нежели раньше.
Другая история, и уже в другом кафе: ко мне подошел мужчина, с которым я не была знакома, и спросил, может ли он присоединиться ко мне. Он стоял рядом и ждал моего ответа. Я была удивлена. Он просто стоял и ожидал моего одобрения. Я откликнулась, и он присел. Мы сидели в тишине. Помните, мой рот был на замке, и я просто ожидала, наблюдая за тем, что есть такого, на что бы я могла откликнуться! Затем он спросил меня, может ли он рассказать мне историю. Я была в шоке. Снова – он сначала спросил, не начиная говорить сразу. Уже позже я осознала, что внутри меня действительно происходили некие перемены, которые моя аура транслировала вовне.
Кроме того я начала откликаться на то, чтобы загорать на солнце. Годами я пряталась от него в тень из-за медицинской пропаганды по поводу рака кожи. Но мой сакрал откликался на то, чтобы лежать около бассейна почти по часу в день даже жарким летом Седоны. Мое тело любило нагреваться и затем прыгать в прохладную воду. Я была одна, и для меня это было восхитительным временем. Я слушала в наушниках музыку, позволяя солнечным лучам проникать в мои клетки.
Мой ум никогда бы не позволил мне этого делать, хотя это было таким для меня здоровым. По отклику я понимала, когда идти к бассейну, как долго оставаться под солнцем и когда уходить. Мое тело знало в точности то, что было для него корректным. Позволяя своему телу вести меня, я превращала его в настоящий храм. В моей форме есть 46-е ворота, активированные Венерой. Это ворота чувствования и любви к телу как к храму. Казалось, что мое тело поклонялось двум вещам: солнцу и музыке.
В то время как моя кожа становилась смуглой, люди все больше расстраивались. Они говорили: «Разве тебя не волнует вероятность рака?» Мой сакрал отвечал «э-а». Каждый человек так отличается от остальных. Это то, что меня тогда поражало. Эта уникальность была видна прямо в чартах людей. И в то время я еще не знала о Цветах, Тонах и Базах! Исходя из своего опыта, я видела, как мои отклики продолжали отдалять меня от нормы того, как вели себя и думали другие. и приближать меня к себе. Я стала отличаться от других и начинала проживать это отличие.
Внутри меня было нечто обладающее разумом, и этот разум был намного сильнее всего, что я могла почерпнуть из любого внешнего источника. Видеть это в моей ежедневной жизни было потрясающе.
Без названия
Если я не дам этому имени – будет ли это продолжаться?
Если я оставлю это непознанным – так, как это происходит в данный момент
Может ли это остаться в вечности?
Если я оставлю это в покое – с его мягкостью и резкостью...
Кривыми и прямыми
Черным и белым...углами и округлостями
Может ли это дыхание продолжаться вечно?
Если это опаляется солнцем и в это бьют молнии?
Если это рвется порывами ветра и заливается дождями?
Если это омывается океанами и давится скалами?
Но до сих пор это живо... Есть ли у этого шанс?
Моей сестре прооперировали ногу, и она попросила приехать к ней и помочь, когда она вернется домой из госпиталя. У меня был очень отчетливый отклик, и я полетела к ней в Нью-Джерси. Она видела меня впервые после того, как я начала экспериментировать. Я уже чувствовала перемены внутри себя. Она также это заметила и прокомментировала, как сильно я изменилась. В течение этих дней было чудесно делиться с ней знанием Дизайна Человека и рассказывать о своем эксперименте.
Задолго до этого мой муж периодически спрашивал: «Если бы ты могла заниматься всем, чем угодно, что бы это было?» Обычно я отвечала: «Работа с музыкантами». Когда я была в коммуне Ошо, меня отправили в музыкальный отдел «навести там порядок». Сейчас мне смешно – потому что все произошло с точностью до наоборот. Я очень глубоко была тронута их музыкой и с большим энтузиазмом работала с этими музыкантами. Несмотря на то, что у меня не было никакой музыкальной подготовки, я ощущала в себе некие навыки. У меня тонкий слух и я способна слушать очень внимательно. Музыка проникает в мое тело. Я могу чувствовать, когда требуется больше флейты, больше баса, больше перкуссии, а когда нужна тишина для того, чтобы слушатель пережил более сильный опыт.
Так много раз во время моего эксперимента я страстно желала иметь возможность с помощью волшебства превратить свои стихи в песни. Песня несет в себе потенциал глубокого проникновения в человека. Один мой хороший друг-музыкант превратил мой стих в песню, которая мне очень нравится – Тайна ожидания.
С самого начала моего опыта в коммуне я всегда мечтала работать с некоторыми друзьями-музыкантами, и, когда бы я ни приезжала в Индию, мы это всегда обсуждали. Однажды, когда я сидела в нашем домашнем офисе, пришел факс. Он был от тех самых музыкантов. Они спрашивали, есть ли у меня желание поехать с ними в тур по Америке.
Я прочитала факс, и единственный звук, который из меня вышел, был «э-а». Это было очень чистое, ясное и очевидное «нет». Я была ошарашена. И я была очень огорчена. Мой ум разрывался от крика: «Но это же твоя мечта. Это то, чего ты всегда хотела!» Но я сидела посреди комнаты с этим «э-а», словно большой слон. Как я ни пыталась, я не смогла проигнорировать истину этого звука.
Для меня это было первое реальное испытание огнем в этом эксперименте. Надо ли уважать свой отклик? Или согласиться, дабы реализовать желание сердца? Не то, чтобы именно так я рассуждала. Эти вопросы скорее безмолвно звенели в моем теле, и это было крайне дискомфортно. Я снова поняла, что значит «не иметь выбора». Неважно, как сильно я хотела сказать «да», я не смогла сделать ничего, кроме как отдать должное своему отклику.
В тот момент для меня стало ясно, что, несмотря на то, что ожидание вопросов было сложной стратегией, реальным палачом являлся мой сакральный отклик. Осознание этого произвело на меня сильный эффект. Настоящие последствия проживания были очевидны. Я никогда не знала о том, каким будет отклик на то или иное. И если я собиралась участвовать в этом эксперименте, мне необходимо было жить с этой неуверенностью.
После этого шла неделя за неделей, но ничего ко мне не приходило, не считая редких встреч за чашечкой кофе с друзьями то тут, то там. Это было трудное время, поскольку частично во мне все еще переваривался мой отказ. Во мне скопилось столько энергии, что становилось неуютно.
Я вибрировала, гудела – сакральному мотору нечем было заняться. Я отвергла свою самую заветную мечту, и ничего другого не приходило. Ух! Это было болезненно. У моего ума же был повод повеселиться. Он постоянно атаковал меня за отказ от мечты всей моей жизни. Мой ум постоянно пытался заставить меня что-то делать. В это время я чувствовала себя очень беспокойно.
Я была еще новичком в эксперименте и не имела солидного основания в том, чтобы жить как Генератор и следовать своей стратегии. Было так трудно игнорировать свой ум, пытающийся убедить меня выйти из ожидания. Во мне сидела очень мощная привычка выбираться во внешний мир, чтобы что-либо сделать. Эта модель поведения управляла всей моей жизнью почти полвека! По сравнению с несколькими неделями ожидания и откликов, это была неравная схватка.
Я знала, что хотела оставаться в своем эксперименте. Я знала, что единственным выходом было пройти его. Я также знала, что не хотела ничего инициировать для того, чтобы освободить эту энергию, поскольку я делала так всю свою жизнь и никогда не получала желаемого. К этому времени пребывания в эксперименте я подошла к точке принятия того, что мои действия в качестве Манифестора никогда не приносили желаемого результата.
И все же частью моего эксперимента было то, что время от времени я шла вперед и инициировала, при этом пристально наблюдая, что это приносило. Я старалась, чтобы эти инициации не были важными. По сути, я просто предлагала свою помощь кому-нибудь – то, что я делала раньше сотни раз. Эта часть эксперимента была для меня отличным опытом. Я была как ведро с водой. Чем больше я ждала, тем больше наполнялось ведро. Когда я инициировала, тут же появлялись дыры, и вся вода выливалась. Проживать это было удивительно. Я была ведром, а вода – моей энергией. Когда я ждала и не инициировала, я могла чувствовать, как эта энергия заполняет меня изнутри. Инициируя, я себя опустошала.
Впервые в своей жизни я чувствовала это так отчетливо. До того как я поняла, что я Генератор, я была занята инициированием – я предлагала себя, и делая это, я никогда не имела никакого запаса энергии. Когда я только начала свой эксперимент, я сразу заметила то, как сильно я была истощена. Невероятным побочным эффектом ожидания было то, что теперь у меня было так много энергии. Когда бы я ни переходила от ожидания к инициированию, моя энергия тут же истощалась. Это было настоящим физическим опытом. Эти времена инициирования научили меня многому. Стало совершенно ясно, что инициировать для меня было некорректно. Неважно, как сильно я желала быть Манифестором, я им не являлась. Я должна была просто «стиснуть зубы» и ждать.
Мой сакральный отклик отсекал ум, словно меч Дзен. Чисто и быстро он обходил стороной все мои идеи и убеждения. Снова и снова я слышала, как я откликалась «а-ха» (да) на что-либо и тут же внутри моей головы ум кричал «нет». В те ранние годы я осознавала, что неважно, как откликался мой сакрал, мой ум практически всегда протестовал. И это был тот же самый ум, который управлял моей жизнью все эти годы!
Все представления о себе были выброшены на помойку. Раньше я хотела быть любящей, сострадательной, заботящейся, понимающей и доступной – особенно для тех, кого я любила. Все это кончилось. Все эти идеи растворились в правде моего отклика. И я осознала нечто, что шокировало меня до глубины души. Мой ум маскировался под мое сердце. Единственное, что у меня было – это моя стратегия, и я чувствовала себя обнаженной и уязвимой в этом ожидании и с откликами как моей единственной защитой.
Очень скоро я должна была столкнуться с другим монстром – скукой. О, как я ненавидела скучать. По сути, я так сильно ненавидела скуку, что избегала ее любой ценой. В прошлом, когда мне было скучно, я звонила подруге, чтобы поговорить или встретиться, пойти за покупками, в кино, отправиться в путешествие – все, что угодно, только не скука. Когда я прекратила инициировать, и когда возбуждение от экспериментирования со своей стратегией прошло, я встретилась лицом к лицу с этой «дамочкой». И поскольку я не делала ничего прежде, чем слышала свой отклик, временами скука доводила меня до слез. Ничего не двигалось. И когда я скучала и в это время звонила подруга, спрашивая меня о встрече или каком-либо деле, и мой сакрал откликался «э-а» – это лишь все усугубляло. Не было никакого выхода. Оглядываясь назад, я вижу, насколько необходимым был этот этап, через который я тогда проходила. Я должна была выйти за пределы скуки, чтобы увидеть, что ждало меня далее.
Никто не мог поверить, что мой сакрал продолжал отвечать «нет» на то, чтобы я была социальной. Думаю, мой муж был удивлен более других, потому что это он был всегда первым, кто отказывался выходить в общество. Его профиль – 2/4. И даже он пару раз выбирался на встречи, в то время как я оставалась дома. Это было новым опытом. То, что я увидела через отклик, было тем, о чем Ра говорил мне на чтении. Я была отшельником. Моя 2-ка в профиле 6/2 была живой и откликалась – она хотела, чтобы ее оставили в покое. В моей жизни были те, кто считал меня эгоисткой. Это было для меня забавным. Если я и была эгоисткой, то меньше всего в это время. Не было никакого «Я» – лишь эти выходившие из меня дикие звуки, которые я уважала.
Благодаря одиночеству и отказу от социальности я начала вибрировать в своей собственной энергии. Это был исключительный опыт. Спустя годы с того времени я оказалась в том месте, где я глубоко проживаю Жизненную Силу, живущую в Сакральном центре. Это очень и очень мощно. Оказывается, что в этом центре невероятное изобилие энергии, но только при условии корректного использования. Сакральный центр – это механизм отклика; это не механизм инициирования. Это как раз то, что со мной происходило. Моя форма через каждый отклик правильно использовала мой Сакральный центр. И благодаря этому внутри меня росла Жизненная Сила. Раньше я никогда не чувствовала эту Силу – по крайней мере, не так.
У меня было столько энергии. Я все еще не могла спать более трех-четырех часов. если вообще ложилась. Невозможно было не двигаться – тело требовало движения. Я ездила вдоль каньона из Седоны в Флагстафф с Тиной Тернер, орущей из динамиков посреди ночи. Иногда я ездила в Коттонвуд. Я сроднилась с Луной и звездами в этих поездках. Небо в Седоне удивительное. Вы чувствуете, что с легкостью можете дотянуться до звезд – настолько там темное небо и яркие звезды.
Когда я не разъезжала по округе подобно спятившей тетке, то проводила большую часть своего времени в спальне за закрытой дверью. Однажды ко мне постучалась подруга и спросила разрешения войти. Она села на кровать, взглянула на меня и спросила: «Ты скажешь, что с тобой вообще происходит?» Я откликнулась «а-ха» и рассказала ей все о своем эксперименте. После она стучалась ко мне много раз и стала одним из ближайших друзей в эксперименте. Несколько месяцев спустя у нас были невероятные сессии друг с другом, где мы через отклики исследовали множество глубоких вопросов – просто для того, чтобы обнаружить свою правду. Много лет позже она помогала мне в организации всех моих дневников, записей и писем для этой книги.
Жить внутри собственного потока – внутри собственного ритма – это то, что мне требовалось. Было потрясающе проводить так много времени одной, при этом ничего не инициируя – расслабившись и глубоко растворившись в этом ожидании. Когда я писала эти строки, нечто промелькнуло в сознании – то, что это возвращение в себя сулит волшебство. Такое ощущение, как будто магия только что поцеловала меня в щеку. Пока я ожидала в этом сакральном месте, я поняла, что никогда никуда не ходила; никогда ничего не делала; даже никогда не оставляла это мгновение. Неважно, что я чувствовала или делала – это никогда меня не покидало. Все это было иллюзией.
Жизнь лишь продолжала разворачиваться – вдох за вдохом. Один отклик вел меня к следующему. Я получала все больше понимания того, как это у меня работает. Я не стала собой мгновенно. Это был долгий и трудный процесс разобуславливания, который мог случиться лишь изнутри. Ничто снаружи не трансформировало мою жизнь. Вся моя система пришла в хаотическое состояние. Я больше не могла идти на компромиссы – ни на йоту – мой сакральный отклик не позволял мне этого делать. Я больше не чувствовала защищенности в жизни. Часто я ощущала себя такой хрупкой, что вот-вот могла сломаться.
Последние несколько дней я глубоко грустила. Не желая выбираться наружу, я обнаружила, что откликаюсь «нет» на все и вся. Я желала и нуждалась лишь в одном – оказаться в чреве самой себя. По мере того, как эта грусть углублялась, стал расти страх. Что-то меня тянуло – меня засасывало нечто, для чего у меня не было названия. Как будто все мои ярлыки были с меня сняты, и я осталась не только голой, но и лишенной кожи.
Прошлой ночью я откликнулась на то, чтобы отправиться в место, где играла живая музыка. Я закрыла глаза, и фортепиано уносило меня все дальше и дальше в свое пространство. С музыкой, держащей меня за руку, страх и сопротивление тому, чтобы увидеть, что у меня внутри, исчезли. И снова я в потрясении. Опять у меня все отнято, и опять все разрушено – до основания.
