Текст книги "Мэри Энн Винигер – Революция одного Генератора"
Автор книги: В. Обнорский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
На следующий день мне сделали вторую операцию, которая оказалась очень болезненной, и я была рада, что я не должна была садиться после этого в самолет и лететь домой! У меня были обезболивающие лекарства, и я находилась в собственном доме – это было замечательно.
Мадху продолжала согласовывать со мной возможность того, что Каролина проведет с нами месяц, пока они с Алекс будут на чемпионате мира в Европе – они обе без ума от футбола. Я продолжала отвечать «а-ха», и мне приходилось постоянно спрашивать Майкла, потому что основная нагрузка в конечном итоге должна была лечь на его плечи. Единственный раз, когда я действительно почувствовала себя плохо – это когда я поняла, что мы вынуждены отменить наше путешествие с Каролиной во Флориду. Мы обычно брали ее туда на ее день рождения, потому что она обожает море. Но Каролина была так мила, хотя я знала, что она очень разочарована. Она просто сказала: «Бабушка, все в порядке, я понимаю». Каролина переехала в наш дом, и Мадху вылетела в Европу, чтобы там встретиться с Алекс. Алекс уехала раньше к своим бабушке и дедушке в Австрии.
Все привычные каждодневные вещи, которые я делала, должны были быть полностью пересмотрены. Как мне вставать с постели и пересаживаться в кресло, не вставая на ноги? Как мне принимать душ и держать ноги в стороне, чтобы не намок гипс? Я поняла, насколько люди способны к адаптации. Я также поняла, что мне нужно просить о помощи по каждому пустяку. Ух-х! Это было нелегко. Я всегда была очень независимой и просила помощи только в тех случаях, когда это было абсолютно необходимо. Эта ситуация поставила меня в положение, когда необходимость обращаться за помощью была абсолютно во ВСЕМ, что мне надо было делать.
В течение этого месяца с Каролиной я увидела красоту отклика Сакрального центра с другой стороны. Я не имела такого опыта раньше – это было сильно. Просить Каролину о помощи и слышать ее восторженный сакральный отклик – это было невероятно. Быть принимающей стороной этого «а-ха» и слышать в этом звуке не только то, что для нее это нормально, но и то, что она была счастлива помочь мне – это сражало меня наповал. Я поняла, что могла попросить ее о помощи в чем угодно – она откликалась с радостью, и я не чувствовала себя для нее обузой.
Весь месяц она была с нами – ее отклик для меня был всегда «а-ха». Так как я не могла ничего делать, у нас был очень приятный и простой способ взаимодействия – мы собирали пазлы, играли в карты или игры. Иногда мы вместе делали что-то из бисера. Я научила ее, как управляться со стиральной машиной, потому что я не могла спускаться вниз. Она обожала помогать, и я чувствовала это.
Я провела весь июнь и весь июль в коляске. Наш друг построил небольшой пандус у нашей входной двери так, чтобы я могла забираться в машину. Я наловчилась очень хорошо разворачиваться! Мы стали выбираться из дома, и один раз Майкл привез нас с Каролиной в торговый центр, где мы провели весь день – она возила меня на коляске по магазинам. Кроме того, я могла и сама ездить, но не долго. Мои руки быстро уставали. Мы прекрасно провели день вместе, и она примеряла одежду и откликалась на то, что она хотела бы в подарок на день рождения.
В это время умер муж моей сестры. Он был болен лейкемией в течение многих лет, и пришло время его телу освободиться от боли. Он скончался в больнице, и моя сестра была с ним. Она позвонила мне сразу, как только это произошло. Я чувствовала себя такой беспомощной в Эшвилле. Мне так хотелось быть с ней, но с инвалидной коляской и с необходимой мне помощью я знала, что это бы только добавило ей проблем к тем, которые она уже имела на данный момент. Тем не менее, для меня было трудно не сесть в самолет и не полететь к ней. Мой сакрал даже откликнулся ехать – но мой муж спросил, не слишком ли хлопотным будет для моей сестры возиться с моим креслом и помогать мне все время. Мой сакрал ответил «а-ха» – слишком. Поэтому я осталась.
Мы с сестрой разговаривали несколько раз в день. Она знала, что тело ее мужа не нужно беспокоить в течение 72 часов. Мы говорили об этом, когда умер наш отец, и она спросила об этом снова, чтобы убедиться, что она все понимает правильно. Когда все закончилось, она позвонила и спросила, можно ли ей приехать к нам в Эшвилл. Я тотчас с радостью откликнулась «а-ха». Мне было почти больно, что я не могла физически быть с ней. Через неделю после смерти ее мужа она приехала. Опять же, я снова была поражена тем, как жизнь разворачивается – для нее это было идеальным вариантом – гораздо лучше моей поездки к ней. Мы с Майклом и Каролиной создали ей комфорт и окружили любовью. Я могла чувствовать боль моей сестры внутри себя – и я была так рада, что она приехала, чтобы побыть с нами. Мы просто сидели вместе, болтали и делились. Иногда что-нибудь вызывало в ней эмоциональный всплеск, и я просто обнимала ее или держала ее за руку. В эти моменты нет слов
просто близость глубокой связи между двумя людьми. Она пробыла с нами неделю. Когда она уезжала, я видела – в ней уже начался процесс исцеления, для которого необходимо время.
В начале августа сняли гипс с моей правой ноги – он был заменен на большой черный сапог. Я назвала это моим ботинком Дарта Вейдера. Теперь я могла немного опираться на эту ногу, и уже было проще менять позы. Девочки приехали со своего Кубка Мира, и Каролина вернулась домой. Мы с Майклом все еще обсуждали поездку на Ибицу 1-го сентября. Я продолжала отвечать «а-ха», но судя по своим возможностям, не могла понять, как мне удастся это сделать. Но я знала – если мой сакрал откликается, то он говорит о наличии энергии, чтобы это сделать.
К середине августа был снят другой гипс, и теперь у меня было два сапога Дарта Вейдера. Я начала использовать ходунки. Мне не разрешили полностью опираться на левую ногу со сломанной лодыжкой, так что мои руки действительно принимали на себя большую часть моего веса. Пока я не могла сильнее опираться на эту ногу, я не могла использовать костыли.
Каждый год в августе моя дочь организовывала садовую вечеринку. Это время для того, чтобы отпраздновать дни рождения девочек и шанс для всех ее друзей собраться вместе. Я выдала «а-ха» идти на эту вечеринку, но понятия не имела, как я собираюсь преодолеть две ступени, чтобы попасть к ней домой. Мне понадобилось много времени, чтобы сделать эти два шага – это было то еще испытание, чтобы наконец-то справиться со ступеньками и зайти в дом.
Наш дом по-прежнему был полон мебели и вещей, которые нужно было разобрать, прежде чем уезжать. Я была рада, что я уже начала сортировать вещи еще до того, как мы поехали в Цюрих. Но предстояло так много еще сделать. Один наш друг связался в Калифорнии с какой-то из своих знакомых, которая хотела переехать в Эшвилл и искала дом. Когда она приехала из Калифорнии, она не только захотела взять в аренду наш дом – она также захотела оставить почти всю нашу мебель! Остальную мебель забрала себе другая наша подруга. Я не могла поверить такой удаче. Все решалось настолько просто.
Девочки помогли мне организовать гаражную распродажу – удивительно, насколько много можно сделать, сидя в инвалидной коляске! В этой коляске я могла паковать коробки для переезда, чемоданы, ковры – и я могла делать все эти вещи, потому что мой сакрал просто продолжал откликаться на все это «а-ха». Большую часть времени я была потрясена тем, что он говорил мне, что я могу это сделать! В последние несколько дней в нашем доме в Эшвилле я наконец могла использовать костыли. Сначала было трудно – я не могла полностью опереться на одну ногу, не испытывая боли. Я могла приложить только 50% веса на ногу со сломанной лодыжкой. Но теперь я была в состоянии пройти вверх и вниз по двум ступенькам, чтобы навестить свою дочь, и я чувствовала, какое это для меня огромное достижение.
Мы провели последние несколько дней в отеле, и в последнюю ночь перед вылетом у нас состоялся замечательный ужин с Мадху и девочками. Это было и вдох– новляюще, и грустно. Я знала, что вернусь в ноябре, чтобы провести с ними день Благодарения. Я была так рада, что откликнулась на это – было бы намного труднее уезжать, если бы я не знала, что я увижу их снова так скоро.
Мой муж через интернет нашел для нас на Ибице дом на сентябрь. Мы чувствовали, что сможем найти постоянное жилье в течение этого времени. После довольно долгого путешествия в коляске, в самолетах и на автомобилях, мы остановились перед нашей временной квартирой. Там были по крайней мере десять ступенек вниз к маленькой каменной площадке и еще шесть до парадного входа. Увидев столько ступеней, мой ум вскипел. Она закатил такую истерику у меня в голове, которую, слава богу, могла слышать только я: «Мы не будем скакать вниз и вверх по всем этим лестницам! Ты же знаешь, что мы только что начали пользоваться костылями? Мы не сможем с этим справиться. Давай проведем ночь в машине».
Майкл подошел к двери автомобиля с моей стороны и спросил, может ли он мне помочь. Мой сакрал выдал «а-ха», и я вышла из автомобиля, используя костыли. Мы подошли к лестнице, и мой муж спросил: «Справишься?» Мой сакрал снова ответил «а-ха», и с мужем, который шел передо мной на случай, если я потеряю равновесие, я просто зашла в дом. Моему уму после этого сказать было нечего!
Этот дом нам подходил идеально – мы сразу в него влюбились. Он был небольшим и очень простым с красивой террасой и видом на Средиземное море вдалеке. Мы находились в горах с невероятным сочетанием сосен и пальм. В первый месяц я провела много времени на террасе, поскольку не очень-то легко было часто ходить по лестнице вверх и вниз. Поэтому я еще глубже отдыхала внутри себя. Вместо изучения острова я была вынуждена двигаться очень медленно.
Мое путешествие только углубилось с тех пор, как я оказалась здесь. Я начинаю видеть, насколько для меня было важно сюда переехать. Мое тело было расслаблено совершенно по-другому, нежели раньше, несмотря на некоторые трудности при ходьбе или периодические боли в ноге. Но это никак не влияет на то, что я ощущаю. Я чувствую, что релаксация исходит из глубины внутри меня. Каждая клеточка вибрирует по-другому. Все мои клетки прекратили инициации. Как будто они сейчас заполнены спокойствием. Когда я начала свой эксперимент, я никак не ожидала, что смогу испытывать нечто подобное.
Со дня приезда я испытываю очень сильное чувство, что вся моя жизнь – это путешествие в это самое место. Мы здесь уже пять месяцев, и я чувствую себя так, как будто я жила здесь всегда. Я нахожу удивительным, что сюда меня привел мой сакральный отклик. Я не имела к этому никакого отношения. Я приезжала на Ибицу много раз на протяжении всех этих лет и ни разу не подумала о возможности здесь жить.
Я верю, что существование знает, где я живу. То, что мне предназначено, придет, и когда придет, мой сакрал сможет откликнуться. Приходит ли что-то или ничего не приходит – не имеет значения – я люблю жить из истины своего «я». Существует так много радости внутри, и я так глубоко довольна своей жизнью – такой, какая она есть. Нет ничего, что я хотела бы изменить в своей жизни или в себе.
Размышляя о моем несчастном случае, я вижу, каким невероятным подарком он был. Он остановил мою жизнь полностью, и, когда она началась снова, все было по– другому – мое направление изменилось.
В известном смысле это было похоже на то, что я оказалась в тупике и вместо того, чтобы возвращаться назад, я была вынуждена остановиться и подождать, пока будет построена новая улица. Удивительно то, что новая улица строится с каждым моим шагом. Я не знаю, куда она ведет, но мне нравится, что меня это не волнует. Я просто проживаю это приключение в каждом моменте. Я уже нашла сокровище, и это я. Остальное – это просто радость бытия в этом путешествии под названием Жизнь.
Покрытый пылью Вечности
страх замораживает все, но тихий голос зовет меня войти
вуаль
приподнята
в свободном падении в Ничто в Никуда в Никого
лишь дыхание поддерживает меня, пока не вышел звук
звуки
громкие
и
чистые, но боже!
они только ведут меня глубже в
темноту
где все, что я знаю?
где та,
кто я думала, я была? где
жизнь моя?
где
все?
одна
так одинока, даже сама не могу создать себе комфорт
воронка
засасывает
меня
все глубже и глубже
до тех пор, пока остается только темнота
удушье
не осталось ничего дышать трудно не осталось ничего
глубже
глубже
становится еще труднее
мечты
рушатся
надежды
тают
им нет места
темнее
темнее
фантазия как реальность
не может пройти
не осталось
ничего
должна ли я
беспокоиться по этому поводу?
оставить дыхание в моменте в сейчас только в сейчас
ЧТО ЭТО?!
что случилось?
когда?
как?
я ничего не ожидала
темнота держит меня
охватывает
полностью
я отдыхаю я плавлюсь я отдаюсь я доверяюсь
этому
пришедшему из ниоткуда
свободному падению потрясающему свободному падению
смех -
такой громкий он раскачивает звезды на небе
пение -
такое сладкое слезы
падают с солнца
танец – такой дикий, что земля
грохочет и трясется пламя
не может взяться из ниоткуда откуда оно взялось?
оно зовет меня манит меня освещает путь дальше
любовь движет мной глубже в темноту я не могу ее видеть, однако
она шепчет мне, покрытая звездной пылью вечности
порыв
ветра
уносит
вечность
открывая
зеркало
ни одного звука не может выйти из магии этого момента
но со словами невысказанными
«Это ты»
«Это тебя я всегда искала»
«Это тебя я жаждала встретить» «Это тебя я люблю»
в зеркале глаза сияют
знакомые, и в то же время новые, ослепляя меня любовью
в зеркале – глаза,
наполненные невысказанной радостью
в зеркале есть ключ
в зеркале – «я»
www.e-puzzle.ru
