Текст книги "Последний из Истинных"

Автор книги: Угрюм Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

обводил взглядом, расположившихся полукругом, бойцов, направивших на него дула

небольших пистолетов. Вдруг изо рта у него пошла пена, глаза закатились, он дико

зарычал и на лезвии ножа, выступила алая кровь. В ту же секунду, сжались

напряжённые на курках пальцы. Раздались сухие щелчки. Шесть пар удивленных

глаз, уставились на свои руки и повторили движение. И снова только щелчки. Щелк.

Щелк, щелк, щелк, щелк... Смех. Спокойный и ироничный. Генерал опустил руку с

ножом вниз, а другой, нежно прижимал к себе, находившуюся в полуобморочном

состоянии женщину. От былого сумасшедшего вида его не осталось и следа. Идите,

полковник, идите, – всё в порядке, – властно произнёс он. Нам теперь есть что

обсудить с Главой департамента, не так ли – он повернулся к слабо кивнувшей

Массаасандре. И выведите нам на экраны сведения о всех преступлениях в городе,

за последние три часа. Ровно столько прошло с момента моего прибытия, – пояснил

он, когда двери за офицерами закрылись. Около двух минут прошло в напряженном

молчании, прежде чем, на одном из больших мониторов на стене, тонкими

строчками, начала появляться нужная информация. Да, не густо, – пробормотал

Глен, быстро пробежав её глазами. Мас, ты видишь, что ни будь закономерное, в

этом – он приглашающий жест, в сторону монитора. Маленькая женщина цепко

глянула в экран, и повернулась к генералу.

– Ни в одном из случаев не было применено никакого оружия, за исключением,

холодного – тон её был спокойным и ровным. Перед Гленом, вновь была

могущественный директор департамента. Учитывая демонстрацию, проведенную

здесь, это как-то связано с Вашим присутствием, – она пристально посмотрела в

глаза, подчиненному.

– Вот уже три столетия, как земля, окончательно отказалась от всех иллюзий и

суеверий, – Глен, без разрешения снова сел в кресло. Последний собор всех

концессий признал, что любая вера, приводит лишь к противоречиям и не

доказывается ничем существенным. Все случаи, так называемых чудес, были,

наконец объяснены научно. Дальнейшее противостояние церковников, было

признано антигосударственным и все до единой церкви, были превращены в

разъяснительные центры. Причем штат инквизиторов от государства,-инкигосов, –

целиком и полностью состоял из бывших монахов, мулл, настоятелей и т.д. Прошло

всего полсотни лет, как наше высокоразвитое общество, забыло даже имена

предметов, своего былого поколения. А затем инкигосы стали не нужны. А ещё через

пятьдесят лет мы открыли Миры. Они были похожи на нас, и родилось

Объединение. Правда, было одно но. Позднее были открыты и совсем другие миры,

богатые различными ценными залежами, где процветала вера и магия. Тут снова

понадобились инкигосы. Глен на секунду прервался, так как выражение скуки на

лице Массасандры, начало стремительно трансформироваться в маску гнева. –

Знаю Мас, но прошу ещё минуту твоего времени – он слегка приподнял руку,

выставив её ладонью вперед. Закругляясь, хочу сказать, что при помощи инкигосов,

а там где не действовали убеждения и пропаганда, то и оружия массового

поражения, нам удалось присоединить все наиболее перспективные миры. Это

стало возможным, потому, что видимые проявления магического воздействия, песни

шаманов, служения в церквах никак не влияли на нас. Никакие самые

могущественные боги и древние артефакты не пришли на помощь поглощаемым

мирам. И как бы не пытались изворотливые софисты выдать все происходящее за

промысел божий, абсолютное большинство аборигенов, предпочло отказаться от

своих убеждений и пойти по пути техно-цивилизаций. Это продолжается сотни лет и

единственное сопротивление, которое мы, изредка, встречаем, оказывает, вполне

реальное, разного уровня, оружие, а не мифические боги с их сказочными

возможностями. – Никто и ничто не в силах остановить нас…, мда. Он помолчал,

затем порывисто встал и подошел к слегка напрягшейся, Массаасандре. Они

называют это Слезой отца, – хрипло проговорил Глен, поднеся к лицу женщины

повернутую раскрытой ладонью вверх, руку. Маленькая серая бусинка, лежащая в

на ней, тускло поблескивала, и, несмотря на свою невзрачность, завораживала

взгляд. –Там где плачет Отец, должно быть тихо, – ладонь с усилием сжалась. В

радиусе тысячи миль, от пролитой слезы, гм, ничто не может, стрелять, взрываться,

излучать. Мда…, гм. Остановить слезу печали, сумеет лишь, холодный отблеск,

стали. Такие дела, Мас, – он снова помолчал. Думаю, генералу несуществующей

армии инкигосов и его уголовникам есть чем заняться в мире, сила артефактов

которого, не нуждается в эманациях веры в порождающих её, одинаково

воздействуя, как на заблудших, невежественных, дикарей, так и на представителей

самой мощной и технически развитой Цивилизации во вселенной. – Не так ли,

госпожа Директор, тихо добавил он, и по военному, четко повернувшись,

стремительно покинул кабинет…

–Вот она – тяжелые армейские ботинки с противным хлюпаньем чавкали по

набухшему песку, отказавшемуся впитывать в густую черную кровь. Высокий

мужчина с крупными рублеными, чертами лица, обыскивавший очередное

изуродованное тело, выпрямился и хмуро кивнул говорившему. – Сворачиваемся, –

вполголоса проговорил он, и достал из кармана масккомбинезона стеклянную

бутыль с прозрачной жидкостью.

Дай пошманать – то, Тигр – заостренное лицо первого оскалилось в хищной

гримасе. А то такое грандиозное мочилого и без навара, – жилистая рука указала на

песок, по которому были раскиданы полу – разорванные люди и останки лошадей.

Тигр презрительно пожал плечами и, открыв бутыль, начал обход убитой конницы.

Одной капли, пролитой из пузырька, хватало, что – бы, от трупов и снаряжения

оставалось лишь влажное пятно, потихоньку съеживающееся под воздействием

палящего солнца. – Поражаюсь я на тебя Тигр, – обладатель хищного лица, с

досадой плюнул и убрал за пазуху косухи свернутый в трубочку пергамент. Твоей

офицерской чести, претит обычный обыск, однако шмалять из недосягаемости

разрывными пулями по дикарям, вооруженным железками и деревяшками, тебе не

впадлу. Вжих, – массивная рукоятка метательного ножа со свистом пролетела там,

где долю секунды назад находился костистый лоб, с нависающими надбровными

дугами. – Не психуй Тигр, я ж не предъявы ради, а залепить Корявому пером в лоб,

это тебе не из скорострельной дуры плеваться. Он злобно покосился, на безучастно

работающего, напарника, вновь длинно сплюнул, и достал из кармана такой же

бутылек. – Покажи, – протянул бугристую ладонь Тигр, когда от уничтоженных

всадников и несчастных лошадей на песке, осталось лишь большое влажное, пятно.

Свернутый пергамент перекочевал из рук в руки. Офицер развернул его, и, жесткие

глубоко посаженные серые глаза цепко впились в начертанную карту. Затем он

спрятал бумагу за пазуху, и вдумчиво оглядел бескрайние просторы, раскинувшейся

перед ними пустыни. -Туда, – коротко обронил он, и указал на маячившие вдалеке

огромные барханы, причудливых форм…

***

Деревушка была старой. Настолько, что никто не помнил её названия. Впрочем,

что там названия, если единственная тропа, ведущая к шести, покосившемся от

времени лачугам шла через Хань-го. Лес, находившийся на границе Арики и Иутая,

состоял из вековых хвойных деревьев, чьи огромные стволы, на неизмеримую

глубину, утопали в отвратительном, затянутым желто-зеленом илом, болоте.

Поэтому, те ветки и редкие кочки, по которым, в определенное время года, можно

было добраться до поселения, тропой мог назвать лишь человек с бурной

фантазией. Было глубоко за полночь, когда из щелей, рассохшихся ставен, одного

из домов, тускло пробился свет одинокой свечи. Внутри единственной, комнаты

вокруг грубого, сколоченного из неотесанных бревен стола, стояли четыре тени,

завернутые в черные балахоны. На единственном стуле сидела косматая старуха с

длинным, вздернутым кверху носом и, слегка косящими в разные стороны

морщинистыми, глазами. – Кто? – прошипела она, глядя перед собой, что видимо,

давалось ей с огромным трудом. Тени заерзали в заметном напряжении. –Кто?!!!, –

голос старухи стал ещё более сиплым, а на стол легла сморщенная рука, с

единственным указательным пальцем, унизанным перстнем с изображением

перевернутого креста.

– Мы не знаем, Финея, – нервно произнесла ближайшая к старухе тень. В ту же

секунду палец с печаткой слегка качнулся. – Кто?!!!! – в третий раз яростно

просвистела ведьма. Три пары глаз, с трудом оторвавшись, от разбросанных по

комнате частей тела, в ужасе заметались, и придушенные голоса дружно слились в

блеюще-дрожащем, хоре. – Кто-то в Храме разослал приглашения на мессу, всем

Последователям. На каждом послании стоял Ваш знак. Все пропали. Вроде бы на

кладбище, видели Тумака. А ночью город атаковали мертвяки. Обвиняют нас. Взгляд

на сморщенном лице стал задумчивым, затем под скорчившимися в ужасе лицами

теней, начал опускаться на руку с единственным пальцем.

–Не торопишь Шфинея – в тусклой комнате, что-то стремительно колыхнуло

огонек свечи. – Я шнаю, кто тебе нушен – прошамкало существо, приблизив то, что

оно считало лицом, к носу старухи. Под узкими губами вампира, можно было

заметить тонкие, длиной не более ногтя, острые клыки. Ведьма закашлялась. Она

кашляла долго и как-то странно, пока не стало ясно, что шелестящее-кхакающий

звук с присвистыванием и причмокиванием, вовсе не кашель…, а смех. – Скажи,

Крок, а почему у тебя такие длинн, ах нет короткие зубы? кхе – глумливо

поинтересовалась она у пребывавшего на последней стадии бешенства, вампира.

–В Храм прибыл Приближенный Руо, – проигнорировав выпад Финеи,

выплюнул Крок. -Вше оштальное – его работа.

–Приближенный Отца, в Храме Святых Старцев – медленно выделяя каждый

слог, проговорила старуха, всю веселость, которой, будто огнем спалило. И как, его

достать?

– Ну этого я не шнаю, Финея, – вампир присел прямо на стол. Шато, я Шнаю,

где доштать то, что хочет доштать Руо. Ешли конечно, мы договоримся.

–Договоримся – спокойно кивнула ведьма.

– Он шдет какое-то оружие из пустыни Куорг. Это тебе о чем ни будь, говорит ?

Чего ты хочешь, нахлипхуэттер? – не отвечая, поднялась со стула, Финея.

–Ну в качестве первого вшноша, – задумчиво протянул Крок. Отдай мне этих, –

он кивнул в сторону оцепеневших теней.

–Обшора, – устало, передразнив вампира, произнесла ведьма, и, чиркнув в

воздухе перед собой, любимым пальцем, исчезла.

– Ну што, пора шавтракать ?-, весело поинтересовался Крок, надвигаясь на

застывших в немом ужасе, людей…

« – Отец, мой. Близость места жертвы твоей, переполняет меня силой.

Прошу дай мне стойкость в любви моей, что бы черпая мощь эту, исполнить

волю твою, обуздать гордыню свою и братьев своих и спасти души чад людских

от них самих.»

–Смотри не захлебнись, – тихо пробормотало существо с уродливой

шишковатой башкой, провожая блестящими глазами, растворявшуюся в ночи,

статную фигуру Цуда, в серо-серебристом плаще. – Пустыня велика. Песок её

стар и полон сюрпризов и для Отца, и для его Приближенных. Постояв ещё

немного, существо бесшумно скользнуло в темноту.

Гоу – Джен –До переключил блестящие рычажки управления воздухолета и в

который раз с одобрением посмотрел на своего пассажира. Лиу Ту, не обращая

внимания на соплеменника, сидел в одной и той же расслабленной позе, несмотря

на толчки и прыжки, машины, созданной гением ученых. Пошел второй день, с

момента, когда молчаливый Тумак сунул ему в руки письмо и, буркнув, на прощание,

что бы тот строго придерживался инструкций, толкнул Иутайца по направлению к

крылатому монстру. Дива же, вообще, за все время пребывания лекаря в имении

первого советника не произнесла ни слова. Инструкции. Их было немного.

Исследовать Арику, разбитую, на десять секторов. В случае отсутствия следов

магии, родственной, магическому слепку послания, прекратить поиски и лететь в

пустыню, к ожидающему отряду. Как будут обстоять дела, дальше, никому не

интересно, однако меч он должен добыть и доставить Тумаку в любом случае. А

затем вновь заняться поисками автора письма на территориях сопредельных

государств, вплоть до самой Границы. Десятый сектор был так же безрезультатно

изучен, как и предыдущие. Воздухолет уже плавился над пышущей жаром,

безжизненной пустыней, по определению являвшейся одиннадцатым сектором,

когда по телу интуита побежала легкая дрожь, и пересохшие губы тихо

шелохнувшись, бросили всего одно слово : – садимся...

Несмотря на предутренние часы, и царившую кругом кромешную тьму, было

светло. Точнее сказать, что стена, сложенная из когда-то светло серых валунов,

двадцати метровой высоты, ярко освещалась факелами и странными рассеянными

лучами, без видимого источника их происхождения. Ширина стены была пять

метров, а длина простиралась настолько, насколько хватало взгляда, которому

совершенно не за что было зацепиться в этой грандиозной постройки. На первый

взгляд в ней чего – то не хватало. И на второй тоже. А потом вдруг приходило

осознание того, что за эту величественную преграду невозможно пройти. Ни по

каким пропускам и письмам. Ни за какие посулы и награды. Никак. Просто потому,

что Царский Щит Оссии, навсегда погрузивший в тень, яростно бурлящую в

параллельном стене русле, реку У-Да-Ну, не имел ни ворот, ни решеток, ни калиток.

Да и зачем, они нужны. Людям нечего делать там, где заканчивается территория

Ковчега. В мире Отца мрака. За Границей.

Впрочем, так считали не все. Об этом говорили многочисленные мощные

переправы через реку, груды ржавого оружия и куски выбитых из стены камней,

которыми была усеяна вся река, и прилегающая к Щиту, территория. Но наиболее

доходчиво, не самому внимательному и одаренному наблюдателю, помог бы

сделать правильные выводы, цвет валунов, из которых была сложена стена. При

взгляде на побуревшие и совсем свежие кровавые потеки и пятна. На груды разной

формы костей. На жирных грифонов, наконец, даже совсем далекий от каких бы то

ни было упражнений, мозг, смог бы оценить, то упорство и железную настойчивость,

тех, кто мечтает о более близком знакомстве с расой людей или гомо сапиенс, как их

называют ещё кое-где. Хотя если говорить о текущем моменте, то все сказанное

выше, утрачивает необходимость, так как на двух ближайших переправах,

появились огромные гелеполи. Теплый и дружественный коллектив усердных

тружеников, толкавший перед собой мощные бревенчатые башни и использовавший

их как укрытия от града стрел, срывающихся со стены, полностью состоял из вартов.

Вторая часть атакующих, состояла из заргов. Как две капли воды, похожие на своих

братьев, они отличались от них, лишь наличием короткого и толстого хвоста и

непревзойденным мастерством, по любому стреляющему оружию. Видимо в связи с

этим качеством, они испытывали к своим жизням особое трепетное уважение.

Поэтому, закинув, до поры, за спины мощные арбалеты, они с безопасного

расстояния приводили в действие с десяток, многозарядных бриколей. Каждый залп,

этого оружия, они сопровождали дружным вздохом, длившимся, во время всего

полета толстенных, полукилограммовых стрел, способных с огромного расстояния,

навылет пробить человека, даже если он будет находиться за деревянным щитом, и

закован в доспехи. Однако, воины на стене, видимо знали об этой подробности, в

связи с чем, с завидной настойчивостью, укрывали, свои тела за полуметровыми

каменными зубцами, высотой в человеческий рост. Гелеполи медленно, но

неумолимо продвигались к стенам и достигнув необходимого расстояния

одновременно опустили перекидные мосты на стены Щита. Все вокруг на мгновенье

замерло, а затем раздался глухой рев и варты, вооруженные короткими акинаками в

одной руке и длинными топорами – дафу, в другой, бросились на защитников стены.

Одновременно с этим к переправам подобрались и зарги, державшие наизготовку

двухзарядные арбалеты. На миг между зубцами мелькнула фигура высокого воина в

золотистых доспехах.

Отбивая кованным круглым щитом, градом устремившихся к нему, стальных ос,

он коротко выкрикнул команду и взмахнул рукой. Тотчас на стене были приведены в

движение какие –то механизмы, в воздух взметнулись толстенные бревна, на

длинных цепах, и приземлились прямо на середины осадных мостов, с ужасной

силой круша взвывших вартов, и ломая доски, по которым они двигались к стене.

Пять из десяти гелеполей потеряв, атакующих, стали похожи на великанов со

сломанной рукой и бессильными скалами застыли напротив Щита. Однако атака на

уцелевших, башнях продолжалась. Воин вновь, что-то прокричал и со стены, по

заргам ударили каменные ядра, заставляя их отойти, оставляя без прикрытия,

бегущих по мостам вартов. Вслед за этим, град стрел смел первую атакующую

волну, и навстречу бесстрашно продолжавшим атаку, краснокожим воинам,

устремились рослые, светлокожие воины, закованные в легкие серебристые

доспехи. Воин, ранее отдававший команды, вооруженный, как и остальные

защитники, парными мечами, первым встретил удар атакующих, на одном из пяти

оставшихся мостов. Время размазалось в вихре кровавой схватки. Глухие стоны

сопровождались короткими вскриками падающих с огромной высоты сражающихся.

То и дело воздух пронзительно взвизгивал от режущих его стрел. Равное

противостояние затянулось. Обе стороны несли огромные потери. Вдруг воин в

золотистых доспехах, теперь полностью забрызганных кровью, вновь что-то дико

прокричал и людская волна, дрогнув, бегом бросилась назад к стене. Варты с

победным ревом кинулись вслед за ними. В этот момент раздался гул и мощный

удар бревен противоосадных механизмов. Оказалось, что пока часть воинов

сражалась, другая устанавливала орудия напротив уцелевших гелеполей и вот

теперь привела их в действие. Варты, и не успевшие вовремя вернуться защитники,

вместе с обломками мостов рухнули вниз. Со стены раздался ликующий рев сотен

глоток. Волна атакующих откатилась на переправы, прикрываясь лавиной взмывших

в воздух болтов, выпускаемых заргами. Воин, руководивший обороной, внезапно

покачнулся и стал медленно оседать. Его тут же подхватил бившийся ранее рядом с

ним, субтильного вида соратник и, под градом стрел оттащил в укрытие. На миг все

утихло. Затем из-за реки раздался мерный бой барабанов. На стене ликование

сменилось тревогой, которая усиливалась, по мере нарастания барабанного боя.

Вдруг он резко оборвался, а на одной из переправ стали видны две женские фигуры,

одна из которых, стояла на коленях. Гуаргуана вытянула одну руку вверх, другую в

направление Щита и вновь, как это было в Храме, призрачный таран ударил по

каменным глыбам, из которых была сложена стена. Щит устоял. Тысячи

осколков,нанося огромный урон защитникам, на миг закрыли небо. Когда пыль

немного осела, стали видны мелкие трещины, как паутиной, разбежавшиеся по

глыбам в месте страшного удара. А затем по стене прокатился вопль ужаса.

Стоявшая, дотоле гуаргуана опустилась на колени и повторила действия

предшественницы. Призрачный таран, нарастая, понесся к стене, в точку удара

первого. Крах стены был неминуем. Воины застыли в безмолвной молитве. Таран

уже достиг стены но ударил не в стену, а в огромные белые крылья, неожиданно

сомкнувшиеся на его пути. По телу могучего мируэха пробежала дрожь, но он устоял

на ногах, а затем величаво развел крылья в стороны. Его спокойный взгляд

скользнул по обессиленным гуаргуанам, а потом их не стало. Совсем. Не стало

гуаргуан, широкой переправы и всех тех, кто находился рядом с ней. Небо прорезал

первый луч солнца и разочарованный вопль с одной стороны в унисон с победным с

другой, проводил плавно взмывшую в воздух огромную крылатую фигуру. Эта битва

была закончена. На эту ночь. Воин, склонившийся над командующим, извлек нож и,

коротким взмахом отсек, пробивший насквозь плечо, наконечник. Затем он сделал

странную вещь. Под одобрительные возгласы окруживших раненого, воинов, он снял

шлем с раненого, затем свой. Густые русые волосы, золотым дождем рассыпались

по доспехам и чувственные губы голубоглазой девушки с нежностью коснулись,

покрытого легкой испариной, высокого лба. Возле склонившейся над раненым,

девушкой, возникло плавное движение. Пожилой лекарь-иутаец почтительно

поклонившись, достал прозрачный бутылек и обильно полил кровоточащую рану.

Воин тотчас открыл глаза.

Яслав-жив!!!. Ура Царю!!! Если бы где-то за лигу от этого места, кто ни будь,

месяца так через три – четыре ждал – бы ребенка, то его, этого кого-то, в свою

очередь, ждал бы сюрприз. Раздавшийся рев, перекрыл шум реки и явно ускорил бы

появление не выдержавшего подобных перегрузок, младенца на свет. Девушка

закрыла уши, а царь, улыбаясь, с трудом поднялся, опираясь на многочисленные

протянутые руки. Постояв немного, он кратко взмахнул здоровой рукой, вызвав

новый приступ бешеного рева. Голубые с поволокой глаза. Курчавые русые волосы.

Орлиный нос и коротко постриженная борода – таковым было описание царей

Оссийсских из поколение в поколение. Таким был и царь Яслав. – Да пребудут с

господом сыны Оссии здравствующие и почившие, святые воины его во веки веков –

кратко рыкнул он и повернулся к поцеловавшей его девушке.

– Великого царя и мужа моего, в его башне ожидает одна особа – нежно

проворковала красавица.

Я приму её, только, если она хоть немного похожа на тебя, Валуока, –

неожиданно мягко произнес Яслав, ласково глядя в глаза супруге.

–Она в любой момент может стать моей точной копией – неожиданно резко

отшатнулась девушка и с лязгом убрала за спину изящную пару мечей. Царь какое-

то мгновенье с недоумением смотрел на жену, затем губы его сжались в узкую

полоску – Финея? И, не дожидаясь ответа, повернулся и тяжело опираясь на лекаря

двинулся к широкой лестнице, расположенной внутри Щита, ведущей к Царской

башне. Царская башня располагалась в маленьком приСтенном городке с

незамысловатым названием – Пять. Поселения с подобными изысканными

названиями тянулись вдоль всего Щита и, в каждом обязательно была Царская

башня. Это величественное сооружение складывалось из обтесанного камня и

имело воистину огромные размеры. Примерно три с половиной метра в высоту и

занимало около сорока квадратных метров. Окон не имелось, а роскошная мебель

состояла из массивного стола, грубой лежанки, укрытой волчьей шкурой и десятка

табуретов. Один из них сейчас как раз был занят. Ни тяжело добравшийся до ложи

Яслав, ни мрачная фигура его ожидавшая, не издавали ни звука. Молчание длилось,

пока не ушел лекарь, кидающий непонятные взгляды на посетительницу, оно

продолжалось, пока не ушла Валуока, взгляды которой менее нуждались в

комментариях, оно продолжалось и продолжалось. И все – таки первым не

выдержал царь. – Я вот думаю, Финея, какой казни бы мне тебя придать, а ? – Яслав

говорил тихо, с плохо скрываемой яростью.

– Ты остановился на колесовании, а всего перебрал пятнадцать пыток и четыре

вида умерщвления, – старческий голос ведьмы напротив был полон дружелюбия.

Однако совсем не густо воображения для великого Царя. Впрочем, я с

удовольствием пополню твои знания, но только после того, как мы придем к

соглашению.

– К соглашению!? – голос Яслава сейчас очень живо напоминал рык

одноглазого льва, укушенного осой в единственный любимый зрачок. Если мне,

старая ты карга, не изменяет память, предметом нашего, с тобой последнего

соглашения, было то, что я не буду лицезреть твою гнусную, косою рожу до тех пор,

пока не отработается послание Дукру. Ты получила задаток сполна, за что мне вовек

держать ответ перед господом нашим, так чего тебе надо ещё?!

–На этот раз, Яслав, ты дашь мне в три раза больше, – Финея лучезарно

осклабилась, максимально сведя глаза к носу.

В следующее мгновение её голова звучно ударилась затылком об пол, а

мощное тело с искаженным от ярости лицом, вдавило тщедушные кости в

необструганные толстые доски. – Слушай, ведьма, – слюна капала из перекошенных

губ, прямо на лицо Финеи. Захват живьем одного варта, стоит десяти смертям

доблестных воинов, а ты получила пятерых! ПЯТЕРЫХ!!! Кроме того, на твои

изыскания ушли две жизни непорочных дев. Моей душе конец. Однако сейчас, конец

придет и тебе.

–Вот за это я и люблю тебя, – придушенно захрипела Финея, цвет лица которой

становился все, более синим. – Приближенные Отца шастают по Арике. Хватка чуть

ослабла. – Ведь ты слышал про меч пустыни Куорг? Да и вообще, я не очень люблю

обниматься, – мощное тело царя неожиданно рухнуло на пол, а исчезнувшая из –

под него, на миг фигура ведьмы вновь расположилась на жестком сиденье. – Давай

успокоимся и поговорим, не как поссорившиеся супруги – Финея в

предупредительном жесте выставила перед собой обе руки, дружелюбно смотря на

злобно отряхивающегося, Яслава. Ты дашь мне то, о чем я прошу, царь. Дашь

потому, что только тогда, я скажу тебе, где находится Приближенный и чего он ждет.

–Скажешь? – Яслав хрипло рассмеялся. Нет, ведьма, ты остановишь его сама,

а иначе ты труп. И не думай, что мне не найдется чего противопоставить твоей

богомерзкой магии.

–А я и не сомневаюсь в твоем могуществе, просто это вряд ли мне по силам, –

Финея весьма фривольно закинула ногу на ногу. К тому же я ведь не случайно

заговорила о пустыни.

– Остановись еретичка, – Яслав снова пришел в бешенство. Не смей начинать

говорить о том, о чем господь Наш Светоносный зарек упоминать даже всуе. «

Обрядший знание сие, да вырвет язык свой и отрубит персты свои, ибо погибель

ждет души всех коснувшихся ядовитого дыхания тьмы».

–Хорошо, – легко согласилась старуха, тогда я расскажу тебе одну сказку. Ведь

ты не будешь возражать против глупой сказки, а Царь? Тем более, если я скажу, что

после этого я не буду настаивать на соблюдении условий нашего соглашения, а

оставлю решение на твое усмотрение? – Финея хитро подмигнула.

–Говори, старая мотыга, но имей в виду, что если ты меня как – то

попытаешься надуть, я все же казню тебя.

–Какое несправедливое отношение, к старой больной женщине, пробурчала

Финея. Но я все-таки пожалуй соглашусь на этот риск, – старуха извлекла из под

лохмотьев корявую трубку, демонстративно долго её набивала и, закурив начала…

Быть может, это было очень давно, или только ещё должно произойти, –

сказку трудно поставить во временные рамки, мой царь, особенно если герои её

существуют вообще вне времени. Но случилось так, что две великие силы, все

же оказались в одно время в одном и том же месте. Встреча их была неизбежна и

с оружием в руках. Какие интересы отстаивала каждая из сторон в сказке не

говориться, важно лишь то, что мощь встречающихся была такой, что

движения рук сражающихся бойцов порождали ураган, ломавший столетние дубы,

а земля под ногами давала разломы, дышащими кровавой лавой. Бой длился всю

ночь, а когда утро слегка приоткрыло глаза первым проблеском света, меч

одного из соперников пробил грудь другого. Все было кончено, но есть одно но,

мой царь. Далее глупая сказка гласит, что победивший воин тогда не смог

извлечь свой меч из тела врага, которое было пробито насквозь так, что более

половины клинка вросло в землю. Мда, а ещё сказано, что земля в той

местности, почти сразу умерла, образовав песок. Я думаю, мой царь, что во

избежание нарушения моего обещания, мне следует на этом оборвать сказку–

Финея потушила трубку и выжидательно посмотрела на задумавшегося Яслава.

–Сила меча? – начал, было, он.

– Ужасна, – прервала его ведьма, – а в руках Приближенного Отца…

– Никогда не любил все эти ваши штучки, – Корявый в сотый раз длинно

сплюнул. Тигр отозвался хмурым взглядом, не прекращая вращать единственный

переключатель на маленьком черном ящике с длинной антенной. Это занятие

продолжалось с тех пор, как они достигли огромных барханов, указанных на карте,

которые представляли собой занесенные песком развалины каких-то строений.

Солнце нещадно палило, Тигр крутил переключатель, а Корявый, все

разглагольствовал, не забывая орошать жгучий песок желтой слюной. – Твоему

генералу, Тигр, ведь глубоко по боку, что мы тут жаримся в поисках долбанной норы.

Ему, что! Главное чтобы задание было выполнено. А то, что на чертовой карте не

обозначено где именно, находиться проход, – так это не его проблемы, – хищное

лицо исказила злобная гримаса. – Возникнут трудности – свяжитесь со мной, ехидно

проговорил он, явно копируя кого-то. Трудности, -ха. Да ни каких. Так мелочи. Всего

то аппаратура не фурычит, и нужно полностью перерыть весь песок в этих гребаных

постройках. Мы легко это сделаем – за год, другой. В этот момент в ящичке что то

щелкнуло и уверенный мужской голос жестко произнес – какие то затруднения Тигр?

Мужчина с рубленными чертами лица, до этого сидевший на одном из валунов,

резко поднялся и мгновенно подобравшись, заговорил короткими четкими фразами:

– Экспедиционный отряд уничтожен, Глен. Карта у нас. Достигли нужной точки. Но

сканеры ничего не показывают, а конкретное месторасположение на карте не

обозначено. Два часа назад в небе замечен летательный аппарат. Ждем

дальнейших распоряжений. В ящичке царило длительное молчание, во время

которого Тигр продолжал стоять навытяжку.

– Расслабься, полковник, – раздался наконец чуть уставший голос. – Вы все

сделали правильно. А как там наш серийный убийца? Жив?

– Не твоими молитвами, генерал, – взвился до этого безучастно

прислушивавшийся к разговору спутник Тигра. Твой человек пытался убить меня, а

проклятое солнце с вонючими песками изо всех сил помогают ему. Мы с тобой так не

договаривались.

– А мы с тобой, Корявый, вообще не договаривались, – в голосе из ящика

ощутимо прорезалось железо. Приказ о твоей казни подписан, и тебя спасает лишь

статус инкигоса, но может быть, ты хочешь уволиться? Нет? Тогда утихни и вспомни,

как мы познакомились…

Натужно лязгнули тяжеленные двери и стали слышны шаги, сопровождавшиеся

быстрым бормотанием начальника тюрьмы: – Заключенный номер семь, кличка –

Корявый. Подлинное имя не установлено. Одиннадцать трупов. Все мужчины. Во

всех случаях обоюдоострый нож, с особой жестокостью. По семьдесят семь ударов в

форме перевернутого креста, завершающий – в темя. До этого имел два срока за

грабеж. Голос приближался, лязгнула ещё одна дверь, ведущая в узкое, без окон

помещение и на пороге, за решеткой, появились фигуры двух людей. Одна из них,

которая была ниже ростом, указала рукой на прикрученную к полу кровать в глубине

камеры и продолжила доклад. – Он там на шконке. Необычайно силен и вынослив,

хотя, на вид, сразу не скажешь. При задержании оказал сопротивление, но, получив

сразу три смертельных ранения, умудрился выжить. На допросах молчит, а

заговорил лишь месяц назад, да и то во сне. Орёт как недорезанный о каком-то

Телкуре, Ковчеге, Куорге и чудо-ноже, который у него непременно будет и тогда