Текст книги "Три Мира Надежды"

Автор книги: В. Рыжов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Анна Михайловна!

Высокий, неброско одетый мужчина с хоть и властным, но хорошим и умным лицом не вызывал никаких опасений и Анна остановилась, дожидаясь его.

– Нам нужно поговорить. Вы не будете возражать, если я подвезу Вас до дома?

– Я не знакомлюсь с мужчинами на улице, – привычно ответила она и только теперь вдруг поняла, что незнакомец назвал ее по имени.

– Ничего не бойтесь, – мужчина подошел совсем близко и протянул удостоверение. – Подполковник Виленкин, ФСБ. Мы создаем новое подразделение и хотим пригласить Вас на работу.

Только сейчас Анна поняла, где видела этого человека и подосадовала, что сразу не узнала его. Во время испытаний он скромно стоял в сторонке, вопросов не задавал и на фоне надутых спонсоров, вальяжных продюсеров и развязных знаменитостей из “ящика” был совершенно незаметен.

– Вы меня с кем-то спутали, – невесело усмехнулась она. – Я же ничего не умею, Вы сами все видели.

– Нет, Анна Михайловна, Вы – единственная из всех этих (последовал пренебрежительный взмах рукой), кто, действительно, что-то умеет. Жемчужина в этой навозной куче. Просто Вы не предсказатель. Совершенно не умеете ничего угадывать и делать прогнозы. И не надо. У нас Вы будете заниматься только тем, что

у Вас очень хорошо получается.

Несмотря на только что публично полученную “оплеуху”, Анна почувствовала себя уязвленной.

– Мои знакомые думают иначе, – сухо сказала она. – Именно они и заставили меня придти сюда.

– Они могут думать все, что угодно, но Вы им никогда ничего не предсказывали, – спокойно ответил Алексей. – Вы давали указания. Заставляли делать то, что считали правильным и нужным. Или просто – говорили что-то, лишь бы отвязались. Что этим вечером возможно романтическое знакомство, например, – и Ваши подруги, действительно, знакомились, с кем попало. Или, что надо быть осторожней, возможна потеря – и они послушно теряли телефон или кошелек.

Анна покраснела.

– Вы хотите сказать, что я…

– Да, Анна Михайловна, быть Вашей хорошей знакомой или родственницей – испытание не из легких. А муж? Вы извините, но он ведь никогда не любил Вас, скорее, наоборот. Благодаря своим способностям Вы очень долго удерживали его рядом с собой. Но вечно это продолжаться не могло. Он просто сбежал. И теперь старательно избегает Вас, даже к сыну лишний раз боится придти.

– Зачем Вы говорите мне это? – Анна почувствовала, как предательски задрожали губы.

– Зато у Вас в классе всегда порядок и дисциплина, успеваемость на высоте. Не так ли? Даже самые отмороженные хулиганы при Вас по стеночке ходят. Коллеги и руководство ценят, родители учеников не нарадуются. Немного честолюбия – и занимали бы не последнее кресло в министерстве. Но Вам именно “работа в поле”, с людьми интересна. Да?

Анна неопределенно пожала плечами.

– А что дальше, Аня? Вам всего тридцать четыре года, и Вы уже достигли потолка. Еще тридцать или сорок лет бега по кругу. Одни и те же упражнения в классе и проверка надоевших домашних заданий. Еще несколько классов, которые Вы протащите от пятого класса до выпускного.

– Я люблю свою работу.

– Конечно. Но у нас и только у нас Вы научитесь правильно пользоваться своими способностями.

Анна промолчала.

– Может быть, Вы думаете, что придется работать против Пятой колонны? – тихо спросил Алексей. – И это смущает Вас? Да, не буду скрывать, придется иногда. И общение с нашими диссидентами – это самое противное, что только можно представить. Эти недоумки вечно путают понятия “Родина” и “Его превосходительство”. И считают, что, если “превосходительство” плох, то и родина ни

к черту. Некоторые… Впрочем, какое там некоторые! Многие, почти все из них, находятся на содержании западных спецслужб. Традиция еще советских времен. Однако главное направление нашей работы – угроза из-за рубежа. Мы работаем для страны, а не для “режима”, президента или премьер-министра. Цари и президенты приходят и уходят, а Родина остается. Подумайте об этом, Аня.

– Мне придется иногда уезжать из Москвы?

– И из России тоже. Часто. Может быть, даже, надолго.

– У меня есть сын.

– Я знаю. Лучший кадетский класс страны. Жесткий распорядок дня. Три иностранных языка, в последний год обучения основные предметы ведут преподаватели МГУ, МГИМО и Плехановки. Собственный бассейн олимпийского класса, верховая езда, обязательные бальные танцы, теннис и гольф. Летний спортивный лагерь

в Крыму. Регулярные групповые поездки в лучшие музеи страны

и мира.

– Я не уверена, что он…

– Ну, еще бы! – переходя на “ты” с неожиданной злостью сказал Алексей. – Ты ведь живешь за него! Полностью контролируешь. Держишь на коротком поводке. Уже почти испортила парня. Что с ним будет, когда вырастет и уедет от тебя? Или, ты собираешься до конца жизни управлять им? Не боишься, что сорвется, как твой бывший муж?

Анна покраснела еще раз.

– Что Вы себе позволяете? – резко остановившись, спросила она.

– Это мой телефон, – скучным официальным тоном сказал Алексей, протягивая заламинированный кусочек картона – ни звания, ни должности, лишь имя и номер.

– Позвоните, если мое предложение заинтересовало Вас. Я буду ждать три дня. До свидания.

Эти три дня прошли как в тумане, Анна почти не помнила их. На автомате ходила в школу и возвращалась домой, готовила еду, проверяла домашние задания сына. После развода с мужем ее жизнь только вошла в какие-то рамки, стала прогнозируемой, простой и понятной, не хотелось ничего менять. Но теперь уже было страшно, что, действительно, ничего не изменится, и она состарится в своей школе, и, даже уйдя на пенсию, будет приходить на Первый и Последний звонок, умиляться, рассматривая детей бывших учеников и возвращаться с охапками цветов в свою чисто убранную пустую квартиру. Совсем недавно такая перспектива совершенно не пугала ее, но теперь, когда появилась альтернатива… Отвечала всем невпопад – и так и не решилась позвонить в эти три дня. Позвонила на четвертый – в 21.45.

“Я опоздала… Он не ответит, не возьмет трубку… Может,

и к лучшему”, – подумала она на втором гудке и на третьем телефон ответил голосом Алексея.

– Добрый вечер, – чуть слышно пролепетала она. – Вы, наверное, уже не ожидали услышать меня?

– Здравствуй, Аня. Да, не ожидал. Я думал, что ты позвонишь завтра, – спокойно ответил Алексей.

Через два дня Анна прошла медосмотр в неприметном здании за МКАДом, на территории Новой Москвы, еще через три она там же встретилась с Алексеем.

– Оправа нравится? – спросил подполковник, подавая ей красивые модные очки.

– У меня нормальное зрение, – с удивлением ответила она.

– У этих очков – не линзы, а обычные стекла. Просто ты должна научиться контролировать свои гипнотические способности. Давай договоримся: пока очки – эти, или другие, солнцезащитные, на тебе, ты обычная женщина. И не мешаешь, сознательно или невольно, другим людям выполнять свой долг. На меня эти штучки не действуют и я сразу пойму – ты играешь честно или жульничаешь. Дисциплина у нас железная: или четко выполняешь приказ, или получаешь свидетельство о профнепригодности. Не получится – увы, пройдешь медицинские курсы и пристроим на хороший оклад в какой-нибудь ведомственный санаторий. Обратной дороги у тебя уже нет, извини.

Неприятный холодок пробежал по спине Анны. Вот этого она никак не ожидала. Если бы предупредили заранее…

– Я это делаю не специально, – севшим голосом сказала она. – И не знаю, как “отключается”.

– Не надо так волноваться, мы поможем тебе разобраться во всем, – ободряюще посмотрел на нее Алексей. – У нас еще есть пара месяцев. Справишься, если будет желание.

Они прошли в большую затененную комнату.

– Твой учебный класс, – сказал Алексей. – Должен сказать, что нам очень повезло с этим твоим кастингом не по специальности. Теперь никому и в голову не придет подозревать, что у тебя есть какие-то необычные способности. Но, именно поэтому, чтобы не раскрывать тебя, мы не можем пригласить сюда “живых” преподавателей. Попросили сделать видеозаписи. Посмотришь их и передашь мне свои вопросы. А потом что-нибудь придумаем. Парик тебе сделаем, загримируем, в общем, как-нибудь организуем практические занятия у лучших специалистов. Но только если поймем, что овчинка выделки стоит. Понятно? Работай, Анечка, не подводи меня.

Анна никого не подвела. Контролировать гипнотические способности она научилась уже через неделю – и сразу же попросила разрешения не надевать раздражающие ее очки. А тестовые результаты, показанные через месяц, оказались выше всех ожиданий. Выяснилось, что она может одновременно эффективно и разнонаправлено воздействовать на четырнадцать человек.

– Пока на четырнадцать, – добавил изумленный консультант.

Вот тогда Анна и встретилась в первый раз с Дашей – светловолосой, стройной худенькой девушкой, студенткой истфака МГУ. Впрочем, на своем факультете Даша появлялась лишь для того, чтобы сдать очередной экзамен. Накануне она закрывалась в своей комнате, сутки не спала и ничего не ела, только пила обезжиренный кефир, айран, тан или еще что-то в этом роде, и внимательно читала учебники и монографии. Утром принимала душ, выпивала чашку крепкого черного чая с лимоном и плиткой горького шоколада и, невероятно красивая, свежая, словно из спа-салона, ехала

в университет. Про Дашу там знали и все профессора и заведующие кафедрами страстно желали поставить ей хоть тройку. Даже пари заключались. Но, за все годы обучения, поставить оценку ниже “четверки” так никому и не удалось. Анна потом сама удивлялась: что на нее нашло? Что именно и кому она хотела доказать, когда вдруг попыталась хоть на несколько секунд взять под контроль случайно встреченную в столовой незнакомую светловолосую девочку? Почувствовала какую-то странную ревность? Что-то необычное? Какой-то вызов с ее стороны? Захотела еще раз убедиться в своей многократно возросшей силе? И заболела, свалилась на восемь дней, пролежала их пластом в какой-то странной и непонятной лихорадке. Девушка приходила к ней каждый день, приносила апельсины и томатный сок, гладила по голове и рукам, пыталась делать что-то еще.

– Бесполезно, – виновато говорила потом. – Не могу. Не умею. Когда надо вылечить, Она не слушается меня. Потерпи.

Или это только слышалось ей?

– Кто Она? – шептала в полубреду Анна.

Девушка только улыбалась в ответ.

– Что, получила? – спросил Алексей Анну, когда она, наконец, смогла подняться с кровати. – Чего полезла то? Цвет волос смутил? Не верь анекдотам. Посмотри на англичанок, норвежек или немок – они вовсе не беспросветные дуры, способные думать лишь о мужиках и тряпках. А в Южной Европе в средние века светлые волосы вообще считались признаком аристократического происхождения. Со времен падения Римской империи завоеватели приходили туда чаще всего с севера: потомки викингов управляли Нормандией, Южной Италией и Сицилией, на севере Италии закрепились германцы из племени лангобардов, вандалы и готы – в Испании. Светловолосые аборигены считались бастардами. Многие из них придумывали себе родословную и делали неплохую карьеру на королевской службе или при дворе крупнейших феодалов. Про некоторых из них авантюрные романы можно писать -

и выдумывать ничего не придется. Уже тогда многие краситься пытались, особенно женщины. У итальянок эпохи Возрождения в большой моде были золотисто-рыжие волосы – “цвета Тициан”. Способ окраски – очень простой и доступный буквально для всех: намочить волосы бычьей мочой и с открытой головой сидеть весь день под солнцем.

– Да, нет, – покраснела Анна. – Причем здесь волосы? Так, глупость и самомнение, я понимаю теперь.

– “Головокружение от успехов?” – усмехнулся Алексей. – Выгнать бы тебя к чертовой матери, да потраченных денег и времени жалко. К тому же и Даша попросила за тебя. В первый раз за все время. Понравилась ты ей. Не знаешь, почему?

“Я понравилась Даше?”

Анна опустила голову.

– Ну, ладно, что молчишь? Давай, делись впечатлениями.

– Такого со мной никогда не было, – тихо сказала она. – И мне страшно, что вот так, как сейчас, может получиться еще раз.

– А ты не связывайся с кем не надо, – ответил Алексей. – Дашу невозможно заставить сделать то, чего она не хочет. И на нее нельзя нападать. Она может все. Запомни это. Целее будешь в следующий раз.

Да, Анна потом увидела, как относятся к этой хрупкой худенькой девочке ребята из групп силовой поддержки “Святогор”, “Молния” или “Френсис Дрейк”, что время от времени появляются здесь. Здоровенные, на вид совершенно безбашенные, готовые и способные, кажется, на все. Скажет им Даша – без единого вопроса побегут куда угодно, хоть зимой в лес подснежники искать. Но чтобы пофлиртовать, назвать между собой как-нибудь или, упаси господи, ее плеча или коленки коснуться… Да что там – коснуться! Они, кажется, даже посмотреть ей в лицо боятся и не подходят ближе, чем на метр.

– Но ведь Вам она подчиняется? Анна и потом не научилась говорить “ты” Алексею. Несмотря на все его просьбы, не могла заставить себя. Этот проницательный, умный и безжалостный человек никогда не ошибался. И все решения принимал сам – лишь притворялся, что подчиняется приказам. И докладывал потом

о непредвиденных обстоятельствах неодолимой силы, из-за которых все пошло не так и действовать пришлось совершенно иначе. Кое-кто наверху уже давно не верил ему, но на Лубянке пока еще закрывали глаза и Алексея терпели. Однако Анна подозревала, что в один, далеко не прекрасный момент начальство с удовольствием сдаст своенравного полковника, спишет на него все свои ошибки и прегрешения. И он, конечно, тоже знал это, но принимал правила игры и не снимал маски, надетой раз и навсегда. Для всех он был обычным десантником, сменившим погоны, полевым командиром, лишь случайно и на время попавшим в свой московский кабинет. Но Анну не обманул, она сразу все поняла, и Алексей, разумеется, догадался об этом. Иногда, наедине, он даже на какое-то мгновение переставал притворяться, становился собой, и Анна очень ценила редкие минуты такого общения с ним.

– Даша подчиняется Вам. Беспрекословно, – упрямо повторила она.

– Это ее выбор, – вздохнул Алексей. – И мой постоянный соблазн. И страшная ответственность.

– Соблазн? – удивилась Анна.

– О чем вы все только думаете? – недовольно поморщился он. – У меня жена и сын. Соблазн поставить какую-то непосильную задачу. И решить, что цель оправдывает средства. Послать Дашу, чтобы потом… Нет, никогда. Никогда…

– Кто она?

– Хорошая и умная русская девочка. Из обычной семьи. Но, когда я стал работать с ней, то выяснилась чрезвычайно интересная, просто невероятная вещь. Если Даша сама решит, будет уверена в том, что кто-то должен умереть – этот человек обречен, его уже можно считать мертвым, невозможно спасти. Если нужно, она сама может убить его – из автомата, ножом, голыми руками или ядом, не важно. Может помочь сделать это другим. Независимо от желания того, кому она помогает. Или с ее противником случится сердечный приступ, кровоизлияние в мозг, тромб оторвется и в легочную артерию попадет. А если выпьет хоть сто грамм – сразу панкреонекроз. Но нужен контакт с жертвой. Даша должна или прикоснуться к нему, или посмотреть в глаза, хотя бы просто встретиться взглядом. Дальше еще интересней. Дашу не надо было ничему учить, такое впечатление, что она уже умела все это. Лишь напомнить чуть-чуть. В первый раз эти способности проявились

у нее в шестнадцать лет. Там, в ее прежней, обычной жизни была одна история, о которой тебе не нужно знать. Скажу только, что несколько мерзавцев, чуть не убивших ее мать, умерли страшной смертью один за другим. И незадолго до смерти они обязательно как-то пересекались с Дашей. Не было никаких данных, что она хоть пальцем тронула кого-нибудь из них, однако наши доблестные полицаи все равно наехали на нее. Но я уже заметил девочку

и вовремя забрал сюда. Фактически спас дураков. Сама, наверное, уже сообразила, что она могла еще натворить. Стал проверять.

И понял такое… И вот Даша уже почти пять лет работает у нас, десять дней назад возвращается из Рима и встречается с какой-то незнакомой женщиной. И эта женщина здесь, дома, практически

у меня на глазах, ни с того, ни с сего, вступает в противостояние

с ней. Лучше бы сразу под электричку бросилась. Даша удивилась и ответила. Но тебе повезло: она поняла, что ошиблась, что опасности нет, и передумала в последний момент.

– Она что – Ангел Смерти? – попыталась пошутить Анна.

Но Алексей был серьезен, как никогда и недоверчивая улыбка слетела с ее лица.

– Ангел – всего лишь Вестник. Хоть Смерти, хоть чего-то еще. Ты не знала об этом? У Даши и Смерти другие отношения. Может быть, она ее сестра? Или подруга? Не знаю. Я похож на сумасшедшего, да, Аня?

– Нет, – покачала она головой. – Потому что тогда сумасшедшие здесь все. И я тоже.

Кто-то легонько коснулся ее плеча. Анна обернулась и увидела Дашу. Повзрослевшую, красивую, сильную, уже не кажущуюся такой беззащитной и хрупкой. Сосредоточилась и укрыла ее от всех до кого смогла дотянуться взглядом.

– Рано еще, – удивленно посмотрела на нее Даша. – Ты бы еще сразу мальчика “рисовать” стала.

– Ничего, мне не трудно. Лучше сразу начинать, – внимательно оглядываясь вокруг, сказала Анна.

– Ты уже была в этом отеле?

– Да, обычные “зрители”. Двое из них – охранник и горничная – очень хорошие, увидят все в деталях и с большими подробностями. Остальные подтвердят. Видеокамеры начальник смены уже выключил. Слушай, хочешь, я пойду с тобой к американцам? Инстинкт самосохранения отключить невозможно, но хотя бы…

– Нет, Аня, ты сама знаешь, что это не для тебя. Спать потом три дня не сможешь. Зачем?

– Я видела их. Они такие… Здоровенные… Очень! И, наверное, опытные.

– Наверное. Других бы и не послали сюда. Или, ты думаешь, они нас и не уважают совсем? – засмеялась Даша, но, посмотрев на озабоченное лицо подруги, прогнала улыбку с лица.

– Не волнуйся, здоровенные, сильные, опытные – это не имеет никакого значения. Не в первый раз.

– Даша, я уже давно знаю тебя и постоянно думаю… Скажи, неужели ты, действительно, никогда и совсем не боишься?

– Но ты ведь тоже не боишься вот этого автобуса? Да, Аня? Хоть он очень большой и может сбить и даже переехать тебя. И я отношусь сейчас к этим ЦРУшникам, как к двум большим неповоротливым автобусам. Которые никогда никого не собьют – если быть внимательным и осторожным, и соблюдать элементарные правила. Ну, ладно, пойдем, работать пора.

ВОЛЬНЫЙ ГОРОД КАЛГРЕЙН.

ОШИБКА УЛЬВНИНА И ЭТАН

Тяжелая дверь в кирпичной стене неохотно сдвинулась с места и открылась перед ними. Большие деревья старого сада с трудом угадывались в темноте, вдалеке светились окна двухэтажного дома.

– Путь свободен, Светлая госпожа, – склонился перед ней человек в темной одежде. – Сторож связан, собаки спят, люди, собравшиеся там, ни о чем не подозревают.

– Выход к морю?

– У пирса две прогулочные лодки, далеко на них не уплывешь, но мы, разумеется, оставили охрану.

– Хорошо, Сигнир, дальше мы сами, – сказала Этан.

– Займите позиции по периметру усадьбы, – тихо приказал Ульвнин. – Никого не выпускать. Задержать всех, кто попытается выйти отсюда.

Человек в темном остался на месте.

– Что еще? – удивленно посмотрела на него Этан.

– Я мужчина, рыцарь и граф, моя Госпожа, – глядя на нее сверху вниз, с вызовом ответил Сигнир. – Мне не нравится, что мы пришли сюда тайком, словно воры, однако я выполнил приказ. Но теперь, когда настал час открыто сразиться с врагами, честь не позволяет мне отступить. Наш род прославлен в боях, и воины десяти поколений моих предков неизменно шли в первых рядах армий всех королей Сааранда. Это дело не для женщин. Останьтесь здесь и уступите мне место рядом с моим комтуром.

– Напыщенный идиот, – скривившись, прошептал Ульвнин, хотел шагнуть вперед, но Этан удержала его.

– Какая невиданная честь для меня, господин граф, говорить с Вами, – сказала она, усмехнувшись так, что у Ульвнина похолодели руки. – Я ведь всего лишь дочь крестьян из деревни Сейне, что в провинции Ольванс. Воспитанница Лодина, который был сыном ремесленника из Ленаара. Мне, вероятно, следует быть очень почтительной и послушной, чтобы Вы не отправили меня прислуживать на кухню, не так ли?

“Господи, ну за что мне это все? Хорошим не кончится”, -

с тоской подумал Ульвнин и открыл, было, рот.

– Подожди, комтур, – снова остановила его Этан. – Давай еще немного послушаем твоего графа.

– О какой кухне Вы говорите? – настороженно глядя на нее, произнес Сигнир. – Кто может приказать Вам такое?

– В таком случае, я сама приглашу Вас туда – как только мы вернемся обратно. Научу чистить картошку, мыть полы и посуду, выносить мусор. Это очень пригодится Вам в случае повторных недоразумений. Понятно?

– Ну, зачем ты так сразу, Этан? – морщась, словно от зубной боли, произнес, наконец, Ульвнин. – Сигнир еще слишком плохо знает тебя и не хотел оскорбить. Думаю, что он немедленно принесет свои извинения.

“Извиняйся, дурак”, – мысленно крикнул он, и, видимо, не слишком надеясь быть услышанным, пользуясь темнотой, ударил его ногой по голени. К счастью для графа, тот понял все сразу

и правильно.

– Я буду счастлив заслужить Ваше прощение даже ценой своей жизни, Великая госпожа, – встав на одно колено, сказал он.

– Ладно, проехали, – вздохнула Этан. – Не обижайся и ты на меня, Сигнир. Надоело просто, что все меня за совсем уж беззащитную и безобидную девочку принимают – до тех пор, пока не разозлюсь и не врежу хорошенько. Оставайся со своими людьми здесь и выполни приказ. Пойдем, комтур.

Они прошли в сад и по красивой, причудливо изгибающейся дорожке, направились к то ли небольшому дворцу, то ли к огромному и роскошному дому. Мелкая гранитная крошка чуть слышно скрипела под их ногами.

– Вообще-то у нас не имеют значения счет в банке, титулы и звания, – извиняющимся тоном сказал Ульвнин. – Место и положение в Ордене определяются только способностями и личными качествами человека. Но это никак не укладывается в дубовые головы некоторых аристократов.

– В новом Сааранде так будет везде, не только в Ордене, – ответила Этан. – И дурь из этих дубовых голов мы выбьем. Вместе

с мозгами, если потребуется.

Ульвнин поежился и ничего не сказал.

“И ведь выбьет, – подумал он. – Попробуй, останови, такую.

И я даже и не знаю: хорошо это или плохо? Но всегда буду вместе и рядом с Этан”.

Белоснежные мраморные львы охраняли широкие ступени крыльца. Две бронзовые нимфы рядом с ними держали в руках зажженные фонари.

– Материальных проблем для этих заговорщиков, похоже не существует, – погладив по голове одного из львов, сказала Этан. – Что это за усадьба?

– Когда-то она принадлежала министру Двора Верлиниэна-предпоследнего короля Сааранда, отца Вериэна. Десять лет назад ее по дешевке купил Карслин – это один из здешних деляг, он тогда очень разбогател, играя на бирже. Потом сюда пришли совсем уж серьезные люди, которые доступно, с мечами в руках, объяснили ему, что жадным быть нехорошо и попросили подвинуться. Он не разорился, но

и звезд с неба теперь не хватает – обычный середнячок, каких много. Но усадьбу за собой все-таки сохранил. Сам здесь бывает редко, дела требуют постоянного присутствия в городе. А вот младший сын часто наведывается. И каждый раз не один – с компанией. Принимает много гостей, самых разных, но, в основном, сверстников. Никаких наркотиков, пьянок, скандальных вечеринок и оргий. Такое впечатление, что не золотая молодежь, а пожилые респектабельные господа за картишками и бокалом вина вечера коротают. Более того, у них, похоже, имеется какой-то особый язык для общения со своими и система тайных знаков, с помощью которых они обмениваются информацией и получают извещения о месте и времени новой встречи.

– Ну, это я уже знаю, – кивнула Этан. – А сейчас мы узнаем еще больше. Ты как, готов, комтур?

– Я всегда готов служить Вам и выполню любой приказ, моя Светлая госпожа.

– Какой же ты, все-таки, мстительный, Ульвнин, – чуть заметно улыбнулась она. – Ладно, кончай издеваться, пойдем, посмотрим, что у них там.

Массивная дубовая дверь беззвучно раскрылась перед ними,

и они вошли в большой полутемный холл. Слуга в богатой, но явно не новой, много раз стираной, ливрее возник перед ними и, молча, протянул руки, предлагая снять плащи. Недоуменно переглянувшись, они отрицательно покачали головой. Швейцар не стал настаивать и так же, молча, указал рукой на одну из дверей. Теперь они оказались в странном помещении, больше всего похожем на каминный зал какого-то старинного замка. Около десятка молодых людей и четыре девушки повернулись к ним. Зрелище оказалось просто потрясающим: собравшиеся были одеты и выглядели так, словно только что сошли с картины, написанной лет триста назад. Ульвнин застыл на месте, а удивленная Этан потрясла головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, но никто из этой странной компании не исчез и не растаял в воздухе.

“Костюмы и платья, кажется, очень дорогие, сшиты явно на заказ, – подумала Этан. – А вот доспехи и мечи бутафорские”.

– Благородный барон Кэрингем! – после небольшой паузы, обратился к Ульвнину молодой мужчина в самом богатом костюме

и серебряной короне на голове (“видимо, сын хозяина дома”, – догадалась Этан). – Как мы рады, что Вы, наконец, решились присоединиться к нам. Вы среди друзей, проходите к очагу и не опасайтесь предательства. И представьте нам, наконец, свою юную спутницу. Неужели сама Эниер, жрица Всеблагой Богини, оказала нам великую честь, почтив своим присутствием этот скромный замок?

– Смешно, – задумчиво глядя на него, тихо сказала Этан. – Ты что-нибудь понимаешь, комтур?

– Конечно, понимаю, Этан, – изо всех сил стараясь не улыбаться, ответил Ульвнин, и, повернувшись к юноше, ответил ему торжественным, полным достоинства голосом:

– Примите нашу благодарность за приглашение, сир Веленстан, но мы очень спешим и не можем сейчас воспользоваться Вашим гостеприимством.

Этан взмахнула рукой. Лжевеленстан и его самозваные друзья и союзники потеряли к ним интерес. Они быстро вышли на крыльцо и хохочущая Этан буквально повисла на плече Ульвнина.

“Господи, какая же она легкая, такое впечатление, что совсем не весит ничего”, – подумал комтур, осторожно поддерживая ее.

– Значит, театр без зрителей, – сказала, наконец, Этан. – Они изображают героев романа “Братство Сангарда”, да, Ульвнин?

И почти верят во все это? Здорово же мы с тобой облажались. Столько времени потратили – и вот, пожалуйста. Слушай, как ты думаешь, у них с головой все в порядке? Они что, ненормальные?

– Нет, Этан, – покачал головой Ульвнин. – Абсолютно нормальные. Я узнал некоторых из них. Два студента, начинающий адвокат, секретарь мэрии, аптекарь, учительница… Не лентяи и не бездельники. Самые обычные, не слишком богатые, но и не бедные, вполне уважаемые в городе люди. Просто в детстве не наигрались, наверное.

– Да, вот ведь что, оказывается, люди себе даже теперь позволить могут… А я и в детстве не слишком много играла,

и сейчас никакой личной жизни. Скажи, комтур, а я же, наверное, если со стороны посмотреть, очень скучной кажусь? И совсем не интересная?

– Ты просто невероятная, Этан. Таких никогда не было, нет и не будет, наверное. Береги себя.

– Для кого, Ульвнин? – тихо спросила Этан, и улыбка исчезла

с ее, сразу ставшего серьезным, лица. – Молчи, не говори ничего.

Гранитная крошка снова скрипела под их ногами, ветер усилился и с неба уже готовы были упасть первые капли теплого летнего дождя. От ствола одного из деревьев отделилась темная фигура,

и Сигнир вопросительно посмотрел на них.

– Надеюсь, сторож не сильно пострадал? – обратилась к нему Этан.

– Можно сказать, вообще не пострадал, – пожал он плечами. – У меня работают профессионалы, а не костоломы из клана Серого шарфа. Я хотел сказать, из бывшего клана…

– Освободите его и постарайтесь сделать так, чтобы он ничего не помнил. Никакого физического воздействия, ты понял меня, Сигнир?

Граф, молча, кивнул головой.

– Уничтожьте все следы и возвращайтесь, – приказал Ульвнин. – Все объясню завтра утром, придешь ко мне в девять часов.

Они вышли за ограду и неторопливо пошли вверх по улице. Запряженная парой вороных лошадей, неприметная, но добротная

и удобная закрытая коляска догнала их через пять минут. Ульвнин открыл перед Этан дверь, сел рядом с ней. И сразу же в землю ударили струи сильного дождя.

– Надо же, как мы вовремя, – посмотрев в окно, сказал комтур. – Сушиться дома не придется.

– А по Витмирну и Сарниму так ничего существенного и нет до сих пор, – невпопад ответила Этан. – Ведь знаем прекрасно, что клейма на этих предателях ставить негде, но доказательств никаких. Все боятся и молчат. Не верят, что мы сможем их защитить.

И вот эта ниточка тоже в никуда ушла. Что делать, комтур? Закрыть на все глаза и ударить первыми?

– В крайнем случае, придется так и поступить. Окажемся в роли мятежников и узурпаторов. Будет куча трупов. И соседи, конечно же, откажут нам в легитимности. Надо, все-таки, наверное, еще подождать немного.

– Мне кажется, что все изменится очень скоро, – задумчиво глядя на него, сказала Этан. – Не знаю, когда и как, но чувствую. Будто натянута и вот-вот порвется какая-то струна. Все балансирует словно на лезвии ножа, и готово упасть – еще не знаю в какую сторону. И тогда придется действовать. Без оглядки на врагов

и друзей, договоры, ситуацию вокруг, законность, политическую целесообразность и так далее. А пока еще есть время. Ты прав, мы немного подождем, комтур.

ВИТМИРН И САРНИМ. ВАЖНЫЕ РЕШЕНИЯ

Это большое здание в самом центре Калгрейна сразу бросалось в глаза. Оно был много раз перестроено, многочисленные пристройки и даже новый этаж до сих пор угадывались, несмотря на все старания самых известных и высокооплачиваемых архитекторов страны. Странный был дом. Именно такой, в каком и надлежит жить нуворишам. Уже второе поколение этой династии неблагородных разбойников сломает его к чертовой матери, но отцу-основателю дом кажется богатым и красивым. Витмирн уже бывал здесь, и знал, какой лабиринт коридоров и лестниц ожидает его за дверью. Даже и пытаться не стоит самому искать дорогу к хозяину особняка. Кланяющийся дворецкий вел его по комнатам, обставленным с вызывающей роскошью. Позолота, колонны, лепнина, мебель из черного дерева, огромные золотые сервизы, антикварные вазы и статуи – все расставлено абсолютно бессистемно, в случайном порядке. И никогда на выветривающийся запах псины. У хозяина восемь собак. И, ладно бы красивых, умных и сильных псов одной из служебных пород! Нет, какие-то криволапые слюнявые уроды, очень модные в последнее время в аристократических домах Кинарии.