Текст книги "Три Мира Надежды"

Автор книги: В. Рыжов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

и не смогла найти. И лишь совсем недавно осознала тщетность этих поисков. Не надо плакать.

Кали сделала шаг вперед и стояла уже совсем рядом с притихшей девушкой.

– А теперь в твои сны приходит другой мужчина. Что он делает в них с тобой, моя хорошая, милая, чистая и скромная девочка? Не красней, Этан, мы все проходим через это. Рут тоже любит тебя.

И, наверное, это случится у вас. Я не буду мешать. Но только не теперь. Чтобы из любопытства ты вдруг не решилась сделать

и этот опрометчивый шаг, я подарила тебе сейчас почти то же самое, что может дать он. Подожди еще немного, пожалуйста.

– Это правда? – тихо спросила Этан, – Рут любит меня?

– Сама удивляюсь, – развела руками Кали. – Я думала, что это игра уязвленного твоей неприступностью мужского самолюбия, увлечение, простое и понятное желание овладеть тобой. Но это – любовь. Упорно и вопреки обстоятельствам считающая себя неразделенной. Настоящая. Этого не могло, и не должно было быть, но как-то случилось. Думаю, причина в том, что Рут перенес на тебя часть нерастраченных чувств, которые предназначались его дочери.

– И у нас получится? Мы будем счастливы?

– Даже я не могу ответить на этот вопрос, – вздохнула богиня. – Любовь очень быстро умирает, если нет терпимости, способности принять близкого человека таким, какой он есть, а не таким, каким ты желаешь его видеть.

Кали сделала последний шаг и снова взяла Этан за руки.

– Мы уже помирились с тобой? – спросила она. – И все-таки стали подругами?

– Да, – тихо сказала Этан, прижимаясь к ее плечу, и всхлипнула вдруг. – В первый раз за десять лет я могу вот так подойти и обнять кого-то… Какое это счастье, оказывается…

– Я знаю, – так же тихо ответила Кали. – Все хорошо.

Они снова замолчали.

– Пойдем немного поплаваем, – указала на бассейн богиня. -

А о других, очень серьезных и неприятных делах поговорим позже.

О делах Этан и Кали смогли поговорить только через неделю.

А потом у Этан начались месячные и богиня не отпустила ее. Они гуляли по оказавшемуся огромным и необъятным саду, каждый раз попадая в незнакомые Этан места, купались, любили друг друга

и говорили о… Руте. Этан многое хотела знать о нем.

– Мне будет очень больно, в первый раз? – вновь и вновь спрашивала она. – Это трудно, быть беременной? Я, наверное, буду очень некрасивая. Невозможно нравиться мужчине с таким большим животом. А если ему все же вдруг тогда захочется близости со мной, смогу ли я сделать это так, чтобы не повредить ребенку?

Свою неожиданную подругу она называла Талин – невозможным казалось сейчас называть богиню ее настоящим грозным

и страшным именем. Кали не возражала. Не выдержала она, когда Этан заявила, что, конечно же, умрет во время родов, но вполне готова к этому.

– Хочешь обвинить меня в желании избавиться от тебя? – холодно сказала богиня, и, резко повернувшись, влепила Этан пощечину.

Покрасневшая от обиды и унижения девушка опустила глаза.

– Не больно? – погладила ее по щеке Кали. – Надо иметь чувство меры, Этан. В своих мыслях ты уже стала женщиной, забеременела, родила и выбираешь ребенку школу, в которой он будет учиться. Если бы знала, мальчик у тебя будет или девочка, наверное, стала бы искать невесту или жениха. А ведь это все еще надо заслужить.

– Да, конечно, я понимаю, – прошептала она. – И тебе, наверное, очень обидно, что мы все время говорим о Нем. Я больше не буду, обещаю.

– Ты будешь о нем думать, – усмехнулась Кали.

– Нет, я все чаще думаю теперь совсем о другом. Уже очень скоро, может быть, завтра, или через день, закончатся эти дни,

и я перестану быть слабой. Мое дело не окончено, месть не завершена и жив Марий. Я не смогу быть счастлива, хоть с Рутом, хоть без него, пока он жив. Ты отпустишь меня?

– Конечно, – серьезно ответила Кали.

– Только один вопрос еще, можно? Это очень важно для меня.

– Спрашивай, – внимательно посмотрела на нее богиня.

– Что будет со мной после рождения ребенка?

– Твои способности не уменьшатся, но станут другими. Что-то ты отдашь своему ребенку, но что-то и получишь от него.

– Я очень хочу быть благодарной сейчас, – прижимаясь к ней, прошептала Этан. – Ты сможешь подчиниться мне на несколько минут? Так же, как я покоряюсь тебе все эти дни?

– Сколько угодно, – улыбнулась богиня.

– Помоги нам обоим, если я что-то делаю неправильно.

– Рут будет очарован твоей изысканной чувственностью, моя Этан. Только будь осторожней: Талин ведь тоже девочка, не забывай об этом. Будет совсем уж смешно, если я в ее облике потеряю невинность во время игры с тобой. Я могу стать другой, если тебе это интересно.

– Ни в коем случае. Только Рут и Талин могут прикасаться ко мне, и я не приму замены.

На следующий день Этан вышла из храма.

– Ты не обманул меня, – сказала она жрецу, и протянула небольшой кошелек с лежащими вперемешку золотыми и серебряными монетами.

– Я не могу брать деньги, исполняя поручения моей Госпожи, – испуганно спрятал руки мужчина. – Богиня сама наградит меня, если захочет.

– Она наградит, – сказала Этан, и спрятала кошелек. – А это возьми от меня, на память.

Она сняла с руки маленький серебряный браслет.

– Подари его своей дочери или внучке.

С поклоном приняв подарок, мужчина смотрел на удаляющуюся девушку. Что-то неуловимо изменилось в ее манере держаться, лице и походке. Она не стала старше, но словно повзрослела на несколько лет.

“Как преобразилась она всего за две минуты, что провела сейчас в Храме! – с благоговением подумал он. – Насколько же всеобъемлюща и велика сила моей Богини”.

ЭТАН И МАРИЙ. У КРАЯ ПРОПАСТИ

Прощание с Ульвнином оказалось неожиданно тяжелым и даже мучительным. Комтур понял все. Сразу почувствовал, как изменилась Этан. Он ничего не знал, не мог знать, но каким-то непостижимым образом догадался, что именно теперь с ней должно случиться что-то страшное. Все, что было до этих пор и в Калгрейне, и в Ольвансе – лишь полудетские игры, проба сил перед главным событием в ее жизни. Он не пытался удержать Этан – все равно из этого ничего бы не вышло. Не предлагал помощь – знал, что не примет, да и невозможно помочь. Ничего не советовал и не отговаривал. Не говорил расхожих фраз о том, что будет ждать и хочет, чтобы она вернулась обратно. В то последнее утро он просто с грустью смотрел на нее, неловко молчал, а потом, в последний момент, с трудом подбирая слова, вдруг, в первый раз за все время, попросил быть осторожной. Еще месяц назад она с негодованием отмахнулась бы от этой, давно, еще с детских времен, опостылевшей и надоевшей попытки опеки. Но теперь, опустив голову, покорно пообещала все, о чем он просил, хоть и знала, что не сдержит данного слова. Хуже всего было то, что он понял это. Не нашла в себе сил, чтобы хорошо попрощаться, сказать, что чувствует. Сказала несколько холодных и ничего не значащих слов, подставила щеку и быстро ушла, почти убежала, чуть не плача – не от страха, конечно. От непонятной тоски и печали.

“Любовь, дружба, привязанность – это не для меня и не для моего дела, – в смятении думала Этан. – Они могут помешать. Могут сделать слабой. Два самых близких человека, Рут и Ульвнин, сейчас, словно две гири на моих ногах. Если понадобится, я умру ради них, но не теперь, потом, после. А сейчас настало время отдать долг Белернину. Я не имею права на ошибку. Надо выбросить все из головы, пока не расправлюсь с Марием. Никаких эмоций. Стать такой, как раньше – спокойной и сильной. Раздавить его, уничтожить, не дать ни единого шанса. Убить или умереть. Время пришло. Я иду, мой первый возлюбленный, мой первый рыцарь. Уже завтра я или погибну, или отомщу за тебя”.

В дороге она постепенно успокоилась и теперь уже никакие мысли не отвлекали ее от главной цели. К вечеру она стала почти прежней – бесстрашной, сильной, ни чем не сомневающейся, уверенной в себе и своих силах. Даже позволила себе не торопиться, не стала входить в столицу вечером.

“Это должно случиться утром, – сказала она себе. – При свете нового дня. Который станет Новым и для меня, и для всего Сааранда”.

И этот День наступил. Никогда еще Этан не уделяла столько внимания и времени своей внешности.

“Я словно на свидание собираюсь, – с удивлением подумала она, глядя на себя в зеркало. – В первый раз в жизни. И на свидание с кем! С Марием! С человеком, которого я должна убить. Неужели это, действительно, так важно – какой он увидит меня в час своей или моей смерти?”

В Верлэрисе Этан никто не ждал и не встречал с цветами. Даже Рут, который обещал ей самый большой букет во время их первой встречи. Она нисколько не расстроилась, потому что никогда не знала, что делать с этими охапками мертвых растений. Нет, кое-что все же знала. Что придется несколько раз в день убирать опадающие лепестки со стола или подоконника. И через три или четыре дня выбросить очередной ставший некрасивым и жалким веник на помойку. Вот эти живые цветы на кустарниках и клумбах – совсем другое дело. Этан медленно шла по улицам и смотрела по сторонам. Да, Верлэрис производил нужное и правильное впечатление. Впечатление столицы великого государства. Он был слишком велик и прекрасен для нынешних размеров страны. А вот и массивное, издалека видное, здание главной резиденции Ордена. Над ней развевается флаг великого магистра и значит Рут сейчас здесь, можно зайти, увидеться, поговорить. Посмотреть на него совсем другими глазами… Ведь, если верить Кали, Рут влюблен в нее. Очень хотелось бы проверить, самой убедиться в этом. Но он ведь обязательно попытается помешать ей в главном деле жизни. Нет, сначала месть, и только потом любовь. Решить все сегодня же.

И уже потом встретиться с Рутом. И, когда-нибудь, может быть, все же разрешить себе стать совсем послушной, робкой – и ужасно смелой в руках любимого и любящего ее мужчины. Сама мысль

о возможности этого делает слабой. Выбросить все из головы. Вот он, бывший королевский дворец Сааранда, очень высокий, красивый, построенный в благородном классическом стиле. Человек, который поднимается по его широким гранитным ступеням, проходит через лес стройных мраморных колонн, входит в огромный вестибюль, потолок которого теряется где-то высоко вверху, почти доставая до неба, не может не испытывать уважения к своему государству и людям, которые его олицетворяют. Охрана и чиновники расступались перед Этан, тут же забывая о встрече с ней. Здесь, как и везде, у нее не было соперников – только Марий. Она на мгновение задержалась перед последней дверью, перевела дыхание, готовясь открыть ее. Как долго ждала она этой встречи. И вот, наконец…

“Пощады не будет, Марий. Сейчас ты умрешь, и я, наконец, смогу почувствовать себя нормальным человеком. Страстно мечтающей о счастье и любви девушкой. Любимой и любящей молодой женщиной, которая однажды почувствует под сердцем движения своего ребенка. Сейчас”.

Этан прошла в зал и сидевший за большим столом русоволосый мужчина, подняв голову от лежащих перед ним бумаг, с удивлением посмотрел на нее.

– Я, кажется, распорядился никого не пускать ко мне, – сказал он. – Но, ладно, если уж вошла… Рассказывай, что у тебя?

– Как долго я ждала! Но вот мы, наконец, и встретились с тобой, Марий, – посмотрела прямо в его глаза Этан.

– Мы знакомы? – Марий встал и сделал шаг навстречу. – Я почему-то совершенно не помню тебя.

– Но, может быть, ты помнишь Белернина?

Марий остановился, и морщины вдруг стали заметны на его усталом лице.

– Понятно, – тихо сказал он. – И что же тебе надо от меня?

– Отомстить. Но, сначала, расскажи, как ты убил его? И зачем? Проживешь несколько лишних минут.

– Как много разных людей угрожало мне! – снисходительно усмехнулся он. – Это уже начинает надоедать. Уходи. Я не буду преследовать тебя и даже не стану выяснять, кто ты такая.

– Я Этан. Не притворяйся, что не слышал этого имени. Но ты можешь считать сейчас, что разговариваешь с Белернином. Ответь ему. За что?

– Смерть двух человек я никогда не смогу простить себе, – внимательно посмотрев на нее, сказал Марий. – Я убил магистра Онсенгина, который хотел помочь мне, и командора Белернина, который пришел ко мне, надеясь на помощь. Десять лет эти воспоминания мучают меня. А теперь мне придется убить и тебя, Этан.

И твоя смерть, наверное, станет еще одним несмываемым пятном на моей совести. А ведь есть еще и Рут… Как жалко, что ты такая молодая и красивая. Но у меня опять нет выбора. Я должен…

– Выбор всегда есть, Марий. И я сейчас тоже его сделала. Я отказываюсь от помощи Кали, и сражаться ты будешь только с Белернином. Убей его еще раз, если сможешь!

– Нет, Этан, нет! – зазвенел в ее ушах голос Кали, и был

в нем нескрываемый страх, даже паника. – Не надо! Что же ты делаешь?!

С невероятным усилием подавив его, Этан один за другим собрала несколько сгустков силы и все их, без остатка, бросила

в Мария. В то же мгновение пол ушел из-под ее ног, потолок стремительно закружился перед глазами. Опираясь на локти, она попыталась поднять голову, посмотреть на своего противника – и от дикой боли, появившейся вдруг внизу живота, потеряла сознание. Также упавший на пол Марий с трудом открыл глаза и увидел прямо перед собой молодую черную женщину.

– Убирайся прочь, чтобы глаза мои тебя не видели, – злобно прошипела она.

– Кали, – кривясь от боли и, чувствуя, как с каждым словом уходит из него частичка жизни, прошептал Марий. – И ты не станешь меня добивать? Значит, мои дела совсем плохи…

– Хуже некуда, – усмехнулась она. – Но есть, все же, человек, который даже теперь может помочь тебе.

– Откуда ты знаешь, что я могу уйти к нему? Прямо сейчас…

Кали презрительно пожала плечами и ничего не ответила. Она подошла к Этан, осторожно прикоснулась к ее осунувшемуся лицу.

– Бедный ребенок, – тихо прошептала она, поднимая ее на руки. Всегда легкое, словно пушинка, послушное юное тело, было совершенно чужим и очень тяжелым сейчас.

– Эта девочка… – задыхаясь, прошептал Марий. – Она жива?

– Жива. Но лучше бы ты убил ее.

– Я всего лишь защищался… И сейчас уже почти жалею об этом. Ты же можешь помочь ей. Прошу тебя, богиня. Неужели в моей жизни было недостаточно смертей Белернина?

– Зачем? – печально спросила она. – Чтобы ты снова убил или искалечил ее? Она ведь снова придет сюда. Тебе очень понравилось убивать детей, да, Марий?

– Я не вернусь в Сааранд, если ты спасешь ее.

– Моей ученице мало Сааранда, – усмехнулась Кали.

– Хорошо, я останусь на горе Нами или уйду в другой Мир. Клянусь тебе.

– Что ж, меня это вполне устраивает, Марий. Я бы, конечно, спасла ее и без твоей просьбы. Но слово ты дал, и потому погибнешь, как только решишь вернуться сюда.

– Я чувствую, что она умирает. Поторопись, богиня.

– Сам не опоздай, – хмыкнула Кали и исчезла из комнаты.

Через несколько часов Этан застонала и открыла глаза. Светловолосая девушка склонилась над ней.

– Своевольная, пустоголовая, глупая девчонка! – зло сказала она, – Безответственная дура, которая не заслуживает даже и одного моего взгляда. Тебе хорошо и приятно валяться на этой кровати? И ты, наверное, сейчас очень довольна и гордишься собой? Не правда ли? Отвечай мне!

– Я смогла убить Мария? – срывающимся шепотом спросила Этан.

Кали встала и прошлась по комнате.

– Как много я готова простить тебе за то, что ты задала первым именно этот вопрос, Этан, – уже совсем другим голосом сказала она, снова садясь рядом.

– Я убила его?

– Нет. Ты отказалась от моей помощи, а силы Мария и Белернина были равны. И при этом вы оба не использовали их целиком. Ты потратила много энергии на то, чтобы закрыться от меня.

А Марий… Знаешь, я ведь недооценивала тебя, моя маленькая Этан. Это был блестящий ход. Ты предложила Марию еще раз убить Белернина, и после этого он просто не смог ударить тебя по-настоящему. Поэтому я и отпустила его.

– Как? Отпустила? И он ушел?

– Несмотря ни на что, я уважаю твой выбор, Этан, – усмехнулась богиня. – Сама – так сама. Не захотела, чтобы я помогала – пожалуйста. Я всего лишь спасла тебя.

– Где он?

– Кэллоин защищает его сейчас, и нет в вашем Мире защиты сильнее.

– Я не смогла отомстить…

– Ты победила, Этан. Марий ушел, чтобы избежать новой встречи с тобой. Он не опасен больше и никогда не вернется сюда. Забудь о нем. А вот я его забуду не скоро. Потому что сегодня мне буквально по частям пришлось собирать твою матку.

Испуганно раскрыв глаза, Этан, не дыша, смотрела на нее.

– Нет, Марий не подлец, – продолжила Кали. – Он вовсе не собирался искалечить тебя – только убить. Просто так получилось.

Она погладила ее по голове.

– Это был отвлекающий удар, но ты ведь еще совсем недавно была ребенком, моя Этан. Поэтому именно про матку и не подумала, когда выстраивала свою защиту.

Не в силах больше сдерживаться, Этан заплакала, стиснув в маленьких узких руках накрахмаленную белую простынь.

– Раньше надо было думать, – тихо сказала Кали, вытирая платком ее слезы. – А теперь уже все в порядке. Успокойся, ты будешь здоровой. Слышишь? Калекой не останешься. Но полежать и подумать о своем поведении тебе все-таки придется. Надеюсь, что ты проведешь это время с пользой и больше не заставишь меня так возиться с тобой.

Немного успокоившись, Этан осмотрелась.

– Ленаарская школа, дом Лодина, моя комната, – прошептала она. – Вот уж не думала, что так скоро вернусь сюда.

Она перевела взгляд на Кали.

– Ты сегодня снова Талин?

– А почему бы и нет? Ты сразу узнала меня, а здесь ее никто не видел. Сама подумай, зачем мне пугать посторонних людей своим настоящим обликом и атрибутами?

– Я хочу встать, но так болит все, – прошептала Этан. – Вылечи меня, пожалуйста.

– Все, что было действительно нужно, я уже сделала, – строго посмотрела на нее Кали. – Теперь ты будешь лежать здесь и думать о ценности своего здоровья и хрупкости жизни. Пройдешь через эту боль, беспомощность и слабость. И в следующий раз, можешь мне поверить, решения будет принимать твоя голова, а не сердце. Понятно?

– Мне плохо, – взяла ее за руку Этан. – Поцелуй меня, как тогда, в саду, пожалуйста.

– Вот только не надо пытаться меня разжалобить. И убедить

в искренности твоего желания моей ласки тоже не старайся. Хочешь снова почувствовать себя здоровой, полной сил, и чтобы не было сейчас этой незнакомой пугающей боли? – убрала свою руку Кали. – Но не доросла ты еще, меня обманывать.

– Ладно, – сжав зубы, отвернулась от нее Этан. – Тогда уходи. Не мешай. Я не хочу тебя видеть.

– Ну, что мне с тобой делать, – озабоченно покачала головой Кали. – Спи, Этан. Скоро ты снова сможешь сражаться, и я вернусь за тобой.

Она требовательно посмотрела на дверь, и огромный бурый пес вошел в комнату, сел у кровати.

– Охраняй ее, Агнирс. Не отходи ни на шаг и никому не позволяй прогнать тебя.

Богиня вышла на улицу.

– Пожалуй, следует поговорить с ректором о лечении Этан, – сказала она. – Точнее, об отсутствии необходимости ее лечения. Совсем ничего не делать их, конечно, не убедишь. Но пусть хоть слишком сильно не мучают.

РУТ И КАЛИ. ПРИКАЗ БОГИНИ

Совещание Большого Совета, посвященное положению дел

в провинциях, закончилось, и Рут остался один в своем кабинете главной резиденции Ордена в Верлэрисе. Он почти не ел и не спал со дня последней встречи с Этан. Дня, когда Рут вдруг узнал, что она – живая, и у него появилась надежда. Тревожные мысли теперь не оставляли его даже на миг. Это было странно, но Рут сейчас боялся за Этан – непобедимую и неуязвимую Этан, хранимую страшной и ревнивой богиней.

“Кали забрала ее душу”, – шептал голос внутри, и сердце замирало, как пойманная птица.

“Я не знаю, как, я не смогу ее уберечь”, – и железный обруч стягивал грудь так, что было трудно дышать.

“Она погубит ее”, – говорил голос и хотелось отыскать Кали, принести самые страшные жертвы, отдать ей свою жизнь и душу, чтобы она отвязалась, наконец, от Этан, оставила ее в покое.

А время в Сааранде словно сошло с ума и сорвалось с цепи, и каждый день сейчас стоил многих недель и даже месяцев. Они добились потрясающих успехов. Теперь уже и администрация Калгрейна была взята под контроль Ордена. Агенты Кинарии и Лерии – тайные и явные, граждане Сааранда и других государств, арестованы, либо убиты. Что касается легальных представительств этих стран, то появление в городе Этан так напугало консулов, что они практически свернули свою деятельность и одно за другим отправляли панические сообщения на родину. Консул Нарланда, напротив, встретился сначала с Этан, а затем – с Ульвнином, который был назначен куратором города и прилегающих территорий. В беседах с ними он открыто выступил против нынешнего правительства своей страны и короля Лиира, которого обвинил в предательстве национальных интересов и называл не иначе, как марионеткой кинарийцев. Консул сообщил, что в Нарланде в ближайшее время произойдут большие перемены и просил о посредничестве в переговорах о признании нового правительства властями Сааранда. Обращение было явно не по адресу, потому что агенты и чиновники официального Сааранда с каждым днем проявляли все большую враждебность к Ордену и его представителям. Отовсюду приходили сигналы об их недружественном и часто провокационном поведении на местах. Комтур Килнит с возмущением сообщал, что чиновники, прибывшие в Гиниаз из Верлэриса, ведут себя по отношению к нему и его людям хуже, чем подчиненные Делснина и это при том, что именно Орден в данный момент контролирует ситуацию в этой провинции и обеспечивает нормальное функционирование всех учреждений и органов власти. Килнит просил разрешения выдворить их из Ольванса. После долгих споров члены Совета все же отказали ему, так как пришли к выводу, что это станет началом новой войны и у сепаратистов в этом случае появится еще один шанс. Однако игнорировать факт того, что Верлэрис, Хебер

и Ленаар, которые сейчас и называли себя Саарандом, уже не желают соблюдать прежние договоренности с Орденом и лояльным ему Шайенном, тоже было невозможно. У многих членов Совета сложилось впечатление, что именно Марий разжигает огонь новой междоусобицы, сознательно назначает на ответственные должности злейших врагов Ордена и абсолютно не склонен к компромиссам, однако Рут знал, что это не так. На самом деле Марий сейчас изо всех сил пытался удерживать своих подчиненных от прямой

и открытой конфронтации с Орденом. Однако он был заложником своей политики последних лет, и других исполнителей в его распоряжении просто не было. Люди, которые пришли когда-то к нему и назвали своим вождем, были непримиримыми врагами сепаратистов в провинциях, но они ненавидели Орден, именно с ним связывали все беды и несчастья Сааранда. Рут, который вовсе не собирался вступать в противостояние с Марием и центральной властью, скоро осознал, что подчинение им равносильно согласию на расправу над поверившими ему людьми. И выхода у него тоже теперь не было. Против их воли, водоворот событий тащил бывших друзей к войне, которая в последние месяцы казалась уже неотвратимой и неизбежной. И вдруг в Сааранде появился новый мощный фактор – Этан, за спиной которой стояла черная богиня Кали, приказавшая ей собрать воедино уже не провинции одной страны, но весь Мир. И появилась надежда избежать кровопролития: Этан готовы были признать и те, и другие. Потому что уже очень многие из тех, кто не пожелал преклониться перед властью Этан и Кали, погибли жуткой и страшной смертью. И только Марий стоял сейчас на пути Этан. И он был последним великим магом Сааранда. Рут оттягивал этот миг, как мог, но завтра Этан придет в Верлэрис. Худенькая стройная девушка с изломанной судьбой, которая вконец измучила его и неожиданно, вопреки всему, сделала счастливым. И завтра Марий убьет ее? У него хватит сил сделать это? Очередной скомканный лист полетел в корзину для бумаг. Нет!

“Я сегодня же, наконец, встречусь с Марием, расскажу обо всем – и, конечно, не смогу убедить, не уговорю добровольно бросить дело всей его жизни, оставить власть и уйти неведомо куда. Он не поверит, решит, что обманываю и рассмеется мне в лицо. Его встреча с Этан неизбежна. Значит, мне надо опередить Этан и самому убить его!”

Убить? Мария? Предать свою память и все, что было дорого

в этой жизни, все, во что еще верил, пытался верить? Рут закрыл глаза.

“Зачем ты пришла и взяла мою душу, Этан? Спасибо, за то, что ты пришла ко мне и взяла ее”.

Так и не решив ничего, Рут открыл глаза и увидел перед собой Кали.

– Этан серьезно ранена, – сказала богиня. – Я спасла ее, но наказала за своеволие и легкомысленность, и мы немного поссорились. Если хочешь помочь ей, отправляйся в школу Ленаарского монастыря. Присмотри за ребенком. Девочке сейчас не до объятий и поцелуев, просто побудь с ней и проследи, чтобы она от досады и злости не натворила еще чего-нибудь.

– Кто это сделал? – сжал кулаки Рут.

– Мог бы и сам догадаться, – насмешливо посмотрела на него она. – Как ты думаешь, много сейчас в Сааранде магов, которые способны почти убить ее?

– Значит, Марий. Я найду его и уничтожу, прямо сейчас.

– Как интересно, – присев на кресло, внимательно посмотрела на него Кали. – И что же выберет наш герой? Месть злодею или помощь его жертве? Ленаар или гора Нами? Давай, решай, а я посмотрю.

– Конечно, Ленаар, – скривился Рут. – Но Марий теперь все равно никуда не уйдет от меня. Как жаль, что Этан опередила меня. Я ведь знал, я догадывался, что это случится, но все откладывал и откладывал встречу с ним. Не из трусости, ты же понимаешь, богиня.

– Меня не интересуют твои воспоминания, Рут. И не теряй время, не пытайся найти Мария. Этан уже избавила тебя от необходимости сражаться с ним. Иди и помоги ей.

– Да, конечно. Но дай мне хоть пару часов. Я ведь должен вызвать людей, отдать необходимые распоряжения, распределить обязанности. И сразу же отправлюсь к Этан.

– Ты разочаровал меня, Рут, – поднялась с кресла богиня. – Если тебе нужно время, чтобы собраться сейчас, когда Этан плохо, когда она в беде… Эта девочка не для тебя. Ты ее недостоин.

– Подожди, – сказал Рут, но Кали уже не было в комнате.

– Я понимаю, что внезапное появление – это твой знак и даже дань древним традициям, – закричал в пустоту Рут. – Но хоть уходить-то можно по нормальному?

Не дождавшись ответа, он с размаху ударил кулаком по столу и бумаги с него полетели на пол.

– Ну и черт с вами, – сказал им Рут, и вышел из кабинета.

– Я уезжаю на неделю. Или – на десять дней. Не знаю, – сказал он поднявшемуся секретарю. – Вызови сюда Ульвнина, Килнита

и Арниина. Пусть решают все дела коллегиально. Сообщи им, что ситуация резко осложнилась. Марий, кажется, тяжело ранен

и ушел к Кэллоину. Государственная власть значительно ослабла, но сейчас не время добивать ее. Необходимо срочно войти в контакт с властями Верлэриса, всеми имеющимися силами обеспечить порядок и непрерывность управления. Скажи им, что гениальных решений и прорывов в делах я не требую и не жду, но хоть сохранить существующее положение дел пусть постараются.

– Куда Вы отправляетесь, и как связаться с Вами, великий магистр? – спросил изумленный секретарь.

– В больницу Ленаарского монастыря, Велинжин. К Этан. И мне все равно, что вы все будете говорить и думать обо мне. Веселитесь. Только по пустякам не беспокойте. Я сам свяжусь с вами, как только это будет возможно.

– Никаких разговоров не будет, великий магистр Рут, – слегка поклонился Велинжин. – Верные вам люди вырвут язык у любого, кто посмеет оскорбить Вас или Вашу… возлюбленную.

– Что ты сказал? – изумился он.

– Многие уже знают. Или догадываются, – тоже удивился секретарь.

– Один я не знаю ничего, – с горечью сказал Рут. – Ни про нее, ни про себя. Ладно. Справляйтесь здесь как-нибудь.

– Мы будем ждать Вас, великий магистр. Портал в Ленаарскую резиденцию активирован.

– Ни о чем не спрашивать, – сказал там Рут удивленному комтуру. – Лучшего коня, быстрее. И пусть только кто-нибудь попробует проследить за мной.

Через час ректор Ленаарской школы с удивлением смотрел на стоявшего перед ним мужчину в пыльном сером плаще. Привратник боязливо держал поводья огромного вороного жеребца, на котором приехал этот нежданный и незваный гость.

– Наш монастырь и ваш Орден не являются друзьями, гроссмейстер, – сказал Ливиин. – Имеются некоторые печальные обстоятельства, Вы же в курсе.

– А теперь есть возможность и повод все изменить, – ответил Рут. – Я пришел к Этан. И, если Вы не готовы принять меня, как гостя, союзника и друга, назовите свои условия. Я готов выполнить любые. Деньги, услуги, защита. Что угодно. Только быстрее, прошу Вас.

– Мы не принимаем здесь членов Ордена. Во всех больницах – пожалуйста. Но не здесь.

– И отказали бы даже Белернину?

– Нет, – внимательно посмотрел на него ректор. – Белернину мы бы не отказали. Потому что, если бы Этан узнала об этом… Не хотелось бы здесь все отстраивать заново. Эта девочка, как драгоценный камень, выпущенный из пращи. Красивый, редкий, дорогой – и смертельно опасный для тех, кто станет у нее на пути.

Ректор задумчиво посмотрел на Рута.

– Намек, в общем-то, понятен, – усмехнулся он. – Скажите, а Вы уверены, что Этан ждет Вас и, действительно, будет рада

видеть?

– Не буду врать, не уверен. Но разрушить что-нибудь у меня сейчас получится не хуже, чем у нее. Держусь из последних сил.

– Ну что ж, надеюсь, гроссмейстер Ордена сумеет быть хорошим гостем и не доставит лишних хлопот хозяевам.

– Я Ваш вечный должник, ректор. Просите меня о чем угодно – и сейчас, и потом. Но теперь проводите к Этан. И расскажите о ее состоянии.

Они прошли к аккуратному домику, стоявшему немного в стороне от основных строений, поднялись по ступеням крыльца и вошли в небольшую светлую комнату. Огромный бурый пес отошел в сторону, пропуская их.

– Ты еще здесь, Агнирс? – сказал Ливиин, глядя мимо него на кровать с неподвижно лежащей на ней девушкой.

– Этан становится неспокойной, когда его нет рядом, – смущенно сказал сидевший у окна врач.

Только сейчас по-настоящему понял Рут, насколько худенькой, словно тростинка, всегда была Этан. Болезнь еще больше подчеркнула трогательную хрупкость ее изящного девичьего тела.

“Я никогда и никуда теперь не уйду от тебя”, – подумал он, всматриваясь в ее бледное лицо.

Пес, молча, подошел к нему, ткнулся носом в руку, тихо вышел из дома и лег у крыльца.

– Вот даже как? – тихо сказал Ливиин. – Похоже, кто-то очень доверяет Вам, великий магистр.

– И правильно делает, – Рут на цыпочках подошел к кровати, осторожно поправил сползшее одеяло и повернулся к ректору. – Что требуется от меня? Приказывайте, доктор.

– Ничего, – удивленно посмотрел на него Ливиин. – Неужели Вы думаете, что Этан может хоть в чем-то нуждаться здесь? Все организовано и нет повода волноваться. Скоро она проснется и надо будет попробовать ее накормить. Бульон приготовлен, стоит на кухне, только разогреть. И некоторые элементы ухода сейчас, конечно, потребуются. Но Этан – молодая и здоровая девушка, нужно только время и небольшая помощь, чтобы она окрепла и восстановила свои силы. Она справится. Можете пройти в гостевой домик, великий магистр. Когда Этан придет в себя, Вас позовут к ней.