Текст книги "Эдера (СИ)"
Автор книги: В. Гридасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Глава 19
Получая письма из Италии, Бетси чувствовала себя ещё более одинокой, чем прежде. Андреа писал, что любит её, скучает по ней и с нетерпением ждёт ответа. Ответа, однако, не было, и в последующих письмах всё отчётливее стала проступать обида на Бетси: как могла она так скоро его разлюбить! «Ничего, милый, – плакала над этими письмами Бетси, – пусть я в твоих глазах буду выглядеть предательницей. Я вынесу это! И ты меня когда-нибудь сумеешь забыть…»
Она запрещала себе даже думать об Андреа, но не только письма заставляли вспоминать о нём: вначале ей предложили поехать в Рим на конгресс экологов, а потом… Потом Бетси обнаружила, что она беременна!
Открытие это не ошеломило Бетси и не испугало, а лишь обратило её мысли из прошлого в будущее. Теперь, вспоминая Андреа, она представляла, будто это её подросший сын, ей нравилось, что он такой красивый и добрый.
Отправляясь в Италию, Бетси дала себе слово не встречаться с Андреа и не звонить ему. Но она не могла удержаться от соблазна хоть издали взглянуть на Эдеру.
– Это вы – владелица магазина? – спросила Бетси у продавщицы.
– Нет, – ответила ей Фабиола, – синьора будет здесь после обеда. Вам нужна именно она?
– Не обязательно. Я хотела бы примерить вон, то чёрное платье.
– Да, пожалуйста, – Фабиола провела покупательницу в примерочную.
– Немного маловато в боках, – сказала Бетси, возвращая Фабиоле платье.
– Это не беда! Мы можем выпустить пару сантиметров, – предложила Фабиола.
– Спасибо. Я оплачу покупку и зайду…
– Послезавтра! – подсказала Фабиола. – Но мы можем послать вам платье и на дом.
– Не стоит. Я сама его заберу.
Вознаграждение, полученное от Валерио Сатти, позволяло приобрести дом, и Манетти занялся подготовкой к этому событию с необычайной основательностью. Дом в его представлении всегда ассоциировался с просторной кухней, в которой хозяйничает добродушная женщина, похожая на Лючию, и в ожидании вкусного обеда по пятам за ней следуют трое-четверо розовых крепышей. Мечту о таком доме Манетти лелеял с юности, но долгое время ему приходилось довольствоваться лишь случайными тесными каморками, не говоря уж о тех печальных периодах, когда жизненное пространство вообще сужалось до размеров тюремной камеры. Однако жажда деятельности и неистребимая вера в справедливость, не покидали Манетти ни при каких обстоятельствах, за что он, вероятно, в конце концов, и был вознаграждён.
Теперь у него было всё, что необходимо нормальному человеку: хорошая работа, приличные деньги, любимая жена, даже дом он уже присмотрел… Не было только ребятишек.
Для кого-нибудь другого это могло стать серьёзным препятствием на пути к счастью, но не таков был наш Манетти! Прежде чем оформить покупку дома, он отправился в детский приют.
– Дядя, вы хотите завести себе сыночка? – подбежал к нему шустрый негритёнок, едва Манетти успел ступить во двор приюта. – Заведите меня!
– А разве сюда все приходят только за этим? – спросил Манетти, внимательно посмотрев на мальчика.
– Нет, – ответил тот с грустью, – не все.
– Но меня ты всё-таки почему-то остановил. Почему? На всякий случай?
– Нет, мне показалось, что вы идёте за сыночком.
– А ты не мог бы объяснить, почему тебе так показалось? – Манетти был явно заинтригован.
– Вы… волновались, – не совсем уверенно произнёс мальчик.
– Однако ты наблюдательный! – восхитился Манетти. – Из тебя мог бы получиться прекрасный детектив.
– Правда? – обрадовался мальчик. А вы – детектив?
– Слушай, да ты просто ясновидящий! – воскликнул Манетти. – Сколько же тебе лет? Как тебя зовут?
– Семь! Дженнарино! – с готовностью выпалил малыш, почувствовав, что разговор приобретает желанный для него оборот.
– Ты мне нравишься, Дженнарино! – восторженно заявил Манетти. – Пожалуй, я действительно хотел бы «завести» такого сыночка.
– Так заведите! – не растерялся Дженнарино.
– Пойдём, поговорим сначала с кем-нибудь из взрослых…
– Ой, какой симпатичный! – воскликнула Лючия, взглянув на фотографию Дженнарино. – Только чёрненький, а ты всё толковал о розовощёких.
– Лиха беда начало! – успокоил её Манетти. – Потом можно будет взять и розовощёкого. Ты знаешь, этот парень бежал из семьи, куда его продали, чуть ли не в рабство. Родителей у него нет. По крайней мере, о них ничего не известно. Меня предупредили, что усыновление – дело долгое, но если ты не будешь возражать, то я бы мог договориться, чтоб Дженнарино поселился у нас уже сейчас.
– Гаэтано, мне кажется, что ты договорился об этом, ещё не зная, соглашусь ли я, – Лючия укоризненно посмотрела на мужа.
– Ну… в общем… – замялся Манетти.
– Да не бойся ты, – рассмеялась Лючия. – Мальчик мне сразу пришёлся по душе. Посмотри, какие умнющие глаза! А какая улыбка!
– Значит, поедем за ним завтра же. А пока извини, я должен поработать.
Манетти стал раскладывать на столе чеки и денежные купюры, а затем, набрав какие-то цифры на калькуляторе, удовлётворенно сообщил Лючии:
– Здесь больше шести миллионов! А ещё недавно мне не доверили бы и пустой копилки.
– Это дневная выручка магазина?
– Да. Теперь по вечерам я буду забирать её. Для Фабиолы и синьоры Эдеры это неудобно, да и опасно.
– Гаэтано, я не могу на тебя налюбоваться, – Лючия поцеловала мужа в щёку.
– Подожди, – отстранил её Манетти. – Дай подумать…
– Что-то потерял? Сумма не сходится? – заволновалась Лючия.
– Нет, всё в порядке. Просто меня заинтересовал один чек. Элизабет Браун Фаэнца… Элизабет… – Манетти стал выдвигать ящики стола, где хранились разные бумаги и вырезки из газет. – Вот! Заметка о возвращении Андреа. Ну, точно: канадский эколог Элизабет Браун Фаэнца!
– Ничего не понимаю. Объясни, – попросила Лючия.
– Бетси, женщина Андреа. Она приехала в Рим!.. Пожалуй, надо предупредить об этом синьора Валерио.
За несколько дней пребывания супругов в Риме отношения между ними ухудшились настолько, что оба, не сговариваясь, стали искать помощи и совета у близких им людей. Эдера поехала к матушке Марте, а Андреа решился на трудный разговор с Валерио.
– Мне рассказывали, что ты – не только отец Эдеры, но и ко мне всегда относился по-отцовски.
– Да, мы с Серджио тебя очень любили. Я и сейчас тебя люблю как сына.
– К сожалению, – грустно ответил на это Андреа, – моё чувство к тебе, Эдере и Лало я не могу назвать любовью. Понемногу я привязываюсь к вам, но этого недостаточно. Эдера очень страдает. А я не желаю ей зла, не могу видеть её мучения… и это ещё не всё! Девушка, спасшая меня в Канаде, тоже страдает. Из-за меня!
– А ты? Ты её любишь? – прямо спросил Валерио.
– Да, – признался Андреа. – Я всё время тоскую по ней. Что мне делать, Валерио? Я хотел бы найти такое решение, чтобы все перестали из-за меня мучиться.
– Боюсь, такого решения тебе найти не удастся. Его попросту нет! Эдеру я постараюсь всячески поддерживать, и ты можешь на меня рассчитывать. Потерпи немного, Андреа! Со временем всё, так или иначе, утрясётся…
А в это время Марта говорила Эдере то же самое, хотя и другими словами:
– Если любишь его, то найди в себе силы вынести и это испытание.
– Матушка, иногда мне кажется, что я схожу с ума. Представьте, каково мне ощущать рядом с собой человека, во всём похожего на Андреа, и помнить, что он – не Андреа! Человека, которого я любила, больше не существует.
– Эдера, человека, который сейчас рядом с тобой, тебе вернул Господь. И ты должна благодарить Его и радоваться, а не горевать, с чувством благодарности к тебе придёт и надежда. Если же ты потеряешь надежду, то потеряешь навсегда и Андреа.
Утром, придя в магазин, Эдера увидела у себя на столе серёжку, которая показалась ей знакомой.
– Это твоя серёжка? – спросила она Фабиолу.
– Нет. Её, по-моему, потеряла та канадка, что заказала у нас платье. Завтра она за ним придёт. Надо не забыть показать ей эту серёжку.
– Канадка… – повторила в задумчивости Эдера и вспомнила, где видела такие серьги: на рисунках Андреа, изображающих Бетси!
Весь день Эдера провела в мучительных сомнениях, а вернувшись домой и увидев грустного, отчуждённого Андреа, поняла, что больше не в силах выдерживать двусмысленную, тяжёлую для обоих, ситуацию. Андреа, помня о совете Валерио, попытался уйти от прямого разговора, но Эдера настояла на своём.
– Пойми, жить и дальше в неведении для меня непереносимо! Ты любишь Бетси? Ты был счастлив с нею? Не бойся сделать мне больно, скажи правду!
– Да, я был счастлив, – глухо произнёс Андреа, не глядя на Эдеру.
– И тебе недостаёт её? Ты по ней тоскуешь?
– Да. Мне очень жаль, Эдера, что я вынужден тебе это говорить. Но мои чувства к Бетси – больше, чем любовь. Я умер, а она меня возродила. Понимаешь, всё, что было для меня жизнью, заключалось в Бетси. От неё исходил свет, которым я жил! Всё остальное существовало в глубоком мраке…
– Я думаю, – с трудом произнесла Эдера, – нам надо решиться на какое-то действие.
– Что ты предлагаешь? – в голосе Андреа прозвучали одновременно и страх, и надежда.
– Я должна подумать. Не беспокойся: какое бы решение мы ни приняли, оно сделает тебя счастливым.
На следующий день Эдера поехала к отцу и сказала, что намерена отпустить Андреа к Бетси.
– Эдера, твоё решение кажется мне поспешным, – разволновался Валерио. – Ты говорила об этом с Андреа?
– Нет. Но сегодня я поговорю с Бетси.
– Откуда ты знаешь, что она в Риме? – насторожился Валерио.
– И ты об этом знаешь? – изумлённо спросила Эдера.
– Да. Манетти увидел чек, оставленный ею в твоём магазине, а затем выяснил, что она приехала сюда на конгресс. Я говорил с нею по телефону и пригласил на завтра к себе. Похоже, она не собирается тревожить Андреа. Дочка, подожди, пока я с нею не увижусь, не говори ни о чём Андреа.
– Но он любит не меня, а её, Бетси! – возразила Эдера. – И я не могу винить его: с нею он начал новую жизнь. Пусть он будет счастлив, папа!
– А ты? – с болью произнёс Валерио.
– А я буду вспоминать того, прежнего Андреа, и нашу любовь, которую у меня никто не может отнять. К тому же у меня есть его сын. Это самое лучшее, самое зримое напоминание о моей, когда-то счастливой, любви.
– Доченька, бедная моя! – повторял Валерио, прижимая к себе плачущую Эдеру.
Несколько часов до появления в магазине Бетси Эдера провела в необычайном волнении. Её больше не мучили сомнения – она была уверена, что из этой ситуации есть только один выход. Но необходимость говорить о своём решении с Бетси, а затем, вероятно, ещё и с Андреа, казалась Эдере непереносимой. При одной мысли об этом у неё буквально подкашивались ноги, и всё начинало плыть перед глазами.
Но вот Бетси вошла в магазин, и Эдера почувствовала что-то вроде облегчения: наконец-то можно будет освободиться от этой беспощадной боли, не отпускавшей её с тех пор, как вернулся Андреа.
– Простите, это не вы потеряли у нас серёжку? – обратилась она к Бетси.
– Вы её нашли! – обрадовалась Бетси. – Спасибо. Она мне очень дорога.
– Потому что это подарок Андреа? – прямо спросила Эдера.
– Д-да… – растерялась Бетси. – Значит, вы знаете, кто я?
– Эти серьги я видела на рисунках Андреа, – пояснила Эдера. – Присаживайтесь, мне надо с вами поговорить.
– Я надеялась, что никто не узнает о моём приезде. А на вас мне хотелось посмотреть издали. Простите…
– Не надо извинений. Мне тоже любопытно было на вас взглянуть. Но главное, я должна вам сказать…
– Подождите! – прервала её Бетси. – В том, что произошло между мной и Андреа, нет ни его, ни моей вины. Он был таким беззащитным.
– Он и сейчас такой же. Только теперь ещё и несчастлив, – с горечью произнесла Эдера.
– Но ведь он обрёл дом, сына! – возразила Бетси. – И вы его, наверное, очень любите.
– Да. Вероятно, так же, как и вы.
– Мои чувства к Андреа тут вовсе ни при чём. Я ему не жена и не мать его ребёнка. По воле случая мы встретились и так же разошлись.
– Нет, всё гораздо сложнее… – Эдера перевела дух, прежде чем произнести следующую фразу. – Андреа любит вас, и я его отпускаю!
– Это невозможно! – воскликнула Бетси. – Я не могу принять такой жертвы! Не могу!
– Сможете! Если хотите, чтоб Андреа был счастлив. – Эдера вдруг почувствовала, что силы покидают её.
– Вы удивительная женщина, Эдера! Но это решение повлияет и на вашу судьбу, и на судьбу вашего сына…
– О сыне я позабочусь. А вы постарайтесь дать счастье Андреа.
– Нет, я должна подумать… Мы вместе должны подумать… Давайте встретимся хотя бы послезавтра.
– Простите, но у меня не хватит сил ещё раз повторить то, что я вам сказала. Прощайте…
Увидев, что Эдера вот-вот лишится чувств, Бетси позвала Фабиолу и, не обращая внимания на предлагаемый ей свёрток, устремилась к выходу.
Валерио обрадовался приезду Манфреда и Чинции, надеясь с их помощью отговорить Эдеру от её решения.
– А где сейчас Эдера? – спросила Чинция.
– У себя в салоне. Она проводит там всё время и домой приходит смертельно усталая.
– Я еду к ней! – заявила Чинция.
– По-моему, это неплохая идея, – поддержал её Манфред. – Увидимся в гостинице.
Чинция уехала, а через минуту к Валерио вошла встревоженная Клаудия.
– Только что у меня была Бетси и просила о встрече с Андреа. Эдера сказала ей, что отказывается от него!
– Боюсь, теперь мы уже ничего не сможем изменить, – огорчился Манфред.
– Я ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным, – сказал Валерио. – Даже когда узнал, что больше не смогу ходить.
Чинция, как умела, пыталась призвать Эдеру к благоразумию, но та твердила только одно: Андреа имеет право на счастье.
– Ты тоже имеешь это право! – возражала Чинция.
– Рядом с этим, другим, Андреа и я несчастна.
– Может, ты его просто разлюбила? – высказала предположение Чинция.
– Нет! Я бы выхаживала его, как ребёнка, даже если бы память его никогда не восстановилась. Но у меня уже нет сил видеть, как он страдает, оттого что любит другую женщину, а вынужден жить со мной.
– И всё же, я считаю, ты совершаешь ошибку, – не согласилась Чинция. – Так уже однажды было, помнишь? Ты убеждала меня, что Андреа от тебя отвернётся, когда узнает, каким образом ты попала в монастырь. А чем всё кончилось?! Никогда не стоит отчаиваться и отступать раньше времени. Не думала я, что ты окажешься такой слабой и так раскиснешь.
– Если бы речь шла о том, прежнем, Андреа, я бы боролась до последнего, чтоб только удержать его. Но это совсем другой человек! Он не помнит ничего из нашего счастливого прошлого, которое мне так дорого.
– Он не помнит прошлого? Согласна! Тогда ты должна создать для него будущее! – не уступала Чинция. – Я бы на твоём месте… непременно попыталась его соблазнить, как это сделала канадка. Я бы стала для него незаменимой!
– Да пойми ты: он меня не любит!
– Любовь могла бы возникнуть снова, как возникла в первый раз. Вся беда в том, что у тебя слишком благородное сердце. Тебе надо приносить себя в жертву. По отношению к другим это всё очень хорошо, но по отношению к тебе самой – несправедливо!
– Чинция, прости, давай не будем больше об этом говорить! Если бы ты, хоть день прожила с Андреа под одной крышей в качестве навязанной ему жены, тебе всё было бы понятно.
Придя домой, Эдера увидела там отца и Клаудию.
– А где Андреа? – спросила она встревоженно.
– Наверху. Укладывает спать Лало, – ответил Валерио. – Эдера, мы дожидались тебя, чтобы поговорить. Я знаю, чем закончилась твоя встреча с Бетси… Она была у Клаудии… Завтра мы должны были встретиться с Бетси, но она попросила, чтобы я разрешил ей повидаться с Андреа. У меня в офисе.
– Тебя интересует мое мнение? – усталым голосом произнесла Эдера. – Я не возражаю.
– Эдера, если ты допустишь, чтобы Андреа встретился с Бетси, – огорчился Валерио, – ты потеряешь его навсегда. Неужели тебе это непонятно?
– Я его уже потеряла.
На объяснение с Андреа у Эдеры уже не осталось сил. Не заглянув даже к сыну, она добралась до своей кровати и упала на неё ничком…
– Эдера, – услышала она через какое-то время, – к тебе можно войти?
– Входи.
– Мне надо с тобой поговорить, – от волнения голос Андреа дрожал. – Бетси в Риме и хочет меня видеть.
– Я знаю, – устало ответила Эдера.
– Ты… не обидишься, если я пойду к ней?
– Нет. Я думаю, тебе вообще надо вернуться к Бетси.
– Эдера! – не поверил услышанному Андреа.
– С нею ты будешь счастлив. А со мной ты чувствуешь себя пленником.
– Нет, это не так… Мне очень жаль… Я не хочу причинять тебе боль…
– Андреа, не надо больше ничего говорить. Я очень устала. Прости меня.
Едва войдя в кабинет и увидя Бетси, Андреа бросился к ней:
– Бетси! Бетси, дорогая!
Она попыталась было увернуться от поцелуя, но это оказалось выше её сил.
– Андреа! – Бетси прижала его к груди, и так, тесно прижавшись друг к другу, они стояли несколько минут.
Андреа не скрывал своей радости от встречи, но когда узнал, что Бетси приехала не специально к нему, а на конгресс, огорчился и мгновенно замкнулся.
– Андреа, не обижайся, – уговаривала его Бетси. – Ведь я люблю тебя, по-прежнему люблю.
– Да? Правда? – глаза Андреа вновь засияли. – А я уж думал… Ты не отвечала на письма… Но это теперь неважно! Знаешь, Эдера готова отказаться от меня. Я свободен, ты это понимаешь?! Я могу вернуться с тобой в Канаду!.. Бетси, почему ты молчишь?.. Да, Эдера удивительная девушка, и я к ней очень хорошо отношусь. Но я не люблю её. Мне нужна только ты! Я люблю тебя!
– Андреа, милый, – Бетси с трудом произносила каждое слово. – Ты не можешь так распорядиться судьбой нескольких человек…
– Что ты хочешь сказать? – спросил Андреа, боясь услышать ответ.
– То, что было между нами, – прекрасно! – решительно начала Бетси. – Я никогда этого не забуду. Я любила тебя всем сердцем… Но потом, когда узнала о твоей семье, о сыне, что-то начало меняться.
– Ты боишься прямо сказать, что больше не любишь меня? – в глазах Андреа появились слёзы.
– Нет, я люблю тебя, – с болью произнесла Бетси. – Но волшебство и очарование наших отношений… исчезли. Их не вернуть. И я не хочу разрушать самое прекрасное воспоминание из всей моей жизни.
– А я? Обо мне ты не думаешь? – Андреа не скрывал своего горя и обиды.
– Андреа, послушай меня! Это сейчас я тебе необходима. Но когда ты обретёшь себя…
– Я уже не верю, что это может произойти.
– А я верю! И ты будешь благодарен мне за то, что я сказала тебе сегодня. Прощай, мой дорогой. Прощай…
Бетси, не оглядываясь, вышла из кабинета и бросилась к Клаудии.
– Прошу тебя, уйдём в какую-нибудь комнату! Он не должен видеть моих слёз…
– Бетси не хочет меня знать, – сказал Андреа Эдере, когда она вернулась с работы.
– Андреа, не будем об этом говорить, – попыталась успокоить его Эдера. – Мне уже всё известно.
– Конечно, жить с таким беспомощным человеком, как я, не слишком приятно, – продолжил Андреа. Она это, наконец, поняла. А ты, наверно, пришла к такому выводу ещё раньше?
– Нет, это уже слишком! – рассердилась Эдера. – Перестань говорить глупости! Мы с Бетси вели себя так, потому что хотели видеть тебя счастливым. Мы обе любим тебя, и потому готовы на всё ради твоего блага.
– Прости. Мне показалось, я тебе больше не нужен.
– Андреа! Я дала тебе возможность решать самому. Ты и сейчас ещё можешь сделать выбор… Я не стану удерживать тебя насильно. Но я люблю тебя! Для меня неважно, что ты не воспринимаешь меня как жену. Было бы достаточно, чтобы ты видел во мне друга. Тогда бы я смогла тебе помочь.
– Но я тоже люблю тебя, ты это знаешь…
– Ладно, не говори больше ничего. Пойдём лучше к нашему сыну.
Глава 20
Поздним вечером домой к Клаудии приехала Леона.
– Ты? – изумилась Клаудия, открыв дверь. – Уже полночь! Почему ты не в клинике?
– Там достаточно свободный режим. А к тебе я приходила раньше, но на мой звонок никто не ответил.
– Да, я вернулась не так давно. У тебя что-то случилось?
– Ничего особенного. Просто близится Рождество, а мне так одиноко. Я знаю, ты имеешь влияние на Валерио. Попроси его, чтобы он разрешил мне побыть в сочельник с моим сыном, с внуком. Словом, с моей семьёй… Скажи, что я приму любые его условия.
– Ладно, я поговорю с ним.
– Может, ты и Эдеру попросишь? – робко произнесла Леона. – Она добрая… Она поймёт.
– Леона, я сделаю всё от меня зависящее, но ты должна пообещать мне, что пойдёшь туда с чистой душой и не станешь портить этим людям праздник.
– Клаудия, неужели ты думаешь, что это изматывающее одиночество меня ничему не научило? – укоризненно спросила Леона.
– Я надеюсь, – строго сказала Клаудия.
Рождество было решено праздновать в загородном доме Эдеры и Андреа. Матильда приехала туда заранее, чтобы приготовить ужин. Из гостей предполагались Казираги и Чинция с Манфредом. Манетти и Клаудия, также получившие приглашение, сказали, что хотели бы провести рождественскую ночь в семейном кругу: Клаудия – с родителями, а Манетти – с Лючией и Дженнарино.
О Леоне вопрос на семейном совете стоял особо. Матильда категорически возражала против появления «послихи» в этом доме, Эдера говорила, что попросту боится её, Андреа, отнюдь не соскучившийся по матери, готов был согласиться с любым решением семьи, и лишь Валерио уговаривал всех дать несчастной женщине ещё один шанс. В результате его мнение и взяло верх.
Перед самым приходом гостей Андреа, пожаловавшись на головную боль, удалился в свою комнату, но Матильда вытащила его оттуда чуть ли не за уши:
– Меня совершенно не интересует, что ты уже вырос, женился и стал отцом. Мне ничего не стоит об этом забыть, невоспитанный, скверный мальчишка!
– Матильда, у меня, в самом деле, сильно болит голова…
– Прими таблетку!
– Принял! Но мне надо немного побыть одному. Позже я присоединюсь к вам, не волнуйся.
– Нет, дорогой! Ты проведёшь этот сочельник вместе с женой, сыном и со всеми остальными. А потом можешь катиться к дьяволу!.. Иди, встречай гостей.
Настроение Андреа сразу же улучшилось, когда он увидел маленькую Эдерину.
– Ох, моя любовь приехала! Ну-ка, ну-ка, покажи, как ты топаешь ножками! Дай твою щёчку, я её поцелую. Ты уже видела Лало? Не забыла его? Пойдём, я покажу тебе ёлку. Лало, иди к папе на руки, будем все вместе играть возле ёлки.
Заметив, что Чинция внимательно наблюдает за Андреа, Эдера сказала ей шёпотом:
– Увы, перемен никаких. С детьми он общается охотно, а взрослых терпит из вежливости. И сам – как беспомощное дитя!
– Но о Канаде он, надеюсь, больше не мечтает? – спросила Чинция.
– Не могу сказать с уверенностью, – ответила Эдера. – Похоже, он смирился со своей судьбой. Даже ко мне стал относиться немного теплее.
– Я уверена: со временем у вас всё наладится! – убеждённо сказала Чинция.
– Спасибо, что вы с Манфредом не оставляете меня, – растроганно произнесла Эдера.
– Ну, перестань! – сказала Чинция, увидев, как повлажнели глаза Эдеры. – Не хватало только твоих слёз к празднику! Давай лучше посмотрим, что нам тут подарили.
Подарков был целый ворох, и Эдера с Чинцией развеселились, а затем к ним подключились и Манфред, и Казираги, и Валерио.
– Я позволила себе откупорить бутылку для первого тоста! – внесла поднос с шампанским Матильда. – Андреа, ты что там возишься? Быстренько иди к нам!
– У меня уже много лет не было такого счастливого Рождества, – поднял свой бокал Валерио. – Спасибо вам всем… За нашу замечательную молодёжь!
Здравицы перемежались шутками, все смеялись, и Андреа тоже смеялся вместе со всеми и даже произнёс тост.
Но вот в прихожей прозвучал звонок.
«Леона!» – и сердце Эдеры упало.
– Я опоздала, простите меня, – смущённо произнесла Леона. – Сынок, с Рождеством тебя! И тебя, Эдера! Вот вам подарки. А это – подарок маленькому Валерио.
Затем она преподнесла подарки Валерио-старшему и Матильде.
– Я так благодарна вам за этот вечер, – говорила она часом позже. – Знаете, малыш меня поцеловал! Может, он мне всё простил?
– Такое впечатление, будто она, перед тем как прийти сюда, съела банку мёда, – шепнула Матильда Валерио. – Да, наверное, так оно и было!
– Не будь так строга, Матильда, она и вправду покаялась.
– Я беспокоюсь за Андреа, – сказала Леона, подойдя к Валерио, – он вроде бы и улыбается, но как-то рассеянно, подавленно.
– Запасись терпением. У Андреа сейчас трудный период, но я уверен: это скоро пройдёт, – попытался успокоить её Валерио.
– Похоже, что жизнь с Эдерой ему не в радость, – вздохнула Леона.
– Всё наладится! – повторил Валерио с недовольством в голосе. – Матильда, ты бы принесла ещё шампанского из погреба.
– Да, сейчас схожу.
Под радостные возгласы гостей Матильда поставила на стол бутылки шампанского, а Леона попросила её принести стакан обыкновенной воды из-под крана.
– Мне что-то нездоровится. Я хотела бы принять таблетку.
Посидев с отрешённым видом, ещё минут десять, она стала прощаться.
– Извините, я всё-таки чувствую себя неважно. Мне надо прилечь.
– Вы можете подняться наверх, – предложила Эдера. – Идёмте, я вас провожу.
– Нет, будет лучше, если я уеду.
– Приезжайте к завтраку, – пересилив себя, сказала Эдера.
– Спасибо, но, боюсь, это будет невозможно. Обстоятельства мне не позволят. До свидания.
После ухода Леоны все тоже вдруг почувствовали усталость, и Эдера посоветовала гостям немного отдохнуть до утра.
– Мы были молодцами: рождественская ночь близится к концу. Завтра обязательно продолжим наш чудесный праздник, а сейчас – комнаты для вас готовы.
– Нет, мы тоже поедем, – сказал Валерио. – Я пригласил Чинцию и Манфреда пожить в этот приезд у меня.
– Чинция! – Эдера посмотрела на подругу с обидой.
– Мы завтра к вам приедем, – пообещала Чинция и озорно подмигнула Эдере. – Не настаивай! Детей мы увезём с собой.
Заговор гостей был шит белыми нитками, но Эдера не стала противиться, а, наоборот, с благодарностью подумала об авторе этой идеи: «Ох, Чинция, узнаю тебя! Ты неисправима!». Эдера не ошиблась в своей догадке. Действительно, это Чинция сообразила оставить хозяев одних, когда увидела, что Андреа во время праздника оживился и повеселел. А убедить остальных в правильности такого решения тоже оказалось несложно.
– Ты такая красивая, – сказал Андреа, глядя на жену так, словно бы видел её впервые. – Я напишу твой портрет! – он потянулся к Эдере, чтобы обнять её, и неожиданно пошатнулся.
– Что с тобой? Тебе плохо? – поддержала его под руку Эдера. – Это шампанское!
– Возможно… – с трудом произнёс Андреа. – Голова кружится…
– Пойдём наверх, тебе надо прилечь.
Андреа заснул, едва коснувшись подушки. А Эдера, после некоторого раздумья, решительно разделась и легла рядом с ним.
Приехав домой, Матильда обнаружила у себя в сумке лишь одну связку ключей – от дома Валерио, а ключи от загородной виллы исчезли.
– Стоит ли расстраиваться? – не разделила её тревоги Чинция. – Завтра мы поедем к Эдере, и вы возьмёте эти ключи.
– Я боюсь одного, – Матильда стала припоминать подробности: – Закрыла погреб… Поставила на стол шампанское… Ключи положила рядом с бутылкой. Я точно это помню. И тут послиха попросила у меня воды!.. Да, потом я ключей уже не видела.
– Надо позвонить сейчас же Эдере, – встревожился Манфред.
– Занято! – огорчилась Матильда, набрав номер Эдеры. – Странно. С кем они могут говорить в такой час?
– Может, кому-то не спится, и он решил поздравить их с Рождеством, – предположил Манфред. – Подождём немного.
Телефон, однако, был занят в течение получаса, и Манфред сказал, что он съездит туда сам: так всем будет спокойнее.
– Я с тобой! – вызвалась Чинция.
– Не надо, погода слишком плохая, – возразил Манфред, но Чинция настояла на своём.
– Мы позвоним вам оттуда сразу же, как только приедем, – пообещала она Матильде и Валерио.
Эдера проснулась от резкого крика Андреа: «Серджио! Серджио!»
– Милый, успокойся. Это я, Эдера, – она стала тормошить Андреа в надежде, что кошмар исчезнет.
– Мы падаем, Серджио! – продолжал метаться во сне Андреа. – Надо предупредить Валерио! Эдера – его дочь!
– Дорогой, любимый, ты дома, – говорила Эдера. – Проснись! Ты узнаёшь меня?
– Мне холодно, – открыв глаза, произнёс Андреа. – Холодно… Снег, снег…
– Прижмись ко мне, мой хороший. Ты весь дрожишь. Я согрею тебя. Вот так. Прижмись покрепче, и холод исчезнет. Любимый, бедный мой…
Очнувшись через какое-то время, Андреа спросил Эдеру, почему она здесь, рядом с ним.
– Ты видел кошмар, и тебя била дрожь.
– Да, со мной это часто бывает. Сперва, я чувствую сильную головную боль, а потом засыпаю и лечу вниз, во мрак. Зову на помощь, но никто не откликается.
– Не думай об этом и не бойся. Я с тобой, я сумею тебе помочь.
– Ты говоришь так, будто я – ребёнок.
– Я люблю тебя, и всегда буду рядом с тобой.
– Нет, не надейся на это! – зловеще прозвучало над ними. – Я убью тебя! – Леона направила на Эдеру дуло пистолета.
– Что ты делаешь? – воскликнул Андреа. – Ты сошла с ума!
– Сынок, я избавлю тебя от неё навсегда! – с лихорадочным блеском в глазах произнесла Леона.
– Мама, успокойся, – Андреа приподнялся на постели, намереваясь подойти к Леоне, но она угрожающе перевела пистолет на сына.
– Разве ты не понимаешь, что все наши беды от неё? – Леона снова взяла под прицел Эдеру. – Но теперь ей пришёл конец! Я освобождаю тебя, сынок!
Два выстрела прозвучали один за другим, и, оглушённая ими, Леона не сразу услышала пронзительный крик Эдеры: «Андреа! Андреа!»
– Боже мой! Я убила моего сына!
Леона бросилась к истекающему кровью Андреа и дрожащими пальцами попыталась приподнять его веки. В другой руке она по-прежнему держала пистолет.
– Он мёртв! Это ты его убила! – в приступе ярости Леона приставила пистолет к груди Эдеры. – На сей раз я не промахнусь!
Но в этот момент внизу послышались крики и топот бегущих по лестнице людей. Леона метнулась к выходу.
Чинция и Манфред сразу же стали перевязывать Андреа и звонить в клинику, а Леона села в спрятанную неподалёку машину и была такова.
Несколько дней Андреа находился на грани жизни и смерти, и всё это время Эдера не оставляла его ни на минуту.
– Синьора, мы, конечно, надеемся на лучшее, но сознание может вернуться к нему не скоро. Он всё равно не слышит вас. Вы бы пошли немного отдохнуть, – убеждал её Джиральди.
– Он чувствует, что я рядом! – возражала Эдера. – Я нужна ему сейчас. Позвольте мне остаться здесь. Он прикрыл меня собой от выстрелов. Я не могу бросить его в таком состоянии.
Ни Чинции, ни Валерио, ни Марте не удавалось увести Эдеру из палаты Андреа. Как прикованная, она сидела у его изголовья и так же, сидя, иногда погружалась в тревожный кратковременный сон. Когда же Джиральди сказал ей, что кризис, наконец, миновал, Эдера упала без чувств.
Между тем из полиции Валерио сообщили, что машина Леоны – вся искореженная – найдена в озере Браччиано. Тела же погибшей найти, пока не удалось.
– Мы полагаем, – пояснил комиссар полиции, – она оказалась выброшенной из машины и утонула. В этом озере действуют сильные течения, они могли унести тело далеко от места аварии, но мы подключили аквалангистов.
