Текст книги "Мэри Энн Винигер – Революция одного Генератора"
Автор книги: В. Обнорский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Я получила табличку для каталога на здании, а также большой знак, который поставила возле своей двери. У меня до сих пор есть этот знак – «Тайна Ожидания». Каждый день я проводила в своем офисе в одиночестве. Иногда заходили друзья – я думаю, что вся эта офисная история их и радовала, и удивляла. И им нравилось заглядывать ко мне. То, что нравилось мне, так это их вопросы – каждый, кто ко мне собирался, спрашивал меня, нормально ли будет для меня, если он зайдет? Я могла откликаться. Я также работала над небольшими проектами для друзей. У меня был опыт графического дизайна, и время от времени они просили меня разработать дизайн флаера или брошюры. Мне нравилось помогать моим друзьям в их бизнесе. Но лучшая часть всего этого состояла в том, что я каждый день большую часть времени проводила наедине с собой. Мой офис стал моим святилищем – даже в большей степени, чем моя спальня дома.
Я не могу поверить, что прошло уже почти четыре года! Когда я начинала, это было похоже на то, что я надела на себя смирительную рубашку. Удерживать всю свою энергию и никуда не двигаться было безумно трудно. А теперь? Безусловно, это более не смирительная рубашка! Мой сакрал всеяден с единственным ограничением – это должно быть для меня корректно. Не считая этого, он безграничен – все возможно. Мой Сакральный центр в полном контакте с непознаваемым – с тем, что движет всем сущим.
У меня замечательная роль в пьесе жизни, и сакрал движет каждым моим шагом. Невероятный аромат, который постепенно начинает ощущаться – моя сущность – роль, которую я создана играть! Ах, я отдаюсь этому каждой клеточкой своего существа. Все слова прошлого – так много красивых слов – я только начинаю ощущать это в моей замечательной человеческой форме. Драгоценные моменты глубокой близости с самой собой – я так долго ждала этого.
Еще один мощный сдвиг случился со мной в это же самое время. Я часто ездила плавать в бассейн, в который у нас с Майклом были абонементы. Однажды там оказались мои друзья-санньясины, и они окликнули меня: «Привет, Патипада». Это приветствие пролетело мимо моих ушей. Я даже не сразу сообразила, что это было сказано мне. Именно тогда я поняла, что вибрация «Патипада» мне больше не подходит.
После этого я откликнулась на имя Мэри Энн, и оно вернулось ко мне снова. Я себя так замечательно чувствовала, приветствуя возвращение Мэри Энн. Приняв санньясу, я отвергла ее полностью, практически обвиняя ее за первые 28 лет моей жизни. Я понятия не имела, что это был профиль 6/2, и я проходила через его первую фазу, которая была очень насыщенной. Как это было классно – вернуть Мэри Энн в этот период уединения в своем офисе. Это было похоже на завершение полного круга, но уже на новом витке спирали. Я думаю, что мы движемся по спирали до самой смерти. Эти разворачивающиеся витки никогда не заканчиваются. Это и есть жизнь.
Совершенно волшебная вещь – быть свидетелем своего собственного рождения Это как если б меня создавали прямо на моих глазах И я не имела к этому никакого отношения!
Оказалось, что я очень счастлива в уединении, и не только счастлива,
Но и большую часть времени я предпочитаю быть одна!
Так странно наблюдать, как это разворачивается, когда большая часть моей жизни была полностью завязана на других. И мне никогда не скучно! Это вызывает восторг. Скука ушла давно – ее заместила тайна каждого момента. Вся эта ежедневная рутина, которая прежде так легко вызывала скуку, теперь приносит радость, потому что я – новая.
Я не стремлюсь куда-либо – это так освобождает!
Раньше объектом моего стремления был человек... или просветление,
Но это всегда было проецированием будущего «если только...»
В моей жизни больше нет этого «если только»
Я нахожу себя стойкой – я в силе И в то же время такой открытой и доступной О, Господи – просто быть собой!
Быть так глубоко укорененной в этой самой форме И каждый день просто жить из своей правды Нет ничего более святого, чем это.
Мой сакральный отклик научил меня стольким вещам о себе. Он научил меня ценить свою энергию – это драгоценность. Он научил меня тому, что абсолютно нормально не тратить эту энергию впустую. Он научил меня различать. Он научил меня доверять себе и уважать себя. Он открыл мне острое осознание в моменте. Он научил меня оставаться собой в идеальной сонастроенности. Он научил меня видеть собственную уникальность. Он научил меня любить себя.
Он научил меня всем этим вещам, не сказав ни слова. Он только всегда издавал звуки в ответ на то, что ко мне приходило, и просто уважая эти звуки, я узнала столько, сколько бы, действуя иначе, не узнала бы в этой жизни никогда.
Жизнь разворачивается совершенным образом. Неважно, какую боль она приносит или какое разрушение вас ждет за поворотом. После четырех лет в этом эксперименте я ничего не могу сделать, кроме как доверять жизни и позволить ей раскрываться ее собственным необъяснимым образом. Отклики увлекли меня в это потрясающее путешествие – и чаще всего они не имели абсолютно никакого смысла в моменте. Но шаг за шагом через дни, недели, месяцы и теперь уже годы – совершенство открывается мне постоянно.
В течение последних трех лет я брала у Ра чтения Рейв возврата (возврата Солнца – прим. пер.) каждый год. Это помогло мне видеть темы каждого наступающего года. Один год для меня оказался особенно важным – мне необходимо было быть начеку и не принимать эмоциональных решений. Это стало для меня мантрой этого года. На четвертом году, после того, как я попросила у Ра этот вид чтения, он прислал мне e-mail: «Я считаю, что тебе это не нужно. Ты 6/2, сошедшая с крыши с истинным сакральным авторитетом. Тебе не нужны синоптики, чтобы знать в какую сторону дует ветер». Когда я прочитала его письмо, я поняла, что это правда. Я была полностью в себе – все было совершенно по-другому. Я знала без тени сомнения, что мой сакральный отклик способен провести меня через любой шторм, невзирая на высоту волн и силу ветра.
Красота проживания Дизайна Человека заключается в том, что это не о внешнем; это всегда о том, что внутри. В этой точке моего процесса я знаю, что я холодна. Я не эмоциональна. Я нахожусь в пространстве ожидания – в Тайне Ожидания – чтобы увидеть, что приходит, что проявляется и кто проявляется. Чтобы увидеть, что посылает существование и на что я откликаюсь.
Сейчас из своего опыта я знаю, что ничто не находится в моих руках и никогда не находилось. Я знаю это до мозга костей. Происходящее иногда напоминает сбрасывание слоев ложной кожи – не очень приятный процесс, но необходимый для того, чтобы новая кожа смогла дышать. Так много слоев снято в течение этих лет – болезненная часть процесса, но они никогда не принадлежали мне – той, кто я есть на самом деле. Все, что я собой представляю, – такое живое и пульсирующее. И я полна искренней благодарности за происходящее.
Воскресенье
Теперь гром, который заставляет все вибрировать внутри меня, так тих
И звук ветра приносит дрожь
Внешняя Жизненная Сила вызывает внутреннюю
Меня к чему-то притягивает, о чем я и понятия не имею Я сомневаюсь, что я иду в это сама,
Но каждый сакральный звук приближает меня к этому Мои клетки знают – они вибрируют с различной частотой,
И в эти дни они посылают разные сигналы,
Вызывая то,
Что еще не пришло
Они так сонастроены с моим внутренним звуком, Который приходит из места до начала Времен Я знаю, что ничего из того, что я делаю,
Не может случиться из любого другого места
Я была очень взволнована, когда откликнулась поехать на курс «Бинарности» в Диссен, Германия. Это был первый раз, когда я встретилась с международным сообществом Дизайна Человека. Мне все понравилось. Было много разных курсов, и здесь я впервые узнала о мутации Солнечного Сплетения в 2027 году. Это была мощная информация. Еще один курс о семи воротах любви и ненависти стал глубоким откровением. Ра начал так:
Я рассматривал Любовь на многих уровнях. Я говорил о том, как люди взаимодействуют через электромагнитные соединения, которые несут в этой частоте то, что мы называем любовью и ненавистью. Я говорил о любви в конкретных местах в бодиграфе. Любовь в G центре – это Чаша Любви и четыре движущие темы любви как направления в жизни.
Тем не менее, все намного сложнее, потому что, как я когда-то говорил в Сером Курсе – мы есть дыхание любви, и поэтому она проникает в каждый аспект нашей природы. Одна из вещей, которые вы обнаружите, если подойти к этому персонально (что значит любовь для меня, или почему я влюбляюсь, и так далее), то каждые из этих семи ворот любви выступают в качестве триггера, как инициаторы того, что будет либо опытом любви, либо ненависти, и вы не можете отделить одно от другого. Никак. Невозможно не испытывать ненависть, если вы любите, и вы никогда не можете не любить, если вы ненавидите.
У меня есть трое из семи ворот, и я очень внимательно слушала то, что говорил Ра. Мой сакрал откликался на все, что он рассказывал о тех воротах Любви, которые были лично в моей карте, и в чем я смогла себя узнать. Любовь была чем-то, что поглотило меня в этой жизни, и любая помощь для понимания этого приветствовалась.
К середине этих курсов я почувствовала в своем теле что-то странное и некомфортное. Это всегда для меня было знаком – что-то происходит. Я попросила двух своих хороших друзей помочь мне прояснить эти вещи. Они задали мне несколько вопросов, и мой сакрал ответил, что пора уезжать. Но он также откликнулся на то, чтобы не тратить лишние деньги при обмене авиабилета. Когда я оказалась в своем гостиничном номере после класса и позвонила в авиакомпанию, они смогли устроить меня на рейс на следующее утро, и при этом не нужно было ничего доплачивать. Хотела ли я этого? Мой сакрал откликнулся «а-ха», и я собрала чемодан и в 5 утра уже выехала в аэропорт. Я была в ступоре, когда ехала в такси. Что произошло? Я понятия не имела. Я просто знала, что это было правильно. Когда я зарегистрировалась на рейс, мне предоставили место в бизнес-классе – комплимент! Это был шок, и я подумала – когда я уважаю свой отклик, жизнь полна волшебства.
Это удивительная вещь – позволять моей жизни вести меня, даже если я не знаю почему или даже куда я направляюсь! Я была по-прежнему глубоко в своем эксперименте, и не имеет значения, что я была за тысячи миль от дома – мой сакрал по– прежнему правил бал.
Резиновый жгут натягивается на лезвие бритвы Очень тонко сбалансированный акт Между интенсивностью и позволением Доверие – моя единственная страховочная сеть
Через месяц Ра спросил меня, не хочу ли я участвовать в информационном бюллетене Jovian Archive. Я откликнулась, и это была чистая радость иметь возможность писать туда статьи. Я по-прежнему ежедневно ходила в свой офис в Седоне. Эти статьи стали для меня способом поделиться своим опытом бытия Генератором с сообществом Дизайна Человека. Я была на четвертом году эксперимента, когда я начала писать, и это продолжалось три года. Когда мой сакрал откликнулся на то, чтобы перестать писать эти статьи, это был мой седьмой год!
Несколько месяцев спустя я откликнулась на поездку в Вену для участия в курсах Дизайна Человека. О-о, я влюбилась в Вену с первого раза. Я подружилась со столькими замечательными людьми из сообщества, и я знала, что это всегда будет одним из моих любимых мест на этой планете. В Вене что-то есть – чувства – архитектура – кафе. Она настолько погружена в историю искусства и музыки, что вы можете почувствовать это в каждом ее уголке. Моей мечтой до поездки сюда было услышать живые скрипки. Я люблю звуки скрипки – они трогают меня за живое.
Я не могла поверить, когда однажды вечером я оказалась в одном кафе – это было знаменитое место, бывшее раем для художников и музыкантов в прошлом веке
и там был живой струнный квартет. Я села, заказала кофе и закрыла глаза. Это действительно был рай. Я не забуду эти моменты до конца своей жизни.
Вскоре после возвращения из Вены здоровье моего отца стало стремительно ухудшаться. Так грустно было видеть его в таком виде.
Он был более не способен ясно излагать мысли. Его слова представляли собой мешанину, и его понимание времени исчезло. Однако я почти понимала, что он пытался сказать. То, что он думает. То, что он чувствует. Я воспринимаю его ауру очень глубоко. И единственное слово, которое подходит, чтобы четко описать то, что происходило с ним в эти дни – это слово «страдание». Он страдал. Я воспринимала его душевные муки, его глубокую меланхолию и его низкую эмоциональную волну. Я знала, что я принимала это в усиленном варианте в сравнении с тем, что он испытывает на самом деле, но это также давало мне очень глубокое понимание его переживаний.
Я люблю своего отца. Он был по-настоящему «крутым парнем» как отец, и было не всегда легко находиться рядом с ним такой открытой, что я поняла только теперь с помощью Дизайна Человека. Сейчас я чувствую за него глубокую ответственность. Это мой 27-50. Быть сейчас с отцом – это идет из глубины меня. Это невероятное время, чтобы видеть проявление старых привычек. Это также прекрасное время, чтобы осмыслить то, что мы с ним разделили в этой жизни. Я все еще могу быть с ним физически – и я чувствую, что моя аура его успокаивает. В нем есть нечто, что об этом знает.
У меня отлегло от сердца, когда он полностью погрузился в болезнь Альцгеймера, потому что ему стало менее тревожно. Перевозбужденность прошла. Он стал гораздо спокойнее, когда это произошло. Я чувствовала, что на самом деле ему легче, потому что я уже не принимала в себя ментальную и эмоциональную боль так, как раньше. Его нужно было перевезти в секцию для пациентов с болезнью Альцгеймера в их пансионате.
Иногда ты думаешь,
Что больше это терпеть невозможно И затем жизнь подкидывает тебе еще.
Последние два дня были такими напряженными Мое тело вбирает в себя все очень глубоко И этого не избежать
Если я откликнулась – значит это для меня правильно
Но – о-о-о, мое бедное тело себя чувствует так Как будто по нему пару раз проехался бульдозер Моему отцу стало намного хуже Не физически – ментально Он меня не помнит
Все, что я могу – это молча сидеть с ним,
Держа его за руку, и позволять общаться нашим аурам Я знаю, что его аура узнает меня, даже если меня не узнает его ум
Посещать отца для меня было очень трудно. С моей открытостью проходить в секцию с болезнью Альцгеймера было болезненно и физически, и психологически. Не из-за моего отца. Я это чувствовала от всех других пациентов, которые там жили, а также от сотрудников, которые там работали. Я помню, как стояла у запертой двери перед каждым визитом в ожидании сакрального отклика – я знала, что без ожидания своего звука все это было для меня очень нездорово. Поэтому я всегда ждала, и только однажды прозвучало «э-а». В тот раз я развернулась у двери, прошла по длинному коридору обратно к своей машине и уехала домой.
Нам нужна настоящая тьма,
Чтобы увидеть ярчайший свет,
Поскольку нельзя увидеть тень Без Солнца
А острые кромки стекла Отражают ярчайшие цвета радуги
Я не до конца понимала, что действительно означает беспомощность до этого времени. Не было абсолютно ничего, что я могла бы сделать для своего отца, кроме того, чтобы просто быть с ним. Я заметила, что мой ум был по-настоящему активен, пытаясь зацепить меня и отмотать все назад. Он достал большой пистолет с виной, пытаясь заставить меня делать то и это – и спрашивая, что это я за дочь такая. Он действительно знал, насколько я была уязвима. Он также думал, что я смогу поддаться, но это было не так. Я была бдительна. Зная, что он умирает, я понимала, насколько я уязвима, и как легко было бы скатиться в старые шаблоны поведения. Я никогда не приезжала к отцу, если на это не было сакрального отклика. Но он звучал часто, и я навещала его почти каждый день. Майкл был для меня поддержкой, и он спрашивал меня все время по поводу моего отца, наших с ним отношений и того, что было правильно для меня в это время.
Мой офис превратился для меня в еще большее святилище, чем когда-либо прежде. Я навещала своего отца, приезжая к нему из офиса, и возвращалась обратно после посещения. Он был своего рода баней – я очищалась каждый раз, когда входила в эти двери. Будучи одной в этом пространстве, где нет никаких других аур, я могла вернуться к себе.
Однажды в выходные мы с Майклом поехали в магазин во Флагстаффе, чтобы пополнить наши припасы. Когда мы были там, я подошла к мебельному отделу, и все мое тело отреагировало на огромный L-образный стол с большими файловыми ящиками, который был на распродаже. Майкл подошел и спросил меня, не хочу ли я купить этот стол, и я ответила «а-ха». Мой ум говорил мне о всей нелепости этого решения, поскольку я ничего не делала в моем кабинете – на кой мне был нужен этот огромный рабочий стол? Но мы купили его, положили в грузовик, и Майкл собрал его для меня на следующий день. В понедельник я сидела за этим столом, удивляясь происходящему. Я помню ощущение полной готовности – но для чего? Всю неделю я сидела за этим столом, глядела в окно и внутренне смеялась над тем, какой сумасшедшей моя жизнь стала после следования за своим сакральным откликом!
В следующие выходные, сидя за новым столом, я открыла свою электронную почту. Одно письмо было с вопросом, хочу ли я стать директором организации Дизайна Человека в Соединенных Штатах. Читая это письмо, мой сакральный звук замер. Это был настоящий шок!!! Ничего не вышло наружу – абсолютно ничего. Даже не было звука «я не знаю».
Я позвонила мужу и попросила его встретиться со мной за чашечкой кофе. Когда он приехал, мы пошли вместе в Ошо-кафе. Я распечатала письмо и принесла его с собой. Когда я дала ему его прочитать, он посмотрел на меня с улыбкой на лице и поинтересовался, готова ли я взяться за это дело. Я ответила: «А-ха». Но я была осторожна, что было хорошим знаком. У меня есть 12-е ворота – они об осторожности. Я думаю, это был первый раз, когда я действительно увидела, что это работает таким образом. Он задал мне много вопросов – все разные – и наконец я получила достаточную ясность, чтобы отправить письмо с некоторыми вопросами. Мне были необходимы уточнения, прежде чем я смогу ответить утвердительно.
На все мои вопросы я получила ответы, и мой сакрал выдал очень уверенное «а– ха» на эту работу. У меня было около шести месяцев, чтобы все организовать, сделать сайт и начать 1 июля. Мне также нужно было название. «Дизайн Человека Америки» оказалось отличным названием для моего сакрала. Это был момент рождения. Я была очень взволнована. Я не могла поверить, что все это происходило.
Зимой я ездила в Великобританию и опять в Вену на новые курсы Ра. Для того, кто никогда не хотел изучать это знание, мой сакрал откликался на чертовски большое количество курсов! Он определенно знал больше, чем я.
В марте я откликнулась на поездку в Мадрид на два курса: Курс Любви и Гене– раторский Курс. Это происходило недалеко от Мадрида в маленьком городке в монастыре, и мы все там и спали, и ели. Оглядываясь назад, кажется большой иронией, что я так много узнала о любви и сексе именно в монастыре!
Я участвовала в Курсе Любви. Я думала, что такого сокрушительного потрясения со мной уже не могло случиться на этой стадии процесса, но я была неправа. Я снова была потрясена, и встряска оказалась глубинной. Я не могла спать. Я чувствовала, что разваливаюсь. Все мое прошлое проносилось перед глазами – все мои любовные и сексуальные отношения более чем за 52 года! Это было время глубокого внутреннего процесса поиска истины во всем, что со мной было.
Потрясение на Курсе Любви в Мадриде можно представить так – существование схватило меня за ноги, перевернуло вниз головой и вытрясло из моих открытых центров все, что касалось Любви. А после этого хирургически выскоблило все остальное! Сколько ментальной чуши я накопила в себе по поводу Любви. Сколько эмоциональных шаблонов я набила в себя в отношении Любви. Сколько всевозможных вдохновений наполняло меня по поводу Любви. Потрясения очень болезненны – всегда. Но я всегда вижу, каким даром они становятся после. Как я могу без них быть той, кто я есть?
Красота всего этого в том, что это потрясение в Мадриде фактически стало настоящим началом – началом меня, проживающей новую Мэри Энн. Прежняя была так глубоко обусловлена тем, чем была для нее Любовь, особенно в первые 28 лет. В это время мое сердце было физически разбито. Патипада была обусловлена уже совершенно по– другому.
Теперь Любовь ощущается наподобие чистого листа внутри меня – я смогу увидеть, если что-нибудь когда-нибудь будет на нем написано. Я более не уверена в том, что такое Любовь. И я очень счастлива жить с этим.
Я осознала, что не имею понятия, кем я являюсь во взаимоотношениях с противоположным полом. Абсолютно никакого понимания. Мои друзья накидали мне много вопросов, но ни один из моих ответов не был тем, что я думала. Все мои идеи и мысли о любви и сексе не имели со мной ничего общего – это то, что я обнаружила через свой сакральный отклик. Это было настолько шокирующим!
Думать, что я прожила всю свою жизнь с любовью и сексом, «заимствованными»у других – это немного сбивало с толку. Я была глубоко потрясена откровениями по поводу любви. С сексом и привлекательностью было гораздо легче, и я так много смеялась. Это как вырваться из замкнутого круга – стать такой свободной и живой, и знать, что моя истина в этих вещах не будет похожа ни на чью другую. В этом красота Дизайна Человека. В этом богатство каждого из нас – наша уникальность.
Тем не менее, действительно увидеть, сколько я набрала в себя концепций по поводу любви и секса в течение жизни – это было откровением. Я люблю музыку. У меня открытый ум, который все в себя вбирает. Слова из песни входят в меня так же глубоко, как и музыка. Раньше эти слова ТОРЧАЛИ во мне, создавая так много представлений о том, что такое Любовь и чем она не является.
Для меня с моим открытым эмоциональным центром смотреть фильмы или слушать песни, наполненные чувствами и эмоциями – это всегда было сильно. У меня нет индивидуальных определенностей, но есть шесть индивидуальных ворот, и меня как магнитом тянуло в романтику из этой открытости. Эх, боже – было ли это когда-либо правдой! Вухххх... Одни из этих ворот – 12-е – очень романтичные и акустические. Дайте мне романтическую новеллу или фильм, и я пропала. Потеряна. Все это глубоко влияло на меня и окрашивало все мои отношения с противоположным полом.
Все эти открытия в себе в отношении противоположного пола произвели глубокую очистку моих открытых центров. Я понятия не имела, как много в них было чужого. Откликаться на вопросы, которые по-настоящему проникают сквозь покрывало обу– славливания – это несравненный дар. Прорвавшись сквозь массу представлений о мужчинах и женщинах, я осталась с ощущением свободы, о которой я никогда не мечтала.
Во время курса я подружилась с парой Манифестор/Генератор, и они пригласили меня к себе домой в Мадрид за день до вылета обратно в Америку. Манифестор был итальянцем, и он стал называть меня Мариучча – как мой дедушка – с таким же акцентом. Это меня очень глубоко тронуло – это коснулось во мне того места, где жил мой дедушка. Мне было так хорошо с ними обоими. И мне также очень понравился Мадрид. Есть что-то в испанцах, что меня трогает. Я чувствовала с ними некое единение – с их силой духа и их страстью к жизни. Мне нравилось слушать испанскую речь – это почти как слушать песню. Я помню, что в самолете я подумала о том, что я была рада, что никто не попросил меня остаться! Я не знаю, что мой сакрал ответил бы на этот вопрос.
Я откликнулась ехать на праздник в Милл Вэлли в Калифорнии. Туда съезжались мои любимые музыканты-санньясины, и я с нетерпением ждала встречи с ними и их музыкой. Вечером перед празднованием мы все болтали за ужином и начали говорить о старении – почти все из нас были в возрасте 50 лет или старше. Мужчины говорили, как они наслаждались своими седыми волосами, а женщины о том, что мужчинам это всегда придавало солидности. Затем я добавила, что для женщин это по-другому, и если у нее седые волосы, то все считают женщину старухой. В то время мои волосы были короткими и полностью седыми!
Один мой друг-музыкант, который был для меня как брат, повернулся ко мне и спросил: «Ты что, хочешь стать блондинкой?» И я ответила громко и четко «а-ха!», шокировав этим себя полностью! Блондинка? Я? Я никогда не думала красить свои увядающие волосы. Однако этот отклик не изменился даже после того, как я вернулась в Седону. Я сидела в салоне в кресле, и колорист спросил меня: «Вы уверены, что хотите покрасить ваши волосы в светлый?» «А-ха». Так что теперь я блондинка, и мой сакрал никогда больше не откликался на возвращение к седине – по крайней мере пока!
После этого обеда с друзьями, мы все пришли на праздник. Мы приехали туда раньше, потому что им нужно было настроить звук и подготовиться. Это был такой замечательный вечер. Я не видела столько знакомых лиц в одном месте в течение очень долгого времени. Я танцевала и пела, и когда я вернулась в свой номер в отеле, то была «восхитительно» уставшей. Я сразу же заснула, но в 4 утра я проснулась и больше заснуть не смогла. Итак, я взяла роман, который читала в эти дни, и погрузилась в чтение. Это была романтическая история – будучи такой открытой к индивидуальности, меня глубоко привлекали такого рода истории – я их буквально проглатывала. По сюжету героиня страдала, потеряв своего возлюбленного. Несколько слез покатилось по моим щекам, но вдруг все изменилось. Глубокие рыдания потрясли мое тело, освобождая нечто огромное. Я знала, что это не имело отношения к книге! Я просто позволила рыданиям захватить меня, и в то же время я свидетельствовала весь этот процесс. В конце концов постепенно рыдания стихли.
Эти интенсивные переживания всегда вскрывают что-то важное. Я видела, что, когда я теряла того, кого по какой-то причине любила, именно сам страх жить теперь без этого человека приносил столько боли и страданий. Это был страх потерять ту часть меня, которую я проживала с этим человеком. Я влюблялась в ту, кем я становилась, когда была с тем, кого любила. И это было то, что я хотела удержать всеми силами. В определенном смысле я была влюблена в это соединение из нас обоих. Любя другого, по-настоящему я любила ту себя, которую я открывала, ощущала, к которой прикасалась и пробовала на вкус, когда была с этим человеком. Вместе мы становились чем-то большим, и я не хотела от этого отказываться.
Сколько воспоминаний вызвало это понимание! Когда человек уходил, я переживала собственную перемену. И это был ИМЕННО такой опыт, который я жаждала и называла любовью. А поскольку я понятия не имела, кем я тогда была – я также не имела понятия, что все это было основано на том, что я принимала в свою открытость – в центры, каналы, ворота. Другой наполнял меня, и я любила это чувство, не желая с ним расставаться. Я думала, что я теряю любовь. То, что я теряла, так это наполнение моей открытости. Когда я была одна, это всегда ощущалось как потеря любви, поскольку я не имела никакого опыта проживания себя. Когда я была одна, мне всегда не хватало того, кого я любила. В действительности мне не хватало только самой себя.
Во мне все еще эхом отдается последнее переживание,
Как будто любовь, которая всегда шла наружу – к кому угодно,
Просто развернулась... и хлынула обратно
Я выгляжу так же Я чувствую то же самое И все же все по-другому
Есть такая легкость бытия!
Такая невероятно нежная и наполненная радостью легкость,
Как будто птица поет свою первую песню
Я никогда до этого не понимала, почему так больно любить Любовь двигалась вне меня И это причиняло боль
Затем это стало полностью связано и перемешано с другим Я посмотрела на себя в зеркало – глаза из зеркала смотрели на меня Все, что я искала всю жизнь, было прямо там, в зеркале Родная душа была мной
У моего друга-музыканта из Калифорнии есть красивая песня со следующими строками, описывающими именно то, что я испытывала тогда в своем номере в отеле Милл Вэлли. Это забавно, потому что этот друг был одним из выступавших в тот вечер! «И вы увидите, придет день, когда вы с восторгом будете приветствовать у своих дверей Себя. Вы отдадите свое сердце обратно этому незнакомцу, который любил вас всю вашу жизнь».
Я влюбилась в себя той ночью в гостиничном номере! Для меня после этого уже ничего не было прежним. Позже я нашла замечательную цитату Оскара Уайльда, которая мне очень нравится: «Любовь к себе – это начало романса длиною в жизнь».
В апреле моему отцу исполнился 91 год. Было так грустно праздновать его день рождения в отделении Альцгеймера. Мы с Майклом отправились навестить его – в какой-то момент он улыбнулся, и в этой улыбке промелькнула искра того человека, которого я помнила. Он был некоторое время в сознании, а затем снова исчез внутри. Я чувствовала, что время уходит. Я знала, что он умирает. Умирание – это гораздо больше, чем просто медицинское событие. Можно было почувствовать, как он собирал все свои силы, чтобы быть готовым войти в процесс умирания. Он стал еще более отстраненным. Фактически он приводил свой «дом» в порядок. И неважно, что у него было слабоумие. Его бессознательное делало все необходимые приготовления, несмотря на то, что происходило на сознательном уровне.
Я встретилась с неустойчивостью жизни лицом к лицу. Смерть стала реальностью. Я знала, проводя время с отцом, что он встречает смерть по-своему. В эти последние дни я каждый день проводила с ним, иногда по нескольку часов. Я чувствовала, будто вбираю весь процесс смерти в свое собственное тело. Из-за своей открытости я принимала в себя все эмоции моего отца: отчаяние, сомнения, растерянность и страх. Быть там требовало от меня большого напряжения, но я продолжала откликаться и уважала свой отклик. Последние этапы были очень трудны. Он ушел глубоко в себя. Он замолчал и прекратил есть. Сиделки сказали мне однажды, когда я пришла к нему за неделю до его смерти, что он был очень возбужден, взбудоражен – он панически боялся попасть в ад. Когда я увидела его, его лицо отражало все его страхи. Он не мог двигаться и просто лежал на кровати. Он понятия не имел, кто я. Я даже не знаю, был ли он в курсе, что кто-то находится рядом с ним в комнате. Он был глубоко внутри своего процесса умирания.
