Текст книги "Фрагмент"

Автор книги: Уоррен Фейхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

16 сентября

16.14

Джеффри и Тэтчер мчались над планетой, словно брошенный кем-то камешек. Им пришлось совершить две посадки, после чего реактивный самолет доставил их в Пирл-Харбор, там они пересели на другой «Грейхаунд», где снова оказались в хвосте кабины, у иллюминаторов позади крыльев.

– Представьте себе мир, лишенный разумной жизни, – мир, в котором нет человечества, – возобновил свою лекцию Тэтчер для изнемогшего от его разглагольствований Джеффри. – Представьте, доктор, как природа будет только наступать в точной пропорции с имеющимися ресурсами и с подобающей скромностью отступать там, где эти ресурсы скудеют. Был промежуток времени длиной в несколько миллионов лет до появления так называемых рациональных обезьян. Во время этого периода материки были покрыты тропическими лесами, где безбедно жили бесчисленные виды живых существ, в том числе и обезьяны попроще. Это была жизнь достаточно разумная для того, чтобы радоваться взаимодействию с природой, но все же не настолько разумная для того, чтобы бросать природе вызов, укрощать ее, пытаться ею управлять. Это был золотой век приматов. Несомненно, этот этап, непосредственно предваряющий появление разума, был сублимацией жизни на Земле – вы согласны со мной, доктор? «Рационально мыслящее животное» – это самая грандиозная из существующих нелепиц, это кукла-чревовещатель, которая подражает природе и высмеивает ее своим мистицизмом и наукой.

Джеффри терпел занудную болтовню Тэтчера уже почти шесть часов на протяжении этого последнего и невыносимо долгого отрезка пути. Он утешился всего двумя часами сна, да и то ему приснился ораторствующий Тэтчер. Мало того что «принцип Редмонда» обрушился на Джеффри во всей своей красе, так помимо излияния своих воззрений Тэтчер упоминал то о премии Теттериджа, то об ожидаемом гранте размером в пятьсот тысяч долларов, то о возможном получении Пулитцеровской премии, то об очередной кинозвезде, с которой он не так давно имел честь отобедать. Джеффри успел порядком устать от всего этого, и его внимание все больше привлекал индивидуальный пакет, прикрепленный к спинке кресла, стоявшего перед ним.

Вдруг Джеффри услышал, как что-то со звоном ударило по крыше самолета.

– Прошу прощения, Тэтчер.

Радуясь возможности отвлечься, Джеффри выбрался из кресла и направился в сторону кокпита. Там он увидел, как сверкающий на солнце «Стратотанкер» модели KC-135 отсоединил топливный шланг и отлетел в сторону от сверкающего «Грейхаунда», совершив изящный воздушно-акробатический маневр.

Пилот «Грейхаунда» показал пилоту «Стратотанкера» два больших пальца и прокричал:

– Muchas gracias, muchacho! [46]46
  Большое спасибо, парень! ( исп.)


[Закрыть]

Затем он обернулся и посмотрел на Джеффри.

– Воздушный мост! – объяснил он. – Это один из двух флотских дозаправщиков. Только они способны долетать сюда и приземляться на авианосец.

– Так вот, значит, как эта машина способна беспосадочно одолевать такие расстояния? – спросил Джеффри.

– Именно, – кивнул пилот. – Нам пришлось устроить воздушный мост, как только авианосцы прибыли на место.

Джеффри усмехнулся, с восхищением представив себе всю систему полетов, которую пришлось создать, чтобы можно было добраться в такую сумасшедшую даль.

Второй пилот указал за окно.

– Кстати говоря, кажется, вон он, остров!

Джеффри посмотрел в иллюминатор и увидел десятки крупных кораблей, окольцевавших появившийся на горизонте остров, окруженный коричневыми скалами.

Пилот вызвал на связь диспетчерскую корабля «Энтерпрайз».

– Вам бы лучше вернуться на место и пристегнуться, доктор Бинсвэнгер. Если вы никогда еще не приземлялись на палубу авианосца, то радуйтесь, что сидите лицом к хвосту.

– Ладно, – кивнул Джеффри и поспешил занять свое место. – Идем на посадку, – сообщил он Тэтчеру.

Тот, недовольный тем, что его прервали, достал из кармашка жилета несколько очищенных подсолнечных семечек и принялся их жевать.

– Так вот, – сказал он, – как я говорил… если это не фальшивка, то это, возможно, такой извращенный способ, который мать-земля избрала, чтобы избавиться от нас, – то самое маленькое любопытство, которое убило кошку. [47]47
  Английская пословица: «Curiosity killed the cat» – «Любопытство убило кошку».


[Закрыть]

Тэтчер довольно хохотнул.

– Мм… – в тоске промычал Джеффри.

– Согласитесь, доктор Бинсвэнгер, разум – это змей-искуситель в эдемском саду, смертельный вирус, которым заразилась Земля. Или для вас это звучит чересчур радикально?

Джеффри покачал головой и отвернулся к иллюминатору. Он увидел несколько серых левиафанов из эскадры, возглавляемой кораблем «Энтерпрайз», и только теперь осознал всю серьезность ситуации.

А Тэтчер продолжал, явно наслаждаясь звучанием собственного баритона:

– Увы, я сомневаюсь, что острову Хендерс удастся дожить до великого праздника. Экология островов так хрупка. Без обид, доктор.

Джеффри не совсем понял, к чему клонил Тэтчер, но вдруг вспомнил, что дело может быть всего-навсего в его футболке с выцветшей зеленой надписью на грязно-коричневой ткани: «Сохранить экологию островов».

Он покачал головой.

– Я вовсе не в обиде, доктор Редмонд. Островная экология действительно необычайно хрупка. Вот почему, изучая острова, мы можем многому научиться. Они словно канарейки в угольных шахтах. [48]48
  Прежде шахтеры брали с собой в шахты канареек в клетках. Эти птицы очень чувствительны к выделяющемуся в шахтах метану, и гибель канарейки была знаком того, что появился этот опасный для людей газ.


[Закрыть]Вот почему я сомневаюсь, что здесь мы увидим что-то такое, о чем можно будет написать домой. Канарейки редко убивают кошек.

– Но неужели у вас нет даже маленькой болезненной надежды? – Тэтчер вздернул брови. – Я хочу сказать… что, если здесь все же окажется нечто, способное перевернуть мир, доктор Бинсвэнгер? В конце концов, по Северной Америке быстро распространяется гигантская повилика – растение родом с островов, с Японских островов, заметьте. Ну знаете, такая травка, похожая на желтую липучку? Во время эксперимента, который провели в Техасе в две тысячи втором году, трехдюймовый черенок вырос так, что его длина составила три футбольных поля. Если это растение тронуть – оно тут же начинает размножаться. Начнешь рубить – каждый обрубок вырастает в целое растение. А самое забавное в гигантской повилике вот что… – Тэтчер наклонился к Джеффри и доверительно сообщил: – Она убивает всю другую растительность, к которой прикасается, – начиная от низших растений и заканчивая могучими дубами.

Тэтчер с неподдельной радостью рассмеялся.

Его веселье вызвало у Джеффри усмешку.

– Я знаком с гигантской повиликой, но не уверен, что здесь мы увидим нечто настолько ужасное. В особенности на этом острове.

Самолет быстро снизился и, приближаясь к авианосцу, пролетел над прибрежными скалами на небольшой высоте. Джеффри заметил яхту-тримаран, стоящую на якоре в бухточке у северных утесов.

– Эй, да это же кораблик из телешоу! – воскликнул он и протянул руку к иллюминатору, возле которого сидел Тэтчер. – Похоже, это не фальшивка. Они действительно сюда доплыли.

– Мы приземлимся на «Энтерпрайз», а на армейскую базу на острове Хендерс вас доставит «Морской дракон», – прокричал пилот. – В семнадцать ноль-ноль совещание на высшем уровне.

Джеффри посмотрел на наручные часы.

– Это значит… меньше чем через час. Верно?

– Верно, – отозвался второй пилот.

– А нельзя для начала размяться и чего-нибудь перекусить? – поинтересовался Тэтчер, сложил пластиковый пакет от семечек и убрал в карман под номером двенадцать.

– Присутствие обязательно, сэр, – сказал пилот. – Совещание назначил президент.

Тэтчер изумленно ахнул и улыбнулся.

– Президент, – блаженно проговорил он и перевел взгляд на Джеффри. – Никогда не думал, что меня вызовет к себе президент! А вы думали, доктор Бинсвэнгер?

Джеффри задумчиво глядел в иллюминатор. Внизу возникла палуба авианосца.

– Нет, не думал, – признался он и приготовился к жесткой посадке.

– Держитесь, ребятки! – крикнул пилот.

– Боже милосердный, – прошептал Тэтчер.

16.49

Джеффри, еще не успевший оправиться от испуга после головокружительной посадки на палубу «Энтерпрайза», крепко держался за скобу в кокпите грохочущего винтами вертолета «Морской дракон», стремительно набиравшего высоту над отвесными серо-коричневыми скалами, окружавшими остров как крепостная стена. Джеффри и Тэтчеру выдали голубые легкие скафандры. Шлемы лежали у них на коленях.

Рассматривая скалы, Джеффри заметил метаморфические полосы, выступающие красные слои породы, глубокие вмятины – последствия многовековой эрозии. Здешние скалы выглядели еще более древними, чем берега Сейшельских островов, которые были изолированы шестьдесят пять миллионов лет назад, на заре эры динозавров. Вертолет перелетел через скалы, и перед глазами Джеффри и Тэтчера предстала глубокая зеленая чаша. В самом центре дна чаши стояла лысая столовая гора, от которой темными зелеными волнами расходились джунгли, образовывая разорванное в одном месте кольцо.

– Похоже на креозотовое растение, – проговорил Джеффри.

Тэтчер кивнул.

– Что это значит, доктор? – поинтересовался пилот.

– Некоторые отдельные креозотовые растения, пожалуй, самые древние многоклеточные живые существа на земле, – ответил Джеффри. – Когда летишь на самолете над пустыней Мохаве, это в штате Калифорния, сверху видны большие круги растительности. Окаменевшие корневые системы показывают, что каждый такой круг образован единичным растением, которое разрасталось вширь на протяжении десяти тысяч лет.

– Что, серьезно? Вот это да! – искренне восхитился молодой пилот.

То ли дело было в геологии, то ли в том, что над здешней топографией серьезно поработали ветра, или из-за странного расположения растительности – словом, у Джеффри возникло чувство, что этот остров значительно старше, чем он изначально предполагал.

Внизу на склоне, у края джунглей, они увидели здание первой биостанции. Первые две секции лаборатории словно бы почти растворились, объятые волной многоцветной растительности. Джунгли буквально пожирали лабораторию. Тучи насекомых вылетали из разрушенной стены последней секции.

– Это старая лаборатория, – сообщил пилот. – На прошлой неделе пришлось ее покинуть.

– На прошлой неделе? – переспросил Джеффри.

Руины лаборатории выглядели так, словно простояли на этом месте не меньше нескольких десятков лет. Выше на склоне островной чаши Джеффри и Тэтчер увидели армейскую базу – передвижной главный штаб. НАСА свои ресурсы уже исчерпало.

– Это «Тригон», [49]49
  Станция названа по аналогии с Пентагоном. Здание Министерства обороны США имеет форму пятиугольника.


[Закрыть]– сказал пилот. – Туда мы и направляемся.

Новая станция состояла из трех покрытых тускло-оливковой обшивкой секций, соединенных между собой в треугольник.

– Эта малышка взрывоустойчива, у нее вирусонепроницаемые окна, и все ее энергетические и коммуникационные системы защищены магнитным полем, – похвастался пилот. – Изначально эта конструкция была разработана в качестве передвижного штаба, способного выдержать не только атаку микробов, но и скоростной обстрел и бомбардировку снарядами весом до двух с половиной тысяч фунтов. Вы там будете в полной безопасности, как младенцы в колыбельке!

Новую базу установили на плоском уступе зеленого склона примерно на четыреста ярдов выше лаборатории НАСА. Около «Тригона» ровными рядами стояли двенадцать военных «хаммеров» и три бульдозера.

Станция была окружена рвом, выстланным бутиловой резиной и наполненным морской водой, которую доставили вертолетами. Мощные фонтаны каждые тридцать секунд поднимали в воздух белую стену брызг.

Выше на склоне были устроены стеллажи, на которых стояли двадцать две трехсотлитровые цистерны с водой. От цистерн тянулись поливинилхлоридные трубы, по которым вода подавалась в ров и к фонтанам. Джеффри были знакомы такие цистерны. Он видел их на Гаити после урагана «Элла». Такие емкости с водой можно было доставить за двадцать четыре часа по суше, по морю и по воздуху в любой уголок мира, пострадавший от катастрофы.

Вертолет приближался к базе. Джеффри думал, зачем нужно такое количество цистерн. Как раз сейчас одну из них наполняли водой через длинный шлаг, протянутый от зависшего над «Тригоном» вертолета. Выглядело так, будто мочится механический Пегас.

– Пора надеть шлемы. Сейчас будем вас высаживать. Услышите щелчок – поверните шлем по часовой стрелке, пока не услышите второй щелчок.

«Морской дракон» снизился к посадочной площадке. Открылся задний люк, и в кабину ворвались горячий ветер и сердитый шум винтов. Джеффри и Тэтчер дождались момента, когда пилот выпустил трап, но его последняя ступенька повисла в пяти футах над выжженной, покрытой слоем соли землей.

– Нам не разрешается садиться! – прокричал пилот. – Прыгайте! И бегом по тропе к зданию. Все с вами будет в порядке.

– Ясно, – кивнул Джеффри и согнул ноги в коленях, готовясь к прыжку.

Но Тэтчер заартачился:

– Вы, наверное, шутите, молодой человек.

– Прыгайте, сэр! Вперед!

Они спрыгнули почти одновременно. Тэтчер приземлился не слишком ловко и упал.

– Черт! – выругался он.

Вертолет сразу начал набирать высоту. В спины ученых ударил мощный порыв ветра, поднятого винтами.

Джеффри помог Тэтчеру подняться на ноги, и они побежали по тропинке, покрытой сверкающими кристаллами соли. Фонтаны щедро облили прибывших холодной водой.

– Знавал я и более теплые приемы, – тяжело дыша, проворчал Тэтчер.

Высота струй фонтанов на миг уменьшилась. Джеффри впервые обвел взглядом остров.

– Что же это такое?! Триффиды? [50]50
  Американский фильм 1963 года по роману Джона Уиндема.


[Закрыть]

Он вдруг вспомнил старый научно-фантастический фильм, в котором экспериментальные растения атаковали Землю. Отчаявшиеся люди, когда планете уже грозило полное истребление, в конце концов обнаружили, что триффидов убивает соленая вода. Обнаружили буквально за несколько секунд до катастрофы.

– Ради бога, что еще за триффиды, доктор? – прохрипел Тэтчер, бежавший позади Джеффри, то и дело испуганно оглядываясь назад.

– Ничего, это я так, – ответил на ходу Джеффри.

Ему стало немного не по себе. Что же такого ужасного могли здесь обнаружить?

17.08

Газообразная двуокись хлора сменилась фильтрованным воздухом. Открылся шестиугольный люк внутри бронированной противомикробной шлюзовой камеры на входе в «Тригон». Перед Джеффри и Тэтчером стояла стройная рыжеволосая женщина в футболке, джинсах и кроссовках «Адидас».

– Теперь можете снять шлемы и скафандры, – проговорила она звонким голосом.

Джеффри снял шлем, в ушах щелкнуло – барабанные перепонки среагировали на изменение давления. Он склонил голову к плечу. Женщина была не только весьма привлекательна, ее лицо показалось ему знакомым.

– Я вас знаю? – проговорил он. – О, ну конечно! «Морская жизнь». Вы участвовали в шоу! Извините, ради бога.

В знак прощения женщина кивнула и дружелюбно улыбнулась.

– Меня не отпустили домой, поэтому я уговорила начальство, чтобы мне разрешили здесь остаться и помогать. На самом деле я ботаник, хотя и не такой известный, как те, кого сюда привезли.

Он протянул руку.

– Джеффри.

– Джеффри?..

– Бинсвэнгер. [51]51
  Фамилию Джеффри можно приблизительно перевести как «размахивающий мусорным ведром».


[Закрыть]

Она нахмурилась.

– Гм…

Джеффри улыбнулся.

– Что?

– Я бы за вас ни за что не вышла замуж.

– Правда?

– Меня зовут Нелл Дакуорт. [52]52
  Фамилия Нелл приблизительно переводится как «стоит столько, сколько утка».


[Закрыть]Единственная причина, почему мне иногда хотелось выйти замуж, – для того, чтобы сменить фамилию.

– А-а…

– Извините.

– Ничего.

– Особенно удачно получилось бы через черточку, – сострил Тэтчер, явно недовольный тем, что на него не обращают внимания.

– Очень смешно, Тэтчер. Хорошо вам советы давать с вашей великой фамилией. Кстати, Нелл, это Тэтчер Редмонд, – представил Джеффри Тэтчера, по-королевски взмахнув рукой.

– Очень приятно, – проговорил Тэтчер, учтиво склонив голову, но взглядом с Нелл встречаться не стал – пошел дальше, к группе людей, столпившихся в конце коридора.

Она покачала головой.

– Наверняка еще один нобелевский лауреат.

– Если точнее – лауреат премии Теттериджа, – сказал Джеффри. – Нобелевские лауреаты поприятнее. А знаете… фамилию вы могли бы и не менять.

Он подмигнул Нелл. Нелл протянула руку – хотела ткнуть Джеффри в бок, но остановилась и передумала.

Джеффри почувствовал, что момент игривой легкости миновал. В глазах девушки появилась печаль.

– Что происходит, Нелл? – спросил Джеффри и улыбнулся.

– Я надеялась, что вы мне объясните.

Он почувствовал кроющийся под ироничностью страх, и это удивило его.

– Серьезно? – спросил он.

Нелл вздохнула.

– Здесь погибло много людей. Они были моими друзьями.

Она посмотрела на ученого. Джеффри встревожился, но ум, светящийся во взгляде девушки, заинтриговал его.

– Понимаю.

Вернулся Тэтчер. Он быстрым шагом подошел к ним, смерил Нелл взглядом с головы до ног и обратился к Джеффри:

– Похоже, нас зовут, доктор.

– Не называйте меня доктором, Тэтчер, – вздохнул Джеффри и ободряюще улыбнулся Нелл. – Пойдемте. – Он осторожно ткнул пальцем в бок. – Повеселимся на этом сборище.

17.21

Конференц-зал, служивший также обсервационной комнатой, когда большой стол отодвигали к стене, занимал большую часть северного крыла «Тригона».

Длинное, узкое горизонтальное окно из ламинированного стекла выходило на лежащие внизу джунгли и лимонно-желтые склоны, поднимавшиеся к самому краю чаши острова, выше него синело небо.

Вокруг длинного стола сидели военные и около двух десятков американских и британских ученых. Некоторые из них были известными научными величинами, других Джеффри не знал. Он заметил сэра Найджела Холскома, своего кумира, автора многих классических документальных сериалов о природе, показанных каналом Би-би-си.

На телеэкране, висевшем на западной стене зала и имевшем соединение со спутниковой антенной, появилось изображение Овального кабинета. Президент сидел за письменным столом. Рядом с ним – несколько советников, в том числе государственный секретарь и министр обороны.

– Надеюсь, нас хорошо видно и слышно, – сказал президент. – Прошу прощения за задержку.

Джеффри взглянул на Нелл широко раскрытыми глазами. Нелл взволнованно смотрела на экран.

Доктор Като ответил:

– Да, господин президент. Мы прекрасно вас слышим.

– Отлично. Полагаю, всем уже известно, что трагический инцидент во время трансляции телевизионного шоу «Морская жизнь» не был сфабрикован. Мне бы хотелось поделиться тем, что нам уже известно, с самыми выдающимися учеными, которых нам удалось собрать, прежде чем мы примем решение. Я попросил доктора Като рассказать нам о ситуации на данный момент.

Тэтчер вытащил из кармана под номером восемь пакетик с арахисом. Он жевал орешки, глядя на Като с нескрываемым презрением. Явно охваченный приступом профессиональной зависти, доктор Като прошлой зимой раскритиковал его на симпозиуме по биоэтике, и Тэтчер этого не забыл.

– Благодарю вас, господин президент, – кивнул доктор Като. – Меня зовут Уэйн Като, я декан биологического факультета Калифорнийского технологического института и руководитель научной группы авианосца «Энтерпрайз». – Он несколько раздосадованно глянул на Тэтчера. – Дуг Ливингстон, наш геолог, объяснит, как, по нашему мнению, возник остров Хендерс. Дуг?

Высокий, с тонким худым лицом и гривой тронутых сединой волос, геолог встал и с акцентом, выдававшим в нем британского аристократа, начал:

– Вашему вниманию предлагается ряд графических изображений, подготовленных геологической группой «Энтерпрайз». Эти изображения иллюстрируют воссозданную нами геологическую историю острова Хендерс.

На презентационном экране, висевшем на противоположной стене, появилось мультипликационное изображение Земли.

– Семьсот пятьдесят миллионов лет назад суперматерик, известный под названием Родиния, раскололся на несколько кусков. Через сто пятьдесят миллионов лет куски вновь соединились и сформировали другой суперконтинент, который мы называем Паннотией.

Земля на экране повернулась. Огромный суперконтинент распался на три материка, и они столкнулись между собой.

– Прошло еще сто пятьдесят миллионов лет, и в то самое время, когда произошел кембрийский взрыв жизни и в мире появилось поразительное многообразие сложных животных, Паннотия разделилась на четыре крупных сегмента, которым суждено было стать Сибирью, Северной Европой, Северной Америкой и суперконтинентом, который геологи называют Гондваной. Этот огромный материк включал в себя Антарктику, Южную Америку, Африку, Индию и Китай.

Ливингстон немного подождал, пока изображение иллюстрировало его рассказ.

– Миновали десятки миллионов лет. Новые континенты слились между собой и сформировали Лавразию, которая двести семьдесят пять миллионов лет назад столкнулась с Гондваной, в результате чего образовался суперконтинент Пангея. Именно на нем появились динозавры. Пангея начала распадаться сто восемьдесят миллионов лет назад и разделилась на семь современных континентов. Вот почему окаменелые останки динозавров мы сейчас находим на каждом из материков.

Геолог вывел на экран несколько изображений суровых берегов Корнуолла и Аляски.

– На протяжении тысячелетий материковые массы продолжали раскалываться и сталкиваться. Горные хребты уходили под воду, а дно океана поднималось. Возникли Анды, Скалистые горы и Гималаи. Все это время от континентов откалывались участки суши. Некоторые из них дрейфовали на тысячи миль. Нам известно, к примеру, что Аляска – это обломки гигантских кусков, отколовшихся от континентов, которые теперь находятся на другой стороне земного шара.

Ливингстон показал следующее изображение – тот же слайд, но в более крупном масштабе.

– Мы считаем, что существовал пятый фрагмент Паннотии. Вероятно, он был размером с Новую Зеландию и ухитрялся лавировать из стороны в сторону во время войны материков на протяжении полумиллиарда лет. Он то поднимался над поверхностью Тихого океана, то уходил на дно, его медленно перемалывали тектонические плиты, и теперь от этого фрагмента остался только остров Хендерс. По всей видимости, остров сумел подняться на поверхность быстрее, чем его смогла уничтожить под водой эрозия.

Ливингстон указал на картинку – геологическое поперечное сечение острова. На этом изображении остров выглядел оплывшей свечой, поднимающейся со дна моря.

– Мы составили этот профиль по данным сонарного картирования, проведенного субмаринами флота США за последние несколько недель. Образцы камня, взятые с прибрежных скал, указывают на то, что остров представляет собой континентальную микроплиту, сердцевина которой состоит из доисторической архейской породы. При проведении земляных работ перед постройкой данной базы и во время горной экспедиции было установлено, что более молодые породы представляют собой пресноводные речные и озерные отложения, содержащие окаменелости неизвестных организмов, не имеющих аналогов среди когда-либо прежде обнаруженных на земле окаменелостей.

– Так что, господин президент, под скромной наружностью этого острова на самом деле скрывается поистине эпическое наследие. Естественная история острова Хендерс сложилась так, что он долго не попадался на глаза ученым. С высоты он выглядит как вулкан. Его отдаленность способствовала тому, что сюда не ступала нога человека. А впечатляющие прибрежные скалы послужили для острова защитой как от глобального истребления, так и от немногочисленных путешественников, которых могло занести в эти края. Однако наблюдаемая в последнее время сейсмическая активность указывает на то, что субстрат острова ослабевает. Подтверждением тому служат гигантские трещины в скальной породе, через одну из которых и попала на остров первая группа людей.

Худощавый геолог указал за окно, возле которого он стоял.

– Растительность, покрывающая большую площадь острова, судя по всему, представляет собой бактериальный симбиот, поглощающий различные минералы и производящий фотосинтез. В сочетании с организмами, которые с помощью кислоты отделяют растительность от камней, вероятно, это и создало чашеобразный рельеф острова, вследствие чего на спутниковых снимках он выглядит подобно кальдере.

Ливингстон посмотрел на Джеффри и других ученых, собравшихся за столом.

– В те времена, когда существовал суперматерик Паннотия, океан был почти пресным. Многие полагают, что это сыграло свою роль в возникновении сложных форм жизни на протяжении кембрийского периода. Сложные формы жизни могли эволюционировать в огромных пресноводных внутренних морях Паннотии, после чего они по рекам мигрировали в открытое море. Судя по всему, этот остров еще в те времена отправился в одиночное странствие и пронес на себе жизнь до наших дней.

– Не показывайте мне родовые муки, просто покажите ребенка, доктор Ливингстон, – произнес одну из своих излюбленных фраз президент.

Некоторые за столом рассмеялись. Советники президента сохраняли серьезность.

Ливингстон кашлянул.

– Если рассматривать картину в перспективе, господин президент, то Австралия откололась от суперматерика семьдесят миллионов лет назад – и взгляните, насколько необычны кенгуру и утконосы. Жизнь на острове Хендерс протекала изолированно в десять раз дольше. Это абсолютно чужеродная жизнь. С практической точки зрения к ней стоит относиться так, словно она попала к нам с другой планеты.

У Джеффри после этого сообщения чуть не закружилась голова. Он заметил, что Тэтчер смотрит на Ливингстона с ужасом, граничащим с восторгом.

Министр обороны впервые подал голос:

– Если я правильно понимаю, мы можем исключить использование программ биологической войны – это не остров доктора Моро?

Ответом на эти слова был дружный смех.

Доктор Като кивнул:

– Верно. Остров не свалился с другой планеты, и это не мир, замороженный во времени, это не страна радиоактивных мутантов. Румынские ученые не так давно обнаружили пещеру, которая пребывала в законсервированном состоянии на протяжении пяти миллионов лет. Вся экосистема этой пещеры состоит из тридцати трех новых для науки видов, и она основана на грибке, растущем в озере в полной темноте. В термальных источниках на дне моря были обнаружены такие экосистемы, которые прежде невозможно было себе представить, – они могут быть ровесниками первых одноклеточных организмов. Экосистема этого острова эволюционировала гораздо дольше любой другой экосистемы на суше нашей планеты.

Доктор Като указал на Нелл:

– Доктор Нелл Дакуорт, один из руководителей нашего проекта, коротко изложит то, что нам известно о формах жизни на острове Хендерс. Доктор Дакуорт?

Нелл встала. Джеффри устремил на нее заинтересованный взгляд. Он был смущен. Он с ней так фамильярно себя повел, а она, оказывайся, занимала здесь такой высокий пост.

Нелл едва заметно улыбнулась и кивнула ему. Ее взгляд стал серьезным.

– Обычно островные экосистемы хрупки и уязвимы к воздействию так называемых сорняковых видов – чужеродной флоры и фауны, уничтожающих местные виды. – Нелл показала несколько слайдов. – Москиты, мангусты, непарные шелкопряды, даже домашние кошки в свое время в десятки раз уменьшили число особей местных видов в островных экосистемах.

Работая беспроводной «мышью», Нелл включила компьютерный экран, на котором появилась надпись: «Эксперименты с растениями». Нелл еще раз щелкнула клавишей «мыши». На большом мониторе появилось изображение шести растений в горшках.

– Перед вами – результаты замедленной фотосъемки некоторых наиболее опасных растений на земле типа гигантской повилики, кудзу и острого молочая после того, как они были высажены на острове Хендерс.

Снимки быстро сменяли друг друга. Было видно, как с течением времени хендерские лианы, насекомые и животные атакуют и пожирают экспериментальные растения. Сцены заснятого побоища напоминали кадры из самого первого фильма «Кинг-Конг». Растения одно за другим подвергались атаке и пожиранию, после чего на их месте пышно разрасталась хендерская флора.

Сидевшие за столом загомонили.

Нелл повысила голос. Она говорила профессионально и решительно:

– Ни один из высаженных нами шестидесяти видов не продержался дольше двадцати четырех часов, а большинство исчезло менее чем через два часа.

Джеффри заметил, что многие ученые, сидевшие за столом, шокированы, так же как и он. Военные сурово поджали губы. Судя по реакции президента и его советников, они эти кадры уже видели.

Нелл щелкнула клавишей «мыши». На экране появилась надпись: «Эксперименты с животными».

– Попытавшись свести обычных земных животных с хендерскими в искусственных лабораторных условиях, мы получили примерно такие же результаты. Гремучие змеи, питоны, скорпионы, пауки-прыгунчики, осы-тарантулоубийцы, кошки, собаки, боевые муравьи, тараканы… Никто из них не протянул больше нескольких часов, а некоторые продержались всего несколько минут.

Офицеры, гражданские, ученые с волнением и возмущением наблюдали за тем, как знакомые чудовища быстро гибнут. Пусть эти звери были опасны и порой даже смертельно опасны, но это были наши смертельно опасные звери, и зрелище их быстрой гибели отчасти задевало патриотические чувства. Хендерские животные, похоже, двигались с другой скоростью, атаковали всегда первыми и на любое сопротивление или контратаку отвечали еще большей жестокостью.

Тэтчер Редмонд взглянул на Джеффри и быстро кивнул. Затем он перевел взгляд на экран, и его губы под пышными рыжими усами разъехались в улыбке.

На экране появились изображения нескольких животных. Замедленная видеосъемка показывала, как они сражаются с соперниками с острова Хендерс.

– Господи Иисусе! – вырвалось у одного из военных, сидевшего напротив Нелл. – Прошу прощения, господин президент. Я впервые это вижу.

– Лабораторные условия не идеальны для проведения экспериментов, – сказала Нелл. – Хендерские виды на воле еще более эффективны – мы установили это, выпустив за пределы станции несколько обычных животных, снабдив их крошечными телекамерами.

На экране за спиной Нелл началась демонстрация жестоких убийств.

– Господин президент! – воскликнул бригадный генерал Трэверс, сидевший напротив Джеффри. – Эта угроза потенциально опаснее любого военного противника, с каким мы когда-либо сталкивались.

Тэтчер забыл прожевать последний орешек из пакетика. Он проглотил его целиком в тот самый момент, когда на экране хендерская крыса заглотила голову гремучей змеи и откусила еще несколько дюймов от шеи змеи.

Джеффри смотрел то на экран, то на Нелл, то снова на экран. Он не верил своим глазам, но и допустить мысль о том, что эти видеозаписи могут быть фальшивкой, тоже не мог.

– Неужели так ведут себя все виды, обитающие на этом острове? Я хочу сказать: должно же существовать в этой экосистеме хоть что-то неагрессивное! Прощу прощения, господин президент. Я Джеффри Бинсвэнгер из Вудс-Хола.

Нелл ответила на вопрос Джеффри прямо и спокойно:

– Вся экологическая система этого острова состоит из сорняковых видов, доктор Бинсвэнгер. Даже самые опасные из наших растений и животных не могут сравниться с хендерскими соперниками. Если бы любой из этих видов проник на материк, он бы истребил все в соответствующей биологической нише. К тому же каждый здешний вид способен оккупировать несколько ниш на разных стадиях своего жизненного цикла.