Текст книги "Уот Тайлер"

Автор книги: Уильям Эйнсворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Глава XVII
ПОМОЩЬ ОСАЖДЕННЫМ

Когда принцесса вместе с королем покинула часовню, Эдита последовала за ними. Она была еще так взволнована, что едва замечала, куда идет. Впрочем она сознавала, что вышла из Белого Тауэра и направляется во дворец. Наконец она очутилась в большой, богато убранной комнате, стены которой были увешаны тканями.

Король милостиво поздоровался с придворными дамами, а Эдиту удостоил таким явным вниманием, что все остальные были даже обижены. Но улыбка сбежала с лица его величества и игривость его движений исчезла, когда он узнал от матери об осаде мятежниками Эльтгемского дворца.

– Клянусь св. Георгием и св. Марком, что это превосходит всякую меру! – запальчиво воскликнул он. – Наш дворец осажден подлой чернью! Какою бы ни было ценой, но они должны быть отогнаны! Позовите ко мне немедленно сэра Симона Бурлея.

– Сэр Симон делает смотр рати из рыцарей и эсквайров на дворе, государь, – доложил вошедший пристав. – Ваше величество увидите его из этого окна, если пожелаете взглянуть.

– Хорошо! – воскликнул Ричард. – Значит, он уже предупредил мое желание. Ба!

Это восклицание было вызвано приходом барона де Гоммеджина, который явился в полном вооружении. Ричард вскочил и бросился к нему навстречу.

– Ты уже приготовился идти на помощь к эльтгемским осажденным?! – воскликнул он.

– Совершенно верно, государь! – отвечал барон. – И я пришел просить разрешения вашего величества отправиться туда с сэром Симоном Бурлеем.

– Сэр Симон не просил еще позволения участвовать в этом походе, но он заранее может быть уверен, что получит его, как равно и вы, – отвечал Ричард. – Я также отправлюсь с вами. Хочу сам вести вас против этих взбунтовавшихся псов. Пусть мне сейчас же оседлают коня! Не хочу откладывать свой отъезд ни на минуту долее. Прощайте, государыня! – добавил он, обращаясь к матери.

Эдите показалось, что никогда еще Ричард не походил так своей осанкой и голосом на короля, как в эту минуту. Она смотрела на него с восхищением, которого раньше никогда еще не испытывала. Его осанка и движения были полны величавого достоинства, а глаза, положительно, метали искры. Принцессе также показалось, что в эту минуту, когда сердце его было преисполнено гневом, он сильно походил на своего героя отца. Но хотя она была очень обрадована этим неожиданным проблеском храбрости, однако сочла за лучшее укротить его пыл.

– Государь! – сказала она. – Вы не должны подвергать себя бесполезной опасности.

– Мне нет никакого дела до опасности! – запальчиво воскликнул он. – Я поеду во чтобы ни стало!

Но де Гоммеджин счел также своим долгом удержать его.

– Ее высочество, принцесса, права, государь, – сказал он. – Вы не можете покинуть Тауэр.

– Не могу покинуть Тауэр! – воскликнул он. – Кто же мне помешает?

– Я, государь, – сказал вошедший в эту минуту сэр Симон Бурлей.

Одетый с головы до ног в броню и доспехи, старый рыцарь носил на шлеме белоснежный султан, а к его поясу был привязан длинный меч.

– В качестве одного из членов Совета регентства, – продолжал он властным голосом, – и ответственный лично за безопасность вашего величества, я не могу допустить, чтобы вы покинули Тауэр.

С минуту Ричард смотрел так, как будто хотел оспаривать власть старого рыцаря. Эдита, с напряженным вниманием и затаив дыхание следившая за всем этим зрелищем, уже думала, что он разобьет все преграды. Но твердость сэра Симона восторжествовала, в конце концов молодой монарх хотя неохотно, но все-таки уступил.

– Теперь я еще должен вам повиноваться, сэр Симон! – воскликнул он. – Но скоро настанет время…

– Ваше величество, – прервал старый рыцарь. – Это время никогда не наступит, если те, которые должны о вас заботиться, изменят своему долгу. Я знаю, что я навлеку на себя немилость вашего величества тем поступком, который я намерен предпринять, но иначе я не могу поступить.

– Что же вы хотите сделать? – угрюмо спросил король.

– Государь! Я намерен соединиться с лордом-мэром, который ожидает меня со своим отрядом верных граждан у крепостных ворот, – отвечал сэр Симон. – Затем мы отправимся как можно скорее в Эльтгем; и я надеюсь скоро принести вашему величеству добрые вести.

Вслед затем он удалился с бароном де Гоммеджином, оставляя короля в высокой башне.

В надежде смягчить раздражение Ричарда принцесса отвела его в углубление широкого окна, откуда открывался вид на внутренний двор. Здесь под купой деревьев, разросшихся на клочке лужайки, перед жилищем лейтенанта крепости составился уже отряд вельмож, рыцарей и эсквайров в полном вооружении, сверкавших стальными доспехами и сидевших на превосходных конях. Довольно красивое зрелище! Каждый из этих рыцарственных товарищей держал в руках длинную пику, на которой развевался значок. Каждый эсквайр нес на руке щит с изображенными на нем знаками его ленного владельца.

Вскоре к ним вышли сэр Симон Бурлей и барон де Гоммеджин, которые, сев на своих коней, встали во главе этого блестящего отряда. Трубы заиграли, и, воодушевленные этой воинственной музыкой, звуки которой эхо разносило по всем укреплениям, рыцари начали съезжать со двора, склоняя свои пики под сводами Садовой Башни.

Не будучи в состоянии вынести этого зрелища, Ричард, глубоко опечаленный, отвернулся, и в эту минуту встретился со взглядом Эдиты, которая с тревогой следила за ним. Он не мог заговорить с ней, но обратился к матери со словами, предназначенными также для молодой девушки:

– Моя корона теряет свою ценность, если я не могу защищать ее на поле битвы.

– Не огорчайтесь этим, государь, – ответила принцесса. – Эти презренные мятежники недостойны вашего меча. Предоставьте другим разделываться с ними!

При выезде из Бастионных Ворот сэр Симон Бурлей и его вельможные спутники нашли лорда-мэра со значительным отрядом хорошо вооруженных граждан, сидевших на прекрасных конях уже и ожидавших их. Сэр Уильям Вальворт, одетый с головы до ног в броню, не имел, однако, в руках пики, как те рыцари, что сопровождали сэра Симона, но к луке его седла был прикреплен огромный молоток – его мощной руке было под стать владеть этим тяжелым оружием. Сэр Симон горячо поблагодарил лорда-мэра от имени короля за столь скорый и существенный отзыв на обращенное к нему воззвание. Затем оба отряда поехали вместе.

Миновав Лондонский Мост, они пришпорили коней и помчались галопом по блэкгитской и эльтгемской дорогам, сгорая нетерпением наказать дерзких мятежников.

Глава XVIII
ПРИКЛЮЧЕНИЯ СЭРА ОСБЕРТА В ПОДЗЕМНОМ ХОДЕ

Вступив в подземный ход, сэр Осберт Монтакют и его ратники не зажгли факелов и направились, насколько возможно бесшумно, по мрачному пути в надежде пройти незамеченными мимо вторгшихся туда неприятелей.

Некоторое время они шли, не встречая никакой помехи, как вдруг до слуха Балдвина, шедшего немного впереди, донесся какой-то подозрительный шорох. Он тихонько сказал своим спутникам, чтоб они остановились.

– Я один пройду вперед на разведку, – шепнул он сэру Монтакюту.

Прошло несколько минут, а он не возвращался. Сэр Осберт Монтакют начал сильно тревожиться. Напряженное состояние ожидания, в котором он находился, становилось уже почти невыносимым. Напрасно он вглядывался в беспросветную тьму, напрасно прислушивался: ничего нельзя было ни видеть, ни слышать. Он уже решился двинуться вперед, как вдруг чутьем угадал присутствие человека возле себя. Полагая, что это возвратившийся проводник, он тихо спросил:

– Это ты, Балдвин?

Вместо ответа подошедший человек намеревался обратиться вспять; но сэр Осберт схватил его за горло и не выпускал.

– При первой твоей попытке поднять тревогу я убью тебя! – сказал рыцарь, угадавший сразу, что задержал мятежника. – Где твои товарищи? – продолжал он, слегка ослабляя тиски.

– Они стараются выбраться из этого проклятого места, – отвечал пленник. – Они рассеялись по всему подземелью; некоторые в темноте попадали в яму и не могут выбраться оттуда.

Это сообщение было встречено беззвучным злорадным смехом стражников.

– Но где же остальные? – спросил сэр Осберт.

– На этот вопрос очень трудно ответить, – уклончиво возразил пленник. – Ведь я и сам не знаю, где нахожусь теперь.

– Не в этом ли они проходе? – сурово спросил сэр Осберт. – На это-то ты можешь ответить. Советую тебе, любезный, не хитрить со мной. Твое имя мне известно: тебя зовут Лирипайп.

– Да, мое имя – Лирипайп, – подтвердил изумленный пленник.

– Я узнал тебя по голосу. Теперь слушай, Лирипайп, – продолжал сэр Осберт. – Ты пойдешь с нами. Если мы не наткнемся на твоих товарищей, я пощажу твою жизнь. Если же повстречаемся с ними, то ты умрешь. Будь осторожен. Мой кинжал у твоего горла.

По-прежнему крепко держа пленника, сэр Осберт приказал ему повернуться и идти назад. Не успели они отойти на значительное расстояние, как послышался шум, свидетельствовавший о том, что навстречу им быстро приближаются несколько человек.

– Это они! – сказал Лирипайп. – Что ж теперь делать?

– Посоветуй им немедленно возвратиться, – отвечал сэр Осберт. – Скажи им, что неприятель близко. Кричи громко!

Лирипайп прокричал то, что ему было приказано. Мятежники немедленно остановились.

– Скажи им, чтоб они бежали и спрятались, иначе они наверняка, будут взяты в плен! – шепнул сэр Осберт.

Лирипайп повиновался, и вслед затем послышался шум удаляющихся шагов.

– Могу ли я последовать за ними? – взмолился пленник. – Клянусь св. Вавилой Антиохийским, что не выдам вас!

– Я еще не покончил с тобой, – отвечал сэр Осберт, слегка кольнув его кинжалом. – Держись ближе ко мне!

Они пошли дальше, но подвигались довольно медленно, так как сэр Осберт должен был тащить за собой пленника. Вскоре послышались еще шаги, но на этот раз оказалось, что это друг. Минуту спустя приблизился Балдвин и заявил о себе.

– Я уж не думал, что мне удастся возвратиться к вам, сэр Осберт, мятежники задержали меня. Но я вырвался от них, когда они отступали боковым проходом.

– Свободен ли главный проход? – спросил рыцарь.

– Мне кажется, да, – ответил Балдвин. – Но негодяи могут возвратиться.

– Итак, вперед! – воскликнул сэр Осберт. – Нельзя терять ни минуты.

Отряд быстрым шагом двинулся в путь и вскоре достиг первых ворот, которые были отворены Балдвином.

Исполняя данное слово, сэр Осберт освободил узника, но предупредил его, что, попадись он опять в плен, его уж наверняка повесят.

– Скажи твоим товарищам, что мы скоро вернемся за ними, – добавил Балдвин. – И горе им будет, если они попадутся в наши руки!

Лирипайп едва расслышал эти слова, хотя вполне угадывал их важное значение, он бросился бежать со всех ног.

Старательно заперев и замкнув обе железные двери, отряд направился к подвальной комнате башни. Минуту спустя подъемная дверь была открыта перед ними сторожем, который предварительно вполне убедился, что это друзья.

Когда сэр Осберт вышел из подземелья, первым его вопросом было:

– Как идет осада?

– Не сумею вам сказать, милорд, – ответил сторож. – Мятежники не овладели еще ни одним из застенных укреплений, но они по-прежнему упорно продолжают нападение. Их арбалетчики, как я слышал, находятся под начальством некоего Конрада Бассета.

– Я знаю человека, о котором ты говоришь, по всей вероятности, он и есть их предводитель, – сказал сэр Осберт. – Где теперь сэр Джон Голланд?

– Полчаса тому назад он был на северных укреплениях и, без сомнения, находится там и теперь, – ответил сторож.

– В таком случае, я сейчас же отправлюсь к нему туда! – воскликнул сэр Осберт. – Пойдемте со мной и вы все, – добавил он, обращаясь к Балдвину и ратникам.

И Осберт быстро направился к укреплениям. Но прежде чем он достиг их, громкие крики и шум, сопровождаемый по временам звуками труб, дали ему понять, что осаждающие только что сделали приступ и были мужественно отбиты защитниками дворца.

Глава XIX
МУЖЕСТВЕННАЯ ЗАЩИТА ЭЛЬТГЕМСКОГО ДВОРЦА

Осада, начавшаяся, как мы видели, именно в ту минуту, когда принцесса покинула дворец, продолжалась уже более двух часов, но нападавшие не достигли еще никаких существенных успехов.

Королевское местопребывание, как разъяснено выше, могло выдержать сильную осаду: оно было окружено со всех сторон усиленными стенами и широким глубоким рвом. Над рвом перекинуты были два каменных моста, с южной и северной стороны дворца, и защищены барбаканами. Главные силы осаждающих были направлены против северного барбакана, охраняемого дюжиной стрелков и арбалетчиков под начальством сэра Джона Филпота, который избрал для себя именно это место как наиболее опасное.

Храбрый рыцарь действительно вполне доказал в этом деле свое искусство и отвагу. Он уже дважды с успехом отразил врагов, когда они в огромном количестве приближались шагом к подножию барбакана, чтобы взять его. И хотя у него были некоторые потери, они не могли идти в сравнение с тем огромным уроном, который он наносил неприятелю.

Конрад Бассет служил мишенью, в которую направляли свои стрелы все стрелки на барбакане, но он оставался невредим благодаря бдительности женщины-великана, стоявшей около него. На этой амазонке надеты были латы, которые, по всей вероятности, были изготовлены для самого крупного и сильного мужчины. Кроме огромного обоюдоострого меча, она держала в руках широкий треугольный щит, посредством которого отражала бесчисленные стрелы и дротики, направленные в Конрада.

Между тем как происходила эта осада, другой предводитель мятежников, Беглый, также не оставался без дела, он употреблял все старания, чтобы поддержать своих. Под прикрытием чащи деревьев ближайшего леска и без особенной опасности для большого отряда арбалетчиков, находившихся с ним, он непрерывно направлял тучи стрел против ратников, стоявших на укреплениях.

После неудачного исхода второго приступа Конрад Бассет удалился в лес, где имел непродолжительное совещание с Беглым. Немного разочарованный, Конрад выразил мнение, что считает бесполезным делать дальнейшие попытки.

– Мы имеем замечательно решительного и искусного противника в лице сэра Джона Филпота, – сказал он. – Он будет отстаивать барбакан до последней крайности. Я не побоялся бы сэра Джона Таиланда, но сэр Филпот – совсем иной человек.

– Это верно, – возразил Беглый. – Но ведь и он может быть побежден. Если вы его сразите, тем больше будет вам чести, Я скорее предпочту сам вести войско на приступ, чем отказаться от дальнейшей осады.

Конрад уже готов был согласиться на это предложение, как ни было оно унизительно для его гордости, но Фридесвайда, последовавшая за ним в лес и теперь стоявшая в некотором отдалении, опираясь на свой меч, воскликнула голосом, не допускавшим никаких возражений:

– Не отказывайтесь от вашего поста! Не взирая на сэра Джона Филпота, барбакан может быть легко взят; и я скажу вам, каким образом.

– Укажи, как, и я от души буду тебя благодарить, – ответил Конрад.

– Вот мой план, – ответила Фридесвайда. – Вам необходимо стенобитное орудие, и я могу указать вам таковое. Не далее, как на расстоянии пятидесяти ярдов отсюда лежит огромное бревно. Я заметила его, когда мы шли сюда. Потребуется с дюжину человек, чтобы поднять его; если нужно, я помогу им.

– А! Теперь понимаю! – оживляясь, воскликнул Конрад. – Этим бревном ты хочешь выбить калитку.

– Именно таков мой план, – сказала Фридесвайда. – Когда калитка будет выбита – а с помощью бревна это совсем не трудно сделать – кто помешает тебе войти в барбакан? Уж, конечно, не сэр Джон Филпот.

– Разумеется! Клянусь св. Ансельмом, меня не остановят двадцать Филпотов! – воскликнул Конрад. – Ты придумала чудесный план. Стоит нам завладеть барбаканом – и весь дворец будет в наших руках.

– Именно, именно! – воскликнул Беглый. – Как только мы перейдем через мост и появимся перед воротами, сэр Евстахий де Валлетор будет вынужден сдаться. Помимо богатой добычи, которую обещает грабеж, взятие такого королевского дворца, как Эльтгем, принесет огромную пользу нашему делу и поселит ужас в сердцах вельмож.

– Так пусть не откладывают окончательного приступа! – воскликнул Конрад, воодушевившийся отвагой и мужеством. – Если мы одержим победу, то этим будем обязаны тебе, – добавил он, обращаясь к Фридесвайде.

Та ничего не ответила, но взгляд ее ясно говорил: «Совет был дан для того, чтобы угодить тебе».

Когда новый приступ был решен, привели лошадей и достали веревок, чтобы тащить огромное бревно, которое было найдено на указанном Фридесвайдой месте. После того как самодельный таран был перетащен, его спрятали пока в тени деревьев, невдалеке от барбакана. Все это было сделано очень быстро, так как Конрад, как мы видели, сгорал нетерпением начать новый приступ, который загладил бы его прежние неудачи.

Мятежники вновь затрубили в рога – и на вызов опять последовал презрительный ответ защитников барбакана, в особенности же со стороны тех, которые находились на укреплениях. Затем значительный отряд мятежников под предводительством Конрада Бассета, по-прежнему сопровождаемый амазонкой, двинулся вновь на приступ.

Густой, непрерывный град стрел со стороны скрытых в роще арбалетчиков вызвал замешательство среди осажденных. При приближении нападающих некоторые из защитников барбакана скрылись. Конрад, не теряя времени, отдал приказание тащить таран. Тотчас же огромное бревно было подвезено на лошадях возможно ближе к башне. Невзирая на град стрел и метательных снарядов, направленных на мятежников, человек двадцать отважных иоменов подхватили бревно и с ужасающей силой направили один конец его в калитку. Одного удара этим страшным орудием оказалось достаточно.

Громадная дубовая дверь, хотя и окованная железом и закрепленная болтами и перекладинами, подалась. Конрад, по-прежнему сопровождаемый верной Фридесвайдой, ворвался в башню со всеми арбалетчиками, которые только могли протесниться туда вместе с ним.

И вот в нижней комнате барбакана завязалась отчаянная борьба. Каждую пядь земли приходилось брать с боя. Сэр Джон Филпот несколько раз выгонял мятежников, убивая или тяжело раня кого-нибудь из них с каждым ударом своего острого меча. Конрад, без сомнения, пал бы от его руки, если бы его не защищала своею грудью верная Фридесвайда. Даже в этой отчаянной борьбе благородный рыцарь, видя, что имеет дело с женщиной, воздержался наносить ей удары.

Наконец, оставшись почти один, так как все его воины были перебиты, сэр Джон понял, что должно отступать. Продолжая отбиваться от врагов, он, подвигаясь назад, приближался к двери, ведущей к мосту. Но за ним немедленно последовали Конрад, Фридесвайда и еще кучка мятежников, вооруженных пиками, топорами и секирами. Он остановился и вступил в бой со всей этой гурьбой.

В ту минуту, когда сэр Джон находился в таком отчаянном положении, ворота дворца вдруг раскрылись, и сэр Евстахий, сэр Джон Голланд, барон де Вортэн и сэр Осберт Монтакют с дюжиной ратников бросились к нему на помощь.

Посреди моста завязалась жестокая борьба. Несколько минут ничего не было слышно, кроме бряцания оружия, сопровождавшегося криками, воплями и стонами. Много мятежников были сброшены через перила моста в ров.

Поддержка, которую могли оказать сэру Евстахию ратники на стенах, была незначительна, так как они сами подвергались непрерывному граду стрел неприятельских арбалетчиков, которых Беглый подвел теперь уже к самому краю рва. Несмотря на превосходство рыцарей в военной ловкости, они были, положительно, подавлены численностью мятежников; и сэр Евстахий уже чувствовал, что ему не удержать мост. Однако, прежде чем возвратиться во дворец, он решился сделать еще одну попытку. В эту минуту в отдалении вдруг послышались звуки труб, со стен раздались громкие радостные крики. Воины на укреплениях со своей высоты могли разглядеть лес пик, несшийся по аллее по направлению ко дворцу. И они закричали:

– Помощь, помощь!

Глава XX
ОСВОБОЖДЕНИЕ ДВОРЦА

Угадывая причину этих криков, Конрад Бассет, уже почти уверенный в победе, вдруг остановил дальнейшее наступление своих товарищей. Страх его усилился, когда до него донеслись крики предостережения со стороны отряда, стоявшего на другой стороне рва.

– На коней! На коней! – кричали арбалетчики мятежников. – Неприятель на носу!

– Отступайте немедленно и садитесь на коней! – крикнул Конрад Бассет стоявшим позади него.

Это распоряжение было повторено Фридесвайдой.

Видя, что враги отступают, сэр Евстахий и рыцари кинулись на них, и в изумительно короткое время мост был совершенно очишен от них. Сэр Евстахий счел более благоразумным не пускаться за ними в погоню, а занять снова барбакан и приказать закрыть ворота.

Первым делом мятежников после того, как они покинули мост, было отыскать своих коней, что и удалось им скоро – животные были привязаны к деревьям на ближайшем конце аллеи. А пока Конрад собирал свое рассеявшееся в беспорядке войско, Фридесвайда привела его коня. Захватив также своего, она оказала молодому человеку большую услугу, помогая ему в его нелегком деле. Тем временем Беглый хлопотал над такой же задачей; и оба отряда живо могли соединиться.

Незадолго перед тем, как поднята была тревога по поводу приближения неприятельского войска, возвратились те несколько человек, о злоключениях которых в подземном ходе упоминалось выше. Им не дали времени описывать свои похождения, так как Беглый приказал им немедленно садиться на коней и присоединиться к тому отряду, который выступал уже в аллею.

Все необходимые распоряжения были сделаны с поразительной быстротой, и, прежде чем подъехали рыцари, рать мятежников, слегка сократившаяся численностью, но все еще представлявшая грозную силу, была уже совершенно готова встретить их. Те, у кого были пики, встали в первые ряды, а их предводители строго внушали им держаться твердо. Возле Конрада находилась его верная Фридесвайда, казавшаяся столь же неустрашимой, как и сам молодой начальник.

Минуту спустя началось уже нападение. Во главе отряда ехали сэр Симон Бурлей и де Гоммеджин с пиками наперевес, они с громкими боевыми криками устремились на врагов. Нападение было стремительно и неотразимо. Опрокидывая перед собой пешие кучи, рыцари мяли их копытами своих коней и ломали их копья, словно ивовые ветки; наконец, разрезав надвое плотную рать мятежников, они рассеяли ее во все стороны, так что она уже не могла больше соединиться вновь. Все это было делом нескольких минут.

Оба главаря восстания счастливо избежали удара, но они сразу заметили, что уже немыслимо собрать их охваченную страхом рать, которая бросилась теперь врассыпную. Люди бежали во все стороны, стараясь только спасти свою жизнь. Несколько минут Конрад оставался как бы ошеломленным роковым исходом нападения, но не отходившая от него Фридесвайда заставила его наконец очнуться.

– Разве ты не видишь, что твой собрат-командир бежал? – сказала она. – Он звал тебя с собой, но ты не обратил внимания на это.

– Я не слышал его зова, – с горечью отвечал Конрад. – Я даже не видел, как он удалился. Почему же он бежал?

– Потому что все пропало, – ответила Фридесвайда. – Из всего войска около тебя не осталось ни одного человека. Спасайся же и ты бегством, иначе будешь убит этими ожесточенными рыцарями.

– Нет, я останусь на своем месте! – твердо, но с оттенком отчаяния воскликнул он. – Я должен умереть – и умру здесь!

– Ты не смеешь пренебрегать так своей жизнью! – воскликнула Фридесвайда.

И, схватив под уздцы его коня, она заставила его удалиться.

Их побег был замечен, и три рыцаря немедленно устремились в погоню за ними. У Конрада, как и у его спутницы, были превосходные кони. К тому же молодой человек, невольно поддаваясь чувству самосохранения, подчинился настояниям Фридесвайды и свернул в лес, тянувшийся между Эльтгемом и Дартфордом. Достигнув этого прикрытия, они могли уже считать себя в безопасности.

– Здесь больше нечего делать, – сказал Конрад. – Я возвращусь к Уоту Тайлеру в Рочестер.

– Ладно! – ответила послушная Фридесвайда.

Так совершилось освобождение осажденного мятежниками Эльтгемского дворца. Хотя большая часть мятежников бежали и возвратились к Уоту Тайлеру, но значительное количество их все-таки были умерщвлены – пленников не брали. Рыцари убивали всех, кто попадался в их руки.

Когда в Тауэре была получена добрая весть о поражении мятежников, король и его мать были чрезвычайно обрадованы.

В тот вечер в королевском дворце Тауэра был задан пир, на котором присутствовали сэр Симон Бурлей, барон де Гоммеджин, лорд-мэр и прочие вельможи и рыцари.