Текст книги "Темное Крыло"

Автор книги: Уолтер Хант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

– Думаю, что так, сэр. Но адмирал Марэ и его флот находятся в ста тридцати парсеках отсюда.

– Что вы имеете в виду?

– Все очень просто, ваше превосходительство. Император поступил весьма мудро, назначив Марэ командующим флотом. Кроме того, Его Величество направил флот к окраинам Империи и наделил адмирала Марэ достаточной властью, чтобы он вел войну так, как считает нужным.

– Что же вы в таком случае предлагаете? Мак-Мастере горько улыбнулся в ответ.

– Я, ваше превосходительство, ничего не предлагаю, но вы предложите императору перечитать книгу Марэ и на этот раз поверить тому, что там написано. Скоро все это станет реальностью.

Он открыл дверь.

– Всего доброго, ваше превосходительство.

Эхо шагов Мак-Мастерса еще не стихло, когда из алькова, находившегося в глубине комнаты, появился все тот же лакей и подошел к эркеру. Он осторожно сдвинул портьеру, словно наблюдая за чем-то на берегу, затем обернулся к премьер-министру. На его лице появилось подобие улыбки.

– Почти как в мелодраме, – сказал он.

– Вы все слышали?

– Не только слышал. – Он подошел к одному из кресел и сел в него. Потом, дотронувшись до мочки своего уха, указал на маленькую серьгу в форме звездочки. – Здесь все записано.

– Неужели? – Премьер-министр удивленно поднял бровь и сложил руки на груди. – Ну, и что вы об этом думаете?

– Что думаю? – Лакей поставил ноги на подушечку возле кресла, скрестил их и удобно откинулся на спинку. – Я думаю, вы получили очень серьезные неприятности.

– Черт побери, вы знаете, о чем я спрашиваю!

– Что я думаю о Мак-Мастерсе? Вообще-то, моему мнению не следует доверять, до тех пор пока я, – он снова прикоснулся к своему уху, – все это как следует не проанализирую, но...

– Но?

– Я не думаю, что он блефует. Он удивил меня не меньше, чем вас. Ведь я тоже не предполагал, что он станет защищать Марэ. Мы надеялись, что он подпрыгнет от радости, когда ему предложат заменить этого родовитого выскочку. Особенно если вспомнить, что Его Императорское Величество не доверил ему пост командующего. Его служебное досье однозначно указывало на...

– Послушайте, Смит, или как вас там, – нетерпеливо прервал его премьер-министр. – Вы уверяли меня, что он будет уступчив. Насколько я помню, Агентство не употребляло слов наподобие "предсказывать", "предполагать" и так далее. Вы...

– Я, черт побери, ни в чем не уверял вас! – Лакей резко поднялся с кресла и встал напротив премьер-министра, в один миг избавившись и от мины ленивого безразличия, и от роли лакея. – Агентство так же не давало вам никаких гарантий. Мы считали, что на такое предложение он откликнется положительно. Если он не поступил так, то это скорее результат вашего неумения вести беседу, чем наших ошибок.

– Я... – Министр отвернулся в сторону, с трудом сдерживая гнев, но тут же опять обратился лицом к агенту; его голос дрожал от ярости. – И вы смеете обвинять меня в неумении вести беседу? Да вы за это головой поплатитесь!

– О, я так не думаю. Скорее, Его Величество захочет распрощаться с вашей головой, – Он улыбнулся и направился к алькову, откуда несколько минут назад и появился. – Прощайте, господин премьер-министр.

Он исчез.

За окном дворца на берег продолжали накатываться волны, и хотя через приоткрытое окно доносилось дуновение теплого бриза, премьер-министр чувствовал неприятный озноб.

Из стенограммы заседания Имперской Ассамблеи 24 июня 2311 года. Встреча премьер-министра с членами Ассамблеи.

Член Ассамблеи Сянь. Ваше превосходительство, Красный Крест сообщает о случаях жестоких расправ с мирным населением, допущенных нашим флотом под командованием адмирала Айвена Марэ. Документальные свидетельства по этому делу будут приобщены к стенограмме нашего заседания, вы можете ознакомиться с ними прямо сейчас. Как правительство может прокомментировать эти документы?

Премьер-министр. От имени правительства выступит первый лорд Адмиралтейства.

Первый лорд. Некоторые вопросы, касающиеся операции нашего флота, имеют гриф секретности и не могут обсуждаться на открытом заседании.

Сянь. Ваше превосходительство, правительство уходит от ответа на мой вопрос. Обсуждаемая проблема уже стала достоянием общественности, и именно поэтому вынесена на открытое заседание Ассамблеи...

Премьер-министр. Правительство знает об этом, сэр. Тем не менее мотивы этих действий выходят за рамки данной операции Имперского флота.

С я н ь. Мы имеем дело с конкретным прецедентом, затрагивающим конституционное право Ассамблеи на информацию.

Премьер-министр. У правительства тоже есть конституционное право не разглашать информацию, которая может нанести ущерб государственной безопасности Империи в чрезвычайных ситуациях.

С я н ь. Чрезвычайная ситуация возникла на расстоянии сотен световых лет отсюда...

Премьер-министр. Мой уважаемый оппонент, по-видимому, не осознает, что противник в любое время может предпринять массированное вторжение в пределы Солнечной Системы. Мы не предполагали, что зоры способны на подобные действия, и они наказали нас за это при Пергаме. Тогда мы считали, что противник не станет ослаблять свою оборону ради такой рискованной атаки. Но он именно так и поступил. До тех пор пока у зоров есть хотя бы один корабль, способный осуществлять комические прыжки, мы находимся в чрезвычайной ситуации, а у адмирала Марэ есть силы и полномочия, чтобы держать эту ситуацию под контролем.

С я н ь. Значит ли это, что правительство оправдывает эти– бесчинства, ваше превосходительство?

Премьер-министр. Правительство решительно возражает против того, чтобы квалифицировать действия адмирала Марэ как бесчинства.

С я н ь. И правительство закроет глаза на свидетельства, предоставленные Красным Крестом?

Премьер-министр. Если они ставят под сомнение целесообразность действий нашего флота, то да, господин Сянь.

Тед Мак-Мастере просматривал на дисплее донесения с десятков кораблей, занимавших исходные позиции. Но он лишь частично был занят этим делом. Рядом с ним на столе лежал блокнот со стенограммой заседания Ассамблеи, и Мак-Мастере уже успел сделать ряд пометок.

Волею обстоятельств премьер-министр и правительство оказались в весьма невыгодной ситуации. Так или иначе, правительство было вынуждено защищать действия Марэ – хотя бы потому, что оно не могло на него воздействовать. Для премьер-министра это было нечто большее, чем вопрос принципа: речь теперь шла о политическом выживании, поскольку признание того, что правительство не контролирует действия Марэ, было бы равноценно политическому самоубийству.

Тем не менее все обстояло именно так. Марэ, находившийся в ста тридцати парсеках от Солнечной Империи, мог делать практически все, что ему вздумается.

Мак-Мастере не был особенно озабочен потерями в численности среди зоров, гражданских или военных. После Элайи, Пергама и десятка других подобных акций это было бы всего лишь справедливым воздаянием за содеянное врагом. Марэ был серьезен в своих намерениях, более серьезен, чем кто-либо мог предположить. И все же его концепция войны с зорами вызывала сомнения: никаких половинчатых мер, никаких перемирий, до тех пор пока враг не будет полностью и окончательно повержен. Сообщения о чрезмерной жестокости не были преувеличением, но война есть война, ее нельзя вести в белых перчатках.

Мак-Мастере сидел сейчас здесь, в удобном кресле, наблюдал за взлетающими с космодрома Ламберт Филд шат-тлами и пытался анализировать боевые действия войск, находившихся в сотне с лишним парсеков от него.

Однако по мере того как тени, ложившиеся на поле космического порта Адмиралтейства, становились длиннее и в офис вползала темнота, Тед Мак-Мастере начал ощущать озноб, чувство страха, от которого он не мог избавиться. Страх вызывал Марэ. Не своими действиями против зоров и даже тем, что эти действия являлись потенциальной угрозой отставки действующего правительства. Марэ недооценили с самого начала, его книгу считали чем-то вроде амбициозного вздора, демагогией, досужим разглагольствованием о "воле-земной расы" и "абсолютной победе, достигаемой за счет безмерной жестокости". Признаться, книга поначалу произвела впечатление на Мак-Мастерса, однако вскоре его природный скептицизм взял верх. В общем, все пришли к выводу, и Мак-Мастере в том числе, что Марэ возглавит эту кампанию, добьется в ней успеха или потерпит поражение, но в итоге не продвинется дальше, чем все его предшественники за последние полвека.

Допустим, он одержит победу, и что же – все зоры безоговорочно сдадутся?

Допустим, его операция завершится полной победой над зорами, а если за этим будет стоять смерть миллиардов разумных существ? Сама мысль об этом казалась безумной. Даже тогда, обсуждая эту проблему с премьер-министром, Мак-Мастере видел в ней всего лишь аргумент в политической игре. В истории земной расы еще не было человека, готового пойти на подобный шаг...

Более того, ни один человек никогда не обладал властью, чтобы совершить нечто подобное. До настоящего момента.

Он посоветовал премьер-министру перечитать книгу. Там написано, что Марэ собирается сделать. "Адмирал Марэ сделает все, что он полагает необходимым, чтобы предотвратить уничтожение земной расы зорами".

"Все, что он полагает необходимым".

Но что он будет делать потом?

Мак-Мастере набрал на пульте номер, который был известен узкому кругу лиц. Дисплей засветился тусклым светом, идентифицируя отпечаток его пальца. Вскоре на настенном экране появилось изображение оператора связи.

– Добрый день, сэр. По какому вы вопросу?

– Здесь адмирал Мак-Мастере. Я должен поговорить с премьер-министром.

– Прошу прощения, адмирал... Его превосходительство сейчас находится на совещании. Могу ли я...

– Вызовите его с совещания. У меня дело чрезвычайной важности. Выполняйте.

ГЛАВА 7

Герой спускается на равнину, Он сделал свой выбор

– Служить своему Владыке.

(Прославление Всемогущего эсЛи)

Презрев страх, он обнажает меч

И бросается в самое сердце бури

(Стансы Воина)

Когда Темное Крыло – непрошенное, неукротимое,

Опускается на часть мира,

Свет меркнет, и воцаряется ослепительная тьма.

(Дань уважения эсХу'ур)

Перевод последнего сообщения, переданного

с базы Цю'усейАн Мэйн 6 июля 2311 года.

Из персональных файлов адмирала Айвена Марэ

Бело-голубая диадема солнца еще только показывалась на горизонте, когда космический истребитель вылетел за пределы города и, сверкнув своим серебристым фюзеляжем, вошел в плотные слои атмосферы, где на малой скорости двигался по орбите его авианосец. Наблюдавший эту картину снизу (если внизу мог быть кто-то живой) мог найти ее весьма живописной – стремительно поднимающийся космический аппарат вонзался в яркое голубое небо, ловя первые лучи наступающего утра.

Но если бы такой живой наблюдатель и нашелся (вероятность была ничтожной), это был бы зор, а их представления о прекрасном, вне всякого сомнения, весьма отличались от земных.

Была, впрочем, и другая картина и реальные наблюдатели. Даже после того как планета осталась далеко внизу, пилоты истребителя могли видеть на дисплеях следы разрушений, после которых перестал существовать большой и оживленный город зоров. Остовы высоких, несколько минут назад еще изящных зданий теперь накренились в разные стороны. Развороченные взрывами дорожные эстакады обрушились, в обожженной почве зияли глубокие воронки. В воздухе все еще висела мелкая взвесь пыли и копоти, которая обволакивала руины и разносилась утренним бризом по широким проспектам, теперь уже невидимым для пилотов, которые на всех парах мчались к своим базам.

После того как с Мастафы совершила прыжок целая эскадра, количество линейных кораблей под командой адмирала Марэ выросло с десяти до тридцати. Вся работа на Мастафе, стимулируемая щедрыми премиями и переброской резервов с тыловых баз, была направлена на усиление ударной группировки. Сергей не только был старшим по чину офицером, но у него на борту был адмирал, вследствие чего под его командование попали все остальные корабли. После того, как через несколько часов после атаки на Р'х'чна'а сюда прибыли два других коммодора, он распорядился о подготовке подробного доклада для адмирала, в котором были бы отражены донесения разведки о передвижениях зоров и сделаны рекомендации по поводу предстоящих боевых действий. Кроме высших офицеров, Сергей решил привлечь к составлению доклада и капитанов с большим опытом штабной работы – Берта Хэлворсена, Гордона Куинна и Уве Брайанта.

На завершение доклада потребовалась целая ночь лихорадочной работы, и на следующий день, как раз по прибытии свежих подкреплений, он был представлен адмиралу. Марэ незамедлительно принял шестерых офицеров.

Когда офицеры заняли свои места, Марэ ничего не сказал и лишь переглянулся с коммодором. Сергей знал содержание доклада и догадывался, что думает о нем адмирал, но сохранил свое мнение при себе и сел вместе с другими.

– Господа, – начал Марэ, сев в кресло и положив руки ладонями вниз на черную, отполированную до зеркального блеска поверхность стола. – Я ознакомился с подготовленным вами докладом. Наверное, мне следует признать, что отсутствие командного опыта не позволило мне уловить все нюансы вашей аргументации. – Интонация, с которой были сказаны эти слова, явно подразумевала обратное. – Поэтому я попросил бы вас еще раз представить их мне здесь и сейчас.

Сергей был удивлен. Он был почти готов к формальному отклонению доклада. Слова адмирала поставили его в тупик, но, как бы то ни было, их надо было рассматривать как приказ.

– Капитан Брайант, – сказал он, – может быть, вы начнете?

– Прошу прощения, сэр, – смутился молодой Брайант, взглянув сначала на Сергея, а потом на адмирала, – но я не готовился...

– Не будем придавать этому значения, – возразил Марэ. – Нам не нужны отшлифованные фразы. Пожалуйста, начинайте.

Брайант встал, подошел к маленькой кафедре и положил на нее свою копию доклада. В его взгляде, устремленном на Сергея, угадывался немой вопрос: не понимая смысла этой процедуры, он хотел знать, не затеяно ли все это только для того, чтобы поставить его в дурацкое положение? Не попал ли он, как между молотом и наковальней, между двумя соперничающими группировками?

– Включите, пожалуйста, экран, – попросил он и нажал несколько кнопок на вмонтированном в кафедру пульте. На экране тотчас же возникло трехмерное изображение карты Новых Территорий и примыкающего к ним пространства, контролируемого зорами.

Брайант откашлялся и обвел взглядом всех присутствующих офицеров.

– Настоящий военный конфликт начался с того, что зоры атаковали нас у базы Пергам, – он нажал на кнопку, и на карте появился соответствующий значок, замерцавший голубоватым светом. – Основываясь на сводках и донесениях разведки, мы сделали вывод, что общая боевая мощь Космического флота противника составляла в то время пятьдесят один линейный корабль – в том числе двадцать шесть броненосцев класса "Эклипс", одиннадцать крейсеров класса "Ястреб", восемь авианосцев класса "Гнездо", четыре крейсера класса "Коготь", два звездолета устаревших моделей и восемьдесят восемь малых кораблей, три четверти из которых были истребителями класса "Крыло". Все эти корабли могут совершать космические прыжки на расстояние не менее десяти парсеков. Полное описание боевых возможностей и характеристик этих кораблей имеется в распечатанном варианте доклада, а также на дисплеях, тех, что перед вами. Местом сосредоточения этих сил была избрана точка в отдаленном космосе, вероятнее всего, в районе темного солнца на внешней стороне Разлома Антареса.

Чтобы собрать достаточные силы для нападения на Пер-гам, командование зоров обнажило оборону по меньшей мере шести колоний с солнечной стороны Разлома Антареса. Для этих целей были полностью передислоцированы силы флота, базировавшиеся у Р'х'чна'а, С'рчне'е, Ч'тхан, Т'лирХан, Бтха'а и Цю'усейАн. Кроме того, вдвое был сокращен контингент у космической базы А'анену. Наши оборонительные силы были застигнуты врасплох, но потом, отразив первый удар, стали использовать привычную тактику: Первый и Пятый флоты, несшие дежурство в зоне боевых действий, рассредоточились, чтобы прикрыть важнейшие стратегические районы Новых Территорий, прежде всего, Мотхаллу, самую населенную планету, и Мастафу, главную ремонтную базу флота. Все это произошло до назначения адмирала.

Зоры предполагали, что мы перейдем в контратаку, хотя и не столь быстро и не в том районе, где это произошло на самом деле, – Брайант обозначил район звездной системы Л'альЧан, находившийся в зоне, контролируемой зорами. – Доклады с кораблей наблюдения показали, что после Пергама зоры постарались прикрыть объекты военного значения. Примерно половина их сил перешла к С'рчне'е и Ч'тхан, остальные вернулись к А'анену. Другие же объекты, в том числе и Л'альЧан, после этой передислокации остались незащищенными. При атаке мы использовали это обстоятельство, хотя и не были до конца уверены, что противник не перебросит туда подкрепления. Зато зоры, оборонявшие Л'альЧан, знали наверняка, что этих подкреплений не будет и что, если они сразу же не сдадутся, это будет равнозначно самоубийству. Исходя из нашего... ограниченного понимания менталитета зоров, можно предположить, что альтернатива была намного худшей.

На несколько секунд в зале воцарилась гнетущая тишина, после чего Брайант продолжил.

– Командование зоров должно было сделать некоторые прогнозы относительно нашего следующего хода. Если они считают, что боевая мощь и численность наших сил примерна равна их собственным, то тогда они должны понять, что мы обладаем достаточными силами для удара и поражения любой локальной оборонительной группировки по эту сторону Разлома Антареса. Кроме того, их командующий знает, что в прошлых конфликтах между, человечеством и зорами решающую роль играла наша неспособность вести затяжную войну. Именно поэтому увеличение сроков кампании обернулось бы для зоров преимуществом. В таком случае в основе их тактики должно быть стремление как можно дольше держать наши силы разрозненными. А для этого им необходимо производить атаки в различных местах по периферии Новых Территорий и не давать нам концентрировать силы для нападения на очевидные стратегические объекты любые базы их флота, но прежде всего А'анену.

– А'анену... -задумчиво повторил Марэ, прервав выступление Брайанта. Капитан хотел было продолжить, но Марэ предупреждающе поднял руку. На лицах других офицеров отразилось недоумение.

– Сэр? – переспросил Брайант, переводя взгляд на Сергея, который и сам не мог ничего понять.

– А'анену, капитан Брайант. Почему А'анену имеет такое стратегическое значение для зоров?

– Это действительно важнейший объект зоров, сэр. Без этой космической базы они практически лишены возможности вести крупные операции. Ни одна из других баз не может служить равноценной заменой.

– И вы полагаете, что командующий зоров тоже уверен в этом?

– Безусловно, сэр, но я...

– Безусловно. – Марэ резким движением встал из-за стола и подошел туда, где в напряженной позе, с руками, вытянутыми по швам, застыл молодой капитан. – Безусловно, ему известно о значении этой базы, но он также понимает, что это известно и нам. Мы можем завоевать или разрушить С'рчне'е, Р'х'чна'а, Ч'тхан, Т'лирХан и многие другие миры – и тем не менее мы по-прежнему не способны разделаться с зорами, не взяв А'анену. Именно поэтому, чтобы разбить их, лишить их способности осуществлять враждебные действия, – адмирал посмотрел на Сергея, а затем снова повернулся к Брайанту, – мы должны завоевать или уничтожить А'анену. И поскольку зоры так мало заботятся о жителях своей расы, не важно, военных или гражданских, они не станут утруждать себя укреплением обороны других объектов.

Более того, в этой ситуации нападение на миры землян было бы для них не чем иным, как распылением военных ресурсов. Без А'анену зоры не смогут продолжать войну. Обладая этой базой, они всегда будут угрозой для нас. Это ясно обеим воюющим сторонам, капитан: главное и решающее сражение будет за эту космическую базу.

– Они встретят нас у А'анену, – сказал Брайант.

Хотя это было скорее утверждение, чем вопрос, для всех присутствующих стало ясно, что капитан не вполне уверен в своем предположении.

– Дело не только в этом. Исход этой битвы будет важен не только в военном отношении. Она будет иметь религиозный смысл, а значит, и политические последствия.

– Религиозный смысл? – Брайант недоуменно посмотрел на Сергея, затем на адмирала.

– Если я правильно понимаю вас, сэр, для зоров все имеет религиозный смысл, – подавшись вперед, заметил Берт Хэлворсен. Почувствовав, что Марэ готов вернуться к диалогу с Брайантом, он поспешил продолжить. – С какой стати оборона космической базы – даже имеющей стратегическое значение может приобрести некий религиозный смысл? Как тут уже говорилось, для зоров мы не стали даже частью миропорядка. Конечно, если адмиралу будет угодно...

Марэ медленно повернулся лицом к сидящим офицерам. Он вновь положил руки перед собой на стол и обменялся взглядом с Сергеем, в нетерпении замершим на противоположном конце стола.

– Позвольте мне прояснить ситуацию, – сказал Марэ. – Выведите на экран содержание моего персонального файла, код доступа 14-а.

Карта приграничного района космоса исчезла, и на ее месте возникла страница текста в компьютерном формате зоров.

– Перед вами текст сообщения, переданного с базы зоров на Цю'усейАн, перед тем как она была разрушена. По понятным причинам это сообщение так и не дошло до адресата. Я полагал, что при подготовке доклада оно будет использовано как приложение, но по тому, что я сейчас услышал, можно сделать вывод, что вы даже не удосужились прочитать его.

Сергей встал со своего места, нервно оправляя свою форменную одежду. Марэ тоже замер в напряжении.

– Основой доклада, который вы распорядились подготовить сорок восемь часов тому назад, должны были стать прогноз стратегии зоров и оценка наших возможностей для проведения эффективной кампании против них. В соответствии с вашими распоряжениями, сэр, такой доклад был подготовлен и представлен вам. Уверяю вас, адмирал, что объем проделанной работы намного превысил то, что позволяли обстоятельства, и в итоге в нашем анализе учтены все возможные военные – я подчеркиваю, военные – факторы.

Марэ хотел было возразить, но Сергей продолжил, тщательно подбирая каждое слово.

– Несколько лет, проведенные на службе Его Величества, позволяют мне сказать, что в борьбе против зоров были достигнуты немалые успехи, принесшие славу императору и его Космическому флоту. Поражение противника является первостепенной задачей для всего флота и, смею заверить вас, для меня лично.

Когда мы получили распоряжение подготовить доклад, мы употребили на это все наши способности командиров, тактиков и капитанов боевых звездолетов. Наши выводы сводятся к тому, что зоры будут представлять угрозу для любого очага земной цивилизации в пределах космического прыжка, а их военная стратегия будет базироваться на стремлении рассеять наш флот, заставив его прикрывать максимальное число объектов. Но эти выводы представляют собой плод военного мышления, пусть и с учетом самых последних событий. – Сергей указал на экран. – Мы проанализировали эти 'сообщения, сэр, чтобы определить, как они могут преломиться в стратегии зоров. Но эти сообщения сплошь мифология. Поэзия. Бессмыслица, сэр: в поэтической форме командиру предписывается погибнуть.

– Это не бессмыслица, коммодор. Это отрывки из "Элегии Вершины", которые...

– Я готов признать свое невежество в этом вопросе, сэр. Однако, несмотря на культурологическое значение этих текстов, мы не можем сказать, что они каким-то образом влияют на ход военного конфликта между нами и зорами. Попросту говоря, это находится за рамками нашей компетенции. Перед нами была поставлена военная проблема, и мы дали ее военное решение. Если это не совсем то, чего вы ожидали получить от нас, адмирал, наверное, вам следовало более четко сформулировать задачу.

Сергей с трудом сдерживал переполнявшую его ярость. Марэ сначала унизил самого молодого из капитанов, а затем попытался сделать то же самое и с другими офицерами. Как бы то ни было, коммодор ринулся в контратаку и теперь уже не мог отступить. Брайант почувствовал явное облегчение. Что до других офицеров, то они не хотели привлекать к себе внимание в такой щекотливой ситуации, и только адъютант адмирала, капитан Стоун, проявлял неподдельный интерес ко всему происходящему и с мрачной улыбкой наблюдал за тем, как адмирал и коммодор пытались заставить друг друга отвести взгляд.

Адмирал уже не раз демонстрировал свою волевую натуру. Но сейчас он, возможно, не посчитал необходимым это делать, так как в лице своих главных офицеров ему важнее было иметь союзников, а не оппонентов.

– Капитан Брайант, вы можете сесть, – сказал он наконец, отводя взгляд. – Благодарю вас и ваших коллег за оперативную и эффективную работу. – Было заметно, что его настроение уже во второй раз резко меняется. Он выглядел усталым, словно конфронтация с офицерами не на шутку измотала его. – Мне кажется, что я не только не обозначил перед вами основные моменты нашей собственной стратегии, но и не разъяснил, как, на мой взгляд, будет развиваться эта кампания.

– Документ, который вы здесь видите, – Марэ указал на экран, чрезвычайно важен потому, что он отражает смену мировоззрения зоров. Это трудно уловить с первого взгляда. Как справедливо заметил коммодор Торрихос, текст, который мы видим, – не что иное, как поэтическое изложение мифологии зоров. Вместе с тем этот поэтический текст может быть использован как мировоззренческая установка и передан даже по официальным каналам.

Это фрагмент из поэмы "Элегия Вершины", где описывается одно из путешествий знаменитого героя зоров Цю'у, который послан Верховным Правителем А'алу на Равнину Презрения – скованный вечным холодом загробный мир, – чтобы отобрать некую реликвию у Коварного эсГа'у, заточенного там падшего ангела мифологии зоров. Путешествие Цю'у является частью высшего промысла, но вместе с тем это и проявление его собственной воли. Герой говорит об аЛи'е'ер'е, или "выборе направления полета", то есть он делает то, что предначертано свыше, но все же согласно своему собственному выбору. В приведенном фрагменте герой расстается с надеждой вновь увидеть мир живых и чувствует, как над ним веет Темное Крыло.

– Темное Крыло? – переспросил Сергей.

– Разрушительная сила. Темное Крыло не является ни добром, ни злом, оно попросту существует и искореняет все, что встречается на его пути. Соответствующее ему в литературном языке зоров слово эсХу'ур произносится с несколькими особыми интонациями, многие из которых недоступны человеческому восприятию. Отправитель данного послания, – Марэ вновь указал на экран, – в некотором смысле сравнил себя с Цю'у и, что более важно, сравнил нас с Темным Крылом. Мы впервые удостоились предстать как часть их космологии миропорядка, правда, в роли Разрушителя.

– Прошу прощения, – сказал Сергей, – но какое отношение все это может иметь к стратегии?

– Зоры являются фаталистами, – Марэ скрестил руки на груди, словно крепко стискивая себя. – Они во всем видят знаки и предзнаменования, их политика во многом определяется вещими снами Верховного Правителя. Если они отождествляют нас с Темным Крылом, то вскоре начнут предпринимать ответные действия. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои предположения, они постараются испытать нас. Со своей стороны, мы должны делать все возможное, чтобы укрепить их веру.

– Адмирал, – вмешался в диалог Брайант, – значит, вы, предлагаете, чтобы мы вели эту кампанию, манипулируя религиозными заблуждениями зоров? Пробрались через какую-то лазейку в их религии?

– Это не вполне заблуждения, капитан Брайант, – Марэ наклонился вперед, упершись руками в стол. Над его головой на мерцающем экране светилось послание зоров. – Если зоры продолжат войну, а мы продолжим наносить им удары, то мы вполне будем соответствовать своей мифологической роли. Мы действительно станем Темным Крылом, разрушающим их расу.

За этой фразой последовала долгая пауза. Брайант, молодой еще человек, но вместе с тем сын и внук выдающихся флотоводцев, аккуратно сложил перед собой свои бумаги и накрыл их ладонями.

– Вы предлагаете ксеноцид, сэр.

– Да, это так, – спокойно подтвердил Марэ. – Но я не вижу другой разумной альтернативы.

– Можно прийти к обоюдному соглашению.

– Нет, – Марэ снова поднялся и указал на экран. – Вот кем они готовы считать нас сегодня. Это язык, на котором они говорят с нами. В соглашениях нет никакого прока. Не существует такого соглашения, благодаря которому они станут нас уважать и признают наши порядки. С прежними войнами покончено, теперь идет война за выживание. Вы понимаете, капитан? Или мы добьемся полной и абсолютной капитуляции зоров, или уничтожим их.

– Они никогда не сдадутся, – тихо возразил Сергей.

– Тогда мы поступим с А'анену точно так же, как с Л'альЧан, С'рчне'е, Р'х'чна'а, вторгнемся во внутренние миры зоров и подвергнем их той же участи. И после этого с угрозой зоров будет покончено... Навсегда!

Совещание вскоре закончилось. Когда офицеры начали вставать из-за стола, Марэ сделал знак Сергею:

– Коммодор Торрихос, попрошу вас задержаться.

Услышав это, кое-кто из присутствующих заторопился. Когда за последним из выходящих офицеров плотно закрылась дверь, в зале остались только адмирал, его адъютант и Сергей. Марэ сидел в кресле, Сергей остался стоять.

– Похоже, моя трактовка стратегии зоров оказалась не для всех понятной. Я уже не говорю, Торрихос, что мне не очень по нраву отчитываться перед своим штабом. – Он подождал, что скажет на это Сергей, но тот промолчал. Возможно, мои офицеры считают, что они могут лучше руководить боевыми операциями, чем я сам.

Сергей снова промолчал. Он чувствовал, что Марэ кипит от гнева и что любая реплика только подольет масла в огонь, к тому же стоящий рядом адъютант зафиксирует все сказанное и постарается не оставить это без последствий. Самое плохое, что Сергей не понимал, к чему клонит Марэ.

– История доказала обратное, Торрихос. Профессиональные военные, – тут Марэ пренебрежительно усмехнулся, – люди, подобные вам, сражались с зорами в течение шестидесяти лет, но так и не смогли искоренить эту угрозу.

Тон, которым было произнесено слово "искоренить", заставил Сергея вздрогнуть, хотя его лицо осталось по-прежнему невозмутимым.

– Теперь вы, люди из Академии, пытаетесь дискредитировать меня как командующего – и здесь, и в штабе флота. Я не потерплю этого. Вы меня поняли, коммодор?