Текст книги "Под чужим флагом (сборник)"

Автор книги: Уильям Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Счастливый конец

Уже целую неделю разговоры м-ра Хатчарда с супругой сводились к одному ворчанию и брюзжанию. Этот план действий был им специально выработан для излечения своей жены от расточительности. До сих пор результат объявлялся через очень короткое время, но на этот раз было совершенно ясно, что чувствительность жены притупилась, и требовалась перемена тактики. М-р Хатчард особенно остро это почувствовал при виде двух огромных розовых ваз, которых не было, когда он уходил утром в свою контору. Он рассматривал их, тяжело дыша.

– Красивые, не правда-ли? – сказала жена, любуясь вазами.

– От кого вы их получили? – грозно спросил м-р Хатчард.

Жена покачала головой.

– Да, действительно, подарит вам кто-нибудь т_а_к_и_е вазы! – сказала она, не спеша, – я, по крайней мере, этого не думаю.

– Не хотите-ли вы сказать, что вы их купили? – спросил супруг.

М-с Хатчард утвердительно кивнула.

– После всего, что я вам говорил о мотовстве моих денег? – настаивал изумленным тоном м-р Хатчард.

М-с Хатчард кивнула еще энергичнее.

– Должен же быть этому конец! – воскликнул пришедший в отчаяние супруг. – Когда он, наконец, будет? Слышите ли вы!? Конец?!

– Я купила их на свои деньги, – упорно стояла на своем жена.

– Ва-а-ши деньги?.. – сказал м-р Хатчард. – Ваши деньги должны, как и мои, идти на необходимые вещи! Почему я должен тратить свои деньги на ваше содержание, а вы ваши – на розовые вазы и угощение друзей?!

Хорошенькое, безмятежное личико м-с Хатчард омрачилось.

– Содержать меня! – взвизгнула она. – Вы прежде, чем говорить, подумали бы, Альфред, – не пришлось-бы потом раскаиваться.

– Я убеждал вас, – продолжал м-р Хатчард, – доказывал вам, разъяснял, вычислял… и все не помогло!

– О, успокойтесь, остановите поток вашего красноречия, – воскликнула жена.

– Нет, – задыхаясь произнес м-р Хатчард, – слова не помогают – нужны действия!

Стремительно вскочив со своего кресла, он схватил одну из ваз и разбил ее на мелкие куски о каминную решетку. Пример был до такой степени заразителен, что через 2 секунды он сидел в своем кресле, оглушенный и засыпанный осколками второй вазы, разбитой об его собственную голову.

– Я-бы повторила!.. – задыхаясь, сказала пылкая дама, – но нет больше ваз!

М-р Хатчард открыл рот, но оказалось, что дар слова временно оставил его. Он встал, молча покинул комнату, пошел в ванную и, подставив голову под струю воды, залил себе всю рубашку.

Он долго не возвращался; так долго, что полураскаявшаяся м-с Хатчард уже подумывала об оказании раненому первой помощи.

Наконец она услыхала его тихие шаги по коридору. Он вошел в комнату, вытирая мокрые волосы платком.

– Я… я надеюсь, что не очень вас ушибла? – спросила жена.

М-р Хатчард выпрямился и посмотрел на нее с явным негодованием.

– Вы могли убить меня… – дрожащим голосом выговорил он, наконец, – что бы вы тогда стали делать?

– Собрала-бы осколки и сказала, что вы пришли домой уже умирающим и скончались на моих руках, – развязно заявила м-с Хатчард, – я не хочу быть жестокой, но вы и ангела выведете из терпения; я себе удивляюсь, как я все это переносила, как могла выйти за такого скрягу.

– Зачем я женился – я не знаю, – ответил супруг прочувствованным голосом.

– Мы оба были безумцами, – решила м-с Хатчард, – как бы то ни было, теперь не поможешь!

– Другой муж покинул-бы вас… – сказал м-р Хатчард.

– Хорошо! Уходите! – подняла носик м-с Хатчард, – вы мне надоели!

– Не говорите глупостей, – сказал м-р Хатчард.

– Это – не глупости! – взвизгнула м-с Хатчард, – если вы хотите уходить – уходите! Я вас не держу!!

– Если-б только я мог! – задумчиво произнес м-р Хатчард.

– Вот дверь! – язвительно сказала м-с Хатчард, – что вас удерживает?

– А вы пойдете к судье? – заметил м-р Хатчард.

– Нет! – был ответ.

– Или с жалобой в мою контору?

– Нет! – был второй ответ.

– Все-таки, это заставляет меня призадуматься, – сказал м-р Хатчард. – Четыре года тому назад я не имел никакой обузы…

– Я также! – сказала м-с Хатчард, – но, кроме того, я никогда не предполагала выйти за вас. Я припоминаю, первое время я не могла видеть вас, не закрыв рта платком!

– Для чего? – осведомился м-р Хатчард.

– Да, от смеха!

– Да, тогда вы меня избавляли от ваших насмешек, – свирепо сказал м-р Хатчард.

– Вы можете идти, я уже вам сказала!

– Я сейчас уйду, – сказал м-р Хатчард но я предвижу, что из этого выйдет, – через три или четыре дня вы будете умолять меня вернуться.

– Вы жестоко ошибаетесь, – язвительно рассмеялась м-с Хатчард. – Я сама в состоянии содержать себя; обстановку вы мне оставите, она почти вся моя, – и я не буду больше терзать вас своим видом.

– Да будет так! – воскликнул м-р Хатчард, подняв для большей торжественности правую руку. – Я уйду и больше никогда не вернусь!

– Я приму это к сведению, – равнодушно заявила жена. – Вы скорее вернетесь, чем я!

М-р Хатчард, простояв несколько минут в мрачном раздумье, – разразился но адресу жены коротким презрительным смехом. Потом вышел, надел пальто и шляпу и остановился в передней, разглядывая свою супругу.

– Я бы хотел поймать вас на слове! – сказал он, наконец.

– Покойной ночи! – ответила м-с Хатчард. – Вы получите ваши вещи, если пришлете мне свой адрес!

Сознавая всю серьезность положения, м-р Хатчард с треском захлопнул за собой дверь и, выйдя на улицу, заметил, что идет дождь. Но считая оскорбительным для своего достоинства вернуться за зонтиком, он поднял воротник и, засунув руки в карманы, направился но пустынной улице. Пройдя двенадцать шагов, он подумал, что поторопился, а пройдя пятьдесят, совершенно был уверен, что смело мог обождать до утра. Он провел ночь в кофейне и утром поднялся так рано, что хозяин счел это за оскорбление. Следующий день был самым длинным в его жизни. Оставив за собой скромную меблированную комнату, он, в конце концов, проспал и в первый раз за десять лет опоздал в свою контору. Его вещи были присланы на следующий день, но от жены не было ни строчки. Письмо, которое он ей отправил, осведомляясь о недостающей паре платья, осталось без ответа. Он снова написал, настаивая на объяснении, и получил короткий ответ, разъясняющий, что стоимость платья пошла на покупку новых розовых ваз; осколки разбитых, он может получить, заплатив за перевозку.

В продолжение шести недель м-р Хатчард два раза менял квартиру. Семейная жизнь приучила его к некоторому комфорту и удобствам, без которых, как он все более и более убеждался, трудно было обойтись.

Он уже третий раз менял комнату и был страшно удивлен продолжавшимся молчанием жены. Встретив ее кузена, некого Джое Петта, он излил этому джентльмену все свои горести.

– Если бы она попросила взять ее обратно, – заключил он свой рассказ, – я, почти наверное, исполнил бы ее просьбу…

– Это большой плюс для вас! – решил м-р Петт. – Хорошо! Я расследую дело и сделаю все, что в моих силах.

– О, я увереи, она будет страшно обязана тому, кто передаст ей мои слова, – сказал м-р Хатчард, самодовольно похлопывая собеседника по плечу.

М-р Петт нашел все это весьма возможным.

– Но все это должно быть проведено весьма тонко, – сказал м-р Хатчард, – а то ей еще придет в голову, что я хочу вернуться к ней.

– Да, вы знаете, что она переехала? – перебил м-р Петт с видом человека, которому не терпится переменить разговор.

– Эге! – издал м-р Хатчард неопределенный звук.

– Улица Джонса, № 37 – сказал м-р Петт. – Она рассказывала моей жене, что собирается держать меблированные комнаты и будет жить под своей девичьей фамилией.

Он распрощался прежде, чем м-р Хатчард успел все как следует, сообразить и взвесить. Не теряясь, он решил проверить рассказанное прогулкой к своей прежней квартире.

Пучки соломы и клочки бумаги наполняли сад, а на окнах были наклеены билеты. Взбешенный такой независимостью, супруг вернулся к себе в мрачной задумчивости. В субботу он отправился гулять на улицу Джонса. Искоса взглянув на окна дома № 37, он перешел через дорогу и остановился перед вывеской:

"Меблированные комнаты для холостых молодых людей; для желающих – стол".

Он прошел, посвистывая, дальше, но через несколько шагов вернулся. Пройдясь туда и обратно четыре раза и горько усмехнувшись, он решился постучать. Услыхав, что за дверью кто-то ходит, он снова, но уже свирепо стукнул в дверь; она поспешно отворилась, и из-за нее выглянуло удивленное лицо его жены.

– Что вам угодно? – резко спросила она.

– Здравствуйте, madame! – вежливо снял шляпу м-р Хатчард.

– Что вам угодно? – повторила его жена.

– Я пришел, – сказал м-р Хатчард, откашливаясь, – я пришел по объявлению.

М-с Хатчард прижалась к двери.

– Ну? – прошептала она.

– Я-бы хотел посмотреть комнаты! – заявил супруг.

– Но вы же не холостой молодой человек – протестовала жена.

– Я почти холост! – сказал м-р Хатчард.

– Но вы не молоды! – упорствовала м-с Хатчард.

– Я на три года моложе вас, – хладнокровно заявил м-р Хатчард.

Губы его жены дрогнули, а рука потянула к себе дверь. М-р Хатчард решительно шагнул вперед.

– Зачем-же вы вывесили объявление, раз не принимаете жильцов? – спросил он.

– Я не беру первого встречного, – нахмурилась жена.

– Я заплачу за неделю вперед, – сказал м-р Хатчард, кладя руку в карман, – конечно, если вы боитесь снова постоянно иметь меня перед глазами, т. е. боитесь расчувствоваться…

– Боюсь!.. – вспылила м-с Хатчард, – расчувствоваться… я… я?..

– Таков мой взгляд на вещи, – продолжал ее супруг, – конечно, это образ мыслей мужчины. Женщины смотрят иначе… Они не могут…

– Входите! – произнесла м-с Хатчард отрывисто.

М-р Хатчард покорно пошел за ней по лестнице. На площадке она открыла дверь в маленькую комнатку и посторонилась, чтобы он вошел.

– Отвратительный, спертый воздух, – сказал он наконец.

– Никто не удерживает вас! – оборвала его жена. – Желающих много!

– Да, но сомневаюсь, чтобы кто-нибудь остановился в этой комнате, – ответил муж.

– Пожалуйста, не воображайте, что я вас уговариваю остаться здесь, – сказала м-с Хатчард, делая движение вытолкнуть его.

– Она может мне подойти, – произнес, как бы раздумывая, м-р Хатчард, взглянув украдкой в дверь гостиной. – Я редко бываю дома, я человек, который старается рассеиваться по вечерам.

М-с Хатчард грозно взглянула на него, вертя в руках какой-то флакон.

– Я видел комнаты много хуже, – робко сказал м-р Хатчард. – Но многие были гораздо лучше. Сколько вы за нее хотите?

– Семь шиллингов в неделю, – ответила жена. – С завтраком, чаем и ужином, – фунт в неделю.

М-р Хатчард чуть-чуть не свистнул, но во-время удержался.

– Что-ж, я попробую, – сказал он,

М-с Хатчард колебалась.

– Вы, конечно, понимаете, что если вы здесь поселитесь, то как посторонний, – сказала она.

– Конечно! – сказал супруг с деланным удивлением. – Как же иначе вы бы хотели?

– Вы пришли сюда, как чужой, – продолжала жена, – и я смотрю на вас, как на чужого!

– Непременно! – решил м-р Хатчард. – Так мне будет гораздо удобнее. Но, конечно, если вы боитесь… как я уже говорил, невольно отдаться чувству…

– Ждите! – перебила жена с пылающими щеками и сверкающими глазами.

– Я приду в 9 часов вечера с вещами, – сказал м-р Хатчард. – Всего хорошего, madame!

– Я хочу вперед за три недели! – остановила его жена.

– Три! – воскликнул он. – За три недели вперед? Почему?

– Таковы мои условия, – сказала м-с Хатчард. – Принимайте их или отказывайтесь, как хотите. Для вас, конечно, лучше было бы отказаться!

М-р Хатчард подумал, с видимой неохотой вынул из одного кармана кошелек, из другого мелочь и отдал требуемую сумму.

– А если, здесь мне не будет удобно? – спросил он, глядя, как жена поспешно прятала полученные деньги.

– Вы будете сами виноваты! – был ответ.

М-р Хатчард вышел в очень задумчивом настроении и казался смущенным. Но вся его хандра исчезла, как только открылась дверь. Воздух был теплый, приятный и наполненный благоуханием жареного поросенка. Яркий огонь в камине и накрытый для ужина стол уже ждали его прихода. Он опустился в кресло и потер руки. Его взгляд упал на маленький звонок на столе, он схватил его, открыл дверь и позвонил.

– Здесь, сэр, – сказала, входя в комнату, м-с Хатчард.

– Ужин, пожалуйста! – сказал с достоинством новый жилец.

М-с Хатчард удивленно посмотрела на него.

– Да, вот же он! – сказала она, показывая на стол. – Не воображаете-ли вы, что я буду вас откармливать?

Жилец посмотрел на маленький, тонкий кусочек сыра, хлеб и масло, и его голос упал. – Мне показалось, что пахнет чем-то жареным.

– О, это мой ужин! – улыбнулась м-с Хатчард.

– Я… я очень голоден, – стараясь выдержать характер заявил м-р Хатчард.

– Да, сегодня холодная погода, – глубокомысленно заметила м-с Хатчард. – На некоторых она действует возбуждающим образом. Пожалуйста, позвоните, если что-нибудь понадобится!

Весело напевая, она оставила комнату, а м-р Хатчард, посидев еще немного, принялся за свой скудный ужин.

Он проснулся на другое утро страшно голодным и с нетерпением стал ждать завтрака. После долгого ожидания, пришла, наконец, м-с Хатчард, вежливо осведомилась, как он спал, и принесла завтрак. На столе появились свежий хлеб и большой чайник, а из кухни доносился запах жареной ветчины. М-с Хатчард снова вернулась, благосклонно улыбаясь, положила перед ним яйцо и исчезла. Через две минуты раздался звонок.

– Можете забирать! – сказал жилец, когда м-с Хатчард вошла в комнату.

– Как? Вы не завтракаете? – воскликнула она, всплеснув руками. – Я много о вас слыхала, холостой молодой человек, но никогда не предполагала…

– Чай холоден и черен, как чернила! – буркнул негодующий жилец. – А яйцо совсем несъедобно!

– Я боюсь, что вы слишком требовательны, – сказала м-с Хатчард, качая головой. – Я делаю все, что могу. Если вы недовольны, лучше переезжайте…

– Но посмотрите сюда, Эмилия… – начал супруг.

– Я вам – не Эмилия! – быстро заговорила м-с Хотчард. – Вот новости! Жилец?! Вы знаете условия… Уезжайте лучше, если не можете их исполнить!

– Я не уеду раньше моих трех недель, – угрюмо заявил м-р Хатчард. – И вы будете меня терпеть…

– Хорошо, но я не буду вас как-нибудь особенно кормить за один фунт в неделю, – сказала м-с Хатчард, направляясь к двери. – Лучше уезжайте!

Прошла неделя. Стол, предназначенный для мистера Хатчарда его супругой, стал действовать на его здоровье. Жена, напротив, все время была в наилучшем расположении и в один прекрасный день пришла за креслом, заявив, что оно нужно для нового жильца.

– Он взял остальные две комнаты, – сказала она, улыбаясь. – Теперь я довольна – все занято!

– Захочет ли он такой стол, как имею я! – спросил м-р Хатчард с горьким сарказмом.

Жена заявила, что спросит, и на другой день пришла с ответом, что м-р Садлер, новый жилец, пожелал иметь у нее стол. Во время отсутствия м-ра Хатчарда из его комнаты исчез еще маленький столик.

Новый жилец, человек среднего роста, с очень подвижным языком, сразу понравился, и м-с Хатчард из сил выбивалась, чтобы угодить ему. М-р Хатчард, ужиная хлебом и сыром, не раз чувствовал запах разнообразных горячих блюд, подаваемых м-ру Садлеру.

– Вы избалуете его, – сказал он м-с Хатчард после того, как новый жилец прожил уже неделю. – Попомните мои слова – вы раскаетесь.

– Это мое личное дело! – коротко ответила жена.

– Я хотел вам только сказать, что-бы вы меня не беспокоили, если у вас что случится, – сказал муж.

М-с Хатчард насмешливо расхохоталась.

– Вы его недолюбливаете, вот в чем дело, – заметила она. – Он вчера меня спрашивал, чем он вас оскорбил?!

– О! Он смел! Смел! Он… – зарычал м-р Хатчард. – Пусть он заботится о себе и оставит других в покое!

– Он думает, что у вас скверный характер, – продолжала жена. – Он предполагает, что "это от несварения, так как вы всегда ужинаете только сыром".

М-р Хатчард сделал вид, что не слышит, закурил трубку и некоторое время прислушивался к разговору своей жены с м-ром Садлером. Потом с решительным видом потушил трубку и отправился спокойно в постель.

Через полчаса он проснулся. Голоса его жены не было слышно, но густой бас м-ра Садлера все еще гудел. Он сел на постель и стал прислушиваться. Вдруг раздался испуганный крик и затем кто-то упал. В следующий момент дверь его комнаты широко отворилась, и какая-то дикая, спотыкающаяся в темноте фигура обрушилась на кровать и схватила его в объятия.

– Помогите! – лепетал голос его жены. – О, Альфред! Альфред!

– Madame! – сказал, наконец, м-р Хатчард принужденным тоном, после напрасных усилий освободиться.

– Я так… так ис… испугалась! – простонала м-с Хатчард.

– Это недостаточная причина, чтобы врываться в комнаты своих жильцов и обнимать их, – заметил строго м-р Хатчард.

– Не… не…глу… глупите, – стонала м-с Хатчард. – Он сидит в моей комнате в бумажном колпаке, с кочергой в руке и говорит… говорит, что он… он китайский император!

– Он? Кто? – спросил супруг.

– М-р Сад… Садлер, – ответила х-с Хатчард, обнимая шею супруга. – Он поставил меня перед собой на колени и заставил стукнуться лбом об пол!

Кровать затрещала из симпатии к супружеским чувствам м-ра Хатчарда.

– Хорошо, но при чем я тут? – оскорбленным тоном спросил он наконец.

– Он сошел с ума! – сказала жена таинственным шепотом. – Совсем сошел с ума. – Он говорит, что я его любимая жена и заставлял гладить свой лоб!

Кровать снова затрещала.

– Я не имею никакого права вмешиваться, – сказал м-р Хатчард, успокоив кровать. – Он – ваш жилец!

– Вы-мой муж! – сказала м-с Хатчард.

– Хо! – воскликнул м-р Хатчард. – Вы, наконец, вспомнили это, да?

– Да, Альфред! – сказала его жена.

– И вы раскаиваетесь в вашем дурном поведении? – спросил м-р Хатчард.

М-с Хатчард колебалась, но дошедший, из других комнат, до ее слуха стук кочерги заставил ее согласиться.

– Д-д-д-а-а… – всхлипнула она.

– И вы желаете, чтобы я вас взял обратно? – настаивал великодушный м-р Хатчард.

– Д-а-а-а… – сказала жена.

М-р Хатчард встал, надел халат, зажег свечу и вышел. М-с Хатчард с бьющимся сердцем последовала за ним.

– Что это все значит? – сказал он, сильным ударом открывая дверь.

М-р Садлер, совершенно спокойный, в бумажном колпаке и с кочергой, вместо скипетра, в руке, открыл рот, чтобы ответить, но его физиономия, когда он разглядел внушительную фигуру м-ра Хатчарда и испуганное личико м-с Хатчард за его спиной, внезапно покраснела, щеки надулись, а глаза забегали.

– К-к-к кш! К-кш! – сказал он порывисто.

– Говорите по английски, а не по китайски! – внушительно пробасил м-р Хатчард.

М-р Садлер швырнул кочергу, закрыл рот рукой и, к величайшему удивлению м-с Хатчард, весело закачался.

– О-о-она-на-она… она, – бормотал он.

– Что такое?! – угрожающе спросил м-р Хатчард.

– Она истязала меня, – прорычал м-р Садлер. – Вы бы видели это, Альф! Это не… не хорошо сваливать все на меня. Теперь, как мне отсюда выбраться?!

Он закрыл глаза платком и в изнеможении прислонился к стене. Когда он их открыл, все было тихо, – он был один, и только издали слегка доносился шум голосов. Потом заскрипели половицы, и м-р Хатчард с торжественным лицом вошел в комнату.

– Вонъ! – сказал он коротко.

– Почему? – удивился м-р Садлер. – Ведь теперь 11-й час!

– Я не могу вам помочь, если-б было даже двенадцать! – был ответ. – Вы не должны были разыгрывать из себя сумасшедшего и вытворять черт знает что, чтобы посмеяться. Теперь – уйдете вы, или я должен буду вас выставить?

Он положил руку на плечо протестующего м-ра Садлера и стал толкать к выходу, помогая одеть пальто. М-р Садлер, покоряясь своей судьбе, одел его, все время распространяясь на тему о неблагодарности.

– Я не могу вам ничем помочь! – сказал его друг пониженным голосом. – Я должен был поклясться, что никогда вас раньше не видал!

– Верит она вам? – спросил сыгравший свою странную роль м-р Садлер, дрожа перед открытой дверью.

– Нет, притворяется только, что верит, – медленно ответил м-р Хатчард.

Неудавшийся арест

Благодаря счастливому стечению обстоятельств, при стычке капитана Блэя с сержантом полиции Пильбимом присутствовало очень мало народу. Единственным свидетелем был пожилой господин с деревяшкой вместо ноги, который ретиво бросился вместе с взбешенным сержантом в погоню за Блэем. Но капитан имел на своей стороне молодость и, нырнув в узкую аллейку старого Вудхэчского парка, убавил шаг и стал прислушиваться. Звуки погони замерли вдали. Он уже начал увлекаться прогулкой, как вдруг ускоренный стук деревяшки с одной стороны и шум многих голосов с другой заставили его насторожиться. Было ясно, что число его преследователей возросло. Он на секунду остановился в нерешительности. В следующий момент, он толкнул полуоткрытую калитку в старой стене и осмотрелся. Перед ним был маленький вымощенный дворик, украшенный миртами и цветущими растениями в раскрашенных горшках. Не смущаясь, он открыл калитку пошире и, проскользнув в нее, запер ее за собой.

– Великолепно? – резко спросил чей-то голос. – Что вы хотите?

Капитан Влэй обернулся и увидел на крыльце дома, стоящую в выжидательной позе, девушку.

– Шш-ш!.. – зашипел он, поднимая палец.

– Что вы делаете на нашем дворе? – спросила она.

Но лицо капитана уже прояснилось, так как голоса затихли вдали. Он закрутил ус и посмотрел на нее с явным восхтцением.

– Прячусь! – сказал он, приосаниваясь. – Они чуть-чуть не поймали меня!

– И, все-таки, это не причина врываться в наш двор, – сказала девушка. – От кого вы прячетесь?

– От жирного полицейского! – совсем уже легкомысленно заявил беглец, покручивая усы.

У мисс Пильбим, единственной дочери сержанта Пильбима, захватило дыхание.

– Что же вы сделали? – спросила она.

– Ничего! – игриво объявил беглец. – Решительно ничего! Я швырял камни через дорогу, а он велел мне прекратить!

– Ну? – нетерпеливо сказала м-с Пильбим.

– Мы крупно поговорили, – продолжал капитан. – А я не люблю полицейских – жирных полицейских – ну, и, пока мы разговаривали, случилось, что он потерял равновесие и попал в канаву, которая тянется вдоль дороги.

– Потерял равновесие! – прошептала с ужасом мисс Пильбим.

Беглец был страшно доволен произведенным впечатлением.

– Вот бы вы смеялись, если бы видели его в этот момент, – сказал он, улыбаясь. – Но не пугайтесь так, ведь он же не поймал меня!

– Нет, – медленно сказала девушка. – Нет еще!

Она так выразительно взглянула на него, что беглец, хотя и наделенный большим самомнением, немного встревожился.

– Ах, он никогда меня не поймает, – сказал он, возвращая ей взгляд.

Мнсс Пильбим стояла в раздумье. Хотя она и была высокой, хорошо сложенной девушкой, но все же не в состоянии была бы справиться с дерзким беглецом. А отец раньше девяти, наверное, не вернется

– Я думаю, вам придется подождать, пока стемнеет, – наконец, сказала она.

– Здесь, я буду ждать охотнее, чем где-либо, – с жаром заявил повеса.

– По всей вероятности, вы ничего не имели бы против того, чтобы зайти к нам и отдохнуть! – предложила девушка.

Капитан Блэй поблагодарил и направился за ней на небольшую террасу перед домом.

– Отца нет дома, – сказала она, проведя его к креслу. – Но, я уверена – он будет рад вас видеть.

– Я также буду рад с ним познакомиться, – поспешил заявить ничего не подозревавший, беглец.

М-с Пильбим оставила свои сомнения насчет последнего при себе, села на стул и стала соображать, как задержать пленника. Она предчувствовала, что появление ее отца в одной двери будет сигналом к исчезновению капитана в другую. Несколько минут прошли в неловком молчании.

– Прямо счастье для меня, что я опрокинул этого полицейского, – заметил, наконец, беглец.

– Почему? – спросила девушка.

– Иначе мне ни за что бы не попасть в ваш двор, – был ответ. – Я так бы и уехал, не увидев вас. Конечно, кого же благодарить, как не толстого полицейского?

– Ну да, конечно, – сказала мисс Пильбим, скрыв волновавшие ее чувства.

– Теперь он скачет ради меня через горы и долины, а я сижу здесь, – глубокомысленно заметил моряк.

Мисс Пильбим и с этим согласилась и вдруг расхохоталась так искренне, что он счел своим долгом придвинуть к ней свое кресло и заботливо поколотить ее по спине. Подобное обращение сразу привело ее в себя; она отклонилась и холодно посмотрела на него.

– Я испугался, что вы задохнетесь, – смущенно объяснял беглец. – Вы не сердитесь?

Он так заметно оживился, когда она сказала "нет", что мисс Пильбим, позабыв злоключения своего отца, немного смягчилась. Заклятый враг полицейских был, в самом деле, очень видный мужчина. А его поведение по отношению к ней, колебавшееся между дерзостью и робостью, вызвало в ней легкое сожаление о некоторых его нравственных недостатках.

– Предположим, что вас все-таки схватят, – важно заметила она. – Ведь вам придется идти в тюрьму.

Беглец пожал плечами:

– Теперь это едва-ли возможно, – возразил он.

– Вы не раскаиваетесь? – дрожащим голосом настаивала м-с Пильбим.

– Конечно, нет, – сказал беглец. – Иначе мне не удалось бы вас видеть.

Мисс Пильбим взглянула на часы и задумалась. Было без пяти минут девять. Пять минут, чтобы найти выход из подобного положения, было делом нешуточным.

– Кажется, мне пора удалиться, – заметил, наблюдавший за ней беглец.

Мисс Пильбим вскочила.

– Нет, подождите! – поспешно сказала она. – Подождите! Дайте мне подумать…

Капитан Блэй остановился в почтительном ожидании, прислушиваясь к тиканью маятника. Со двора послышался тяжелый, мерный шум шагов. Мисс Пильбим схватила его за руку и потащила к двери.

– Бегите! – шепнула она. – Нет, подождите!

Она остановилась, тщетно стараясь собраться с мыслями.

– В дом! – сказала она. – Живо! – и сама бросилась впереди него, в комнату своего отца. Влетев туда, она подбежала к стоявшему в углу шкафу и открыла его.

– Влезайте, – прошептала она

– Но… – протестовал озадаченный Блэй.

Слышно было как открылась входная дверь.

– Полиция! – угрожающе шепнула мисс Пильбим.

Капитан Блэй без дальнейших рассуждений вскочил в шкаф, а девушка, повернув ключ, положила его в карман и выбежала из комнаты.

Сержант Пильбим сидел, поджидая ее на террасе, и уже выражал нетерпение насчет долго не появляющегося ужина. Все приготовив и сев за стол, мисс Пильбим поставила около него кружку пива.

– А, это хорошо! – сказал сержант. – Я сегодня набегался.

Мисс Пильбим удивленно подняла брови.

– Да! За каким-то негодным моряком, который опрокинул меня, когда я этого совсем не ожидал, – объяснил отец, ставя свой стакан. – Это было ловко сделано, и я ему это заявлю, как только его поймаю.

– Я гнался за ним, как бешеный, – продолжал он, снова усаживаясь. – Но зверь ушел. Завтра я отправлюсь в гавань и будь я – не я, если не поймаю молодца!

Он придвинул свой стул к столу и, набивая свой рот холодным мясом и пикулями, продолжал развивать широкие планы поимки своего оскорбителя. Но мисс Пильбим прислушивалась к ним только одним ухом.

Она в это время придумывала разные способы, чтобы помочь беглецу уйти. Сержант для освежения воздуха открыл дверь в свою комнату, и было немыслимо пройти, не будучи им не замеченным. На него не подействовал даже рассказ о засохшем на заднем дворе гераниуме.

– Я не встану ради всех гераниумов в мире, – заявил он. – Я выкурю еще одну трубку и пойду в постель.

Несмотря на все усилия дочери удержать его, он ушел, и она с отчаянием прислушивалась к его тяжелому топоту в своей комнате. Она услыхала, как затрещала кровать, и через десять минут сильный храп здорового человека раздавался по всему дому.

В конце концов, она сама отправилась в постель и, пролежав несколько часов с открытыми глазами, закрыла их, чтобы удобнее было думать. Заглядывавшее в окно солнце и шум на дворе разбудили ее утром.

– Я почти вычистил его! – объявил сержант, здороваясь с ней, – это неприятное дело, но не могу же я идти в выпачканном грязью мундире! И без того во всей этой истории не мало было для меня сраму!

Мисс Пильбим прокралась к двери следующей комнаты и заглянула в нее. Шкаф безмолвствовал, и ужасная мысль, что пленник задохнулся, молнией промелькнула в мозгу девушки.

– Ст-т! – прошептала она.

Нетерпеливое, но сдержанное "с-ст-" ответило из шкафа, и успокоенная мисс Пильбим осторожно вошла в комнату.

– Он во дворе отчищает грязь! – тихим голосом сказала она.

– Кто? – спросил беглец.

– Жирный полицейский! – жестко ответила девушка, вспомнив про оскорбление нанесенное ее отцу.

– Как-же он попал сюда? – спросил изумленный беглец.

– Он живет здесь.

– Жилец?! – все более и более удивлялся беглец.

– Отец! – сказала мисс Пильбим.

Стон ужаса, раздавшийся из шкафа, прозвучал для мисс Пильбим, приятнее нежнейшей мелодии.

Но улыбка мгновенно сбежала с ее лица, когда из того же шкафа раздался сдержанный, но, несомненно, веселый смех.

– Ш-ш-ш, – резко сказала она и, высоко подняв голову, вышла из комнаты, готовить завтрак сержанту Пильбиму.

Сержант Пильбим, без сомнения, наслаждался, сидя за столом, и его звучный бас и добродушный хохот, явственно доносились до пленника. Чтобы убить время, он принялся считать, потом, устав от этого занятия, начал отвечать себе одно за другим заученные когда-то в школе стихотворения. После этого, но уже с большим выражением, он продекламировал все вещи, которые он, вообще, знал. Но болтовня и звон стаканов и тарелок не прекращались.

Наконец, к его великому облегчению сержант отодвинул стул и шумно двинулся куда-то.

Но это облегчение скоро сменилось ужасом, так как шаги сержанта все приближались и приближались… наконец, он вошел в комнату, и подойдя к шкафу, сильно дернул дверцы.

– Эльси? – зарычал сержант, – где ключи от моего шкафа? Я хочу надеть другие сапоги!

– Они здесь! – закричала мисс Пильбим.

И пленник снова поверил в свою счастливую звезду, когда услыхал, что сержант выбрался из комнаты.

По прошествии, по его счету, еще недели, он услыхал наконец легкие, быстрые шаги мисс Пильбим.

– С-т-т! – опять сказал он.

– Я иду! – сказала девушка, – немного терпения.

Ключ повернулся в замке. Шкаф открылся, и беглец вышел наружу, жмурясь и мигая от света.

– Отец ушел, – сказала мисс Пильбим.

Беглец ничего не ответил. Он был занят своей правой ногой, которая за время стояния в шкафу совсем потеряла способность двигаться. По временам он бросал укоряющие взгляды на мисс Пильбим.

– Вы, должно быть, не прочь умыться и позавтракать, – мягко сказала она. – Вот вода и полотенце, а пока вы будете приводить себя в порядок, я приготовлю вам завтрак.

Беглец проковылял к умывальнику. Пригладив перед зеркалом сержанта волосы и закрутив усы, он почувствовал себя совсем хорошо и в весьма жизнерадостном настроении вышел из комнаты.

– Я очень жалею, что это был ваш отец, – сказал он, садясь за стол.

– Не потому-ли вы так весело смеялись? – возразила девушка, качая головой.