Текст книги "Уот Тайлер"

Автор книги: Уильям Эйнсворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Книга третья
БЛЭКХИТ

Глава I
ОСАДА РОЧЕСТЕРСКОГО ЗАМКА

Между тем как происходили описанные события, главные силы мятежников, подкрепленные горожанами, осаждали Рочестерский замок. У них были приступные лестницы, тараны и долбни, или мангонели – очень сильные машины, употреблявшиеся в те времена для метания больших камней в стены и ворота крепостей. Осада началась без промедления. И хотя Рочестерский замок по справедливости считался одною из сильнейших крепостей в целом королевстве, однако представлялось маловероятным, чтобы он мог долго удержаться перед натиском такого множества осаждавших. Были еще другие обстоятельства, подтверждавшие это предположение. Крепость не только не была снабжена достаточно сильным гарнизоном, но ее комендант, сэр Джон Ньютоун, имел основания сомневаться в верности своих людей.

С расчетом запугать остальных и предупредить всякие попытки к неповиновению и измене сэр Джон Ньютоун приказал повесить не только Турстана, того гравезендца, присланного ему сэром Бурлеем, которого мятежники поклялись освободить, но еще пятерых арбалетчиков, заподозренных в измене. Затем он велел вывесить их трупы на высокой башне, на виду у мятежников. Но строгость коменданта привела к противоположным последствиям: вместо усмирения мятежного духа она только усилила его и заставила мятежников удвоить свои усилия для овладения замком. Вот почему осада, которая могла бы затянуться на несколько месяцев, продолжалась всего два дня.

При первом приступе огромные лестницы были приставлены к крепостным стенам, и осаждающие отряд за отрядом стали взбираться по ним; но они никак не могли достать зубцов.

Тараны с невероятной силой выкидывали огромные камни в ворота; были пущены в ход мангонели, из которых каждая приводилась в действие двумя десятками силачей. Однако не удалось сделать пролом, и, после нескольких часов бесплодных усилий, сопровождавшихся огромными потерями, мятежники были вынуждены отступить; зато ночью осаждающим удалось завязать тайные сношения с ненадежными ратниками гарнизона; и на следующее утро мятежники вместо нового нападения приготовились к торжественному вступлению в крепость.

Королевский штандарт, гордо развевавшийся до тех пор над главной башней, был вдруг спущен и заменен белым флагом. Подъемные мосты были опущены, и ворота растворились настежь перед мятежниками. Осаждающие вступили в замок с Уотом Тайлером во главе, который был в полном вооружении и ехал на великолепном боевом коне.

Когда они вступили на задний двор, то нашли там сэра Ньютоуна узником, под стражей его же ратников. Подняв на Тайлера негодующий взор, сэр Джон сказал ему:

– Презренный холоп! Ты взял замок изменой. Добровольно я никогда не отдался бы тебе.

– Э, полно, гордый рыцарь! – воскликнул Уот. – Ты узнал на собственном опыте, что самые сильные крепости не могут устоять перед сплотившимися силами народа.

– Никакая крепость не обеспечена против измены гарнизона, – презрительно ответил комендант.

– Я не намерен вступать с тобой в переговоры! – закричал Уот Тайлер. – Ты вполне заслуживаешь смертной казни за твои злодеяния и жестокости. Но мы готовы пощадить твою жизнь, если ты перейдешь на нашу сторону.

– Перейти на вашу сторону! – воскликнул комендант. – Да как ты смеешь, презренный холоп, делать подобное предложение? Неужели же ты думаешь, что я опозорю себя, присоединившись к такому сброду гнусных изменников и рабов, как ты и твои товарищи? Жестоко ошибаешься в своих расчетах. Отдай мне мой меч, и тогда подступайте все вы и убейте меня, если сможете!

– Мы даже не станем разговаривать с тобой, – возразил Уот Тайлер. – Хочешь ты присоединиться к нашему Союзу или нет, но ты все равно последуешь за мной. Я намерен сделать некоторые предложения королю, и ты отправишься к нему в качестве моего посла.

– И ты ожидаешь, что я привезу тебе ответ его величества? – спросил комендант.

– Разумеется, – ответил Уот. – И ты дашь слово, что возвратишься.

После минутного раздумья сэр Джон Ньютоун ответил:

– Я согласен исполнить ваше желание, но с условием, что вы немедленно освободите мою жену и моих детей.

– Не могу освободить их сейчас, – сказал Уот Тайлер. – Они останутся в качестве заложников, как порука в том, что ты выполнишь добросовестно твое обещание. Когда ты привезешь ответ короля, каков бы он ни был, благоприятный или нет, я освобожу их.

– Хорошо, – сказал комендант. – Я исполню твои требования.

Тогда по знаку Уота Тайлера сэр Ньютоун был уведен воинами иипомещен в запертой накрепко комнате.

Предводитель мятежников спешился и в сопровождении Готбранда и еще нескольких лиц направился в Баронскую Залу. Эта комната, с тремя огромными колоннами и с тяжелыми сводами представляла прекрасный образец нормандского зодчества. В этой роскошной зале, где комендант ежедневно обедал во все время своего начальствования и где так часто принимал вельмож и рыцарей, был устроен теперь пышный пир в честь предводителя мятежников и его товарищей.

Прежде чем принять участие в пиршестве, Уот Тайлер спустился в большую мрачную темницу, находившуюся как раз под Баронской Залой. В ней томились многие государственные преступники. Уот Тайлер освободил их. Затем он приказал выпустить других узников, заключенных в главной башне. Только после этого он возвратился на пир. А пока он и его товарищи ублаготворялись, замок был предан на разграбление мятежникам и горожанам.

Часа два спустя рать мятежников, возросшая до огромных размеров, покинула Рочестер и двинулась на Лондон. По особому распоряжению Уота Тайлера сэру Джону Ньютоуну дали коня. Он ехал даже безо всякой стражи, так как дал слово не делать попыток к побегу, но, само самой разумеется, у него было отобрано оружие. Во все время похода он держался очень гордо, отказываясь вступать в разговоры с пленившими его врагами.

Мятежники подвигались медленно. Они останавливались для грабежа каждого замка, каждой усадьбы, беспощадно убивая всякого, кто оказывал им сопротивление, и совершая всякие другие жестокости. Все попадавшиеся в их руки чиновники, блюстители правосудия и квестора подвергались смертной казни по приказанию Джона Бола, который уверял сельчан и крепостных, что они никогда не будут наслаждаться полной и настоящей свободой до тех пор, пока не разделаются с чиновниками, законниками и прокторами. Кроме того, коварный монах приказывал жечь и уничтожать все грамоты, описи, оброчные книги и прочие бумаги, чтобы помещики не могли доказать потом свои права. Приняв эти предосторожности, мятежники считали себя в безопасности.

Многие из тех, кто пытался спрятаться от них, подвергались плену, и их заставляли приносить клятву в верности Союзу. Зато очень многие добровольно становились под знамена мятежников, а именно: должники, скрывавшиеся от своих заимодавцев, простые разбойники, здоровенные нищие, беглые и всякого рода отчаянные проходимцы. Теперь уже большая часть рати мятежников и состояла из таких подонков общества, главной целью которых был грабеж; само собой разумеется, со стороны предводителей требовалось много твердости и решимости, чтобы управлять такой шумной и беспорядочной ратью.

Ознаменовывая свой путь грабежами и убийствами, огромный отряд мятежников достиг Дартфорд-Брента, где он встретил Беглого и Конрада Бассета с их людьми, возвращавшимися после неудачной осады Эльтгемского дворца.

Уот Тайлер и Джон Бол были страшно разгневаны, когда узнали об этом поражении, но они понимали, что никакого разумного повода упрекать Беглого не имелось. Не желая вводить огромную рать в Дартфорд, Уот приказал ему остановиться на ночлег посреди равнины. Куча добытчиков, разосланных во все стороны, скоро возвратилась с большими запасами съестного и вина. Мятежники не имели никакого повода грабить деревню, и они охотно остались там, где расположились.

Глава II
ПОСЕЩЕНИЕ ДАРТФОРДА ТАЙЛЕРОМ

Оставив армию на попечение Беглого, Готбранда и некоторых других своих подчиненных, предводитель мятежников поехал в деревню. Его сопровождали Конрад и Фридесвайда, а также значительный конный конвой, в котором находились Лирипайп, Куртоз, Гроутгид и другие дартфордцы. Уот ехал медленно. Его знамя св. Георгия держала в руках Фридесвайда. Воздух огласился громкими звуками труб, когда Уот Тайлер миновал мост через Дарент. В ту же минуту в церквах раздался веселый перезвон колоколов. Духовенство часовни Св. Эдмонда из страха за свою безопасность вышло встречать главаря; опустившись перед ним на колени, оно смиренно просило защиты.

– Не тревожьтесь, добрые отцы, – сказал Уот Тайлер. – Я уже обещал, что никто из дартфордских жителей не потерпит никакого ни личного, ни имущественного ущерба; будьте уверены, что я свято сдержу свое слово.

Ободрившиеся священники поднялись с колен и дали Уоту свое благословение.

После этой минутной остановки Уот Тайлер и его товарищи продолжали путь, приветствуемые возгласами слабых старческих, женских и детских голосов.

Уот Тайлер, этот начальник огромной рати, которая беспрекословно повиновалась всем его приказаниям, возгордился своим успехом и принял надменный, даже вызывающий вид, совершенно не похожий на его прежнее обхождение. Он казался совсем другим человеком. Когда Балдок вышел из гостиницы приветствовать его, он был поражен удивительной переменой в наружности Уота Тайлера. Ошеломленный трактирщик отвесил ему такой низкий поклон, словно перед ним был самый знатный вельможа. Довольный этим почетом и принимая его как должное, Уот Тайлер обратился к трактирщику со снисходительными словами:

– Видишь, Балдок, я возвратился с торжеством. Теперь у меня семьдесят тысяч храбрых товарищей, остановившихся на Дартфорд-Бренте. Семьдесят тысяч! Что ты на это скажешь? А?

– Это – чистое чудо, милорд! – отвечал Балдок, снова низко кланяясь. – Впрочем, иначе и быть не могло, я именно этого и ожидал.

– Я продолжаю непрестанно получать новые подкрепления, – продолжал предводитель мятежников. – И не сомневаюсь, что, прежде чем достигну Лондона, моя рать возрастет до ста тысяч. Я полагаю, что король, с которым я намерен вступить в переговоры, не может ответить отказом на мои требования, когда у меня такая заручка.

– Я считаю их уже заранее принятыми, милорд, – прибавил Балдок.

– Попомни мое слово, Балдок, – продолжал Уот Тайлер. – Через неделю от нынешнего дня не будет больше ни Совета, ни канцлера, ни казначея, ни иерархии, ни вельмож, ни рыцарей! Верховная власть в Англии будет принадлежать народу!

– И вы будете управлять народом, милорд? – заметил Балдок. – В силу необходимости вы должны будете принять почти королевские полномочия, коль скоро король слишком молод, чтобы управлять.

– Это правда, Ричарду нужен будет такой советник, как я, чтобы помогать ему заботиться о благосостоянии народа – сказал Уот. – Но какою бы властью я ни обладал, я всегда буду заботиться о благе дартфордских обитателей. Счастливо оставаться, добрый Балдок! Теперь я намерен посетить настоятельницу.

– Еще одно слово, прежде чем вы уедете, милорд, – с некоторой нерешительностью заметил трактирщик. – Может быть, вам еще неизвестно, что г-жа Тайлер находится в монастыре.

– Нет, но мне нужно и с нею повидаться, – сказал Уот, сдвигая брови. – Хотя это будет уже в последний раз.

Проезжая через лужайку, он кинул взгляд на кузницу и на прилегавший к ней коттедж. Теперь эти здания казались необитаемыми и заброшенными. При взгляде на них Тайлер вспомнил о прошлом, и это воспоминание, казалось, не доставило ему удовольствия.

До этого времени Уот Тайлер никогда еще не вступал во двор обители иначе как пешком и один. Теперь же его спутники заполнили весь двор.

На его громкий и властный зов сестра Евдоксия, казавшаяся смертельно перепуганной, выбежала на крыльцо.

– Не бойтесь, добрая сестра! – сказал он. – Ни леди-настоятельнице, ни любой монахине не будет причинено никакого вреда. Никто из моих спутников не войдет в монастырь. Но я желаю поговорить с леди Изабеллой.

– Я не могу впустить тебя, пока не получу разрешения от святой матери, – ответила сестра Евдоксия.

С этими словами она удалилась, но скоро вернулась, чтоб сказать, что настоятельница готова уделить ему несколько минут.

В то же время, случайно заметив Фридесвайду, сестра Евдоксия добавила:

– Если это женщина, то она может войти вместе с тобой.

Уот Тайлер и Фридесвайда спешились, оставив своих коней Конраду. Амазонку ввели в трапезную, где сестры-монахини с удивлением стали оглядывать ее гигантскую фигуру. Тем временем предводителя мятежников проводили в приемную, где находились леди Изабелла и его жена.

Когда он вошел, настоятельница сидела в большом дубовом кресле. Глубоко оскорбленная его высокомерным обхождением и самоволием, она не поднялась даже, чтобы встретить его. Он почти не обратил внимание на свою жену, которая смотрела на него с удивлением, смешанным с гневом.

– Святая мать! – сказал Тайлер. – Вы, без сомнения, уже слышали о поразительном успехе восстания?

– Я слышала, что мятежники под твоим начальством совершили много злодеяний, ограбили множество храмов и святых обителей, – холодно ответила настоятельница. – Но ты обязан из чувства признательности воздержаться от разграбления этого монастыря.

– Действительно, я намерен пощадить его, – сказал Уот. – Я пришел поговорить с вами, святая мать, относительно Эдиты. Я хочу ее взять с собой.

– Взять ее с собой?! – воскликнула его жена. – Я никогда не дала бы на это своего согласия. Но, к счастью, ты не можешь выполнить твой умысел. Эдита уже покинула монастырь и находится под защитой принцессы.

– Под защитой принцессы! – воскликнул Уот Тайлер, и лицо его выразило разочарование и досаду. – Ты не имела права отпускать ее без моего согласия, а этого согласия я никогда не дал бы, – добавил он, обращаясь к настоятельнице. – У меня совсем другие виды насчет Эдиты.

– Какие же это виды? – с тревогой спросила настоятельница.

– Я намерен сделать ее королевой Англии, – ответил Уот Тайлер.

– Замолчи! – воскликнула его жена. – В уме ли ты, что так говоришь?

– Право слово! – возразил Уот. – Это – не сумасбродство, как вы, может быть, думаете. Я возьму ее от принцессы и заставлю молодого короля жениться на ней.

– Неужели же ты думаешь, высокомерный человек, что подобный союз будет допущен? – заметила настоятельница. – Предупреждаю тебя, что нет.

– Я же говорю: да! – воскликнул Уот Тайлер громовым голосом, заставившим вздрогнуть его слушательниц. – Теперь мое слово – закон! И я желаю, чтобы моя дочь была повенчана с королем.

– Твоя дочь! – с негодованием воскликнула настоятельница. Потом, вдруг смутившись, она добавила:

– Но ты не захочешь погубить ее! Ведь, если твой безумный план будет приведен в исполнение, это убьет ее.

– О, истинно так! – сказала госпожа Тайлер. – Король отвергает ее.

– Нет, пока я – это я! – грозно объявил предводитель мятежников.

– Гордость доведет тебя до гибели, упрямый и заблудшийся человек! – голосом строгого порицания сказала настоятельница. – Отныне я освобождаю тебя от всяких забот об Эдите.

– Меня уже ничто не заставит отказаться от намеченной цели, – ответил Тайлер. – Все, что я до сих пор начинал, удавалось, и этот план также осуществится. Я выдам свою дочь за короля.

Не обращая внимания на мольбы и угрозы жены, а равно и на гневные выражения настоятельницы, Уот Тайлер вышел из приемной и направился вдоль коридора к выходу. Фридесвайда одновременно покинула трапезную.

В ту минуту, когда Уот Тайлер садился на лошадь, его жена выбежала из монастыря и с воплем бросилась к нему:

– Неужели ты покинешь меня, Уот? Неужели ты оставляешь меня?

– Прочь, женщина! Теперь ты мне не пара! – резко ответил он.

– Пара ли я тебе или нет, но я все-таки пойду за тобой! – цепляясь за него, воскликнула она.

Фридесвайда оттолкнула ее прочь, а Уот Тайлер, не удостоив даже взглядом свою несчастную жену, выехал с монастырского двора в сопровождении своей свиты и тотчас же направился к Дартфорд-Бренту.

Глава III
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ОТШЕЛЬНИКА

Великолепный намет – добыча грабежа в Рочестерском замке – был разбит для Уота Тайлера посреди равнины. Невзирая на утомление, главаря не клонило ко сну. Сняв с себя только тяжелые части своих доспехов и положив возле себя меч, он прилег на постель. Лампада, спускавшаяся с потолка, освещала намет.

Было около двух часов пополуночи, когда Уот, погрузившийся в легкую дремоту, был разбужен шумом снаружи. Когда он вскочил на ноги, схватив свой меч, занавесы у входа в намет раздвинулись. Перед ним предстала Фридесвайда в полном вооружении.

– Что привело тебя в такой час? – спросил предводитель мятежников.

– Во-первых, нужно тебе сказать, что лучше вовсе не иметь часовых, чем иметь пьяниц. Оба спят мертвым сном. Я пробовала растолкать их ногой, но безуспешно. Изменник, прокравшись, мог бы убить тебя спящим, если бы захотел.

– К делу! – воскликнул Уот.

– Сюда пришел какой-то святой отшельник, желающий говорить с тобой. Он назвался братом Гавеном. Я заметила его, когда он пробирался, точно призрак, среди спящей рати, и, узнав, что он ищет твой намет, привела его сюда.

– Впусти его. Я знаю этого благочестивого человека.

Минуту спустя отшельник, дожидавшийся возле намета, был введен. Он откинул свой капюшон. Его проводница хотела уже удалиться, но Уот Тайлер приказал ей остаться.

– Сын мой, я хотел бы поговорить с тобой наедине, – сказал отшельник.

– Это невозможно, святой брат, – ответил Уот. – Не стесняйся присутствием этой отважной девицы. Она может хранить тайну так же хорошо, как мужчина.

– Даже лучше, – заметила Фридесвайда.

– Ты слышал? Так говори же.

– В таком случае, не пеняй на меня за мою откровенность, – ответил отшельник. – Я имел видение в моей келье, мне была открыта твоя судьба.

– Моя судьба! – воскликнул Уот.

– Готов ли ты выслушать? – торжественно спросил отшельник.

– Да, – твердо отвечал главарь мятежников. – Я никогда не отступаю перед знанием.

– В таком случае, узнай же, что до наступления следующей недели ты умрешь кровавой смертью.

Дрожь пробежала по всему телу Уота, как будто на него повеяло могильным холодом, сковавшим все его мысли. Он с минуту не мог перевести дух и оставался недвижим, устремив пристальный взгляд на отшельника. Заметив силу произведенного на него впечатления, Фридесвайда выступила вперед и грубо толкнула его.

– Опомнись, будь самим собой! – воскликнула она. – Не поддавайся смущению от глупой болтовни ясновидящего монаха! Я не привела бы его к тебе, если бы могла угадать его намерение. Увести его отсюда?

– Выслушай меня, прежде чем прикажешь удалить меня! – сказал отшельник. – Оставь это мятежное войско до наступления рассвета, и твоя жизнь может быть пощажена.

– Неужели ты согласишься на это?! – воскликнула Фридесвайда, обращаясь к предводителю мятежников. – Ты будешь не тем, чем я тебя считала, если послушаешься такого совета. У тебя есть рать, с которой ты можешь истребить всех вельмож в стране, и, если пожелаешь, поднимешься даже до трона. Неужели же ты откажешься от всего этого из-за бреда монаха?

– Нет! – воскликнул Уот Тайлер, быстро вскакивая с места и вызывающе гладя на монаха. – Понимаю твой замысел, лживый поп! Ты подослан ко мне, чтобы запугать меня твоими праздными предостережениями. Но я смеюсь над ними! Я буду также отважно продолжать свой поход, как начал его, и не остановлюсь до тех пор, пока не достигну намеченной цели.

– Так иди же, гордец, навстречу своему приговору! – воскликнул отшельник. – Я сделал свое дело, предостерег тебя.

С этими словами он повернулся, желая удалиться.

– Постой! – крикнул Уот. – Признайся, что ты был подослан настоятельницей монастыря Св. Марии.

– Меня послала твоя покинутая жена, которой я рассказал о своем видении, – возразил отшельник.

– Я догадывался об этом, – сказал Уот. – Уходи!

– Разрешаешь ли ему свободный пропуск? – спросила Фридесвайда.

– Конечно. Ты проводишь его за сторожевую линию лагеря, – ответил Уот. – Я не желаю, чтобы ему был причинен какой-либо вред.

Монах Гавен устремил пристальный, умоляющий взор на предводителя мятежников. Не видя на его лице никакой перемены, он вышел из намета вместе с Фридесвайдой.

Спустя полчаса и Уот Тайлер, надев свои доспехи и привязав меч к поясу, вышел из намета.

Часовые все еще спали у входа мертвецким сном, он не потревожил их.

Глава IV
БЕГЛЫЙ – ВОЖДЬ ЭССЕКСЦЕВ

Необходимо заметить, что поход мятежников происходил почти в середине лета, когда ночи самые короткие и такие хорошие, теплые, что не представляется большим неудобством спать на сырой земле, под открытым небом. При сероватом свете утренней зари, оттенявшем поразительное зрелище, открывавшееся перед глазами Уота Тайлера, он увидел тысячи крестьян, которые лежали врастяжку на земле, занимая равнину во всех направлениях. И почти вся бесчисленная рать была погружена в сон. Лишь немногие начинали подыматься. Кое-где еще светились огоньки бивуачных костров, представляя своим желтоватым пламенем резкую противоположность с бледным светом утренней зари. В общем же, равнина походила на огромное поле сражения, усеянное после битвы трупами убитых.

Эта мысль мелькнула у Тайлера, когда он озирался кругом, и в сердце его на минуту прокралось мрачное предчувствие. Не вполне еще оправившись от тяжелого впечатления, навеянного предостережением отшельника, он не мог отогнать от себя страшную мысль, что, может статься, не пройдет и недели, как все это огромное войско будет рассеяно и разбито и сам он, гордый предводитель рати мятежников, будет убит.

Занятый этими мыслями, Тайлер почти бессознательно вышел из лагеря И медленно побрел пешком, как вдруг он услышал позади себя громкий крик. Обернувшись, он увидел Беглого, мчавшегося за ним на лошади в сопровождении двух других всадников, которые показались Уоту незнакомыми. Увидя, что собрат-командир ищет его, он немедленно остановился. Минуту спустя Беглый со своими спутниками подскакал к нему.

– Я был в твоем намете, – сказал Джек Соломинка. – Не найдя тебя там, я отправился на розыски. Вот наши друзья, Рошфор и Туррок! – продолжал он, указывая на двух своих спутников. – Сейчас они принесли известие, что десять тысяч верных эссексцев готовы присоединиться к нам, но они не могут переправиться через реку.

– Верно, – подтвердил Рошфор.

– Коль скоро они не могут прийти к нам, я пойду к ним! – продолжал. Джек Соломинка. – И я стану во главе их. Что ты на это скажешь, брат? Хорош ли мой умысел?

– О, конечно! – отвечал Уот Тайлер. – Ты поведешь этот отряд кружным путем, чтобы подступить к Лондону с севера. Так мы оцепим город со всех сторон.

– Таков и мой умысел, – сказал Беглый. – Я уже сообщил о нем вот этим нашим друзьям.

Рошфор и Туррок утвердительно кивнули головами, а последний добавил:

– Судно, на котором мы переправились через реку, ожидает нас в Дартфордской бухте. Наши союзники остановились неподалеку оттуда.

– Я больше всего опасаюсь, что мне не удастся взять Эльтгемский дворец, – заметил Беглый.

– Дворец все равно будет в наших руках, – сказал Уот. – Я не стану терять время на его осаду.

– В таком случае, все ладно, – воскликнул Джек Соломинка. – Завтра утром, если ничто не помешает, я приведу свой отряд на Хэмпстедское Поле и раскину мой намет на самой вершине холма, откуда виден Лондон, который скоро будет в нашей власти. Счастливо оставаться!

С этими словами он помчался, в сопровождении своих спутников. Спустившись по отлогой стороне холма, они направились к бухте, где поместились вместе со своими лошадьми в ожидавший их баркас и переправились через Темзу по направлению к Пурфлиту.