Текст книги "Темное Крыло"

Автор книги: Уолтер Хант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

– Например, эйдетической памятью.

– Да, это так. У него даже был соответствующий сертификат института в Нью-Чикаго. Но дело не только в этом: работая со мной в группе адмирала де Сайа, он оказывал мне бесценную помощь. Казалось, он угадывал мои мысли. В общем, к началу серьезных мирных переговоров он уже выполнял обязанности моего личного референта.

Вернувшись в штаб после Эфаля, я сумел получить для него капитанскую должность, – адмирал улыбнулся, словно перед его глазами возникла какая-то картина из далекого прошлого. – Тогда мы оба получали половинное жалование и были всего лишь двумя офицерами без особых перспектив. Для меня деньги не были проблемой. Но вместо того, чтобы просто выйти в отставку и заняться семейным бизнесом, я начал проявлять интерес к истории нашего конфликта с зорами.

Цивилизацией зоров я начал заниматься за много лет до этого, еще когда учился в университете. Несколько месяцев спустя после подписания Эфальского мирного договора мы смогли получить дипломатические визы для путешествия в миры зоров по нашу сторону Разлома Антареса. Мы хотели познакомиться с их древними манускриптами и другими культурными памятниками в первоисточнике. Сделать это оказалось не трудно. Хотя война только закончилась, зоры оказались на удивление любезными. Я полагаю, что они терпеливо относились к нашему присутствию, прежде всего, потому, что считали нас не более чем эсХара'у, варварами, невежественными слугами Повелителя Изгоев, которые были неспособны что-то оценить и чему-то научиться. Хотя, зная зоров так, как я знаю их сейчас, я думаю, что они могли считать нас воплощениями Шрну'у ХэГа'у.

– Шрну'у ХэГа'у?

– Это герой легенд, военачальник. Он служил Изменнику, но пытался втереться в доверие к зорам, и в результате против него обратился его собственный меч. Так что зоры, должно быть, ожидали, что мы в любой момент можем быть уничтожены и обращены в прах,

Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить всю эту информацию, после, чего он задал следующий вопрос.

– Когда вы начали писать свою книгу, сэр?

– Как раз примерно в то время, – Марэ поставил свою чашку на стол. – Мы провели в мирах зоров четыре месяца и вернулись на Мотхаллу. Чтобы получить консультации в их превосходной библиотеке. В процессе нашего исследования стало ясно, что у зоров совершенно неземная, скажем так, точка зрения на войну. Сказать, что в понимании зоров война – это противоборство добра и зла, значит, ничего толком не объяснить. Там было что-то совершенно другое, настолько другое, что мы поняли: не найдя объяснения этой точки зрения, нельзя будет выработать и эффективной политики в отношении зоров.

Мы как бы получили возможность взглянуть на историю с противоположной стороны. И все встало на свои места: почему они первым делом напали на Элайю, из каких соображений они нарушали мирные договоры и как долго продлится мир, заключенный на Эфале. Проанализировав шесть десятилетий конфликта, мы поняли, что слушали их слова, но никогда полностью не понимали, что же они хотели сказать на самом деле.

– Мы не могли понимать язык их крыльев.

– Да. Конечно, сейчас мы присматриваемся к ним, но раньше об этом никто и не думал. Зоры должны были сделать вывод, что мы просто игнорируем их – а на самом деле так оно и было.

В общем, за шесть месяцев мы написали "Абсолютную победу". За это я получил суровый выговор от Первого лорда Адмиралтейства. Если бы я находился на действительной службе, то, безусловно, был бы уволен в запас за призывы к пересмотру тактики Космического флота – по крайней мере, за пределами закрытого совещания. Вместе с тем любой мало-мальски мыслящий человек на флоте понимал, что у Эфальского договора будет та же самая судьба, что и у его предшественников. Он был обречен на то, чтобы его выбросили за борт, и все знали это.

На книгу обратил внимание известный издатель, и она стала широко доступной. Я не буду скрывать, что в ее распространение я вложил и кое-какие личные средства. Но я не рассчитывал, что она попадет в руки императору. Ведь, ко всему прочему, я обвинил правительство Его Величества в попустительстве агрессорам.

– И все же она попала к императору, – заметил Сергей. – Правда, не по вашей воле.

– Нет, коммодор. В то время у Стоуна были кое-какие связи при дворе.

– Хотя когда вы встретили его, он такими связями не обладал.

– Да, это так, – после паузы согласился Марэ. – Но я точно помню, он говорил мне, что знает кого-то при Дворе, кто имеет доступ к ушам Его Величества. Меня заинтересовала такая возможность, поскольку отзыв Императора – прежде всего положительный, но в принципе любое внимание двора способствовало бы росту продаж книги. Мою семью хорошо знали – и знают – в императорской резиденции на Оаху, так что для меня было бы вполне естественным получить аудиенцию, возможно, по какому-то другому, официальному поводу. Но в реальности все произошло совсем иначе.

– Именно так, милорд. Если вы позволите мне забежать немного вперед, то вы, сэр, похоже, обязаны капитану Стоуну тем, что он провернул важное дело.

– Что вы имеете в виду?

– Я не имел в виду ничего оскорбительного, милорд. На деле подтвердив свои смелые призывы, вы оказались здесь. Мы близки к завершению той кампании, которую вы описали в своей книге – той самой книге, которая, нравится это Его Величеству или нет, дала повод для вашего назначения на высшую командную должность. Своим сегодняшним положением вы, конечно, обязаны не капитану Стоуну, но, скорее, тому пути, по которому он предложил следовать.

– Не Стоун писал эту книгу, Торрихос. Ее написал я.

– Но он помог вам сформулировать описанную вами концепцию. И он способствовал тому, чтобы книга попала в руки императора Александра.

В глазах Марэ блеснула ярость.

– Он был всего лишь орудием в моих руках, Торрихос. И ничем больше.

– Он покинул мой корабль во время прыжка, милорд. Во время прыжка! Это полная мистика. Имел место выброс энергии и физический феномен, который не под силу объяснить всему научному персоналу "Ланкастера". Как только я заинтересовался мотивами его странного поведения, он исчез с корабля, сделав то, что все мы считали невероятным.

Может быть, за двадцать лет службы на флоте я стал скептиком, параноиком или даже хуже. Может быть, я склонен что-то видеть там, где ничего нет. Но я не могу игнорировать тот бесспорный факт, что, кем бы ни был – или остается – капитан Стоун, он ведет двойную игру. Каюта, в которой он жил, находилась не за пределами корпуса корабля, он не мог шагнуть прямо в космос! Мы не обнаружили следов взрыва или аннигиляции антивещества. После него не осталось ни молекулы, ни джоуля энергии.

Кем бы ни был Стоун, каким бы способом он ни появился на нашем горизонте, ясно одно: он попал на этот корабль не случайно.

В общем, адмирал, не сочтите это проявлением неуважения, но, по-моему, орудием был не он, а вы. Мне трудно сделать такой вывод, сэр. Я испытываю глубокое и искреннее уважение к вам и к той цели, ради которой мы пришли сюда. Но я просто теряюсь в догадках, не понимая, с чем мы имеем дело.

Марэ все еще не мог избавиться от охватившей его ярости.

– Но, даже если вы правы, Торрихос, что все это значит?

Сергей внутренне был готов к этому вопросу, но все же ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с духом.

– Я не знаю точно, адмирал. Но, поразмыслив над всем этим, могу сказать одно: капитану Стоуну под силу такое, чего не можем мы. Возможно, некто неизвестный и направил Стоуна сюда, использовав при этом вас или кого-то еще. Его деятельность помогла вам стать адмиралом. Возможно, он верил в то, что ваши убеждения и таланты, ваша – как бы лучше сказать? – воля помогут привести в исполнение его замысел.

– Выиграть войну?

– В самом конечном итоге, сэр. Анализируя мои отношения с капитаном Стоуном в последние несколько месяцев, я прихожу к выводу, что он интересовался религией зоров в одном-единственном аспекте: насколько она поможет флоту расправиться с противником.

– Но он помог написать мне книгу, разве не так? Он читал все то, что читал я.

– Но я не думаю, что вы приходили к одним и тем же выводам. Проанализируйте его поступки – он затыкает рот офицерам, у которых есть свое мнение, старается возбудить недоверие по отношению к пленному зору и сержанту Бойду. Мне кажется, что он вообще старался помешать любым попыткам прийти к взаимопониманию у нас на корабле. Что касается этой войны, то он не разделял идеи завоевания космоса. Он хотел только одного – истребления зоров.

– Но мы все знали, что такой возможности нельзя исключать.

– Да, сэр, это так. Мы всегда имели в виду, что нам придется пойти на уничтожение противника, если с ним не удастся договориться. Но как я понял, капитан Стоун с самого начала видел в этом главную цель войны. Готов спорить, что, если бы Стоун остался с нами, он бы уговаривал вас не принимать капитуляцию. Он бы сказал, что это ловушка.

– И чего же он хотел добиться всем этим?

– Если бы я знал, сэр! Но позвольте мне, в свою очередь, спросить вас: если кто-то неизвестный явно хочет, чтобы мы уничтожили зоров, не лучше ли лишний раз подумать, прежде чем пойти на это?

Он показал охраннику свой пропуск, однако другой охранник потребовал сканирования сетчатки глаза. В Лэнгли был усиленный режим безопасности. И неудивительно – эта база, так же, как и все другие объекты на Каллисто, находилась в исключительном ведении Имперской разведки. На базу вообще было сложно попасть, но проникнуть в эту часть огромного комплекса могли лишь избранные – во всей Империи было не больше двух десятков людей, имевших доступ к тому, что находилось за этими дверями.

Думая о том, из-за чего он удостоился такой привилегии (благодаря необыкновенной памяти, превосходному аналитическому уму и – трудно поверить! – невероятной скромности), он всегда начинал сомневаться в том, что во Вселенной все в порядке. Пока сканировали сетчатку глаза, его ум анализировал ту информацию, которая медленно, но постоянно поступала из серьги-звездочки в его правом ухе. Быть в курсе событий составляло половину успеха в его работе, а он всегда был в курсе.

– Все в порядке, капитан Смит, – наконец сказал охранник и вернул ему его пропуск. С фотографии на пропуске на него взглянуло знакомое лицо: самоуверенное, с едва заметной улыбкой. Надпись под фотографией гласила: "Джон Т. Смит, капитан Имперского Космического Флота".

Не говоря ни слова, он взял пропуск, прикрепил его на лацкан и, слегка кивнув охранникам, прошел в дверь.

– О, это вы, Зеленый.

Пока пересекал комнату, директор и пять других участников совещания не спускали с него глаз. Это было просторное помещение для конференций, с приглушенным светом и окном во всю стену, через которое была видна огромная полусфера Юпитера. Этот пейзаж каждый раз завораживал его. Он еще давно понял, что никакая трехмерная электронная картинка не передаст всей полноты того, что реально происходит в космосе – проносящиеся по поверхности гигантской планеты ураганы, загадочное Красное Пятно, танцы вращающихся вокруг нее лун. Наблюдая это, можно было забыть про все на свете.

Но только на несколько секунд.

Он изобразил на лице нечто вроде радушной улыбки и кивком головы поприветствовал директора, пожилую женщину хрупкого сложения, после чего сел на единственное свободное место: кресло с высокой спинкой, перед которым на поверхности стола был изображен зеленый крут.

– Надеюсь, ваш полет был приятным, – сказала директор, передавая ему электронный блокнот. Он вновь улыбнулся и утвердительно кивнул, при этом успев окинуть взглядом всех присутствующих: Красного – сурового темнокожего мужчину с коротко подстриженной бородкой; Желтого – щеголеватого европейца со шрамом над левым глазом, из-за чего его взгляд постоянно был настороженным; Голубую – восточную женщину с водянистыми глазами и грацией кошки, готовой к прыжку; Оранжевую – женщину с оливковой кожей и серьезным выражением лица и, наконец, Фиолетового – огромного смуглого мужчину, один взгляд которого внушал тревогу.

"Группа в полном составе", – подумал он.

– Хочу поблагодарить всех вас за то, что вы так оперативно отреагировали на мою просьбу собраться, – начала директор, когда Смит занял свое место. – В процессе нашей обычной работы такие встречи лицом к лицу были даже невозможны. Но учитывая нынешнюю обстановку... – Она понизила голос и указала рукой в сторону окна. Смит заметил, что в этот момент на поверхности Юпитера взвилась штормовая спираль – неужели даже это было предусмотрено заранее? – Я хотела бы, чтобы каждый из нас был в курсе текущих событий. Оранжевая, прошу вас, дайте краткую характеристику ситуации.

– С удовольствием, директор, – ответила женщина с серьезным лицом, кладя руки перед собой на стол.

– Как вы все, наверное, знаете, – начала она, – несколько недель тому назад зоры выступили с мирными предложениями, поступив точно так же, как прежде: их послание, отправленное по сжатому световому лучу, было получено на Мотхалле на частоте, специально зарезервированной для таких сообщений, и переправлено нашему послу. Сразу же после этого о мирных предложениях зоров был проинформирован Его Императорское Величество.

Условия, предлагаемые зорами, были очень простыми: они соглашались уйти со своей космической базы в А'анену, если наш флот уйдет из этой звездной системы. Покинув свою базу, зоры уже не смогли бы обеспечивать сколько-нибудь эффективное военное присутствие по нашу сторону Разлома Антареса и сохранили бы контроль только над своими Исконными Мирами и теми районами космоса, которые не находятся под юрисдикцией Империи.

Император не без подозрений отнесся к этой инициативе зоров, но все же отдал приказ флоту прекратить боевые действия, если Высшее Гнездо зоров на деле подтвердит свои намерения. Император также направил своего полномочного посла, – тут она сделала паузу и едва заметно улыбнулась, словно ей было известно нечто такое, о чем не знал никто из присутствующих, – чтобы начать проверку выполнения условий мирного соглашения. По последней информации Адмиралтейства наш флот должен был базироваться в звездной системе С'рчне'е. Туда и направился посол. Но когда он прибыл туда, флота там уже не было. К тому же послу было отказано в получении необходимых кодов связи и другой информации, необходимой для проникновения в зону боевых действий.

Есть все основания полагать, что приказ об отходе своевременно поступил на флагманский корабль адмирала Марэ. Флот в то время был сосредоточен у А'анену. Однако подтверждения о получении приказа не последовало.

Не имея такого подтверждения, мы не можем с полной уверенностью сказать, что лорд Марэ действовал в нарушение приказов Адмиралтейства или распоряжений императора. Но все факты указывают, что именно это и имело место и не могло не вызвать панику в Сент-Луисе, не говоря уже об Оаху.

Оранжевая перевела дух и обвела взглядом лица присутствующих.

– Правительство Толливер постаралось скрыть этот факт от прессы и оппозиции, в особенности от депутата Сяня, – женщина улыбнулась сидевшему напротив нее Желтому. – Надо ли говорить, что мы постарались, чтобы этот секрет стал достоянием гласности. Наше политическое решение создало ряд проблем, с которыми, я уверена, мои коллеги в ближайшее время смогут справиться.

Что касается событий в зоне боевых действий, то, отказавшись от выполнения приказов Адмиралтейства, Марэ взял космическую базу А'анену. Во время этой операции зоры попытались базу уничтожить, но эта попытка окончилась неудачей, и база перешла в руки имперских сил практически невредимой. Кроме того, есть сведения, что один из оборонявших базу зоров был взят в плен и находится сейчас на "Ланкастере".

Услышав эти слова, двое из присутствующих стали оживленно перешептываться. Смит остался внешне невозмутимым, но его мозг стал быстро анализировать последствия этой новости.

– У нас есть какая-нибудь информация о пленнике? – спросила директор. Голубая слегка выдвинулась вперед и утвердительно кивнула. – Пожалуйста, продолжайте, Оранжевая.

– Другим непредвиденным последствием этой операции стало перспективное изменение роли адмирала Марэ. Как уже сообщалось ранее, в ходе войны он стал присваивать себе функции мессии. На совещании штаба, о котором мы имеем подробный отчет, – она назвала номер документа, который тут же появился на дисплеях электронных блокнотов, – Марэ выдвинул военно-стратегические и политические предложения, связанные с тем, как зоры воспринимают его роль. Сейчас он, похоже, сам начал верить в то, что является мифическим посланцем разрушительных сил.

Эта замечательная выдумка вполне соответствует характеру адмирала. Я уверена, что если он останется в живых после этой кампании, то, безусловно, будет претендовать на императорский трон. Цепь последних событий только подтверждает это намерение, о котором уже заявлялось раньше.

– А где сейчас флот? – спросил Красный, рассеянно поглаживая свою бородку.

– Где-то между А'анену и Э'рене'е, – ответила Оранжевая. – Точных данных мы не имеем. Основная группировка флота покинула А'анену и, вероятно, направилась к одной из космических баз зоров в Разломе. После уничтожения этой базы их следующей целью будет Э'рене'е – один из Исконных Миров зоров. Судя по тому, как вели себя зоры в последних боях у Разлома Антареса, они уже не будут оказывать серьезного сопротивления.

– Уточните, пожалуйста, что вы имеете под этим в виду, – сказала директор, кладя свое электронное перо на стол.

– Есть видеоматериалы, подтверждающие информацию о том, что после взятия А'анену зоры позволяют беспрепятственно уничтожать свои корабли. В нашем распоряжении есть рапорты капитанов Окоме и Мак-Эван.

На дисплеях электронных блокнотов появился текст.

Оранжевая откинулась на спинку своего кресла и положила руки на колени.

– Даже допустив, что зоры примут эту игру в мифологию, нельзя утверждать, что они будут вести себя иначе, чем раньше. Они не станут сдаваться в плен, и Марэ будет просто уничтожать их.

– А что сообщает наш тайный агент?

– Агент... – Оранжевая посмотрела на директора, которая едва заметно кивнула головой. – К сожалению, мы были вынуждены отозвать нашего лучшего агента из зоны боевых действий. У нас были серьезные основания считать, что он раскрыт.

– Он был нашими глазами и ушами, – с гневными интонациями начал Красный.

– Тема закрыта, – прервала его директор, слегка приподняв левую руку. Теперь мы будем полагаться только на собственный нюх. Ваш доклад окончен, Оранжевая?

– Да, директор.

– Желтый, расскажите нам, что происходит в Ассамблее.

– Охотно, директор, – Желтый поудобнее уселся в кресле. – Последние несколько месяцев мы работали в тесном контакте со службой информации Партии Содружества. Сейчас оппозиция обладает определенными преимуществами, которых нет у правительства, одно из них заключается в том, что оппозиция имеет поддержку местных организаций по всей Империи. Со своей стороны, ни один из членов правительства не захотел бы лишний раз появляться в видеосюжетах местных новостей. В каком-то смысле это упрощает наше проникновение в ряды оппозиции – особенно в периферийных районах Империи, таких, как Новые Территории.

Присутствие сэра Стефана Юинга в Имперской Ассамблее дало оппозиции точку опоры. Комментируя действия флота Марэ, он повел дело в верном направлении, дав понять, что от любой контратаки зоров пострадают прежде всего Новые Территории. Вскоре после его избрания в Ассамблею он начал снабжать депутата Сяня информацией из зоны боевых действий. Мы тоже не остались в стороне от этой работы, – Желтый улыбнулся, из-за чего его изуродованный шрамом левый глаз почти закрылся.

– Сянь пишет для Юинга речи, – пробурчал Фиолетовый.

– У избирателей не возникло подозрений по поводу поведения Юинга при атаке на Пергам, – сказала директор.

– Благодаря своим связям при дворе Юингу удалось свести все последствия к обычной отставке с действующей службы, – добавил Фиолетовый. – Можно считать, что нам повезло с Марэ.

– Это действительно так, – подтвердила директор. – После Эфаля он оказался не у дел. Если бы мы не потеряли де Сайа и Брайанта и если бы Мак-Мастере не был ранен... Если, если, если...

– Как бы то ни было, – продолжал Желтый, – пацифисты всех миров стали протестовать против ужасов той войны, которая началась несколько месяцев назад нападением на Л'альЧан. Со своей стороны Сянь как нельзя лучше сыграл роль популиста-аутсайдера: он добился молчаливой или шумной поддержки всех пацифистских группировок, равно как и таких контролирующих организаций, как Межзвездная Амнистия и Красный Крест. А благодаря Зеленому, – он обменялся вежливыми кивками со Смитом, – император поверил в беспрецедентный рост популярности Сяня и в конце лета пригласил его на аудиенцию во дворец. Следствием этой встречи стала отставка правительства и назначение нового премьер-министра.

Она тоже испытала на себе ярость атак Сяня и других лидеров Партии Содружества, но все же не потеряла поддержку большинства Ассамблеи и сумела дать отпор призывам оппозиции к новым всеобщим выборам.

– Какими документальными свидетельствами располагает Чан? – спросила директор.

– Видеоматериалами, снятыми на Л'альЧан и С'рчне'е и официальными донесениями о трех космических аппаратах зоров, уничтоженных "Икегаем" и "Сан-Мартином". Эти материалы однозначно дают понять, что зоры прекратили сопротивление.

Красный отвечал за разведывательную деятельность. Когда внедренный агент был отозван из флота, ему стало практически не о чем докладывать.

– Он пока придерживает их, – сказала директор. – Когда он выступал в Ассамблее, их так и не продемонстрировали депутатам.

– Вы совершенно правы, – продолжил Желтый. – Речь Сяня настолько всколыхнула всю Ассамблею, что спикеру пришлось объявить перерыв. Однако эффект от этой речи оказался несколько иным, чем мы предполагали. Многие, в том числе и Юинг, ждали – и обещали нам – взрыва возмущения против жесткости и ксеноцида в зоне военных действий. А вместо этого Сянь сделал главный акцент на стремлении Марэ захватить императорский трон.

– Сянь сравнил Марэ с адмиралом Макдауэллом, – негромко, но внятно сказал Фиолетовый, – и был близок к тому, чтобы назвать основание Империи... нелегитимным актом.

"Он был бы прав", – подумал Зеленый, но промолчал.

– Марэ был смещен со– своего поста, – вступил в разговор Красный. – Это было вполне заслуженной мерой. Как выяснилось, он склонил на свою сторону весь флот в зоне боевых действий и даже часть резервов.

– Сянь знает об этом?

– Он узнает, как только вы захотите этого, директор, – снова улыбнувшись, сказал Желтый.

– Это было бы неблагоразумно, – перебил его Фиолетовый. – Сянь считает, что Марэ действует в одиночку или во главе небольшой группы офицеров. Он также верит в то, что, если адмирал сделает попытку захватить трон, "здоровые" элементы на флоте воспрепятствуют этому. Что ж, пусть он продолжает в это верить. – Фиолетовый поставил ладони домиком и откинулся на спинку кресла. В его голосе послышались такие зловещие ноты, что Смиту стало не по себе. – Если Марэ сделает попытку захватить власть и потерпит неудачу, у Сяня появится шанс стать премьер-министром. Пусть он чувствует себя обязанным Агентству.

– Но он уже обязан, – возразил Желтый.

– Ваша точка зрения заслуживает внимания, – сказала директор. – Вы хотели бы сообщить нам что-то еще?

– Нет, директор. Ситуация в Ассамблее развивается в основном так, как мы предполагали. Когда Зеленый сообщил о встрече между премьер-министром и адмиралом Мак-Мастерсом, стало ясно, что у правительства нет реальных рычагов для контроля над ситуацией, но оно сделает все возможное, чтобы об этом не узнала оппозиция. Премьер-министр хочет, чтобы император распустил Ассамблею, на что Его Величество вполне может пойти. В общем, дело зашло в тупик.

– Хорошо. Голубая, вы можете что-то сообщить о захваченном в плен зоре?

– Да, директор, – азиатка дотронулась до своего электронного блокнота, и на всех дисплеях появилось трехмерное изображение зора в военной форме, передвигавшегося по тускло освещенной камере. – Это зор по имени Ррит, захваченный во время штурма космической базы А'анену. В настоящее время он находится на борту флагмана "Ланкастер". Как вы видите, он носит багряный пояс экстрасенса, хотя пока это не подтверждено какими-либо тестами. Он достаточно спокойно воспринимает окружающую обстановку. Возможно, в этом есть определенная заслуга научной группы "Гагарина", сделавшей в камере грубую имитацию жилища зоров. Кроме того, – она снова прикоснулась к блокноту, и изображение на дисплеях замерло.

– Сфокусировать на 340 – 90, шестикратное увеличение! – Камера пошла направо, чтобы показать предмет, находившийся на заднем плане, в самом углу камеры. Это был меч в ножнах, небрежно брошенный на пол. – Кроме того, вы видите, что он оставил в стороне свое ритуальное оружие – меч, или чипа.

– Ему позволили взять меч с собой в камеру? – нахмурившись, спросил Красный. – Идиоты... Он же в любую секунду мог покончить с собой!

– То немногое, что мы знаем о цивилизации зоров, предполагает, что пленник уже считает себя иджу, или обесчещенным, – ответила Голубая, с трудом сохраняя ровную интонацию. – Не сумев покончить с собой до того, как он попал в плен, этот зор потерял право распоряжаться собственной жизнью. Поэтому его чипа лежит в стороне. Вместе с тем в другом видеофрагменте мы видим зора с мечом на поясе.

Решение оставить пленнику меч было принято лично адмиралом Марэ. По всей видимости, он хотел проявить уважение к высокому статусу зора.

– Это абсурд, – возразил Красный, но, заметив недовольный взгляд директора, воздержался от дальнейших комментариев.

– Несмотря на такое отношение, – продолжила Голубая, – зор вел себя враждебно и необщительно. Вскоре после того как мы получили эту видеозапись, с ним встретился морской пехотинец с "Бискейна". Хотя Ррит и не напал на него, их встреча не дала никаких результатов.

– Морской пехотинец? – переспросила директор. – Зачем им понадобилось посылать его в камеру к зору?

– К сожалению, мне об этом ничего не известно, директор. Наш агент узнал об этой встрече только после того, как она произошла, и не смог получить стенограмму или видеозапись. Возможно, возникли какие-то технические проблемы на борту "Гагарина". Но потом и морпех, и пленник были переведены на "Ланкастер". Там с зором встретился адмирал Марэ.

– Каковы же были итоги этой встречи?

– Я повторю, директор, что к сожалению... У нас нет документальных материалов об этой встрече, поскольку к тому времени нашего агента уже не было на корабле. Тем не менее нам известно, что зор после беседы вышел с мечом на поясе. Возможно, адмирал Марэ позволил себе новый жест уважения по отношению к пленнику, поскольку был удовлетворен итогами встречи.

– Мы должны получить дополнительную информацию по этому вопросу. Прошу вас, Голубая, постарайтесь узнать как можно больше не только о пленнике, но и о морпехе.

Директор бросила быстрый взгляд на дисплей своего блокнота.

– Теперь, Зеленый, прошу вас рассказать нам, какова сейчас обстановка на Оаху.

– С удовольствием, директор, – начал Смит. – Как вы все, наверное, знаете, наш император редко проявлял желание контролировать действия своего правительства даже в тех пределах, как это делал его отец. Он проявляет больший интерес к верховой езде и коллекционированию антиквариата, чем к тому, как ведется война на границах его Империи.

– Это его привилегия, – не повышая голоса, возразил Фиолетовый.

Смит посмотрел на своего мрачного коллегу, а затем продолжил.

– Тем не менее происходящие события не оставили его равнодушным. Когда в императорском дворце узнали о нападении на Л'альЧан, мы решили действовать и посоветовали премьер-министру предложить адмиралу Мак-Мастерсу пост командующего флотом. Это был беспроигрышный ход: Мак-Мастере, человек, всю жизнь отдавший флоту, должен был сменить выскочку-аристократа. Однако премьер действовал неубедительно, и Мак-Мастере отклонил его предложение. Тогда же он предсказал – надо сказать, весьма верно, – что Марэ будет вести войну именно теми методами, которые описаны в его книге.

– Такие опасения высказывались и раньше, – заметил Красный. – Мы поняли это еще тогда, когда один из первых экземпляров книги попал к Его Императорскому Величеству.

– Да, конечно, – согласился Смит. – Но тогда для претворения этих идей в жизнь было не слишком много возможностей, не так ли? Когда мы проводим операцию, то всегда имеем дело с разными ее вариантами. Всегда есть шанс, что кто-то будет действовать не так, как мы предполагаем; всегда есть шанс возникновения каких-либо непредвиденных обстоятельств, которые приведут к неудаче, и так далее.

Как бы то ни было, по мере того как информация о ходе военных действий распространяется в обществе, император становится все более замкнутым. Необходимость отправить в отставку свою комнатную собачонку премьер-министра – стала для него шоком. Новая премьер-министр устраивает его меньше, но она может лучше противостоять наскокам оппозиции. Он оставил ее вести борьбу, в то время как сам забавляется с дедовскими часами и гуляет по побережью.

– Но он все-таки принял лидера оппозиции, – тихо сказала Оранжевая. После своего выступления она все время хранила молчание, но сейчас заинтересованно наклонилась вперед. – Эта встреча и привела к отставке премьер-министра. Наверное, лидер оппозиции был сильно заинтересован в этом?

– А что произошло на этой встрече? – поспешно спросил Желтый.

– Во время аудиенции во дворце наш великий популист ведет себя несколько иначе, чем в зале Ассамблеи. Помнится, все это было задолго до того, как он начал уличать Марэ в намерениях захватить трон. В то время Сянь больше заботился об интересах своей партии и удовлетворении собственных амбиции, чем о чем-либо другом. Он предложил свою кандидатуру в качестве премьер-министра меньшинства с последующим проведением выборов по декрету императора. Другим его предложением было продолжение войны при условии немедленной отставки Марэ или предложение мира. Оба эти предложения были отвергнуты императором, так как восторженные отклики прессы по поводу побед заметно перевешивали прессу, рассказывавшую о зверствах.

После этого Сянь предложил, чтобы на тогдашнего премьер-министра возложили ответственность за все действия флота, а в качестве нового премьера порекомендовал опытного политического бойца – Джулианну Толливер, которая и должна была сформировать следующее правительство.